Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 24

Откровение

Прошло, казалось, много времени. Тянуть уже дальше было нельзя. Либо стрелять, либо вовсе отступить.

Авель продолжал взывать к совести Симоны. О какой-либо борьбе он даже не думал. Страх полностью сковал его, лишил разума.

– Прошу тебя, пощади! Я исчезну. Ты больше никогда обо мне не узнаешь.

– Ты сам-то в это веришь? – усмехнулась девушка.

– Я обещаю! Ну, чего ты хочешь? Отомстить? Избей меня, если хочешь, но не убивай!

– Ты так трясёшься за свою жизнь, хоть она и не представляет никакой ценности.

– Смотря для кого. Для меня очень даже представляет – возразил Авель.

Парень жадно тянул время, пытаясь придумать хоть что-то. Страх немного ослабил тиски, но всё же продолжал крепко удерживать в своих объятиях. Выждать момент, схватить за руку, заломить её, заставив бросить пистолет – думал Авель. А там видно будет.

Симона будто прочитала мысли парня. В её глазах отразился нехороший, роковой для Авеля блеск.

Через секунду раздался выстрел. Он спугнул нескольких воронов, спящих неподалёку на верхушках деревьев. Те недовольно закаркали и устремились ввысь, подальше от этого места. Где-то в окнах соседних домов, где ещё мгновение назад было темно, зажёгся свет. Со стороны улицы, где располагалась городская больница, послышались сирены скорой помощи.

Симона, не оглядываясь, бросилась бежать.

Свидетельница-луна, довольная зрелищем, скрылась за тучами.

***

– Это так срочно? Ты на часы смотрела? Как я объясню свою ночную вылазку из дома родителям?

– Умоляю, приходи ко мне. Это очень важно!

– Ладно, скоро буду.

– Спасибо тебе!

Натан, стараясь не шуметь, спешно одевался. Симону что-то до смерти напугало. Похоже, случилось что-то серьёзное. На простой женский фортель это не похоже.

Повезло, что Натан спал на первом этаже, тогда как его родители – на втором. Майка и вовсе не было дома. Он ночевал у друга, у которого остался на день рождение.

Авось не заметят – подумал Натан и спешно покинул дом. На всякий случай он оставил голосовое сообщение у себя в комнате.

***

Едва Натан постучался в дверь квартиры Симоны, её тут же поспешно открыли. На пороге, к удивлению парня, стоял Фауст. Тот буркнул приветствие и пропустил Натана внутрь. Натан поклялся в душе, что если Симона вытащила его ночью из тёплой постели ради того, чтобы обсудить с ним (и с Фаустом!) их личные взаимоотношения, он убьёт её. Придушит прямо здесь, на месте!

– Спасибо, что пришёл.

Симона заливалась слезами. Она сидела на диванчике, укрытая тёплым пледом. В руках у неё дымился фруктовый чай, от которого шёл едва уловимый запах успокоительного.

– Что случилось? – спросил Натан.

– Я… я…

Симона пыталась совладать с эмоциями, но безуспешно.

– Она убила человека – раздался за спиной уверенный и спокойный голос Фауста, словно какая-нибудь констатация обычного дежурного факта.

– Ну, не всё так страшно, если только человек заслужил этого. Понимаю как это может прозвучать, но лицензии затем и придумывали. Хотя я ни в коем разе не оправдываю подобное.

– Я убила человека из пистолета. Самолично! Понимаешь?!

Симона кричала. Видно было, что девушка находится на грани нервного срыва.

Натан не знал что и ответить. Фауст сохранял тревожное молчание.

– Он заслужил, он меня оскорблял, даже бил, потому… Что теперь со мной будет? Меня посадят в тюрьму?

– Не думаю. Ты богата. Родители наймут хороших адвокатов – успокаивал Натан.

– Отделаешь условным наказанием.

– Но это ведь ударит по престижу нашей фамилии. Здесь не только обо мне идёт речь!

– Давай рассуждать логически. Тебя кто-то видел на месте преступления?

– Вроде нет, но я точно не знаю. Натан, ты думаешь мне удастся выйти сухой из воды?

– Всё может быть. А ты, Фауст, что думаешь?

– То, что натворила Симона – ужасно.

– Спасибо, ты очень помог – съязвил Натан.

Натан прошёл в гостиную и аккуратно сел рядышком с Симоной.

– Может быть всё спишут на то, что парня убрали по лицензии?

– Не получится. Он из высшей касты.

– Ужасно – продолжал, словно заведённая механическая игрушка, бубнеть про себя Фауст. Видно было, что он потерял самообладание.

– Надо подумать – стоит ли тебя обратиться в полицию, либо засесть на дне. В полиции ты можешь рассказать свою версию, удобную для тебя, произошедшего, и за отсутствием свидетелей можно всё будет списать на самооборону. Парень сам напал на тебя. Ты всего лишь защищалась.

– Откуда ты знаешь, что я убила именно парня?

– Просто предположил. Он был пьян?

– Да.

– Ну и отлично.

– А может лучше переждать. Может всё и так образуется? – с надеждой подняла взгляд девушка.

– В случае провала всё будет против тебя.

– Так мне что – звонить в полицию? Сейчас?

– Сейчас!

– Ужасно – продолжал бубнеть Фауст, пока Симона набирала номер доблестных и бравых стражей порядка.

***

Скандал для семьи Ласвелл разгорелся нешуточный, но дело быстро замяли. Авеля знали, как человека с буйным характером, ловеласа, который при случае может пустить кулаки даже против женского пола. Такие прецеденты уже были, и только большие деньги спасали Авеля от тюрьмы. За Симоной никаких правонарушений не значилось, а потому поверили в её историю до конца. Свидетелей опровергнуть удобную правду так и не нашлось.

Симона начинала потихоньку приходить в себя.

***

Всё это время, пока длилось расследование, рядом с Симоной был Натан. Их отношения вновь потеплели. Симоне просто необходим был рядом тот человек, который обнимет, поймёт, не осудит. И этим человеком стал Натан, в отличие от того же Фауста, который всячески порицал девушку, а потому заметно охладел к ней. Горькая ирония жизни: Симона обрела любовь, но потеряла друга. Натан же ловко играл на сложившейся ситуации, и всячески предубеждал Симону против Фауста:

– Он до мозга костей помешан на логике. Но логика пасует против эмоций. Что он может знать о том, что ты пережила?

– Ты не считаешь меня убийцей?

– Что ты? Ты правильно поступила. С сволочами только так и надо. Они по другому не понимают.

– Но… это ведь живой человек – продолжала допытываться Симона. – Ты это понимаешь?

– Очень даже понимаю, потому и не осуждаю. Ты тоже – человек, а человек – существо эмоциональное.

– Там не только эмоции были, но и расчёт. Я планомерно шла убивать.

– Пусть так. Значит, он заслужил.

– Ты меня пугаешь, Натан.

– Я иногда сам себя пугаю. Хочешь правду?

– Какую?

– Я неоднократно пользовался лицензией на убийство – заявил это парень так, словно говорил о чём-то пустяковом.

– Не может быть – глаза девушки расширились от удивления.

– Может. Я ведь тоже существо эмоциональное. В свою защиту скажу только, что убивал не по прихоти. Есть добрые и злые люди. Со злом нельзя бороться по другому, не иначе как их же оружием.

– Я не думала, что ты на такое способен. Кто угодно, но не ты! Я даже допускала мысль, что Фауст мог воспользоваться лицензией. Ты же знаешь, как он относится к человечеству в целом. Для него все люди – не ценнее мошкары. Может именно оттого он так яростно осуждает меня, что сам однажды оступился. Но он хотя бы понял свою ошибку, а я ищу себе оправдание. А вся эта ненависть к людям – так, для вида. Он гораздо гуманее и добрее, чем хочет казаться. И всё же я допускала мысль, что он мог воспользоваться лицензией. Он, но не ты!

– Прости, что разочаровал тебя.

Симона ничего не ответила. В этом момент она ненавидела только себя, за то, что продолжала любить Натана, того, кто разрушил её веру в человека.

Глава 25

Прости

С каждым днём отношения Натана и Симоны становились всё теснее, всё доверительнее. Они много времени проводили вместе. Фауст и вовсе отошёл в тень. Всяческая связь с ним прервалась. Симону очень задели его слова по поводу её вины. Да, она была виновата, но только отчасти! Неужели так трудно хотя бы попытаться её понять и попробовать встать на её сторону? Неужели Фауст настолько ортодоксален, что благодаря этому и вовсе ослеп? Разве он не её друг? И разве это не главная обязанность друзей – понимать?

Однажды, когда Симона гуляла вместе с Фаустом, тот вдруг заметил:

– Знаешь, этот Фауст меня здорово пугает.

– Чем же? – удивилась девушка.

– Он весь в себе. От таких можно ждать чего угодно. Я боюсь за нас.

– Глупости. Он просто слишком болезненно всё принял. Я его не виню.

– Послушай, Фауст из тех людей, что никогда ничего не забывают. Я нанёс ему оскорбление, выиграв дуэль в шахматы, и я больше чем уверен, что он может мне отомстить. Хотя бы и через тебя. Не знаю правда каким способом, но он не отступит. Ты сама говоришь, что он слишком всё болезненно воспринимает. Это может плохо для нас кончится.

– Уж не думаешь ли ты, что…

Натан перебил девушку, угадав её намерения.

– Я не знаю что и думать. Если честно – то да. Он может.

– Но это ведь противоречит тому отношению к моему убийству. Разве бы он стал это так критиковать, будучи сам способным отнять жизнь? Ты об этом подумал?

– Подумал. Фауст руководствуется только своей больной логикой. Именно следуя ей он может считать одно правильным, а другое – неправильным, даже если это всё вовсе не так. Кто знает к каким выводам он придёт в своей голове. Может он и вовсе думает, что мы предали его дружбу. Может он даже предполагает, что мы захотим его убрать. Это ведь так знакомо психам – мысль о том, что их преследуют, все вокруг предубеждены против них. А потому остаётся только один путь для него – упредить наш удар сделав свой.

– Но ты сам Натан, следуя твоей же логике, походишь на психа. Разве нет?

– Нет! Я нормальный, эмоциональный, с душевной организацией человек. А он…

– Кто же? – ждала ответа Симона.

В её глазах заблестели слёзы. Внезапно подул сильный ветер, который принёс с собой капли дождя.

– Робот. Другого сравнения ему я не нахожу.

– Это чушь, Натан. Ты слышишь себя? Я знала, что между вами далеко не тёплые отношения, но чтобы настолько.

– И всё же я боюсь. Прежде всего за тебя. Мне кажется, что Фауст в тайне влюблён в тебя. Кто знает, какие на тебя у него планы. А я, как единственная преграда, как соринка в глазу, которую нужно убрать. Ты ведь помнишь, что Фауст выше меня в иерархии?

– А ты помнишь, что он убрал наши имена из базы данных ФСЧН? Забыл? Это ведь доказывает, что ничего плохого он не замышляет. И вообще, Натан, ты пугаешь меня!

– Извини. Это всё страх. Зайдём в кафе. Что-то я совсем продрог на ветру.

***

Казалось, что тема с Фаустом исчерпана, но это только казалось. Тот сам, волей-неволей, давал поводы к тому, чтобы интерпретировать его действия и слова явно не в пользу оговорённого. Фауст избегал встречи, не отвечал на вызовы, а если что и говорил, то нечто бессвязное. Его взгляд всё время блуждал. Симона пыталась, честно пыталась вызвать его на откровенный разговор, но всё было без толку. Даже её искреннее ''прости'' ничего не дало. Она и сама не знала, почему просит именно у Фауста прощения. Будто он был родственником убитого ею Авеля. Симона только сильнее путалась день ото дня. Страх, вначале так ею отвергаемый, начал заползать в её сердце. Она всё чаще ловила себя на мысли, что не узнаёт Фауста, а вместе с этим боится его. Боится за себя.

***

Последним толчком в пропасть стал случайный разговор, когда Симона, выходя из дому по делам, наткнулась прямо у входной двери на Фауста. Тот уже собирался уходить, быстро развернувшись к девушке спиной и стремглав помчавшись вниз по лестничному пролёту, даже не дожидаясь уже вызванного ранее лифта. И только с третьего оклика Симоны, перешедшего почти на крик, Фауст замер на месте и оглянулся. В его глазах искрилось безумие. На лбу выступили бисеринки пота.

– Фауст, выслушай меня, умоляю.

Девушка стало спешно спускаться, потому как Фауст просто замер как вкопанный и никак не реагировал.

– Привет – лишь это он смог сказать, когда Симона оказалась напротив него. Голос был чужой, не знакомый прежде девушке. Симона невольно отпрянула назад.

– Ты выглядишь больным. С тобой всё в порядке, Фауст?

– Нет. Со мной уже давно не всё в порядке.

– Из-за меня?

– Я всё знаю про тебя и про Натана – вместо ответа как-то очень жёстко процедил Фауст. – Сколько людей вы убили воспользовавшись лицензией.

– Но ведь ты сам всегда выступал против человечества? Почему же теперь их жалеешь? – пыталась оправдаться Симона. Её хотя бы радовало, что Фауст шёл с ней на контакт. Возможно, выплеснув всё накопившееся, ему станет легче и он посмотрит на эту ситуацию с другой стороны. Уж в разуме ему нельзя было никогда отказать. Он же понимает в конце концов, что нет иного пути, кроме лицензий, чтобы бороться с перенаселением. Не по прихоти же она убивает. Да и Натан тоже. Так в чём же проблема?

– Я не их конкретно жалею, а вас.

– Нас?

Девушка непонимающе уставилась на Фауста. Походу парень и впрямь взбрендил. Выдумал себе что-то.

– Нас то за что жалеть?

– Неужели ты сама не понимаешь, насколько это мерзко, просто взять и отправить человека на тот свет? В конечном счёте мы всё равно все умрём. Зачем же делать то, что за нас и так сделает природа? Я думал, что вы люди умные, а потому выше всего этого. Только глупые люди идут на поводу своих эмоций, обид, боли. Неужели не было другого выхода? Да, я признаю, что презираю человечество, но только за их глупость, но это не значит, что я всем им желаю смерти.

– Только не нужно меня учить жизни, хорошо? Ты просто устарел, раз видишь в лицензиях только одно зло.

– По-моему, это вы все устарели, точнее свихнулись.

Симона оставила это замечание без внимания.

– Ты зачем заходил?

– Удостовериться в одном факте.

– Что за факт?

– Не важно. Главное, что удостоверился.

– И что теперь? Презираешь нас? Мы теперь не друзья?

– Вы даже презрения недостойны. Презрения вызывают только глупцы, несведущие что творят. Те же, кто ищут себе оправдание в своей чудовищности, достойны разве жалости.

– А ты прям ангел? Да и кто дал тебе такое право – судить?

– Тот же, кто дал вам право убивать!

– Здесь пахнет местью. Не думала, что ты опустишься до такого.

Фауст ничего не ответил. Он бросил полный разочарования прощальный взгляд на девушку, и поспешил восвояси. Видимо окончательно понял, что любые слова и доводы бессильны.

– Ну и катись к чёрту, друг! – выкрикнула Симона. Она и не заметила даже, как её стали душить слёзы.

***

После последних событий Фауст исчез. Нет, его не заказали по лицензии вчерашние друзья, так как его не было в базе ФСЧН. Он просто исчез из того района, где жил прежде. Натан слышал от знакомых, что он перебрался на соседний континент, где решил, видимо, начать новую жизнь. Кто-то даже говорил, что он подался в Орден Монашества. Главное, что Фауст устранился сам собою, а вместе с этим исчезли страхи Натана. Симоне ещё долгое время снились кошмары. Иногда она просыпалась ночью в холодном поту с именем Фауста на бледных от страха губах. Всё больше и больше девушка вдруг убеждалась, что Фауст был прав на счёт её и Натана. В кого они превратились, поддавшись веяниям времени? Как далеко они зайдут в своей слепой ярости? Симона страшилась ответов, искала утешения в Натане. Но тот был подчёркнуто-холоден с девушкой. Он никогда меня не полюбит – думала Симона. И всё же я хочу быть с ним рядом, потому как одиночество меня в конец погубит. Фауст, прости! Прости, друг!

Глава 26

Майк

Майк, брат Натана, куда-то пропал.

Майк должен был вернуться со школы к обеду, но всё не возвращался. Натан звонил Майку, но тот не отвечал. Родители сходили с ума. Позвонили даже в полицию, но там заявили, что не собираются искать ребёнка, по крайней мере до завтрашнего дня. Мало ли где он мог быть? Может пошёл с одноклассником в кино или в компьютерный клуб. Но на Майка это не было похоже. Если он где-либо задерживался, то всегда давал об этом знать, чтобы родные не беспокоились. А тут уже без мало три часа никаких вестей.

К поиску подключили всех знакомых. Ходили по городу, спрашивали про Майка, показывая прохожим его фотографию, заходили во всякие заведения, где предположительно мог находиться пропавший. Были обзвонены все больницы, но похоже мальчика по приметам никуда не поступало. В школе сказали, что Майка последний раз видели возле школьного двора в половине второго.

Семь часов вечера. Ничего. Ни весточки.

Мать Майка, Гермиона, сидела чуть живая. От неё сильно разило успокоительными. Отец, Роберт, был глубоко задумчив, всё время подходил к окну и шарахался от малейшего резкого звука. Натан тоже был сам не свой. Он чувствовал, что с Майком произошло что-то очень плохое, но всячески гнал от себя эти мысли. Версия с лицензией отметалась сразу. Заказать по ней можно только совершеннолетнего, а совершеннолетие наступало – у девушек в 18, а у парней в 21 год.

Тишина в доме стала почти осязаемой, когда у порога появился весь запыхавшийся, красный от возбуждения Пульц – одногруппник Натана, помогавший в поисках.

– Нашёл!

– Где он? Что с ним? – вскочила с места Гермиона. Её мутные до селе глаза заискрились.

Роберт, стоявший у окна, спешно отошёл от него, подошёл к жене вплотную и положил правую руку на её плечо.

– Не тяни, Пульц – выкрикнул не своим голосом Натан. Он находился в крайней степени возбуждения.

Пульц только шумно вдыхал воздух, пытаясь отдышаться. Запаса воздуха хватило только на одно это обнадёживающее слово. Видимо парень долго и много бежал, что сообщить вести о пропавшем ребёнке.

– Майка видели возле железнодорожного вокзала. Это почти в семи кварталах отсюда.

– Так далеко? – удивился Роберт. – Это точно был Майк?

– По приметам всё сходится. Несколько человек, что находились тогда на вокзале, опознали по фотографии мальчика.

– Но что мог делать мой сын так далеко? Он в этой части города и не был ни разу. На секунду лицо Гермионы прояснилось, а потом вновь потемнело.

– Успокойся, мама. Мы отыщем Майка. Уже напали на его след.

– А он был один? – спросил Роберт.

– Да, что удивительно как по мне. По крайней мере его никто не сопровождал и не находился с ним рядом.

– Но как такое может быть?

– Сам ума не приложу.

– А во сколько его видели на вокзале?

– Около двух или что-то около того. Точное время не скажу.

– Получается, сделал вывод Роберт, что Майк, мой сынок, преодолел семь кварталов за каких-то полчаса, ведь его видели на школьном дворе в половине второго. Это невозможно! Телепортацией он воспользоваться не мог, личный транспорт отметается. Насколько я знаю, все его знакомые и друзья люди небогатые.

Натан на секунду задумался, а потом не сколько опешил от той мысли, которая вдруг его посетила.

– Это был не Майк.

– Что значит не Майк? – вновь подняла лицо Гермиона.

– Андроид – просто, как что-то очень привычное, произнёс Натан.

Надо заметить, что андроиды действительно были практически ничем не отличимы от обычных людей. Находились даже чудаки, которые создавали с ними семью. А что? Очень удобно. Выбираешь себя по параметрам, внешности и прочим критерием жену или мужа, задаёшь программе бесконечную любовь и верность хозяину изделия, и вуаля, идеальная семья. Что касается интимных подробностей, то андроиды вполне удовлетворяли низменным инстинктам человека. Вот только воспроизводить себе подобных, увы, не могли. Но эта проблема вполне решалась покупкой андроида-ребёнка. Также, при желании заказчика, можно было создать полную копию кого угодно, хоть умершего родственника. Он был почти не отличим от оригинала, если к тому же задать программе привычки и тип поведения живого человека, на место которого пришла бездушная машина.

– Но зачем кому-то копировать Майка? – удивился уже Пульц.

– Это другой вопрос. Кто-то хочет повести нас по ложному следу. Майка не было на вокзале. Это был андроид. Вывод напрашивается сам собой.

– Если ты имеешь ввиду похищение, то с какой целью? Денег у нас нет. И вообще, я должен немедленно позвонить в полицию и сообщить им всё, что удалось узнать. Может он тотчас приступят к поискам. А если нет, то очень сильно об этом пожалеют! Я сам пойду в отделению и устрою им там…

– Успокойся, дорогой. Если всё так, то почему похитители не дают о себе знать? – как бы невзначай заметила Гермиона.

И тут раздался сигнал вызова голографона.

***

Майк возвращался со школы домой. Стояла чудесная солнечная погода. Все улицы были залиты солнечным светом. Дул приятный прохладный ветерок. Выдалась на редкость тёплая погода для середины осени.

– Мальчик!

Майк ничего не услышал, потому как слушал музыку. А обращались именно к нему.

– Мальчик! – повторили уже громче. На правое плечо Майка легла чья та властная рука. Майк в испуге оглянулся.

– Мальчик, не подскажешь где здесь можжевеловый парк?

Перед Майком стоял старик и мило улыбался. Всё его лицо было усыпано морщинами, но глаза на редкость были ясными, озёрно-голубыми. Несмотря на тёплую погоду он был одет в вельветовый пиджак зелёного цвета.

Майк несколько секунд с интересом разглядывал незнакомца, а потом, как бы невзначай, указал ему рукой в сторону, где располагался этот самый парк.

– Спасибо, мальчик. А не мог бы ты проводить старика? Мне тяжело идти одному, к тому же даже на таком коротком расстоянии от парка, по дорого, я вполне могу заблудиться. И мне придётся вновь искать кого-нибудь, кто бы мне смог помочь.

– Конечно же, дяденька.

Майк знал, что общаться, тем более идти куда-то с незнакомыми людьми было неправильным. Что-то внутри него на секунду щёлкнуло, словно птица вспорхнула, но он не придал этому значение. Перед ним был пожилой человек, который нуждался в его помощи. Было бы более неправильным оставить старика в беде. К тому же можжевеловый парк совсем рядом. Буквально в пяти минутах ходьбы.

– Как тебя звать, мальчик? – спросил старик, щурясь от яркого солнца.

– Майк. А вас?

– Дионис.

– Правда? Это в честь одного из греческих богов?

– Верно – обрадовался старик. Вижу, что ты хорошо учишься.

– Не очень – признался Майк. Вот мой старший брат Натан – это да. Он почти по всем предметам отличник.

– Надо же? – несколько удивился старик. – А какие у тебя отношения с братом? Он много времени тебе уделяет?

– Нет. Точнее, раньше много уделял. А потом, когда он встретил Симону, свою невесту, то почти перестал со мной играть и заниматься. Он отлично мне всё объясняет по школьной программе, оттого только я и учусь более-менее хорошо.

– Он, видно, далеко пойдёт.

– Я очень хочу был похожим на него – поддержал незнакомца Майк.

Тем временем они проходили небольшим проулком. Как правило, там было немноголюдно. Майк боялся ходить здесь, но это была более короткая дорога, к тому же он был не один.

Внезапно старки остановился, держась за сердце.

– Что с вами? – с тревогой в глазах обратился к старику Натан.

– Сердце – выдавил из себя тот. – Не бойся, сейчас всё пройдёт.

– Может позвать врача? Здесь неподалёку есть больница. Или вызвать дрона-помошника?

– Не нужно беспокоиться.

Майка эти слова не успокоили. Он бросал тревожные взгляды по сторонам, ища кого-нибудь, кто мог бы помочь. Как назло, в перенаселённой до нельзя планете, именно здесь и сейчас, в чёртовом проулке, не было никого. Внезапно, Майк почувствовал резкую боль в левом плече. Боль была как от укола. Всё тут же поплыло перед глазами, он буквально осел на землю. Последним что он видел, пока окончательно не потерял сознание, было милое морщинистое лицо старика, жмурившегося от ослепительно-яркого солнца.