Текст книги "Водное право России и зарубежных государств"

Автор книги: Дмитрий Сиваков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В то же время, еще в период существования СССР, в практике гидротехнического строительства стали учитываться потери уходящей под воду земли. Заказчики и проектировщики старались избегать обширных затоплений, а также затоплений особо ценных земель.

В СССР гидротехническое строительство регулировали не только законы, но и подзаконные акты. В частности, это были совместные постановления партии и правительства, а также ведомственные решения и СНиПы Госстроя. Многие из них содержали вполне обоснованные требования о лесоочистке и лесосводке в зонах затопления водохранилищ [139] , а также осуждали как «порочную» практику отвода без достаточных оснований ценных пахотных и других сельскохозяйственных угодий, особенно орошаемых, осушенных и пойменных земель, под несельскохозяйственные нужды [140] .

Тем не менее уже к концу 1965 г. 5 млн га пойм было затоплено в связи с развернутым гидростроительством. Наблюдались экологические нарушения и помимо затоплений. Зарегулированность речного стока водохранилищами, дамбами, валами привела в ряде случаев к иссушению и засолению пойменных комплексов в нижнем течении Волги, Камы, Днепра, Дона.

К этому добавились ошибки мелиораторов при осушении речных пойм. В ряде случаев их работы вызывали переосушку пойм и потерю ими прежней сельскохозяйственной ценности. К сожалению, предупреждения ряда исследователей об ошибочности одного осушения (без орошения) пойм, о необходимости сохранения влажных фрагментов пойм со старицами, болотами, озерцами, о важности сохранения лесной растительности по берегам рек не были услышаны. Сведение лесо-кустарниковой растительности, распашка пойменных лугов дополнительно привели к разрушению пойм как ландшафтно-геохимических барьеров [141] .

В советские времена наметилась вредная традиция, по которой акватории и ложа искусственных водоемов, острова и даже накопляемые массы воды оказались в полубесхозном состоянии. Чтобы не отвечать за состояние водохранилищ, в Минэнерго СССР старались игнорировать хозяйственную связь между гидроузлом и вновь созданным водоемом; в бухгалтерском учете эта связь отсутствовала.

Настоящим бичом ряда водохранилищ было (и остается) их заиление. Противоэрозионные лесонасаждения и илофильтры из кустарников обычно передавались в ведение лесхозов, у которых не было особой обязанности заботиться о состоянии водохранилищ. Такой обязанности не было у колхозов, совхозов и других землепользователей, если противоэрозионные насаждения и сооружения на оврагах, балках передавались в их пользование.

Хозяевами многих ГТС являются сами заинтересованные водопользователи. Но значительная часть ГТС эксплуатируется и находится на балансах специализированных водохозяйственных организаций, которые обслуживают конечных водопользователей. Есть все основания, чтобы различать те и другие ГТС; однако гидрологическая наука и гидротехнические руководства такого различия не проводят. Не делает различия между ГТС неодинакового хозяйственного статуса и водохозяйственная статистика, а в вместе с нею – и водное законодательство.

Всего в современной России эксплуатируется более 65 тыс. отдельных ГТС и их комплексов. Из них 36 тыс. водозаборных и сбросных сооружений, около 10 тыс. километров защитных дамб и водооградительных валов, 29 тыс. водохранилищ, прудов, накопителей жидких отходов. В государственной собственности находится пятая часть от общего количества сооружений, более половины переданы в частные руки (АО и прочие частные компании), о собственниках 8 % вообще ничего не известно.

Многие ГТС находятся в плохом техническом состоянии. Аварийность российских ГТС в 2,5 раза превышает среднемировой показатель. По материалам Рабочей группы к заседанию межведомственной комиссии Совета Безопасности Российской Федерации по экологическое безопасности 26 июля 2001 г., около 22 % ГТС требуют капитального ремонта, в целом 3 тыс. российских ГТС находятся в аварийном или пред аварийном состоянии. Эти печальные данные подтвердились во время наводнений на юге России в 2002 г.

К числу основных предпосылок высокой аварийности можно отнести дефекты при изысканиях, проектировании и строительстве, неправильная оценка гидрологической обстановки, ошибки эксплуатации. В результате страдают не только ГТС, но и береговые зоны рек и водохранилищ. Вредное воздействие вод приводит зачастую к крупномасштабным береговым деформациям [142] .

Правовое регулирование гидротехнической и мелиоративной деятельности в Российской империи, а затем в СССР не отличалось совершенством и фундаментальностью, страдало разобщенностью и эпизодичностью [143] (подробнее см. § 2).

Россия расположена в разных природно-климатических зонах, что обусловило многообразие видов мелиорации. В одних областях господствовало осушение, а в других – обводнение и орошение. При этом значительная часть России всегда была в зоне «рискованного земледелия».

В советский период ключевые решения в области мелиорации принимались в условиях командной системы. При этом уполномоченные государственные органы (союзные и республиканские министерства мелиорации и водного хозяйства), когда они действовали в качестве независимых ведомств, не отвечали за конечные результаты. Только в конце XX в., в условиях рыночной реформы, был разработан и принят Федеральный закон от 10 января 1996 г. № 4-ФЗ «О мелиорации земель» (далее – Закон), который возложил (как это и должно быть) ответственность за сельскохозяйственную мелиорацию на органы сельского хозяйства.

Этот Закон определяет и применяет такие понятия, как мелиорация земель, мелиоративные мероприятия, мелиорируемые земли, мелиоративные системы (ст. 2 «Основные понятия»). Мелиорация земель (от латинского «улучшение») – коренное улучшение земель путем проведения гидротехнических, культуртехнических, химических, противоэрозионных, агромелиоративных, агротехнических и других мелиоративных мероприятий. Сами мелиоративные системы – комплексы взаимосвязанных гидротехнических и других сооружений и устройств (каналы, коллекторы, трубопроводы, водохранилища, плотины, дамбы, насосные станции, водозаборы, другие сооружения и устройства на мелиорированных землях), которые обеспечивают создание оптимального водного, воздушного, теплового и питательного режимов почв на мелиорированных землях. Мелиорированные земли – это земли, где уже проведены мелиоративные мероприятия; мелиорируемые земли – это земли, недостаточное плодородие которых улучшается с помощью осуществления мелиоративных мероприятий.

Согласно ст. 11–16 Закона «О мелиорации земель», мелиоративные системы и отдельно расположенные ГТС могут быть во всех формах собственности: государственной (Федерации и ее субъектов); муниципальной; частной. Частная собственность физических и юридических лиц возможна на мелиоративные системы как общего, так и индивидуального пользования. Предусматривается также вариант общей собственности двух или нескольких лиц на мелиоративные системы. Из статьи 2 Закона мы узнаем, что государственными мелиоративными системами являются те из них, которые, находясь в государственной собственности, обеспечивают межрегиональное и (или) межхозяйственное водораспределение и противопаводковую защиту. К государственным относятся также противоэрозионные и пастбищезащитные лесные насаждения государственного значения.

Однако, чтобы распределить ГТС между эффективными собственниками, декларативных положений о формах собственности недостаточно. В статьях Закона нет конкретного порядка распределения мелиоративных сооружений и отдельных ГТС между собственниками. Поскольку земли под ними выступают в виде «принадлежности», то не совсем ясным оказывается их правовой статус.

Исключается широко бытовавшая в прошлом практика навязывания землепользователям различных мелиоративных мероприятий. Владельцы земли могут сами проводить оросительные и осушительные работы, строить пруды и иные водоемы. Но их права ограничены определенными требованиями Закона. Статья 32 Закона «О мелиорации» содержит главное экологическое требование к проведению мелиоративных мероприятий: они не должны приводить к ухудшению состояния окружающей среды и подчиняются требованиям земельного, водного, лесного, фаунистического, горного и природоохранного законодательства.

Закон поощряет владельцев земли принимать меры по ее капитальному улучшению, но ничего говорит о том, требуется ли составлять проекты таких улучшений, а если требуется, то кто и как должен их утверждать. Очевидно, что некоторые улучшения не нуждаются в санкции властей. Например, если хозяин убирает с поля камень, вырубает захвативший пашню кустарник, то он может делать это и без санкции уполномоченного органа. Но если он проводит осушительный канал, то действие канала (как положительное, так и отрицательное) может сказаться и на соседних участках. Такие работы, как представляется, должны быть под контролем органов власти. Учитывая большое разнообразие мелиоративных мероприятий, списки их, требующие и не требующие санкции властей, необходимо разрабатывать на местах; для федерального закона эта задача неподъемна.

Согласно ст. 3 Закона «О мелиорации земель» предусмотрено приоритетное действие международных договоров, норм и общепризнанных правил в сфере улучшения земель. Однако закон не уделяет внимания трансграничным мелиоративным системам, которым могут быть посвящены межправительственные соглашения и договоры. По свидетельству специалистов, некоторые мелиоративные системы России, возникшие в советский период, имеют межгосударственное значение. Так, Палласовская оросительно-обводнительная система (Волгоградская область) питает водой аналогичную Джаныбекскую систему (Западно-Казахстанская область). Обе эти системы управляются разными организациями, находящимися в собственности двух разных государств. Технологическая взаимосвязь и правоотношения между ними основаны на выработанных в советские времена проектных решениях [144] . Нам представляется, что в условиях СНГ такие давнишние решения желательно подтвердить или при необходимости изменить.

Другой важный Федеральный закон, относящийся к водному хозяйству, от 21 июля 1997 г. № 117-ФЗ «О безопасности гидротехнических сооружений» содержит понятие ГТС (ст. 3 «Основные понятия»). Под ними он подразумевает «плотины, здания гидроэлектростанций, водосбросные, водоспускные и водовыпускные сооружения, туннели, каналы, насосные станции, судоходные шлюзы, судоподъемники; сооружения, предназначенные для защиты от наводнений и разрушений берегов водохранилищ, берегов и дна русел рек; сооружения (дамбы), ограждающие хранилища жидких отходов промышленных и сельскохозяйственных организаций; устройства от размыва на каналах, а также другие сооружения, предназначенные для использования водных ресурсов и предотвращения вредного воздействия вод и жидких отходов». Однако приведенное перечисление соответствующих объектов не дает классификации ГТС по их назначению и вытекающему из него их правовому режиму. Закон не обозначил отличий между сооружениями, обслуживающими одного или нескольких, или даже множество пользователей.

Сопоставление норм разных законов позволяет сделать вывод, что каналы получают двойной статус: они являются водными объектами (согласно Водному кодексу), но вместе с тем еще и ГТС (согласно рассматриваемому Закону). Таким образом, круг водных и водохозяйственных объектов (гидротехнических сооружений) частично совпадает. Если же последовательно учитывать искусственные водные объекты, то тогда имеет смысл считать гидротехническими сооружениями также водохранилища, пруды, копани.

Многие ГТС работают совместно с биологическими компонентами. Так, защитные инженерные сооружения дополняются посадками лесных и кустарниковых культур, посевом трав, одерновкой откосов. По-видимому, имеются основания все элементы биологической защиты признавать принадлежностью соответствующих ГТС.

Закон не отвечает на вопрос о судьбе заброшенных ГТС, а также ГТС, не оправдавших возложенных на них ожиданий. Возникает вполне резонный вопрос: кто и как должен демонтировать ненужные или даже вредные сооружения? Кто должен отвечать за вредные воздействия брошенных ГТС?

Нам представляется желательным классифицировать ГТС следующим образом: защищающие близлежащие площади от вредного воздействия вод (дамбы); предохраняющие от разрушения сам водный объект (облицовка каналов); помогающие использовать воды (насосные станции); позволяющие наполнять и опоражнивать водоемы (плотины и другие подпорные устройства с регулирующими устройствами); способствующие водному транспорту (судоподъемники, шлюзы), а также многостороннего (комплексного) назначения.

Закон «О безопасности гидротехнических сооружений» регламентирует проектирование, строительство, ввод в эксплуатацию, саму эксплуатацию, реконструкцию, капитальный ремонт, восстановление и консервацию ГТС. Ключевой институт данного Закона – декларация о безопасности. Этот документ предоставляется собственником или эксплуатирующей организацией в надзорный орган, который может утвердить его на основании экспертизы и – в сложных случаях – путем проверки в натуре. Надзорный орган осуществляет выдачу разрешений на эксплуатацию, ввод и вывод из эксплуатации, реконструкцию, консервацию и ликвидацию ГТС. Срок действия декларации не может превышать 5 лет. Выполненная процедура позволяет занести ГТС в специальный Регистр ГТС.

К сожалению, в настоящее время применение названного Закона не отлажено. Сказывается отсутствие необходимых правоустанавливающих документов (из-за этого, например, в Томской области из 13 предъявленных к регистрации ГТС ни одно не зарегистрировано), а также нечеткость критериев ГТС, подлежащих декларированию. Государственный учет объектов водного хозяйства надлежащим образом не ведется. Нет достоверных и полных сведений о количестве, технических характеристиках, месте размещения и ведомственной принадлежности ГТС. Инвентаризация ГТС проводится некачественно, что распространяется и на сопряженные с ними земли. В некоторых областях Регистр ГТС вообще не ведется, во многих других субъектах Федерации есть большое количество неучтенных объектов. Значительная доля ГТС нуждается в капитальном ремонте, в аварийном состоянии находится более 1400 сооружений [145] .

Закон плохо различает правовой статус собственников, плохо считается с тем, что таковыми могут быть как Федерация, так и ее субъекты, муниципальные образования, юридические и физические лица. Как и в мелиоративном законе, не предусматривается правовой механизм разделения ГТС по признаку собственности (если такой вопрос возникает). О муниципальной собственности на ГТС лишь упоминается, роль муниципалитетов подробно не рассмотрена. Правовые затруднения усугубляются тем, что некоторые объекты не имеют федерального значения, но находятся тем не менее в собственности Федерации.

Распределение фонда ГТС между собственниками приводила иногда к сомнительной, с юридической точки зрения, приватизации ГТС. Это относилось, например, к находившимся в составе портового имущества портовым пирсам. В других случаях имеет место также небезупречная, с юридической точки зрения, аренда причальных сооружений частными фирмами. «Небезупречная», потому что арендаторы не выполняют свои обязательства по ремонту арендованного имущества; при этом сохраняется высокая степень износа портовых сооружений [146] .

Транспорт и лесосплав

В краткой по объему ст. 47 ВК РФ 2006 г. содержатся отсылочные нормы на транспортное законодательство. Речь прежде всего идет о Кодексе внутреннего водного транспорта РФ 2001 г. и о Кодексе торгового мореплавания РФ 1999 г. (КТМ).

Несмотря на незначительный удельный вес в общем грузообороте, относительно дешевый водный транспорт играет видную роль в народном хозяйстве России, особенно в экономике отдаленных регионов, где сеть дорог мало развита. Вместе с тем водный транспорт – один из наиболее существенных водопользователей и при этом загрязнитель вод. Например, за счет утечек либо аварийных разливов нефти и нефтепродуктов, ветрового сноса пылевидных грузов с барж-площадок, перегрузок минерально-строительных материалов, слива сконденсированных внутри судна вод происходит загрязнение судоходных рек, водохранилищ и озер. Кроме того, на речных судах накапливается производственный и бытовой мусор, образуются значительные объемы хозяйственно-бытовых и фекальных вод.

Загрязнение вод происходит при аварии судов. Большинство крупных аварий и катастроф на водном транспорте происходит под воздействием ураганов, штормов, туманов, льдов. Ошибки при проектировании и строительстве судов, их неумелая эксплуатация также составляют распространенные причины аварий и катастроф. По вине экипажа или в результате воздействия непреодолимой силы происходят столкновение и опрокидывание судов, или посадка их на мель. Причинами аварий бывают взрывы и пожары на борту судов, плохое крепление и неверное расположение грузов [147] .

Однако «вредность» водного транспорта нельзя утрировать. В ряде стран внутренний водный транспорт по причине своей дешевизны и экологичности вновь становится популярным. Более того, на него переключают грузопотоки с автодорог, на что есть специальные программы «Наяды», «Марко Поло» [148] .

В России предусматривается комплексная система поддержания в надлежащем состоянии, использования и охраны водных объектов судоходного назначения. В свое время постановлением Правительства РФ от 15 апреля 1996 г. № 464 была утверждена федеральная целевая программа «Внутренние водные пути России» на 1996–2000 годы, целями которой являлись сохранение и модернизация сети внутренних водных путей, повышение надежности эксплуатации гидротехнических сооружений и безопасности судоходства. В результате реализации комплекса мер единая глубоководная система Волго-Балт, доставшаяся в наследство от СССР, была в известной мере восстановлена.

В России растет парк воздушных судов (легких самолетов, в том числе гидросамолетов, вертолетов, тяжелых дельтопланов и др.), принадлежащих организациям и частным лицам. В связи с этим возникает задача выделить для этой цели разрешенные акватории и устранить препятствия на них для взлета и посадки воздушных судов. В свою очередь, эти суда не должны мешать другим водопользователям, создавать для них аварийные ситуации. В статье 47 нового ВК РФ решение этой задачи отнесено к компетенции Правительства России.

В лесных районах России на многих реках производится лесосплав. Согласно ст. 48 ВК РФ организации, осуществляющие лесосплав, обязаны регулярно проводить очистку водных объектов от затонувшей древесины. Такое предписание вызывается весьма неблагоприятным воздействием, которое лесосплав оказывает на состояние водных объектов. Под влиянием лесосплава, прежде всего молевого, нарушается естественное состояние русел, происходит засорение водотоков и водоемов затопленной древесиной, разрушаются нерестовые участки, образуются заторы, препятствующие передвижению рыб и способствующие заилению русел и нерестилищ. Гниющая древесина способна отравить рыбные реки.

У транспортного использования тоже есть свои издержки. Многие брошенные суда загромождают акватории водных объектов, находятся в бесхозном состоянии, бывают опасны в пожарном отношении; некоторые затонули или пребывают в полузатопленном состоянии. У различных органов власти и организаций сведения о местах, где находятся затопленные суда, нередко отсутствуют. Учитывая, что хозяйственные мероприятия, да и рекреационная активность населения все больше затрагивают не только сушу, но и воду, такое положение нельзя считать нормальным.

В настоящее время запланировано внесение изменений в Кодекс внутреннего водного транспорта РФ в части формирования системы управления внутренними водными путями. Это предусмотрено в Плане законопроектной деятельности Правительства РФ на 2010 г., утв. распоряжением Правительства РФ от 23 декабря 2009 г. № 2063-р.

Использование водных объектов для целей охотничьего и рыбного хозяйства

В ВК РФ имеется ссылка на законодательство о животном мире.

Прежде всего имеется в виду Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. № 52 «О животном мире» [149] . В названном Законе содержится ряд требований по охране среды обитания диких водоплавающих и околоводных птиц, ценных пушных зверей, отнесенных к объектам охоты [150] .

После длительной подготовки был принят Федеральный закон от 24 июля 2009 г. № 209-ФЗ «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [151] . В связи с охотничьими правоотношениями изменения были внесены в УК, КоАП, НК, ЗК, ЛK, ВК РФ.

Однако по охоте принимались и региональные акты. В качестве примера можно привести Закон Московской области от 12 июля 2000 г. № 43/2000-03 «Об охоте и охотничьем хозяйстве в Московской области» [152] . В нем дано определение охотничьих угодий как среды обитания охотничьих животных, в которую входят и водные объекты (ст. 1 и 7). Кроме того, в данном Законе содержатся положения по обеспечению сохранения и улучшения качества охотничьих угодий (ст. 13–15).

Ранее, по ВК РФ 1995 г., законодатель устанавливал приоритет рыбохозяйственного использования тех водных объектов, которые имеют важное значение для сохранения, воспроизводства и добычи рыбных ресурсов. Поэтому все иные виды использования таких водных объектов или их участков (за исключением питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения) ограничиваются. Однако в ВК РФ 2006 г. данный приоритет не заложен, что может вызвать критические замечания. В результате рыбохозяйственное использование указанных водных объектов не будет в должной мере защищено.

Согласно ст. 51 ВК РФ 2006 г., для целей рыболовства используются водные объекты рыбохозяйственного значения. В свою очередь, нормы ВК РФ детализируются в Федеральном законе от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» [153] . Согласно ст. 1 названного Закона, к водным объектам рыбохозяйственного значения относятся водные объекты, которые используются или могут быть использованы для добычи (вылова) водных биоресурсов, отнесенных к объектам рыболовства.

В приведенном Законе не обойдено вниманием сохранение водных биоресурсов и среды их обитания, т. е. самих водных объектов. Положения ст. 50 Закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» корреспондируются с аналогичными положениями гл. 6 ВК РФ 2006 г. При проектировании, размещении, строительстве, реконструкции и вводе в эксплуатацию хозяйственных объектов (в том числе и ГТС), а также при внедрении новых технологических процессов должно учитываться их влияние на состояние водных биоресурсов и их среду обитания. Именно поэтому все эти мероприятия должны согласовываться с федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства.

Следует отметить, что названный Закон подробно учитывает специфику рыбохозяйственного использования водных объектов. В нем предусмотрены классификация водных объектов рыбохозяйственного значения (ст. 17), требования к водному режиму и качеству воды (ст. 47), установление рыбоохранных зон (ст. 48) и рыбохозяйственных заповедных зон (ст. 49) на водных объектах. Предусматривается также рыбохозяйственная мелиорация водных объектов (ст. 44).

Согласно законодательству о водных биоресурсах, акватории водных объектов рыбохозяйственного значения выступают как рыбопромысловые участки. Их формирование предусмотрено в приказе Росрыболовства от 22 февраля 2009 г. № 338 «Об утверждении Порядка определения границ рыбопромысловых участков» [154] . Данная функция доверена специальным, созданным субъектами РФ, комиссиям в составе заинтересованных органов государственной власти и местного самоуправления, объединений юридических лиц, природоохранных и научных организаций. Рыбопромысловые участки на водотоках определяются в единицах расстояния (длины и ширины – в метрах), а на водоемах – в единицах площади (в гектарах). В свою очередь, определение границ рыбопромысловых участков происходит по точкам географических координат сообразно береговой линии. По результатам названной функции готовятся географические карты (или схемы) водных объектов с начертаниями границ рыбопромысловых участков.

Глава III ПРАВОВАЯ ОХРАНА ВОДНЫХ ОБЪЕКТОВ: СИСТЕМА И НАПРАВЛЕНИЯ

§ 1. Понятие правовой охраны водных объектов

В статье 1 ВК РФ охрана водных объектов определяется как система мероприятий, направленных на сохранение и восстановление водных объектов. Меры охраны водных объектов предусмотрены положениями водного, природоохранного и санитарного законодательства, которые призваны упреждать, пресекать и устранять последствия вредного антропогенного воздействия на водный фонд.

Правовая охрана водного фонда России осуществляется по следующим основным направлениям:

регулирование хозяйственной деятельности, вызывающей загрязнение и иной негативный результат;

установление и соблюдение режимов водоохранных зон и санитарных округов;

установление и соблюдение режимов особо охраняемых водных объектов;

всемерное поощрение восстановления (реабилитации) водных объектов.

Как считают многие специалисты, добиться перелома в деле охраны водных, да и вообще природных богатств можно лишь посредством введения безотходных или малоотходных технологий. В основном это экономическая и технологическая задача. Но ее выполнение невозможно, если государство не будет наказывать загрязнителей и поощрять «экологически сознательных» лиц.

Водное законодательство провозглашает приоритет охраны водных объектов перед их использованием (ст. 3 ВК РФ). В силу ст. 55 ВК РФ, собственник водного объекта (это главным образом государство в лице своих водохозяйственных органов) обязан осуществлять водоохранные мероприятия. Кроме того, физические и юридические лица – пользователи водных объектов – также обязаны предотвращать и устранять последствия (своего) негативного воздействия на водный фонд.

Система охраны водного фонда предусматривает мониторинг и государственный учет водных объектов, а также контроль за их использованием, привлечение к ответственности виновных в нарушениях. Последовательная охрана водных ресурсов невозможна без деятельности органов прокураторы, судов, без Службы судебных приставов, без привлечения к этому делу заинтересованных водопользователей, а также природоохранных организаций.

Охранять водные объекты необходимо от различных видов негативного воздействия на них. Прежде всего это загрязнения: механическое, химическое, бактериальное, тепловое, радиоактивное (тепловое загрязнение – это отклонение температуры воды от установившегося в данном водном объекте температурного режима, когда на него не влиял человек).

Помимо приведенных видов загрязнений выделяют также диффузное загрязнение воды. Оно происходит вследствие ее контакта с проблемной поверхностью земли и отравленным воздухом.

Кроме того, выделяют аварийное загрязнение водных объектов, возникающее при залповом сбросе вредных веществ в поверхностные или подземные водные объекты.

В ВК РФ нет определения понятию «засорение водных объектов». С научной точки зрения, засорение – это сброс или поступление иным способом в водные объекты посторонних предметов и взвешенных частиц, ухудшающих их состояние или затрудняющих их использование. Засорение водотоков и водоемов бывает в виде их захламления брошенными транспортными средствами и затонувшим имуществом. К сожалению, Россия занимает печальное первенство по затонувшему имуществу [155] .

Помимо загрязнения и засорения, российскому водному фонду угрожает истощение – постоянное сокращение запасов и ухудшение качества поверхностных и подземных вод.

Источниками загрязнения и засорения, являются объекты, осуществляющие сброс или поставляющие иным образом вредные вещества в водные объекты. Это – промышленные предприятия, сбрасывающие производственные сточные воды; коммунально-бытовое хозяйство с хозяйственно-фекальными стоками; предприятия сельского хозяйства, применяющие ядохимикаты и другие химические вещества, стоки животноводческих комплексов и ферм; суда и иные передвижные средства и установки на воде; сплавляемый лес; отходы от проведения строительных, дноуглубительных, взрывных и других работ на водных объектах.

Законодательная охрана водных объектов от загрязнения и засорения осуществляется путем регулирования деятельности самих источников негативного воздействия. Юридические лица и граждане, осуществляющие их эксплуатацию, должны принимать установленные законодательством меры по предотвращению загрязнения и восстановлению водных объектов.

Основополагающие водоохранные, экологические и санитарно-гигиенические требования к источникам загрязнения установлены в ВК РФ, в федеральных законах «Об охране окружающей среды» 2002 г. и «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» 1999 г.

Выполнение водоохранных требований обязательно начиная со стадии выбора места расположения потенциального источника загрязнений (т. е. хозяйственного объекта, предприятия), а также при его проектировании и строительстве. Запрещено вводить в эксплуатацию источники потенциального загрязнения, не обеспеченные современными технологическими установками по очистке, обезвреживанию и утилизации сбросов до уровня предельно допустимых. Все источники загрязнения должны быть оснащены средствами контроля за сточными водами.

Тем не менее несоблюдение экологических требований при проектировании, строительстве и реконструкции предприятий, при их эксплуатации являются самыми частыми административными правонарушениями. Тем самым нарушаются требования о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения. Большую долю правонарушений составляют нарушения законодательства об экологической экспертизе [156] . Если подытожить данную информацию, то возникнет плачевная картина: многие предприятия созданы и работают с нарушением требований экологической или санитарно-эпидемиологической безопасности, уклоняются от экологической экспертизы.

«Болевой точкой» российского водного хозяйства является сильный износ очистных сооружений водоканалов; специалисты оценивают его в 60–70 % [157] . В результате эти ключевые для водного хозяйства организации «принимают», но не очищают до стандарта сточные воды, платят штрафы, но не имеют финансовых возможностей перевооружить свое оборудование. При немедленном введении жестких нормативов загрязнения окружающей среды система водоканалов просто обанкротится, а реформа ЖКХ будет свернута. Поэтому звучат резонные предложения вводить названные нормативы поэтапно, одновременно начав перевооружение водоканалов.