Текст книги "ИЧЖ— 9 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Киваю:

– Хорошо, веди. Щиты не опускай, держись в пределе видимости.

Фея дернула щекой – понимай как знаешь. Вновь вспорхнула в небеса, насилуя крылья и срывая с них трепетно лелеемую пыльцу.

Сиреневый проводил ее встревоженным взглядом, молча покачал головой.

Следующие двенадцать часов стали испытанием наших нервов. Летунья вела нас загадочным противолодочным зигзагом, все ускоряясь и не желая отвечать на вопросы. Ее щеки полыхали нездоровым румянцем, крылья потеряли прозрачность, дыхание участилось до лихорадочного хрипа.

Мы реально забеспокоились и мчались следом, скорее чтобы догнать и спеленать. Фея безразлично принимала налагаемые на нее лечилки, но останавливаться не желала. Все гнала и гнала вперед, под конец и вовсе – вытянув курс в ровную нитку на максимальной скорости. Похоже, летела она уже на автопилоте, заставляя нас галопом форсировать речушки и овраги, прошибать рощи и врубаться в заросли хищного кустарника.

Добравшись до стены, она обессиленно сложила крылья и кубарем рухнула вниз.

Пришпоренный сырой силой Гумунгус домчал меня за минуту. Спрыгнув с медведя, я упал на колени рядом с фейкой, разрядил в нее Великое Излечение и торопливо запустил диагностический конструкт.

Малышка приподняла голову и слабо улыбнулась:

– Добрались… Лаит, мой бог, пообещай мне…

– Что?!

– Когда у тебя родится дочь, назови ее Фалой…

Я нахмурился. Диагност сообщал о стремительном отторжении души. И что с этим делать – было не очень понятно. Плюс эта глупая просьба…

– Фалой?! В честь чего, что за глупости?

– В честь меня и нашей любви… Фала – Фея Алых Лугов… это я…

Глаза феи закрылись, слезинка скатилась по горячей щеке. Я рефлекторно потянулся, убирая мокрую челку с ее лица.

И отшатнулся!

Вместо правого глаза алела глубокая рана, а на виске белел росчерк такого знакомого мне шрама! Печать Цитадели Стоединого!?

Фея вновь распахнула единственный глаз и грустно улыбнулась:

– Теперь ты понимаешь, да?

Глава 12

– Я держу ее… – с напряжением в голосе сказал Сиреневый.

Вены на его висках вздулись, глубокие морщины исполосовали лоб. Сир действительно удерживал фейку за крохотную ручку, сидя у ее ложа на колченогой сотворенной табуретке. Но главное – домовой не давал измученной душе покинуть тело. А она рвалась! Как зааракненый мустанг билась на астральном поводке, вздымая брызги силы и распугивая потустороннюю мелочь.

Домовой оставил попытки востанавливать глаз феи – его все равно рассекало кровавым стигматом и васильковое желе липкой кляксой растекалось по подушке. Так лечить – только мучать.

Благо – большую часть времени Сир держал летунью в глубоком коматозном сне. Хотя и то, что она успела нам рассказать – заставляло скрипеть зубами и искать встречи со Стоединым. Одна беда – мы ему на один зуб. Молочный.

История феи оказалась довольно тривиальной.

Для того, чтобы дитя лугов могло появиться на свет, требовался цветок. Нет, не так. ЦВЕТОК!

Не простой, а способный выдержать привязку души магического существа. С последующим потенциалом роста до околобожественного, а если повезет – то и бога места. Срок жизни такого растения приближается к локальному бессмертию. Объемы пропускаемой и накапливаемой энергии – измеряются в сотнях Хиросим.

Хотя сам росток Цветка новорожденной феи не сразу и отличишь. А наступив, можно и вовсе раздавить, как тривиальный одуванчик. Правда, долго после этого не проживешь. Феи мстительны – словно обманутая женщина. Да и смерть будет столь лютая, что проще самому перегрызть себе вены на запястье. Превентивно и во избежание.

Я даже способен поверить, что Творец некогда был феем. Комплекс маленького человека. Все эти мелкие товарищи имеют нехилую мотивацию к компенсации роста внешними достижениями. Список земных завоевателей тому примером. От Тамерлана и Чингисхана, до Наполеона.

Как ни странно, на минус восьмидесятом ярусе такие цветы были. Но исключительно – в запретном саду у Стоединого. Только у него имелась живая земля, удобренная волшебной пыльцой с крыльев фей. Присутствовал колодец зеленой силы – ради сотворения которого отдали жизнь несколько богов природы. Были и крохотные ростки «магиа плантос» – доставляемые раз в столетие бесплотным курьером торгового дома «Братьев Савоофивичей».

Именно этим объяснялась добровольная работа фей в чужом саду, и подневольное стукачество владельцу яруса. А куда ты рыпнешься, когда сосуд привязки твоей души находится у Стоединого? Сломай Цветку лист – и полые кости твоих рук искорежит в мелкое крошево. Полей его испорченной кровью – и черная рвота задушит даже бессмертного.

Наша летунья родилась на минус восьмидесятом. Свое имя – Фея Алых Лугов – получила в наследство от матери. Той действительно поклонялся десяток крохотных деревенек полуросликов-трифолков. Хитрых разумных, обитающих в холмистых прериях захолустного магомира.

Жилось богине места не особо богато, даже более того – бедно. Трифолки на молитвы жадные, цену слова знают, баланс оплаченных чудес выводят скрупулезно.

Приходилось крутиться. Однажды, недалекая родительница вырвалась на торг нулевого. Фея планировала выгодно пристроить сияющий магией мёд мертвых пчел, горшочек пыльцы плачущих колокольчиков – растущих исключительно на могилах цветочных фей, и тысячелетние корешки спящей мандрагоры (не будить!).

Что уж там случилось дальше – доподлинно неизвестно. А вот то, что будущая мамка очутилась на подвальном ярусе – неоспоримый факт. Причем без товара, с пустым балансом и срезанным адамантом крылом. Может поспорила о цене с кем-то авторитетным, или отказалась платить мзду базарным центровым. Покровителям кражи и разбоя тоже надо как-то жить. Причем жить хочется хорошо. Пить амброзию и кушать с мифрила. Отсюда многие беды менее зубастых божеств…

Цветок Жизни феи остался среди бесконечно далеких Алых Лугов. Без подпитки энергией – он погибнет за несколько жалких столетий. А без охраны – его захватят соседи или срежут алчные до силы карликовые шаманы. Поэтому фее пришлось пойти на условие Стоединого и привязать свою душу в его Саду – истинной юдоли скорби и слез. В месте, где сотни фей бережно разминают крохотными пальцами комочки земли и поливают хранилище души сладкими слезами.

Жить без полета – абсолютно бессмысленно. Это ясно каждому, кто хоть однажды поднимался в небо. Поток совушек от полуросликов постепенно затухал – для поддержания веры у столь прагматичной расы требовались регулярные чудеса. Однако фея смогла накопить на калым старейшине общины и получила свое право на ночь с затасканным феем. Дополнительное подношение богине жизни не подвело, и летунья понесла.

Новорожденные феи практически бесполезны. Эдакий комок проказ и ураган разрушительной энергии. Стоединый правом деторождения жонглировал умело, выделяя новый Цветок лишь для самых преданных и ссученных. Поэтому мамка феи поступила просто и эгоистично. Передала новорожденной свое имя, кармический груз и Цветок Жизни, а сама упорхнула в Пустоту, в надежде на скорое перерождение.

Фейку воспитала община. А как говорится: у семи нянек – четырнадцать сисек и дите без глаза. Девка выросла шебутная, слегка оторванная от реальности и, также как и все, – являлась заложником Стоединого.

Хотя приказ: «Влиться в отряд Лаита и барабанить по медальону связи» – восприняла с удовольствием. Я ей нравился, а приключения заставляли сердце биться чаще. Приключалась фейка со всей душой и огнем в глазах, а о докладах вспоминала только тогда, когда слуги Стоединого раздражались и пинали стебель ее цветка. Это причиняло физическую боль, а боль стимулировала работоспособность. Фейка быстро надиктовывала туповатого вида отчет и вновь погружалась в пучину страстей.

Все изменилось, когда за нас взялись всерьез. Новый приказ Стоединого поставил ее перед нелегким выбором. Завести нас в засаду по заданным координатам, либо…

Впрочем, о «либо» фейка даже не думала. Ей было хорошо с нами. Она обожала Сиреневого и считала, что любит меня (хотя прекрасного Престола чуточку больше), и искренне не хотела возвращаться на минуса. Потому настойчиво вела нас в сторону, дважды выводя из засад, и пока были силы – игнорируя наносимый её Цветку урон.

Судя по текущему состоянию летуньи – она окончательно разозлила Стоединого. Волшебное растение умирало. Нанесенные ему раны кровавыми стигматами проявлялись на теле феи. Слуги многоликого бога обрывали лепестки Цветка Жизни богини, уродуя ее идеальное тело и отторгая душу.

– Сир, что делать?! – почему-то именно домового мы считали главным специалистом по фейкам.

– Не знаю… мне кажется, что раньше, я бы смог ей помочь… но сейчас… Сейчас я не помню как…

– Ищи! У тебя же полный инвентарь всяких ништяков.

Сиреневый болезненно поморщился.

– Мне тяжело их доставать… я вижу лишь мутные тени…

– Напрягись! – я продолжал давить, чувствуя как прогибается пелена защиты укрывающая воспоминания домового.

Сир прикрыл глаза, зарылся в инвентарь. Его скрытые по локти руки вслепую шарили в пустоте. Мелькнула горсть камней силы, сверкающих благородным фиолетом. Шарахнулся астрал, от мельком показавшегося черного клинка с изъеденным ржой полотном. Дрогнуло и застонало пространство при виде крупного – с кулак семечка. Искажающаяся метрика реальности причудливо изогнула наши лица, поплывшие, словно пластилин на жарком солнце.

Сир на мгновение открыл глаза, вскинул удивленно брови, торопливо спрятал семечко назад.

Это что сейчас было?! Я встряхнул головой, с трудом приводя разум в порядок. Мозги смяло в хлебный мякиш и расправлялись они очень неохотно.

– Нужно искать новый цветок! – подвел итог враз постаревший домовой. Восстанавливающаяся память явно не добавила ему радости.

Я недоуменно огляделся. Перед нами – испятнанная многочисленными отпечатками скала перехода. Позади – заливные луга. Цветов там хватает, но я сильно сомневаюсь, что вон те лютики-ромашки подойдут.

Проследив за моим взглядом Сир обреченно покачал головой и подтвердил:

– Обычное растение ничего сильнее души кузнечика не удержит. К магическому или около того – можно привязать душу разумного. Иногда это происходит случайно – скажем душа самоубийцы, повесившегося на осинке, вселится в дерево и со временем превратится в печальную дриаду или злого нимфа. А вот для бога… Для бога нужно искать нечто особенное. Нужен магический мир, с уклоном в природу, уровень техно – не выше тройки. Колыбель мелронов, энтов и прочих дубов-колдунов. Там ты найдешь растение с нужным потенциалом. Остальное – вопрос упорства и свободной энергии.

Я торопливо зашуршал листами архаичной карты. Оцифровать бы это дело, но манускрипт уж больно хитрый. Защищен от копирования вовсе непонятным алгоритмом. Даже абсолютная память спотыкается о желтоватую бумагу и вместо рисунка древа подсовывает какой-то похабный мусор из анатомии размножения животных.

Второй ярус имел четыре основные ветви. Правда, одна из них значилась как уничтоженная или заблокированная. По крайней мере, проход в нее не открывался уже многие миллионы лет. Вторая была помечена знаком Хаоса и пиктограммой высшей опасности. Ветвь была потеряна в бесконечной битве и медленно умирала, будучи зараженной смертельной проказой. Зайти туда можно, Творец неволить не будет. А вот выйти… не факт, ой не факт…

Оставшиеся ветви соответствовали ярусу. Многие тысячи миров, большинство – без всякой маркировки. Вокруг остальных – россыпи значков и пиктограмм. Светлые и темные, пустые и заселенные, магические и духовные, с богами и без. Уровни опасности, сила хранителей, рейтинги развития. Потеряться в этом нагромождении – раз плюнуть.

Я беззвучно шевелил губами, расшифровывая значки в удобоваримый формат. Мне нужна белая сфера светлого мира, зеленый лист природы уровня семь-плюс, серая шестеренка техно не выше тройки и голубая кляксы магии. Обязательно отсутствие золотой звездочки – признака мира лишенного богов. Красный знак опасности напрягает, но выше тройки я не смотрю. Маловат я еще для таких приключений.

– Вот! – через мое плечо перегнулся Авось и ткнул пальцем с обгрызенным ногтем в один из узлов.

Первая основная ветвь, шестая вторичная, двести девятый лист.

Природный мир, самоназвание: Эрлост. Покинут богами, особой ценности не представляет. Населяющие его существа живут очень долго, в основном это высшие духи растительного мира. Веровать не желают, мыслят очень размеренно и неспешно.

Свято место пусто не бывает. Имеется самозародившийся дух-хранитель околобожественного уровня. Питается эманациями мира, на своей территории – очень силен. Однако разумных с благими намерениями пускает без боя.

Растения пропитаны манной, служат идеальными домами для духовных существ: феи и фейри, пикси и нимфы, боггарты, сильфы, лепреконы и прочие сущности, что породила фантазия Творца и магоэволюция мира.

Эрлост богат на магические травы, артефактные компоненты и волшебное зверье. Те же единороги здесь доживают до десяти тысяч лет. А как известно, рог такого зверя способен поднять из могилы даже мертвеца. Что уж говорить об увядшей мужской плоти…

Охотников на это добро хватает, поэтому местная волшебная мелочь довольно воинственна и гербарии там лучше не собирать. Богам до травок дела особого нет, но вот жители соседних миров навострились пробивать порталы и шариться по миру.

– Подходит. – кивком благодарю Авося, запоминая координаты и прикидывая маршрут.

Вдоль стеночки километров двадцать, затем переход на основную ветвь. Там час хода до вторичной, на которой нас ждет поляна с тысячью порталами. Наша арка – со сложной рунной «мав э тэш» – двести девять.

И что самое приятное – проходит маршрут совсем недалеко от одной из засад. И не завернуть туда – будет совсем не правильно. Нельзя оставлять врага за спиной. Лучше навязать битву на наших условиях, чем все время ждать удара в спину.

Благо, Сиреневый против акции не возражал, обещал удержать фейку во сне столько, сколько нужно. Хотя по-моему – ему просто хотелось побыть в одиночестве, покачать в голове тяжкие думы.

Уже уходя, я на мгновение обернулся. Не знаю почему, но мне вдруг очень захотелось преклонить перед Сиром колени. Вот кто настоящий бог, а я…

– Благослови, отец?.. – не очень уверенно попросил я.

Сир изумленно вскинул брови, приподнял было привычным жестом руку, а затем раздраженно отмахнулся:

– Иди уже, боец за справедливость… порвите там всех!

– Внимание! Получено задание «За все хорошее против всего плохого»

– Вложенный смысл (вероятный): восстановить справедливость?

– Акцент: Аз воздам.

– Награда: удовлетворенное чувство внутренней справедливости.

– Наказание за провал: развоплощение.

– Бонус: могло быть и хуже.

– Ремарка: не лезь куда не следует и невлезаем будешь.

Дверь Чертогов захлопнулась, отрезая меня от мутного старца. Я изумленно таращил глаза – это он серьезно?! Развоплощение? За что?! Я же только намекнул?! Вот гадский фей!

* * *

Мы лежали на плоском холме и внимательно рассматривали его кривоватую копию напротив. Все как летунья и описывала: «ложбинка между двумя каменными сиськами – там ручей живой воды и лучшее в округе место для дневки. Там же – засада».

Между холмами действительно змеилась утоптанная тропа. Отмеченная безопасным зеленым на купленной карте, ведущая к стене наиболее удобным и безопасным маршрутом. Именно сюда фея и должна была нас привести. Именно здесь нас и ждали.

Засада была. Так же как и мы, противник укутался в три полога скрыта, надежно блокирующие все виды излучений, волн и запахов.

Стой в полный рост, жонглируй плазмой, кури и пританцовывай – купол скроет все. Исказит отражаемый свет, поглотит запах и излишки силы, погасит вибрацию встречной волной. Но и его возможности не безграничны. Если точно знать где и что искать, если прощупывать в узком диапазоне, то любую иллюзию или свертку пространства можно засечь.

Мы нужной информацией обладали. Кругами на воде пробежала по низине сканирующая зыбь, состоящая из невесомых пылинок силы. Слишком ничтожных, чтобы потревожить охранную сеть. Достаточно умных, чтобы её обнаружить.

Локализовав аномалию, мы с полчаса подбирали несущую частоту купола и вскрывали зеркальную иллюзию. На пару мгновений нам это удалось, но затем хитрый алгоритм вновь сменил волну и картинка пропала. Но в целом – увиденного было достаточно.

Три некрупных зверобога, плюс массивный инсектоид, упакованный в расписанный рунами хитин. Боевой богомол оказался вожаком, а также одной из подчиненных личин Стоединого. Элкил мне доходчиво объяснил разницу в шрамированных печатях Цитадели.

Это не означало что личность Стоединого была здесь и сейчас. Нет, на такой риск основному потоку разума он бы не пошел. Скорее инсект полностью подчинен и основная личность в прошлом не самого слабого бога полностью придавлена читерским умением кукловода.

Зверобоги особого опасения не вызывали. Засадные твари – быстрые, безусловно смертоносные при неожиданном ударе в спину. И гораздо менее страшные в лобовом замесе. Эдакие хрустальные рыси божественного плана.

Рухнуть из астрала на плечи и откусить голову. Затем рывком задних лап вскрыть спину, рассекая два ряда ребер до самых сосков. И, опрокинув еще брыкающееся тело, впиться зубами в накачанное адреналином сердце.

Под поляной я успел разглядеть магический отблеск «плана Б». Трехсотметровая ударная пентаграмма не особо понятного назначения. Даже Элкил неуверенно пожал плечами: «вроде как зона «безмагии» божественного уровня…»

Мне конструкт был незнаком, хотя отдельные блоки вроде как смутно угадывались. По крайней мере контур авторизации я опознал более или менее четко.

Являясь богом техногенного мира, будучи на «ты» с компами, и даже писавший на «Бейсике» вездесущее: «хелоу ворлд!» – я считал себя почти хакером.

Потянувшись к пентаграмме и осторожно коснувшись внешних управляющих контактов, я получил вполне стандартный отлуп: «не твое – не хапай, а если право имеешь – то авторизуйся».

Минер ошибается только раз в жизни – при выборе профессии. Однако бессмертных богов это не касается. Решаю рискнуть и попробовать перехватить контроль над гигантским конструктом. Активация такой дуры явно зачтется за деяние и с гарантией прихлопнет засаду. Вот тебе выполненный квест и уровень за чудо. Это в теории…

А на практике – пентаграмма оказалась построена на абсолютно не принимаемых разумом логических конструктах. Распознавание шло слепком магических феромонов, повторить которые я даже не брался. Чай не насекомое, нет у меня нужных органов.

К тому же, начертан удерживающий конструкт не силой, мелом или кровью, а мириадами насекомых, чьим повелителем являлся инсектоид. Н-да, здесь наши полномочия все.

Разорвав контакт с пентаграммой, я устало отвалился в сторону и прошептал:

– Пять минут передохнуть. Затем мягко, на кошачьих лапах, подходим под скрытом и бьем – в полную силу и без дураков. Зверобогов, что на крови разумных взрощены – множим на ноль. Инсекта – по возможности берем живым. Элкил, ты помнишь что нужно сделать?

– Да.

– Справишься?

Закутанное в плащ божество придавило меня тяжелым взглядом.

– Богу зла необходимо уметь влиять на умы. Искушать праведников, вводить в сомнение истово верующих и в блуд – невинных. Вербовать сторонников других богов, снимая ментальные защиты их покровителей. Так что справлюсь, и не таких ломали. Меня другое беспокоит. Это точно доброе дело?

Мы с Авосем дружно кивнули.

– Еще какое! Правило номер раз: добро должно быть с кулаками. Запомни!

Я многозначительно поднял палец вверх и продекламировал запомнившийся с детства стих:

Добро должно быть с кулаками.

Добро суровым быть должно,

чтобы летела шерсть клоками

со всех, кто лезет на добро.

Добро не жалость и не слабость.

Добром дробят замки оков.

Добро не слякоть и не святость,

не отпущение грехов.

Быть добрым не всегда удобно,

принять не просто вывод тот,

что дробно-дробно, добро-добро

умел работать пулемёт,

что смысл истории в конечном

в добротном действии одном —

спокойно вышибать коленом

добру не сдавшихся добром!

Оценив воздействие Слова – я удовлетворенно хмыкнул. Пронимает, даже богов.

Выждав обещанные пять минут, я дал команду на выдвижение:

– Ну что, готовы? Попрыгали!

Разгром засады пошел не по плану. Не знаю как, но инсект нас вычислил еще на подходе. Может виной тому раздавленный мной мураш, а может еще что-то. Но неожиданно рявкнувший тревожный зуммер сорвал время с паузы и погнал его в бешеной круговерти.

Полыхнувший в астрале заряд легко смял купол скрыта. Следом за ним в нас ударил мощный выброс силы, комбинирующий в себе сразу три стихии. Щиты просели, земля под ногами спеклась-сморозилась-умерла в едином монолите.

Наш ответный удар смел маскировку противника. Элкил жахнул ментальным ударом, нагоняя ужас на гранитные небеса. Авось разразился какой-то зубодробительной домашней заготовкой, состоящей из стратегически выверенного длиннющего комбо, сломавшегося уже на девятом такте.

Я рванул на себя покрывало земли, срывая полуметровой толщины лоскут. В оголившемся провале заблестели броней ровные ряды шипастых личинок, составляющих своими телами кусок управляющего блока пентаграммы.

Обрушиваю звездную плазму на сияющих магией насекомых, выжигая мерзость и ломая строгую логику божественного конструкта. Яростный рев инсекта прогнул барабанные перепонки до самого мозга.

Поморщившись, я тряхнул головой.

К нам уже рвались три зверобога, на ходу трансформируясь в атакующую форму. Что ж, в эту игру можно играть вдвоем.

Выхватываю глефу и удивляю противника – заученным рывком вгоняю себя в боевую форму. Тело обнимает поющее пламя, битва зовет и требует музыки рвущейся плоти.

Порталом бросаю себя за спину крупному кошаку. Ревущая плазмой глефа подрубает задние лапы зверя. Послужившие проводниками силы руки дернуло болью – пропускная способность энергоканалов превышена в разы.

Зверобог катится по траве, теряя кишки и фонтанируя верой из разорванных каналов. Роняю на него воздушный пресс, шинкую на кубики портальной «мясорубкой». Все, первый готов. Как-то слишком просто…

Вторая уже висит в прыжке, вектор которого направлен на Авося.

Третья кошка рвет когтями дерн, разворачиваясь с заносом и устремляясь ко мне.

Полосую пространство перед собой глефой…

-откат…

Полосую пространство перед собой глефой…

-откат…

Полосую пространство перед собой глефой…

-откат…

Сработавшая личная защита выдергивает меня из локальной временной петли. И в то же мгновение, непонятно как оказавшийся за спиной зверобог – обрушивается на мою спину.

Портал! Ухожу на десяток метров вперед, срезая себе волосы и тонкий слой карбонары с лопаток. Это было больно… Это будет интересно… Зверобог владеющий временем мне еще не встречался.

Противник замораживает временную координату константой и мы проваливаемся в локальную свертку трехмерного пространства.

Боюсь, что Тени смотрят на нас с неодобрением…

Зло оскалившись, я бросаю в инвентарь глефу и встряхиваю объятыми пламенем руками. Так оно удобней будет. Ну что, потанцуем?

По каменным коридорам крепости Стоединого медленно шел прихрамывающий инсектоид. Проломленный в десятке мест хитин сочился зеленой сукровицей и пятнал стерильные помещения цитадели.

В лапах порабощенного бога болтались удерживаемые за волосы головы врагов. Лаит, Авось и нечто пугающее, даже после смерти. Элкил…

В душе бога полыхал с трудом сдерживаемый термоядерный взрыв, остановленный на первом такте реакции деления ядер.

– Крак… – Хрустнула очередная скрепа воли блокирующая все эти гигатонны энергии.

Да, если закачать на баланс триста процентов от максимума, то какое-то время удержать эту веру можно. Очень недолгое время… А затем… затем лучше находиться от эпицентра взрыва подальше.

Стражи уступали дорогу Одному из Ста, спешившему на доклад к Канцлеру. Даже крохотный толстый фей-секретарь уважительно склонил голову и взмахом руки отворил дверь канцелярии.

Канцлер в канцелярии – мысленно хмыкнул обретший свободу воли инсектоид.

Элкил не оплошал, и смог добраться до ядра личности бога, ведущего тысячелетнюю борьбу за право существовать.

Как они смогли договориться – то мне неведомо. Но получивший поддержку извне разум смог вернуть контроль над телом и сейчас шел отдавать последний долг. Шел почти счастливым. Почти отмщенным…

Сидящий за столом Канцлер поднял голову на звук распахнувшейся двери. Блеснули очки, невысокая фигура устало откинулась в кресле. Характерный взгляд с прищуром:

– Аршал, отражение моего разума. Я не чувствую биение твоего сердца. Что случилось, ты кого решил обмануть этой иллюзией?

Стоединый недоуменно ткнул пальцем в вязанку голов. Иллюзия поплыла, в лапе у инсекта остался лишь крохотный букетик полевых цветов.

– Это подарок… – прошамкал жвалами бог и как мог – улыбнулся.

Слепящие струи света ударили из его фасеточных глаз и провала рта. Под клокочущий хохот инсекта шестьсот миллионов совушек сорвали волевые скрепы и полыхнули в едний вспышке света…