Текст книги "ИЧЖ— 9 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

Поле боя – впечатляло. Чувствовался в нем божественный размах. Несмотря на абсолютную локальность замеса и применение в основном точечных ударов – торговый квартал стерло с лица нулевого вплоть до неразрушимого фундамента залитого собственноручно Творцом и несущим отпечатки дланей ЕГО. Довольно маленьких дланей…

Лишь кое-где, на последнем издыхании, переливались мыльной пленкой истерзанные куполы стационарных щитов.

Битва закончилась, однако окружающая среда по-прежнему пыталась убить.

Сверхтемпературные аномалии плавили клинки и замораживали кровь.

Излучения широчайшего спектра спекали глазной белок в мутный студень и заставляли экипировку фонить наведенной радиацией.

Разорванные тела монстров, заросли хищных растений, колонии бактерий и рои инсектов – все это истекало ядом, щелкало пастями и жвалами, полосовало пространство когтями, щупальцами, жгутами и хаос знает чем еще.

Гравитационные и силовые ловушки пригибали надсадно хрипящих богов к земле, а смертных, с характерным чавканьем плющили в тетрадный лист.

Оно и правильно. Не стоит короткоживущим видеть, как небожители режут друг друга. Да и богам с пустым балансом лучше не подставляться. Вон как улепетывает чудом выжившая мелочь!

Сглазил…

Протуберанец энергии смерти захлестнул неосторожного фея, что под перегрузкой в полсотни «жэ», выпучив окровавленные глаза, медленно рвался из поля притяжения крохотной черной дыры. Сотканные из праха хлысты смяли летуну крылья и потащили к казалось бы мертвому телу какого-то некробога. Разорванный пополам, втоптанный в камень, с вырванным ложным сердцем – некрос стремительно регенерировал, поглощая все, до чего только мог дотянуться.

Уж кто, а этот – выкарабкается. Из пепла восстанет, в чужое тело или запасной аватар вселится, но выкарабкается. Была бы цела душа, да адамантовое сердце.

Невдалеке, дюжина стражей натужно давила пятно Хаоса, уменьшая радиус захваченной территории и изгоняя его в Пустоту. Первостихия огрызалась, разрушая плоть, пространство и разум. Вон привалившийся к обломку стены архидемон, скалится оголившимися костями черепа и баюкает обрубок истлевшей руки. Рядом двое серафимов удерживают лишившегося крыльев собрата. Тот бьется в истерике и все норовит вскрыть себе горло когтями.

Кто-то из богов зарабатывает благодать, прикрывая куполом сбившихся в кучку смертных героев. Побледневшие губы усиленно шепчут молитвы, а их спаситель довольно щурится от потока поступающей силы.

Чуть в стороне, горизонт закрывает огромная туша какого-то молодого бога, погибшего в самом начале сражения. Боевая форма в виде стометрового базальтового великана – отлично работает при битве со смертными. Но в драке Высших – такую кубатуру практически невозможно укутать надежными щитами. Вот и рубятся большинство богов в довольно привычных для человека габаритах. Золотая середина. Хоть удавись, но отойти от нее сложно…

Продолжаю крутить головой, приходя в себя после дуэли. Спешно перекачиваю веру из накопителя, латаю плоть и щиты, меняю перегоревшие энергоканалы, осматриваю потрепанную ауру, восстанавливаю контроль над пространством.

Вон, кстати, плавно скользит над полем бог-целитель, предлагая свои услуги по чуть завышенному курсу.

Налетевшие мародеры рвут божественные останки. Тут и там происходят стремительные стычки. Миллисекундный обмен экономными импульсами сырой силы, и один из соперников покорно отваливает в сторону. Технология распознавания взаимной табели о рангах отработана тысячелетиями. Можно блефануть, но велик шанс подставиться под групповую атаку. Забить толпой хитреца – это святое.

Пришедшая в себя феечка торопливо поправляет прическу и задумчиво прищурившись следит за мародерами. Неожиданно рявкнув что-то матерное прямо мне на ухо, она сорвалась с плеча и рванулась в самую гущу трофейщиков. Веер искр фальшивого благословения Творца трассером отмечает ее путь и лучше всяких щитов оберегает от мелких конфликтов.

Гумунгус рыкнул тревожно, понюхал ядовитый воздух и громко чихнув поспешил в сторону свалки тел у магазина фамилиаров. Я торопливо зашагал следом.

Да, можно было бы пробежаться, подлететь, стрейфануть, прыгнуть порталом, но… Кратчайший путь и спешка ведут к безымянной могиле. Мне же приходилось контролировать десятки параметров окружающей среды, разума, астрала, пути… Вот и вышагивал с неторопливым величием, выверяя каждый свой шаг и перегревая мозг вычислениями, как разогнанный геймером процессор.

На ходу скинул каплю силы в глефу и одним движением смахнул голову какой-то крупной твари, довольно успешно притворявшейся мертвой. Если бы не нервное подергивание хвоста и активно фонящая аура чудовищного голода – мог бы и купиться.

– Божья кара! – веско припечатываю свой поступок, практически закрывая твари шанс на перерождение.

Отпихнув ногой судорожно клацающую зубами морду, я поторопился за мишкой. Активный щит словно нож бульдозера раздвигал валяющиеся тела.

Элкил настороженно прикрывал мне спину. От него частыми волнами били мощные сканирующие заклятия, заставляя зубы противно вибрировать. Вписываю в антивирус очередной фильтр, отсекая побочные явления союзного скана.

Идущий третьим Авось греб в инвентарь все, что попадалось под руку. Божественную плоть, кристаллы крови, туши магических существ, осколки оружия и артефактов. Ну а вдруг пригодится? Да и денег стоит…

Сиреневый же оказался совсем нетипичным завхозом. Абсолютно равнодушным к богатству и ресурсам. Он задумчиво брел следом за нами, вертя в руках очередную щепку и вгоняя в ужас всех, кто видел его дуэль.

А вот и моя первая цель – рыдающий на земле гремлин, баюкающий в обожженных руках обрывок пулеметной ленты. Сквозь негромкие всхлипы долетали едва слышные причитания:

– Пулеметик мой… именной, дедовский… я же тебя тряпочкой бархотной, лучшим маслицем… мы же с тобой комарику яички с километра отстреливали… на кого же ты меня покинул?

Мне стало совестно. Задержавшись на минуту, спешно тюнингую спасшее меня оружие. Меняю кристаллическую решетку металла стволов, в разы повышая прочность и выводя теплопроводность в максимум. Генерирую баф на поглощение отдачи, навешиваю на прицельную рамку голограмму коллиматора. Заодно, натягиваю на макет оружия самый стильный скин из «Контры». Алая хохлома, из России – с любовью.

Машина вышла убойная, да и опыт недавнего применения требует заиметь и себе такой же агрегат. Напрягшись, копирую изделие.

– Минорное изменение реальности.

– Базовые затраты Очей Веры – 810.000 единиц. Понижающий коэффициент Нулевого Яруса: двукратный. Финальные затраты Очей Веры – 405.000 единиц. Текущий баланс ОВ – 9.542.300 Изменение выполнено.

– Внимание! Созидание уменьшает энтропию Древа и на шаг сокращает ваш Путь к Вершине.

– Вним@№$е! Посл@ние от Х@оса. Скрыт@я Истин@ № 1. Путей, ведущих к Вершине – более одного. Х@ос!!!

Задумчиво перевариваю сообщение от Первостихи. Ну-ну, прямо откровение. А то я не догадывался. Нет, Хаос, попытка сбить меня с истинного Пути не засчитана.

Разглядев ценник за новенький, сверкающий вороненой сталью и черно-алой хохломой пулемет, я возмущенно хекаю. Сильна мать-природа, не терпит дешевых чудес. Хочешь нарушать физику мира? Плати, и радуйся что ты на нулевом – где нет комиссии и повышающих коэффициентов… Остро желаешь творить со скидкой? Создай свой мир, где каждая травинка помогает.

На остатках щедрости подлечиваю гремлина и уронив ему на колени тяжелый пулемет весело подмигиваю:

– Спасибо браток, выручил.

Хлопнув ошарашенного стрелка по плечу, отвешивая рандомальный баф «от души и по справедливости», спешу к призывно ревущему Гумунгусу. Позади лязгает металл – гремлин умело раскидывает пулемет на запчасти, причитая над «изуродованным» оружием и лаская чуткими пальцами каждую железку.

Хм… что ему не нравится? Я, конечно, не сержант Калашников, но по-моему – аппарат вышел на загляденье.

– Автоматическая картечница Седого Гозума. Дедовская. Именная. Родная.

– Урон: зависит от типа БК. Базовый: 7.000 по шкале Ройса.

– Вес: 84 кг. Прочность: 40.000/40.000

– Артефактный модуль самовосстановления стволов.

– Родовой баф: в руках гремлина наносит повышенный урон.

– Баф от деда: на победу.

– Режимы огня: одиночный (отключен), очередь (опционально), на расплав стволов (по умолчанию).

– Божественная доработка Лаита Справедливого: увеличенная прочность, скорострельность, теплоотдача, точность.

– Чем выше внутреннее чувство несправедливости, тем выше бронепробиваемость снаряженного боеприпаса.

– Рэндомный баф: боевой скин «Хохлома». Десятикратная мощь пулемета при ведении боя в районе Костромской губерни.

Отличный ведь агрегат!? Ну да ничего, привыкнет – еще благодарить будет. А квест «Ствол от крепостной мортиры этому рукожопу в задницу!» – мы принимать не будем…

Гумунгус, порыкивая от нетерпения, яростно разгребал спрессованную гору тел залитую разноцветной кровью, машинным маслом и светящимися кляксами материализованной энергии. В общем всем тем, что отвечает у богов разных планов за жизнеспособность физических аватаров. Могучие лапы медведя работали как ковши мини-экскаватора. Тридцатисантиметровые когти выворачивали из спекшегося пирога тел бесформенные куски плоти и легко отбрасывали их в стороны.

Подлетевшая фейка сверкнула свежим фингалом, сунула мне в ладони десяток измятых адамантовых пуль и спешно рванулась назад, успев лишь крикнуть: «бафни меня на урон!».

Отвесив щедрый баф бережно прячу драгоценный металл в инвентарь. Ай да летунья, ай да молодца!

Крупный зеленый котенок некоторое время усиленно помогал Гумунгусу. Но довольно быстро он отыскал в куче потрохов чье-то измятое сердце и жадно впился в него зубами. Ощутимый выброс силы заставил завистливо оскалиться круживших вокруг мародеров.

На нас косились, но претензии предъявлять никто не спешил. Лишь невысокий божок в ослепительно белом плаще, умело скользящий по краю охраняемого Элкилом пространства, недовольно буркнул:

– Святотатство!

Не знаю, чего он хотел и каких церемоний погребения ожидал, но чуйке Гумунгуса я доверял больше, чем мнению богов которых я вижу в первый и последний раз. А если кто-то не уверен, что наша встреча последняя – то могу ему помочь. Нервы на пределе. Впереди умирающий Друмир, и не стоит заслонять его своей тощей фигурой с дешевыми претензиями. Втопчу в гранит и скажу, что так и было.

– Ра-а-а-р! – возмущенно взвыли из под завала и наружу показалась взъерошенная мордаха Гамми. Чуть подпаленный, украшенный ссадинами, но формально – целый.

Приветственно рявкнув встревоженному деду, он рывком выбрался наружу. Неожиданно ловко увернувшись от воспитательного шлепка, он бросился к одному из тел, что прикрывало его собой от разбушевавшейся стихии. Бережно перевернув погибшего лапой, Гамми обреченно заскулил и принялся ожесточенно вылизывать ему лицо.

Разглядев четыре параллельных шрама на виске, я вполголоса выругался:

– Хаос…

Доппеля-мастера было откровенно жаль. Он хоть и клон – но человечней многих разумных. Однако божественная чуйка уверенно подсказывала – если и была у доппеля душа, то сейчас она где-то очень далеко. И перед нами – не более чем мертвое тело, жестоко обожженное первородным Хаосом.

Однако тело было несогласно. Неожиданно вздрогнув, Квазимодо судорожно вздохнул и, закашлявшись, рывком уселся на остатках тротуарной плитки.

Я рефлекторно развеял вырвавшуюся из его горла первостихию и провел над телом рукой, ощупывая все ярче разгорающуюся ауру. Хм, реально живой…

– Живой… – не менее удивленно подтвердил Квазимодо.

Ласково потрепав по загривку льнущего к нему Гамми, он вдруг замер и повернулся к медвежонку:

– Судя по логам, это ты меня вытащил. Как же так? У тебя, конечно, есть способность к суточному воскрешению, но она ведь персональная! Неужели опять в магосхемах накосячили? Вот что за боги? Просил ведь – рассчитайте все адресно, по слепку энергоканалов! А они: «не богохульствуй мол, возьмем стандартную схему от лекаря, да обрежем чтоб в мелкого влезла!». Обрезали, порождения Хаоса!

– Молись на них, – улыбнулся я, подавая Квазимодо руку и помогая встать. – Ты им жизнь должен.

– Это не повод халтурить! Энтропия копится, открывая путь Хаосу в наших сердцах. Не можешь творить? Сгинь в Пустоте, Древо не бесконечное!

Я хмыкнул. Где-то я уже слышал нечто похожее. Москва не резиновая?

А вот Сиреневому спич Квазимодо зашел до глубины души. Маленькие кулачки решительно сжались, головенка усердно кивала в такт словам и даже скупая слеза домового сорвалась с его щеки и глубоко впилась в неразрушимый фундамент Яруса.

И снова – хм…

Может мой завхоз когда-то при самом Творце служил, присматривал за пентхаусом ЕГО на восемьдесят первом? Как же он тогда оказался на минусах, да еще без памяти? Одни вопросы, ответов бы горсточку…

Зов бога-родителя заставил Квазимодо обернуться. Плечи мастера поникли, взгляд наполнился тоской. Выкраивая секунды, Ква рванулся к медведям и крепко стиснул их в объятьях. Пошмыгал носом, уткнувшись в жесткую шкуру. Наконец, отмахнувшись от слов благодарности, захромал в сторону покосившегося фасада своей лавки.

Гамми проревел вслед что-то призывное, но не получив ответа, вдруг встал на задние лапы и взвыл, закручивая вокруг себя разлитую в пространстве силу. Сформировав что-то очень похожее на неуклюжий зверобожий баф, он толкнул конструкт в сторону Ква. Мастер запнулся, на мгновение покрылся звериной шкурой. Обернувшись, махнул нам на прощанье рукой и грустно улыбнулся. Крупные медвежьи клыки сверкнули между его губ. Клон не властен над своей судьбой…

Хлопнула и осыпалась стеклом дверь лавки фамилиаров. Тени сгоревших доппелей, до последней капли веры удерживавших щит, хиросимными контурами отпечатались на стене. Ох и натворили мы делов…

Подошедший серафим навис надо мной трехметровой статуей и сочным баритоном подтвердил мои невеселые мысли:

– Уважаемый Лаит, при всем моем расположении…

– Да? – готовясь к хреновым новостям натягиваю на лицо непроницаемую маску и поощрительно приподнимаю бровь.

Ангел замялся, прочищая горло кашлянул в покрытый ссадинами кулак.

Что ж он неуверенный такой? Вроде как целый Страж и Эмблема Творца, а мнет грязные перья – словно потрепанный голубь мира.

Серафим болезненно поморщился, рефлекторно дернул левым крылом, что самопроизвольно било мелкой дрожью.

– Советом Стражей ваше пребывание на Нулевом признано нежелательным. Нет-нет, мы не имеем претензий! Вы не нарушали законов ЕГО, в чем-то даже наоборот… Но, согласно видениям тактического оракула – вокруг вашей фигуры разворачиваются слишком могучие силы. Мы не боимся, в нас нет страха. Гасить источники угроз – это часть нашей миссии. Но… Уровень возмущений вокруг вашей фигуры – сорок две единицы по линейке Неопределенностей Оракула. Поверьте, это много…

– Достаточно, чтобы стереть текст со страниц Книги Жизни. И не только своей… – не очень внятно произнес Сиреневый, а затем удивленно уставился на меня. – Вспомнил, надо же!

– Все верно… – Страж странно покосился на Сира и продолжил, – Это несет ощутимую угрозу Яслям. Поймите, там ведь совсем юные боги! Почти тридцать тысяч разумных… Уведите угрозу с Яруса, не берите на душу лишнюю деструкцию Древа, ему и так плохо…

Ангел запнулся, сболтнув лишнее. А я выдохнул, с едва заметным облегчением. Могло быть и хуже. Тут ведь накуролесили – со всей широтой русской души. Боюсь, что сегодня, не один десяток миров лишился своих богов. И как оно так получается? Мы ведь люди мирные. Но за нами – грохот революций и бескрайние поляны покосившихся крестов. Скоро первым вопросом который будут задавать в Яслях, окажется настороженное: «Здрафстфуйте… Ви меня понимать?». И если кто ответит на великом и могучем – то от греха подальше его сразу катапультируют в Пустоту. Утрирую, конечно, но что-то мне надоело ежедневно отмывать алебарду от чужой крови.

– Я вас услышал. – киваю, устало прикрыв глаза.

Не хочу я понты колотить, требовать неустойки и тыкать пальцем в гостеприимство ЕГО. Не хочу… Домой бы, в Друмир, который у меня на острие ножа. Мамочка, как же страшно… Если что – прости меня. Твой сын – бог. И на плечах у него – целый мир.

– Еще сутки потерпите нас? Закупиться бы слегка в дорогу, да пару дел завершить… мирных! – добавляю с улыбкой, увидев, как напрягся Страж.

Серафим вымученно кивнул, и впервые – на моей памяти, улыбнулся. Сквозь боль, что буквально пульсировала в расширившихся на всю радужку зрачках. За его спиной, с величественных крыльев, осенними листьями падали перья. Ангел не замечал, но крохотное пятнышко Хаоса, словно едкая плесень, разъедала поблекшее оперение.

Наверное, я становлюсь настоящим богом Справедливости. Вид Первостихии будит во мне ненависть. Чистую, незамутненную, эталонную. Как моя вера, которой я окутываю Стража, смывая с него капли разрушительной стихии.

– Творец, хорошо-то как… – блаженно изгибается серафим, но уже через секунду берет себя в руки – Простите, редко встретишь поток ТАКОЙ чистоты… Словно после тысяч лет сбора тухлой воды в пустыне, припадаешь к горному роднику. Спасибо, Лаит! Творец был щедр к тебе, даже если и не знал о твоем существовании…

Я задумчиво почесал затылок – вот что он сейчас сказал? С богами вообще не просто. Некоторые из них настолько основательно прокачиваются в интеллект что тупо переходят на следующую ступень эволюции. И не всегда это в плюс.

Рядом со мной топтался Авось, уже зачистивший полянку от трофеев, и теперь возмущенно бурчащий на судьбу. Мол он так жаждал битвы, а его опять пронесло. Профессиональная деформация, бог переменчивой удачи, что уж тут поделать…

– Простите… – неожиданно робко привлек мое внимание Страж. – А можно мне еще раз прикоснуться к щепе Древа? ЧУЖОГО Древа… Среди нас ходят легенды, что… ну да не суть… Вы ведь не против?

Я приподнял бровь и толчком силы чуть разогнал сознание. Просканировал обугленный огрызок в инвентаре. Возмущенно раздул ноздри.

– Щепа Древа #428-нк-003.

– Уникальное. Обязательное, для удобрения ростка НОВОГО Древа Жизни.

– Для тебя же, юный бог, – просто кусок дерева. Главное – не уколись. Творец.

А ОН – тот еще юморист. Но, вроде, не разводят меня на особо ценный ингредиент. Предмет не расходный, можно удовлетворить просьбу подрагивающего от едва сдерживаемых эмоций Стража.

Серафим вцепился в щепку, как в давно потерянное дитя. Развернув крылья, он прикрылся от любопытных взглядов сослуживцев и с благоговением провел по деревяшке тонкими пальцами.

– О-о-о… – восторженно прошептал Страж, глядя как древний обломок оживает в его руках и наполняется золотым свечением.

– Эй, ты поосторожней! – забеспокоился я. – Давай-ка наза…

– Ах! – вскрикнул серафим, предсказуемо загнав острую занозу под кожу.

Все, пипец котенку…

Я тоскливо огляделся, прикидывая, куда валить, после того как Страж рассыплется пылью и на нас ополчится с полсотни эмблем Творца.

Встревоженно закричал Сиреневый, хватаясь за руку пошатнувшегося ангела. Как бы ни смешно смотрелась попытка малыша удержать трехметровую махину Стража – но она сработала.

Серафима выгнуло дрожащей дугой. Разрывая мышцы, на его широкой спине вспух уродливый, пульсирующий содержимым горб. Глубокая рана рассекла лоб пополам, заливая густой кровью идеально-красивое лицо.

Захлопали крылья. К нам спешно подлетали другие Стражи и брали в плотное кольцо. Наброшенный кем-то купол скрыл происходящее от глаз зевак. С той стороны щита появилась феечка, и ляпнувшись мухой в мыльную стену, истерично замолотила по ней крохотными кулачками. Зажатая в ее пальцах адамантовая пуля пробивала в щите заметные дыры и заставляла его медленно расползаться, словно простреленный парус.

Вспышка на месте оцарапавшегося Стража вновь привлекла мое внимание. Повернувшись к ангелу я с удивлением констатировал, что он еще жив. Более того – раздался в плечах и подрос на лишних полметра. Лопнувший на спине горб явил Древу вторую пару сверкающих белизной крыльев. А на месте глубокой раны на лбу величественно сиял третий глаз, туманным взором глядящий куда-то за грань.

– Высший… Престол… – благоговейно зашептали другие Стражи и синхронно опустились на одно колено.

Серафим, досрочно взявший ранг престола, с хрустом потянулся всем телом. Развернувшиеся над нами две пары крыльев зазвенели хрустальным перезвоном и засверкали в воздухе алмазной пылью.

– Вах! – завистливо охнула прорвавшаяся в купол феечка и без сил шлепнулась мягкой попкой мне на плечо. Обняв меня за шею зашептала, трагически громким шепотом. – Прости, Лаит, но я влюбилась…

Престол улыбнулся, с удовольствием оглядел себя:

– На пятьдесят миллионов лет раньше срока… Я вновь благодарю тебя, Лаит!

Благодарность высшего иерарха Древа золотым росчерком вписалась в ауру. Это еще не вездеходный документ: «все что сделано подателем сего, сделано по моему повелению и на благо Франции» – но близко, очень близко.

С сожалением оглядев оставшийся огрызок щепы, престол качнул головой:

– На еще одну трансформацию не хватит массы. Хотя, кое в чем помочь может…

Страж зыркнул на сидящего невдалеке ангела, что лишился крыльев в борьбе с Хаосом. Тот сидел на грязном базальте, обхватив колени руками и задумчиво глядя прямо на плазменное солнце. И кажется, я знал, о чем он думает.

– Лаит, ты не против?.. – Престол щепкой указал на потенциального суицидника.

Я лишь махнул рукой. Снявши голову по волосам не плачут. Такого ингредиента лишили, гады! Я уже не говорю об абсолютном оружии!

– Я компенсирую… – правильно понял меня престол. – Как смогу…

Добавил он, и на мгновение напрягшись, материализовал в воздухе сверкающий кристалл.

– Когда-нибудь ты станешь Творцом, и тебе понадобятся свои стражи. Позови меня, я приду и приму слепок твоей души. Пока же, прими мою душу… – и под удивленный шепот других эмблем он передал мне кристалл. – Ей потребуется время, чтобы подстроиться под тебя. Да и там, куда я направлюсь – принято оставлять слепок в безопасном месте. Не потеряй… Особенно – в Хаосе. Смерть не страшна, а вот пленение…

Я не стал пожимать плечами и задавать тупой вопрос – мол, а зачем мне твоя душа? Раз дают, значит надо. Тем более, что свидетели явно в шоке от происходящего. Видать, ценный дар. Вон и Сиреневый задумчиво чешет щепкой затылок.

Поймав мой взгляд он пожал плечами:

– Ну… не глупо. Душа Престола требует развития. В хранилище Стражей, на Нулевом, это возьмет миллионы лет. А с нашим образом жизни… Тысячи, может даже сотни. Выгодно, хоть и опасно.

Я покосился на покрасневшего стража и подмигнул ему:

– А ты рисковый! Ну да ладно, это вообще наш девиз. Безумству храбрых поем мы песню.

– Благодарю, Лаит. – Престол чуть склонил голову и в этот момент его третий глаз тревожно сверкнул. Ангел встрепенулся. – Я вижу на тебе следящую метку Хаоса! Ты обратил на себя взор Стихии!

С деланным безразличием пожимаю плечами:

– Да, проскальзывало что-то в логах. Пометили гады, красным крестиком… Если честно – мы только и делаем что топчемся Хаосу по лапам… Снимешь?

Престол взволнованно затоптался на месте. Похоже, теперь он был не рад, что вручил мне слепок души.

– Ты не понимаешь! У попавшего в сферу интереса Первостихии шансов нет! Вначале, она попытается склонить тебя на свою сторону. Затем – уничтожит. Если не повезет, заставит служить себе уже мертвого. Я не могу снять метку, никто не может! Разве что…

Я улыбнулся. Всегда есть вот это самое «но». Сейчас нам выдадут квестик и мы быстренько отмоемся от чужого внимания. А заодно исчезнем с измученного нашим присутствием Яруса.

– Что? – подтолкнул замолчавшего я Стража.

Тот вновь окружил нас куполом абсолютной тишины и склонился к моему лицу. Попавшая в ангельскую ауру феечка охнула, и жарко задышала мне в самое ухо.

– Только Творец может снять метку…

Фигасе квестик! Для разнообразия, на этот раз охнул Авось. Феечка заерзала по мне горячей попкой, а щепа Древа жалобного хрустнула в руках Сиреневого.

Я недоуменно вскинул брови:

– И где нам его искать?

– ЕГО – искать нет смысла. Пока сам не захочет – никто не найдет. Но вот места его былого присутствия… Частого присутствия, душой и телом. Там, где он снимал щиты и был самим собой… в таком месте Хаосу не выжить. Несколько часов медитации – и метка исчезнет.

Я заинтересовался. На такое место стоило бы взглянуть и без дополнительных квестов. Мало ли какие откровения в голову придут?

– Ты знаешь где это?

Щиты вокруг нас сгустились еще больше.

– Иначе бы и не заводил этот разговор. – едва слышно выдохнул ангел. – Довелось мне однажды стоять на страже на летающем острове Престола…

Увидев недоумение в моих глазах он пожал плечами и не слишком понятно объяснил:

– Кто-то ведь должен сторожить сторожей? Так вот, заливался наш Престол с прибывшим на побывку Высшим с границ кроны Древа…

Уже через минуту, продравшись через мутную вязь чужих пьяных воспоминаний, я торопливо записывал в склерознике: третий ярус, первая ветвь, первый лист. Самоназвание – Спиральный мир. Древний, как пот Творца, упавший на землю во время заливки фундамента Нулевого. И как ни странно – совершенно бесхозный.

– И как я узнаю конкретное место? Мир ведь большой!

– Ну, мир как раз сверхмалый. Я бы сказал – крохотный. Но не с полянку размером, факт. Знаешь что…

Престол неожиданно отстранился, вырвал из крыла крупное перо и внимательно на него уставился. Фейка охнула, а по белоснежной поверхности побежала золотая вязь непонятного письма. Язык был мне незнаком, а вот Сиреневый беззвучно шевелил губами в так появляющимся рунам. Нужно будет в минуту спокойствия порасспросить его.

– Вот… – облегченно выдохнув, Престол протянул мне вновь очистившееся перо. – В ТОМ САМОМ месте перо почувствует ауру Творца и воспарит к нему. Заодно и послание наше передашь. Мы ведь так ЕГО ждем…

– Тень, ты видишь?

– Я вижу, Тень.

– Они тоскуют, Тень.

– Я знаю.

– Может скажем?

– Нет. Сами, все сами…

– Мне больно, Тень.

– Я знаю…