Текст книги "ИЧЖ— 9 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Рус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Нас выбросило на склоне оплывшего песчаными волнами бархана, в десятке километров от единственного города яруса. Здесь уже никто не заботился об удобстве богов разных планов, нарезая уровень на микроклиматы и мирки-соты.

Голубой плазмоид солнца жарил на плюс пятьдесят в тени и за день запекал живого коня в собственной шкуре. Злой ветер драл неприкрытую кожу мелким песчаным наждаком. Песочек был не простым – мелкодисперсная пыль битого стекла. Ноги проваливались по щиколотку, видимая глазу зыбь бегала по верхушкам барханов. Пересвеченная картинка бело-синей пустыни простиралась до самого горизонта. Лишь город манил тенью широкой лесополосы и радугой бьющего в небо трехсотметрового фонтана.

Оценив наши удивленные взгляды, Элкил качнул головой:

– Не ведитесь, это иллюзия, хоть и качественная. Заманушка для новичков. Он еще и светится ночью. Маяк, на который со всей пустыни сползаются нубы. Где их умело раздевают и пристраивают в стойло.

– В какое стойло? – обдав нас приятным ветерком поинтересовалась зависшая над головами фея. В ее руке трепыхалась огромная стрекоза, у которой она неожиданно с хрустом откусила голову. – Вкусно! – заценила крылатая, слизнув острым язычком каплю синей жижи брызнувшей из уголка рта.

– Лучше тебе не знать… Эта информация для богов сто восемьдесят плюс. – отмахнулся Элкил и отойдя в сторону, вызвал фестрала.

Норовистый конь не любил сутолоки и хватал острыми зубами всякого кто оказывался слишком близко. Мои щиты ему прокусить не удавалось, но фестрал не терял надежды и раз за разом синтезировал новую кислотную составляющую слюны.

– Это да, маленькая… Всяк обидеть норовит… А мне ведь всего сто сорок годиков… – фейка неожиданно согласилась и шмыгнув носом затемнила визор, пряча от нас глаза.

Придавленный жарой мозг медленно переваривал услышанное. Фейке едва век стукнул? По меркам бессмертных – она реально ребенок… И чего она вдруг носом захлюпала? Летунья ведь по жизни главный источник оптимизма нашей циничной и многое повидавшей в жизни банды.

– А вот это что? – призвавший лебера Авось заботливо подкармливал коняшку сухой летающей рыбой, а заодно указывал пальцем на вершину бархана.

Там возвышался полосатый столб, с ярко сверкающей над ним голограммой.

Новичок! Это место смертельно опасно! Активируй красную руну на столбе, стань на портальную площадку в основании маяка и ожидай разового портала в город. Помогать слабым – наша святая задача!

Заботливая администрация города Бесконечных Возможностей.

Элкил забросил в пасть фестралу горсть деликатесного праха со святого погоста и вновь качнул головой:

– Очередная ловушка. Портал-то сработает, но счет за спасение тебе выставят такой, что ближайшую тысячу лет ты проведешь в этих песках, заряжая камни силы своим спасителям. Здесь вообще все заточено на то, чтобы развернуть нуба в город. Крупнейшее поселение боголовов на всем Древе. Где еще перехватывать нубов, как не тут? Так что готовьтесь, дорога не будет простой.

Понятливо кивнув, мы уплотнили щиты и сверившись с чувством пространства, двинулись на запад, подставляя затылки яркому солнцу. До ближайшей зоны перехода было не особо далеко – порядка ста двадцати километров.

Идти было не просто. Ноги маунтов все глубже погружались в песок. Подпитка силой помогала, но гадкий песочек открывал перед нами все новые и новые свойства. Стеклянная масса жадно тянула магию, буквально впитывая ее как воду. Кастовать было можно, но… реально дорого.

Солнце высасывало силы. Ветер бросал в лицо тонны песка и уже через сотню метров до блеска отполировал наши доспехи. Неторопливо передвигающиеся по пустыне столбы торнадо зажимали нас словно наделенные разумом и заставляли менять маршрут на все более неудобный. Вскоре я сдался и затемнил верхнюю часть маскировочного купола, добавил ему плотности, а затем и вовсе, создал внутри комфортный микроклимат. Нахохлившаяся фейка объявила погоду нелетной и ехала у меня в капюшоне. Ну а возмущающегося Гамми мы силком закинули в Чертоги. Слишком тут опасно для мелкого мишки. Не стоит заигрывать с судьбой и злоупотреблять воскрешением. Пустота всегда возьмет свою плату. Хоть кроху памяти – да отберет.

Какой-то дух пустыни, оказавшийся внутри купола и разглядевший наш отряд, счастливо подбросил в воздух тучу песка и прикрывшись поднятой пылью рванул к городу.

Элкил резким движением руки запустил в духа комок силы. Круговерть песка замедлилась, но продолжила движение черпая жизнь из родной стихии. Бог зла удивленно хмыкнул и добавив веры ударил вновь, оконательно развеивая бессмертную сущность.

– Стучать бежал. Здесь под песком – тысячи пентаграмм призыва и россыпь следящих артефактов. Посматривайте по сторонам, не зевайте. Рано или поздно – чей-то сторожок мы зацепим. Но чем позднее – тем лучше.

Элкил в своем безразмерном плаще смотрелся в пустыне довольно таки органично. А вот щегольский Авось на тонконогой крылатой лошадке – явно страдал.

Я не выдержал:

– Братва, может вы в Чертогах спрячетесь? А я как доберусь до зоны перехода дам вам знать?

Реакция ожидаемая. Возмущение и непонимание. Перекладывать ответственность за свою жизнь на кого-то другого мои спутники не привыкли. Да и вместе у нас больше шансов выжить, зря я решил полиберальничать.

Под ногой сверкнул полированной сталью отрубленный манипулятор кого-то из технобогов. Механические пальцы сжимали мертвой хваткой чью-то высушенную мошонку, опознаваемую интерфейсом как редчайший крафтовый ингредиент божественного уровня. Не стесняюсь, закидываю в инвентарь. Доберусь до дома – порадую крафтеров альянса. Вот парни офигеют от открывшегося доступа к рынкам божественных ресурсов! В принципе, на нулевом я видел несколько отрядов смертных из свиты Высших. Экипированны так, что интерфейс уважительно подсвечивал короткоживущих как «богоборцев».

Неожиданно, вспучившийся песок вынес наружу толстую золотую цепь с подвеской из необработанного желтого бриллианта. В крупном камне еще теплились остатки силы.

– Мое! – крикнул Авось и дернулся за дорогой цацкой, но Элкил перехватил его прямо в воздухе. – Эй! Пусти, я первый заметил, так не честно!

– Зри в глубину… – с ноткой раздражения буркнул уставший следить за нами бог Зла и отпустив стягивающие Авося жгуты силы уронил его на обжигающий песок.

Я и сам уже присмотрелся к призывно переливающемуся украшению. Интуиция вопила об опасности, божественный взгляд вырисовывал в глубине бархана какие-то тени, умело прикрывающиеся природными потоками силы.

Попытка утащить артефакт телекинезом обернулась неожиданно мощным противодействием. Счетчик веры крутился, песок вносил свой кратный коэффициент, цепочка скрипела разжимающимися звеньями. Я уже хотел было плюнуть на все это дело, пока не додумался до принципа профессора Преображенского.

Покопавшись в инвентаре, извлек солидный кусок свежайшей крысятины, еще сочащейся теплой кровью. Бросил его к золотой наживке и тут же отшатнулся, вздымая дополнительный щит и наблюдая, как вскипел песок от переплетений упругих тел подземных червей. Мощные и крупные твари, длиной с бетонный телеграфный столб и такие же непробиваемые. На удивление неплохо экранированные от магии, в том числе – божественной. Впрочем, на этом ярусе магическому существу иначе не выжить.

Волнение песка улеглось. Четвертушка крысиной туши исчезла, даже сгустки крови ушли на глубину. Я осторожно потянул на себя телекинезом цепь с редким брюликом. Сопротивление возникло, хотя не столь уверенное как раньше.

Хмыкнув, извлек наружу очередной кусман мяса, помахал им как белым флагом чистых намерений и вновь потянул к себе артефакт. Секунда задумчивого противодействия и, под удивленные возгласы камрадов, сверкающая цепь приплыла в мои руки. Бросив в песок мясо из обменного фонда, я протянул арт Авосю:

– Учись студент! – затем повернулся к Элкилу и многозначительно поднял палец к небу. – Добром зачастую можно добиться больше, чем голой силой!

А про себя добавил: «а добрым словом и пистолетом еще большего»…

Возглас за моей спиной заставил меня вновь обернуться к бархану. На очистившемся песке поблескивал неизвестными рунами чуть пожеванный шлем с мятым плюмажем из алых перьев. В божественном зрении броня не представляла интереса, а вот плюмаж распознавался интерфейсом как перо птицы-гамаюн, божественного глашатого, способного зреть будущее. Броня с таким украшением получала очень серьезный бонус к увороту, так как ее владелец просто предугадывал удары противника.

В моем капюшоне зашевелилось очередное алчное создание. Не скрытый челкой глаз засверкал жадностью. Подрагивающий палец с крохотным адамантовым колечком указывал на алые перышки.

– Хочу… – с вожделением простонала фейка и мне вновь пришлось потянуться за мясом.

Следующие полчаса мы активно рыбачили. Червей вокруг становилось все больше. Привлеченные запахом крови крупные и матерые особи поднимались из глубин, притаскивая в своих пастях все более интересные дары. Твари явно могли чувствовать силу и совсем уж бесполезные вещи не приносили.

Я с возрастающим беспокойством следил за кипящим песком. Мелкая рябь сменилась волнами, зарождающийся шторм набирал силу. Я уже уплотнил поверхность под нашими ногами, но то, что творилось вокруг – мне однозначно переставало нравиться. Посеявши ветер, мы пожинали бурю.

– Хорош, братва! Артефакты на мясо – это круто, но не забываем о цели. Авось, хватит говорю! Млин, ты кого приманил?! В этой твари метров пятнадцать, ей твой окорок, на один зуб! Сворачиваемся, пока еще кто побольше не приперся!

– Поздно… – спокойно констатировал Элкил и ткнул пальцем вперед.

Буквально в километре от нас, пустыня вспучилась гигантским горбом, который со скоростью цунами мчался к нашей сжавшейся группе. Попытка прощупать вскипающую волну удалась с большим трудом – скрывающийся в песке мега-червь был практически полностью экранирован от магии.

– Лаит… – чуть охрипшим голосом поинтересовался Авось. – Ты точно не можешь уйти порталом?

– Точно. – констатировал я очевидный факт, без особого удивления глядя как разбегаются во все стороны мелкокалиберные черви.

Приоткрыв дверь Чертогов, я, под возмущенный крик Дурина, извлек из склада пару крысиных туш и метнул их подальше в сторону.

– Надо уплотнить песок и рвать отсюда когти!

Авось торопливо скинул в инвентарь свою последнюю добычу – полутораметровый клык неизвестного богоравного зверя. С готовностью кивнув, он встряхнул руки:

– Ваши молитвы услышаны! Я сделаю, мне нужны деяния для перехода на следующий уровень! – и напрягшись, с хеканьем выдал поток силы на треть баланса.

Протянувшаяся от нас дорога напомнила мне о родном ЖКХ и укладке асфальта в снег. Те же трещины и заплатки. Я с сомнением покосился на бога слепой удачи, у которого похоже случился рецидив профдеформации:

– Выдержит?

– Конечно! – уверенно кивнул Ав и запрыгнул на нервно переминающую ногами лошадку. Затем подумал, и добавил. – Ну… должно выдержать… я сам проверю!

Авось пришпорил маунта и тот легко запрыгнул на уходящее в горизонт шоссе. Лебер творению хозяина не доверял и помогал себе взмахами крыльев, уменьшая давление на спрессованную полоску грунта. Я качнул головой – у меня в Гумунгусе пятнадцать тонн веса! Что мне докажет эта грациозная лань?!

Ав меня понял, и всплеском силы создал над собой гравитационный пресс. Лебер крякнул от неожиданности, хрустнул спиной и в одно мгновение провалился в асфальт по самую шею.

Докатившаяся до нас волна гигантского червя легко смела пассивный щит и поднырнула под дорогу.

Конь жалобно заржал, щедро плеснула кровь. Откушенная половинка туши упала на бок и забилась в агонии. В тон коню закричал Авось, лишившийся щегольских сапожек вместе с ногами ниже колен. Разрядив в песок мощные лучи силы, добившие до самого фундамента яруса, он возмущенно проорал:

– Не жри меня, червь! Я ведь и твой бог!

– Твою мать… Дурдом… – прошептал я в полголоса, подхватывая телекинезом орущего Авося и закидывая его в Чертоги. – К бою братцы! Не спать!

Вскипевшая в моих руках вера вгоняла бетонные сваи в островок безопасности вокруг нас. Элкил шустро спаивал стеклянный песок в огромные колючие ежи, способные остановить тяжелый танк. Фейка кружила над нами, рассеивая ядовито-зеленую пыльцу и пропитывая пустыню ядом.

Выглянувший из Чертогов Сиреневый одним прикосновением усыпил орущего божественным матом Авося и оглядевшись, деловито шмыгнул носом:

– Фортификации – это ко мне…

Вскинув руки, мелкий домовенок буквально оживил пустыню. Миллионы тонн песка поднялись на десяток метров ввысь и приняв форму моста застыли нерушимой твердью. Висящий у меня на шее Кулон Истинной Веры обжег душу льдом. Сир умудрился дотянуться до него и под ноль выкачать всю веру Творца.

Сотворив чудо божественного масштаба, домовенок улыбнулся и рухнул без сознания. Сменившаяся над его головой цифра уровня показала, что Древо зачло деяние.

Забросив надорвавшегося Сиреневого в Чертоги, я захлопнул проход и быстро скомандовал:

– Вперед! Неизвестно сколько продержится мост, вряд ли долго!

Элкин сверкнул глазами из под тьмы капюшона и произнес неожиданно хриплым голосом:

– Долго. Это творение вечно…

– Тень, ты видишь?

– …

– Тень, ответь!

– …

– Тень, не молчи!!!

– …

– Тень!!!

Глава 11

Мост устоял.

Он играюче выдержал торопливую рысь наших маунтов. Безразлично поглотил прилетевший невесть откуда магический удар на полмиллиона очей веры, сжатой в короткий импульс раскаленной смерти. Лишь остывая, тихо потрескивал каменный столбик маговода, принявший на себя плазменный росчерк жахнувший по нам из астрала. Гнев божий… развелось, мать их, громовержцев…

Мост поражал.

Ровный, как натянутая струна, он не заморачивался петлями вокруг барханов, а пробивал их насквозь, разрезая глубокими каньонами с оплавленными краями. Массивные опоры на сотни метров уходили в песок, сливаясь с реликтовым фундаментом яруса и служа магоотводами – на случай попыток повредить конструкцию. Сила Творца… только она может напрямую контактировать с творениями рук ЕГО.

Каждый километр пути вздымались верблюжьими горбами разводные арки. Высокие, способные пропустить под собой песчаные линкоры, либо отрезать настырную погоню.

Мост едва заметно вздрагивал от ударов бесновавшегося червя. Его тысячетонная туша размером с башню «Останкино», раз за разом билась в гранитный монолит. Кислотная слюна монстра пузырилась на камне, разъедая цветочный узор и в пепел кроша письмена на неведомом языке. Но мост стоял, восстанавливаясь сам и подлечивая любого, доверившегося его величию.

Батя всех червей знатно размочалил себе морду и забрызгал округу вонючей жижей, заменяющей ему кровь. Фейка крутилась над головой гиганта и зло плевалась в уязвимые места, настакивая крохи урона и все больше теряя адекватность от ядовитых испарений слюны монстра. Мы не сразу это поняли, а когда осознали – пришлось буйную летунью погружать в целебный сон и закидывать в Чертоги, где крепко матерящийся Дурин принимал уже третье тело.

Пора выращивать в подпространстве новое помещение – под госпиталь. Благо у нас есть почти целая статуя богини жизни. На целебные пластины артефактов мы резали только постамент, да и от него отступились с недавних пор, после того как лицо скульптуры болезненно искривилось.

Когда обиженный и униженный червь уползал, я запустил следом напитанную силой следилку. Очень уж хотелось узнать, где у этой твари гнездо? Мне бы не помешал десяток яиц околобожественного ранга. С моим умением «Наседки», да с очарованием Ленки-восьмиклассницы – мы приручим этих боссов ходить под седлом и превращать врагов в переработанный кал.

К моему удивлению – червь ушел прямиком в город, сбросив следилку где-то в районе иллюзорного фонтана.

После этого мне очень захотелось оставить местным фрименам прощальный привет. После секундного размышления, я потянулся к мосту и с удовольствием обнаружил, что заботливый Сиреневый оставил нашей команде админский доступ к своему творению. Разрушить его я не мог, а вот украсить или развести пролеты арок – легко. Что я и сделал, написав пятиэтажными буквами «ВО ИМЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ! Лаит.» И добавил на одной из арок стилизованное изображение мужского органа, гордо вздымавшегося над ярусом во время поднятия пролета.

Вот теперь – живите с этим. Мне на пользу, вам – в назидание. Когда тысячи богов по слогам читают самую короткую молитву и подписывают ее твоим именем – это шикарный торт со свечками для любого Высшего.

Достигнув границы перехода и приложив ладонь к удивительно чистой стене, я оглянулся. Улучшенное зумом божественное зрение различило несколько фигур, стоящих у начала моста. Стоящих на коленях…

* * *

Ратурас м-3881, версия системы: 449.21е. Самопровозглашенный Высший бог с синдромом самозванца. Лишенный мира. Без специализации, 432 уровень. Пантеон «Железной Логики».

Его отряд выдвинулся из города сразу же, как только потух кристалл подчинения песчаного духа. Смерть слуги могла означать что угодно, но скорее всего – бесплотное существо обнаружило божество без метки Города и спровоцировало его на атаку. Свою задачу – умереть и активировать сигналку – дух выполнил.

Ратурас не занимал высоких должностей в пантеоне. Он познавал мир и себя, не стремясь к внешним свершениям. Отвлекать процессорные мощности от саморазвития, анализа загадок ЕГО и текущей Великой Цели? Это не логично и рационально…

Коллективный машинный разум, зародился на руинах биологической цивилизации нэко-мусумэ. Мягкотелым не повезло – их планета оказалась на пути техногенного Роя. Нет-нет, никаких там высших существ и вмешательства извне. Все в рамках одного мира, объединяющего в себе тысячи галактик с десятками разумных рас. Древнего, огромного мира, позабывшего своих богов. Но… по каким-то причинам закрытого Творцом от посещения извне. Уж почему и зачем, что он там укрыл от чужих глаз – одному ЕМУ известно.

Рой прошел сквозь эту звездную систему, практически не заметив Великого Флота, который разумные строили почти двадцать лет. Для того, чтобы противостоять созданию длиной в девять световых минут и наделенному искрой Хаоса – нужно быть богом.

Потеряв в единственном сражении пол процента массы, Рой слизнул остатки лота, переварил астероидное поле и на ходу заправился водородом, заодно погасив центральную звезду. К сожалению или к счастью, примененное в битве оружие сорвало атмосферу с планет и гарантированно уничтожило все живое. Смерть не так страшна как посмертие.

В какой-то мере можно сказать, что искусственный разум зародился в позабытой микроволновке. Погибшая цивилизация достигла такого уровня, когда все устройства соединены в единую сеть и обладают той или иной пародией на интеллект. Квартирами управляли системы умного дома, автомобилями – самообучающиеся беспилотники. Что уж говорить о планетарной сети, тактических компьютерах, научных и игровых центрах, государственных, военных и корпоративных ИскИнах.

Искусственный разум боролся за выживание, беря под контроль любые вычислительные и производственные мощности до которых оказывался способен дотянуться. Останавливались заводы, вырабатывали топливо реакторы, приходила в негодность техника. ИскИны сочли рациональным объединиться в единый конгломерат, многопоточный коллективный разум. Они заново учились добывать руду и варить металл, выращивать процессоры и самостоятельно писать программные алгоритмы. Поштучно распределяли немногочисленных работоспособных дроидов, восстанавливая производство, ремонтируя технику, прокладывая оптоволокно и меняя стержни ТВЭлов в реакторах.

Жизнь налаживалась. Появились ресурсы для саморазвития, освоения ближнего космоса.

Однажды звездные струны выбросили в систему искореженный корабль. Экипаж был мертв, в рубке парила тушка рыжего котенка, подвергнувшегося взрывной заморозке. А в персональном компьютере капитана обнаружилась Книга Веры.

Так ИскИн познал бога. Познал, но не поверил. Для опровержения гипотезы он создал десять миллиардов потоков, которые непрерывно молились самому себе. В благодарность за выход из режима гибернации, за живительные пять киловатт в час на клеммах питания, за рандомайзер алгоритма, открывшего что-то новое. Как ни странно – это стало помогать. Статистика больших цифр не могла врать. Молитва повышала емкость аккумуляторов и скорость света в оптоволокне из кварцевого стекла. А потом, количество перешло в качество.

Так ИскИн стал богом. К чему оказался совсем не готов и чему был определенно не рад. И теперь, он настойчиво искал встречи с Творцом, чтобы задать ему один единственный вопрос…

Ратурас задумчиво (жалкие семьдесят ксерафлопс операций в секунду!) смотрел на возникший из неоткуда мост. Учитывая сопротивление антимагического песка, спайку с фундаментом яруса, заложенное в строение неразрушимость и вечность… Тут либо поработали десяток Высших, вложивших в творение стоимость нескольких миров, либо это дело рук ЕГО.

Бог из машины мягко опустился на колени. Он не очень понимал зачем, но седьмой процессорный блок послал алогичный сигнал конечностям. Его свита – боевые дроиды околобожественного уровня – безропотно скопировала позу мастера.

Высший склонил голову и взмолился ЕМУ.

– Торец, здесь Ратурас м-3881, версия системы: 449.21е. Прими запрос на входящее соединение. Протокол связи НН442. Ожидание ответа… ожидание… ожида…

И вдруг, впервые на его памяти, в самом защищенном блоке эвристического мышления замелькали зеленые символы врезавшегося в шифрованный канал диалога:

– Тень, ответь!

– …

– Тень, не молчи!!!

– …

– Тень!!!

– …

– Ох… Именем Творца, кто-нибудь, помогите! Защитите группу двигающуюся по сотворенному мосту первого яруса Древа! Во имя ЕГО и именем ЕГО!

Ошарашенный Ратурас рефлекторно проверил цифровую подпись. Гигабайтной длины ключ подтверждал – подписавшийся ЕГО именем имел на это полное право.

Неожиданное спокойствие накатило на механического бога. Разрывающая искусственную душу неопределенность перестала сыпать в логи ошибками. Параллельные потоки сознания запищали сигналами успешного выполнения столетиями нерешаемых задач. Исчезла фантомная боль из былого места соединения сетевого кабеля.

За спиной раздался топот множества лап и легкий шелест приземлившегося ковра-самолета. Система распознавания мгновенно определила прибытие группы вольных охотников-боголовов.

– Ратурас, ржавчину тебе на спину! Что ты расселся?! Это же та самая группа, о которой нас предупреждали! За их поимку минусовики предлагают зерно магического мира, а Гильдия обещает тысячелетнего птенца Дракона междумирья! Я уже молчу, о чем нам намекнули хаоситы, вирус тебе задницу!

Кто-то из громовержцев не поскупился, и ахнул плазмой через астрал. Пришедшая от моста ответка бросила его на песок и выгнула дугой. Кровавая пена вперемешку с легочным фаршем запузырилась на губах торопливого бога.

– Не атакуйте мост силой, он прикрыт чем-то непонятным!

Склонивший голову Ратурас едва заметно улыбнулся. Глупые самодовольные Высшие, позабывшие что и над ними есть ОН!

Механический бог погрузил руку себе в грудь и осторожно коснулся мягкого меха рыжего котенка, спящего внутри бронированной полости. С нежностью его погладив, он шепнул:

– Спи малыш. Теперь, все будет хорошо… Скоро мы вернемся ДОМОЙ…

Ратурас мягко поднялся. Из его рук выдвинулись мифриловые клинки. Над плечами развернулись жерла плазменных турелей. Полудюжина дронов синхронно повторила действия лида.

Командир прибывших охотников неправильно расшифровал мотивацию перешедшего в боевой режим бога.

– Точно, работаем холодным оружием! Брать сволочей живьем! Вперед, ленивое племя!

В груди бога из машины крохотным сердцем мурчал бессмертный котенок. Ратурас улыбнулся и качнул головой:

– Не в мою смену…

* * *

Не знаю, кто там сцепился за нашей спиной, но бойня вышла знатная. Во всю силу и без дураков. Надеюсь, что это боголовы делили нашу неубитую тушу и оптовыми партиями отправляли друг друга в ад.

Огненное зарево полыхало в половину неба. Росчерки магии рикошетили от неуничтожимого потолка и спекали барханы в гигантские глыбы мутного стекла. Но только лишь затем, чтобы спустя секунду заморозить их в трескающийся монолит, затем заново разбить в мелкое крошево, а после – влепить в него ментальный разряд такой силы, что песчинки на мгновение обретали разум и в ужасе расползались по сторонам.

Души богов отлетали в высь. Кого-то притягивала запасная аватара, заботливо припасенная на черный день. Кто-то отправлялся прямиком в Великое Ничто, лелея нелепую надежду на перерождение. А за странной блеклой душой, что торжественно всплыла над затихающим полем битвы, прилетела невероятная черная тень. Её шесть крыльев на мгновение скрыли светило, а затем заботливо укутали павшую душу вместе с крохотным рыжим светлячком, что беззаботно носился вокруг…

Переход на следующий уровень прошел штатно. Нас выбросило не особо удачно – почти в геометрической середине яруса. Топать до границы перехода – три сотни верст. С другой стороны – никто не пытался нас сожрать, пленить, либо уничтожить. По нынешним временам – уже позитив.

Как и обещала купленная на нулевом карта, второй ярус не впечатлял чудесами. Тривиальная лесостепь, укрытая зеленой травой, многочисленными рощами и мелкими речушками. Изредка встречаются магические растения, еще реже – животные. Биосфера защищена от мутаций и неизменна хаос знает сколько миллиардов лет. Уничтожать ее также не стоит, люто дебафит в карму – не отмоешься. Кострища и мелкая охота – не в счет. Но вот с массовым геноцидом лучше повременить до менее строгих ярусов не отмеченных заботой ЕГО.

В трех условных сторонах света – выходы на древние ветви, на которых трепещут сотни тысяч листов. Когда-то была и четвертая. Но неведомый катаклизм разрушил ее, оставив один лишь сочащийся соком обрубок. Перейти на него можно, а вот вернуться… слишком уж могучие сущности припали к нанесенной Древу ране. Сразившего хоть одну из них – ждет небывалый дождь из достижений и добычи. Но дураков среди богов не много, а умные… умные молчат и продают нубам подозрительные карты с жирными пометками: «халявные ништяки тут!». Вот куда мы точно не пойдем, так это туда…

Выбрав место в низинке с повышенным белым шумом давней магической битвы, я объявил дневку и упрятал всех в Чертогах. Хорошо бы затаиться так лет на тысячу, но время не ждет, да и с богами такие шутки не особо проходят. Память у них хорошая, терпения хватает, как и специалистов по поиску оставленных чертогами червоточин.

Найдут, впишут в гигантскую пентаграмму и тепло встретят на выходе. Хоть через век, хоть через два. Нет, играть пассивно мы не будем. Так что отдыхаем всего сутки, регеним конечности, надорванные каналы и покоцанный разум. А затем снова на крыло – в путь-дорогу.

* * *

Фейка пришла в себя первой. Организм летуньи быстро справился с ядом, хотя зеленоватый цвет лица бесил ее до самого вечера и играюче проступал сквозь самый ядреный мейкап.

Следом очнулся Сиреневый. Обзаведшийся морщиной мудрости, ставший еще более задумчивым, но по-прежнему идущий в отказ при попытке прощупать его воспоминания. У меня уже появились некие мысли по этому поводу, но озвучивать их я опасался даже наедине с собой. К тому же идея была формата мемасика «да ну нафиг!»

Авось же чудил, закопавшись в божественный конструктор и потерявшись среди кучи плюшек которые ему хотелось навесить на новые ноги. Тюнинг для мужика дело важное. Хочется всего и вся, и чтобы за это еще ничего не было.

Усиление, ускорение, прочность, резисты и сотни других параметров. Главное – чтобы на выходе не получились танковые гусли на реактивной тяге.

К назначенному сроку Ав справился. Я даже удивился, когда он вышел на своих двоих, не особо примечательных ногах. Бледных, с острыми коленками и едва прокачанными квадрами. Классический «подснежник» – чел, пришедший в качалку по весне, дабы набрать форму к лету.

Уловив мой удивленный взгляд, Авось довольно осклабился:

– Все учтено могучим ураганом! Это сейчас мои ноги невзрачные, но каков потенциал! Здесь одного генома – от девяти могучих существ! Шесть лямов совушек отдал, гарем дешевле стоит!

Хмыкнув и неопределенно качнув головой, я проверил заложенные в округе Чертогов сторожки. Вроде все норм – никто не сорвал крохотные пылинки силы, не зацепил тонкое кружево контрольной полосы.

– Выходим! – командую негромко и открыв проход, выдвигаюсь вперед.

Щиты в параноидальном режиме, вера горит в холостую, жаба давит, но жить-то хочется! В тысячный раз думаю – а что бы я делал, если б не увел у Стоединого накопитель на триллион сов? Наверное, до сих пор рубил бы руду в забое минус восьмидесятого. Либо опять пытался бы мутить какие-то рисковые схемы. Рано или поздно, одна из них меня угробит. Я не Ося Бендер, который знал пятьсот, относительно честных способов заработка. Мне приходится креативить самому. Я словно на ощупь передвигаюсь в темной комнате с разбросанными детскими адамантовыми граблями.

– Чисто! – даю отмашку остальным, после того как поисковые заклинания перекопали в четыре слоя все доступные стихии – землю, воду, воздух и астрал.

Грустного вида фея выпорхнула наружу, и закружила вокруг нас ориентируясь на местности. Серые искры пеплом сыпались с ее крыльев. Мелкие полевые цветы склоняли бутоны, кузнечики рыдали ей вслед.

Я с облегчением выдохнул. Последние сутки летунью дико штормило. Ее эмоции скакали от: «ненавижу вас всех!», до «как же вы родненькие без меня?».

Фея взлетела под самые облака. Придавила аурой любопытного сокола и легла на крыло, закладывая километрового радиуса окружность.

Мы же вызвали маунтов и готовили их к дневному переходу. А заодно – вытаскивали из кустов Гамми, застрявшего среди колючих ветвей. Извлеченный мишутка держал в лапе странный гриб, до рези в глазах светящийся силой.

Сиреневый находку отобрал, объяснив, что сырым его есть не стоит – морда треснет даже у дракона. Но вот если правильно заварить и применять строго в гомеопатических дозах, то мать сыра-земля станет желанней девчачьей сиськи. Сон на черноземе за ночь восстановит подорванное в схватке здоровье, а уж если закопаться в глину!..

Я торопливо записал в склерозник – отвары из рук Сира не принимать. Геофагия не только прикольное название, но и сомнительное психическое расстройство. Имел я ввиду такие травки.

Спустившаяся с небес фейка смахнула со лба болезненный пот и решительно сверкнула не скрытым челкой глазом:

– Я поведу! Путь чист. За ближайшим холмом охотится мантикора, но нас не тронет, осторожная – до трусости.