355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Силлов » Сталкер » Текст книги (страница 8)
Сталкер
  • Текст добавлен: 17 октября 2016, 02:28

Текст книги "Сталкер"


Автор книги: Дмитрий Силлов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– А тебе нужен дом?

На этот раз он не ответил.

– У нас уже был дом, Снайпер, – продолжила она. – У нас даже был свой остров. Ты помнишь? Остров, о котором мечтают все влюбленные. Один на двоих.

Он молчал. Он все помнил. А еще ему вдруг вспомнились слова песни, услышанной очень давно возле сталкерского костра. Удивительно… Он никогда не мог запомнить стихов – ни чужих, ни своих, случайно сложившихся сами собой на сталкерских тропах. А эти почему-то запомнились…

 
Я решил написать о любви красивую песню,
Я устал сочинять стихи о черном и красном,
И я долго смотрел на стену из любимого кресла,
Подбирая к образам рифмы, – но все напрасно.
 
 
Слишком много написано слов на избитую тему —
Я, увы, не Есенин, не Блок и даже не Пушкин,
И поэтому я и сижу, уставясь на стену,—
Все, что можно, написано ими, и вряд ли я лучше.
 

Парень тогда пел задушевно, без надрыва, словно рассказывал историю из своей жизни. А может, так оно и было. Возле сталкерских костров обычно поют тексты собственного сочинения, сотворенные здесь же, на зараженных землях. Оттуда, с Большой земли, приносят не песни, а оружие, патроны и боль, которая лишь изредка прорывается на привалах, когда сталкер берет в руки видавшую виды гитару.

 
Я бы мог написать о дожде, что скребется в окна,
Я бы мог написать о цветах, брошенных в урну,
Я бы мог рифмовать «тебя» и «меня», но только
От подобных рифм, увы, мне тошно и дурно.
 
 
Эти рифмы скачут в экранах и лезут в уши,
В микрофоны шепчут и плачут, о чем – непонятно,
И от слова «любовь» порой становится душно
Все о ней говорят, а чувствует кто-то – вряд ли…
 
 
Заниматься любовью приятно – это бесспорно,
Но как часта любовь без любви при занятиях ею…
А, быть может, любовь умерла, как стала «свободной»?
Так душа обретает волю, покинув тело.
 

На губах того сталкера играла кривая улыбка, в которой веселья не было вовсе, только застарелое горе. Зачем он растревожил его? Зачем выковырял из глубины воспоминаний, для чего написал этот текст, а после спел, вывернув душу наизнанку? Кто ж его знает? Может, и искал он на зараженных землях Украины именно этот вечер, именно этот костер и компанию усталых сталкеров, которые выслушают его не перебивая…

 
Но я все-таки помню тот дождь и часы вокзала,
Не хочу, но помню ту осень в грязи и лужах,
И мне хочется думать, что ты тогда опоздала,
А не просто забыла о том, что помнить не нужно.
 
 
И я думаю часто, что, может, прождав напрасно,
Уходили Есенин и Блок, растоптав букеты,
Уходили домой писать о любви несчастной —
О счастливой любви почти не пишут поэты.
 
 
Вообще ни о чем не пишут счастливые люди —
Слишком малое время отпущено для обоих…
Жизнь – секунда, ее прожить – а там будь что будет,
И им некогда петь и смотреть на дырки в обоях…
 
 
Я хотел написать о любви красивую песню…
Я устал сочинять стихи о черном и красном…
И я долго смотрел на стену из любимого кресла,
Подбирая к образам рифмы, – но все напрасно… [10]10
  Слова Д. Силлова.


[Закрыть]

 

Тот парень ушел еще до рассвета, оставив гитару возле костра. А потом Снайпер узнал, что его убили какие-то бандиты ради старого автомата и почти новых сапог. Быть может, помимо ночного костра, певец и поэт искал еще и легкую смерть. Скорее всего, так и было. Он прожил время, отпущенное для двоих, и ему просто больше незачем было жить…

– Задумался?

Снайпер невольно вздрогнул.

– Есть немного. Знаешь, давай для начала выберемся отсюда, а потом решим, что будем делать дальше.

Она пожала плечами и ничего не ответила. А потом они оба услышали выстрелы.

На этот раз им не понадобились слова. Мужчина и женщина со своими извечными разборками и надуманными проблемами разом перестали существовать. А вот два сталкера в мгновение ока поняли друг друга без слов. Диалог двух путников, менее искушенных в военном деле, мог выглядеть так:

«– У нас патронов практически не осталось, с консервами тоже не густо. В Кремле после штурма мутантов ни того ни другого не купить даже за шамирит. И не факт, что купим еще где-то. А там – перестрелка. Значит, у тех, кто ее затеял, есть чем стрелять. И припасы, скорее всего, найдутся – с голодухи не повоюешь. Сходим, посмотрим?

– Ты уверен, что риск того стоит?

– Думаю, это не риск, а большая удача.

– Ну, если ты так считаешь, то стоит попробовать».

Но эти двое были теми, кем были. И пока гипотетические путники почесывали в затылке, решая, стоит овчинка выделки или ну ее на фиг, два реальных сталкера уже бежали по развалинам Москвы, держа направление на звук перестрелки, но при этом не забывая контролировать свои сектора и параллельно держать в поле зрения друг друга.

По мере приближения к цели Снайпер уже на слух примерно разобрался в картине боя. Обороняется небольшой отряд. Вооружение – пулемет, два или три автомата. Люди опытные, судя по тому, что превосходящие силы противника пока не смогли подавить их огнем, хотя очень старались. Ребята огрызаются грамотно, ловят паузы, пока враги перезаряжают свои автоматы, и лепят прицельно. Тем не менее надолго их не хватит. Враг, поди, тоже не дурак, рассредоточился и сейчас наверняка потихоньку обходит отряд с двух сторон, отвлекая обороняющихся шквальным огнем с фронта.

Впереди замаячили руины какого-то неслабого здания, почти полностью занесенные землей, песком и мусором. Фактически холм, успевший в нескольких местах порасти рощами мутировавших деревьев.

Снайпер ткнул пальцем в этот холм, потом быстро крутанул рукой в воздухе. Подруга кивнула. На бегу лучше экономить дыхание и не говорить лишний раз, проще показать условными сигналами, понятными любому военному: «Наша позиция будет там».

Взбежали быстро, на полусогнутых перевалили через вершину, скрываясь за торчащими обломками бетона, после чего расположились грамотно – не на самой вершине холма, а чуток пониже, чтобы не светить силуэтами на фоне неба. На склоне, кстати, имелся богатый выбор укрытий – земля осыпалась, обнажив элементы когда-то мощного бетонного каркаса здания. Сейчас уж и не поймешь, что это было – жилое здание или бизнес-центр какой-нибудь. Впрочем, теперь-то какая разница? Главное, что за остатками железобетонных колонн двум опытным сталкерам можно спрятаться быстро и качественно.

Перестрелка шла возле огромного, неплохо сохранившегося спорткомплекса – трещины в стенах и пара небольших проломов возле самого основания не в счет. Снайпер вскинул СВД, приник к наглазнику прицела. Ого, дальномерная шкала тут вряд ли сильно поможет в измерении расстояния до цели, ибо привязана она к среднему росту человека. Здесь же людей видно не было, они, возможно, скрывались за большим бетонным обломком. Зато оказались хорошо различимы нападающие – огромные собакоголовые мутанты, запакованные в качественную броню. Хотя Снайперу дальномер был не особо и нужен. В его голове уже заработал механизм, природу которого он не знал. Просто ему было ясно, что нужно сделать для того, чтобы цель была поражена с точностью до миллиметра. Он и книги свои так писал – просто садился и работал. А потом узнавал, что его произведения пользуются бешеной популярностью. Правда, это было в другом мире… В этом его очередная, практически готовая рукопись до сих пор лежала мертвым грузом в рюкзаке. Кто знает, может, когда-нибудь настанет и ее время…

Но сейчас Снайпер стрелять не торопился. Для начала нужно выяснить, кого это так настойчиво пытаются подавить огнем собакоголовые.

Он уже встречался с этими мутантами, и от встреч этих у Снайпера осталось глубокое чувство уважения к их создателю. Неведомый генный инженер сумел сконструировать идеальных солдат, максимально приспособленных для ведения тактической войны. Сильные, выносливые, не задающие лишних вопросов боевые машины были вполне способны составить конкуренцию кио как в рукопашном бою, так и при огневом контакте. Другое дело, что киборги умны, изворотливы, способны принимать самостоятельные решения. Но в групповом бою этого и не нужно. Здесь важнее способность беспрекословно подчиняться командованию, слаженность действий, абсолютное бесстрашие, замешанное на хладнокровном расчете. Кстати, собакоголовые как раз сейчас этим и занимались – бесстрашно и хладнокровно атаковали противника, прячущегося за импровизированным бетонным бруствером.

Снайпер продолжал наблюдение. Угу, одно отделение мутантов подавляет вражью силу огнем, не давая высунуться из-за бруствера, а два других отделения синхронно обходят укрепление с флангов. Писец вам, ребята, скоропостижный и неотвратимый. Только вот рассмотреть бы, кто за тем бруствером спрятался, ибо воевать с целым взводом отлично экипированных мутов занятие весьма опасное. Потому хорошо бы выяснить для начала, ради чего оно надо, и надо ли вообще.

Из-за бруствера вывернулась плечистая фигура, в ее руках задергался пулемет. Короткая очередь срезала собакоголового, стрелявшего с колена, и бросила его на бетон, словно смятую черную тряпку. Правда, и плечистого пулеметчика минимум две пули достали. Одна чиркнула по голове, выбив облачко кровавых брызг, вторая вспорола рукав… кольчуги.

«Данила?» – промелькнуло в голове Снайпера.

Само собой, рассмотреть в деталях лицо пулеметчика было нереально – тот уже скрылся за бруствером. То ли сам нырнул, то ли упал – непонятно. И выяснить, его ли ученик сейчас скрывается за бетонной плитой, или это совсем другой кремлевский дружинник, можно было только одним способом.

Командир взвода собакоголовых, превосходящий ростом и габаритами даже своих огромных подчиненных, как и положено начальству, залег позади атакующего отделения и громовым голосом отдавал команды – даже до вершины холма его рык доносился. Хорошо залег, за ржавым остовом старой пушки, откуда его только ВОГом из подствольника и можно взять – если бы, конечно, у обороняющихся были гранаты и подствольники. Правда, был и еще вариант, который не учел громогласный предводитель собакомордых.

Снайпер выжал слабину спуска. СВД мощно толкнула стрелка прикладом в плечо – и мутант с размаху ткнулся мордой об ржавый лафет орудия. На проржавевшее железо обильно плеснуло красным. Но Снайпер не стал рассматривать, как сползает вниз тело собакоголового, – у него было предостаточно других, еще живых и очень опасных целей.

За спиной хлопнул «Винторез» подруги – собираясь в поход между мирами, девушка экипировалась замечательно. Будь муты не мутантами, а людьми, можно было бы попытаться перещелкать их из бесшумной снайперки, не раскрывая позиции. Но с собакоголовыми такое не прокатит. Большинство опасных тварей этого мира умеет перехватывать ментальные сигналы – кто-то лучше, вплоть до чтения мыслей, кто-то хуже, но вполне достаточно для того, чтобы почувствовать охотника, который собрался выстрелить из-за укрытия. Командир собакоголовых был слишком увлечен битвой и не почувствовал приближающуюся смерть. Но Снайпер знал: его подчиненные, лишившись командования, сразу же почуют, откуда дует ветер, несущий погибель. Потому лучше в два ствола ликвидировать максимально возможное количество целей, пока остальные не очухались и не перенесли огонь на вершину холма.

Они успели выпустить по половине магазина каждый, когда по бетонным перекрытиям защелкали пули собакоголовых. Снайпер в который раз отметил – у мутантов отменная реакция. И даже слегка удивился.

Утратив командира, муты не запаниковали, а слаженно прекратили атаку противника, засевшего за бруствером, залегли и в два десятка стволов принялись поливать огнем холм, откуда к их товарищам прилетела неожиданная смерть.

– Быстро среагировали, – бросил Снайпер, укрываясь за бетонным столбом, покрытым мхом и следами многих перестрелок.

– Рикошеты, – отозвалась она. – Слишком много бетона.

Снайпер и сам понимал: переплетение железобетонных колонн, за которым они укрылись, безопасно весьма относительно. По-хорошему, после первых же произведенных ими выстрелов следовало сменить позицию. Но бежать было некуда. Или эти колонны, или открытое пространство…

Одна из пуль, посланных снизу, ударила вверх, отскочила от перекрытия. Смятый, но еще горячий комок свинца рубанул по шее.

– Черт, – усмехнулся Снайпер. Провел рукой по мгновенно вспухшей коже, взглянул на ладонь. Вдоль линии жизни багровела кровавая полоса. – Долго жить буду, видимо.

– Давай перевяжу.

Она метнулась к нему, на бегу разрывая зубами перевязочный пакет. Он не сопротивлялся. Почему, когда вокруг свистят пули, у них полное взаимопонимание? Но как только в них перестают стрелять, сразу начинается противостояние… при безусловном притяжении друг к другу. Ведь это ради него она перешагнула границу миров, ведь это его искала она в выжженной Москве – и нашла, несмотря ни на что…

Пока она накладывала повязку на царапину, огонь стих. Понятное дело, даже мощным мутантам с ходу не залезть на высокий холм в тяжеленной броне – тем более что так и не выковыренные из-за бруствера стрелки возобновили огонь. Снайпер явственно различал короткие взлаивания «Печенега» сквозь частую автоматную дробь.

– Пора, – сказал он, вновь берясь за винтовку.

Она не стала возражать, признавая его неоспоримое превосходство в военном деле. Эх, во всем бы остальном так! Мечтай, Снайпер, мечтай, пока стреляешь. Если останешься жив, после боя она тебе быстро нарисует свою картину мира и твое место в этой картине.

Усмехнувшись своим мыслям, он нажал на спуск. Один из собакоголовых, ринувшихся на штурм холма, резко вскинул кверху лапы. Его автомат взлетел вверх, но хозяину не суждено было поймать свое оружие. Вместо этого мутант грохнулся на спину и покатился вниз по склону, подпрыгивая на неровностях почвы и стукаясь о камни простреленным тактическим шлемом.

Снайпер выстрелил еще дважды, слыша, как слева от него равномерно хлопает ее «Винторез». Черт, если мутанты приблизятся на бросок гранаты, тогда точно хана. Одной паршивой эргэдэшки в этой бетонной мышеловке будет вполне достаточно для обоих.

Но собакоголовые, жаждущие мести за смерть командира, все же оказались благоразумными боевыми машинами, умеющими просчитывать плюсы и минусы. Внезапно они синхронным движением забросили автоматы за спину, попадали на четвереньки – и с невообразимой скоростью рванули вниз, словно зигзагообразные черные молнии.

– Маятник качают, надо же, – раздался слева ее голос.

– Угу, – отозвался Снайпер, высматривая, как там поживает дружинник со товарищи.

Поживали они неплохо. Собакоголовые отступали, а недавние обреченные добавляли им энтузиазма, подгоняя мутантов скупыми одиночными выстрелами.

– Вовремя мы, – сказала она. – С патронами у них совсем беда.

– Эт точно, – сказал Снайпер, наблюдая, как остатки отряда собакоголовых скрываются в одном из проломов спорткомплекса. – Пошли, что ли, познакомлю тебя с этой шайкой. Заодно трофеи соберем.

* * *

Артему было стыдно. Он сроду никогда не бывал под таким обстрелом. Ему казалось, что каждый собакоголовый метит именно в него, что еще немного, и кусок бетона, защищавший его от пуль, раскрошится, и его тело разорвут на части тысячи свинцовых стрел. Нет, он не боялся смерти. Просто от грохота над головой, от бетонной крошки, бьющей в лицо и сыплющейся за шиворот, он обалдел настолько, что просто не смог пошевелиться все те долгие минуты, пока мутанты поливали огнем их укрытие.

А потом все кончилось, и он обнаружил себя сжавшимся в комочек, словно напуганный зверек, сжимающий в потных лапках абсолютно бесполезный пистолет.

Рядом с ним, привалившись спиной к брустверу, сидел Данила. На коленях дружинника лежал пулемет, ствол которого слегка дымился.

– Ничего, – произнес Данила. – По первости у многих так. Привыкнешь.

По щеке дружинника текла струйка крови. Повязка на боку стала полностью бурой от выступившей крови, но Данила все равно улыбался растрескавшимися губами. Скалился Шерстяной, потроша разгрузку мертвого собакоголового, и на серой от пыли морде ворма эта улыбка казалась особенно жуткой. Насвистывал какую-то мелодию Ион, деловито набивая патронами пустой магазин, и даже транспортный робот припадал на передние лапы и вилял несуществующим хвостом – похоже, победе радовался. А Артему вдруг стало настолько хреново, что он выронил пистолет и, обхватив голову руками, тихонько завыл.

– Не надо так, – раздался над его головой механический голос. – Мужчина не есть герой сразу как рождаться. Он им становиться постепенно.

Артем поднял голову. Ну да, над ним стоял серв Колян и утешал на свой манер, одновременно пытаясь присобачить к жалким остаткам своего манипулятора новый автомат. Получалось у него это неважно – «коллектор» отломал стальную культю, и оружие приваривать было больше не к чему. Из бронированного корпуса Коляна теперь торчал только круглый стальной сустав, к которому автомат никак не хотел крепиться.

– Не мой случай, – буркнул Артем, не зная, куда девать глаза. – Лучше бы я сдох вчера.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Данила. – Сдохнуть всегда успеется. Живи, парень, набирайся опыта – и все у тебя получится. Например, сейчас ты увидишь человека, у которого точно есть чему поучиться. Причем не только тебе, но и мне тоже. А пистолет лучше подбери. Тот человек не любит, когда воины халатно относятся к своему оружию.

Как не было погано на душе у Артема, но его разобрало любопытство. У кого это собирается учиться Данила, в одиночку уделавший двух боевых роботов?

Ответ не пришлось ждать слишком долго. Буквально в следующее мгновение раздались приветственные крики. Даже Шерстяной бросил потрошить дохлого мутанта и метнулся куда-то.

Артем высунул голову из-за бруствера. Ага, оказывается, ворм кинулся к человеку, похоже, пришедшему со стороны высокого холма, что возвышался менее чем в полукилометре от спорткомплекса.

– Тихо, тихо, Шерстяной, – негромко сказал человек. – Давай без фамильярностей. Я тоже рад тебя видеть, но обниматься не буду, уж больно ты грязный.

– Да нужен ты мне, – сказал ворм, притормозив слегка и, судя по голосу, ничуть не обидевшись. – Я, может, с дамой хочу познакомиться. Девушка, вы не могли бы опустить автомат? Хоть я и труп ходячий, но лишнюю порцию свинца в брюхо получить как-то не хочется.

– Снайпер, это и есть твой кореш, ради которого нам чуть головы не отстрелили? – осведомилась девушка у своего спутника.

Ага, хорошее имя у этого сталкера. То, что пришлый мужик с волевым лицом и диковинной винтовкой за плечом – сталкер, Артем понял сразу. По взгляду и по походке. Такой спокойный взгляд и такая плавная, текучая походка была у его отца и еще у пары удачливых добытчиков Крепости, умевших уходить за МКАД и живыми возвращаться из Зоны.

Спутница сталкера была ему под стать, но в ее красивых глазах нереально синего цвета было слишком много азарта, оставшегося после боя. Отец говорил, что боевые навыки, конечно, в Зоне штука крайне нужная, но иной раз гораздо важнее способность хладнокровно и взвешенно принимать решения в любой ситуации. Как и умение убивать без эмоций, так, словно делаешь привычную работу.

Снайпер не успел ответить – с двух сторон к нему подошли Ион и серв, которые заговорили одновременно:

– Привет, Снайпер. Рад тебя видеть. И спасибо, что пришел вовремя!

– Я знать, что ты прийти. И я очень довольный, что тебя сопровождать такой красивый девушка.

– Обалдеть, – сказала «красивый девушка». – Галантный зомби и говорящий таз на ножках. Этот мир определенно разнообразнее, чем зараженные земли Украины.

– Где Данила? – осведомился Снайпер, получив причитающуюся ему порцию дружеских похлопываний по плечам.

– Тут я, – подал голос из-за бруствера дружинник. – Потеряли, что ль?

Снайпер легко перемахнул через бетонное укрытие и склонился над Данилой.

– Как ты?

– Мелочи, – ухмыльнулся пулеметчик. – Башка гудит. Крови потерял маленько, так еще вдобавок пуля по черепу чиркнула, контузило чуток.

– Ни хрена себе «чуток» да «маленько», – нахмурился Снайпер. – Тебе как минимум недельку отлежаться надо. Сейчас будем соображать, как тебя в Кремль доставить…

Внезапно Артему показалось, что в его голове неслышно зашептали бесплотные призраки. Причем он мог поклясться: шепот шел из пролома, в котором скрылись остатки отряда собакоголовых.

Он сжал виски руками, пытаясь сосредоточиться. Неслышные голоса говорили о чем-то важном…

– Тихо, – шепнул Данила, краем глаза уловив движение Артема.

Снайпер лишь бросил быстрый взгляд на незнакомого парня и тут же умолк. И даже руку поднял, давая знак остальным, мол, замрите, нечто важное происходит.

А Артем слушал, закрыв глаза. И видел…

Неясно, расплывчато метались бесплотные тени на обратной стороне век – так бывает, если ночью долго смотреть на языки огня, а потом вдруг закрыть глаза. Но сейчас тени складывались в бесплотные фигуры, которые двигались, говорили, отдавали приказы там, в серо-грязной громаде комплекса… И Артем необъяснимым образом слышал эти команды, которые отдавали двое – мутант в образе человека и человек, не принадлежащий этому миру… так же, как и Снайпер, и девушка с нереально синими глазами.

– Они перегруппируются… Двое отдают приказы… Сейчас в коридорах собираются все муты с песьими головами, какие есть в комплексе… И боеспособные роботы… Три… четыре… нет, шесть «Рексов» и восемь «Рапторов»… Задача – уничтожить наш отряд… и Снайпера… Мутант, умеющий повелевать силой мысли, аж взбесился, когда увидел его… моими глазами…

Вдруг Артем застонал и упал на колени. В голове внезапно стала нарастать жуткая, нереальная боль. Казалось, еще мгновение – и череп взорвется, распираемый изнутри колоссальным давлением…

Но вдруг щеку Артема пронзила резкая боль. И почти сразу – вторую. Голова парня мотнулась туда-сюда, зубы клацнули друг об друга, не хуже чем у покойной черной крысособаки. Он зарычал невольно, сжал кулаки, с усилием разодрал веки, готовясь броситься на того, кто так бесцеремонно хлещет его по морде… и вдруг осознал, что его голову больше не распирает жуткая боль, грозящая вот-вот расплющить мозги о внутренние стенки черепа.

– Контакт прерван, – сказал Снайпер, внимательно вглядываясь в глаза Артема. – А теперь, если хочешь, можешь дать мне сдачи. Только не очень усердствуй, я тебе только что как-никак жизнь спас.

Артем взглянул в эти спокойные, ничего не выражающие глаза, вздохнул и разжал кулаки. Ну его на фиг, со смертью махаться. Или нет, старики вроде говорили что-то про тень с боевой косой, которая является избранным для того, чтобы лично указать им дорогу в Край Вечной Войны? Ну, значит, не с ней, а с ее побратимом, глазами которого та смерть только что внимательно посмотрела на сына сталкера.

– Молодец, Артем, – негромко произнес Снайпер. – Ты видишь суть вещей, причем глубже любого из нас. Распоряжайся этим даром с умом, иначе он сожрет тебя изнутри. А сейчас, ребята-девчата, пять минут всем, чтобы собрать трофеи, иначе отстреливаться нечем будет. После чего форсированным маршем выдвигаемся… подальше отсюда.

Артем едва успел удивиться – вроде не называл он своего имени этому сталкеру, откуда ж он его знает? Но спросить не успел. Все сразу забегали, засуетились, собирая патроны и оружие, словно только и ждали команды Снайпера. Один лишь Данила остался сидеть на месте. Только попросил Артема:

– Слышь, парень, глянь-ка, нет ли там где вот таких патронов к пулемету? А то у меня лента пустая… Я пока голову перевяжу, чтоб кровь за шиворот не капала.

Артем кивнул и метнулся к трупам собакоголовых, валяющимся неподалеку от бруствера.

Требуемое он нашел не сразу – почти все мутанты были вооружены «калашами», один из которых Артем забросил себе за спину, присовокупив к нему поясную сумку мертвого врага с четырьмя магазинами, масленкой и принадлежностями к автомату. АПС, конечно, машинка хорошая с виду, но еще отец говорил, косясь на карманную артиллерию Команча, что с одним пистолетом в Зоне много не навоюешь.

Но все же заказ Данилы Артем выполнил.

Командир собакоголовых лежал возле ржавого остова пушки в луже собственной крови, а рядом с ним валялся странного вида автомат с разбитым снайперским прицелом, таким же, как на винтовке Снайпера.

Парень быстро проверил патроны. Ага, такие же, как тот, что дал ему Данила для сравнения. Пошарив по подсумкам, Артем нашел еще два тяжелых запасных магазина, снаряженных под завязку. С чем и вернулся к Даниле.

Дружинник находку оценил.

– Молодец, то что надо. Теперь помоги ленту набить.

Вдвоем они быстро опустошили вместительные магазины на тридцать патронов и снарядили ленту.

– Почти полная, – усмехнулся Данила, перезаряжая пулемет.

Внезапно у Артема вновь заломило виски, но он, наученный предыдущим опытом, тут же выхватил из-за пояса подаренный нож. И как только почувствовал, что череп вот-вот разорвется на части, сильно кольнул себя в ладонь острием клинка.

Боль отпустила сразу. Контакт прервался, но отчетливая картинка все еще маячила перед глазами. Собакоголовые мутанты и кошмарные боевые роботы. Преследователи, бегущие по длинному коридору…

– Они близко… – сказал Артем.

– Значит, уходим, – произнес Снайпер. Он вместе со всей остальной командой, груженной боеприпасами и продовольствием, оказывается, уже стоял рядом, – Колян, ты понесешь Данилу…

– Ну уж нет, – мотнул забинтованной головой дружинник. – Хватит мне болтаться на нем, как тряпка на швабре, и так уже сапоги новые загубил, пока носками по земле елозил. Уходите, я их задержу.

– Ты есть ехать на мне, и это не обсуждаться… – попытался встрять Колян.

– Не уйти вам со мной, – отрезал Данила. – Всем погибать глупо, а так у вас шанс появится. Короче, разговор окончен. Об одном прошу: спаситесь сами и спасите Кремль. Всё. До встречи в Краю Вечной Войны.

И отвернулся, поудобнее пристраивая пулемет на бруствере.

Шерстяной попытался что-то сказать, но его взгляд наткнулся на лицо Снайпера. Сталкер стоял, закусив губу, и было понятно без слов, что сейчас он мысленно прощается со своим товарищем. Не только ворм, но и остальные вдруг поняли: раненый дружинник принял самое важное решение в своей жизни, от которого не отступится. И пытаться уговорить его после того, что он сказал, – это значит оскорбить смертельно, усомниться в крепости его последнего слова.

– Прощай, друг, – сказал Снайпер. После чего повернулся и мягким, пружинистым шагом направился в сторону полуразрушенной церквушки, за которой начинались городские развалины.

– Прощай, прощай… – раздались еще несколько голосов, но Данила даже не обернулся. Сейчас он, напряженно глядя на пролом в стене спорткомплекса, был уже одним целым со своим пулеметом, боевой машиной, умеющей говорить лишь на языке огня и смерти.

– Прощай, серый Брат, – прошептал Артем. После чего закинул за плечо трофейный автомат и направился следом за отступающим отрядом.

* * *

Бегать по развалинам без особой надобности – дело неблагодарное, можно не только ногу, но и шею сломать. То и дело обломок кирпича норовит рассыпаться под подошвой, кусок арматурины того и гляди в ногу вопьется, или же под слоем мха окажется трещина, в которую запросто можно провалиться по пояс.

Но когда надобность есть, бегать должно и нужно, потому как из двух зол выбирают меньшее. Правда, лучше все-таки не нестись сломя голову, а идти быстрым шагом, что позволяет даже в сумерках рассмотреть, куда можно ставить ногу, а куда лучше не стоит.

Отряд в ускоренном темпе пробирался меж обломками зданий. Несколько раз позади раздавались короткие пулеметные очереди, сразу же заглушаемые ответным тявканьем автоматов. Каждый выстрел «Печенега» отдавался болью в сердцах отступающих, но все продолжали идти вперед, понимая – минуты их жизни оплачены кровью того, кто сейчас ведет последний бой с превосходящими силами противника. И если они погибнут сейчас, не отомстив, значит, Данила зря заплатил столь высокую цену, и некому будет после отдать долг его врагам. И спасать Кремль будет некому, а ведь именно об этом просил раненый дружинник… перед смертью.

Длинная очередь вспорола вечерний воздух, слабым эхом простучала в развалинах – и пулемет позади замолк.

– Вечная память, – тихо сказал Ион.

– Что дальше? – прохрипел Шерстяной, которому приходилось нелегко под весом трофеев и слегка похудевшего рюкзака с шамиритом.

– Дальше надо разделиться, – не оборачиваясь, произнес Снайпер. – Артем ясно сказал: основная цель погони – я. Вы даете крюка и идете в Кремль, предупредить его жителей о том, что готовится в «Олимпийском». Я же постараюсь увести преследователей подальше.

– Не пойдет, – сказал Артем, сам удивляясь собственной наглости. Поймав удивленный взгляд Снайпера, он слегка стушевался, но тут же взял себя в руки и пояснил: – Мутант-телепат дал приказ преследователям уничтожить весь наш отряд. Я точно знаю – муты и роботы не отступятся, пока не перебьют нас всех. Не дойти нам до Кремля…

– Я есть знаю, что делать, – неожиданно подал голос Колян. С автоматом, зажатым в единственном оставшемся манипуляторе, грязный и помятый, серв выглядел довольно комично, несмотря на трагичность ситуации. – Я есть знаю, – повторил он, на бегу возбужденно размахивая оружием. – Перед тем как нас захватить «Коллектор», я указать на зданий. Очень крепкий зданий, помеченный на моей тактический карта как «специальный база номер сто шестьдесят пять». Этот карта составлять военный специалисты до Последний Войны, и данный объект помечен как цель стратегический важности!

– Далеко до этой базы? – осведомился Снайпер.

– Эээ… момент, я сориентироваться на местность… – проговорил серв, после чего практически сразу уточнил: – Меньше чем один километр.

– Годится, – кивнул Снайпер, которого весь отряд молчаливо признал за старшего, включая транспортного робота, так и продолжавшего бежать в составе группы. – Рванули. Если здания крепкие, может, оборону организуем. Главное, успеть до них добраться, так чтоб нам собакоголовые пятки на бегу не отгрызли…

* * *

Вероятно, когда-то очень давно эти одно– и двухэтажные здания были покрыты толстенным слоем желтой краски, скрывавшим монолитные бетонные стены. Кое-где на них до сих пор сохранились грязно-янтарные пятна, которые уже ничего не могли спрятать от невольного зрителя, забредшего в эти места.

– Неслабо, – сказал Снайпер, с ходу оценив мощь укреплений, замаскированных под дома барачного типа. – Но все равно против роботов на одном огнестреле долго не продержимся. Эрпэгэшек бы сюда парочку, да хотя бы дюжину тандемных выстрелов к ним…

– Надо искать вход в база, – перебил сталкера Колян.

– В какой такой «база»? – поинтересовался Снайпер.

– На карта обозначено, что это есть важный секретный база. Куча бараков – это не база. Значит, он есть под землей.

– Логично, – почесал переносицу сталкер, окидывая опытным взглядом остатки железнодорожных путей, которым явно нечего делать рядом с бараками жилого типа. – Ну что ж, значит, ищем. Отрыв от погони у нас хоть и небольшой, но минут семь-восемь имеется. Разделяемся – и погнали. Артем, остаешься здесь, наблюдаешь. Увидишь погоню – подашь сигнал.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache