Текст книги "Иисус неизвестный"
Автор книги: Дмитрий Мережковский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 62 страниц)
Путнику, сходящему из Иерусалима в Иерихон, Путем Крови, открывается вдруг, с одной из крутых извилин дороги, зияющая в земле, вулканическая трещина, как бы адово устье, но если заглянуть в нее, то увидишь подземный рай, цветущий и зеленеющий в мертвой пустыне – море камней, как бы маленький «Остров Блаженных», «Атлантиду», – нынешний оазис Wadi Kilt, древний Крит: имя это дано здешнему потоку выходцами с о. Крита, конечно, керетимами. [334]334
Dalman, 98, 99. – Schneller, Kennst du das Land, 368.
[Закрыть]Странно-чудно, в немой и безводной пустыне, гулкое, полное шумом потока, ущелье, как бы раковина, полная немолчным шумом волн морских.
Крит-поток, Путем Крови продолженный, соединяет Иерусалим-Голгофу, место Креста, с Иорданом, место Крещения, – тайну Востока с тайной Запада.
«Скройся у потока Крита, [335]335
Два чтения: «Хорас», Chorath, у LXX толковников, и Kretha, «Крит», в еврейском подлиннике.
[Закрыть]что против Иордана», – говорит Господь Илии, первому Предтече (III Цар. 17, 3–4), может быть, и Предтеча второй, Иоанн, скрывался у того же потока, от нечестивого царя Ирода, как Илия – от нечестивого царя Ахава: Крит впадает в Иордан в двух шагах от Вифавары-Вифании. В этом подземном раю, где в зелено-влажной, точно подводной, только полуденным солнцем пронизанной, тени виноградных лоз, лавророзовых кустов и бальзамных вересков, водится множество диких пчел, мог находить Иоанн соты дикого меда, которым питался (Мк. 1, 6.)
Если же Иисус провел несколько дней после крещения в Вифаварских шатрах, что очень вероятно («Равви, где живешь? – „Подите и увидите“, Ио. 38–39), то и Он видел Крит.
Имя самого Иордана занесено в Палестину с о. Крит, где племя Кидонов, как мы узнаем из Гомера, —
обитало у светлых потоков Ярдана. [336]336
Odys., Ill, v. 292.
[Закрыть]
Это первый дар Крита Св Земле, а вот и второй.
В начале XX века, в развалинах Кносского дворца на о. Крит, найден древний языческий крест, гладкий, бело-серого, волнистого мрамора, восьмиконечный, равнобедренный, до того по виду схожий с нашим христианским крестом, что присутствовавший при находке греческий священник перекрестился и поцеловал его, «с не меньшим благоговением, чем, должно быть, поклонялись ему древние», – замечает английский археолог, Артур Эванс, открывший Кносс. [337]337
Art. Evans. Palace of Minos, v. I, 1921, p. 517.
[Закрыть]
Критский крест относится, вероятно, к середине или началу второго тысячелетия, временам до-Моисеевым; но, подобные этому, кресты могли быть, конечно, и раньше, во дни до-Авраамовы: «прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Ио. 8, 58)
«С Крита, – полагает Эванс, – крест занесен в Палестину, где, после тысячелетнего сна и забвения, снова вознесся Крестом на Голгофе». [338]338
Evans, 666.
[Закрыть]
И наконец третий чудеснейший дар Крита Св Земле: Голубка, великая богиня-Мать, чьи бесчисленные, глиняные и каменные изваяньица находятся уже в неолитных слоях (современных «Атлантиде-Потопу»), по всей Европе, Северной Африке и Западной Азии, от Персидского залива до Атлантики. [339]339
Д. Мережковский, Тайна Запада, II, Боги Атлантиды, гл. 9, Синяя-Белая-Черная, IX.
[Закрыть]Это великая богиня-Мать, может быть, не только нашего второго человечества, но и первого, – крито-эгейская Бритомартис, [340]340
Britomartis, имя позднейшее, древнее – нам неизвестно.
[Закрыть]эллинская Афродита Небесная, Урания, вавилонская Иштар, ханаанская Астарта, иранская Анагита, – вечная Дева-Мать, с Младенцем на руках. [341]341
H. Leisegang, Pneuma Hagion, 1922. S. 89. – H. Gressmann, Die Sage von der Taufe Jesu und die vorderorientalische Taubeng öttin, 1920 (Arch. F. Relig. Wissensch., XX, B. Heft 1–2). S. 1– 40.
[Закрыть]
В древнеханаанском городе Аскалоне, та же Мать-Голубка нисходит на бога Сына, критского Кинира-Адониса, чьи таинства («воззрят на Того, Кого пронзили», Зах. 12, 10) совершались на полях Меггидонских, видных с Назаретского холма, в конце Иезреельской равнины, у подножья Самарийских гор, где поклонялись Шехине, исходящему от лица Господня Сиянию, в образе все той же белой Голубки-Матери. [342]342
Schehinah. – H. Holtzmann, Hand-Commentar zum. N. T., 1901. S. 44.
[Закрыть]
Antiquam exquinte matrem
Матери древней ищите, —
скажет Виргилий об этой критской богине-Матери двух человечеств, или трех, если за нашим, вторым, будет третье. [343]343
Aeneid., III, v. 96.
[Закрыть]
Стаи белых голубок, летающих над Вади-Кильтом, Критским ущельем, можно видеть и в наши дни. Не залетела ли одна из них под грозовую тучу, в тот день, когда крестился в Иордане Иисус, и «отверзлись Ему небеса» (Мт. 3, 16)?
Реющей над птенцами, голубке подобен был Дух Божий, носившийся над водною бездною хаоса, Tehom, по истолкованию Талмуда; выпущенная Ноем из ковчега, носилась она же и над водами потопа; слетит и на воды Иордана. [344]344
Та же белая Голубка – Bath goi, «Гласа Божия Дщерь», и «Слава от Лица Господня», Schehinah. – Hagiga, 15a. – Berachot, За, ар. J. Klausner, Jesus of Nazareth, 252. – H. Holizmann, 444. – Wünsche, Neue Beitrage zur Erleuterung der Evangelien, 21, 308, 385, 501.
[Закрыть]
Три Голубки – вестницы трех человечеств; первого, допотопного, второго, нашего, и третьего, идущего за нами.
Понял бы, может быть, Кеплер, так чудесно угадавший в неверных астрономических выкладках о Вифлеемской звезде, настоящий год Р. X.; поняли бы, может быть, и вавилонские астрономы, так напуганные прэцессией (продвижением) весенне-равноденственной точки этого года в знак Рыб – второго Потопа; поняли бы, если бы жили в наши дни «Атлантиды-Европы», то, чего мы все еще не понимаем: что значит эти три Голубки – три знамения Конца.
Кроме нас, не мог бы их увидеть никто, за два тысячелетия христианства; да и мы видим их только еще глазами, – не сердцем. Но, если бы мы знали сегодня, что будет завтра, то, может быть, увидели бы и сердцем, и волосы на голове нашей зашевелились бы от ужаса.
Рыба соединяется с Голубем в древнейших катакомбных росписях. Рыба в них означает Христа, потому ли, что первые буквы греческих слов:
, составляют слово:
, Рыба, или потому, что первохристиане знали о явленном тогда уже не только мудрецам, но и младенцам, продвижении равноденственной точки мира в знак Рыб – второго, огненно-водного Потопа – конца второго, человечества, – для первохристиан ужасающей радости: «когда начнет сбываться, то восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше» (Лк. 21, 28.)
Рыбы Небесной божественный род… пищи сладкой, как мед, вкуси из рук Спасителя, —
сказано в одной из надписей раннехристианской Галлии. [345]345
Pectorius d'Autun. – M. Goguel, L'Eucharistie, 1910, p. 280. – O. Pohl, Das Ichthys-Monument von Autun, 1880.
[Закрыть]
В росписи амфоры, найденной в южной столице Крита, Фэсте, Рыба, на спине, возносит Голубя из Океана к звездному небу, где Голубь клюет с тычинок расцветающего лотоса медвяную пыль – райскую пищу. [346]346
Lagrange, La Crète ancienne, 1905, p. 105.
[Закрыть]Роспись эту, относящуюся, может быть, к таинствам до-Моисеевых, до-Авраамовых дней, лучше всего объясняет та раннехристианская, катакомбная надпись: «Рыбы Небесной божественный род пищи сладкой, как мед, вкуси».
Кажется, самое древнее, от конца I или начала II века, изображение Евхаристии найдено в римских катакомбах, в cubiculum Люцины: Рыба, плывущая в воде, несет на спине корзину с хлебом и стеклянный сосуд с красным вином. Первые христиане, – сообщает бл. Иероним, – предлагали Тело Христово, в ивовых корзинах и Кровь, в стеклянных сосудах. [347]347
Jeron, ер. ар. Rustic., 125. – Goguel, 284.
[Закрыть]В росписи Люцины, Рыба соединяет воду Крещения с вином – кровью Евхаристия: Вода – Вино – Кровь – Огонь – Дух; Рыба внизу этой восходящей лестницы, а наверху – Голубь.
Фэстская Рыба-Голубь относится к таинствам, совершавшимся на Крите, может быть, за 16 веков до Р. X., а через 16 веков по Р. X., св. Терезе д'Авила было, в канун Пятидесятницы, сошествия Духа Святого, видение:
Голубка, в рыбьей, сияющей, как перламутр, чешуе, вместо перьев.
Много лет спустя, вспоминая об этом видении, святая не может понять причину тогдашней своей, ужасающей радости. [348]348
M. Bouix, Vie de Sainte Thérèse, 1923, p. 487–488.
[Закрыть]Ужас поняли бы, может быть, вавилонские астрономы, наблюдавшие, в год Р. X., солнце в знаке Рыб – Конца; радость поняли бы, может быть, первые христиане, поклонники Рыбы Небесной, помнившие слово Господне: восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше.
Но лучше всего поняли бы, что значит Рыба-Голубь, члены Иудейского тайного братства, ессеи, молчальники , обитатели тех самых горных пустынь от Эброна до Энгадди, к западу от Мертвого моря, где двадцать лет провел молчальник и пустынножитель, Иоанн Предтеча; [349]349
Греческое слово
, вероятно, от арамейского chassaim, «Молчащие». – Ed. Meyer, Ursprung und Anfange des Christentums, II, 393.
[Закрыть]странные люди, как бы немного помешанные, «имеющие вид детей, запуганных розгой учителя», [350]350
Joseph., Bell. Jud., II, 8, 4.
[Закрыть]одержимые одною мыслью о скором конце мира, таком же внезапном и ужасном, как тот, что постиг Содом, чья память всегда у них перед глазами, в водах Мертвого моря: все ессейство – как бы этими водами вспоенный, мертвый цветок, асфодель.
«Вечным племенем», gens aeterna, называет ессеев Плиний Натуралист, [351]351
Plin., Hist. Natur., V, 17.
[Закрыть]а Ипполит, автор «Филизофумен», – «древнейшим, по вероучению, из всех народов мира». [352]352
Hippolyt., Philos., IX, 27.
[Закрыть]Оба ошибаются: братство ессеев – не особый народ; члены его – такое же семя Авраамово, как и все остальные иудеи, и появилось оно, за память истории, недавно, – лет за полтораста до Р. X. [353]353
При Асмонейском царе Иоанафане. – Joseph., Ant., XIII, 5, 9.
[Закрыть]Но корни ессеейства, кажется, действительно, уходят в бездонно-глубокую, может быть, доизраильскую – доханаанскую древность.
Лучше всего знает ессеев Иосиф Флавий, проведший в юности три года под началом некоего старца Бана (Banos), ессея или назорея (два эти тайных братства смешивались.) Иоанн Креститель тоже назорей, «посвященный Богу от чрева матернего» (Лк. 1, 15), так же, как Иисус (Мт. 2, 23: «Назореем наречется».) Старец Бан и по образу жизни, напоминает Иоанна Крестителя: носит одежду из древесной листвы или коры, дикими плодами питается, днем и ночью «крестится» – «погружается в холодную воду освящения ради », – два последних слова у Иосифа те же, что об Иоанне Крестителе. [354]354
Joseph., Vita, II.
[Закрыть]
Так же постепенно, неутолимо «крестятся» – погружаются в воду, чтобы спастись от скорого конца мира через огонь – от второго Содома, и «запуганные розгой учителя, дети», одержимые страхом конца, ессеи.
Образу сему – (Ноеву ковчегу в потопе) – подобное, крещение (потопление) спасает и нас,
могли бы сказать ессеи, так же, как скажут христиане (I Петр. 3, 21.)
«Образ жизни их подобен тому, которому эллинов учил Пифагор», – замечает Иосиф. [355]355
Joseph., Ant., XV, 10, 4.
[Закрыть]Общность имущества, безбрачие, отказ от животной пищи и кровавых жертв; белые льняные одежды; поклонение солнцу, как живому образу Божиему; учение о первородном грехе и о «теле – темнице души»; трехлетний, перед посвящением, искус и страшная клятва молчания о тайнах братства; магия, теургия, символика чисел, – все у них пифагорейское. [356]356
Joseph., Bell, II, 8, 2–13; Ant., XIII, 5, 9; XV, 10, 4–5; XVIII, 1, 5.
[Закрыть]
В белые ризы облекся я,
от смертей и рождения очистился,
и блюду, да не коснется уст моих
пища животная, —
могли бы сказать и ессеи, как Еврипидовы критяне. [357]357
O. Kern. Die Orphiker auf Kreta («Hermes», Bnd LI, 1916). S. 563.
[Закрыть]
Зная все это, трудно поверить, что ессеи – прирожденные иудеи, а не в самом деле «особое племя».
Видную тоже с Назаретского холма, гору Кармил, где Илия, первый Креститель огнем, сводит огонь с неба на окруженный и облитый водой жертвенник (I Цар. 18, 38), – гору эту, лет триста после Илии, посетил Пифагор, ученик Орфея – Диониса Критского. [358]358
Jamblich, Vita Pytag., c. III. – Keim, I, 302.
[Закрыть]Здесь, уже и помимо Иосифа Флавия, – глухой намек на возможную в ессейских мистериях-мифах связь древних тайн Востока с древнейшею тайною Запада: жертвенник, окруженный водой, с нисходящим на него огнем, не образ ли огнем истребленного Атлантиды-Острова?
Остров Блаженных где-то за Океаном, на крайнем Западе, «Закате всех солнц», – Ессейский рай. [359]359
Joseph., Bell, II, 154; Ant., XVIII, 18, ар. Ed. Meyer, II, 401. – A. Boulanger, Orphee, 1925; p. 72.
[Закрыть]Иосиф говорит о нем так, что невольно вспоминается, может быть, и ему самому, «Атлантида» Платона, и стих Горация:
Манит нас всех Океан, обтекающий Остров Блаженных, —
и стихи Гомера о Полях Елисейских, —
Где пробегают светло беспечальные дни человека
Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает,
Но сладкошумно летающий веет Зефир, Океаном
С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным. [360]360
Odyss., IV, v. 562–568.
[Закрыть]
Знают ли это ессеи или не знают (могли бы кое-что знать по Книге Еноха – «Атласа»); помнят ли имя «Крайнего Запада» или забыли, – не может быть никакого сомнения, что Ессейский рай – «Атлантида». [361]361
«Пятый от Адама (праотец) Енох, как полагают Вавилоняне, изобрел астрономию», – сообщает церковный историк Евсевий и подтверждает Александр Полигистор (Alex. Polyhist.). – Д. Мережковский, Тайна Запада, I, гл. 4, Атлас – Енох, IV.
[Закрыть]
Очень искусные садоводы и огородники, жадно ищут ессеи всякого плодородного клочка земли в пустыне, всякой, орошенной водою, ложбинки, чтобы разводить плодовые сады и огороды, или хотя бы только садики, грядки с цветами, овощами и целебными злаками – маленькие, в мертвом море камней, солончаков и песков, «Островки Блаженных», «Атлантиды». Каждого ессея душа – такой островок в пустыне мира, – как бы рай в аду.
Если мы верно угадали ночную душу «Атлантиды» – Преистории, – нашей дневной душе, «механике», противоположную, «магию», «теургию», – живую, «органическую» власть над природой, то и в этом ессеи родственны «Атлантам» – людям Преистории. Каждый день молятся они, «чтобы солнце взошло», заклинают его особой, «идущей от праотцев», магической молитвой-заклятьем, точно боятся, как бы оно не зашло навсегда. [362]362
«Древних праотцев молитвой молятся, чтобы солнце взошло». – Joseph., Bell., II, 128, ар. Ed. Meyer, II, 401.
[Закрыть]Так же точно могли этого бояться и пещерные праотцы наши, «запуганные дети», во тьме Ледниковой ночи, после гибели первого человечества – Атлантиды-Потопа. [363]363
Д. Мережковский, Тайна Запада, I, гл. 12, Атлантида – Преистория.
[Закрыть]
Вот в каком смысле ессеи – пусть в истории вчерашние, – в мифе-мистерии, действительно, может быть, – «вечное племя», gens aeterna.
Нами так жалко потерянный ключ к огненно-водному таинству Крещения – погружения в Воду, Огонь, дух, – может быть, и находится у этого чудом уцелевшего обломка первого, как бы с потопного дня Атлантиды восставшего, человечества.
Каждый вечер, по заходе солнца, ессеи погружаются в воду, «крестятся», сообщает Иосиф Флавий, и тотчас после того, облекшись в белые одежды, вступают в особую, тайную, никому, кроме посвященных, недоступную горницу, где верховный предстоятель общины, эпимелет , совершая второе после крещения, святейшее таинство, благословляет хлеб и воду (вода вместо вина и в древнейшей Евхаристии первохристиан), и братья вкушают их в благоговейном молчании. [364]364
Joseph., Bell., II, 129, ар. Ed. Meyer, II, 397.
[Закрыть]
Крестятся – причащаются: связь обоих таинств здесь очевидна; так же очевидно, что оба таинства – дохристианские, идущие, может быть, из той же неисследимой для нас, древности, чей уцелевший чудом обломок есть «вечное пламя» ессеев.
Вот что значит, по слову Саллюстия Мистика:
Это не однажды было, но всегда есть [365]365
Sallust., de diis et mundo, c. IV.
[Закрыть] , —
или, говоря точнее: было однажды – есть всегда . Или по слову ап. Павла:
Это есть будущего тень, а тело во Христе(Кол. 2, 17), —
или, наконец, по слову Шеллинга: «всемирная история есть сон, чье содержание вечное, начало и конец, причина и цель, – Христос».
Поняли бы, может быть, ессеи, как никто из нас, бывших христиан, что значит катакомбная Рыба в водах Крещения, несущая хлеб и вино Евхаристии; что значит: «Рыбы Небесной божественной род, вкушающий пищи сладкой, как мед»; и Фестокая Рыба с Голубем, клюющим медвяную пыль с тычинок небесного лотоса; и в видении св. Терезы, Голубка в рыбьей чешуе вместо перьев, с ее ужасающей радостью. Все это, может быть, поняли бы ессеи, но, и поняв, не услышали бы и не увидели того, что увидел и услышал, когда открылось небо над Вифаварой, один-единственный во всем человечестве, от начала до конца времен, человек Иисус.
Знал ли Он ессеев?
Их должен был знать Иоанн Креститель. Мог ли не знать, когда столько лет прожил рядом с ними, в той же пустыне; так же молчал и ждал, как они; так же крестил, возвещая казнь мира огнем и спасение от огня в воде крещения?
Слишком невероятно, чтобы такие садоводы и огородники, как ессеи, жадные искатели плодородных земель в пустыне, миновали ущелье Крит, подземный рай. Если же были они там, то их наверное знал Иоанн и, вероятно, знал Иисус.
Странно молчит об ессеях Евангелие, но, может быть, естественно, как о слишком параллельно-близком и чудном, отделенном от него такою же стеклянною стеною молчания, как Иоанн Креститель от Иисуса Крестника. «Вид имеют детей, запуганных розгой учителя», может быть, и ученики Иоанновы, но не Иисусовы, «сыны чертога брачного, доколе с ними Жених»; будут и они иметь такой же вид, но только потом, когда Жених отнимется (Мт. 9, 15): в IV веке, церковный историк Евсевий уже не сумеет отличить египетских ессеев, терапевтов, от тамошних монахов-отшельников. [366]366
Euseb., H. E., II, 23, 4. S.
[Закрыть]
Но если даже Иисус не знал ессеев, то воздухом их дышал всю жизнь.
Как было во дни Ноя… так будет и в пришествие Сына человеческого.(Мт. 24, 37.)
Если потоп есть «Атлантида», то Иисус о ней говорит в этом, все решающем для Него, слове о Конце.
Вспомним, что «Морской Путь», Via Maris, шедший с Крайнего Запада, от Столпов Геркулесовых, Атлантики, где погибла Атлантида, через Египет на север, мимо Назаретского холма и Тибериадского озера, – всей Иисусовой жизни путь.
Когда говорят пророки, – вот,
Я сам говорю, —
по незаписанному слову Господа. [367]367
Agraph., ар. Epiphan., Haeres., XXIII, 5. – Resch. 207.
[Закрыть]Где же эти пророки, только ли в Израиле? Нет, во всем человечестве:
Многие придут от востока и запада.(Мт. 8, 11.)
«То, что сейчас называется христианством, было всегда, от начала мира до явления Христа во плоти», – по чудному слову Августина. [368]368
Jeremias. Die ausserbiblische Erl ösererwartung, 6.
[Закрыть]
Выпавшее звено между Христом и бывшим до Него «христианством» – вот что такое ессейство. Первый луч солнца Христова, может быть, – уже на белых одеждах Энгадийских Молчальников.
«Солнце слепых – Христос язычник» (Шеллинг.) Слепо идут к Нему, еще не видят Его, но уже крестятся в Него, причащаются Ему, от начала времен: только в тот день, 6 января 29-го года, когда «раскололись» небеса над Иорданом, – увидели.
И было в те дни: пришел Иисус из Назарета Галилейского, и крестился от Иоанна в Иордане. И, когда выходил из воды, тотчас увидел расколовшиеся небеса, и Духа, как голубя, нисходящего на Него. И глас был с небес: Ты – Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.(Мк. 1, 9–1.)
Это Маркове свидетельство, идущее от Петра, вероятного свидетеля того, что произошло в Вифаваре-Вифании, повторяют Матфей и Лука, не прибавляя от себя почти ничего, только изменяя, на первый взгляд чуть заметно, если же вглядеться пристальней, то глубоко и значительно.
Что-то Иисус «увидел»,
: на этом одном слове, в свидетельстве Марка-Петра, зиждется все. Что бы ни увидел Иисус, Он это увидел один , и только через Него, Его глазами, тогда же увидел Петр, или от Него услышал потом. Видел ли еще кто-нибудь, этот вопрос и в голову не приходит вероятному очевидцу, Петру, должно быть, потому что это естественно выпало, исчезло из памяти его, так же как из поля зрения самого Иисуса в ту минуту исчезло все: ни Иоанна, ни народа; Он – один, с глазу на глаз, с тем, что или Кого видит.
Что же значит «увидел»? Было это и не было? Если мы не больше, чем только поверим, – если мы не узнаем, не увидим сами, что это было – было действительнее всего, что бывает , может быть в мире, то мы недалеко уйдем от нынешней ученой смердяковской «мифологии», «мифомании»: «про неправду все написано».
Или, другими словами: что пережил Иисус в Вифаваре, – внутреннее ли только, «умственное видение», θεωρία νοητική, как полагает Ориген и другие отцы [369]369
Origen., c. Cels., I, 48. – W. Bauer, 116. – Hase, 300.
[Закрыть]или что-то большее, – невозможный для нас, непостижимый, но более действительный, чем все возможное, внутренне-внешний, умственно-чувственный, духовно-телесный прорыв из этого мира в тот, как бы из трех измерений в четвертое, – то, что можно выразить с точностью только одним словом: чудо?
Вглядываясь пристальнее, чтобы ответить на этот вопрос, в едва заметные отличия Марка от Луки, мы видим, какая между ними огромная качественная разница двух религиозных опытов.
Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился, отверзлось небо.
И Дух Святой нисшел на Негов телесном виде , как голубь, и был глас с небес. (Лк. 2, 21–22.)
Здесь, у Луки, «видит» уже не только один Иисус, но и «весь народ»: точка опоры переносится из одного во всех, изнутри во вне; внутренне-внешнее, прозрачное, становится только внешним, непроницаемым; умственно-чувственное – только чувственным. С крайнего края земли, горизонта двух миров, с той узкой, как лезвие ножа, последней черты, где зияет прорыв из этого мира в тот, из трех измерений в четвертое, – падает Лука назад в этот мир, в три измерения, не успев заглянуть за черту.
Там, у Марка-Петра – у самого Иисуса – молнийный миг прозрения-прорыва есть почти геометрическая точка все на том же крайнем краю, последней черте между временем и вечностью: « тотчас – вдруг , выходя из воды, увидел (Иисус) расколовшиеся небеса»; а здесь – у Луки – линия длящегося времени: «когда Иисус молился , отверзлось небо». Падает и здесь Лука с лезвийно-узкой черты, назад во время, не успев заглянуть в прорыв вечности.
Там, у Марка, Иисус видит «Духа, нисходящего, как голубь». Два возможных смысла в этом «как»: две меры – два мира. Или сам Дух имеет вид голубя (точнее, «голубки», περιστερα), или только полет Его тих, плавен, как полет голубя; тихое веяние, дыхание Духа, – как веяние крыл голубиных. Только один из этих двух смыслов уцелел и разросся у Луки; другой – уничтожен, чем и двухмерность – двухмирность всего явления разрушена. «Дух Святой нисшел в телесном виде, как голубь». Здесь уже стынет, тяжелеет все. Дух еще не превратился в Голубя, но вот-вот «превратится», – страшно сказать, как в «Превращениях», «Метаморфозах» Овидия, боги превращаются в животных. Голубь Духа скоро будет изваян, точно из мрамора, эллинским, языческим резцом. Мы уже не знаем, не помним, – помнит ли сам Лука? – почему Высочайшее так снижается, – Дух становится животным.
Знамения меркнут, тускнеют, теряют огненную прозрачность; все меньше являют то, что за ними. Если еще не у самого Луки, то где-то уже близко к нему, оплотнеет чудо, огрубеет, овеществится. Сам Лука – еще в мистерии – в том, что было ; но где-то, близко к нему, уже «миф» – то, чего не было .
