Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 21

Рандеву под дождём

Дни шли вяло, текуче, по-знойному нехотя. В воздухе свистели дроны, пытаясь хоть немного остудить расплавленный солнцем воздух. Каждый спасался от жары как мог. Кто-то пытался найти хоть какую-то спасительную тень, кто-то прибегал к помощи воды со льдом или мороженного, кто-то и вовсе не показывал носу из дому, где так приятно охлаждала система внутреннего климата. И всё же лето шло на убыль. Это особенно чувствовалось в утреннем и вечернем воздухе, от которого, как будто, шла какая-то сырость, больше присущая осени.

Но это всё так – не больше, чем красивый фон, для того чтобы придать больше жизни текущему повествованию. Пора вернуться к действующим лицам будоражущей кровь пьесы.

Симона и Авель встречались. Нельзя было сказать, что у них всё было серьёзно, но обоих всё вполне устраивало. Симона лелеяла тщетную надежду забыть Натана. Авель в этом мало преуспевал, так как был совершенно на него не похож, но всё же с ним она чувствовала себя нужной. Ей и этого было достаточно. Авель же и вовсе был на седьмом небе от счастья. Не сказать, что им двигало одно только светлое чувство. Была тут конечно же и доля самолюбия. Кто откажется встречаться с красивой девушкой, да к тому дочерью четы Лассвелов. Все знакомые просто умрут от зависти. Но всё же Авель понемногу влюблялся. Он с каким-то благоговением держал Симона за руку, когда они вместе прогуливались в тени искусственной листвы. Он старался предугадать каждое её желание, развлечь и рассмешить, но всё выходило у него слишком неестественно и нарочито. Он и сам это понимал, оттого и приходил порой в конфуз. Что касается самого Натана, то он пока решил оставить всё как есть. Стоит напомнить, что Натан не знал личность ухажёра Симоны. Его не прельщала излишняя опека с её стороны, её бесконечные попытки покуситься на его свободу. Ему и так своих дел хватало. Один только Майк приносил ему много хлопот. В последнее время он совсем забросил книги и всё больше времени проводил у компьютера. Натан это не устраивало, так как он отлично понимал, какова истинная цена образования. Если сейчас не привить любовь к наукам и книгам, то потом это будет сделать гораздо труднее. Натан видел в Майке себя прежнего – ленивого, упрямого, праздного; того самого, которого в себе ненавидел.

Фауст же и вовсе не переживал из-за того, что их совместные дружеские встречи

вдруг прекратились. Он не бежал от одиночества, но скорее искал его. Его тошнило от всей этой суеты, что навязывается людям, как некая жизненная необходимость. Только будучи один он мог подумать о стольких вещах, которые его действительно интересовали. О том самом, о чём и не расскажешь при тесной беседы. Ты просто будешь выглядеть скучным или того хуже – тебя не поймут. У Фауста это уже стало идеей фикс – непонимание его со стороны окружающих. Но так даже лучше. Никто не будет набиваться в друзья.

Занавес. Антракт. Жиденькие овации, сухие замечания по поводу происходящего на сцене. Невыносимая скука бытия. Но дальше всё будет бодрее. Дальше публика непременно увидит экшен, иначе сцена и актёры (да и сам режиссёр!) рискуют быть заброшены тухлыми яйцами и гнилыми помидорами.

Авель пригласил Симону в ночной клуб ''Рандеву''. Клуб был очень престижным и дорогим. Зазывающая яркая неоновая вывеска, здание, отделанное белым мрамором, наконец само местоположение – всё говорило о том, что в этом месте можно было отлично провести время в компании и одному. И только здесь прислуга, диджеи – сплошь андроиды. Цены, разумеется, соответствующие. Посетители все из высших каст, для которых не последнюю роль играет статусность. Симона уже была пару раз здесь и ранее, тогда как Авель являлся уже завсегдатаем данного заведения.

– Отличное место, согласись – бросил он как можно небрежнее, когда они вместе подошли к главному входу в клуб.

– Да, здесь весьма неплохо.

– Не то слово. Здесь просто отлично.

– А я думала, что ты романтик и вместо клуба мы бы просто погуляли по ночному городу.

– Романтик? Это тот, кто пишет романы? Писатель?

– Тебе разве не знаком этот анахронизм? – удивлённо спросила Симона.

– Прости, но я не силён в учёных словах.

– Надо же – расстроенно заметила Симона и грустно посмотрела на яркую неоновую вывеску, по которой бежали первые неловкие капли дождя.

– За то я силён в кое-чём другом.

Это прозвучало вызывающе и пошло. Симона промолчала. Она вдруг поймала себя на мысли, что думает о Натане. Авель оказался типичным бабником. Вся романтика вмиг испарилась, оставив неприятный осадок в душе.

– Я пожалуй пойду.

– Куда ты? Мы только ведь пришли? Я так хотел потанцевать с тобой.

– В другой раз.

– Стоять! – Авель грубо схватил девушку за руку и прижал к себе. – Куда ты собралась? Вечер только начинает быть томным.

– Отпусти! Мне больно!

– И что ты сделаешь? Закажешь меня по лицензии? Ты же знаешь, что я из высшей касты. Я неприкасаем. Не будь дурой! Пошли в клуб, а то промокнем стоя под дождём.

Дождь действительно усилился. Где-то вдали пару раз сверкнула молния и заурчал гром. Ветер так же крепчал. Надвигалась буря.

– Я тебе уже всё сказала – настаивала на своём Симона. – Я никуда не пойду с тобой. Если ты не отстанешь от меня, то я начну кричать.

– Катись, дура! Беги к своему дружку Натану!

– Что? Откуда ты про него знаешь?

– Видела бы ты его лицо, когда я сообщил ему, что заказал его по лицензии. Он дрожал, словно лист на ветру! В жизни не встречал таких трусов.

– Так это ты тогда заказал Натана?

– Да, но каким-то чудом он избежал расправы. Чёртова система ФСЧН! Наверняка у них что-то с базой данных накрылось. И ведь не хотят признавать своей ошибки, идиоты!

– За что?!

У Симоны вдруг закружилась голова. На миг всё поплыло перед глазами, но капли дождя быстро привели её в чувство.

– Ревность. Ты красавица, завидная невеста, а влюбляешься в какого-то простака. Он не твоего круга детка. Тебе нужен кто-нибудь вроде меня. Мы же с тобой отличная пара! Перестань ломаться и строить из себя правильную. Кто, если не мы, лучшие среди людей планеты Земля, достойны пользоваться всеми её благами.

– Ты мне омерзителен! Я думала, что ты другой!

– Я тоже думал, что ты окажешься посговорчивее, святоша.

У Симоны на глаза спешно навернулись слёзы. Скорее даже не от обиды, а в том, что она так сильно заблуждалась. Какие же козлы эти парни! – думала она тогда. Все они одинаковые.

Но только Симона отвернулась, как вновь Авель грубо схватил её за руку. Симона занесла левую руку для пощёчины, но лишь вскользь чиркнула указательным и средним пальцами по лицу Авеля. У того это действие вызвало бурю эмоций. Он въехал Симоне что есть силы кулаком в челюсть. Та, пошатнувшись, упала на колени.

– Ну что, нравится?!

– Это тебе даром не пройдёт. Я найду способ заказать тебя! А если потребуется, то убью самолично!

– Я аж трясусь от страха, что твой Натан. Не много ли себе чести, девка?

– Я всё сказала!

Симона затряслась всем телом и беззвучно зарыдала. Инцидент привлёк внимание прохожих и несколько из одних подошли к девушке, чтобы узнать, всё ли у неё в порядке. Авель тем временем скрылся тёмным проулком. После случившегося у него отпала всякое желание веселиться. Пока он шёл, пряча голову в капюшон чёрной толстовки, он обдумывал слова Симоны. Да, девушка была видная и это могло повлечь за собой кое-какие проблемы. Но убрать она всё равно ведь его не сможет. Неприкосновенность высшей секты и всё такое. А убить… Кишка у неё тонка, вот что. В моменты беспомощной ярости человек только и способен, что грозить. За такими словами, как правило, не следует потом ничего. Эмоции схлынут, обида забудется. И всё же Авеля не покидало неприятное предчувствие. Натан, которого он так безуспешно заказал пару недель назад, был дружком Симоны и не пострадал. Может она каким-то образом имеет вес в этой организации ФСЧН? Что тогда? Она не так проста. Нет. Всё же зря я её ударил. Нужно было просто позволить ей уйти. Таких как она у меня будут ещё десятки. Чёртовы женщины! Все беды на земле из-за них. Все до одной.

Авель растворился во тьме ночи. Дождь, внезапно начавшись, так же внезапно и перестал.

Глава 22

Хороший план

За словами Симоны стояла не только слепая ярость и обида. Она действительно было задета за живое и в последнее время думала только о том, как бы воплотить план по убийству Авеля в действии. Она уже всё про себя решила, взвесила все за и против, примирилась с зачаточной совестью. Оставалось только грамотно подойти ко всему, чтобы не оплошать. За убийство человека высшей касты ей грозило только одно – смерть. Даже связи её родителей тут бы не смогли никак помочь. Но всё же она была полна решимости воплотить план в реальность, отомстить за попранные чувства. Ей хотелось только одного – отомстить за причинённую ей обиду. Таких, как Авель, нельзя прощать. И потому нельзя отступать.

Надо заметить, что Симона подготовилась основательно. Она достала дамский пистолет, который удобно помещался в её сумочке. Она долго думала о том, где бы лучше совершить свою кару, чтобы привлечь к себе как можно меньше народу. А может и вовсе сделать это в толпе, где, как известно, виноватых не найти? Оставалось только подумать о том, как подобраться к Авелю. На телефонные звонки он не отвечал, хотя такие попытки и предпринимались Симоной. В том ночном клубе, где произошёл недавний инцидент, его тоже больше не видели. Он как будто затаился, будто предчувствовал что-то для себя нехорошее. А может и вовсе испугался, приняв угрозы Симоны за чистую монету? Это бы выглядело по меньшей мере странно, но всё могло быть. Только трусы станут воевать с женщиной, а потому не удивительно выглядело то, что он мог испугаться.

Симона не отпускала руки, много гуляла по городу, посещала самые элитный и дорогие ночные клубы, надеясь там наткнуться на Авеля. И вот, наконец, удача ей улыбнулась.

Стоял погожий, ещё по-летнему тёплый августовский вечер. Едва только начинало смеркаться. В воздухе висела жара, хотя первые нотки ночного холодка уже явственно ощущались. На небо высыпали первые, ранние, робкие звёзды.

Клуб, в который заглянула Симона, располагался возле набережной, чем несомненно выигрывал. Буквально в паре метров от здания клуба открывался очень живописный и красивый вид. К тому же речной воздух действовал несколько отрезвляюще на не в меру повеселившихся посетителей.

– Одну воду с лимоном, если можно – пролепетала Симона.

– Одну секунду – ответил ей официант, поспешно убегая выполнять заказ.

Симона жадно искала Авеля в толпе танцующих и сидящих за своими столиками. Всё казалось безуспешным. Симона с грустью подумала, что нужно будет идти ещё куда-то, искать, высматривать. Какое это всё-таки утомительное занятие – пытаться выследить человека, чтобы впоследствии его убить! Сейчас бы под душ, а ещё лучше – поспать. С каким же удовольствием я это сделаю, когда закончу это неприятное, во всех отношениях, дело! Убийство заслуживает только этого статуса – неприятное дело. Если же оно вдруг приносит удовольствие, то его вообще можно вычеркнуть из подобного разряда неприятных дел, и, как следствие, самого понятия убийства. Был человек и нет его. Всего-то! Не стоит об этом и думать. Так рождается всякого рода мораль. Эта мысль, циничной иголкой, проскочила в сознании, выскочила вместе с лёгким, едва слышным звоном стакана при соприкосновении о дубовый столик – официант принёс воду.

И тут, едва она только пригубила стакан, появился Авель. Он вышел из уборной в сопровождении молодой девицы, явно лёгкого поведения. Та улыбалась на каждое его слово и замечание. На ней было роскошное, но явное поношенное вечернее платье. Вырез декольте было до неприличия глубоким. Под левым глазом были следы туши, следствие поспешно нанесённого макияжа. Авель с девицей прошли вглубь залы и сели на самый дальний столик, где уже стояли недопитые бокалы с шампанским. Чем они занимались в уборной – явно был не секрет. В глазах Авеля ещё горели искры похоти. В эту секунду Симона почувствовала сильную ненависть к Авелю смешанную с отвращением. Она ещё сильнее укрепилась в своём решение пойти на убийство. По этому животному вряд ли кто-то будет плакать.

В клубе играла довольная приятная и энергичная музыка. Почти все либо улыбались, либо что-то ели, либо танцевали. Одна Симона сюда пришла не развлекаться, а по делу. Она достала из сумки миниатюрное зеркальце и бегло посмотрела на своё лицо. Довольно уставший вид, но всё равно выглядела она очень эффектно. Она заметила, что один молодой человек не спускает с неё взгляда с того момента, как она только сюда зашла. Ещё один, постарше, видимо с женой, тоже нет-нет, да и посмотрит в её сторону и как будто вздохнёт.

Несколько слов стоит сказать по поводу охраны. Конечно, протащить пистолет в элитный клуб для богатеньких было бы непросто. Около входа стояло двое дюжих амбалов, проверявших VIP-приглашения. Сразу за входом следовала небольшая прихожая, где дежурили уже андроиды. Их задача была в сущности та же, но они находились на своём месте в качестве подстраховки. Мало ли что? Но поговаривали, что такая двойная защита была из нелюбви к андроидам хозяина клуба. Без них, конечно, не дадут лицензию на работу заведения, но и парней, которые охрана, которые были с ним с самого начала открытия клуба, он не хотел отставлять без работы.

Авель допил шампанское, закусил какой-то снедью и стал водить осоловелым взглядом по танцполу, где танцевали две молодые подружки. Его пассия, с которой он пришёл в клуб, его больше не интересовала. Он с нетерпением ждал, когда она прикончит свой заказ – креветки с козьим сыром и брюссельской капустой – и избавит его наконец от своего общества. Симону он и вовсе не заметил, хотя она почти и не скрывалась. Разве что старалась изредка смотреть в его сторону, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Но даже узнай он её сейчас – плевать. Она уже не отступит. Придумает что-нибудь на ходу, с импровизирует наконец.

Прошло ещё какое-то время. Симона допила воду, медленно встала, но довольно ретиво направилась к уборной. Нужно было кое-что проверить ещё раз, чтобы не случилось какого конфуза. Это было больше похоже на нервы, Симона всё и так проверяла перед выходом из дома и не раз, но всё же совладать с собой сейчас она не могла. Нужно было придти в себя, успокоиться, проверить снят ли с предохранителя пистолет. Оно и понятно, что нервы шалят. Не каждый день задумываешь убить человека.

На мгновение, всего лишь на мгновение, Симона вдруг с ужасом осознала, на что хочет пойти. И ведь обратной дороги уже не будет. Да, может она и была права, может действительно Авель заслуживал смерти, хотя бы за то, кем он являлся, но кем она тогда сама станет, если перейдёт красную черту? А может уже стала? Ведь он не первая жертва её самолюбия. Может она ещё большее чудовище, чем он, и также заслуживает смерти, если не меньше! Но все сомнения длились всего лишь мгновение, после чего уверенность вновь всё взяла в свои руки. Сомнения – всего лишь демоны, которые единство кормятся только слабыми духом. Поздно уже думать и отступать. Да и в конце концов, что такое мораль, если не механизм манипулирования? Но она ведь не из простаков. Она сама Ласвелл, и именно сейчас, как никогда раньше, пора доказать, чего она стоит!

Капелька пота славировала вниз по её тонкой шее.

В уборной никого не было. Пахло дезинфектом и мятными сигаретами. Световая панель чуть гудела, облачая всё помещение в некую матовость. Симона зашла в кабинку, чуть поддёргивающими от волнения пальцами расстегнула ремешок. Пистолет был на месте. Когда она едва до него дотронулась, то невольно одёрнула руку – таким холодным он ей показался. Симона никогда раньше не стреляла, но механизм работы был ей предельно ясен из обучающих роликов в Сети. А если вдруг не получится выстрелить или она не сможет нажать курок в самую последнюю и решающую минуту?! Опять эти демоны! Они скалятся, терзают её своими острыми когтями.

Симоне вдруг стало дурно. Она застегнула обратно ремешок на сумке, подошла к раковине с зеркалом, включила холодную воду, мельком взглянула на себя. Боже, у неё же всё на лицо написано! Если она в таком виде вернётся в зал, то её непременно изобличат, подвергнут обыску и найдут пистолет. А за это, а за это… Она зажмурила глаза, шумно выдохнула, несколько раз повторила про себя, как мантру, что всё будет хорошо.

Внезапно, она чуть пошатнулась – вдруг потяжелели ноги. В висках застучало, ей бросило в жар. Что со мной? – спрашивала она себя. Это ведь не тоже самое, что заказать человека по лицензии, но по сути ведь одно и тоже! Так почему же ей сейчас так плохо, не в cравнении с тем, почти беззаботным состоянием, когда он впервые воспользовалась услугами ФСЧН? Неужели дьявол кроется в деталях, как говорили предки? Сможет ли она пойти на это – достать из сумочки пистолет, направить его в голову, а лучше в сердце Авелю, спустить курок? Это ведь не кино, не постановки, а реальная жизнь! В ней, как водится, всё куда сложнее.

В уборную вдруг ввалилась, едва стоя на ногах, уже не первой свежести дама. От неё сильно разило дорогой выпивкой.

Симона быстро умылась и так же быстро покинула уборную. Время для сомнений прошло. Наступило время действовать.

Глава 23

Иду на грозу

Когда Симона вернулась к своему столику и жадно пригубила стакан с недопитой водой, ей вдруг показалось, что всё вокруг изменилось. Вроде то же помещение клуба, те же посетители, те же официанты, мелькающие перед глазами, словно назойливые мухи, всё тот же ''пёстрый'' диджей, играющий (и видимо живущий) на своей волне. Всё уже привычно, но всё и поменялось. Это ощущалось Симоной в более ярких, нереальных красках, в то очень громкой, то превращающейся в эхо, музыке, в воде, которая показалось ей какой-то сладкой, необычной. Все её чувства и восприятия этого, в сущности обманчивого, мира обострились до предела. Это было сродни наркотику, вызывающему очень яркие видения. Никогда в жизни ей ещё не было так хорошо. Не удивительно, что она приняла всё происходящее с ней за последние секунды как добрый знак и ещё прочнее укрепилась в своём намерении.

Авель по-прежнему сидел в углу, правда уже в одиночестве. Его спутница куда-то подевалась. Тем лучше – подумала Симона. Лучше убрать его без лишних глаз. Он сам заслужил подобной участи.

Прошло ещё около двадцати минут, прежде чем Авель зашевелился, как будто пробудился от неприятного сна, встал из-за столика, расплатился, а затем пошатываясь, с натянутой улыбкой, направился к выходу из увеселительного заведения. Симоне показалось, что она уловила аромат его одеколона, когда он проходил достаточно близко от её столика. Одеколон был хороший, но почему-то вызвал у неё приступ дурноты. Она невольно поморщилась, как морщатся люди от лимона.

Как только Авель скрылся из виду, Симона поспешно встала, провела кредиткой по кассе, крепко схватила сумочку и тоже поспешила к выходу. Не хватало ещё, чтобы она его потеряла из виду, но и попасться ему на глаза не хотелось бы. Если он и увидит её, то только перед самой смертью. Симона не придавала значения откуда в ней взялась такая жестокость. Сейчас для неё ничто не имело значения, кроме убийства Авеля.

Ночной свежий воздух пьянил не хуже алкоголя. У Симоны на миг закружилась голова, за то и дурнота почти что сразу испарилась. Она вдохнула полной грудью, закрыла на миг глаза, нашла взглядом могучую спину Авеля, и пошла, что называется, на грозу. И больше никакого мандража, больше никаких упрёков совести или как это называется. Просто заткнись! Заткнись, совесть!

Авель шёл темным переулком. Кое-где проглядывали острова света, но в целом улица была погружена во мрак. Встречались прохожие (куда без них), но это было не критично. Она найдёт, выждет момент, когда около Авеля никого не будет и… Авель внезапно остановился. Симона, явно не готовая к этому, застыла на месте, но быстро придя в себя, ускользнула в тень. Несмотря на прохладный вечер она была мокрой, как мышь. Риск простудится – ничто, по сравнению с риском быть пойманной с поличным. Она прекрасно осознавала риски. Она прекрасно понимала, что хочет сделать.

Из-за спины Авеля показался сизый дымок. Он остановился, чтобы прикурить. Нечего переживать. Он ни о чём не догадывается. Все его мысли сейчас, как бы добраться до дома, свалиться в кровать и проспать до обеда. Животное. Кто такой мужчина, если не животное? Сейчас, и только сейчас, Симона ненавидела всех представителей сильного пола. Люто ненавидела. Даже Натана. Даже его.

В ночном воздухе пахло сыростью – приближалась осень. Симону вдруг почувствовала озноб и невольно поёжилась. Это всё нервы – подумала она.

Тем временем Авель вновь остановился, на этот раз чтобы взглянуть на часы. Часы были дорогие, с подсветкой. Время приближалось к полуночи. Было в этом что-то мистическое. Симона понимала, что оттягивать дальше уже нельзя. Прохожих попадалось всё меньше, место было тихое для столь позднего времени. Надо было действовать, либо вовсе отказаться от своей затеи. Но нет! Только не это! Убивать самой не то, что убивать по лицензии, но всё же нельзя отступать. Иначе, иначе она просто перестанет уважать себя. А к чему человеку все почести, если нет определяющего и главного – самоуважения?

Дальнейшие секунды происходили как на замедленных кадрах кинохроники. Время перестало быть чем-то однородним, разорвалось на куски, на лоскуты. Всё вокруг замерло и одновременно пронеслось мимо с ужасающей скоростью. Так мимо проносится скоростной поезд, щедро окатывая случайного зеваку порцией холодного воздуха. Так проносится в сознании вся жизнь, когда кажется, что вот и пришёл её конец. Но в тоже время всё растянулось на слишком долгие, невыносимые, непрекращающиеся мгновения, когда крик застревает в горле и на выходе получается только сдавленный хрип. Ну когда уже, когда уже произойдёт хоть что-то новое, хоть что изменится в этом всепоглощающем, мрачном, не имеющим никакого выхода куполе?!

– Авель!

– А? Кто это?

Голос принадлежал женщине и явно был ему знаком, но всё же Авель несколько растерялся. Он никак не ожидал встретить кого-то знакомого в столь поздний час.

Он продолжал вглядываться в черноту ночи, пока наконец на свет не вышла она – Симона.

Лицо Авеля тут же растянулось в глумливой улыбке.

– Ах, это ты. Что, крошка, решила вернуться ко мне? Я сегодня немного перебрал, потому извини, свидания не будет. Пшла!

Эти слова окатили Симону, словно холодный душ. Да какое он собственно имеет право так меня оскорблять?! Я же с ним из одного круга! Он совсем что-ли рехнулся?

– Ты мне сейчас за всё заплатишь, Авель, животный ты выродок!

– Что ты там блеешь, овца? Ещё захотелось отведать моего кулака? Так я не откажу тебе в этой маленькой, но такой приятной для меня услуги. Подойди только поближе, курица.

Последние слова не оставили никаких сомнений. Секунда, и в руках у Симоны появился дамский пистолет, направленный прямо в сердце Авеля. Нужно было видеть лицо парня в этот мгновение. Одна только маска ужаса и больше нечего. Вся пьяная бравада в миг улетучилась.

– Ты… ты чего? Ты рехнулась? Меня нельзя убивать! У нас… как его… в общем, мы же не трогаем друг друга! Забыла?

– Ничего я не забыла, мразь. Мне плевать на этот договор.

– Послушай, так ведь нельзя. Да, я был не прав. Прости. Перебрал просто. С кем не бывает? Давай забудем и разойдёмся по-хорошему. А?

– Такое нельзя забывать. Есть вещи, которые нельзя забывать, иначе помнить всё остальное будет по-меньшей мере лицемерием. Ты меня за идиотку держишь?

– Нет. Вовсе нет.

На Авеля лица не было. Оно превратилась в подобие маски, в которой отображалась только одна эмоция – страх. По его вискам бежали капли холодного пота. В глазах пропал бывалый огонёк задора. Казалось, что и весь хмель из него в миг выветрился, потому как он говорил вполне себе связно и чётко.

– Но, так ведь нельзя. Нельзя просто взять и убить человека.

– Кто бы говорил? Ты сам сколько раз использовал лицензию?

– Пару раз – признался Авель. – Не больше. Но на то были очень веские причины. Речь шла, можно сказать, о моей непосредственной безопасности.

– Прямо-таки пару раз раз – недоверчиво выпалила Симона. А может пару сотен раз? Чего тебе самому стоит убрать человека? Так, ничего. Даже не запачкаешься.

– Вовсе нет – пытался возражать Авель, но голос его дал слабину и слова звучали не очень уверенно. Он был похож на шкоду, попавшегося на месте преступления с поличным, но лихорадочно пытающегося найти отмазку, оправдаться.

– Слова, слова. Но сколько всего из-за этих слов загублено. А ведь я тебе верила. Мне даже казалось, что я тебя люблю.

Авель понял, что сейчас нужно играть именно на чувствах Симоны. В том, что она может спустить курок и выстрелить в него, он даже не сомневался. Заглянув ей в глаза он увидел одну только чёрную бездну. Если у человека такой взгляд, то он уже не отступит от своего.

– Послушай, Симона. Не губи ни себя ни меня. Тебе с этим жить, а не мне.

– К моей совести воззвал? Умный ход – оценила девушка. – Только поспешу тебя огорчить – она спит. А когда теперь проснётся – не известно. По крайней мере ты об этом уже не узнаешь.

Симона начала потихоньку сжимать курок. Ещё пару мгновений и прозвучит выстрел.

В ночном воздухе на смену сырости пришла духота. Звёзды и вовсе спрятались. Лишь немногие из них показывались на миг на небе, но тут же скрывались за тучи. Но и те (звёзды) были блёклыми, невзрачными, носили только контурные черты далёких светил. Нигде поблизости не было ни одного прохожего. Патрульных андроидов тоже не было замечено. Никаких свидетелей – идеальное время для того, чтобы привести свой суровый, но справедливый, как считала Симона, приговор в исполнение.

Серп луны, весьма хорошо видимый несмотря на непогоду, напоминал в это мгновение улыбку Фемиды.