Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

Друзья

Наступил понедельник.

День выдался ясным и солнечным. Распахнутое небо дарило искусственной природе лёгкую свежесть. Неторопливо, друг за другом, бежали молочные облака.

Натан готовился к экзамену, который начинался в одиннадцать, сидя в библиотеке. Ни одной лишней мысли в голове, только учёба. Сейчас очень важно было сосредоточиться на экзамене. Эти неприятности вызванные лицензией не должны никак сказаться на его оценках. Он и так достаточно корил себя. Но сегодня утром, вдохнув полной грудью, он вдруг чётко, ясно, словно простую истину, которая всегда приходят к нам не сразу, осознал – он ни в чём не виновен. По крайней мере перед обществом, которое поощряет такие методы. Его вины в этом нет ни на грамм. Если тебя сделали хищником, то брезговать мясом будет попросту глупо, иначе подохнешь от голода. А уж глупцом Натан себя точно считать не хотел.

Его размышления прервал новый вошедший. Экстравагантный и явно очень богатый студентик – таково было мнение всякого, кто бросал на этого молодого человека свой не в меру любопытный взгляд. На нём был клетчатый пиджак и брюки такого же фасона. Выглядел он несколько подавленно, но держался уверенно. Он попросил у библиотекаря какую-то книгу и сел позади Натана.

Что-то в нём настораживало, заставляло отчего-то нервничать. Натан никак не мог понять эти ощущения. Он сослался на простое волнение перед экзаменом и вновь погрузился в материал.

Как можно было догадаться (для этого вовсе не нужно обязательно иметь высшее образование или IQ под 150!) вошедшим был Фауст.

По его лицу пробежала нервозность, когда он признал Натана среди других студентов.

– Сегодня или никогда – произнёс он про себя.

Фауст буквально буравил спину Натана своими глазами думая о том, как бы наладить с ним контакт. Он не отличался большой дружелюбностью и очень не любил делать первые шаги кому-то навстречу.

Прошло долгих десять минут. Потом ещё десять минут пронеслось и исчезло, оставив лишь запись о себе в необъятной книге вселенной. Потом ещё десять…

Внезапно, хотя пожалуй это слишком громкое слово, вернее сказать подготовлено, Фауст тронул за плечо Натана:

– Не подскажешь? Я не совсем понимаю вот это место.

Отвлечённому от своего материала Натану никак было невдомёк, что, собственно, от него хотят. Фауст сыпал какими-то терминами, рассказывал что-то об истории, а в ответ на это Натан лишь непонимающе моргал.

– Может тебе лучше посоветоваться на этот счёт с библиотекарем? Я не совсем понимаю, если честно, что ты от меня хочешь.

– Извини, я наверное совсем не умею внятно объясняться. Меня, кстати, Фауст зовут.

– Натаниэль – бросил в ответ Натан уже вновь поворачиваясь спиной.

На этом знакомство и завершилось. Фауст так и не нашёлся что ещё сказать для того, чтобы поддержать разговор. Всё, что приходило ему на ум, казалось неуместным и глупым.

Часы показывали без десяти одиннадцать, когда Натан покинул аудиторию библиотеки. Фауст, чуть выждав, последовал его примеру.

Спустя несколько часов Натан уже спускался по ступенем колледжа. Он явно пребывал в хорошем расположении духа. По его лицу можно было догадаться, что он доволен собой.

В тени искусственной листвы, ровно на том месте, где Натана поджидала совсем недавно Рагна, прятался Фауст. Он был задумчив и казалось не замечал ничего вокруг. Но это было вовсе не так. Он внимательно следил за Натаном, легко прочитал в его глазах торжество, по поводу удачно сложившихся экзаменов. Этим нужно было обязательно пользоваться. Хорошее расположение духа как нельзя кстати способствует завязыванию дружеских отношений.

Фауст сделал уверенный шаг навстречу Натану. Главное сейчас выглядеть естественным и стараться поменьше говорить всякой ерунды. Убить по лицензии Натан всё равно меня не сможет, так что нечего и переживать. Конечно, нужно будет предъявить козырь, как бы невзначай, случайно. Это заставит его нервничать и возможно расколоться. Может даже он сам отдаст мне мою же лицензию. Я даже готов заплатить за неё немного. Пусть отпразднует успешно сданный экзамен.

– Натан, прости, это вновь я. Как дела?

– Нормально. У тебя ко мне есть какие-то вопросы?

– Нет. Я просто хотел извиниться за тот инцидент в библиотеке. Я выглядел очень глупо, когда пытался объяснить тебе что-то по истории отвлекая тебя от подготовки. Ты ведь успешно сдал свой экзамен?

– Да, на отлично. Ничего страшного. Удачи тебе.

– Постой, ещё секунду.

Натан не понимающе уставился на Фауста. Что этому типу от меня нужно? Какой-то он странный.

– Жарко сегодня. Не находишь?

Фауст достал платок и демонстративно протёр им лоб. Натан узнал в нём свою пропажу. Это ведь его инициалы вышиты на платке. Откуда он у него?

– Этот платок… Где ты его достал?

Рыбка клюнула. Сейчас главное было не упустить добычу.

– Нашёл недалеко отсюда. А что? Случайно не ты его потерял?

Натан несколько замешкался. Если он скажет правду и откроет этому Фаусту то, что этот платок принадлежит ему, то не влечёт это за собой какой-нибудь подставы. И это глупое навязывание себя. Что если… Шальные мысли пронеслись в голове, заставили невольно вздрогнуть, чуть чаще чем обычно задышать. Но Натан и так уже выдал себя с головой. Отступать сейчас было бы очень глупо.

– Да, кажется это мой платок. Я действительно терял его недалеко отсюда.

По лицу Фауста пробежала лукавая улыбка.

– Если хочешь, то я могу вернуть его тебе. Он почти чистый. Я его стирал.

Натан взял протянутый ему платок скорее машинально, а не потому, что был рад пропавшей вещи.

– Спасибо – еле слышно произнёс он.

– Да пустяки. Я вот тоже кое что потерял, но так и не нашёл.

Так и есть! Он знает про то, что у меня есть лицензия на убийство, но откуда? Кто вообще этот парень? Он следил за мной? Что ему известно? Знает ли он о тех людях, которые благодаря мне ушли в небытие? Думаю, что не ошибусь, если предположу, что он всё обо мне знает. Что же делать?

– Ты умеешь играть в шахматы? – неожиданно спросил Фауст.

– А? Что?

– Я спрашивал: умеешь ли ты играть в шахматы?

– Да, умею. И весьма неплохо.

– Отлично. Вот и узнаем, кто из нас в них сильнее. Как тебе завтрашний вечер? Ты свободен?

– Постой. Зачем мне играть с тобой в шахматы?

– Просто так, ради интереса, по-дружески.

Уже в друзья набивается. Смышлёный и очень опасный тип. Но мне всё-таки придётся согласиться на эту игру. А может просто стоит его убрать? Но нет, он не так прост. Видно, что весьма богатенький. Определённо, что он стоит выше меня в иерархии. Чёртовы касты, чёртово разделённое людей! Какой идиот это вообще придумал? Разве с рождения мы не должны обличаться равными для всех правами? Конечно же нет! Не будь таким наивным, Натаниэль!

– Ну так как?

– Хорошо. Встретимся завтра вечером. А какой приз достанется победителю?

– Думаю ты итак знаешь, что мне нужно.

Больше ничего не говоря, даже не поворачиваясь вослед, Фауст быстро пошёл прочь.

– Чёрт! Этого я не ожидал. Если я завтра проиграю, то мне придётся вернуть ему лицензию. Если я этого не сделаю, то он всё равно от меня не отстанет. Возможно даже явится ко мне домой! Чёрт!

Натан всё стоял у крыльца колледжа, пока не начался тёплый дождик. Но даже тогда он лишь глупым и безумным взглядом сверлил то место, где совсем недавно находился Фауст.

Глава 10

Партия в шахматы

Первый день лета выдался по-настоящему солнечным и тёплым. Лёгкий ветерок дарил приятную прохладу, птицы, неумолкая, приветствовали наступление новой поры, даже роботы и те, казалось, стали немного приветливее.

Натан подошёл к спортивному центру без одной минуты шесть, где его уже внутри дожидался Фауст.

Натан плохо спал этой ночью да и чувствовал себя паршиво. Он не понимал, почему согласился на эту встречу. Можно же было сойти за дурака и заявить, что он не знает ни о какой лицензии. Что он понятия не имеет, что собственно от него хочет Фауст, но это время уже было упущено. Сейчас оставалось только одно – выиграть партию в шахматы. Натан с детства увлекался этой древней игрой и имел неплохие успехи в ней. Он пару раз обыгрывал даже очень сильных роботов, которые были не по плечу и мастерам спорта. Но сегодня ему предстояла игра с живым человеком. И больше всего на свете он жаждал выиграть.

Фауст же совершенно не волновался. Он был как никогда уверен в себе. Он тоже знал о шахматах не понаслышке, весьма хорошо в них играл и почти никогда не проигрывал. Победа представлялось ему весьма лёгкой. Он уже решил, что сегодня, после игры, сразу же отправится в ФСЧН и закажет там своего горе-противника. Наконец-то лицензия вернётся к своему настоящему хозяину.

– Здравствуй – бросил как можно приветливее Фауст своему визави, когда тот подошёл к столу на котором, на деревянной доске, уже стояли шахматные фигуры.

– Привет – негромко ответил Натан.

– За каких будешь играть: за белых или за чёрных?

– Мне всё равно.

– Тогда я буду за чёрных. Всё-таки это я тебя вызвал. А, как известно, белые ходят первые.

Фауст перевернул доску так, чтобы напротив него оказались чёрные фигуры.

– Какие условия?

– Всё просто: выигрываю я – ты отдаёшь мне лицензию, выигрываешь ты – она остаётся у тебя. Надеюсь, она при тебе?

Из брючного кармана Натана показался золотой пластик.

– При мне. Предупреждаю, что я очень хороший игрок.

– Вот и посмотрим. Я тоже не лыком шит. Если ты действительно хорош, то тебе и не зачем беспокоиться.

– А я и не беспокоюсь. Может уже начнём?

– Начинай. Твой ход первый.

Натан бросил критический взгляд на доску с фигурами и, взяв пешку, сделал ею ход с Е2 на Е4. Фауст ответил конём с G8 на G6.

Оба игрока погрузились в игру. Они то смеряли друга друга взглядами, как бы оценивая силу интеллекта, то подолгу блуждали взглядом по доске, ища наиболее выигрышную комбинацию. Естественно, что проигрывать никто не собирался. Каждый из них был уверен, что победа в итоге окажется за ним. Таким образом незаметно пролетело полчаса. Натан начал с защиты Филидора, но постепенно перешёл в наступление. Фауст же начал сразу с активного наступления, но его атака захлебнулась уже через несколько ходов и уже он сам был вынужден подумать о защите.

– Какого это? – неожиданно спросил Фауст.

– Что именно? – не понял Натан.

– Ты знаешь о чём я тебя спрашиваю.

– Но разве ты сам не пользовался лицензией, если, как ты утверждаешь, она принадлежит тебе?

– Не довелось как-то.

– Зачем же ты её приобрёл?

– Прихоть. Всё из-за неё. Многие вещи делаются нами по одной простой прихоти.

– Я не убивал из-за прихоти, если ты об этом.

– Даже не сомневаюсь.

Фауст видел, что Натана гложет то, что он совершил. Ему это было непонятно и казалось даже забавным.

Тем временем ситуация на игровой доске изменилась в пользу Фауста. Оставалось немного дожать, чтобы вынудить оппонента сдаться.

– Может уже не будем затягивать и ты просто отдашь мне мою лицензию? Не бойся, я тебя не трону. Мне нравятся те, у кого есть мозги.

Фауст, безусловно, врал. Он не собирался оставлять в живых Натана. Хотя бы как живое напоминание его промаха. Что и говорить, но посеять лицензию мог только идиот. К тому же он жаждал испытать то самое чувство, которое даст ему лицензия, когда он наконец воспользуется ею. Он упивался сейчас чувством собственного превосходства и просто наслаждался этими мгновениями.

– Я ещё не проиграл. Не нужно так скоро списывать меня со счетов. Ты хороший игрок, но мог бы играть и получше, если честно.

Тут Натан сделал ход, которым забрал вражеского ферзя. По лицу Фауста видно было, что его застали врасплох и он этой комбинации не просчитал. Самодовольная ухмылка сползла с его лица, растворилась среди лихорадочных мыслей.

Прошло ещё минут двадцать. Несколько посетителей клуба, признаться уже немолодых, подсели неподалёку с интересом наблюдая за игрой двух студентов, которые, безусловно, в их глазах были хорошими приятелями. Они о чём-то перешёптывались между собой, кивали и делали какие-то замечания по каждому ходу.

Ситуация на шахматной доске теперь в корне изменилась. Уже Натан вёл с преимуществом в две фигуры. Фауст явно занервничал, когда благодаря изощрённой комбинации своего оппонента потерял ферзя.

''Должен признать, что он неплохо играет. Он даже может… Нет! Что за бред?! Ему никогда меня не победить! Каким же я выставлю себя посмешищем, если бросив вызов уступлю ему сейчас. Да и сколько народу собралось посмотреть на нашу партию. А ведь меня тут многие знают. Нет, я не могу уступить. Кому угодно, но только не ему!''

''Этот Фауст не промах. Я конечно веду сейчас, но всё на грани. Один неверный ход, одна оплошность, один просчёт и партия может закончиться для меня плачевно. Но что я теряю в случае поражения? Лишь эту чёртову лицензию от которой я так жаждал избавиться. А может на кону всё же нечто большее? Ведь в случае поражения он может меня убить, хоть и заверил в обратном. Проигрывать, значит навлечь на себя огромный риск, значит жить в страхе что за тобой однажды могут придти. Я не должен проиграть! Эта лицензия принадлежит только мне! Я её полноправный хозяин! Я утру нос этому выскочке на глазах у всех этих многочисленных зевак!''

Прошло ещё несколько напряжённых минут. Зрители с нескрываемым восторгом следили за тем, что происходит на шахматной доске. Оба игрока действительно были хороши и заслуживали всяческих похвал.

– Шах! – заявил Натан спустя ещё пару ходов.

Фауст лихорадочно искал глазами путь к спасению. В ответ он сделал весьма правильный ход, но только отсрочил тем самым неминуемое поражение. Второй шах вынудил Фауста отдать Натану ладью, которая героически закрыла собой короля. Король, конечно, тут же отомстил, убрав обидчика с поля, но это уже ничего не решало.

– Шах и мат! – с нескрываемым восторгом воскликнул Натан спустя пару мгновений.

– Поздравляю. Я тебя недооценил – только и нашёл что ответить Фауст.

– Значит теперь лицензия моя?

– Да, твоя. Я держу своё слово.

– Вот и здорово. Надо признать, что ты заставил меня попотеть. Партия выдалась не из простых. Может ещё как-нибудь повторим? Уверен, что ты жаждешь реванша.

– Возможно. Мне пора.

Фауст встал из-за стола и больше ничего не говоря, в своей манере, не прощаясь, по-английски, устремился к выходу. Он старался как можно скорее покинуть злосчастное место, чтобы только не терпеть эти сочувствующие взгляды зрителей брошенные ему вослед. Он проиграл, потерпеть позорное, и ни как иначе, поражение и теперь нужно было собраться с мыслями и подумать как ему быть дальше.

Натан же ликовал. Ни сколько самой победой, но тем, что ему удалось сохранить лицензию при себе и теперь не нужно было бояться и вздрагивать от стука в дверь в страхе, что за тобой могут придти. Конечно, Фауст мог разжиться ещё одной лицензией и убрать по ней Натана, но он не станет этого делать теперь. Сейчас задета его больная гордость и он не успокоится, пока не сведёт с ним счёты, не унизит также, как он был унижен сам. А убить по лицензии было бы после всего этого слишком просто.

Натан не ошибся. Фауст, придя домой и всё как следует обдумав, пришёл к тому, что этого просто так не оставит. Он обязательно отомстит. За всю жизнь никто так сильно не задевал его самолюбия, как в сегодняшний летний вечер.

***

Симона Ласвелл открыла голосовым ключом дверь своей съёмной квартирки и прошмыгнула внутрь. В комнате было темно и Симона дала команду свету включится. Она устало плюхнулась на диван и положила рядом с собой сумочку, в которой, кроме обыденных женских штучек, лежала одна очень любопытная вещь. Золотой, совсем новенький, пластик не вызывал никаких сомнений. Симона была хозяйкой бессрочной лицензии на убийство.

Глава 11

Дружба любви порознь

– Что это всё значит?

– А ты как будто не понимаешь? Я бросаю тебя. Всё кончено!

– Но, ты же обещал… ты говорил… ты ведь любил меня, так ведь?

– Что? Тебя? Мне просто было по нраву твоё смазливое личико, а теперь ты мне надоела. Пшла отсюда!

– Но куда? Мне некуда идти. Я же живу у тебя. Забыл?

– Мне плевать. Возвращайся к своей мамаше или папаше. Кто там у тебя есть? Ты мне противна. Между нами всё кончено! Пшла!

– Но… почему? За что ты так со мной?

Дугард уже не слушал её. Он встал со скамейки в небольшом сквере и быстрым шагом направился прочь, ловя на себе взгляды любопытных прохожих и не менее любопытных роботов. Симона так и осталась стоять, рыдая навзрыд. В ту минуту ей не хотелось жить, не хотелось дышать, не хотелось думать. Больно было ни сколько от того, что её бросили, но оттого насколько мерзко и гнусно с ней обошлись. По её светлым чувствам прошлись грязными ногами и даже не удосужились извиниться. Разве на такое способен человек?

Дугард Эйтэн был для неё всем. В высокого блондина с зелёными глазами она влюбилась, едва его увидев. Поначалу всё складывалось просто замечательно (как будто бывает по другому!), но потом появилась какая-то резкость в словах, необоснованные претензии, обиды. Отношения стали рушиться. Симона не придавала этому большого значения, так как была уверена в том, что настоящая любовь всё стерпит и это совершенно нормально, что у двоих людей могут быть какие-то мелкие неувязки. Но всё только становилось хуже. Она очень любила Дугарда. Хотела даже родить от него ребёнка, прекрасно представляя, как на эту новость отреагируют её родители. Отец уже давно подыскивал ей подходящего, по его мнению, жениха. Но всё развеялось, подобно сладкому сну.

Дугард даже не догадывался, что Симона принадлежала к высшему сословию. Её папа – владелец строительной империи по производству космических аппаратов. По сути, он был первым человеком в космической индустрии. Мама же занималась модельным бизнесом. Её одежда давно стала брендом в мире женской моды. Иметь хотя бы что-то от ''Ласвелл'' мечтала почти каждая девушка на планете. Симона скрыла от Дугарда свою фамилию и кто она, боясь того, что Дугард будет встречаться с ней только из-за её статуса, ну и денег разумеется. Хотя больших денег у Симоны не водилось. По характеру она была вся в отца и предпочитала жить самостоятельно, и исключительно на свои средства. Многие подруги её в этом не понимали и считали малость чокнутой. Потихоньку она стала сторониться их, уходить в себя, всё чаще проводить вечера безвылазно дома. Так продолжалось до встречи с Дугардом. Она буквально ожила, расцвела на глазах. Стала улыбчивой, разговорчивой, часто посещала кино или подолгу сидела в кафешке. Но счастье было таким недолгим…

Симона знала как отомстит. От этой шальной мысли она пришла поначалу в ужас, но потом, по здравому (как ей казалось) суждению поняла, что поступает таким образом правильно. Это не глупая выходка богатой девчонки, но месть, кара за разбитое сердце! Любовь осталась в прошлом. Сейчас она хотела лишь одного – чтобы Дугард почувствовал какого было ей. Безусловно, речь идёт о лицензии на убийство. До сих пор Симона не пускала её в ход, но последние события вынудили её поступить так. Какой же дурак оказался этот Дугард. А ведь всё могло сложиться для него как нельзя лучше…

Сейчас Симона сидела в съёмной квартирке и думала о том, на что совсем недавно решилась. Она, как можно догадаться, воспользовалась лицензией на убийство. Уже сегодня Дугарду предстоит заплатить дорогой ценой за своё предательство, оно же легкомыслие. Странно было другое. Симона не испытывала никаких угрызений совести, сожалений или хотя бы чувства своей неправоты. Абсолютно нет. Она была совершенно спокойна, словно только что сделала что-то обыденное, а не подписала приговор человеку. Она даже поймала себя на мысли, что ей стало как-то легко на душе. Груз прежних неудавшихся отношений упал с плеч и перестал мешать жить. Она снова стало свободно и легко на душе. Она даже негромко посмеялась этому неожиданному открытию.

Этим же вечером Симона отправилась с подружками в кино. Шла какая-то комедия и Симона от души смеялась. Можно было подумать, что это проявление нервозности нашедшей выход именно в смехе, но Симона и в правду сейчас пребывала в хорошем расположение духа. Она почти перестала думать о Дугарде и о том, на что так легко решилась. Поразительно, но на самое трудное бывает легче всего решиться. Один шаг в этом направлении и тебя уже подхватывает поток, которому просто нет сил противиться.

У Симоны была хорошая подруга Офелия. Они познакомились в доме мод, когда Симона приходила посмотреть на показ одежды. Офелия была портнихой и шила одежду для моделей. Мама Симоны очень лестно отзывалась о ней и просила Симону приглядеться к молодой девушке. После показа они встретились, посидели в кафе и как-то быстро сдружились. В Офелии Симону привлекала искренность и скромность. Сама Симона могла без умолку о чём-то оживлённо болтать невпопад и не по делу, что крайне саму же её злило. Но справится с этим у неё не получалось. Слова сами вырывались из уст не в силах оставаться не озвученными. С Офелией она общалась очень легко и ей всегда было с ней интересно.

Как-то они сидели вместе и болтали.

– Мне кажется, что мы знакомы уже много лет. Мы точно нигде не пересекались в детстве?

– Не думаю. Я родилась далеко отсюда. То место раньше называлось Грецией. Я даже немного знаю их язык.

– Ух ты. Скажи что-нибудь. Очень интересно!

– Калиспэра.

– Что это значит?

– Добрый вечер.

– Красиво звучит. Научишь меня этому языку?

– Ну конечно!

Идиллия продолжалась до тех пор, пока у Офелии не появился парень. Всё как-то сразу переменилось. Пообщаться удавалось только в доме мод, да и то совсем недолго. Симона явно поняла, что наскучила Офелии и всё её мысли были только о возлюбленном, а не о их девичьих делах. Как-то она даже в лоб спросила:

– Мы теперь не подруги?

– С чего ты это взяла?

– Как с чего? Ты отдалилась от меня. Это ведь всё из-за парня?

– Вовсе нет. Да, у меня появился парень, но разве мне запрещается иметь личную жизнь?

– Конечно же нет.

Симона ни сколько ревновала подругу, сколько в ней самой играла обида.

Как-то она увидела их вместе. Они шли за руку, обнимались и целовались. Ей стало так больно и невыносимо, что она поспешно отвернулась пряча слёзы. Конечно, Офелия ни в чём не виновата, всем хочется счастья, но в Симоне сейчас говорила обида и вся та боль, что принёс ей Дугард, пусть уже и заплативший сполна.

Идея о том, чтобы убрать с дороги парня Офелии как-то сама спонтанно пришла ей на ум. Поначалу она не принимала и всячески отгоняла подобные мысли, но потом, спустя несколько одиноких дней пришла к тому, что это просто необходимо. Иначе она потеряет единственную свою подругу. Другие были не в счёт, так как вращались возле неё исключительно в свете популярности её матери. Офелия была другая, совершенно бескорыстная, чем и привлекала Симону.

В здание ФСЧН Симона вошла, когда уже была почти полночь. Филиал работал круглосуточно, так что столь поздний визит воспринимался совершенно нормально.

– Добрый вечер. Чем могу помочь?

Немного усталый голос сотрудницы заставил усомниться в правильности принятого ей накануне решения и спрятать глаза.

– Нужно убрать одного человека. Только я вот тут подумала…

– Конечно. Проходите, присаживайтесь.

– Извините, я наверно всё же пойду.

Симона ударилась в панику. Ей показалось чудовищным то, что она вообще решилась на такое. Разве можно решиться на убийство человека так легко? Дугард – другое дело. То была святая месть, но сейчас… Чем она руководствуется сейчас, если не глупой ревностью и не менее глупым эгоизмом?

– Пожалуйста, присядьте. Я сейчас принесу вам горячий шоколад. У вас есть проблемный человек от которого нужно избавиться. В этом же нет ничего такого. Вы меньше слушайте стариков и читайте книг. Мораль уже себя давно изжила. Человек ведь и так умрёт. Что с того, если его срок наступит раньше? Всё же законно! Вы ни перед кем не несёте ответствености за это. Вы, напротив, помогаете сделать нашу планету чуточку просторнее. Другие люди вам лишь спасибо скажут. Вот, держите, ваше какао. Не обожгитесь. Как имя того, кого вы хотите убрать?

А дальше всё происходила будто в тумане. Надо отдать должное сотрудникам ФСЧН – из них бы вышли отменные психологи. Так подтолкнуть человека на убийство, заверив его в том, что это необходимо не только ему, но и всем, – могли только они.

Утром Симона проснулась в отличном настроении. День показался ей как никогда солнечным и ясным.

Она нисколько не смутилась, когда при встрече с Офелией увидела у той слёзы на глазах. Ни что в ней не аукнулось, нигде не ёкнуло, не отпечаталось эхом сожаления.

– Привет, Офелия. Сегодня такой классный день! Ты чего такая грустная?

Когда это я успела научиться лести? – промелькнуло в сознании Cимоны.

– Адам ушёл с группой представительных лиц, которые явились к нему ночью, и так до сих пор и не вышел на связь. Это всё лицензия. Его убрали по ней. Я знаю. У него были недоброжелатели, точнее недоброжелательницы. Он же такой красавчик! Был…

– Подожди, может он с друзьями куда рванул. Нельзя сразу думать о плохом. Симона говорила сейчас всё это так спокойно, словно речь шла о чём-то банальном и неважном, а не о живом человеке. Ничто в ней не выдало волнения.

– Нет. Он обязательно дал бы мне знать! Как мне теперь жить, подруга?

Симоне было лестно вновь слышать это слово. Всё возвращалось на круги своя.

– Надо просто жить дальше. От лицензии никто не застрахован. Такие сейчас порядки. Но у тебя есть я и я всегда рядом, помни это.

– Спасибо, Симона.

Офелия вновь расплакалась.

– Я и не знаю, что бы без тебя делала. Мне, честно признаться, жить не хотелось, но я найду в себе силы пережить это.

– Конечно, подруга.

Надо добавить, что будущее поколение людей не так близко к сердцу принимало известия о смерти близких. Это было чем-то обыденным. К этому готовили ещё с юных лет. К самой смерти относились проще. Считалось даже дурным тоном показывать свою скорбь на людях. За одно это могли упечь в психушку. Конечно, в душе почти каждого при этом событии рождалась буря, но её всячески старались задушить, подавить, оставить в себе, но только не показать.

Симона лукаво улыбнулась ей в ответ. Они с Офелией снова подруги, а тот, кто перейдёт между ними дорогу – горько пожалеет.

– Ты завтра чем занимаешься? Я бы хотела вернуться к урокам греческого языка.