Текст книги "Закон снайпера"

Автор книги: Дмитрий Силлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3. Закон Всадников

Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней – как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера.

Библия. Откровение святого апостола Иоанна Богослова, 9:17

Если честно, не был я так уж уверен в своем везении. Насчет способностей – да, умел я двигаться чуть быстрее и стрелять немного лучше, чем обычный сталкер. Но, как мне теперь думалось, происходило это не из-за того, что я такой весь из себя особенный. Просто обнаруженный Монстром ментальный блок перекрыл в моей голове поток ненужных мыслей, которые постоянно засоряют мозги обычного человека. Много думать вредно. Тогда голова меньше чушью всякой занята и работает строго по делу.

Везение же, судя по моему небольшому опыту пребывания в Зоне, штука капризная и непостоянная. Так прикинуть, вроде что Майор, что Копия, что тот же Секач, упокой их Зона, судя по их виду, разговору и действиям были уж куда более везучими. Однако где они сейчас? Вот именно. Потому и впредь постараемся думать о везении как можно меньше. И вообще, работать головой только по необходимости. Ведь если разобраться что мозгами шевелить, что лбом заехать кому-нибудь в переносицу есть действия нужные только в определенной ситуации.

Занятый такими мудреными рассуждениями я шел по базе «Свободы» к воротам, в которые зашел совсем недавно в надежде экипироваться, вооружиться и получить интересующие меня сведения. В результате за несколько часов вместо всего вышеперечисленного я лишился денег и своего единственного оружия. Пистолет с пустым магазином, который сейчас я за ненадобностью переместил из-за пояса в карман куртки, можно было из категории «оружие» смело переместить в «бесполезные железяки», которые что сейчас выброси, что потом – разницы никакой. Плюс получил несколько хороших ударов в морду и по корпусу, от которых до сих пор слегка мутило. Плюс девчонку. Не совсем то, на что я рассчитывал. Хотя, надо признать, девчонка меня странным образом волновала. Дурацкое чувство, когда мозг вопреки твоему желанию включается в режим, от которого проку никакого. Одно мысленное рассматривание огромных глаз, светлых волос, отмытых от грязи воображением, упругих молочных желез, тонкой талии, переходящей в округлые бедра…

Увлеченный картинкой, неясно с какой радости обосновавшейся у меня в голове, я чуть не пропустил нужный поворот дороги, ведущей между каменными бараками к воротам. Ну совсем никуда не годится! Нет, женщины – это определенно зло! Особенно когда надо думать не о них, а о предстоящем деле.

А дело, судя по всему, предстояло нешуточное.

Группировка «Свобода» готовилась к бою. Причем так, словно ее собирались атаковать все войска ОСНГ и НАТО в полном составе.

К стенам, окружавшим базу, подводились конструкции, собранные из металличских труб. Какой-то грамотный военный инженер заранее продумав возможность осады пришел к простому и на мой взгляд эффективному решению. Решение это представляло из себя широкие лестницы на колесах, похожие на самолетный трап, наверху которых монтировались бронещиты с амбразурами. Судя по тому, как ловко орудуя гаечными ключами пара сталкеров неподалеку собирала такую лестницу, детали были заготовлены заранее и лишь ждали своего часа. К ближайшей стене уже были приставлены несколько подобных чудес военной мысли, наверху которых сталкеры в зеленых комбинезонах устанавливали крупнокалиберные пулеметы.

А ворот просто не было. Металлические створки, через которые я входил несколько часов назад, были заварены широкими полосами металла и к ним уже была придвинута лестница с парой пулеметов наверху. Понятно дело, что ради моей персоны вряд ли кто станет разбирать-разваривать-развинчивать только что созданную баррикаду. Проще послать. Или пристрелить.

Однако, когда со стороны складов появились Метла с Циклопом, ведущие пленницу с по прежнему скованными руками, я усомнился в своих выводах. Похоже, что Чехов здесь царь и бог и если он сказал выпустить, выпустят. Пусть даже для этого придется ворота вынести и после занести на прежнее место, причем в том же качестве, что и было до этого.

Девчонка шла, опустив голову – только грязные волосы мотались туда-сюда словно клочья жгучего пуха на ветру. Циклоп бесцеремонно тащил ее, ухватив за локоть, с другой стороны ему помогал Метла.

– Ну ты дал, сталкер! – еще издалека заорал Циклоп, увидев меня. – «Бритву» отвалить за эту сучку! Да если б ты свой ножик продать вздумал, тебе год бы на те деньги все стрипухи во всех барах Зоны что хошь по три раза на дню в любых позах исполняли!

Последнюю фразу Циклопа я вообще не понял, но на мой взгляд она не несла в себе настолько важной информации чтобы уточнять, что именно он хотел сказать. Поэтому когда троица подошла поближе, я сказал только одно:

– Освободите ее.

– Ты в своем уме, парень? – поинтересовался Циклоп. – Это ж Всадница. Они ж как один на всю голову облученные. В харю вцепится – никаким «фотошопом» не подправишь. Тем более, что его у нас нет.

– Вряд ли она вцепится, – сказал я. – У нее от твоих браслетов уже руки ничего не чувствуют, скоро отек кистей начнется. Ты ж ей их чуть не до кости затянул.

– С ними лучше перетянуть, чем недотянуть, – проворчал одноглазый сталкер, нехотя доставая из кармана ключ. – Все равно убей не пойму, на хрена она тебе сдалась? Лично знаю с десяток стрипух, которые бы за твою «Бритву»…

– Ладно, Циклоп, заканчивай воздух сотрясать, – немного раздраженно бросил Колян. – Знаем мы твоих стриптизерш тем же «фотошопом» отретушированных – они ж фонят как Саркофаг и жить им осталось два понедельника.

– Это да, – кивнул Циклоп, снимая наручники с пленницы. – Мрут девчонки как по расписанию. Интересно, почему тогда Всадники – точно знаю – живут себе и живут после «фотошопа» и по фигу им та радиация.

– Это ты у нее спроси, – кивнул на девушку Метла.

– Ага, она так прям и сказала.

Девушка с нескрываемой ненавистью смотрела на сталкеров, осторожно растирая онемевшие запясья.

– Ты глянь на нее. Того и гляди бросится, – продолжал Циклоп. – Слышь, Снайпер, ты там с ней поосторожнее. А то до Всадников дойти не успеешь, она тебе глотку по пути перегрызет.

– Эй, разговорчивые, вы там долго еще языками молоть будете? – окликнул сталкеров с вершины лестницы «свободовец» в тяжелом армейском бронекостюме. – Кому там за стену приспичило, ведите их сюда.

– Ну, бывай, сталкер, не обессудь, ежели чего, – сказал Метла на прощание.

– Бывай, – ответил я. И тронул девушку за рукав. – Пойдем.

Она молча пошла за мной. Ни слова, ни жеста. Ну и ладно, так оно даже лучше. Слишком уж сильно волновало меня и то, и другое в ее исполнении.

Мы поднялись наверх.

Отсюда из-за бронещитов было хорошо видно все, что творилось за пределами базы. Холмистое поле, дорога, колышущееся марево над парой аномалий, руины деревни слева от дороги. И черная шевелящаяся масса в полутора-двух километрах от нас.

Я прищурился и, прикинув на глаз количество живых тел, составляющих эту массу, пришел к выводу, что не считая фенакодусов группировка Всадников должна составлять не меньше полутора-двух тысяч человек. И если имеются у той группировки современные переносные ракетные комплексы и гранатометы и раздолбают они из тех комплексов стены базы, то никакие бронещиты и пулеметы не спасут «Свободу» от штурма Всадников, на скаку поливающих автоматным огнем все живое в пределах досягаемости того огня.

Пока я стоял и щурился, «свободовец» в армейском костюме перекусил специальными ножницами одну прядь спирали Бруно и бросил мне моток тонкого троса.

– Привязывай сучку и спускай вниз. Мля, хрен вас принес на мою голову. А мне после вас ограждение восстанавливай. Давай быстрей, не телись!

Подавив огромное желание дать пинка закованному в броню «свободовцу» так, чтобы он сам улетел в дырку, проделанную им в проволочном заграждении, я сделал на конце троса петлю, намереваясь набросить ее на талию девушки и таким манером спустить ее на землю.

– Не надо, – вдруг сказала она и протянула руку к тросу. Что ж, уважаю чужой выбор. Пусть попробует сама справиться. Я протянул ей веревку.

Она справилась. Уверенно затянув петлю на ближайшей трубе лестницы, всадница с неожиданной ловкостью нырнула в разрыв заграждения и, быстро перебирая руками и упираясь ногами в стену, начала спускаться. Что ж, девчонка неплохо держится пробыв несколько часов в наручниках, затянутых по самое «не могу». Мне ничего не оставалось как последовать ее примеру. Прощай, «Свобода». Надеюсь, навсегда.

Пока спускался, я прикинул свои шансы на выживание. Шансы были не очень. Не имея даже ножа перспектива пережить в Зоне несколько дней равнялись нулю. Понятное дело, что девчонка и сама доберется до своих без чьей-либо помощи. Тем более с такими навыками. Другой вопрос куда смогу добраться я со своими навыками, но без оружия. Пожалуй, до первого попавшегося на пути желудка голодного мутанта. Или сам сдохну с голода.

Ни один из вариантов меня не устраивал. Поэтому придется идти в ту же сторону, куда направлялась девчонка. В надежде, что Всадники не сразу скормят меня фенакодусам, а немного повременят – как-никак, я члена их группировки спас. А там уж что-нибудь по ходу дела придумается.

– Мне провожатые не требуются, – озвучила девчонка мои мысли.

– Я догадался.

– Тогда не советую идти со мной. Если ты не клиент, тебя скормят коням.

– В смысле, фенакодусам? – уточнил я.

– В смысле коням, – уточнила она. – Свои ученые слова можешь засунуть себе в задницу.

– У вас в группировке все такие вежливые? – поинтересовался я.

– Тебя туда все равно не возьмут, разве только в качестве корма для коней. Поэтому очень рекомендую идти в другую сторону.

– Спасибо, учту, – сказал я.

Дальше мы шли молча. До тех пор, пока из вечернего тумана не прозвучал окрик:

– Стой! Кто такие?

– Номер сорок пять К, – отозвалась моя спутница. – И корм.

– Корм – это хорошо, сорок пятая, – отозвался голос. – Твой Букефал уже сутки ничего не ест, тоскует. Будет ему двойной подарок.

Из тумана вынырнуло чудовище, отдаленно напоминающее лошадь. На его спине восседал человек с «Калашниковым» в одной руке. Другой рукой он уверенно направлял зверя, на кошмарную морду которого была надета обычная уздечка. За спиной всадника маячили два его товарища, тоже на «конях» и при оружии.

– А чего корм не связан? – удивился всадник. – Сбежит ведь.

– Он сам сюда пришел, – пожала плечами моя безымянная, но пронумерованная спутница.

– Точно не клиент? – усомнился один из всадников.

– Сто процентов.

Слова девчонки еще звучали в вечернем воздухе, когда рука ближайшего ко мне всадника сделала короткое движение. Я успел заметить, как надо мной зависла на долю секунды петля аркана, тело непроизвольно рванулось в сторону…

Поздно.

Тонкий шнур захлестнул мои руки, плотно прижав из к телу.

Рывок!

Я потерял равновесие и ткнулся лицом в лужу.

– Так оно надежнее будет, – прозвучал над моей головой голос начальника дозора. – Консервы они всегда поначалу смелые, а потом бегай за ними по всей Зоне.

Послышался свист плети, шлепок о круп «коня», после чего меня с десяток метров тащили лицом по грязи.

– Стоять, ноль второй!

Резкий крик моей бывшей попутчицы прервал экзекуцию.

– Не понял…

В голосе начальника дозора слышалось недоумение.

– Букефал не ест трупы, – пояснила девчонка. – Или ты решил, что это твоя добыча, ноль второй?

Эге. Похоже, сейчас «Всадники» передерутся за то, чья тварь будет меня жрать. В другое время я бы повеселился над этим фактом. Однако сейчас мне было не до смеха.

– Никаких проблем, – отчеканил начальник дозора. – Я подумал, что так будет проще доставить твою добычу в лагерь.

– Я сама решу что мне делать с моей добычей! А сейчас слезь с коня. Я устала и не намерена топать пешком.

– Конечно, сорок пятая.

Так-так. А девчонка то тут в авторитете. И не иначе статус у Всадников определяется номером. Судя по тому, как старательно выговаривает ее номер начальник дозора, у него самого перед нолем имеются еще ноль, а то и не один.

– Вставай! Я не собираюсь тащить тебя до лагеря.

Аркан дернулся и впился в плечи. Я поднялся и энергично мотнул головой, страхивая грязь с лица. После чего рискнул разлепить веки.

Ага. Девчонка уже сидит на мутировавшей скотине, которая скалясь косит в мою сторону лиловым глазом с явным гастрономическим интересом. Судя по пасти, усеянной кривыми зубами, зажует вместе с пустым «Макаровым» и не подавится.

Начальник дозора оседлал другую тварь, немного помельче габаритами, пересадив ее всадника назад. Третий кавалерист старательно обозревал окрестности, как бы невзначай направив в мою сторону ствол автомата.

Понятно. Меня на «коня» сажать не собираются. И спасибо, желанием не горю. Похоже, просветленные радиацией твари отлично разбираются кто хозяин, а кто живой заменитель сена. Цапнет между делом за ногу и доказывай потом, что ты консерва, а не фаст-фуд.

Странно, но меня разбирало веселье. Уж больно гротескной казалась ситуация. Ладно если кровосос сожрет или бандит пристрелит ради мизерного хабара. Вроде как все объяснимо, на то она и Зона. Но когда живые и с виду нормальные люди на полном серьезе обсуждают какой из прирученных тварей ты достанешься на ужин – это уже ни в какие рамки не лезет. А я то до последнего не верил, что такое возможно. Забыл, что это Зона, в которой может быть все. Похоже, сейчас придем в лагерь – и напомнят. Раз и навсегда.

С арканом девчонка обращалась уверенно, словно с ним родилась. Отработанным молниеносным движением, так удивившим меня на стене базы «Свободы», она привязала его к луке седла и мягко тронула пятками бока твари. Тварь послушно стартанула с места легкой рысью и мне ничего не оставалось как перебирать ногами вслед за ней.

Лагерь «Всадников» был относительно недалеко. Дозор миновал рощу скрученных в нелепые фигуры лысых деревьев, перевалил через невысокий холм и остановился перед забором из заточенных кольев, направленных остриями в сторону потенциального противника. Очень неплохой способ защиты от крупных мутантов и банд, не располагающих ракетными комплексами и тяжелой бронетехникой.

Ворот как таковых у забора не было. Был подвижный сегмент на ременных петлях. Сегмент по мере надобности таскала туда лошадь-полумутант, нелепого вида существо словно начавшее перерождаться в фенакодуса, но на полпути передумавшее. Изуродованная мутацией голова, непропорциональное тело, одна передняя лапа фенакодусова, когтистая и мохнатая, вторая – лошадиная с копытом и очагами гноящихся язв. Задние – вообще нефункциональные с виду, похожие на деревья в лесу, который мы только что миновали, чуть по земле не волочатся.

Управлял несчастным животным человек в сталкерских лохмотьях с признаками неслабого лучевого поражения на лице и руках. Кожу несчастного усеивали красные пятна и гнойные пузыри, из носа текла вязкая жидкость, которую он то и дело утирал рукавом. Однако все это не помешало ему энергично подстегнуть своего полумутанта при нашем приближении. Тварь, нелепо переваливаясь на своих кривых подставках, которые язык не поворачивался назвать ногами, механически выполнила свою функцию, оттащив в сторону утыканный кольями кусок ограды.

Зайдя в ворота, я обернулся. Изуродованный Зоной привратник смотрел нам вслед красными, воспаленными глазами и неприятно щерился, словно специально выставляя напоказ беззубые, кровоточащие десны. Я так и не понял, чему радовалась эта развалина. Сомневаюсь, что удачному возвращению хозяев. Может, тому, что я умру раньше него? Кто знает. Радиация поражает все органы, в том числе и мозг. Интересно, много у них тут в лагере таких слуг?

Оказалось что много.

На первый взгляд обитатели лагеря делились на красавцев, красавиц и законченных уродов. Венцы природы в свободных позах возлежали около костров, беседовали друг с другом, чистили оружие, кормили с рук фенакодусов, которых в огромном лагере было великое множество.

Все остальное делали уроды.

Под всем остальным подразумевалась работа по обслуживанию господ. Грязная и не очень. Но преимущественно все-таки грязная. Потому как фенакодусы имели дурную привычку гадить где не попадя. И любой проходящий мимо урод был обязан метнуться и специальным совком прибрать за тварью ее испражнения. Помимо этой священной обязанности уроды готовили еду, чистили «коней», таскали тяжести – да мало ли какой работой может занять слугу маящийся от безделья хозяин.

Потом у меня появилась возможность ознакомиться с жизнью лагеря более детально. Соскочив с «коня», девчонка ловко обыскала меня, отобрала пистолет и КПК, надежно стянула руки и ноги строительным скотчем, после чего, освободив меня от аркана, с неженской силой толкнула на кучу грязного тряпья и спокойно направилась куда-то по своим делам.

Я упал, успев сгруппироваться. И понял, что приземлился на что-то более твердое, чем ворох лохмотьев.

На земле лежали люди, обездвиженные тем же способом, что и я. Правда, их было сложно назвать даже уродами. Это были полуживые, полуразложившиеся существа в конечной стадии лучевой болезни, когда мясо отходит от костей, а кожа от мяса.

– Тебе повезло, что Букефал сорок пятой уже накормлен, – хмыкнул стоящий рядом начальник дозора. – Словно почувствовал, что хозяйка близко, и поел. Значит, быть тебе завтраком.

И поморщился.

– Опять консервы просрочили, – проворчал он. – Не могли неделей раньше разобраться, кому быть слугой, а кому сеном.

И, достав из кармана тюбик с белковым питанием, подал команду, кивнув на ближайший полутруп.

– Взять!

Я даже не успел понять, что произошло. Длинная шея фенакодуса начальника дозора грациозно изогнулась, зависла на мгновение в воздухе – и вдруг зубастая пасть с невообразимой скоростью метнулась к жертве. Миг – и перекушенное тощее тело развалилось в воздухе напополам. Второй – и совершенная машина убийства, быстрыми и точными движениями пасти расчленив верхнюю половину трупа, стала заглатывать окровавленные куски плоти вместе с костями. Начальник дозора одобрительно кивал, синхронно со своим «конем» поглощая синтетический белок из тюбика.

Что ж, по крайней мере все это произойдет быстро и мне не придется медленно растворяться в «киселе» или неделю ждать пока зажравшийся кровосос, подвесив меня за ребро на какую-нибудь арматурину, допьет наконец мою кровь. Судя по сведениям, почерпнутым мной из «Энциклопедии», быстрая смерть в Зоне была не особо частым подарком для тех, кто рискнул бросить ей вызов.

Наконец обожравшаяся тварь сыто рыгнула и выплюнула наполовину обглоданный человеческий череп. Ее брюхо раздулось и провисло почти до земли.

– Покушал, родимый? – тепло улыбнулся начальник дозора, бросая на землю пустой тюбик из под питания. – Ну, тогда пошли спать.

Лежа на земле я наблюдал, как отойдя к ближайшему костру Всадник постелил на землю вынутое из переметной сумы одеяло. После чего улегся на него и подал какую-то команду.

Выслушав команду его фенакодус, немного потоптавшись на месте, изогнулся дугой и тоже лег на землю… прямо на хозяина.

Сзади меня на землю шлепнулось что-то мягкое. Я с трудом повернул шею.

Вот уж кого не ожидал увидеть, так не ожидал!

– Первый раз видишь как фенакодусы сворачиваются в домик? Потому Всадникам и не нужны ни дома, ни палатки. Они так же от Выбросов хоронятся. Их уродским лошадям и Выбросы по фигу. А кавалеристам и тепло, и псевдомухи не кусают.

– Каким ветром вас сюда занесло? – спросил я.

– Тем же, что и тебя.

Рядом со мной, замотанные скотчем чуть не до шеи, лежали Метла и Циклоп.

– Откатиться бы надо, – сказал Циклоп. – Эти бедолаги уже не люди, а радиоактивные объекты. Глазом не успеешь моргнуть как свои четыреста рентген схаваешь.

Удивляться появлению «свободовцев» было некогда. Циклоп прав. Надо было отползти от склада полутрупов насколько возможно далеко.

Что мы и сделали. Медленно, осторожно, стараясь не привлекать внимания и помогая друг другу. Непростое скажу вам дело с руками, надежно зафиксированными за спиной.

Наконец наше предприятие завершилось относительной удачей. Пять метров от склада биореакторов не бог весть что, но все-таки на душе спокойнее.

– Теперь радиопротекторами неделю отпиваться придется, – пропыхтел Метла, пытаясь стряхнуть со лба капли пота.

– Точно, – усмехнулся Циклоп.

Его повязка сползла на шею, открыв для обозрения пустую глазницу, перечеркнутую застарелым шрамом, отчего усмешка на лице сталкера превращала это лицо в жуткую маску. – Ровно неделю. После того, как нас сожрут на рассвете фенакодусы. Если сожрут, – улыбнулся он вторично.

– Им что-то может помешать? – поинтересовался я.

– Может, – сказал Циклоп. Между его губ блеснула половинка лезвия и вновь спряталась в глубине рта. – Сразу после твоего ухода Валет решил свалить на Большую землю к своей телке. И Кожа с ним. Не очень умное решение накануне Выброса, но гетман не стал отговаривать пацанов. «Свобода» не держит у себя насильно свободных сталкеров. Ну, Чехов и решил, что коли так, остатки развалившегося звена не должны сидеть на пятой точке, а обязаны следовать за своим новым командиром.

– Я вроде как отказался от командования, – напомнил я. – И от членства в «Свободе».

– Отказался, – коротко кивнул Циклоп. Кивнуть с большей амплитудой ему мешал скотч, которым его замотали почти до подбородка. – То твое свободное волеизъявление. А гетман решил по другому. И это тоже его свободное волеизъявление. А еще он сказал, что у тебя личной удачи примерно как у Шрама с Меченым, стало быть, подохнуть у Всадников тебе не судьба. Кстати, а на что ты рассчитывал, когда собрался идти в пасть к фенакодусам?

– На личную удачу и рассчитывал, – ответил я. – Если хочешь заполучить автомат, лучше держаться ближе к тому месту, где их много. У вас получить что-то нереально даже за деньги. Поэтому я решил попробовать по-другому.

– Что ж, логично, – хмыкнул Циклоп. – Чисто по-сталкерски. Али пан, али сожрали.

Но гетман решил, что удача не любит тех, кто сидит на заднице либо своим ходом идет в желудок фенакодусу.

– И он послал вас меня выручать, – предположил я.

– Типа того.

– Не проще было просто от широты души подарить мне автомат и полсотни патронов? Думаю, «Бритва» стоила больше, чем десяток всадниц и сотня «калашей».

– Это свободное решение гетмана. Так что дождемся полной темноты и рванем.

Я понял, что для членов этой группировки вставить священные слова «свобода» и «гетман» в любой разговор есть дело принципа и решил больше не связываться с выяснением причин того, с какой это радости Чехов послал на убой двух своих бойцов. Сильно я сомневался что даже освободившись от скотча нам удастся незамеченными выбраться из лагеря. Но спорить по этому поводу было глупо – похоже, Циклоп знал о новой группировке намного больше меня. Поэтому я предпочел сменить тему.

– Не в курсе, где это они так массово столько рентген хапнули? – спросил я от нечего делать, показав глазами на гору слабо шевелящегося радиоактивного тряпья.

– Здесь же и хапнули, – отозвался Метла. – Вон, гляди. Днем и ночью работа идет.

Я с трудом повернул голову.

Неподалеку от нас как раз только что включили несколько небольших прожекторов, направленных в одно место. К этому месту змеилась длинная очередь, ближе к концу распадающаяся на отдельные группы длительного ожидания, сидящие у костров. Под прожекторами стояли кресло и железный стул. На кресле полулежал абсолютно голый человек с бритой наголо головой. Над ним, сидя на стуле, склонилась громоздкая фигура в оранжевом костюме высшей радиационной защиты.

– Операция на морду под открытым небом Зоны, – хмыкнул Циклоп. – По желанию клиента накачают его водкой с радиопротекторами и сделают «фотошопом» не отходя от кассы новую харю, сиськи пятого размера, метровый хрен или рог на лбу. И будет он либо на Большой земле в телевизоре кривляться, либо по Зоне на фенакодусе рассекать. Но это кому повезет.

– А кому не повезет…

– Точно, – продолжил мою мысль Циклоп. – Невезучие вон лежат, фонят. До первого завтрака. К обеду других доставят.

– Пока что мы тоже невезучие, – прокряхтел Метла, пытаясь улечься поудобнее на голой земле. – Не пора нам там освобождаться?

– Не время еще, – тихо сказал Циклоп. – Погоди. Пускай стемнеет как следует. Ночью фенакодусы дрыхнут, если их не шугнуть. Тогда спросонья рвут любого кто рядом стоит. Поэтому случится по Зоне ночью ходить смотри не напорись на мохнатый холм – оно тогда похуже кровососа будет. От того хоть отбиться можно.

– А от этого никак? – спросил я.

– Тварь в Зоне недавно появилась, как и группировка. Пока таких не встречал кто от фенакодусов или Всадников ушел.

– А мы уйдем? – усомнился Метла.

– Надо ж кому-то начинать, – хмыкнул Циклоп.

Невдалеке послышалось громкое бормотание. Вдоль заграждения из кольев брел человек в длинном черном пыльнике. В его руке была узловатая коряга, заменяющая посох. Длинные волосы рассыпались по плечам и лицу и мотались в такт шагам словно лохмотья жгучего пуха, пристроившиеся на голове путника.

– От шума всадников и стрелков разбегутся все города… они уйдут в густые леса и влезут на скалы… все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя…, – донеслось до нас.

– Ооо, – протянул Циклоп. – Никак, сам Витя Калика к Всадникам пожаловал.

– Да ну! – удивился Метла. – Его ж убили сразу после Второго взрыва.

– Ага, убили, – ровно сказал Циклоп. – Такое, знаешь, случается иногда. Убьют кого-нибудь, а он потом нет-нет, да появится. И такое скажет… Ты слушай. Имеющий уши, как говорится, да услышит.

Бормотание сделалось громче. Коряга мерно била в землю в такт шагам приближающегося странника, словно вколачивая в землю когда-то очень давно слышанные слова. Еще бы вспомнить, где, когда и от кого услышанные.

– Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него – как у медведя, а пасть у него – как пасть у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть…

Готовьте щиты и копья, и вступайте в сражение, седлайте коней и садитесь, всадники, и становитесь в шлемах, точите копья, облекайтесь в брони… От множества коней его покроет тебя пыль, от шума всадников и колес и колесниц потрясутся стены твои, когда он будет входить в ворота твои, как входят в разбитый город… Копытами коней своих он истопчет все улицы твои, народ твой побьет мечом и памятники могущества твоего повергнет на землю…

– Четко излагает, – пробормотал Метла. – И уж слишком по делу.

– Что излагает? – не понял Циклоп.

– То и излагает, – в тон ему буркнул сталкер. – Я по молодости в духовной семинарии учился. Так Витя как по тексту Писания шпарит и почти не ошибается.

– Вот оно что, – протянул одноглазый. – Типа, предсказание получается?

– Типа того…

Голос еще одной ходячей легенды Зоны нарастал, словно заполняя собой все окружающее нас пустое пространство. В нормальном времени человек должен был уже пройти мимо нас вместе со своими речами. Однако его фигура приближалась крайне медленно, а слова лились свободно, словно вода, заполняющая пустоту медленно, но неотвратимо.

– И поверну тебя, и вложу удила в челюсти твои, и выведу тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами. Да трепещут все жители земли, ибо наступает день Господень, ибо он близок. День тьмы и мрака, день облачный и туманный… Как утренняя заря распространяется по горам народ многочисленный и сильный, какого не бывало от века и после того не будет в роды родов. Перед ним пожирает огонь, а за ним палит пламя; перед ним земля как сад Едемский, а позади него будет опустошенная степь, и никому не будет спасения от него. Вид его как вид коней, и скачут они как всадники…

При последних словах странника над лагерем пронесся многоголосый рев. Фигуры людей, сидящих у костров, распрямились, вскидывая вверх оружие в приветственном салюте. Даже недовольные фенакодусы, которые успели свернуться в клубок, были вынуждены выпустить наружу своих хозяев, проснувшихся от рева и теперь желающих поприветствовать загадочного гостя.

Фигура странника проплыла мимо нас и стала медленно удаляться вглубь лагеря, словно проплывая над землей. А слова продолжали звучать, словно Калика стоял рядом, а не уходил вдаль подобно облаку ночного тумана, по странной причуде Зоны принявшего форму человеческой фигуры.

– Страшен и грозен он… От него самого происходит суд его и власть его. Быстрее барсов кони его и прытче вечерних волков… Скачет в разные стороны конница его, издалека приходят всадники его, прилетают как орел, бросающийся на добычу. Весь он идет для грабежа, устремив лице свое вперед, он забирает пленников, как песок. И над царями он издевается, и князья служат ему посмешищем. Над всякою крепостью он смеется: насыплет осадный вал и берет ее…

– Самое время, – прохрипел Циклоп.

Его голос вернул меня к реальности. Наваждение спало. Я с удивлением смотрел на серую фигуру, удаляющуюся к центру лагеря, следом за которой шла уже порядочная толпа. Даже человеческие обломки, предназначенные на корм кошмарным «коням» – и те пытались ползти, прислушиваясь к объявшей лагерь тишине в надежде поймать растворенные в ней слова.

Извиваясь по земле, словно червь, полз за ними Метла. Пытался ползти. Получалось у него не очень. Однако он уже преодолел около метра и сейчас его колено находилось вровень с носком моего армейского ботинка. Чем я не преминул воспользоваться, согнувшись в животе и долбанув тем носком во внешнюю часть коленного сустава.

Метла заорал. Я его понимаю – точка весьма болезненная.

– Заткнись, ммля! – зашипел на него нечувствительный к чужому горю Циклоп. Его я тоже понимаю – лишняя реклама нам сейчас тоже была не в тему.

Однако, вопль вновь вернувшегося в наш мир Метлы, похоже, прошел незамеченным.

– Очухался? – проскрипел Циклоп.

– Да вроде, – простонал ударенный мною сталкер. – Только башка болит. И нога. Нога то с чего?

– Вот уж не знаю, – сказал я. – Циклоп, режь ему скотч на руках, он ближе к тебе лежит.

– Угу, – промычал одноглазый. В его зубах уже торчало лезвие. Подобравшись к лежащему на животе Метле он принялся ерзать, совмещая бритву с плохо видимой в темноте лентой скотча. Я с интересом следил за ними. Неужели получится совершить такую сложную операцию со связанными руками маленьким кусочком металла, торчащим изо рта?

Похоже, дела шли неважно. Прошло уже минут десять, а Циклоп едва надрезал пару сантиметров. С учетом того, что Всадники не скупились на скотч и мотали его в несколько слоев, операция грозила затянуться до рассвета. То есть, до завтрака фенакодусов.