Текст книги "Закон снайпера"

Автор книги: Дмитрий Силлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Сам знаю, – буркнул капитан, отворачиваясь от меня. – Похоже, в Зоне движуха непонятная началась. То псы ни с того ни с сего дуриком на блокпост полезли, то «Жарка» ни пойми откуда за час образовалась. Дела.

Больше за всю дорогу ни он, ни его бойцы не проронили ни слова.

Автомобиль вынырнул из редколесья, пролетел метров двести по черной, выжженной земле – и я увидел два «ростка».

Первый был старым бронетранспортером БТР-90 со снятыми колесами. Ранее секретная разработка, выпускаемая под кодовым названием «Росток», не выдержав испытания Зоной и, видимо, получив невосстановимые повреждения ходовой части, была наполовину врыта в землю и превращена в долговременную огневую точку с вполне функциональной поворотной башней, снабженной автоматической тридцатимиллимитровой пушкой. То, что пушка функциональна так же, как и башня, было очевидно – иначе для чего невидимомый наводчик столь оперативно повернул ее в нашу сторону?

Вторым «Ростком» был бывший завод, запертые ворота которого маячили сразу за бронетранспортером. Над воротами имелась насквозь проржавевшая вывеска

Электромеханический завод «Росток»

При виде нацеленной на автомобиль автоматической пушки Угол немедленно сбросил скорость, а Копия сосредоточенно что-то забубнил в рацию. Однако наводчик БТРа продолжал держать нас под прицелом до тех пор, пока мы не остановились и пока вышедший из блокпоста лейтенант не всунул нос внутрь нашей машины.

– Это кто? – спросил он вместо приветствия, тыкая пальцем в мои ботинки.

– Дед Пихто, – недипломатично ответил Копия. – Докладывать я буду лично Петренко.

– Не имею права пропускать на территорию неопознанные личности, – заупрямился было лейтенант. Однако Копия, взяв лейтенанта за погон, притянул его к себе и сказал на ухо несколько слов. После чего настроение несговорчивого офицера разительно переменилось.

Он отошел от машины с кислой миной и сказал несколько слов в висящую на его плече портативную рацию. После чего башня бронетранспортера с тихим жужжанием вернулась на исходную позицию, а толстые ворота второго «Ростка» медленно разъехались в стороны.

Машина медленно въехала на территорию завода.

Первое, что мне бросилось в глаза, был огромный плакат, прибитый над входом в какой-то полуразрушенный цех:

«Сталкер! На территории «Долга» применение оружия строго запрещено. Нарушители расстреливаются на месте».

«Странно», – подумал я. – «Если применение оружия запрещено, то из чего же на месте расстреливаются нарушители?»

Автомобиль осторожно вписывался в узкие заводские улочки, то и дело рискуя зацепить бампером то ржавый электрокар, то стопку поросших зеленым мхом бетонных блоков, то кусок кирпичной стены, отвалившийся от просевшего в землю здания. Похоже, на территории «Долга» следили только за использование оружия, но никак не за порядком и чистотой на самой территории.

Между тем жизнь в ветхих зданиях «Ростка» била ключом. Над дверями в бывшие цеха имелись надписи «Гостинница «Бэр», «Арена», «Казино «Стронций», «Бар «Грэй».Люди входили и выходили из зданий, а то и просто сидели у костров, разведенных чуть ли не на дороге. Кто-то, пренебрегая услугами гостиницы, разбил палатку между двумя зданиями, несколько человек грелись около бочки, внутри которой горел огонь, какой-то парень просто спал в кустах, завернувшись с головой в потертую куртку с капюшоном и обняв автомат.

Рядом с кустами были грудой навалены мешки с песком, между которыми имелся узкий проход. В проходе стояла бой-баба в долговском черно-красном комбинезоне, перешитом под внушительный бюст. Если бы не бюст, разобраться женщина это или мужик было бы затруднительно, так как на голове дамы имелась стандартная шерстяная маска а в руках удобно, словно ручная такса устроился тупорылый автомат АКСУ-74.

Угол заглушил мотор.

– Все свободны, – сказал Копия. – Кроме тебя.

Это уже относилось ко мне.

– Ты со мной.

Я не возражал. Тем более, что выбор у меня был невелик.

Мы вылезли из автомобиля.

– Я к Петренко, – сказал Копия. – Он со мной.

Баба окинула меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала и посторонилась, пропуская капитана. Интересно, что такое сказал Копия на ушко летехе там у КПП, что теперь неопознанную личность пропускают как к себе домой?

– И посмотри, что за фрукт там дрыхнет в кустах, – бросил Копия бабе через плечо.

– Он не дрыхнет, – флегматично сказала баба.

Копия слегка тормознул.

– А если не дрыхнет, вызови труповозку. Еще не хватало, чтобы он вонять начал. И автомат забери.

– Есть автомат забрать, – так же флегматично ответила баба.

– В оружейку сдать не забудь и оприходовать.

– …ять, – тихо прошелестело за спиной.

– Все говорить надо, без приказа никто вшу на собственной заднице не поймает, – ворчал на ходу Копия.

Мы шли вдоль ряда одинаковых бараков, сложенных из кирпича и недавно покрашенных в уставной зеленый цвет.

– Это и есть настоящая территория «Долга», – пояснил капитан. – В отличие от того гадюшника.

Он кивнул в сторону оставшихся позади мешков с песком.

– А гадюшник зачем? – осведомился я.

– Жить-то как-то надо, – сказал Копия. – Сталкеров пускаем-охраняем, они торговцам хабар сбывают, водку в баре жрут, девок в гостинницу таскают, а нам со всего налоги идут. Государство получается, как ни крути. Генерал Воронин недавно официальный закон утвердил. Скоро суд откроется и тюрьма при нем. А там, глядишь, и вся Зона под Долгом будет. Так-то сынок.

Со стороны «гадюшника» раздалась громкая бравурная мелодия, сменившаяся механическим хрипом, сквозь который прорезался голос:

– Сталкер! С каждым выбросом Зона расширяет свои границы. Наша задача остановить раковую опухоль, пожирающую планету. Вступи в «Долг», пока мутанты не сожрали твоих близких и пока твои близкие не стали мутантами. Убей тварь, тянущую грязные лапы…

Новый приступ механического кашля и хрипа поглотил слова невидимого оратора.

– Помехи передатчик глушат, – с досадой сказал Копия. – Не любит Зона, когда ей на хвост наступают. Да только «Долг» аномалиями да мутантами не возьмешь!

За его словами мне чувствовалась какая-то наигранная фальшь. Словно Копия сейчас рисовался перед кем-то невидимым, при этом отчаянно его опасаясь. Но мне было как-то наплевать кто и чем собирался взять «Долг». Я уже поставил себе первоочередные задачи и «Долг» имел к ним отношение постольку поскольку.

Пройдя ряд бараков, мы вышли на небольшой плац, по краям которого были вкопаны в землю металлические рамы, сваренные из тронутых ржавчиной труб, в которые были вставлены плакаты. Неправдоподобно громадный мужик в черно-красном комбинезоне, в традиционной маске и с автоматом, давящий ботинком крохотного клыкастого кабана и подпись под ним:

«Долговец, защити мир от Зоны!»

На втором плакате аналогичный защитник мира стрелял в человекоподобного монстра с красной бородой. И подпись:

«Зона – это болезнь. Встречайте доктора!»

На третьем – долговец, тыкающий пальцем в зрителя. Подпись

«А ты записался в Долг?»

– Интересуешься? – улыбнулся Копия. Его улыбка напоминала оскал придавленного каблуком мелкого кабана под первым плакатом.

Я промолчал. Какой интерес в нарисованных фигурах, местами слегка размытых льющимся с неба слабокислотным раствором?

За плацем стояло белое трехэтажное здание. Кое-где штукатурка отвалилась, обнажив краснокирпичную сущность стен, но в целом здание выглядело вполне прилично по сравнению с цехами «гадюшника». Над входом понуро висели подмокшие флаги – сине-желтый украинский и черно-красный долговский. Вход загораживал огромный детина, про которых говорят «что поставишь, что положишь». Не иначе, форму ему на заказ шили.

«Мутант наверно» – подумал я. А потом подумал, что в обозримом прошлом живого человекообразного мутанта-то я и не видел, разве что на плакате.

«Значит, это будет первый» – решил я про себя. А еще я решил не заморачиваться попусту. Определенно мой изначально стерильный мозг по мере накопления впечатлений вытаскивал из своих темных углов остатки воспоминаний прошлой жизни. Которые мне кто-то очень постарался подчистить, но, видимо, преуспел не до конца. И кто этот «кто-то» мне тоже надо было узнать. Хотя бы для того, чтобы восстановить для себя картину прошлого. Потому, что человек без прошлого не человек а так, зомби-не зомби, дебил-не дебил, в общем, ни пойми что.

У мутанта были ленивые глаза профессионального палача. Он равнодушно скользнул взглядом сначала по мне, потом по Копии, потом снова по мне.

– Куда? – спросил он. Голос у него был бесцветный и тусклый, как кислотный дождь. Не тот, что периодически накрапывал в Зоне, заставляя сталкеров натягивать непромокаемые капюшоны во избежание преждевременного облысения, а настоящий. Который часто случается сразу после Выброса и от которого не спасают ни капюшоны, ни даже армейские каски.

– В штаб, – лаконично ответил Копия.

На каменном лице «мутанта» не отразилось ни единой эмоции.

– Я понял, что в штаб. К кому?

– К Петренко, – терпеливо сказал капитан.

– Оружие сдай.

Это относилось ко мне.

Я снял с плеча автомат «Адидаса» и вручил его «мутанту».

– А в карманах что?

ПМ Странника тоже пришлось отдать.

«Мутант» для верности похлопал меня по карманам и ногам и, ничего не обнаружив, сказал:

– Сними куртку.

– Хорош тут мужским стриптизом развлекаться, – поморщился Копия. – У нас срочное дело.

– У всех срочное, – буркнул «мутант» для того, чтобы сохранить лицо, но на куртке больше не настаивал.

– Проходите.

Мы поднялись по выщербленным ступенькам и вошли в здание.

В коридоре стоял еще один «мутант», охраняющий стеклянную пирамиду с черно-красным знаменем. В руках у него был гаусс-пушка или, как ее ласково называли сталкеры, «гусенок» – страшное оружие Зоны, способное не только продырявить любой бронированный комбинезон, но даже пробить броню среднего танка. «Мутант»-2 при нашем приближении лишь чуть шевельнулся, корректируя ствол гауссовки так, чтобы он был направлен мне в голову. Так я и прошел до конца коридора, ощущая неприятное покалывание в области затылка. То ли это был страх, то ли воздействие используемого в гауссовке фрагмента артефакта «Вспышка», который на самом деле на фрагменты дробить не рекомендуется – чревато, если ты не «Монолитовец»…

Меня замутило и я остановился. Перед глазами поплыли красные круги.

– Что с тобой?

Я помотал головой, ничего, мол. Круги перед глазами таяли с той же скоростью, что и появились. Так сказать, временная контузия малопонятными мыслями, всплывающими в голове словно старые трупы после взрыва гранаты в болоте.

Копия раздраженно фыркнул.

– Ну тогда не тормози. Давай, шевели щупальцами, нам на второй.

На втором этаже имелся ряд кабинетов. У некоторых из них стояли «мутанты» в масках и при оружии. Копия сунулся в ближайший кабинет, монстром не охраняемый.

– Можно, трищ полковник?

– Заводи, – раздалось из глубины кабинета. – А сам сгинь пока.

– Есть.

Копия втолкнул меня внутрь и почтительно притворил обшарпанную дверь.

«Мутант» для охраны кабинета и вправду был бы лишним. За столом сидел военный, шириной плеч превосходящий любого из своих подчиненных раза в полтора. В голове всплыл еще один «труп» – виденная где-то древняя кольчуга русского витязя, у которого ширина плеч превосходила длину кольчуги. Этакий лежачий параллепипед. «Трищу полковнику» она подошла бы в самый раз. И откуда они такие берутся? Не иначе действительно мутации.

На столе у полковника имелись лишь пять предметов – компьютер, селектор, пистолет, портсигар и полированный череп бородатого мутанта с плаката, плотно набитый сигаретными окурками. Для удобства складирования окурков верхняя часть черепа была отпилена, но под плохое настроение «бычки» порой пихались в глазные, ушные и ротовые отверстия, которых у черепа было несколько.

– Садись, – вместо приветствия сказал полковник, коротко кивнув на единственный стул.

Я повиновался.

– Курить будешь?

– Нет, – сказал я.

– Ладно.

Полковник ткнул в череп дымящимся «бычком» и, вытащив из портсигара свежую сигарету, прикурил от вонючей бензиновой зажигалки.

– А теперь говори, зачем пришел и откуда.

Я пожал плечами. Зачем и откуда я не помнил. Эти «трупы», наверно, все еще лежали на дне болота и ждали своего «взрыва». И, судя по недавним кровавым кругам перед глазами, такого мощного «взрыва» я мог и не пережить.

– Понятно, – кивнул головой полковник. Голова у него была лысой и бугристой как поверхность луны в ясную ночь. – Ни хрена не помнишь, говорить трудно, но мысли в башке не умещаются. Кажется, что с каждой минутой умнее становишься. Так?

Я кивнул. Точнее не скажешь.

– Капитан доложил по рации, что ты стреляешь как дьявол и аномалии чуешь. Так?

Зрительных ассоциаций с дьяволом у меня пока не было, а насчет стрельбы… Получалось, что другие стреляют хуже. Хмм… До этого я как-то не задумывался, что пули могут лететь не туда, куда ты их собирался послать. Рука дрогнет или еще что. Надо взять это на заметку.

– Аномалии не знаю, – сказал я. – Тепло чувствую, электричество тоже. Артефакт в гауссовке.

– Понятно, – сказал полковник. Похоже, это было его любимое слово. – Мне тут Сидорович видеофайл скинул, у него вокруг логова на столбах да на деревьях мини-камеры с датчиками движения понатыканы. Любопытный файл надо сказать. Давно не было, чтобы «роженица» так далеко из Зоны выползала.

– Роженица? – не понял я.

– Аномалия, воскрешающая мертвецов, – пояснил полковник. – В Зоне их полным полно, вреда от них никакого и не проявляют они себя никак. Пока в них труп не попадет. Человека ли, собаки ли, кабана. Из человека получается зомби, а из мутанта – мутант в квадрате. Такого убить можно только если мозг напрочь из гранатомета разнести чтоб даже кусочка в черепе не осталось. Или голову отрезать. Многие раненые мутанты «роженицу» чуют и ползут в нее подыхать. Вот такие дела. Стало быть, аномалия к Сидоровичу в гости приползла, а ты в ней четырех зомби уделал. Причем мозгов в то время у них было побольше, чем у тебя.

– А откуда…

– Откуда про мозги знаю? Сам такой был. И до сих пор не знаю, что со мной случилось до того, как в Зону попал. И знать не хочу. Поначалу тянуло жутко раскопать что да как. Сейчас же до фонаря. Когда есть цель в жизни, прошлое не имеет значения. Тем более, если ты о нем ничего не знаешь. Поэтому очень рекомендую тебе поскорее обзавестись хорошей целью. Например, в составе «Долга» полностью взять Зону под контроль, очистив ее от мутантов и всякого сброда. Ты не хочешь поучаствовать в создании нового государства? Долгу не помешал бы такой снайпер как ты.

Я покачал головой.

– У меня есть цель, – сказал я.

Полковник нехорошо прищурился.

– И какая же, позволь узнать? Уж не упомянутое ли мной стремление раскопать свое старое дерьмо?

Я покачал головой.

– Нет. Мне надо узнать кто такие «ангелы».

Петренко внимательно посмотрел на меня, потом криво ухмыльнулся.

– Группировка. Которую мы вырезали подчистую с год назад. Религиозные фанатики. Считали себя воинами апокалипсиса, а Зону – его началом. В последнем они, возможно, были правы, но у нас свои взгляды на проблему. В общем, та же нечисть, что и остальные. Еще вопросы будут?

Вопросы были. Два. На первый полковник уже частично мне ответил, остальное я раскопаю сам. Что ж, может, со вторым поможет.

– Мне нужно найти Директора.

На мгновение мне показалось, что кто-то невидимый долбанул полковника по макушке прикладом «гауссовки». Он поперхнулся сигаретным дымом и уставился на меня, словно я ни с того ни с сего превратился в контролера.

Дьявол!

Кто такой контролер я тоже не знал и наличие в моей голове непонятных для меня слов и выражений начинало серьезно раздражать. Впрочем, кто такой дьявол я тоже не знал, но слово пришлось очень кстати.

Тем временем полковник очень аккуратно ввинтил в гору окурков очередной бычок и медленно положил руки на стол рядом с пистолетом.

– А зачем тебе Директор? – вкрадчиво спросил он.

– Нужен, – сказал я. – Последняя воля умирающего.

Полковник подобрался. Сейчас он был похож на готовую к прыжку черную собаку.

– Странник тебе что-то дал для Директора? – быстро спросил он.

Я отрицательно качнул головой. Для Директора Странник мне ничего не давал, он лишь сказал слова, а потом я вскрыл его ботинок.

– Тогда зачем тебе Директор?

– Воля умирающего, – повторил я.

– Та-ак, – протянул Петренко. – Значит, воля умирающего, говоришь?

В третий раз я повторять не стал. Сколько можно?

Полковнику повторения и не требовалось. Ему требовалась новая сигарета. Он достал портсигар, раскрыл его и некоторое время скреб волосатыми пальцами по гладкому серебру, при этом уставившись почему-то на череп мутанта. Со своего места мне было видно, что портсигар пуст. Странно. Интересно, долго он еще будет точить ногти?

Оказалось, недолго. Петренко оторвался от черепа, раздраженно захлопнул портсигар, швырнул его на стол и нажал на красную кнопку, вделанную в стену рядом со столом. В коридоре тренькнул звонок и буквально в ту же секунду в кабинете возникли двое – Копия и один из коридорных «мутантов».

«Небось, сейчас за сигаретами пошлет, – подумал я.

И ошибся.

– Увести, – произнес полковник. – И расстрелять.

Я не сразу понял, что сказанное относилось ко мне. И поэтому даже не успел шевельнуться, когда жесткие клешни схватили меня за руки и заломили их за спину, а запястья захлестнула петля.

Потом меня сдернули со стула и подняли на ноги. Вокруг запястьев обвилось еще несколько витков холодного полимерного шнура, больно врезавшегося в кожу.

«При такой вязке через час кисти лучше будет отрезать» – промелькнуло в голове. Интересные, однако, сведения имеются в моей голове. Только буду ли я сам жив через час?

– Проведете по тихому черным ходом за пищеблок, там разденете, рассчитаете и закопаете в контейнере с отходами. Потом подгоните погрузчик, вывезете контейнер обычным путем и типа случайно утопите в болоте. Одежду сложите в мешок и сдадите в лабораторию на исследование. Вопросы?

– Контейнер позавчера вывозили, он еще на две трети пустой, – по хозяйски озаботился «мутант». – На посту вопросы могут возникнуть.

– Я распоряжусь, чтоб не возникли, – сказал полковник. – Выполняйте.

И ткнул кнопку селектора.

– Есть выполнять! – рявкнули «долговцы». Но полковник их уже не слушал.

– Дежурный, – прорычал он в тушку селектора, отчего та завибрировала металлическими кишочками, – пришли кого-нибудь пепельницу очистить! Твою мать, пока не напомнишь, никто и не почешется!

* * *

– Он что, окурки выбросить не может?

Меня вели по подземному ходу.

База «Долга» была продумана до мелочей. Прямо в кабинете полковника Петренко имелась винтовая лестница, искусно скрытая в поворотной стене. По этой лестнице меня спустили вниз, поддерживая за воротник куртки и теперь вели вдоль сырого тоннеля, подсвечиваемого тусклыми лампочками, висящими на проводах под потолком.

Я прекрасно осознавал куда меня ведут и зачем. Непонятно было – за что? В моей и без того полупустой голове накопилось слишком много вопросов и почему-то сейчас помимо моей воли озвучился наиболее дурацкий.

– Он может, – сказал Копия. – Только лишний раз сервомоторы сажать не хочет.

– Какие моторы?

Еще один дурацкий вопрос. Какая разница какие моторы, когда тебя на расстрел ведут? Но Копия ответил.

– У полковника ног нет, вместо них протезы сконструированные на базе экзоскелета.

– Ясно, – сказал я.

– А мне не очень, – проворчал Копия. – И за что он тебя приговорил?

– Какая разница за что?

Из дырок в маске нехорошо зыркнули белесые глаза «мутанта».

– Ног нет, зато голова есть, потому он и полковник. Будь моя воля, я бы вообще всех этих сталкеров…

– Пока воля не твоя, лейтенант, – отрезал Копия. – Поэтому заткни хайло и выполняй приказ!

«Мутант» еле слышно скрипнул зубами, но заткнулся. Дисциплина у них в «Долге» надо признать, была на уровне.

За что меня приговорил Петренко было и мне непонятно, поэтому я промолчал. Да и не до разговоров было. Повинуясь толчку стволом в лопатку, я повернул в одно из ответвлений подземного хода и уперся в очередную винтовую лестницу. Подъем осуществили по той же схеме, что и спуск, правда здесь наверху был люк. Впереди шел Копия, он люк и открыл, предварительно введя код на панели, привинченной к стене ржавыми болтами. Подняться по лестнице мне «помогал» мутант, больно пихая стволом автомата в позвоночник.

Наконец восхождение закончилось. Мы поднялись наверх и сразу же меня накрыло вонью гнилой капусты, тухлого мяса и лежалых объедков.

Это была обычная помойка с заляпанным присохшей кашей ржавым мусорным контейнером, стоящим у длинной грязной стены столовой с черной железной трубой, торчащей из крыши. Рядом с контейнером притулился переоборудованный под погрузчик старый ГАЗ-66, готовый принять на свою железную спину вонючий гроб с моим телом. А еще я увидел угол забора, собранного из бетонных панелей, на одной из которых имелось небрежно замытое бурое пятно.

– Ну что, парень, становись где больше нравится, – сказал Копия, передергивая затвор своего «Винтореза». – Не по душе мне все это, но приказы начальства не обсуждаются. Не обессудь уж, у каждого из нас своя судьба. И упокой тебя Зона. Только сначала нож мне подари.

– Ты о чем, капитан? – спросил «мутант», тоже беря наизготовку свой «калаш». – Какой нож?

– Тот самый. Мне майор Хруст перед смертью на наладонник скинул. Этому снайперу Странник умирая «Бритву» подарил.

– Да ну? – подивился «мутант». – Ту самую?

– Точно, – кивнул Копия. – Нож самого Меченого, легенда Зоны. Ничем не затупишь, даже кость кровососа перерубает.

Теперь я понял, почему Копия не настоял на детальном обыске при входе в штаб. Знал заранее, чем все закончится? Или предполагал?

Я понял того парня, который не захотел умирать возле мусорного контейнера. И, подойдя к бетонному забору, встал у стены, прикрыв спиной бурое пятно.

– Стреляй давай, – сказал я. – С трупа снимешь.

– Э нет, – покачал головой Копия. – К легендам Зоны мы имеем уважение. «Бритву» можно продать. Или подарить. Или в крайнем случае снять со случайно найденного тела, убитого не тобой. Тогда от нее новому хозяину будет одно сплошное уважение и подспорье. А вот отнять никак нельзя. Потому как отомстит. Подари, Снайпер, чего тебе стоит? Клянусь, шлепну так, что ничего не почувствуешь.

Я усмехнулся.

– Со связанными руками?

– А ты осторожно пальцами под рукав залезь и «Бритву» вытащи, – посоветовал Копия. – Для такого ножа шнур – что нитка.

Такая мысль приходила мне в голову, когда мы шли по коридору, но то ли случайно, то ли нарочно ствол «Винтореза» пару раз ткнулся мне в ладони, словно давая понять, что дергаться не стоит. Теперь было понятно, что не случайно.

Руки мне Копия связал тоже с умыслом. Именно так, чтобы я мог достать нож и перерезать путы. Что ж, если есть возможность пожить еще пару минут, почему бы ее не использовать?

– А сам подойти боишься?

Два ствола, готовые выплюнуть кусочки нагретого свинца, смотрели мне в грудь. Два пальца лежали на спусковых крючках. Две пары внимательных глаз смотрели за каждым моим движением, не реагируя на мою вялую попытку вывести их хозяев из равновесия. Шансов не было.

Обрезки шнура упали на землю.

– Теперь не торопясь поверни нож лезвием к себе и кидай подарок сюда, – сказал Копия, выделив голосом слово «подарок».

«Что ж, подарок так подарок, – подумал я, медленно отводя руку назад. – Только затем ли дарил мне его Странник, чтобы я через день дарил его кому-то другому?»

Мысль была такой же медленной и плавной, как и мое движение. Как дыхание, которое замедлилось у меня в груди. Как биение почти остановившегося сердца. Как почти синхронное опускание век, смачивающих слезной пленкой глазные яблоки «долговцев» и одновременно на долю секунды прикрывающей их зрачки.

На очень долгою долю секунды…

Вполне достаточную для того, чтобы сместиться в сторону от пятна на заборе и бросить нож рукоятью вперед в точку, расположенную как раз между глазных яблок «мутанта». И метнуться следом за ним подобно ленте, привязанной к гайке, которая летит, пущенная рукой сталкера, в ворох молний, потрескивающий над серой лентой разбитой асфальтовой дороги.

Такой вот странный образ возник у меня перед глазами. А потом пошла смена кадров. «Мутант», заваливающийся на спину. Моя рука, подхватывающая падающий нож. Поворачивающийся в мою сторону ствол «Винтореза». И блеск лезвия, рассекающего напополам мечту любого сталкера Зоны.

И взгляд Копии. Сначала на меня, а после – на две половинки своего снайперского комплекса, которые он все еще продолжал сжимать в руках, словно от этого они могли срастись.

– Ох, епт… Ну ни хрена себе!!!

Из остатков «Винтореза» на землю высыпались три маленьких кусочка металла.

А потом я увидел глаза Копии. И мне понравилось то, что я в них увидел.

Капитану «Долга» было все равно, двинется ли моя рука в обратном направлении, вскрывая ему брюшную стенку или останется там, где находится сейчас. Копия откровенно любовался идеальным разрезом, располовинившим его оружие.

– А я думал, что это сказки про самурайский меч, которым япошка во время второй мировой пулеметный ствол разрубил, – сказал Копия.

Я подобрал с земли укороченный АКС «мутанта» и вложил «Бритву» обратно в ножны. Из фразы Копии я понял только что-то про пулемет, остальное мне было пока недоступно.

– Разгрузку на землю, – сказал я, передергивая затвор и направляя автомат в живот капитана. – И не дергаться.

Копия улыбнулся, но перечить не стал.

Разгрузка, которую Копия не успел снять вернувшись из дозора, шлепнулась на землю, словно набитая икрой жирная жаба.

Продолжая держать Копию на прицеле, я с неожиданной для себя сноровкой обыскал карманы «мутанта», разжившись парой гранат, четырьмя снаряженными магазинами к автомату, стандартной армейской аптечкой, набором для выживания, наладонником и десятком высококалорийных белково-углеводных батончиков импортного производства.

– Ишь ты, запасливый хомяк, – хмыкнул Копия.

Похоже, ситуация здорово его веселила. Или нервировала. Или и то и другое вместе.

– Хотя ясно дело, обычной армейской пайкой такую тушу не прокормишь. Очнется – надо будет поинтересоваться на что и у кого он все это выменял. Или прикупил, – добавил капитан, увидя, как я достаю из кармана «мутанта» пачку цветной резаной бумаги с изображениями знакомой мне головы.

Сухая бумага могла подойти для растопки костра, поэтому ее я тоже сунул в карман куртки, где уже имелась стопка аналогичных бумажек. Потом соразмерил плечи «мутанта» со своими и с сожалением отказался от мысли переодеться в его костюм – с такой маскировкой мой план имел бы гораздо больше шансов на успех.

– И как ты собрался отсюда сваливать, дружок? – участливо спросил Копия, забрасывая обрезки «Винтореза» в мусорный контейнер. – Через пять минут полковник обеспокоится отсутствием связи и придет тебе закономерный конец, упокой тебя Зона.

– А не боишься, что она быстрее тебя упокоит?

Прогресс был налицо – произносить слова становилось все легче и легче. Как и думать, кстати. Вот план созрел, например, как покинуть не в меру гостеприимную базу «Долга». Дьявол его знает, удастся-не удастся, но что-то делать всяко лучше, чем стоять у бетонной стенки, готовясь обновить плохо замытое пятно.

– Так все там будем рано или поздно, – пожал квадратными плечами Копия. – И какая разница чуть раньше или чуть позже?

– Есть разница, – сказал я. – Мне к Директору надо.

Копия прищурился.

– К Директору? Тебе? А за каким хреном?

– Воля умирающего.

– Понятно.

Копия почесал небритый подбородок.

– Из-за этого тебя Петренко в расход списал?

Все сходилось. Ведь именно после моих слов о Директоре на физиономии полковника появился тот же зловещий прищур, похожий на две амбразуры дота, что сейчас был на лице капитана. И приказ о моем расстреле прозвучал сразу после них же.

Я кивнул.

– Что ж, может он и прав по-своему, – задумчиво протянул Копия. – Центр Зоны лучше не тревожить. Только по-моему все равно это неправильно, чтобы трехнутого Зоной человека не разобравшись в расход пускать. Может, это у него глюк такой. Но глюк-не глюк, а уважаю, – подвел итог своим раздумьям капитан. – За то, что цель у тебя есть. Конкретная. И настоящая. Чего нет у большинства здесь.

Он неопределенно кивнул в сторону стены пищеблока.

– Потому, думаю, что свезло тебе сегодня, парень, во второй раз. А на будущее запомни – «долговца» автоматом не напугать и на мякине не провести. Ты не иначе решил, что сейчас меня за руль посадишь, а сам под «торпедой» с автоматом скукожишься и этакой комбинацией мы через пост проедем.

Я удивился – Копия определенно умел читать мысли.

– В чем-то ты прав, а в чем-то – не очень. Например не учел ты, что на посту дежурный обязан в кабину заглядывать. Именно для предотвращения таких комбинаций. Потому придется тебе мне довериться. Вывезу я тебя в Зону, а там уж молись тому, кого помнишь. Или сам себе бога придумай – в Зоне порой придуманные сущности во плоти проявляются.

Наверно, на моем лице отразились сомнения, потому, что Копия презрительно фыркнул.

– Не веришь? Слова «долговца» для тебя недостаточно?

Мне было недостаточно, но особо выбирать не приходилось. Тем более, что капитан достал из кармана свой наладонник, поднес его ко рту и буркнул в микрофон «Задание выполнено, товарищ полковник».

– Если что, я гранаты взорву, – пообещал я, подбирая с земли разгрузку капитана и одевая ее на себя.

– Взорви, – разрешил Копия. – Но сначала давай-ка, помоги друга-товарища в контейнер закинуть. А то очнется, разорется раньше времени и всю мазу тебе испортит.

Я не успел оглянуться, как «друг-товарищ» был спеленут словно младенец таким же шнуром, каким был только что связан я, а во рту у него оказался специальный кляп, фиксируемый на затыке ремешком на «липучке».

Несколько удивленный таким поворотом событий, я, ухватив «мутанта» за ноги, помог капитану закинуть неподвижное тело в контейнер.

– Хорошо ты его приложил, – сказал Копия. – А теперь давай следом за ним полезай. И чтоб не звука. Начнет дергаться – разрешаю добавить. Только не убивай, а то потом «Долг» год за нами по всей Зоне гоняться будет, про артефакты и долги позабывши…

От концентрированной вони помноженной на тряску я слегка прибалдел, но за чеку верхней гранаты на разгрузке капитана держался крепко, сконцентрировав на ней все внимание и твердо решив в случае чего одним движением руки разом решить все проблемы. Пожилой ГАЗон, пересчитав внутри базы «Долга» все выбоины и трещины разбитого асфальтового покрытия, остановился. Не иначе как на посту.

Минута… Вторая…

Я уже начал задыхаться. Когда мусоровоз еще ехал, струйка воздуха худо-бедно просачивалась под неплотно пригнанную крышку контейнера. Сейчас же и этого не было. Появилась мысль. что если еще минут пять машина не тронется с места, то проще будет взять автомат «мутанта» и застрелиться, благо он укороченный и для такого дела весьма удобный. Потому как смерть от помоечных ароматов – это совсем уже не дело для мужика, пусть даже с полупустыми мозгами.