Текст книги "Пасынок Вселенной. История гаденыша"

Автор книги: Дмитрий Слай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Пасынок вселенной

История гаденыша

«Сейчас мы все идем одной дорогой.

Хорошие люди бьются за злое дело, а злодеи рядятся в одежды добродетели.

Каждый из них уверен, что ангелы на его стороне».

«Call of Duty: Advanced Warfare». Компьютерная игра.

Пролог

Формула: Бог не смотрит на нас сверху – он наблюдает со стороны.

Когда я родился, я долго не мог закричать. Наверное, просто не видел в этом нужды, а материться тогда я еще не умел. «Мир, я пришел! Я родился!» Экая пошлятина. В той же комнате в этот момент умирала моя мать. Странно, что я это помню. Странно, откуда я все это вообще узнал, но уверенность в этом воспоминании настолько отчетлива, что она могла бы испугать кого-то у кого нервы послабее. Но мои нервы настроены на совершенно другие частоты и возбудители. Поэтому я могу вспоминать то, что другие люди склонны запихивать подальше, на чердак, в пыль, в подсознание, в задавленные воспоминания… А потом ходить к психологу, чтобы выковырять все это обратно на свет божий, рассмотреть, ужаснуться… И остаться такими же, какими были до. Это не хорошо и не плохо – я не склонен кого-либо осуждать, или оправдывать. Если честно, мне вообще плевать, просто у меня так не получается. Забавно. Наверное, я сам придумал себе это воспоминание. Легенда, чтоб ее. Ну, хоть в чем-то я не сильно отличаюсь от прочих людей. Я, как и прочие, выдумываю для себя легенды в которых ищу оправдание. Какая гадость.

Нам нравятся маньяки. Диковатая фраза, но в чем-то она отражает некую психически разнузданную суть вещей. Как мне кажется. Образы киношных маньяков – таких умных, таких утонченных и загадочных, лишенных ограничений, свободных, способных на поступок… Нет, ну понятно – страшный, нечеловеческий поступок, но, мать его, ПОСТУПОК. Переступить через законы общества, наплевать на них, стать выше и сильнее, благодаря своей монструазной сущности и безжалостности. Обладать властью.

Почему так? Может, потому что обычный законопослушный обыватель кажется нам скучным и пустым – настолько, что таким становится и целый мир, приспособленный к его существованию с его законами и правилами, – что мы стремимся узреть некую личность. Личность, способную сотворить полную хрень за рамками наших огородных пристрастий? Личность хищника, царя зверей?

Чушь собачья. Мы в плену образов созданных кинематографом, компьютерными играми и прочей противоестественной с психиатрической точки зрения бредятиной. Детишки верят в Супермена, который носит полугомосексуальный наряд дурацкого клоуна, трусселя поверх трико (но при этом в плаще и сапогах), и ведет себя как клинический идиот – со сверхспособностями или без. В Бэтмэна, Капитана Америку и прочих мутантов из патологических фантазий авторов комиксов. Потом детишки взрослеют, но детские образы – это, черт возьми, коренные установки человеческой психики. И где-то на глубинных уровнях сознания взрослый мужик продолжает мыслить в соответствии с установками, созданными благодаря образам сказочных идиотов в трико и дурацкой маскировкой – чтоб быть заметнее, но никто не узнал. Вон, Кларку Кенту достаточно было нацепить очки и все – никто не заподозрит в ботане-переростке выкидыш планеты Криптон.

Образ великолепного маньяка подарила нам та же индустрия. Просто сценаристы там были поумнее, благодаря тому, что прочитали пару умных книжек. Доктор Лектер¹1
  Ганнибал Лектер. Доктор медицины, психиатр, а также серийный убийца, практиковавший каннибализм, ставший одним из главных героев четырех романов Томаса Харриса и четырех фильмов. Примечательно, что доктор Лектер в исполнении Энтони Хопкинса занимает пятое место в сотне величайших киногероев.


[Закрыть]. Безжалостный. Образованный. Талантливый. Утонченный как падла. Светский и аристократичный настолько, что так и хочется дать по морде. Умный, хитрый. Чудовищный. В природе не встречается. Великие актеры отдавали дань образам интеллектуальных выродков. Энтони Хопкинс, Кэвин Спейси, Джефф Голдблюм, Рассел Кроу… Даже Робин Уильямс отличился. (Джейсон Вурхиз и Фрэдди Крюгер, само собой, не в счет – это просто сказочные, практически цирковые мясники для подростков, которые перестали верить в Бабу-Ягу, но все никак не угомонятся.)

Мамочка моя, неужто кто-нибудь всерьез думает, что именно так выглядит настоящий маньяк, так он мыслит и действует?

Но нам такое нравится. Потому что красиво. Основная задача всей этой системы, призванной подменить нам реальность забавными образами – сделать красиво. Плевать, что Капитан Америка рассуждает и ведет себя как полудурок – зато как красиво смотрится и как славно раздает люлей всяким мультяшным злодеям! Плевать, что гениальность доктора Лектера и его коварство изрядно поддерживается пробелами в сценарии – зато какой эпический чувак! И невнятно смазанные образы крови и мяса. Завтрак в офисе известного психиатра Ганнибала Лектера! Блинчики сами знаете с чем. Кто попытается полить кетчупом (что ранит тонкую кулинарную организацию доктора) сам назавтра ляжет в блинчик.

На самом-то деле все гораздо грубее, ребята.

Доктор Лектер, мистер Фрост²2
  Мистер Фрост (имя не упоминается). – загадочный маньяк-убийца, герой одноименного фильма. Утверждал, что он – сам дьявол.


[Закрыть], и, разумеется, горячо любимый новой публикой очаровашка Декстер Морган³3
  Декстер Морган – серийный убийца, главный герой сериала канала HBO «Декстер».


[Закрыть]. Впрочем, они же всегда очаровашки. Чем они очаровательнее – тем страшнее и чужероднее их разум и поступки. Так, во всяком случае, считается. Одна беда – их интеллект сильно ограничен интеллектом сценаристов. А потому они ведут себя то гениально, то как конченые идиоты. Зависит от вдохновения совершенно постороннего человека. И вряд ли кто-нибудь из сценаристов вполне понимает как мыслит маньяк. Потому что вряд ли среди сценаристов есть маньяки. В любом варианте, как мне представляется, в реальном мире маньяк, ведущий себя по сценарию, попался бы на первой же жертве.

Все это чушь. Кто из обычных обывателей способен назвать хоть пару имен настоящих маньяков? Ну, кроме надоевшего уже всем Чарльза Мэнсона и так и не пойманного Джека-Потрошителя? Я уж не говорю про перечисление их подвигов. И кто из обычных обывателей способен хотя бы самому себе признаться, что маньяков было бы намного больше, если бы не человеческая трусость. Скольким людям в обыденной жизни обычный же человек хотя бы раз в жизни хочет дать по башке тяжелым? Хамоватым соседям, осточертевшему начальнику, оборзевшему чиновнику? И что останавливает? Правильно.

На самом деле, реальные маньяки намного скучнее ярких психиатрически-рождественских кинообразов, уж поверьте мне. В их разуме нет никакого сверхинтеллекта, ничего такого, что стоило бы рассматривать в рамках многомиллионного блокбастера. Задушенные детские комплексы, поломанная психика, мало ли что. Какая разница?

Считается, что маньяка трудно поймать, потому что он, несмотря на то что псих, очень умный и хитрый. Да, может быть. А может, это потому, что его вязкий, но цепкий разум работает совсем не на тех принципах и командах, что у тех, кто его ловит? Да и потом, у Закона есть цепные псы, которые, в итоге, специально обучены мыслить как маньяк, и от самого маньяка их, в сущности, отличает только то, что другой конец их поводка держит в руках этот самый Закон.

А может, маньяка трудно изловить, потому что пока еще не установили в каждом сортире видеокамеру и не имплантировали каждому обывателю в череп микрочип слежения с необходимостью раз в два года сверлить башку чтобы поменять батарейки? Впрочем, все скоро будет, я думаю. И что бы ни говорили всякие поборники прав и свобод, если присовокупить к такому чипу возможность смотреть прямо в мозгу фильмы онлайн, играть в игрушки и зависать в соцсетях – выстроятся очереди из желающих провести апгрейд разума, а Эппл и Самсунг будут рвать друг друга за очередные патенты нейро-операционных систем. Все у нас будет. И радостные хакеры станут взламывать мозги обывателей, заставляя тех перечислять все свои деньги на непонятные счета и совершать дурацкие поступки.

Но я отвлекся, кажется. Ничего, со мной бывает. Это от обстановки. Очень уж тут скучно. И это тоже странно.

Если взять обычного человека, надеть на него наручники, посадить в допросную и обвинить во всех смертных грехах, объявить маньяком, думаю, его будут разрывать самые разные чувства и эмоции, но только не скука. А мне скучно. Потому что я не обычный человек. Хотя, и не маньяк тоже. Раньше думал, что маньяк, но теперь… И сижу я тут только для того, чтобы получить подтверждение и объяснения по этому поводу.

Я и не представлял себе, что морда может быть и мерзкой и бесцветной одновременно, но над этим следователем природа постаралась от души. Не знаю уж, что она хотела нам всем доказать, но очевидно, что когда его папенька взгромоздился на маменьку, Господь был сильно не в духе. Впрочем, в Бога я тоже не верю. В обычном смысле этого слова.

Итак, я обвиняюсь в убийствах, массовом убийстве… и прочем, по мелочи. Ну, как обычно – незаконное владение, ношение, проникновение и тому подобный гарнир. То есть, это в том смысле, что я в одиночку, напрягши недюжинные свои способности, укокошил толпу народу. Тоже, в некотором роде, супермен. Не в том смысле, что я способен нацепить красные плавки поверх синего пидорского трико и сзади плащ – да упаси меня все, кто могут, – а в том смысле, что я непомерно крут. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. И вот он я тут сижу.

А этот с поганой рожей сидит напротив и все это мне рассказывает. То есть, как будто я ничего этого не знаю. А правда интересно – их там в полицейской школе, или как там это называется, элементарной логике обучают? То есть, в том смысле, что если я там был и более того – все это совершил, – то я как-то должен быть в курсе его повествования лучше него самого. А если я не в курсе, то я ничего такого не совершал. Причем это должно быть совершенно очевидно, что тогда я вообще ни в чем не виновен. И чего он тогда распинается? Хочет убить меня тяжестью улик? Наверное. Или это часть протокола? А говоря уж совсем честно – ритуала? Даже глухонемой должен узнать, что при аресте у него есть-таки право хранить молчание. Честное слово, организация всей этой системы правосудия и прочей ерунды иногда вызывает у меня восторг. То есть, таким вот манером он мне, очевидно, сообщает, что он все про меня знает, что у них неопровержимые улики… Я перебил толпу придурков и уселся ожидать приезда полиции. Ждать пришлось долго. Но они все ж таки приехали… И надели на меня наручники. Я мог бы им сильно осложнить этот процесс, но я не стал. И чего он теперь распинается? Ждет признания? А хрен его знает, чего он там ждет. Честное слово, нет ничего забавнее дурака, который считает себя умным.

Но кто я такой, чтобы осуждать других людей? Нет, у меня нет никаких мук совести, или, тем более, сожалений. По-моему, муки совести и сожаления о прошлом – удел импотентов. Ну ладно, выражусь корректнее – удел людей, которые уже почти готовы повторить свои же глупости и ошибки, и повторять их снова и снова. Но один мой хороший знакомый говорил, что перед тем, как кого-то осуждать, стоит достаточно долгое время простоять перед зеркалом. И если тебя полностью удовлетворяет то, что ты в нем видишь… С другой стороны, я давным-давно придумал один долгосрочный психиатрический тест. Надо просто-напросто в течение года вести дневник – хотя бы по полстраницы в день. А потом отложить его на несколько лет, и через эти несколько лет прочитать. И удивиться тому, каким дураком ты был в то время. И вот тогда, если тебе хватит ума предположить, что ты сегодняшний вполне вероятно через несколько лет покажешься себе точно таким же идиотом…

Кажется, я начал уставать. Не от допроса, нет – он него. От этого унылого клоуна с полномочиями и обязанностями. Начинает хотеться дать ему по башке. Но приходится терпеть и ждать. Хотя, терпение – не мой конек.

Не имеет значения что он там говорит – важнее как он себя ведет и как выглядит. Давно заметил, есть среди полицейских этакая категория фетишистов. Они специально носят такие пиджаки, чтобы из под них выпирал пистолет. Зачем им это надо – понять сложно. Я все-таки не психоаналитик. Может, он в детстве в войнушку не наигрался, может, у него член маловат – черт его разберет. Одно я знаю точно – такие типы склонны к самолюбованию как никто другой. Они способны говорить часами о чем угодно, но, в итоге, это всегда сводится к тому, чтобы принять горделивую позу и обмереть от собственной значимости. Вообразить себя хоть чуть-чуть тем самым облаченным в синее трико и плащ с буквой «S» на груди. И самое главное в общении с такими типами – молчать. Не говорить ни слова. Если, конечно, ты не можешь свернуть ему шею либо просто уйти. И я мог бы свернуть ему шею и уйти, снять эти дурацкие наручники, благодаря которым этот индюк считает себя в полной безопасности. Но у меня тут дело. Поэтому я вынужден терпеть. И скажи я сейчас хоть слово – он тут же уцепится за него и станет говорить что-то в ответ, и количество слов удвоится, потом утроится… А терпение – не мой конек. Я уже говорил. Так что я молчу. И жду. Что-то должно произойти.

Ведь я опасная тварь, маньяк. То есть, это они так считают. Жалко только, что у них нет точного определения маньяка. Ничего, скоро появится психиатр и в свою очередь начнет нудеть. Надеюсь, это произойдет только завтра. А пока я буду молчать, буду ждать. И скоро они отправят меня в камеру. И очень важно, чтобы они были уверены в том, что я не могу сбежать. Но что еще важнее – я сам должен быть в этом уверен. Иначе ничего не получится, и это будет обидно.

Камера будет одиночной, и я смогу выспаться. Наверняка одиночной. Если меня посадят в камеру к кому-то – я его убью. Просто чтобы его не было, и они всполошились. Может, наденут смирительную рубашку, обколют транквилизаторами, вырубят. Я потерплю. Так надо. Здесь конец одного пути, а вот станет ли он началом нового – это еще вопрос.

Часть первая
Гаденыш

Формула:

Вот ведь вопрос: дети должны жить в любви и гармонии, или в реальности?

1

Моя жизнь. Черт, звучит почти пошло. Как начало исповеди импотента.

Да, родителей своих я не знал, да, вырос в приюте и прочих сложных заведениях, да, было по разному, в том числе и хреново. Ну и что? Как на приеме у долбаного психоаналитика. На самом деле, одна их причин по которой я не считаю себя маньяком заключается в том, что я никогда не думал что каким-то там замысловатым способом возвышаюсь над другими людьми. Ну, в смысле, что я такой весь из себя страшный, умный и опасный, а весь остальной мир населен, по преимуществу кретинами. Демонический образ мудака с расстройством главных желез.

Не знаю, так это или нет – я просто никогда не мыслил в подобном ключе. И если я чем-то и отличался когда-то от других людей, так это совершенной несклонностью к самообману и отсутствием жалости к самому себе. Вот Боно бы иззавидовался⁴4
  Боно – лидер ирландской культовой рок-группы U2 в одном из интервью сказал, что отсутствие жалости к самому себе – качество, которым он хотел бы обладать.


[Закрыть]. Но это, наверное, не моя заслуга. Просто я родился таким какой я есть и вырос при тех обстоятельствах, которые были. Кто-то умеет рисовать, и ему в детстве купили набор красок, чтобы упражнялся. Кому-то не купили. Кому-то купили, но он рисовать не умеет. Кому-то дано сочинять музыку, кому-то не дано даже слушать. Быть может, расти я в обычных условиях – тоже обладал бы чем-нибудь вроде ранимой души и склонностью исповедаться и выворачиваться наизнанку перед посторонними людьми. Равно как способностью к саможалению, самопрощению и поиску оправданий.

Но не сложилось, и я такой, какой я есть. То есть, уже не принадлежу к большинству. Исключительный. Хорошо это или плохо? Понятия не имею. Я уже говорил – я не сравниваю, стремясь к самовозвышению либо уничижению. Подобный образ мыслей так воняет комплексами и неуверенностью в себе, что блевать тянет. Кит страдает от того, что не может ходить по земле? Корова страдает от того, что не может жрать мясо? Как можно сожалеть о том, чего не понимаешь и никогда не знал? Я могу ходить по земле и жрать мясо – так что я, по крайней мере, не кит и не корова. Вполне достаточно. Вряд ли человек, который не умеет рисовать сильно страдает в связи со своим неумением. Вот и я никогда особенно не страдал от того какой я есть. Глупости все это. Домыслы бессильных психиатров, которые сами и порождают в людях все эти комплексы. Просто чтобы хоть что-то порождать и самим быть при деле, обслуживая уже свои комплексы.

Мои первые детские воспоминания, должно быть, мало чем отличаются от воспоминаний любого другого человека – то есть, толком я не помню ни черта. Какие-то обрывочные события, невнятные образы и эмоции. У кого все это почетче – расскажите на досуге. Завидую вашей памяти.

Но, видимо, каким-то образом я ухитрился-таки заработать себе определенную репутацию (ну, или что-то в этом роде) еще до того как отучился гадить в памперсы. Вряд ли это можно назвать какой-то там запредельной особенностью. Чушь. Есть люди от природы чем-то наделенные, либо чем-то обделенные. С вариациями как в сторону гениальности, так и в сторону патологии. Я был одиночкой. Ну просто не нуждался в общении.

Не знаю чем таким я отвратил от себя весь мир и что такое творил в раннем сопливом возрасте (и творил ли что-то вообще), но на стадии пармепсов меня не усыновили. Или просто очереди на усыновление тогда были не те?

Как бы то ни было, первые воспоминания у меня связаны именно с приютом. Никакой тайны рождения. Никаких сопливчиков с Криптона, никакой колыбели из неведомого металла, который нельзя разрушить, а можно только продать на металлолом. Ничего.

Позже – да. То есть не в смысле, что у меня вырос писюн из криптонита, я причесался на бочок как придурок, нацепил отвратное трико и ударился во все тяжкие. Я в том смысле, что позже меня тоже пытались усыновить и это я уже помню. Что я там делал, о чем говорил потенциальным родителям, сообразить сложно. Но меня не усыновили. Может, это тоже была разновидность таланта. Отвращать от себя людей. А может, уродство – все нормальные сироты хотят попасть в семью, хотят маму и папу. А я не хотел. Почему? Дурацкий вопрос. То есть понятно, что есть некие шаблоны, стереотипы, согласно которым все дети обязаны чего-то хотеть и чего-то не хотеть. У меня все было наоборот.

Естественно, в приюте расти не весело, обстановка бывает та еще, но меня это… Не то чтобы устраивало, наверное. Просто я, как теперь это вспоминается (или чем кажется), очень остро, на грани отторжения считал всех этих потенциальных родителей чужими. Что происходит с маленьким ребенком, когда его берет на руки посторонний? Правильно – ребенок начинает орать. Почему? А вы спросите у него. Пугается? Да ни фига подобного – это мамаша пугается. Потому что боится всего на свете и интерпретирует свои страхи на это ни в чем не повинное ни черта еще не соображающее существо. А ребенок вряд ли по малолетству еще понимает чего стоит бояться, а чего нет. Наверное, так со мной и было. Сперва я просто орал. Потом, когда научился говорить, принялся говорить им гадости. Меня наказывали (это я помню), но я не унимался. Меня пытались убедить, пытались объяснить, что если я буду продолжать вести себя как идиот, то для меня никогда не найдется мамы и папы. Очевидно, они думали, что это меня испугает. Но на самом деле, они предоставляли моему неокрепшему мозгу инструкцию по избавлению от чужих людей. Ори погромче, выкрикивай чушь, отбрыкивайся – в общем, веди себя как взбесившаяся обезьяна, и тогда чужие отстанут. Напугай их. Слишком рано, наверное, я осознал как можно напугать людей. И как легко это сделать. Меня таскали к психиатру, в кабинете у которого я тут же успокаивался, психиатр что-то мне пытался объяснить, но, поскольку он был психиатром, то ни черта не понимал и не мог понять истинной причины моего нелепого поведения. Очевидно, я уже тогда сильно отличался от психиатрических шаблонов. Впрочем, какие там психиатры в приюте? Хороший психиатр разве пойдет на такую работу? Хороший психиатр станет укладывать пациентов на кожаный диван, выслушивать их бредни и брать с них за это немалые гонорары чеками. А плохому вряд ли удастся расшифровать неадекватного сопляка, который настолько ненормален, что не хочет, чтобы его усыновляли.

Впрочем, во всем остальном я проявлял себя, кажется, неплохо. Равно как неплохо выглядел. Это, правда, стало для меня очевидным чуть позже. Обычно сирот усыновляют в младенческом возрасте. Некоторых лет до трех-четырех. Очень редко берут шести-семи летних. Меня таскали лет до десяти. Почему? Да просто я красавчик. Ну не виноват я, что тут поделаешь. Только лет в десять я до всего этого и додумался. Особенно потенциальных мамаш об меня почему-то плющило. Прям жуть. То есть, это сейчас, когда я понимаю что к чему, жуть, а тогда я мало что понимал.

Учился я по мере сил очень хорошо. Отличался острым умом с изрядным бессилием в его применении. Друзей у меня почти не было. То есть, что это я – совсем не было. В каком-то избыточном общении не нуждался. Физически был развит хорошо. Обладал склочным, импульсивным и взбалмошным характером на грани психоза. Часто дрался. Часто проявлял жестокость как по отношению к ровесникам, так и к старшим…

Выдержка из личного дела. Там прочел. Спер из архива, когда мне было двенадцать, прочел, и положил на место. Во многом я был согласен с написанным, во многом мне было наплевать на написанное…

Хотя, мне, разумеется, все помнилось совершенно иначе.

Детские воспоминания. Какая прелесть… в большинстве случаев. Этот мальчик отобрал у меня игрушку. В песочнице. То есть, может и не отбирал, может просто она лежала рядом, я считал ее своей и думал, что это и так всем понятно. Но ему вот было непонятно. Что делает обычный ребенок, когда его обижают? Правильно – орет, пускает сопли, зовет взрослых на подмогу. Это нормально. Но я никогда не рассматривал никого из взрослых в качестве поддержки и подмоги. Каким-то извращенным, наверное, образом я еще в раннем детстве осознал, что рассчитывать можно только на самого себя. И что делает ненормальный мальчик? Правильно – берет лопатку и шарашит ею обидчика по затылку. Детская пластмассовая лопатка. Легкая, безопасная, совершенно не приспособленная ни для чего подобного. Она специально же так сделана – детская игрушка. Чтобы дите не покалечилось, если что. Но если встать поустойчивее и ткнуть ею точно в основание черепа как штыком, вложим в удар всю небольшую массу тела. А при этом еще сознательно или нет сделать это именно на такой дистанции от края песочницы где обидчик совершенно точно нырнет вперед и наткнутся зубами на доски из которых сделана песочница. Несколько швов, два расшатанных зуба, много крови и, разумеется, море соплей. Как со стороны пострадавшего, так и со стороны взрослых. И несколько тягомотных часов в кабинете психолога.

Зачем я это сделал, что меня заставило?.. Ребята, вы серьезно? И это были педагоги? Спрашивать у пятилетнего пацана подобные вещи. Ну я ответил, что он забрал мою игрушку. Кстати, совершенно не помню что это было. А психолог сказал, что мне надо было сказать об этом воспитательнице, пожаловаться. Ну да, все правильно. Обычные люди ведь так всегда и поступают – жалуются, возмущаются, рассказывают кому-то еще… Ждут, что другие решат их проблемы. Все наше общество на этом построено – на поиске людей, которые решат твои проблемы. Полиция, суд, вожди, лидеры, цари, диктаторы, большие и малые начальники, психологи, и далее вплоть до общества анонимных алкашей и наркоманов. Расскажи нам о своих бедах. Пожалуйся. Поплачь перед толпой зрителей. Это нормально. Давай, дружище! Мы, конечно, ни черта для тебя сделать не сможем – какое там помочь, мы сами такие же слабаки и трусы. Но это хорошо. Мы должны жить в обществе слабаков и трусов. Потому что другое общество нас пугает. А люди, которые не жалуются и не трусят вызывают настороженность и негодование. Одновременно. Потому что с одной стороны совершенно непонятно как это они так могут. А с другой, вот этим своим независимым и отважным хамским поведением… Что это они делают, на что намекают? Они что, пытаются ткнуть нас мордой в то какие мы есть на самом деле? То есть, они-то, может, ни о чем таком и не помышляют, но мы-то… Папики с пузиками в негодованием смотрят в сторону перегруженных мышцами качков. Идиоты с ненавистью и гневом смотрят на того, кто прочел пару умных книг и хоть как-то пытается соображать, или даже мыслить. Феминистски-шовинистско настроенная баба-полицейский арестовывает на улице культуриста за избыточно выпирающие мышцы, заподозрив его в употреблении химической дряни… потому что вот нормальный человек без дряни так же не может! Я же вот не могу, у меня же задница толстая, так чего он выпячивается?⁵5
  Реальный случай произошедший в одной из скандинавских стран.


[Закрыть]

Я не был приспособлен для того, чтобы перед кем-то там раскрываться и на кого-то рассчитывать. Я всегда должен был все делать сам. Откуда я такой взялся? Ну, объяснял уже – кто-то от рождения хорошо рисует, кто-то понимает музыку, кто-то способен сочинять стихи. А я вот такой. Дар или уродство? Ну, тут уж от степени политкорректности. Как тот дебил, который был дебилом, но гениально играл на фортепьяно.

Эта девочка надо мной посмеялась. Я покраснел, надулся и ничего не смог с этим сделать. Не то чтобы я от рождения был таким уж благородным рыцарем и все такое, чтобы не поднимать руку на женщину. Это у меня было скорее животное – как волк не грызет волчицу… Хотя, медведь иногда способен задрать и сожрать медведицу с медвежонком, а лев, став главой прайда, душит всех львят, которые родились от предыдущего вожака. Что ж, значит, я не лев и не медведь. Тоже новость.

Девочка посмеялась, я надулся. Но потом парень на соседней парте ляпнул что-то не то – ну, просто оказался не в том месте и высказался не вовремя.

Знаете, обычно достаточно непросто нанести серьезное увечье при помощи детской книжки. Если только не зажать ее правильно в ладони и не ударить, крутанувшись плечами самым уголком точно в щитовидный хрящ…

Мальчик без сознания, его везут в больницу, опять море соплей и опять психолог. Ей богу, если бы я мог тогда – психолог был бы первым, кому я вышиб бы зубы.

Кстати, вот вам еще один мой дар – я обладаю властью над предметами. Нет, я не телекинетик, упаси бог – просто я их чувствую. Большинство предметов, которые попадают ко мне в руки я ощущаю как часть своего тела. Тоже талант. То есть не сказать, что я какой-то там киношный мастер боевых искусств способный листом офисной бумаги перерезать целую армию врагов, но некоторым обычным предметам мои руки частенько сами находят нетрадиционное применение. Поэтому большинство детских драк в песочнице с моим участием заканчивались совершенно не по детски.

Почему я так поступал? Пиково глупый вопрос. Попробуйте спросите у ребенка почему он сделал то или это. А еще точнее – почему он нашкодничал. Какая будет реакция? Правильно – надутые щеки, упрямый взгляд в пол и категорическое нежелание общаться. Он не виноват. Впрочем, все люди так устроены, не только дети. Ну, во всяком случае – большинство. Человек скорее сдохнет, чем признает, что он в чем-то не прав. Будет упираться и доказывать свою правоту до последнего. Признать свою ответственность – это же на хрен подвиг в обществе. Это же… Наверное, где-то тут лежат корни того, что мы живем в мире повальной безответственности и победивших слабаков.

Видимо, тут я тоже отличался от всех прочих. Исключительный я, типа того. Наверное, это шокировало многих взрослых. Почему я дал по башке этому мальчику и тому мальчику? Потому что захотел. Оправдания в стиле «А чего он», или «Он первый начал» мне попросту не приходили в голову. Можно было, наверное, попытаться как-то объяснить, даже оправдаться, но я, как мне кажется, совершено искренне не понимал для чего это делать. То есть, может все именно так и происходило – один сказал что-то не то, другой меня как-то оскорбил, третий попытался отобрать игрушку… Можно было начать объяснять на три-пять шагов назад все произошедшее. Но я просто хотел их ударить. А почему – пусть психолог решает. И он решал.

Я уже говорил, что меня так никто и не усыновил. Но что касается попыток – тут от меня отстали от последнего. В смысле на других детей уже не смотрели лет после шести-семи, а я… Ну, я же говорил, что бы красавчиком. И совершенно посторонние дяди и тети продолжали кидать в мою сторону заинтересованные взгляды, пытались со мной общаться, наладить контакт. Теперь иногда мне даже интересно что они чувствовали и о чем думали в такие моменты. Я их очаровывал? Они видели во мне что-то такое чего сроду не смогли бы выдавить в мир их гены? Или еще что-то? Тогда я об этом не задумывался. Просто они мне были неприятны. Так что ругаться я научился раньше многих ровесников.

И опять был психолог. С ним я общался намного чаще, чем с любым другим взрослым. Я его ненавидел. А когда достаточно долго вынужден общаться с тем, кого ненавидишь, а еще при этом растешь и взрослеешь – это ведь тоже накладывает отпечаток, правда?

Нет, у меня не было какого-то там глобального конфликта со всем окружающим миром целиком и со всеми взрослыми поголовно. Многие нравились мне и я нравился им. Когда я пошел в школу, некоторые их преподавателей отмечали мои мозги и прочий стандартный набор полуодаренного ребенка. Полуодаренного в том смысле, что все у него получается неплохо, но никаких ярких и внятных талантов не наблюдается. Мне нравилась математика, литература, физика… То есть, не все сразу, конечно. Но по некоторым предметам я весьма успевал. По физкультуре – нет. Я был хорошо развит физически, тут все в порядке, но как уже говорилось ранее, я не командный игрок. И постоянный баскетбол, волейбол, футбол меня не воодушевлял. Меня буквально за шиворот вытаскивали на площадку, а я стоял там, равнодушно наблюдая за летящим мимо мячом. Никогда не понимал этой дурацкой склонности к командным играм. Если бы не было психолога, я бы, наверное, больше всех ненавидел преподавателя физкультуры.

Почему я их называю преподавателями? Ну, как мне кажется, слово Учитель несколько повыше. Учитель – это тот, кто учит чему-то важному по жизни, учит самой жизни, дает советы и помогает понять что-то существенное. Учит всему сразу. Вряд ли в этот разряд вписывается правописание и пинание мячика.