Текст книги "Враги народа. От чиновников до олигархов"

Автор книги: Дмитрий Соколов-Митрич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Мордовские власти устроили в республике продразверстку

Июль 1999 года. Республика Мордовия.

город Инсар и его окрестности:

По определению Большой советской энциклопедии, продразверстка – это «заготовка сельхозпродуктов, которая заключается в обязательной сдаче крестьянами государству по твердым ценам всех излишков хлеба и других продуктов». Продразверстка – это из глубокого прошлого. Нам это не грозит. Я тоже так думал. Но вот в редакцию пришло письмо – как будто с опозданием на 80 лет. Жительница мордовского города Инсар пишет, что республика уже второй год живет по законам военного коммунизма. Развалив местные колхозы и совхозы, власти запустили руку в последний островок благополучия местных жителей – приусадебные хозяйства и обложили их продуктовой повинностью. Я не поверил и решил убедиться лично.

«Приехал за картошкой, как партизан».

Инсарский район – семнадцать с половиной тысяч человек. Русские вперемешку с мордвой. За все время командировки – ни капли воды из крана. Здесь ее просто нет. Жара 35 градусов.

Автор письма Наталья Семеновна Горкина встретила меня с видом человека, в чем-то провинившегося: «А может, я зря вам написала? Может, это нормально?»

От признаков «нормальности» происходящего голова идет кругом. Передовица в районке: «Более 1600 килограммов молока сдала государству за четыре месяца Раиса Андреевна Агеева из Новлея… Значит, быть еще большему результату». Сдала государству – это значит отдала по цене более чем в два раза меньшей, чем предлагают коммерческие закупщики. Представьте себе, что вас приглашают на работу с зарплатой 500 долларов, а государство вам это делать запрещает и силком держит в государственной конторе на окладе в 200 долларов. И при этом говорит: «Значит – быть еще большему результату!»

На железнодорожной станции соседнего райцентра Кадошкино наблюдаю, как вооруженные милиционеры гоняют по платформе старушку, которая пыталась продать пассажирам ведро картошки, и та чувствует себя вполне преступницей.

– Мы как-то и не заметили, как это началось, – рассказывает Горкина. – Просто раньше сдавать продукты государству было можно, а потом вдруг сдавать их стало не можно, а обязательно. Нас лишили выбора, кому продукцию продавать. Закупщиков, которые готовы заплатить за нее больше – полно, но только в Мордовию их не пускают. А если кто поедет в соседние регионы сам – последуют репрессии.

На рынке города Инсара тишина. Полная. Мясо, молоко, картошку и прочие дары огородов продавать на рынке запрещено. Формально – из соображений санитарии. А за их утаивание теперь карают-, не сдал по осени центнер картошки с человека по девяносто копеек за килограмм (когда на рынке берут по два рубля) – не будет тебе зарплаты по основному месту работы. Не сливаешь в закрома Мордовии ежедневно десять литров молока с коровы по рубль восемьдесят (на рынке три рубля) – твоим старикам не дадут пенсию. А продашь на сторону бычка – будешь уволен.

Все выезды из района в сторону Пензы патрулируют не хуже, чем государственную границу. Рассказывает саранский коммерсант Игорь Митрошин, у которого в селе Нижние Вязеры живет мать:

– В прошлом году она попросила меня продать выращенную своим горбом картошку. Приехал ночью, как партизан, грузили вдвоем, попросить помочь соседей боялись – чтобы властям не сдали. И вывозить урожай пришлось затемно, по лесным и проселочным дорогам.

Молоко люди ходят продавать по домам тоже тайком, как наркотики.

4 А что делать «бескоровникам»? Где им взять молоко для продналога?

Вдохните глубже. «Бескоровники» от сдачи молока не освобождаются. Они должны купить молоко на свои деньги и все равно сдавать его властям. А покупать молоко у соседей нельзя. Значит – надо покупать или за пределами республики, или в магазине. А молоко киснет. То есть впрок не напасешься. Значит, надо ездить в Пензенскую область ежедневно. Или тратить ползарплаты на молоко фабричного производства. Разумеется, «бескоровники» все-таки покупают молоко у соседей. Те из жалости им продают. Но это постоянный риск стать преступником. Такое вот стимулирование экономического роста.

«Зарплата у нас жидкая, но крепкая»

Большевики по сравнению с мордовскими чиновниками, это пионеры. Большевики догадались только забирать у людей продукты по законам военного времени. А мордовские чиновники додумались не только забирать, но и продавать продукты по приказу. Помимо обычного подоходного и необычного продовольственного налога, жители Мордовии выполняют еще одну повинность – потребительскую.

Власти республики разработали и ввели в действие систему сбыта нужных товаров по правильным ценам. Каждый районный шишка обязан распространить среди своих подчиненных определенный набор продуктов. Любым путем. Не можешь – значит плохой ты начальник. Со всеми вытекающими.

На свою и без того худосочную зарплату жители Мордовии не имеют права покупать то, что они хотят. Они должны покупать только то, что им скажут. По списку, разосланному по всем районам. Водку с «Мордовспирта» (совладелец – президент республики Николай Меркушкин), масло с инсарского маслозавода. Плюс то, что добыто властями в битвах за взаимозачеты. Выглядит это так: зять Натальи Горкиной, который работает в районной больнице, получает от начальства приказ – пойти в такой-то (и только такой-то) магазин, купить там две бутылки водки, принести чек, и только после этого он получает очередную зарплату. Причем и этот остаток зарплаты выдается не дензнаками, а в виде разрешения прийти все в тот же магазин и отовариться на остальную сумму. В другом магазине – нельзя. Иначе не получишь следующей зарплаты.

По какому-то странному совпадению «в том самом магазине» почти никогда не бывает недорогих насущных товаров (крупы, консервы, соль-сахар-спички), зато вдоволь той же водки, пива и прочих аксессуаров. «Зарплата у нас жидкая, но крепкая», – шутят пьяные мордвины.

После такого своеобразного получения жалованья в городе тут же начинается судорожный обмен излишками. Огненную водку санитарки продают пациентам, учителя – родителям, милиционеры – преступникам. Рабочее место жителя Инсара давно уже стало не только местом исполнения своих обязанностей, но и местом торговли.

«Не сдадите мясо – закрою школу и больницу!»

Мордовское село Шадым – ближайшее к Пензенской области, поэтому самое непокорное. Недавно директор местной школы Тамара Петровна Жданкина осмелилась продать бычка заезжим коммерсантам – каким-то чудом сумевшим просочиться в республику через все кордоны. Тамара Петровна была тут же уволена «по собственному желанию».

С начала года в Инсар уже доложили о двадцати сданных в Пензу головах из села Шадым. Недавно неразумный населенный пункт приезжал воспитывать сам районный глава Николай Фанакин. Аргументы предъявил такие: «Закрою школу и больницу!», «отменю автобус!», «отберу землю!». Тамара Петровна рассказывает об этом, и я вдруг понимаю, что ее обидел не смысл этих слов, а сила звука. «То ли дело Меркушкин, президент наш, – плачет Тамара Петровна. – Он с народом знаешь, как разговаривает? Он не орет с народом».

Президент Меркушкин – это человек, который всю эту систему курирует и вдохновляет. Но он хороший. Потому что не кричит.

А насчет школы, больницы и даже земли Фанакин не просто так ляпнул. Очень даже может ликвидировать. Взять, например, землю. Формально каждый житель Шадыма – акционер развалившегося пять лет назад колхоза и имеет право на восемь гектаров. Но акции хранятся в сельсовете, а оттуда прямая дорога в фанакинский сейф – и пиши пропало. Судиться с администрацией района в районном же суде никто не пойдет: это и бесполезно, и как-то не принято. Выход один – тихий саботаж и с редкими вкраплениями бунта. Пользуясь случаем, жители Шадыма попросили опубликовать в моем репортаже их официальное обращение к пензенскому губернатору: «Просим принять нас в состав Пензенской области. Мы даже не против продразверстки! Только с кормами помогите. А то отбирать отбирают, а помогать не помогают».

Замечательные люди живут в республике Мордовии. Идеальные подданные. Господин губернатор, берите, не пожалеете.

«Инвестиции нам не нужны.

Они всю экономику разрушат»

На следующий день я решил сыграть с инсарской администрацией в Остапа Бендера. Стучать по столу кулаком и требовать объяснений – толку мало. А вот прийти в обличье доброго ревизора – это можно. Дескать, ехал на паровозе в командировку в Саранск, но соседи по купе рассказали столько интересного про местный опыт, что душа не выдержала, решил выскочить и посмотреть своими глазами. Это же уникальный выход из экономического кризиса!

Самообеспечение региона! Я тут поговорил с местными – они просто счастливы!

Все-таки лесть – страшная сила. Убедился в очередной раз.

– А знаете почему счастливы? – клюнул Фанакин. – Потому что мы не ноем, как другие, мы мобилизовали все ресурсы и до десяти ночи на работе сидим.

Действительности соответствует только последнее. У инсарских чиновников головной боли хоть отбавляй. Так что ноют они очень даже. Только про себя или друг с дружкой. Фанакин пожаловался мне, что существует одиннадцать нормативов, по которым местная администрация обязана отчитываться перед президентом республики. Они прописаны прямо в законе о бюджете Мордовии. За каждый норматив – оценка. За выполнение нормы по молоку – 20 баллов, за скот и птицу – 15 баллов, за живые деньги – 10, столько же за сахарную свеклу, горошек, сою и коноплю, за картофель – 5. Нужно набрать 100 баллов, тогда район получает дотации в полной мере. Если же план выполняется менее чем на 80 процентов, то дотации району (и зарплаты чиновникам) выплачиваются по минимуму.

Сбыт тоже оценивается. Реализация водки – 10 баллов. Остальные продукты входят в список по мере необходимости. Задолжал бюджету маслозавод – срочно всех гонят покупать масло, чтобы тому было чем заплатить налоги. Выплывут откуда-нибудь бартерные презервативы – все как один пойдут покупать презервативы.

Через пару часов общения Фанакин уже не сомневался, что я свой, и согласился отправить меня с продотрядом в село Кочетовка. По молоку. Мы выехали уже затемно – к вечерней дойке. Но оказалось, что в селе уже поработали несколько молоковозов и половина дворов уже раскулачены. В районе работает несколько десятков продотрядов. Конкуренты. За каждый литр собранного молока сборщики получают пять копеек летом и три зимой. В месяц выходит по тысяче рублей на рыло – деньги на селе не самые маленькие. И никакого презрения такие мытари со стороны народа не испытывают. Кочетовка – село послушное, к продотрядовской молоковозке народ с ведрами выбегает сам – как будто мусор выбрасывать. Срабатывает старое доброе «даешь!»

Это называется «новыми межбюджетными отношениями». На самом деле, это хорошо забытые экономические инструменты военного коммунизма. Только в послереволюционные годы это было оправдано всеобщей разрухой и совершалось по приказу из Москвы. А сегодняшняя мордовская продразверстка делается тайком от федерального правительства и является следствием неумения руководства республики жить в условиях рыночной экономики.

Если власть не знает, как привлечь инвестора и собрать налоги, она действует по принципу «всем оставаться на своих местах!». Продукцию сдавать только своим. Покупать только то, что свои скажут. Революция продолжается! Какой к черту рынок, если в том же Инсарском районе из семнадцати колхозов всерьез работает только один. А кто виноват? А перестройка виновата, кто же еще? Мы не виноваты. Мы управляем как умеем. Нас по-другому не научили. Отдать крестьянам их паи? Пусть продадут землю тому, кто сможет ее обрабатывать? Да вы что? Они тут наобрабатывают! Они же управляют еще хуже нас! Откуда знаем? А мы тут все знаем лучше всех, потому что мы – начальство.

С точки зрения временщика – резонно. Но хватит этой нищенской стабильности лет на пять, не больше. Потом с приусадебными хозяйствами случится то же самое, что с колхозами. Это здесь уже проходили 80 лет назад. Но никакой исторический опыт не переубедит начальника финансового отдела района Александра Синичкина, который сомневается, а нужны ли вообще Мордовии инвестиции.

– Предположим, кто-нибудь построит в соседнем Кадошкинском районе мясопереработку, – говорит Синичкин. – И что? Он же все мясо в Инсаре скупит. А чем нам перед начальством расплачиваться?

– А вы привлеките инвестора, чтобы он в вашем районе тоже переработку наладил, – подсказываю Синичкину гениальную мысль. – Не мяса, а, например, овощей.

Синичкин задумывается, а потом отвечает еще более гениально:

– Нельзя. Если каждый в своем районе что хочет строить начнет, это мы всю экономику региона развалим.

«Ножки Меркушкина» далеко пойдут

В городе Москве есть три магазина под неоригинальным названием «Ножки Меркушкина». Москвичи их уважают за низкие цены, но мало кто знает, как добываются эти дары отечественного производителя. Московское правительство, которое является заказчиком плодов продразверстки, говорит, что тоже не знает. В этом незнании меня заверили сразу в двух городских управлениях – по работе с регионами и плодоовощного хозяйства. Когда я рассказал им про мордовскую продразверстку – не поверили.

Между тем в Саранске меня так же упорно заверяли, что «новые межбюджетные отношения» установлены именно для того, чтобы централизованно сбывать продукцию в Москву. И что в столице об этом знают. В этом году одной только картошки из Мордовии в Москву прибудет 9300 тонн.

По словам саранских журналистов, которые после прошлогоднего покушения на главного редактора местной газеты «Столица С» Стаса Холопова больше говорят, чем пишут, схема мордовско-московской дружбы проста. Столица нашей Родины перечисляет зимой деньги за будущие поставки в Фонд развития села Республики Мордовия. По зимним же (то есть более высоким) ценам. В принципе, этих денег вполне хватило бы для того, чтобы закупать у крестьян продукцию по нормальным ценам и даже развивать сельское хозяйство. Но до весны половина этих денег из фонда утекает – под предлогом всевозможного «финансирования развития села». Когда же приходит время грузить продукцию, средств остается совсем мало, и властям приходится административными мерами принуждать людей сдавать продукцию с дохлых приусадебных соток по заниженным ценам. То есть прибегать к банальной продразверстке.

План Бендера сработал на все сто. Глава Инсарского района Фанакин, по всей видимости, доложил начальству о моем визите. Когда верстался номер, президент Мордовии Николай Меркушкин в своем выступлении по радио сказал, что на днях приезжал в республику очень хороший журналист из Москвы, во всем как следует разобрался и в ближайшее время j выйдет на эту тему грамотный репортаж.

Когда номер вышел в свет, весь тираж с грамотным репортажем в Мордовии не поступил в продажу. Публикация распространялась самиздатовскими методами.

Депутат пошел на мэра с молотком и зубилом

28 июля 1999 года. Город Воронеж:

На минувшей неделе в столице «красного пояса» случился самый настоящий путч. Пользуясь отсутствием в городе и властей и руководителей силовых структур, депутат муниципиального совета Василий Кочергин в сопровождении вооруженных бойцов взломал кабинет мэра Александра Цапина и провозгласил себя городским главой. Только после двухчасовых переговоров с силовиками путчист передумал. Для жителей Воронежской области это шоу на несколько дней заслонило собой передачу «Аншлаг! Аншлаг!».

Драка за кресло

Очевидное невероятно. Утром 28 июля у подъезда горадминистрации остановился микроавтобус «Газель» с московскими номерами. Его уже поджидал джип ISUZU с номерами… кувейтскими (ну, не успел депутат оформить покупку, год уже ездит). Из него вышел лидер «непримиримой оппозиции» воронежского совета Василий Кочергин с ближайшим сподвижником Олегом Бергом – человеком, имеющим, кроме депутатского мандата, множество фирм в Воронеже и миллионные долги перед бюджетом. Удостоверившись, что мэр Цапин действительно уехал на расширенную коллегию УВД в Острогожск, заговорщики подали знак сидящим в автобусе, оттуда тут же выбежали девять молодчиков в черных беретах и камуфляже цвета «грязный снег», вооруженные пистолетами Макарова и карабинами «Сайга». Они оттеснили охрану и провели депутата Кочергина в цапинскую приемную.

Руководитель аппарата мэрии Евгений Жуков пересказывает случившееся, как анекдот. Только смеяться легко сейчас, а во время штурма мэрии смеяться никому не хотелось. Если бы кому-то из охраны мэрии пришло в голову выполнить свои обязанности и оказать сопротивление неопознанному вооруженному формированию, в здании началась бы перестрелка. Единственным, кто попытался воспротивиться путчисту, оказалась секретарша мэра Алла Борисовна Бондарева. Но в качестве оружия она имела лишь свое большое тело.

– Когда я спустился с третьего этажа на второй, у них уже вовсю начались «физические контакты», – рассказывает Евгений Жуков. – Кочергин грубо отталкивал ее, но Аллу Борисовну не так-то просто оттолкнуть. Я, естественно, присоединился к ней, и мы начали барахтаться втроем. Но у Кочергина вес что-то около 110 килограммов, поэтому уже через несколько минут дубовая дверь не выдержала и мы все втроем вломились в кабинет. Извлечь оттуда Василия Григорьевича было уже невозможно. У входа, кстати, он оставил сумочку с молотком и зубилом.

Видимо, готов был на все, чтобы прилипнуть задницей к вожделенному креслу.

Воцарившись в кабинете, путчист начал названивать по сотовому своим покровителям. Адресатов он потом сам начал перечислять в беседе со мной, но вовремя опомнился: «губернатор Шабанов, кто-то из Генпрокуратуры, МВД, а больше я вам ничего не скажу».

Еще немного, и на место происшествия прибыл бы воронежский ОМОН со всеми вытекающими из обоих конфликтующих сторон последствиями. Но, слава богу, спецназовцы (так называл свою группу поддержки Кочергин) вовремя почувствовали, что их подставили, и сложили оружие. На допросах в прокуратуре захватчики признались, что они – всего лишь сотрудники хозяйственного управления ГУВД Москвы. Рядовые водители автотранспорта московской милиции. А сюда их послали в распоряжение Кочергина подкалымить. Сказали, что для охраны. То, что командировка обернется вооруженным переворотом, они и не думали. Областной прокурор Александр Фролов сказал мне, что этих ребят, скорее всего, отпустят.

– А вот тому, кто двинул отряд на Воронеж, грозят серьезные неприятности, – нахмурил брови прокурор. – Здесь уже побывали люди из Управления собственной безопасности МВД, имя виновного установлено, но пока не разглашается.

Впрочем, в местную прессу уже просочилась фамилия генерал-майора милиции Незенко. За комментариями я обратился к главе пресс-службы ГУВД Москвы Владимиру Вершкову.

– Поход на Воронеж – частная инициатива самих водителей, – ответил представитель ГУВД. – Они будут уволены. Насчет того, что якобы все это кто-то организовал, мы данными не располагаем.

Кочергин тоже не выдает своих покровителей в московском ГУВД, а визит незваных гостей комментирует так: «А что? Я просто обратился за помощью в милицию. Как обычный гражданин. У нас в стране каждый имеет право на защиту людей в погонах. Почему они приехали из Москвы? А потому что в Воронеже все люди в погонах куплены».

Совмещай и властвуй

Вроде бы все ясно как день. Кочергина посадить, остальным сделать выводы. Но не так все просто. Несостоявшемуся перевороту в Воронеже предшествовали события, которые теперь довели ситуацию до полного абсурда.

Здешний новояз с недавних пор богат словом «совмещенцы». Это люди, которые в одном кармане штанов держат мандат депутата горсовета, а в другом – корочку муниципального чиновника. По закону не имеют права, но право на это дал сам же мэр города Цапин. В 1997 году он потерпел поражение на губернаторских выборах, но, сохранив за собой пост главы муниципального совета, пропихнул новый Устав города, по которому мэра избирал не народ, а депутаты. Туда же мэр вписал возможность совмещать депутатские полномочия и муниципальные должности. Так удобнее – со своими всегда проще договориться. Никто и не возражал, потому что в «совмещенцы» метили все.

Однако повезло лишь семерым. Кто-то стерпел, а кто-то страшно обиделся. Последние во главе с бывшим главой Центрального района города Василием Кочергиным ушли в непримиримую оппозицию. Пик непримиримости пришелся на 20 апреля, когда «кочергинцам» удалось набрать большинство голосов и вынести решение – лишить «совмещенцев» депутатских полномочий. После чего усеченным составом они избрали нового мэра – Кочергина. Опасная игра с законом, которую позволил себе Цапин, в итоге ударила по нему самому.

28 апреля «мэр номер два» выносит постановление: «Для осуществления полномочий главы местного самоуправления города Воронежа обязываю аппарат администрации города вскрыть кабинет главы города, а в случае отказа соответствующих сотрудников в открытии кабинета пригласить для выполнения этой работы слесаря из любой организации».

С бумажкой этой Василия Григорьевича «соответствующие сотрудники», ясное дело, послали куда подальше. Апрельский тезис опротестовала областная прокуратура, а сам муниципальный совет принял по проблеме «совмещенцев» решение о переходном периоде до следующих выборов – дескать, до этого срока совмещать можно, а потом исправимся. Но решение это было принято с участием самих «совмещенцев», поэтому кочергинцы, которые вроде как лишили их полномочий, это решение не признают.

Осознав, что ситуация заходит в тупик, двое оппозиционеров на прошлой неделе покинули лагерь Кочергина, и совет наконец смог возобновить нормальную законотворческую работу. Еще немного – и двоевластию пришел бы конец. Тут-то Кочергин и решил пойти ва-банк.

«Пусть теперь доказывают, что я не мэр»

Прокуратура-таки возбудила уголовное дело по статье 330 (самоуправство). Прокурор области Александр Фролов настроен решительно: дело расследовать в течение месяца, одна неявка Кочергина на допрос – арест. Депутатская неприкосновенность в Воронеже распространяется только на административные правонарушения, так что вождю воронежской революции светит до пяти лет. Но Кочергин спокоен, в разговоре со мной он изложил свою стратегию: «Мне этот процесс выгоден. Пусть они теперь доказывают, что я не мэр».

Доказать это действительно будет трудно. Верховный суд, следуя букве закона, возвратит дело на доследование. Исчерпать инцидент можно будет лишь полузаконными мерами.

Жителям Воронежа вся эта история уже порядком осточертела. Они были бы рады, если бы кому-нибудь из бодающихся поскорей упал кирпич на голову. По принципу «хуже не будет» большинство вяло поддерживают действующего мэра Цапина, так что легкое беззаконие в отношении Кочергина простится. Простят Цапину и растрату внебюджетных фондов, которую обнаружила недавно областная прокуратура. Каждый третий рубль ушел на премии, бассейны, массажи, банкеты и пикники для сотрудников администрации. За год прокутили два с половиной миллиона рублей. Такая власть теперь называется «лучшим из зол».

Но властолюбцев жизнь ничему не учит. Скоро в Воронеже губернаторские выборы, и действующий губернатор Шабанов уже начал атаку на областную думу с той же целью – заменить всенародные выборы голосованием депутатов. Пока расклад не в его пользу, но уговорить депутатов, как показывает практика власти городской, дело не трудное. А что будет потом – не важно. Это ж потом.