Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Эти глаза напротив

Натаниэль Грим сидел в своей комнате и читал. Погода за окном была замечательная, но идти никуда не хотелось. Он и сам точно не знал с чем это было связано. Упоение победой давно прошло, но радость всё равно оставалась. Ловко он разобрался с этим задавалой-Фаустом. Последний всё пытался наладить контакт, навязаться в друзья, но Натан вежливо находил причины отвергать любые его предложения. Натан просто его боялся. Он не верил в то, что Фауст смириться с поражением. Он не из таких. Он обязательно нанесёт удар, который нужно будет постараться упредить. Дружба? Как же! Вряд ли ты захочешь дружить с тем, кто нанёс тебе такое оскорбление. Завсегдатай шахматного клуба терпит поражение от какого-то студентика ниже его по касте. Такое надо уметь простить. По крайней мере хотя бы себе.

На дворе лето и солнце, но именно сейчас Натан как никогда нуждался в занятиях, в учёбе – лишь бы отгородиться от внешнего мира. Фауст стал для него костью в горле. Подсознательно он чувствовал, что от него может исходить опасность. Да и что мешало нарушить данное ему слово и убрать его по тихому. Он вдруг представил, какого это оказаться по другую сторону баррикад: быть не тем, кто заказывает человека, а тем, кого заказывают. От этой мысли он пришёл в ужас.

– Надо сходить куда-нибудь и развеяться – сказал он самому себе.

Натан отложил в сторону книгу, которую всё равно не мог читать, бросил взгляд в окно, где во всей красе плескалось лето и заглянул к брату в соседнюю комнату, который играл в компьютерную игру.

– Я пойду погуляю, Майк. Купить тебе мороженное?

– Да, купи.

– Шоколадное или ванильное?

– Шоколадное.

– Хорошо. Я скоро.

– Угу.

Натан вышел на улицу. Было почти полдень – самая жара. Но Натан любил жару и не видел в ней для себя никакой проблемы, в отличие от толпы, которая спасалась от неё всеми возможными способами. Одни жадно глотали очищенную химическую воду, другие – искали тень, боясь даже приближаться к солнцепёку, третьи – поглощали искусственное мороженное. Это если не учитывать самого фактора толпы, который просто лишал человека свежего воздуха. В небе было видно несколько оропланов, служащих для увлажнения воздуха, но их работа казалась Сизифовым трудом.

Натан хотел было пойти в парк, но в это время года там было как никогда много народу. Он не хотел ловить на себе чьи-то взгляды, слушать мерную работу уборщиков-роботов, не хотел смотреть на искусственные деревья и представлять себе, что они живые. Живые деревья он видел в ботаническом музее. Они произвели на него огромное впечатление. Они были совершенно другими, отличными от этих синтетических подделок. Они пахли чем-то необычным, были шероховатыми на ощупь, они росли и это было заметно, когда приходишь в музей спустя какое-то время. То же самое дерево преображалось, становилось красивее, ярче, больше… Не то что эти синтетические столбы: без запаха и без каких-либо видоизменений. Одна только жалкая пародия. Но всех, казалось, это вполне устраивало. Сила привычки способна мириться с любыми, даже ужасными по своей сути вещами. И все смирились – однажды и бесповоротно.

Натан направился в кафе ''Луна''. Он бывал здесь пару раз со своими приятелями по колледжу. Один раз пил кофе вместе с отцом. Тогда у них был очень неприятный разговор, но Натан предпочитал об этом не думать. Сегодня прекрасный погожий день и было бы глупо сейчас вспоминать о чём-то плохом.

Натан забился в самый угол и вопреки внутренней установке, казалось, ушёл в себя. Только спустя время он понял, что сидит в кафе и надо бы сделать заказ. Натан заказал имбирный лимонад со льдом и кофейное мороженное. Он даже не догадывался, что за ним пристально и с любопытством следила пара голубых глаз.

***

Симоне Ласвелл тоже не сиделось этим прекрасным летним днём дома. Её тянуло на улицу. У неё были небольшие дела утром, но она быстро с ними разобралась.

На душе у Симоны пели птицы. Она была просто счастлива, что теперь у неё снова наладились отношения с подругой. Офелия даже стала ещё более к ней внимательна. Они целые вечера проводили вдвоём.

Симона была консультантом по продаже недвижимости на неполный рабочий день, что оставляло ей массу свободного времени. Практически вся её работа была по галаграфону. С ней связывались клиенты, которые хотели прикупить квартирку или домик, а она давала им всевозможные рекомендации, где и что именно сейчас будет выгодно купить. Иногда приходилось ''выезжать'' на объект, но с помощью кабинок персональных телепортеров это не занимало, как правило, много времени.

Этим вечером Симона планировала с Офелией сходить в ботанический сад, чтобы полюбоваться новыми сортами искусственной розы. Все они была без шипов, с приятным синтетическим ароматом и потрясающе яркими цветами. Отличия были только в длине стебля и окантовке самого бутона. Обычные розы быстро вяли, а эти, если верить селекционерам, могли радовать вас долгие годы, если бережно к ним относиться.

Сейчас Симона направлялась в одно любимое ею место, а именно в кафе ''Луна''. Там было очень уютно и по-домашнему. Симона не любила лоск, гламур, кричащую роскошь – всё то, что неизменно сопровождает лучших из нас. Вполне заслуженно конечно.

Симона заказала молочный коктейль и ягодное мороженное.

В кафе было мало народу и почти сразу её внимание привлёк молодой парень сидящий в углу. Он явно чем-то был подавлен. Невооружённым глазом было видно, что его мысли парят где-то очень далеко. О чём он сейчас думает? Может быть он ждёт красивую девушку, а она всё не приходит? А может у него какие-то проблемы и они терзают его, не дают наслаждаться в полной мере прекрасным летним днём?

Незнакомец Симоне показался очень симпатичным. Особенно её поражали его глаза. Они были такие грустные, что невольно ловили на себе взгляд. Такие глаза могут быть только у умудрённых жизнью людей, но никак у молодых.

Симона никогда не считала себя влюбчивой натурой, но тут вдруг покраснела и всё её лицо пошло красными пятнами. Засмущалась, прям как девчонка на первом свидании – подумала она. Что это я в самом деле?

Коктейль был допит, мороженное съедено, на Симона всё не уходила. Она всё ждала, когда уйдёт парень, чтобы… Чтобы что? Пойти за ним? Проследить где он живёт? Не проще ли подойти к нему сейчас и завести какой-нибудь разговор? Всё равно о чём, просто встать и начать действовать, а не сидеть тут и пялиться на него, как дура! Но Симона этого сделать не могла. Она была девушкой, а девушкам не подобает делать первый шаг. Так по крайней мере она считала.

Симона заказала холодный лимонад с трубочкой и продолжала исподтишка бросать взгляд на парня. Вдруг, тот поднял свои печальные глаза и поймал её, голубые. Искры между ними не пробежало, но всё же немой контакт состоялся. Симона поспешно опустила свои глаза и стала изучать аляпистую скатерть. Натан вовсе не заинтересовался девушкой. Она ему отчего-то напомнила Рагну. В душе опять что-то оборвалось, отдалось неприятным эхом. Натан быстро встал и направился к выходу. Симона поспешила за ним, явно не отдавая себе отчёт в том, что делает.

Душный воздух, пекло июньского солнца, всегда спешащая куда-то толпа – встретили их по выходу из прохладного островка уюта. Симона пристально следила за Натаном, боясь упустить того из виду. В толпе было очень легко затеряться. Она по прежнему не понимала, что делает, зачем идёт за ним. Она ведь абсолютно ничего о нём не знала. Может у этого парня уже есть своя семья. Но нет, не может. У него слишком печальные глаза для этого. У таких людей не может быть своей семьи. Такие глаза говорят сами за себя. Счастье этому человеку не ведомо. Он бесконечно одинок среди толпы, среди этой душной повседневности. Что его гнетёт?

Тем временем Натан спешно двигался по направлению к дому. Нужно было ещё зайти в магазинчик – взять мороженное для Майка и кое-что прикупить для дома. Симона по прежнему неотступно следовала за ним, продиралась сквозь толпу, жадно искала его силуэт глазами.

И всё же, что его беспокоит? Почему у него такие печальные глаза? Может это всё из-за неразделённой любви? А может?.. Нет конечно. Он выше этого и наверняка осуждает подобное. У меня конечно были мотивы, но он, даже имея их, всё равно бы не опустился до такого. Он…

Симона вдруг поняла, что потеряла из виду парня. Только что он был совсем рядом впереди неё, а теперь его место занимали другие люди. Чёрт! Дура бестолковая! Нашла время, чтобы фантазировать! Симона ругала себя, нервно теребила подол летнего платья, судорожно мотала в стороны головой. Она ещё какое-то время поискала его глазами, а потом решила пойти домой. Нужно было успокоиться, придти в себя, собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Может быть ну его, этого парня с печальными глазами?

Уже вечером Симона поймала себя на том, что практически не слушает того, что ей говорит Офелия. Она думала о том парне. Перед ней стояли его печальные глаза. Казалось, что в них была вся тоска и боль человечества, а вместе с ними и вся мудрость времени. Молодой человек с глазами немощного старца. Что прячется за ними?

– Симона, ты слушаешь меня?

– Прости, Офелия. Я задумалась. Ты меня спросила о чём-то?

– Что с тобой, подруга? Ты словно сама не своя.

– Порядок. Всё нормально. Я просто немного устала сегодня.

Офелия видела, что Симона что-то не договаривает, но не стала дальше развивать эту тему. Мало ли что у неё может быть на душе? Не всем можно делиться даже с самыми близкими людьми. Есть что-то только для нас, то, что другие никогда не поймут, то, что нельзя просто объяснить словами. Такое своё личное.

Ночью Симона плохо спала. Ей снились эти бесконечно грустные глаза. Снилось, будто она тонула в них ища ответ. А потом, уже проснувшись, она вдруг осознала, что страшиться этого ответа.

Она прошла в ванную, включила холодную воду и бросила взгляд в зеркало. На долю секунды, на самый её краткий миг, ей показалось (она могла поклясться в этом), что у неё в отражении зеркала отпечатались точно такие же глаза – полные невыносимой печали.

Глава 13

Встреча

Каждый день Симона стала заглядывать в кафе ''Луна''. Она это делала скорее безотчётно, чем с каким-либо умыслом. Она сама не понимала до конца, что твориться у неё в душе, почему её так тянет к тому парню. Каждый день она просыпалась с мыслью, что всё это глупости, что она больше ни шагу не сделает в это кафе, но каждый раз она шла туда, заказывала что-то и ждала его. Всегда напрасно.

Но вот настал день, когда она вновь увидела его. Он сидел за тем же столиком в углу – парень с печальными глазами, в которого она безумно влюбилась. Она даже не могла признаться в этом самой себе, но прекрасно это осознавала. Она по уши втрескалась в этого незнакомца, иначе бы её попросту тут не было.

Он сидел, пил что-то холодное, поглядывал в окно. Она же почти не сводила с него глаз, лихорадочно ища причину подойти к нему и заговорить, но не находила. Ни одной разумной причины. Ничего абсолютно. Всё казалось ей таким глупым и неправдоподобным. Хороша же она будет, если скажет при нём какую-то глупость, то, что его несомненно отпугнёт от неё, вызовет отвращение. Нужно было собраться, подойти и что-нибудь спросить у него. Ну хотя бы который час. Ничего ведь сложного в этом нет. Симоне так не казалось. Наоборот, сделать что-то подобное было для неё самым сложным в её жизни.

Он уже уходил, а она тупо сидела не в силах даже встать и пойти за ним следом.

Перед сном она корила себя за такую слабость, теребила пальцами подушку, плакала, не могла уснуть.

''Что такое со мной твориться?'' – спрашивала она себя. Спрашивала, но не находила ответ. Ответ знал только он – незнакомец в кафе с печальными глазами.

***

Был жаркий погожий летний день.

Когда он вошёл в кафе, где-то около одиннадцати, она уже точно знала, что сегодня заговорит с ним. Во что бы то ни стало. Во что бы то ни стало она найдёт в себе силы произнести хоть что-то!

Она заказала себе холодный фруктовый чай, который пила через трубочку, и бросала на него любопытные взгляды. Он смотрел в окно, подносил к губам стакан с минеральной водой, изредка поглядывал на часы.

''Неужели он всё-таки кого-то ждёт?'' – спрашивала себя Симона.

Прошло четверть часа, но никто не появился, никто не подсел к нему, не позвонил.

''Пора! Или я сейчас встану и подойду к нему или я конченная дура!''

Симона даже не догадывалась, насколько судьбоносной станет эта встреча для неё! Если бы она знала это, то наверняка бы не подошла к нему.

Когда мы расстаёмся с человеком, то этот вопрос встаёт одним из первых. Если бы я знал, что всё так неудачно выйдет, пришёл бы я тогда на встречу? Провёл бы этот вечер с тем человеком? И чаще всего, повинуюсь только сердцу, не иначе, мы отвечаем: конечно же! Конечно же я бы пришёл, хотя бы потому, чтобы иметь возможность всё исправить, сделать что-то по другому. Ведь в расставании всегда винят себя оба. И больше тот, кто не смог простить.

Симона встала и неспешно, на вдруг ставшими непослушными ногах, направилась к столику, за котором сидел Натан. Она пыталась улыбаться, но выходила какая-то кислая мина, будто она только что проглотила дольку лимона. Натан её словно не замечал. Он был полностью погружен в себя.

– Привет – произнесла она.

Она от всей души верила, что произнесла это довольно уверенным голосом, хотя на самом деле получился только еле слышный шёпот. Натан никак не отреагировал.

– Привет – уже более бодрее. – Ээ… Не подскажешь, который сейчас час?

''Который сейчас час. Больше похоже на каламбур. Ну и дура же я! И зачем я к нему вообще подошла?''

Натан, казалось, только сейчас заметил, что рядом с ним стоит какая-то девушка и что-то ему говорит, видимо спрашивает о чём-то.

– Время не подскажете? – спросила Симона, глупо улыбаясь.

Натан бросил взгляд на наручные часы.

– Без трёх минут полдень – ответил он.

– Спасибо. Можно мне присесть. Здесь свободно?

Натан непонимающе уставился на Симону. Он обвёл взглядом кафе, как бы показывая девушке, что вокруг ещё есть свободные столики.

– Простите. Я наверное пойду. Это всё жара виновата. В голове помутилось.

Никогда прежде Симона не чувствовала себя такой дурой.

Она уже была развернулась к выходу, но тут Натан остановил её.

– Конечно, если хотите, то присаживайтесь. Вам что-нибудь заказать?

– Если можно, то холодной воды без газа.

– Хорошо. Посидите здесь. Я сейчас.

Натан направился к столику с напитками, а Симона в это время достала зеркальце и принялась, что называется, наводить марафет. Она не знала, о чём говорить с ним дальше, но, казалось, всё проходит довольно неплохо. Может быть, даже, она ему приглянулась.

Натан вернулся со стаканом воды и протянул его Симоне.

– Вот. Пожалуйста. Ваша вода без газа.

– Спасибо огромное. Извините за моё нелепое поведение.

– Я Натаниэль. Можно просто Натан.

– Очень приятно. А меня зовут Симона. Можно просто Симона.

Симона опять поймала себя на том, что сморозила очередную глупость, но поделать с этим ничего не могла. Её щеки запылали алым румянцем. Она почувствовала как запотели её ладони.

– Я вас знаю? Мы встречались прежде?

– Нет. Не знаете. Но я часто видела вас в этом кафе в последнее время. Вам тоже нравится ''Луна?''

– Да. Здесь довольно уютно и тихо. Не люблю суету.

Симона сделала глоток воды а потом прямо, ошалев от такой, как ей показалось наглости, спросила:

– Почему у вас такие грустные глаза? Что вас тревожит?

Натан непонимающе уставился на неё.

– В смысле?

– Ваши глаза. Они такие печальные.

– Не знаю что и ответить вам на это – растерялся Натан.

– Давай на ты.

– Хорошо. Не знаю что и ответить тебе на это – повторил Натан.

– Это из-за девушки?

– Вовсе нет. Девушка тут совсем не при чём.

– А что при чём? – допытывалась Симона.

Натан молчал. Он немного опешил от столь прямо диалога и даже не знал как себя вести. Конечно, всё дело в лицензии. В этой чёртовой бумажке, которая до нельзя принижает ценность человеческой жизни. Но Натан боялся и не хотел говорить об этом. По крайней мере с едва знакомым человеком.

Симона вдруг принялась что-то искать у себя в сумочке, а потом, на всеобщее обозрение, вытащила золотой лист бессрочной лицензии на убийство.

– Вот. С этого начался мой затяжной прыжок в пропасть.

– Убери это пожалуйста. Спрячь.

Натан не верил своим глазам. Догадывается ли эта девушка, что сама только что ответила на свой вопрос?

– Не стану. Я собираюсь прямо сейчас разорвать её в клочья. Она не стоит даже следа моей губной помады, что остался на стакане с водой. Даже сама грязь с ней кажется чище.

– Ты многих убила?

– Достаточно. Разве можно убить мало?

Симона так и впилась в глаза Натана перед следующим своим вопросом.

– Ну, а ты, Натаниэль? Пользовался когда-либо лицензией на убийство?

Натан ответил не сразу. Он настороженно вглядывался в девушку, пытался понять что ею движет и почему она открывает перед ним, незнакомцем, душу. Он не знал, что ответить. Ложь слишком явно бы читалась на его лице. Но признаться в том, что он тоже убил с помощью неё, казалось ему чудовищным. Словно он только что разглядел в запотевшем зеркале своё отражение.

– Я…

– Можешь не говорить – вдруг перебила его Симона. – Я и так знаю.

Натан вдруг почувствовал какого это, когда страх дотрагивается своими костлявыми пальца до самого сердца.

– Ты на такое не способен.

Натан чуть ли не с шумом выдохнул. Как же ты заблуждаешься! Как заблуждаешься! Натану вдруг стало стыдно сидеть перед этой девушкой, которая искренно раскаивалась в том, что давно стало нормой. Не чета ему, который с каждым днём всё ярее оправдывал себя, приводил сам себе какие-то аргументы, доводы толпы, но не свои, своего сердца.

– Извини, мне нужно идти. Я спешу.

– Куда ты? Мы только познакомились. Тебя оскорбило наличие у меня лицензии? Я прямо сейчас…

В следующее мгновение Симона с яростным выражением лица принялась рвать лицензию на маленькие кусочки, чем несомненно привлекла внимание посетителей. Работники заведения бросили взгляд на охранника (огромного детину, который рубился в какую-то игру на новомодном гаджете).

– Мне нужно идти – ещё раз сообщил Натан Симоне, пока та залпом допивала оставшуюся воду пытаясь успокоиться.

– Подожди секунду. Ты ведь ещё придёшь сюда? Может как-нибудь встретимся?

– Зачем?

– Не знаю. Просто поболтаем, погуляем.

– Я не люблю попросту трепать языком. И девушка мне не нужна.

– Я не простая девушка. Я Симона Ласвелл. Тебе что-то говорит эта фамилия?

Натан на секунду задумался, а потом молча кивнул.

– Это абсолютно ничего не меняет. Хотя…

У Натана вдруг созрел в голове мгновенный план по устранению Фауста. Если эта девушка действительно та, за кого себя выдаёт, то она с лёгкостью может убрать его. Тут только нужен подход.

– Что хотя?

– Ничего. Знаешь, у меня сейчас есть небольшие дела. Мне нужно идти. Если хочешь, то мы можем встретиться. В субботу например. В одиннадцать утра. Устроит?

– Вполне. Я обязательно приду.

– Хорошо. Тогда до встречи, Симона.

– Пока, Натаниэль.

Симона провожала Натана до безумия влюблённым взглядом. Она открылась ему. Теперь он знает, кто она такая. И что? Плевать, если он будет встречаться с ней только из-за её положения. Главное, что он будет рядом. А уж она постарается сделать так, чтобы он тоже её полюбил.

Она ещё посидела некоторое время в кафе. А потом пошла домой. По дороге она всё думала о нём. ''Он не мог убить. Он на такое не способен. Кто угодно, даже Офелия бы на это решилась, но только не он. Он не мог. Но тогда в чём скрывается причина этих глаз, полных невыносимой печали? Она обязательно это выяснит. Он обязательно её полюбит. Иначе… Что иначе? Она ничего ему не сделает. Не сможет. Потому что любит. Потому что только сейчас ясно поняла, что любит''.

Глава 14

Огонь и мотылёк

Натан с Симоной стали встречаться. Они то вместе бродили по парку, то подолгу оживлённо разговаривали о чём-то в кафешке. Рядом с Натаном Симона была счастлива как никогда в жизни. Те чувства, которые она когда-то испытывала к Дугарту, показались бы ей сейчас смешными и глупыми. Да она себя таковой и считала в прошлом – глупой и наивной девчонкой. Но сейчас всё было по другому. Натана она искренне любила и с огромным нетерпением каждый раз ждала с ним встречи. Натан пока держался несколько холодно, но Симона верила, что растопит его сердце.

Как-то они сидели в кафе ''Луна''. Был тёплый августовский вечер.

– Что тебя тревожит? – в который раз спросила Симона прямо посреди дежурной беседы о погоде. – Скажи мне.

– Хорошо. Есть вероятность того, что меня могут убрать по лицензии.

– Но кто? За что? Что ты сделал плохого?

– Ничего я никому не делал – без какой либо тени сомнения выпалил Натан. – Просто выиграл у одного знакомого в шахматы, а тот, как мне хорошо известно, не любит проигрывать.

– Но разве из-за такого пустяка можно ломать судьбу человека? – удивлённо пролепетала Симона и вдруг зарделась краской. Сама та она разве не руководствовалась теми же низменными принципами. Если человек как-либо мешает тебе, то это весомый довод в пользу того, чтобы его убрать. Было бы желание и лицензия разумеется.

– Я же говорю – он не любит проигрывать.

– Но почему ты тогда стал играть с ним?

– Уже и не помню – соврал Натан. – Азарт, мужское самолюбие или что-то ещё взяло вверх надо мной. Я всё-таки человек, а нам простительны слабости.

– Он одной с тобой касты?

– Нет. Он выше на одну ступень. Я бы, при всём желании, не смог бы его убить. Да и никогда бы сам на это не пошёл. Я больше переживаю за своего младшего брата, Майка. Если со мной что-то случится, он просто этого не переживёт.

Натан ругал себя мысленно, что втягивает сюда и брата. Он тут вообще не причём. Но сейчас нужно было нужно давить на жалость и выставить всё в таком свете, чтобы эта девушка без малейшего колебания предложила ему свою помощь. Главное, как можно более презентабельно это всё подать. Он должен выглядеть так, что мучается этим решением и что всячески презирает ту убийственную мораль, которую так жадно (и всегда с такой охотой!) проглатывает больное общество.

– Я из самой высокой касты, только…

– Я понимаю. Я не вправе просить тебя ни о чём таком. Давай лучше сменим тему.

И они вновь заговорили о чём-то отдалённом, о той всякой чепухе, что так любят нести влюблённые.

Кафе тем временем заполнилось до отказа. Было то самое время, что можно было назвать час пиком. У столика заказов было не протолкнуться.

Натан отхлебнул холодного зелёного чая с лаймом и повернулся к окну.

– Мне уже два раза приходилось пользоваться лицензией на убийство – еле слышно вдруг прошептала Симона. – Но я не хочу говорить из-за чего. Эти люди мне просто мешались. И, поверь, мне ужасно стыдно.

– Это нормально, что тебе стыдно. Я никак не приемлю их, но просто не вижу другого выхода. Лицензии на убийство – это зло.

– Это здорово, что ты так считаешь. А ты не пробовал просто поговорить с этим парнем.

– И что я ему скажу? Что я боюсь того, что он может меня убрать? Как-то всё это выглядит глупо. Может я и сам заблуждаюсь насчёт него, но всё-таки, что-то мне подсказывает, что он просто так не отступится. Он найдёт возможность отомстить. Если бы ты его знала, ты бы думала точно так же. Он просто чудовище и, к тому же, ужасно умный парень.

– И у него есть лицензия?

– Есть. Я до сих пор удивляюсь, что ещё жив.

– Но почему же он тогда ещё не убрал тебя?

– Откуда мне знать. Как тебе известно, месть – это блюдо, которое подают холодным. Может он просто играет со мной.

– Разве можно быть таким жестоким?

– А разве есть в мире кто-то более жестокий, нежели человек?

Наступила неловкая тишина, лишь гул шумных посетителей нарушал её. ''Осталось дожать немного. Эта девушка практически в моих руках'' – размышлял Натан.

Камилла пригубила немного ягодного морса и лукаво посмотрела на Натана из под опущенных ресниц.

– Я помогу тебе.

– Правда?

– Конечно. Мне не сложно.

– Спасибо.

– Это ведь необходимость, а не какая-нибудь прихоть?

– Разумеется.

– Когда нужно будет убрать этого человека и как его зовут?

Натан почти ликовал, но старался сохранять хладнокровие. Сейчас он должен произвести впечатление терзающего самого себя парня, но никак не победителя. Здесь главное не спешить. Спешка ни к чему хорошему не приводит.

– Давай-ка отложим этот разговор. Нужно всё как следует обдумать. Всё-таки человеческая жизнь стоит на кону.

– Я восхищаюсь тобой – воскликнула Камилла. – В мире, где все прячутся за догмами толпы, ты, верно, один из немногих, кто сумел сохранить лицо.

– Перестань. Я совершенно обычный парень.

– Ещё и скромный.

– Хочешь мороженное или может пройдёмся?

И они вышли из кафе навстречу летней ночи – тёплой и пьянящей.

***

Симона всё сильнее влюблялась в Натана. Она почти забыла про подругу Офелию и жила буквально одними встречами с Натаном. Всё остальное ей было неинтересно и безразлично. Натан, же наоборот, никаких чувств к Симоне не испытывал. Она была для него лишь способом устранения Фауста, не более того. Ну и, как вариант, марионеткой, с помощью которой он сможет впоследствии убирать неугодных ему людей, опять же, которых, из-за своего низкого веса в обществе, убрать сам попросту не может. Главное, это подход. К любому человеку можно найти подход. А потом верти им как душе угодно, прикрываясь дружбой или, что ещё действеннее, любовью. К разуму можно и не достучаться, но к сердцу, к этой открытой настежь двери, достаточно всего одного верного шага.

Как-то ближе к вечеру они гуляли под ручку в парке. Натан казался тогда очень печальным. Симона же, напротив, была улыбчива и весела.

– Фауст Фенрир – еле слышно произнёс Натан.

– Что? – не поняла его Симона.

– Это так парня того зовут.

– Всё-таки ты решился.

– Да. Или он меня или я его. Другого выхода нет. Ты не обязана делать то, о чём я тебя прошу.

– Я знаю, но всё же сделаю. Ради тебя сделаю.

– Спасибо. Я знал, что ты не откажешь мне.

Натан вдруг остановился и впился губами в девушку.

***

Натан лежал без сна, тщетно пытаясь следить мыслями за сюжетом книжной истории. Фауст ему теперь не помеха. Уже завтра Симона внесёт его в список персон нон грато.

Конечно же, Фауст и не собирался трогать Натана, о чём последний прекрасно знал. Натан руководствовался исключительно мнимым страхом за свою жизнь. Он просто боялся, безумно боялся, той же участи, на которую так легко обрекает других. Любовь Симоны пробудила в нём все те низменные чувства, благодаря которым мы начинаем считать себя лучше и достойнее всех остальных. В который раз любовь сыграла злую шутку, став катализатором своей тёмной стороны – гордыни.

Натан оставил книгу в сторону и подошёл к окну. Ночь была светлой, но очень душной. На обратной стороне стекла бился мотылёк, тщетно пытаясь добраться до ночника в комнате. ''Любовь – огонь, а влюблённый, – тот самый мотылёк, который бездумно летит к нему не понимая, что тем самым только приближает свою погибель. Как это просто оказывается'' – подумал он.

Натан вдруг засмеялся и не мог остановиться ещё долгое время, а мотылёк всё безуспешно бился в окно.