Текст книги "С чем вы смешиваете свои краски? 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Соловей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Выступление по центральному телевидению согласовали на второе сентября. Сразу после программы «Время» шла запись моего доклада «О ситуации в торговле, лёгкой промышленности и путях её решения». Волновался я так, как никогда ранее. А ведь мне не привыкать к публичности. Несколько раз перезаписывали выступление и делали поправки, а после в студии я дублировал сам себя.

Чтобы привлечь как можно больше внимания к своему выступлению, я решил дать оригинальную подачу. Не просто тупо зачитывал по бумажке текст, а был снят своеобразный клип, начинающийся с кадров в ГУМе, которые тут же сменялись видом классной комнаты, где я уже у доски рисовал цифры.

Машеров, просмотревший моё выступление, был поражён до глубины души.

– Знаешь, Александр, даже без текста это вот всё цепляет. И вправду сидят у нас лоботрясы, что-то сочиняют годами какую-то ерунду. А ты вон за несколько секунд набросал эскизы необычной обуви. Таких кроссовок и на Западе нет. И чем все наши творческие личности занимаются? Почему не предлагают, не внедряют?

– Не внедряют, что цепочка прохождения от эскиза до готового изделия занимает много времени, – напомнил я очевидное. – К тому же у меня предусмотрены такие материалы, которые проходят тестовые испытания.

В общем, второго сентября моё выступление показали всей стране. Нарядная Сашка заняла место перед телевизором сразу, как началась программа «Время». Чего принарядилась, я так и не понял. Мы же не в театре. Довольный отец тоже сел на почётное место в кресле. Ни он, ни жена совершенно не были в курсе того, о чём я там стану говорить. Сашка видела краем глаза, как я тренировался в рисовании эскизов кроссовок и силуэтов женской одежды, потому решила, что моё выступление будет о моде.

– Маму предупредила, они тоже будут смотреть. И соседям всем рассказали, – похвасталась жена.

Ромка устроился у деда на коленях и тоже ждал, пока папу по телевизору покажут. Он, кстати, единственный, кто просто радовался тому, что моя физиономия в течение получаса мелькала на экране. Выступление закончилось и дальше начался показ художественного фильма. Вот только мои сидели молча, словно онемев от испытанного шока.

– Саша, а тебе за это ничего не будет? – первой опомнилась супруга. – Это точно разрешили?

– Машеров лично подписал, – ответил я.

– Шурка это… это… – нервно протирал линзы очков отец. – Неужели случилось? Я хоть и атеист, но, слава Богу, дожил до изменений в стране.

– Это ещё не изменения, пока слова и подготовка общественного мнения к реформам.

– Люди поддержат, пойдут за тобой и Машеровым! – с жаром стал доказывать отец.

– Ой ли? – усомнился я. – Не бери в пример Москву и Ленинград, подумай о тех баях в Узбекистане и Туркмении. Уверен, что они образумятся?

– Так гнать нужно всю эту шваль! – горячился отец.

Обсуждение моего выступления продолжали до середины ночи. Ромку уложили спать, а мы в лучших традициях советской интеллигенции засели на кухне, доказывая друг другу свою точку видения ситуации.

Какой резонанс получило в стране моё выступление, я ощутил на следующее же утро, когда вышел из лифта. Консьерж дядя Толя, ветеран войны, поспешил мне навстречу и долго тряс руку.

– Александр Дмитриевич, так и надо, так им всем! – грозил он непонятно кому.

Выйдя на улицу, я сообразил, что в ближайшее время мне не стоит пользоваться ни общественным транспортом, ни ходить в магазины. Откуда ранним утром столько людей собралось во дворе, я так и не понял. Меня обступили, похлопывали по плечам, какие-то тётки лезли с поцелуями. Чувствовал себя поп-звездой в окружении фанатов.

– И мне твоей славы перепало, – усмехался Машеров на утреннем совещании. – Что скажете, товарищи? – обратился он уже ко всем присутствующим.

Выступление по телевизору смотрели все. Кто не запомнил, мог ознакомиться в печатном виде. В «Известиях» и «Комсомольской правде» доклад поместили на первой странице. Мне очень захотелось наведаться в родной отдел на Лубянке и почитать, как прокомментировали моё выступление западные СМИ. Думаю, для них это было не меньшим шоком. Подобного в СССР не допускали. Мы же обычно рапортовали о своих успехах в деле строительства самого передового общества в мире. И вдруг такое!

– Пётр Миронович, это недопустимо!

– Был бы жив Суслов…

– Это порочит нашу страну! – начали наезжать на нас с Машеровым те самые товарищи.

– Петров соврал хоть одним словом?! – рыкнул на всех Генеральный секретарь. – Или вы скажете, что этого нет? Нет дефицита, нет воровства в торговле, нет перекоса в сторону тяжёлой промышленности? Если это всё существует, то будем менять. Александр Дмитриевич, раздай товарищам копии второй части.

Никто из присутствующих, конечно, не знал и не мог предположить, что за основу предлагаемых реформ я взял проверенную временем экономику Китая. Эта единственная модель, которая могла быть использована в СССР. Ни в восьмидесятых годах, ни в двадцатых двадцать первого века не существовало ни одного государства в мире, которое могло с уверенностью заявить, что имеет идеальную по всем показателям экономику. А значит, и не нужно стремиться к этим утопическим идеалам, а брать то, что работало.

Сейчас в СССР в основе планового хозяйства лежит общественная собственность на экономические ресурсы с одной стороны и централизованное государственное управление экономикой страны – с другой. При реформировании экономики страны плановое хозяйство никуда не денется, а будет дополнено рыночным. Неповоротливая система сбора статистических данных наверняка не будет успевать за потребностями рынка. Тут уж никуда не деться. Нет ещё развитой компьютерной системы, интернета и просто гибкого мышления руководителей.

– Необходимо объединить функции правительства в распределении ресурсов и рынка, – зачитывал вслух я свой доклад. – При этом ни при каких обстоятельствах мы не должны идти по пути свободной рыночной экономики.

В стране Советов не принято было открыто заявлять о недостатках плановой экономики, поскольку это противоречило идеологии партии. Даже Машеров нет-нет да и морщился, слушая то, что озвучивалось мной без прикрас, хотя и был уже знаком с тем, что я выдвигал.

Первый и самый наглядный недостаток – это как раз невозможность оперативного реагирования на потребности общества, что приводит к дефициту того или иного товара и услуг. Как следствие этого – неравномерное распределение денежных средств, искусственное сохранение убыточных предприятий. Плюс у производителей отсутствуют стимулы к эффективному использованию ресурсов и расширению ассортимента товаров.

Здесь в качестве примера я привёл пока ещё незаконную деятельность цеховиков. А ведь именно они уже демонстрируют, как можно с прибылью для себя экономить сырьё и материалы или снизить себестоимость продукции. Также раз и не два проходили по нашему ведомству дела о незаконной добыче золота из списанных узлов и деталей, отправленных на помойку. Металлолом сейчас сортируют поверхностно. Никто особо не ценит попавший в утиль алюминий и ту же медь. Нет, конечно, её собирают отдельно, но количество этого металла на свалках поражает своими масштабами. Частенько в утиль попадают драгметаллы, именно их и находят ушлые граждане.

Далее к недостаткам экономики можно отнести ничем не объяснимое стремление к перевыполнению плана, которое зачастую ведёт к потере качества. Без прикрас я откровенно раскритиковал тот самый «миллион тонн Кубанского риса», приведя примеры и последствия перевыполнения того, что изначально не могло быть.

– Смешанная экономика – это путь преодоления трудностей в нашей стране, – продолжал я. – При этом только государство должно управлять экономикой, вся банковская система должна строиться только на наших банках и никаких иностранных. Вмешательство в экономику и регулирование народного хозяйства правительством должны проводиться путём принятия законов и правил, которые будут направлены на поддержание порядка на рынке.

О привлечении иностранного капитала и работе на экспорт я подчеркнул особенно, снова повторив о недопустимости иностранных банков на территории страны.

Моё выступление на рабочем совещании Машерова – это не Пленум ЦК КПСС, но все поняли, что Генеральный секретарь поддерживает реформы. Военные, тот же Соколов, против не выскажутся ровно по той причине, что их это никак не коснётся. Пока не коснётся. На самом деле финансирование урежут, но не сразу и не сейчас. Пусть министр обороны ещё какое-то время пребывает в счастливом неведении в отношении своей отрасли и занимается выводом войск из Афганистана. Остальные старички из ЦК если и будут против, то не наберут нужного числа голосов для возражения.

По результатам заседания мне выделили группу, с которой мы обязаны были в течение трёх месяцев подготовить чёткий проект реформ, касающийся всех областей экономики страны.

Второй мой доклад по телевидению не транслировали, но в центральных газетах его напечатали и объявили всенародное обсуждение.

И плотину прорвало!

Слишком много накопилось того, с чем были несогласны простые люди и о чём не говорили открыто. Даже те продавцы, которые обвешивают покупателей, всего лишь заложники сложившейся системы.

Прибежала в гости тёща за разъяснениями.

– Саша, и что, я смогу работать у нас в ателье и шить дома на заказ вполне официально? – выспрашивала она.

– Нужно ли вам работать в государственной структуре? Вы вправе организовать свой маленький частный бизнес, – пояснял я.

– Да как же сама? Это что же, уволиться? А вдруг ничего не получится? Нет уж, лучше я так и буду закройщицей. Но точно, что разрешат шить и брать деньги?

– Точно-точно, – пообещал я.

Тема частного предпринимательства стала самой обсуждаемой в течение всей осени. На этом фоне прошло незамеченным такое событие, как высылка из Великобритании двадцати пяти советских дипломатов и других официальных лиц, обвинённых в шпионаже. СССР в ответных мерах выслал из нашей страны столько же англичан. У Пленума уже не было возможности принять другое решение, отличающееся от положительного. Советский народ такого бы не понял.

Илья добросовестно приносил мне новости из нашего отдела. Кроме того, пусть он и не входил в группу, разрабатывающую проект реформы, но активно советовал и подключал дядю Вову.

– Сашка, это точно сработает? Как там у вас в будущем было? – выспрашивал Илья.

– Ни черта я не уверен, что сработает! И вероятность того, что история инертна, очень высока. Гарантии, что СССР не распадётся, нет.

– Какой всё же процент вероятности? – не унимался друг.

– Илья, я вообще предполагаю, что всё случится как и в той реальности. По сути я уже повторяю знаменитую горбачёвскую гласность.

– И смысл тогда во всём этом? – недоумевал Илья. – Реформа реформой, но получается, что на следующий год нужно будет вносить поправки в Конституцию?

– Смысл в том, чтобы внести изменения. Даже если частично события повторятся, у меня лично имеется шанс стать во главе страны и что-то предпринять, – заявил не стесняясь. – Пусть где-то в двухтысячном году, но именно с этого периода я смогу решать многое в стране.

Илья недоверчиво покосился, но комментировать не стал и снова вернулся к «нашим баранам». Реформа вырисовывалась очень уж спорной. То, с чем КГБ долго и упорно боролся не одно десятилетие, вдруг станет законным. Это он ещё не подозревает, к чему приведет стихийный рынок производства товаров народного потребления. Сейчас «американские» джинсы шьют подпольно, сбывают тоже полулегально. Когда снимут запреты на подобный вид деятельности, то страну заполонят подделки а-ля Америка.

Уж кто-кто, а я хорошо помнил китайский ширпотреб с логотипами известных брендов. В середине девяностых бывший СССР заполонили поддельные товары. «Челноки» тащили товары из Турции и Польши, но основная масса была всё же китайского производства. Люди с огромными клетчатыми сумками стали привычными на улицах городов. Расцвет «челночной» торговли объяснялся не только и не столько тем, что появилась возможность ввозить товары из-за рубежа – разваливающаяся промышленность не могла удовлетворить спрос на потребительские товары, а советская система торговли в условиях нового времени показала свою полную непригодность. В результате в российских городах стали разрастаться рынки, где можно было разжиться разноцветными лосинами и китайской бытовой техникой.

И уж если быть объективным, то помимо снабжения россиян сумочками, яркими футболками с заграничными надписями и кроссовками, «челноки» выполняли и другую важную функцию – обеспечивали людей рабочими местами и стабильным заработком. Люди с высшим образованием, интеллектом, приоритетами, ценностями были вынуждены заниматься торговлей, поскольку все их иллюзии о ценности жизни и порядочности власти были растоптаны. От безвыходности ситуации им приходилось становится «челноками».

Я в то время жил в Забайкалье и наблюдал за тем, как наш народ быстро переоделся в китайские шмотки. Пусть и плохонького качества, но яркие и имеющие известные названия. Американцы тогда сильно возражали против использования брендов своих известных торговых марок. Даже попытались воспрепятствовать, наложить санкции. Угу. Это на европейские страны можно как-то повлиять, запугав блокадами. Китайцам на эти угрозы было наплевать. В ответ китайское правительство пригрозило продать оружие какой-то из стран Ближнего Востока (за давностью лет не помню точно кому). Американский президент пошёл на попятную. Пусть, мол, торговые фирмы сами разгуливают ситуацию. Хотя этот вопрос позже всплывал не один раз, китайцы так и продолжали шлёпать подделки, и уже не кустарные, а вполне фабричного качества, заполонив своим товаром весь мир.

Так что насчёт подделок и их реализации я несильно волновался. Когда страна насытится не особо качественным товаром, рынок сам отрегулирует и спрос, и предложение.

Приходила в гости и тётя Роза, тоже с вопросами, как оно и что будет и точно можно выползать из подполья всевозможным ювелирам и дантистам?

Увы, в этом вопросе представительницу еврейской национальности я не порадовал. Ювелирка и золотые коронки по-прежнему вне закона. Ровно по той причине, что прибыль с этого вида деятельности такая, что попадает под статью о хищении в особо крупных размерах. Кстати, глупость полная. Но Машеров в этом вопросе упёрся так, что не сдвинуть. Золото только на государственных предприятиях. Обработка драгоценных камней там же.

Так что как существовал чёрный рынок в этой области, так он и останется. Насколько это правильно или нет, я сказать не мог. Золото, оно и в Африке золото.

К слову об Африке и Азии. СССР стал сокращать поддержку той якобы освободительной борьбы. Попутно Машеров подписал указ о прекращении финансирования коммунистов Запада. Я же аналитику толковую подал. Отчего наши коммунисты платят взносы, а зарубежным мы должны давать деньги? Аргументировали все эти оплаты тем, что братские компартии ведут подрывную деятельность. Не особо-то её и видно. Если нужно будет что-то организовать, то у нас вездесущий КГБ имеется.

Этот указ генерального секретаря прошёл тихо и без рекламы. Из ЦК никто не вякнул против. Приведённые цифры и аргументы были внушительные. Спасибо дяде Вове, который раздобыл мне их. Вкладываемые в компартии миллионы долларов совершенно не окупались. Верят они там в идеалы коммунизма, и слава богу! Только зачем деньги на свою веру просить? Нет уж, будьте добры, сами платите взносы и сами добываете средства для выпуска газет и чего-то ещё. А тайные осведомители-агенты будут оплачиваться отдельно.

Ситуация с этим финансированием действительно сложилась абсурдная. К примеру, компартия Дании, где всего две тысячи человек, не имеющая голосов в парламенте и практически не влияющая ни на что в стране или в мире, ни с того ни с сего получала по триста тысяч долларов в год. За что?!

Машеров, которому я указал на подобный факт, задался тем же вопросом. А затем вторым: кто именно решил выделять подобную сумму?

– Перекрывайте финансирование и смотрите, кто начнёт требовать его возобновления, – озвучил я очевидные вещи. – Рядовым иностранным коммунистам хватит поощрения в виде поездок по нашей стране и в санатории.

– Доказательств, что все выделяемые деньги присваиваются верхушкой компартии, у вас нет? – уточнил Пётр Миронович.

– Только косвенные – виллы, автомобили и подобное. Ну и статистика, сколько за последнее время привлечено новых агентов.

Каждый Генсек в любой стране имел задание – подбирать для разведки кадры. После войны компартии оказались скомпрометированы – что ни процесс на Западе по делу о шпионаже, то непременно замешаны коммунисты. Поэтому после смерти Сталина ЦК КПСС принял решение о том, чтобы КГБ больше с зарубежными компартиями не работал. Однако это решение оказалось половинчатым. Несвойственная разведке функция – передавать валютные средства зарубежным компартиям – осталась за КГБ.

На бумаге выглядело всё красиво. И агенты привлекались, и коммунистов становилось больше. А вот ответных дел выходило с пшик.

С этими деньгами компартий в моей реальности вышла мутная история. Были деньги да сплыли. Историй о партийном золоте было много. Куда делось всё накопленное?

Позволю себе высказать предположение. Возможно, какую-то сумму сумели умыкнуть на иностранных счетах и кто-то ею распорядился по своему усмотрению. А поскольку эти дела проходили через КГБ, то отыскать концов так и не смогли. Комитет свои секреты хранил добросовестно.

Но вспомним о том, что на момент распада СССР часть денег находилась «на руках». Взносы собирались ежемесячно. И не сразу всё прекратилась. Одна моя знакомая из Эстонии рассказывала, как объявили о роспуске Коммунистической партии этой союзной республики. Вопросов образовалось много. Что делать? Что ждёт всех? На всякий случай парторг решил уничтожить личные дела коммунистов предприятия. А ещё у него имелись деньги из числа тех, что выделялись на поощрения, премии, покупку чего-то агитационного и прочее.

Партию объявили распущенной, а деньги остались. В общем, поделил их парторг со своим замом, да и сжёг документацию. Никто не вспомнил и не узнал о тех деньгах. Предположу, что подобное происходило во многих местах. А уж когда Ельцин свой партбилет швырнул на стол, то многое поменялось. Недоверие к партии достигло своего пика. К ноябрю 1991 года в результате роспуска, приостановления, запрета и других преобразований коммунистические партии республик прекратили свое существование. Это означало, что КПСС перестала отвечать признакам общесоюзной политической партии.

Ну а денежки… они такие. Имеют свойство исчезать.

Глава 15

Когда весной 1986 года вышло постановление Совета Министров СССР «О мерах по созданию и развитию малых предприятий», в котором определены основные документы для государственной регистрации малых предприятий и льготы для малого бизнеса по налогообложению и амортизации, можно было сказать, что реформа вступила в силу.

Ожидаемо, резко и сразу изменений в стране не случилось. Так-то ждали, надеялись, но и шептались, что будет как с НЭПом в двадцатых годах – вначале дадут свободу предпринимательству, а после всех в Сибирь сошлют. Вообще-то поколение людей, выросшее при социализме, с трудом представляло, как можно бросить официальную работу и замутить собственный бизнес. Не буду говорить о том незначительном проценте спекулянтов и фарцовщиков, которые существовали в СССР. В большинстве своём простой народ, такие как моя тёща, пусть и подрабатывали раньше на стороне, но это не отменяло их основной работы. К тому же многих смущало налогообложение и ведение бухгалтерии, пусть и в упрощённом виде.

Практически до лета ничего существенного не происходило. Злые языки нашёптывали Машерову, что задумка провалилась. Мол, зря напрягали силы и ресурсы, советским людям чуждо всякое проявление частной собственности, и вообще, мы же к коммунизму идём.

– Предлагайте другие пути решения, – злился Пётр Миронович и косился на меня.

В ответ я пожимал плечами и заверял, что для любых преобразований нужно время.

Первыми, как я и ожидал, отреагировали на свободу в предпринимательстве выходцы из кавказских республик. Когда потеплело, на улицах Москвы стали организоваться стихийные пятачки, где торговали обувью, пошитой в Ереване и вязаными изделиями из Дагестана и откуда-то ещё. Вокруг этих точек концентрировались бабушки с пучками молодой редиски, укропа и прочей зеленью.

– Развели грязь! – возмущался отец подобным рыночкам. – Откуда столько мусора притаскивают?

– А я себе туфли купила, – похвасталась Сашка. – Красивые?

– Симпатичные и вроде бы крепкие, – покрутил я то, что приобрела жена на одном из стихийных рынков.

– Да, кожа немного грубовата. Зато цвет как раз под мою сумочку, – радовалась жена. – Мама сказала, что шьют эту обувь небольшими партиями и встретить вторую пару в столице маловероятно.

Вот честно, мне пофигу, носит кто похожие на мои туфли или нет. Для женщин это целая трагедия. Туфли и сумочки ещё не так страшно. А вот попасть на какое-нибудь мероприятие в одинаковых платьях – катастрофа.

Пока я готовил документы по реформе, собирал материал, посещал «Берёзки». Мне под это дело официально чеки выделили. На самом деле социологических опросов не требовалось проводить. Я и без них мог сказать, что народ покупает всё! Всё, что есть импортное в «Берёзках», берут не раздумывая. Разве что продукты наши покупают меньше. Их в основном приобретают иностранцы, отоваривающиеся в этих спецмагазинах. Они же проявляют интерес ко всевозможным матрёшкам и прочим народным промыслам, увозя подобные сувениры за границу.

После тех моих рейдов по «Берёзкам» остались чеки. Довольная Сашка прикупила себе платье. С позиции двадцать первого века ничего особенного. Трикотаж леопардовой расцветки, коротенькие рукава, скромный вырез. Но Сашкину фигурку обтягивало соблазнительно. Она у меня перед глазами покрутилась, покрутилась, да так, что я не только платье оценил, но и задумался на тему того, что можно Ромке братика или сестричку подарить.

Радовалась новому платью Сашка недолго. Уже через несколько дней столкнулась с кем-то с метро, имеющим схожий наряд. Да и потом встречала в нашем районе дамочек в идентичных платьях. С одной стороны, тем, кто в теме, понятно, что девушка имеет доступ в «Берёзку» и не какая-то там колхозница. С другой, дамам такие совпадения не сильно нравятся. Это юбку из простого магазина можно носить не обращая внимания. А здесь вещь «достали», возможно, по блату, и вдруг такой облом.

По этой причине пока ещё робкие поставки обуви из союзных республик пользовались популярностью.

Меня же больше всего волновало, что и как будут продавать предприятия тяжёлой промышленности. В феврале прошёл XXVII съезд КПСС, где озвучили многие вопросы, утвердили реформу и выпустили скорректированный пятилетний план, в котором многие отрасли были указаны с плавающими цифрами. Мало того, заводы теперь сами могли выбирать поставщиков и отказываться от той продукции, которую не хотели покупать. Правда, это пока в теории. Не успевали мы заложить в новой пятилетний план такие преобразования. Хорошо, если к следующей пятилетке сумеем оценить и выставить реальные планы.

Илья добросовестно приносил аналитику. По этим цифрам было видно, что некое оживление наметилось на юге. В городах-курортах уже активно торговали всевозможными пластмассовыми поделками (бусы, прочая женская бижутерия, какие-то предметы для сервировки стола). На южных рынках продавали шитую кустарно одежду, вязаные вещи и обувь. Так-то это и раньше было, но теперь деятельность стала официальной.

В Москве тем временем обитатели блошиных рынков выползли на улицы и тоже занялись активной торговлей, сбывая старые вещи, книги и продукты домашнего консервирования. Это всё не имело отношения к тому, что предполагала реформа. Допустим, варенье, которое продаёт бабушка, можно с большой натяжкой посчитать товаром частного бизнеса, но реализация книг под эту категорию никак не попадала.

Машеров велел не трогать никого из торговцев. Его советники хотели посмотреть, как будет проходить денежный оборот. КГБ в этой области достоверных прогнозов дать не мог, требовалось мнение экономистов. По идее, у людей на руках имеются дензнаки. Не все держат сбережения на сберкнижках, что-то припрятано «на чёрный день».

Стимулирование товарооборота в любом случае подстегнёт движение денежной массы. Но наличных в СССР на самом деле не так много. Рубль привязан к золоту, которое выступает гарантом стабильности советской валюты. Печатать деньги – не вариант. Страна и без этого в сложной экономической ситуации.

Резкий обвал цен на нефть я «спрогнозировал» и преподнёс эту информацию Машерову сразу, как только он вступил в должность. Падение цен стало результатом политических махинаций США. Цена на нефть росла, начиная с 1973 года, когда разразилась египетско-израильская война. Тогда арабские страны – члены организации ОПЕК – объявили эмбарго государствам, поддержавшим Израиль (США, Голландии и другим), и резко уменьшили поставки нефти в основные нефтепотребляющие страны. В результате стала расти её добыча в странах, не входящих в ОПЕК, в первую очередь в СССР.

С начала 1986 года цена на нефть стала падать. Многие не верили, что случится обвал и нефтяные цены с тридцати двух долларов рухнут до десяти (в некоторые дни на торгах и до шести доходило). Экономические потери нашей страны измерялись миллиардами, и не рублей, а долларов. КГБ участвовать в биржевых операциях посчитал неправильным. Могли бы через подставных лиц что-то заработать на падении цен, но решили, что и без этого идёт подрыв экономики, не стоит дальше усугублять ситуацию, гоняясь за незначительной прибылью.

На этом фоне мелкая суета частников с перепродажей того, что пошили, сделали или собрали на огороде, выглядела незначительной.

К тому же тех огородов и дач, которые предположительно накормят народ, ещё не было. Колхозы и совхозы не хотели расставаться даже с нерентабельными землями. Машеров занял выжидательную позицию. Мы с ним этот вопрос обсуждали неоднократно. И указ нужный он издал ещё в середине марта. Колхозам предлагалось передать часть земель горожанам в аренду. И сделать это добровольно. Ещё никто не знал, что после это будет проводиться в обязательном порядке. И изыматься будут те наделы, которые выберут представители службы обеспечения горожан огородами.

Как мы все помним, битва за урожай начнётся осенью. Колхозы, само собой, ждут на уборку студентов, солдат и прочий люд, которые обычно собирают овощи и фрукты. Только в этом году случится сюрприз. Безусловно, правительство не позволит, чтобы урожай сгнил. Студенты поедут «на картошку», но все колхозы и совхозы, затребовавшие помощь, будут внесены в список хозяйств, не справляющихся со своими обязанностями.

Отчего фермеры Америки вполне успешно собирают урожай, ничего у них не гниёт, наёмным работникам они платят, ещё и налоги государству отстёгивают, а наши колхозники каждый год принимают участие в «битве». Официально земельные наделы не отберут, а возьмут в аренду. На ленинский лозунг – «земля крестьянам» – никто не покушался. Просто временно, ага, заберём ту, где колхозники не справляются.

С выделением дачных наделов было немного сложнее. Где-то в Сибири, в таёжных краях, на том же Дальнем Востоке выделить участки не проблема. Там и со строительными материалами всё проще. В средней полосе, на юге или в Подмосковье следовало сначала создать материальную базу для строительства. Но в любом случае Машеров разослал распоряжения о том, что по возможности выделять гражданам наделы под дачи, и не шесть соток, а минимум вдвое больше.

И о чудо! Как-то сразу нашлись и земли, и возможности в том же Геледжике, Сочи, в Крыму. Снова Пётр Миронович сделал вид, что не заметил, как странно стали распределять дачные участки. Главное, что народ при деле. Все обсуждают, жалуются на местных начальников, строчат письма и статьи в газеты. При этом о мировых ценах на рынке мало кто задумывается, национальные проблемы как-то отодвинулись на второй план. Какой-такой национализм, когда тут думаешь, что бы такого если не умыкнуть, то приобрести подешевле, вырастить и продать с выгодой для себя? Узбекские дыни буквально караванами повезли в центральную часть страны. За ними следом арбузы, яблоки и прочее.

Впервые за всю историю страны гражданам, состоявшим в кооперативах или имеющих малый бизнес, было разрешено приобретать грузовые и грузопассажирские автомобили и автобусы, ранее считавшиеся средствами производства, запрещёнными к владению частными лицами. Купить у предприятий или военных списанные, да еще в рассрочку, машины и просто взять транспорт в аренду стало просто. Естественно, это усилило дефицитность авторынка.

Думаете, никто наверху не сообразил, какие махинации начали проворачиваться со списанием транспорта? Прекрасно всё понимали и видели. Но задача стояла другая – накормить страну, создать изобилие. И в этом деле логистика, быстрая доставка продовольствия из одного региона страны в другой была на первом месте. Позже подкрутим гайки. А может, и нет.

Кто бы и что ни говорил, но я считал, что вести успешный бизнес в соответствии с законом (у нас в стране) невозможно. И тут на первое место выходит ещё и проблема с коррупцией в рядах МВД. Пока представители милиции не особо наглели. ГАИ мог тормознуть грузовик с арбузами, чтобы взять парочку штук себе, но в том, чтобы платить проценты от дохода, и речи не было. Да и частного бизнеса толком тоже.

Лето пролетело в делах и хлопотах. Сашка немного ворчала, хотя и понимала, что у меня ответственная работа. Ни на день нельзя оставить службу. Только я было собрался попросить несколько дней отпуска, а тут Шеварнадзе в гости приехал. И Машеров потребовал моего присутствия. Первый секретарь Грузии имел серьёзные претензии к руководству страны. Покричал на Машерова, что Кутаисский автомобильный завод испытывает большие проблемы. Слово «банкротство» не прозвучало, но подразумевалось.

– Не выполним мы пятилетний план по производству тягачей, – доказывал Шеварнадзе.

– Эдуард Амросиевич, а нам не нужно, чтобы вы строго придерживались прописанных цифр и гнали откровенный брак, который не желают покупать предприятия, притом что они испытывают нужду в грузовых автомобилях.

– Вы со своими реформаторами совсем голову потеряли! – негодовал Шеварнадзе. – В команде у вас люди молодые, неопытные. Как вести экономику страны, знают из книжек.

В роли того молодого и неопытного я стоял в стороночке с блокнотом в руке, ожидая, когда понадобится что-то записать. Машерову же наезды грузинского лидера начали надоедать. И он решил припомнить то, что я ему в секретной папочке передавал.