Текст книги "ИЧЖ— 9 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Сидящие у костра воины яростно взвыли, повскакивали с мест. Волна трансформаций накрыла противников. Стоящая передо мной толпа стремительно ломалась, уродуясь и превращалась в укрытую сталью волчью стаю.

Двухметровые сгорбленные фигуры. Когтистые лапы до колен. Татуированные черные губы. Босые ноги нетерпеливо гребут по земле и глубоко вспарывают когтями дерн.

Вожак одним движением смял горло позабывшей о симуляции пленнице. Богиня дернулась и обмякла, упала на землю тонкая кисть, так и не успевшая дочертить на спине волколака кровавую связку рун «Квала Умбар» – «Смертельная Судьба».

Баланс веры у девушки пуст – не особо опасная для бога травма стала смертельной.

– Ты-ы-ы скор-р-р-о умр-р-р-р-ешь! – пророкотал измененным горлом метаморф. Вставший на ноги, он оказался неожиданно высоким – метра под три, не меньше.

Взмахнув лапой, он остановил рвущуюся в бой стаю и не стесняясь своей наготы, направился ко мне. Уверенная походка на звериных, вывернутых назад лапах. Когти на длинных руках сбривают траву. Многообещающий оскал. Эрегированный член гордо направлен в зенит и отказывается верить в прекращение забавы. А может наоборот, ожидает продолжения развлечения?

Фу, блин…

Значит с первой целью я определился. Даже если волколак и победит, то любить уже не сможет. Уж я постараюсь…

Перехватив глефу двумя руками, я крутанул ее веером – смахивая капли чужой крови. Ну что ж, потанцуем!

– Достаточно! – раздался раздраженный приказ. – Остановитесь! – и все живое послушно замерло.

Упала с неба парализованная птица. Земля под ногами мелко задергалась – капилляры Древа судорожно сокращались, давясь неожиданно загустевшим соком. И даже само Время подчинилось отданной срывающимся голосом команде.

По ярусу пронесся многоголосый стон. Все боги времени поймали сильнейший откат от грубой ломки их родной стихии.

Я хотел повернуть голову – но не смог. Тело не подчинялось, хотя голос Сиреневого я не мог не узнать.

– Вы нам мешаете! – возмущенный домовой по-детски топнул ногой. – Уйдите! – и банда волколаков послушно растворилась в Пустоте.

Навечно. Без следа и памяти.

Поляна торопливо затягивалась травой, спеша скрыть следы пребывания непрошенных гостей. Тела убитых растаяли. Кострище, экипировка, навесы – все кануло в небытие.

Очнувшиеся птицы и звери вовсю давили на крылья и лапы, желая поскорей сбежать из локальной аномалии.

– Пойдем! – уже без раздражения проговорил Сир.

Мазнул взглядом по моим ранам – и плоть мгновенно оздоровилась. До идеала. До абсолюта. До эталона…

Ухватив меня за руку, Сиреневый торопливо потащил меня вперед.

– Мы уже близко, поспешим! Я чувствую – мои барьеры памяти вот-вот рухнут! Если это произойдет вне состояния абсолютного душевного равновесия – быть беде! Скорей!

Подчиняясь ЕГО воле, я все быстрее зашевелил ногами. Поначалу еще прихрамывая от фантомной боли, затем шагая все уверенней и уверенней. Тревога ЕГО поглощала душу. Мы спешили. Земля послушно ложилась под ноги, убегая назад как полотно беговой дорожки.

Пять минут забега и мы оказались на кажущейся бесконечной поляне. Тысячи и тысячи порталов висели в шаге над травой, переливаясь цветной палитрой. Зеленые, алые, синие, белые, черные… разных тонов и только женщинам доступных оттенков. Живые миры, мертвые, смертельно опасные, гостеприимные, уничтоженные, запертые… Имя им – легион. Ибо стоим мы на одной из основных ветвей Яруса. И листьев на ней – сотни тысяч.

Сотни тысяч миров, миллионы богов, квинтильоны разумных…

Древо, величайшее творение ЕГО!

Сиреневый взмахивает рукой и порталы вокруг послушно приходят в движение. Смазываются в разноцветную карусель, мелькая перед глазами. Пара секунд движения и нужная нам дверь возникает перед нами.

– Сир, а ты кто? – решившись, успеваю спросить у своего, хм… домового?

– Не сейчас. – качает тот головой и мягким толчком закидывает в портал. Последнее, что я успеваю услышать, это короткое: – Удачи, юный бог…

* * *

Я несусь по этажам Спирального мира. Ярус за ярусом, практически без остановок. Мелькают воспоминания, непрощенные обиды, сердечные травмы, тревожащие эпизоды. Все то, что формировало меня как личность. Все то, что мешает мне жить.

Но я был прав. Детские обиды не цепляют. У меня нет больше потребности переиграть проигранную драку. Мне не хочется вернуться в прошлое, чтобы метким словом срезать наглеца. Мне больше не стыдно, за розовощекое смущение перед девушкой в седьмом классе. Нет нужды в том, чтобы ответить ей улыбкой уверенного в себе белозубого мачо. Я ценю все, что было, все эмоции.

Все то, что казалось мне безумно важным и болезненным, нынче будит лишь добрую, чуть ностальгическую улыбку. Я стал богом, и человеческие тревоги превратились в дорогие моему сердцу воспоминания.

Не знаю, стоит ли сцаться от ужаса при ночном звонке в дверь тем, кто когда-то в школе обижал нашего президента. Думаю, что и он выше детской мести. Вот и мои обидчики могут спать спокойно.

Просматривая детские воспоминания, я лишь мягко улыбался…

Секунду вечности и сто девяносто этажей спустя, меня притормаживает на очередном ярусе. Картинки воспоминаний приобретают объем. Вид со стороны резко сменяется видом от первого лица и я, с замиранием сердца, проваливаюсь в события первых дней моего срыва в Друмир.

*** Небо заслоняет громадина Первохрама.

– Глебка! – радостный окрик заставил меня обернуться.

На ступенях замка, стояла королева красоты – моя Танюха! Девушка лучилась счастьем, сверкала ажурной паутиной драгоценных украшений и манила совершенством фигуры символически прикрытой коварным эльфийским шелком. Под моим взглядом ее щеки налились краской, глаза влажно заблестели, а плети эмоционального тату на плечах пришли в неистовое буйство.

Таня легко спрыгнула на мраморную дорожку и рванулась ко мне. Счастливо улыбаясь, я сделал пару шагов навстречу и раскрыл руки в объятьях.

«…Хлоп, хлоп, хлоп! Трижды прокашлял пистолет киллера, громко лязгая металлом автоматики и выплевывая в сторону горячие тушки упитанных гильз. Прозрачный триплекс вирткапсулы расцвел белоснежными цветами попаданий, мгновенно покрасневшими от тяжелых алых брызг…»

Таня легко бежала ко мне навстречу, заливаясь счастливым смехом и распахивая руки во встречном объятии. В трех шагах от девушки меня захлестнул густой коктейль ее эмоций, аромата духов и едва сдерживаемой тугой пружины страсти.

Хлоп! Картинка мигнула, фигура эльфы утратила трехмерность, превращаясь в плохонькую голограмму, а затем окончательно рассыпалась на пиксели и пропала. Мои руки рефлекторно завершили движение, обняв пустоту, а я замер непонимающе тряся головой. Что случилось?!

«… – Аварийное завершение сессии! Угроза жизни оператора! Таня застонала от боли в груди, и недоуменно наморщила лоб, пытаясь понять смысл надписи, что тревожно мигала на внутренней поверхности крышки вирткапсулы. Раздражающий писк системы жизнеобеспечения давил на уши, в плечо одна за другой кололи иглы инъектора: болеутоляющее, противошоковое – встроенный автодоктор делал что мог, параллельно взывая о помощи по всем доступным каналам связи.

Девушка бездумно смотрела, как на заляпанном кровью экране крутится ее фигурка с помеченными красным точками попаданий, длинным списком предполагаемых повреждений, рваной нитью пульса и падающим в закритичные величины давлением. Таня попыталась вздохнуть, с трудом втягивая воздух в слипшиеся легкие и мгновенно закашлялась, щедро орошая алыми брызгами внутренний экран.

Совсем рядом прогрохотала очередь, капсула чуть дрогнула от падения на пол тяжелого тела, и сразу же все стало на свои места.

– Нашли-таки…

С трудом шевеля глазами, Таня потянулась взглядом к управлению и, отмахнувшись от панических окон, отдала команду на погружение…»

Я стоял, недоуменно вертя головой, беспомощно рыская глазами по сторонам. Реальность чуть дрогнула, вспыхнув крутящейся хрустальной логин-сферой, идентичной кокону воскрешения и отличимой лишь по радостной голубой расцветке. Я мысленно отсчитывал секунды таймера, тревожно вглядываясь сквозь мутный хрусталь, пытаясь разглядеть скорчившуюся на дне фигурку.

Дзинь! Осыпались тысячи тающих осколков, и я бросился к рухнувшей на дорожку девушке.

– Таня! Что с тобой?!

Девушка открыла затянутые пеленой боли глаза, беззвучно зашевелила губами, закашлялась и забилась в судороге, хватая ртом воздух и задыхаясь.

Активирую умение «Помощь Неназываемого» – бесполезно! Судороги усиливаются, тело девушки выгибается дугой, но сознание ее не покидает. Таня ловит мою руку, неожиданно крепко удерживая ее, второй рукой срывает со своей шеи простенький голубой камушек на кожаном шнурке, вкладывает его в мою ладонь, на секунду замирает, глядя мокрыми от слез глазами, без слов шепчет:

– Прости… – и окончательно затихает.

* * *

Сижу единственным зрителем посреди замерших декораций остановившегося воспоминания. Руки обнимают колени, слезы ручьем льются из глаз. Танюха… родная… прости…

Да, этот бой я бы хотел переиграть…

Шмыгнув носом и утерев глаза сгибом локтя я решительно встаю и вскидываю руки. Движением влево – отматываю время вспять. Еще! Еще! Вот…

* * *

Холмы Гноллов. Я сижу рядом с могильной плитой.

– Лаит, 5 ур. Могила будет перенесена на Северное кладбище Ясного города через 2 ч 12 минут. Желаете забрать свои вещи: Да/Нет?

Конечно да! Надгробие рассыпалось прахом, и на земле осталась котомка с моими вещами. Со злобной радостью я пнул кучку серой пыли – кинжал мне!

Только успел склониться над сумкой, как со стороны пещер, на холм, взлетела девушка-игрок, таща за собой четверых гноллов. За считанные мгновения она скатилась по склону и развернулась к монстрам, принимая бой. Несмотря на ее одиннадцатый уровень, противников было все же многовато. Надсмотрщик седьмого, и трое работников пятого уровня.

Танюха!

Девушка закрутилась в круговерти схватки. Разглядев мою нубовскую фигуру в белоснежных труселях, она дернула головой, отгоняя непокорную челку:

– Беги, дурак!

Хмыкаю, перехватываю поудобней кинжал. Бросаюсь вперед, отмахиваясь лезвием от сагрившегося гнолла. Пинком меняю траекторию второго псоглавца.

Как иронично… второй бой с волколаками за день …

Жизнь Танюхи в красном секторе. Эльфа вздымает руки к небу, готовясь кастануть на себя излечивающие «Святые руки».

– Прости… – шепчу про себя и вонзаю ей клинок в спину. Проворот оружия в ране, рывок кинжала к печени. Крит!

Знакомство со мной принесло тебе лишь боль…

Девушка с трудом оборачивается. Ее зеленые глаза полны боли, непонимания и обиды. С трудом отвечаю самой гадкой из своих улыбок.

Танюха падает. Строка логов безразлично оповещает об убийстве и повышении моего ПК-счетчика. Нахожу в себе силы и подчистую обираю тело девушки.

Семь золотых, одиннадцать серебряных, сорок медяков и колечко на «+3 к Удаче».

Время!

Распрямившись, отдаю служебную команду, возвращаюсь в режим бога и мотаю реальность движением руки. Как изменилась судьба Танюхи без моего вмешательства?

Эх…

Расстроенно качаю головой. Настырная ты деваха, Таня!

Движением левой возвращаю время назад. Раз не помогло отсутствие друга, как насчет Глеба– врага?

Прости милая, сейчас будет больно…

* * *

Спустя вечность я вновь сидел без сил посреди замершей сцены.

Камера СИЗО. В петле висит тело Тани, куда ее заботливо поместили после аккуратного удушения. Работники структур смерть своих не прощают…

Шестьсот! Я сделал шестьсот попыток изменить ее судьбу!

Но…

Танюха раз за разом палилась на покупке оружия, попадая то в криминал, то в ментовские подставы. Иногда ей все же удавалось купить ствол и тогда история двигалась дальше.

Ее арестовывали на фазе подготовки, ее брали при отходе с точки стрельбы. Её множили на ноль при задержании, её удавливали в камере или на зоне.

С десяток раз она сдавалась. Ломаясь психологически и отказываясь от мести. Надорванный разум кое-как доживал до срыва миров и интуитивно тянул девушку в самое пекло, где она раз за разом гибла. На Земле или в Друмире, без разницы…

Я НИЧЕГО не мог изменить! И понимание этого уменьшало душевную боль и снимало чувство вины. Но… Танюха, эх…

Поднявшись на покачивающихся ногах, я вновь поднял руки. К черту все изменения!

Стираю все попытки, возвращаюсь к первоначальному варианту. Самому счастливому, пусть и самому короткому.

* * *

Держу в руках еще живую ту, которую любил. Ее затуманенный болью взор на мгновение светлеет. Потрескавшиеся губы едва заметно улыбаются и шепчут:

– Прости… я поступила так, как хотела… и другой судьбы не желаю… я полюбила… я отомстила… прощай…

Закрываю глаза. Одинокая слеза катится по моей щеке. Вот оно. Самопроизвольное изменение реальности, возникшее после сотен попыток перемен. Ответ судьбы…

* * *

Сорок вечностей спустя я сидел на крыше Спирального мира. В подрагивающих пальцах тлела сигарета.

Передо мной величественно вращалась бесконечная пустота макро-Вселенной. Великое Древо плыло в этой пустоте. При желании я мог рассмотреть каждый его лист, заглянуть в любой мир, разглядеть там душу последнего муравья.

Позже… может быть позже…

Вселенная у моих ног низводила любые проблемы и заботы до ранга абсолютной ничтожности.

Рядом со мной сидел погруженный в свои думы Сиреневый. Исходящая от него аура давила, как прямой взгляд на Солнце.

С трудом найдя в себе силы, я все же решил повторить свой вопрос.

– Сир, а ты правда Творец?

Маленький бог поднял на меня свой бездонный взор.

– Нет, Лаит. Я не Творец. Я убийца Творца…

Глава 17

Араш Сириф Руф.

Первичная специализация: божество домашнего очага.

Приобретенная: убийца богов.

Насильственная эволюция: Творец нулевой ступени.

Высшая специализация: убийца Творцов.

Специальная метка: одна жизнь. Отказ в посмертии.

Араш Сириф Руф – на языке, давно канувшей в лету цивилизации – Глядящий из Пламени. Тот, кого Лаит так метко назвал Сиром…

Он практически не помнил своего детства. Да, сто девять миллионов лет жизни – это срок. Но не возраст виноват в жутких рубцах, паутиной пронизывающих мозг бога. Эти шрамы – от собственноручно и кропотливо выжженных нейронных связей.

Одну за другой, Сир вытравливал из памяти картинки первых тысячелетий жизни. Очень уж невеселыми они были. В рабстве вообще мало веселого…

Все, что он себе оставил из детских воспоминаний – это вкус густого маминого молока – так похожего на божественную сгущенку с заварным кремом и ароматный запах котлет из печени единорога. Их изредка и саморучно готовила… хм… кто же их готовил?

Быть может, любимая бабушка? Богиня, хм… кажется – хлеба насущного? Или, это уже было после, когда он под личиной обычного смертного, провел самые счастливые сорок лет своей жизни? Не помнит… он мало что помнит…

Сир зародился верой смертных, в семье мирных местечковых богов. Их лист впитывал сияние силы на небольшом Древе, в одной из центральных областей обширного Леса Миров. В месте заселенном столь густо, что шелест силы соседних Деревьев сплетался в единый могучий напор, выдавливающий Хаос далеко на периферию.

Однако все в этой Вселенной имеет как минимум три стороны. Высокая плотность макро-миров порождала конкуренцию и плодила самые кошмарные социальные и биологические конструкции.

Древа-паразиты, Древа-хищники, Древа-прилипалы… имя им – легион.

Собственно говоря, Древо Сира было обречено. Созданное юным Творцом первой ступени, оно заметно проигрывало соседям.

Ну а в чем ему было черпать силы? Ведь затертое временем Семечко было залутано из тела Творца-самоучки, чьи Чертоги выбросило из свертки пространства после смерти создателя и исчерпания ресурса накопителей? Да еще и пророщенное в жалкой горстке Праха, тайком украденного на пепелище чужих войн… Жалкий мусор, которым побрезговали победители, сумевшие уничтожить один из Дубов Рощи Тысячи Вершин и набравших там не меньше дюжины мер Праха.

Дальнейшее было лишь вопросом времени. Карликовое Древо едва успело разменять первый миллиард лет жизни и набрать три десятка ярусов, как на него натолкнулось кочевое перекати-поле. Огромное, высотой в четыре тысячи уровней. Населенное преимущественно воинственными богами-инсектоидами с могучей элитой в виде сотни Творцов-разрушителей. Хищник, не способный прокормить себя на одном месте. Обреченный скитаться то макро-Вселенной, вырезая слабых и улучшая генофонд Леса Миров. Оставляя после себя лишь боль, перекрученные мертвые стволы и расползающиеся в пустоте блеклые туманности лишившихся посмертия душ.

Жертву быстро смяли, за считанные годы перемолов оборону слабых стражей и божественное ополчение. Тысячи миров-листьев пошли под клинок Жнеца, отдавая свою силу инсектоидам.

Правда юный Творец сумел удивить, взяв за свою жизнь максимальную цену. Сжигая себя в единственном бою, и не веря в собственную смерть – он сумел нанести кочевникам неожиданный урон. Сквозная дыра в их Древе диаметром в три яруса – зарастет еще очень не скоро.

Как ни странно – это дало шанс его детям. Восполняя потери, инсекты не пустили под нож всех высших существ чужого макро-мира, а отобрали часть для рабских загонов.

На Сира, и еще нескольких тысяч счастливчиков подходящей специализации, надели адамантовые ошейники. Затем была обработка разума Творцом-ментатом третьей ступени. На выходе получился безмолвный раб, зажатый в оковы ментальных блоков. Подчинение-служение-долг.

Сколько миров он вырастил для своих хозяев, сколько триллионов разумных пошло под нож – Сир не помнил. Спасибо седому Творцу этого Древа – подчищавшему его память с грацией вивисектора…

В голове у Сира остались лишь ошметки воспоминаний.

Как он терял кусочки своей души, подтачивая ею теплый металл рабского ошейника.

Как он оттягивал развитие очередного мира, всеми силами отодвигая сезон Жатвы.

Как прятал невинные души у себя в Чертогах.

И как не успевал, раз за разом получая удары Судьбы…

У вас когда-нибудь отбирали артефактный кристалл, в котором пугливо сжались четыреста миллионов скрытых от Жнеца детских душ? Когда хочется плакать, но ты разучился. Когда хочется молиться – но некому. Когда хочется умереть – но ментальные блоки не позволяют причинить себе вреда…

Миллионы лет божественной эволюции не прошли даром. Вначале Сир докачался до капа, а затем совершил качественный прорыв – до ранга Творца. Плохонького, нулевого, но Творца. С уклоном в разрушение, а не созидание. Заточенного под одну цель – отыскать чужое Древо, проникнуть сквозь защиту и уничтожить его создателя. А затем сидеть на попе ровно, виляя хвостом и дожидаться прибытия хозяев.

Сиреневому обновили ментальные установки и упрочнили конструкты самоликвидации. Вышедший из под контроля Творец никому не нужен. Особой опасности для элиты кочевников он не представлял, но боги умеют думать в долгую. Кто его знает, во что способен развиться сорвавшийся с поводка раб? Вечная жизнь и толика мотивации – способны сотворить чудеса.

Для того, чтобы пилотировать самолет – нужно учиться год.

Чтобы играть на куске палки, как на свирели – достаточно столетия.

Хождение по воде доступно уже после тысячи лет тренировок.

Ну а миллиард лет жизни позволяют силой желания гасить звезды. А заодно – трансформируют разум как книгу, стократно пропущенную через программный переводчик. Что уж там получится по итогу – не предскажет даже Высший Оракул.

Не поскупившись на экипировку, инсектоиды накачали Сира бафами и, скрипя жвалами, выдали с дюжину однарозовых артефактов, способных неприятно удивить даже Творца. Членистоногая жаба душила, но потенциальный куш в виде попавшего под Жатву Древа окупал если не все, то очень многое.

По-хозяйски потрепав за щеку, Сиреневого пинком отправили в наиболее перспективный сектор Леса Миров. Лети и молись сам себе, чтобы не промахнуться.

Молился Сир неохотно, больше времени проводил в медитациях, обнуляя накопленную энтропию сознания. Ведь если не сбрасывать накопленную психологическую усталость, то и десять тысяч лет жизни покажутся пыткой.

Ну а заодно – Сиреневый бродил по чертогам разума, расшатывая ментальные блоки, распутывая шифрованные узлы и сливая в пустоту энергию смертельных ловушек. По его подсчетам потребуется не более одной малой вечности (миллиона лет по стандартному календарю Первотворца) для обретения долгожданной свободы. Ну а затем – месть.

О, как сладко это слово!

Как учил Первый – за добро воздай добром, за зло – карай десятикратно. Одна проблема – где столько пыток набрать?

Сир старательно облетал все встречные Древа, раз за разом удивляясь фантазии их Творцов. Причудлив Порядок и неисповедимы пути воплощения Его…

Сиреневый уже достиг зоны Фронтира, когда очередное Древо неожиданно выбросило протуберанец силы. Обхватив кокон Чертогов, оно рывками потащило убежище к вершине кроны. Яростное сопротивление Сира сжигало миллионы единиц веры, но лишь едва колыхало макушку Древа. С тонких ветвей изредка слетали рассыпающиеся пеплом миры. Приносимые в жертву разумные покалывали ауру триллионами иголок непрофильной энергии.

Чья бы ловушка это ни была – но в нее попалась слишком крупная рыба. И уже не важно, кто там резвится – потерявший берега Высший бог или автономная система защиты Древа, пытающаяся уничтожить разведчика и сохранить в тайне свои координаты.

Навязанные кочевниками блоки поведения среагировали на угрозу, а затем и на критическую близость подходящей для захвата макро-Вселенной. Активировавшиеся алгоритмы смели хлипкие баррикады, возведенные Сиром за тысячелетия путешествия. Наложенная личность хладнокровного охотника Улья оттеснила на второй план разум владельца тела. Контроль оказался не абсолютным – тихое ковыряние в конструктах все же внесло свою лепту. Но все, на что Сир был способен – это с трудом сохранять ясность сознания и временами подбрасывать песочку на шестерни тонкого механизма ментального внушения. Для победы над захватчиком этого явно недостаточно. А вот для суицида, коли такое желание появится – сил вполне хватит.

Ломать – не строить. А значит, у Сиреневого вновь появился выбор!

Внешние щиты древа он прошил как астероид, вошедший в атмосферу планеты. Разнеся в облако перьев попавшегося на пути четырехкрылого стража, Сир вломился в крону, молясь только об одном – не наломать бы ветвей. Кармический откат за такое деяние размажет молекулами по пустоте. Даже памяти не останется…

На просторной площадке из взбитых облаков Сира ждал седобородый старец. Судя по ослепительной ауре – Творец этого мира собственной персоной. Охотник Улья предвкушающе оскалился. Битва обещала быть легкой.

Внешний возраст аватары непроизвольно отражал психологический возраст самого бога. Таких стариков Охотник повидал немало. Лишенных эмоций и интереса, уставших жить за бесконечные миллиарды лет.

Покрытое шрамами лицо и заплывший бельмом глаз намекали на серьезные травмы астрального тела. Хотя расслабляться не стоило, все это могло быть ловушкой.

Сиру осталось лишь наблюдать, как захвативший его тело Охотник легко вскрыл запретный раздел инвентаря и один за другим активировал драгоценные одноразовые артефакты. Сфера подавления, Кокон абсолютной Защиты, Ментальное Зеркало, Астральный Защитник.

В руке возник зеленый клинок. Сочащийся отравленной антиматерией он отравлял душу Сира, даже находясь в ячейке инвентаря. Защитный кокон истлел в первую тысячу лет. Артефактный меч заставлял бога страдать не меньше, чем хлесткие удары по душе от внушенной системы поощрения и наказания.

Первая атакующая связка прошлась по защите Творца, комбинируя сотни воздействий и нащупывая слабые места.

Старик не сдвинулся с места, лишь прищурившись и склонив к плечу голову, внимательно всматривался в Сира.

Тятя тятя, наши сети притащили мертвеца…

Следующая атака черпала силы из выданного инсектами накопителя. Жемчужина плазменного моллюска, обитающего в кроне звез – была способна вместить куда больше, чем жалкие сто миллиардов очей веры. Но для одного боя этого должно было хватить. Ну а для большего Охотник и не предназначен. Победа или смерть – и никаких трофеев врагу.

Атака заставила Творца поморщиться и отмахнуться посохом. На этот раз он разомкнул губы и заговорил, сотрясая локальную реальность силой своего внимания.

– Это будет сложнее, чем я думал… Я встречал подобных тебе… ты ведь измененный, слуга Улья?

«Не совсем…» – ответил бы Сир, если б контролировал свое тело. Лицо же Охотника осталось безучастным, лишь зеленый клинок яростно звякнул о посох из кости непонятного зверя. Звякнул и заскулил, чернея выгоревшим пятном в точке соприкосновения.

– Не можешь говорить? Ожидаемо… Левое плечо: да, правое – нет. Ты – слуга Улья? – старик повторил свой вопрос и чуть опустил оружие, подставляя верхнюю четверть под удар. В последнюю секунду он отшатнулся и зеленое жало лишь слегка чиркнуло по правому плечу. Да и Сир смог вложиться, волевым импульсом подправив вектор атаки.

– Не слуга? – дернул щекой Творец, рывками затягивая глубокий порез. – Раб Улья?

Посох чуть клюнул вниз, открываясь для атаки.

Росчерк зеленой молнии и алая полоса украсила левое плечо старика.

– Хр-р… кто ж тебя вооружил такой гадостью? – Творец прикрылся глухим куполом, который тут же прогнулся под ударами накаченного силой меча. Кора Древа под ногами завибрировала, спешно отдавая веру своему создателю. – Раб, говоришь…

Старик оперся на посох и тяжело выдохнул. Столкновение давалось ему не просто. Битва сталью – это лишь один слой реальности. На самом деле сражение шло во всем веере – от астрала и до пустоты. Сотни миллионов совушек сгорали ежесекундно. Надолго ли хватит запасов Творца и сколько еще он способен оперировать энергиями такого порядка и в таком темпе – большой вопрос.

– Ты меня убьешь… – не спросил, а как-то спокойно констатировал старик. – Я слишком устал от жизни и только долг удерживает меня от развоплощения. Неладно что-то в моем последнем творении и где найти волю, чтобы появилось желание что-то менять?

Защитный купол лопнул с хрустальным звоном. Прикрытая облаками древесная мякоть ощутимо нагрелась. Не сильно, но будь она сталью, то уже бы потекла светящимися лужами. Населяющие кору паразиты сгорали с противными воплями. Превращающийся в пар сок Древа ласкал горло целительной ингаляцией.

Клинок и посох вновь столкнулись. Старик хекнул, принимая удар и пытаясь отжать в сторону капающее ядом оружие.

– Я… умру… – прохрипел Творец.

На его шее распался пеплом драгоценный кулон, с рубиновой каплей на розовой цепочке. В ход пошли артефакты последнего шанса.

Ощутивший прилив сил старик пинком отбросил Охотника в сторону. Тот охнул, но уже через мгновение зло оскалился в ответ. Он подождет. Охотники умеют ждать. Уже сейчас астральное тело Творца истекает клочьями разрушаемой души. Не стоит так налегать на заемную энергию, совсем не стоит… Тем более – если она имеет оттенок крови…

– Вопрос лишь в том, – нашел в себе силы улыбнуться старик, – как я использую свое посмертное проклятье. Могу разрушить Древо…

Охотник замер, на мгновение придержав очередной удар. Блеф? Или нет? Наложенный императив поведения требовал сохранить для Улья максимум ценностей.

– … могу забрать тебя с собой… – продолжал улыбаться Творец. Черный камень на крупном перстне рассыпался пеплом.

Угроза Охотника не испугала. Задача собственного выживания глубоко вторична. Координаты Древа уйдут Рою в момент его смерти, что делает ее совсем не бесполезной. А иногда, например в случае пленения, обязательной.

– … а могу выжечь сковывающие тебя оковы разума… – Охотник… Сир… нет, все же Охотник, – замер. – Я все же менталист по первой специализации…

Разглядев в моторике нападающего милисекундную задержку дед улыбнулся – на этот раз искренне. Чуть печально, чуть радостно и где-то даже – сочувствующе.

– Согласен? Левое плечо!

Творец открылся, и тут же охнул от стремительного укола ядовитого клинка. Порча принялась активно пожирать божественную плоть. Старик с трудом сглотнул, зажал рукой место глубокой раны. Сквозь пальцы потекла алая кровь.

– Я… я рад что ты согласился… Но есть условие…

Дзанг! Посох с трудом отбил жадное острие меча. Почувствовавший угрозу Охотник удвоил усилия.

Древо застонало, сбрасывая листья, сжигая миры и черпая в жертвах энергию. На секунды тело Творца засверкало от затопившей его мощи.

Вот так и сжигают себя неумелые, либо отчаявшиеся боги. Сил вокруг много, вопрос лишь в возможности с ними совладать.

Посох запорхал, блокируя удары. Старик все тянул и тянул на себя энергию, готовясь поставить жирную точку в своей жизни. На мгновение даже Сиру стало страшно. Точка может быть такого масштаба, что ее увидят из центра Леса Миров…

– Мое условие! – окутанный силой Творец поднял к небу руки, требуя Порядок в свидетели. – На малую вечность ты возглавишь Древо. Убережешь его от невзгод и всеми силами попытаешься вдохнуть в него жизнь. Неладно в нем что-то… уходят боги от созидания, Хаос разъедает их разум…

Голос старца звучал все ниже, падая в инфразвуковой диапазон. Сила разрушала его физическое тело. Вслед за ней сгорит душа, падут оковы воли и энергия вырвется наружу…

– Ты согласен? – Творец внимательно посмотрел Охотнику в глаза. Разглядев в них ответа Сира он благодарно улыбнулся. – Да, это сердце!

Старик опустил посох и открылся. Охотник среагировал мгновенно. Мелькнул клинок, пронзая белый хитон, тощую грудь и разрубая могучее сердце.

Да…

Творец упал. Его глаза полыхнули, невероятный выброс силы смел разум Охотника, сминая оковы разума и освобождая забившуюся в угол личность Сира.

Рухнув на колени рядом со стариком, Сиреневый выдернул и отбросил в сторону торжествующий клинок. Наложив руки на рану, он попытался исцелить Творца. Нет, бесполезно! Тот сам желает уйти… Душа рвется на покой, сдерживаемая лишь долгом.

– Ты обещал… – прохрипел умирающий бог.

– Видит Порядок, я не хотел твоей смерти! – отвел взгляд Сир.

– Я знаю… – улыбнулся старик. – Я сам тебя притянул к Древу. Теперь – оно твое. Не благодари…

Старик сделал последнее движение, направляя на цель всплеск посмертной энергии. Сияние великого разума угасло. Отбрасываемые им Тени Его исчезли вместе с хозяином. Но засиявшая рядом сиреневая звезда, уже породила новые границы света и тьмы.

Обрушившийся на Сира поток силы смел остатки внушенных императивов, обнулил баланс, заблокировал доступ в инвентарь и одним толчком сбросил его на самый нижний уровень.

Познавать доставшееся в наследство творение следует с самого низа. Слишком уж мало видно с вершины. Ушедший Творец это знал как никто другой. Поэтому, предусмотрительно позаботился о длинном пути познания для пришедшего на смену создателя…

Да исполнится воля ЕГО!

* * *

Я встряхнул головой, возвращая себе нормальное зрение. Сир… Творец… не тратил силы на объяснения голосом, а просто вложил мне в разум пласт знаний.