Текст книги "Оракул Чернобыля"

Автор книги: Дмитрий Новаш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

С одной стороны мозг понимал абсурдность происходящего и воспринимал поляну как опасность, но красота и правильные формы лужайки сбивали с толку, мысли путались в голове, и чем дольше я смотрел на нее завороженным взглядом, тем больше изменялось мое мнение. С каждой новой секундой оценка положения изменялась, вскоре мозг начал воспринимал увиденную поляну как островок безопасности среди безумной и опасной зоны. Что может быть более безопасно аккуратного зеленого газончика? – твердило подсознание. Хотелось пройтись по этому гладкому полю, снять опостылевшие военные ботинки и пробежаться по мягкой траве босиком. Хотелось упасть прямо в его центр и лежать на свежей, ярко зеленой его поверхности до бесконечности. Лужайке потребовалось всего три секунды, чтобы абсолютно овладеть моим разумом, я сбросил с плеча автомат и шагнул в сторону заветной мечты.

– Стоять, куда собрался? – Сифыч одним движением уложил меня на землю, и уже сидел, сверху заламывая мне руку.

– Пусти, меня. Ты не понимаешь, мне надо, – я изо всех сил старался вырваться из железной хватки сталкера, но у меня ничего не получалось.

– Таксист очнись! Это аномалия! Не смотри на нее! – Сифыч наступил мне коленом на шею, и я ткнулся лицом в опавшую листву.

Запах осенней гнили, исходивший от лесной постилки, на мгновение развеял наваждение. Я осознал, что произошло, и попытался заговорить с Сифычем, но листья, набившиеся мне в рот, помешали это сделать и из моей попытки вышли лишь невнятные звуки. Сифыч сидел на моей спине и, не обращая никакого внимания на мои поползновения, рылся в моем рюкзаке. Затем, что-то там отыскав, он перетянул мои руки пластиковым жгутом, и поднял меня на колени. Я старался не смотреть на поляну и лишь выплевывал полусгнившую листву изо рта.

– Сифыч я все понял, – пытался оправдаться я, стараясь не смотреть на поляну, – не знаю, что на меня нашло.

– Ни чего ты не понял, – злобно сказал Сифыч, – Смотри на нее.

– А может не надо? – я все еще отводил голову в сторону, но Сифыч заставил меня взглянуть еще раз на поляну.

Как только мой взгляд снова коснулся зеленой лужайки, желание вырваться из рук ненавистного сталкера охватило меня с новой силой. Я пытался вырваться из его рук, встать на ноги и броситься к своему счастью, но Сифыч не давал мне этого сделать, и мне приходилось, лишь беспомощно стоять на коленях в полутора метрах от смысла всей моей жизни, не смея к нему прикоснуться.

– Ну что хочешь туда? – спросил меня сталкер, когда я с новыми силами предпринял очередной рывок к лужайке.

– Сифыч, пожалуйста, отпусти меня, ну ты ведь не понимаешь, мне очень надо, – умолял его я, – я всю жизнь сюда шел. Ну что ты за человек такой? Отпусти, тебе говорят!!!

– Смотри внимательно, – сказал Сифыч, одной рукой сдерживая мои попытки броситься в аномалию, а во второй держа банку консервов, которую он извлек из моего рюкзака.

Он открыл железную крышку банки, дернув за предохранительное кольцо. В воздухе поплыл запах консервированного мяса, Сифыч недолго думая забросил открытую банку консервов на лужайку, которая пролетела метров пятнадцать и приземлилась на зеленую траву, ее содержимое расплескалось по поверхности, жирным пятном уродуя идеальную гладь.

Как только содержимое банки разлилось по лужайке, ее зеленая плоскость вздрогнула и прошлась волнами, словно она была сделана из металла, и по ней ударили огромной кувалдой. Затем семидесятиметровый круг изогнулся под землю, образуя гигантскую воронку, движущуюся по кругу против часовой стрелки, в виде зеленого водоворота, волнами в котором служили щетинки гладко постриженной зеленой травы. Каждая травинка в этом водовороте двигалась к центру вогнутого конуса, передавая соседней то, что находилось на ней. В мгновение ока банка тушенки, брошенная Сифычем, исчезла в жерле аномалии, и полянка приобрела свой первоначальный милый вид, не было даже жирных разводов в том месте, где несколько секунд назад упала банка.

Я, не отрываясь, смотрел на поляну, Сифыч тем временем взял свой огромный нож и разрезал путы у меня на руках.

– Сифыч не развязывай меня, – просил я все еще стоя на коленях, – Я не хочу туда.

– Все нормально, вставай, – сказал сталкер помогая подняться мне на ноги, – У тебя теперь к ней иммунитет.

– Точно? – я еще раз посмотрел на полянку что бы проверить свои ощущения, но желания по ней пройтись босиком не возникало, – а что это вообще за штуковина?

– Это «Морок», еще ее называют «Мираж» или «Последний Рай», – объяснил Сифыч, – но мне больше нравиться «Морок». Они по-разному проявляются, эта вот мечта гольфмэна, а есть и другие. Я как-то видел берег моря с песком и шезлонгами, даже солнце и шум прибоя как настоящие.

– А что ПДА ее не обнаружил? – поинтересовался я.

– Дело в том, что ни один датчик в мире не способен определять «Мороки», – продолжил вводить меня сталкер в курс дела, – их даже пробовали на камеры снимать, но ничего не вышло.

– А теперь у меня типа противоядия к ней? – я раскусил его трюк с банкой.

– Теперь да, на болты она не реагирует, только на мясо. Много она молодых сталкеров сгубила, – вздохнул Сифыч, – у меня вот первый раз вместо тушенки, друг лучший был, так и побежал в центр круга, не успели остановить. Спас он нас тогда.

– Извини, я не знал, – мне стало неловко.

– Забудь, все мы рано или поздно, – Сифыч не договорил, он повернулся и пошел обходить встреченный нами «Последний рай» по дуге в правую сторону, – пошли, темнеет уже.

Я схватил свой автомат и последовал за сталкером, пытаясь на ходу застегнуть свой рюкзак.

– Сифыч, а что там внутри, – спросил я своего спутника пока мы обходили аномалию.

– Где? – не понял моего вопроса сталкер.

– Ну, там, внутри «Морока», – пытался выразить я свою мысль подробнее, – куда банка укатилась, в центре водоворота?

– А кто его знает, – пожал плечами Сифыч, – оттуда еще никто не возвращался, что бы рассказать. Ты давай меньше болтай, а лучше по сторонам смотри. Стемнело. Скоро зверье должно проснуться.

Сообщение о просыпающемся зверье отбило охоту на разговоры, тайком от Сифыча проверив обойму я, повесил автомат поудобней, и стал внимательно прислушиваться к лесным звукам в то же время, поглядывая по сторонам в надежде не проморгать проснувшееся зверье. После того как мы обошли «Морок», Сифыч сменил быстрый темп ходьбы на бег и можно было заметить, что куда бы мы ни спешили мы опаздывали. Сумерки стали гуще, замечать препятствия, встречающиеся на пути, стало гораздо труднее. За время бега я дважды падал, но Сифыч из-за этого не останавливался, и мне приходилось прилагать немало усилий для того, чтобы не отстать. Через двадцать минут бега, Сифыч чуть не вбежал в аномалию, ему ужасно повезло и только после этого мы остановились.

– Все, финиш, – сказал чудом уцелевший сталкер, таким тоном как будто ничего не произошло, – не успели мы с тобой до хутора, придется ночевать здесь.

– А что за хутор? – поинтересовался я, пытаясь восстановить дыхание.

– Здесь заброшенный хутор недалеко, я думал, успеем, – объяснял сталкер, снимая свой рюкзак, – но из-за твоей любви к гольфу придется ночевать здесь.

Сифыч поставил свой рюкзак к дереву, сверился с ПДА, и, велев мне оставаться на месте, скрылся в лесной тьме. Я присел возле дерева напротив рюкзака Сифыча. Снова ночь, снова лес и я снова один, подобное уже случалось.

Глава 8 Местные

Я прислушался к ночным звукам. Казалось, мое сбитое дыхание и стук сердца, звучали громче всего в округе, не давая мне расслышать приближающейся опасности из темноты. Я успокоился, сосредоточился, отодвинул сердцебиение на задний план и предпринял новую попытку прислушаться. На этот раз я смог услышать, услышать лишь то, как звучит тишина. Она монотонным гулом заполняет окружающее пространство, вливается в каждое отверстие, заполняет собой каждую яму, и каждый ров в этом лесу. Поднимаясь все выше и выше, она заливает густым безмолвием, сначала лежащие на земле коряги, потом поглощает невысокий кустарник и, следуя своему желанию царствовать, топит тридцатиметровые деревья вместе с их размашистыми кронами. Тишина, атакует безмолвно, вытесняя собой, все присутствующие вокруг звуки, она единолично захватывает власть на земле.

Я слушал, слушал тишину, и в этой тишине я не смог разобрать даже шагов Сифыча, который, появился ниоткуда так же неожиданно, как и до этого исчез.

– Пошли, кажется, я нашел безопасное место для ночлега, – сказал Сифыч, поднимая свой рюкзак.

Я смахнул накатившее внезапно наваждение и поспешил за сталкером. Мы прошли метров пятьдесят от того места, где я слушал тишину. Это был такой же лес, как и до этого, ничем не отличавшийся от того, по которому мы прошли около пяти километров. Ни оврага, в котором можно укрыться, ни большого поваленного дуба, ни даже какого, ни будь домика лесника, не было в том месте, где сталкер собирался делать ночлег.

– Осторожно здесь две аномалии, смотри не вляпайся, – сказал сталкер подходя к толстой сосне вокруг которой с южной и северной стороны, подозрительно отсутствовала какая либо растительность. Он подошел к сосне, снял свой рюкзак и поставил его между толстых корней, которые выступали из земли. Я прошел по следам Сифыча и остановился, глядя на то, как он распаковывает свой рюкзак.

– Мы что, будем ночевать между двух аномалий? – я сделал удивленное лицо.

– А у тебя что, проблемы? – Сифыч не понял моей реакции.

– Они же опасны, а ты говоришь безопасное место для ночлега, – я сообразил, что чего-то обратно не понимаю, – может, ты объяснишь?

– Ну что ты будешь с ним делать. То тебе непонятно, это тебе объясни, – заворчал Сифыч, но все же разъяснил, – Справа и слева от сосны в трех метрах находятся две аномалии. Справа «Мясорубка», слева «Выверт». И та и другая радиусом по шесть метров каждая. Так как у нас только два ствола мы сможем сдерживать только две стороны, соответственно западную и восточную. Север и юг за нас сдержат аномалии. Что еще, ах да, «Мясорубка» работает как одноименный прибор, то есть делает из попадающего в ее существа мелко порубленный фарш, «Выверт» – то же несложно представить, она выворачивает все на изнанку, то есть мясо, кости и внутренности снаружи, а кожа и волосы внутри. Ну, это так, к сведению. Вопросы?

– А от кого сдерживать две оставшиеся стороны? – я опять задал глупый вопрос.

– А от любого, кого заметишь, – сказал Сифыч, и, взяв из рюкзака вещи, собрался, куда-то идти, – я бы на твоем месте поел, и лег спать. Твоя очередь дежурить, еще не наступила.

Я снял свой рюкзак, устроился между двумя корнями старой сосны, получилось довольно удобно и, достав на свет банку консервов, начал есть ее содержимое, своим же ножом. Под руку подвернулись какие-то хлебцы, запакованные в вакуумную упаковку которые оказались очень даже кстати и вода из трофейной фляжки. Еда была конечно не лучшего качества, но из-за того что я не ел уже очень давно, и из-за постоянных физических нагрузок мой организм был изрядно истощен и не обращал внимания на такие мелочи как вкус потребляемой пищи.

Сифыч вернулся, когда я доедал вторую банку консервов, одной оказалось не достаточно. Он достал из кармана шесть болтов, извлек из рюкзака железный баллончик и покрасил болты которые, сразу же стали светиться в темноте зеленоватым светом. Он обозначил границу аномалии светящимися в темноте болтами, и теперь я мог видеть опасную зону. Затем он достал из рюкзака связку железных штырей, снял с ноги мачете вместе с ножнами, и, повернув его ручку перпендикулярно лезвия, одним движением руки сделав из ножа молоток. Затем он вогнал своим странным молотком три штыря в ствол дерева, и, поднявшись по ним на ствол, заколотил остальные. Таким образом, по толстому стволу сосны теперь можно было добраться до первой толстой ветки, которая была в шести метрах над землей. После проделанных операций Сифыч спустился на землю и, достав все необходимое, приступил к трапезе.

– С запада и востока я поставил растяжки, – сказал сталкер поглощая пищу, – если кого проглядим, они сработают, и на полчаса будет светло. Если за полчаса не отобьемся, я возле рюкзака положил еще световых шашек. Думаю, по деревьям умеешь лазить, на самый крайний случай?

– Еще, как. Зона научила, – усмехнулся я, закуривая Сигарету.

– Она тебя еще не тому научит, – сказал сталкер, – докуривай и спать, у тебя пять часов, если повезет.

Я докурил, зашвырнул в аномалию окурок, который без следа растворился в воздухе и мгновенно уснул.

Сифыч разбудил меня в два часа ночи. Я не сразу вернулся в реальность из царства морфея, и мне потребовалось несколько мгновений, для того, что бы осознать, где я нахожусь. Сталкер снова что-то искал в своем рюкзаке. На его голове крепился прибор ночного виденья, и он придавал Сифычу вид героя третьесортного боевика про шпионов. Меня это немного рассмешило, и я, встав из своего импровизированного ложе, подошел к напарнику.

– Доброе утро, – вполголоса произнес я, присаживаясь на корточки рядом с Сифычем.

– До утра еще дожить надо, тогда и посмотрим, какое оно доброе или нет, – он нашел то, что искал и закрыл клапан рюкзака, – держи.

Я взял из рук Сифыча протянутую мне вещь, ею оказался продолговатый черный цилиндр, который являлся глушителем к моему автомату. Сняв со ствола пламегаситель и положив его в карман комбинезона, я принялся накручивать цилиндр на ствол.

– Пока ты спал, я две псевдоплоти подстрелил, – стал рассказывать Сифыч события, произошедшие за ночь, устраиваясь на мое недавнее место, – и стая кабанов не далеко пронеслась, либо кого-то гнали, либо от кого-то убегали. Одиночных гадов отстреливай сам, меня не буди, ну а если заметишь какое ни-будь скопление – дай мне знать. Еще оптику сними, она тебе в лесу не поможет, и возле рюкзака ПНВ возьми, пригодиться.

Я закончил с глушителем, отсоединил оптический прицел и заменил магазин с обычными патронами на трассирующие, затем взял ПНВ и, устроившись с обратной стороны дерева, откуда просматривались сразу два незащищенных аномалиями участка, принялся изучать незнакомый мне прибор.

В армии я, конечно, видел приборы ночного видения, но этот кардинально от них отличался. Во-первых, он был гораздо компактней армейских приборов, во-вторых, я не нашел на этом приборе элемента питания и в третьих, это я заметил когда одел его на голову, он не только позволяет видеть во тьме, но и указывает на движущиеся цели, захватывая их в красную рамку индикатора. До того как я надел прибор ночного видения, я был уверен что в округе никого нет, но ПНВ сразу же показал мне, что я ошибаюсь.

С западной стороны, в двадцати метрах, я увидел два трупа мутантов, подстреленных ранее Сифычем, они точно были мертвы, но вот красный индикатор прибора показывал, что прямо за трупами, двигалось какое-то существо. Я занял позицию стрельбы с колена, и, сняв автомат с предохранителя, стал внимательно изучать происходящее.

Походило на то, что существо пряталось за трупами убитых монстров, и иногда выглядывало, посмотреть можно ли начать нападение. Я продолжал следить за ним, но мне никак не удавалось его рассмотреть. После недолгого наблюдения, я определил некоторую закономерность в его поведении. Сначала, оно прячется за тушами, потом, тридцать секунд не показывается и, показав на мгновение голову, прячется снова.

Я не сразу понял, что это какой-то падальщик, и его, скорее всего, интересуем не мы с Сифычем, а мясо двух мертвых монстров. Соседство с этим мутантом меня не устраивало, но стрелять было неудобно, так как все пули, выпущенные по нему, непременно попали бы в тушу. Я решил повременить с расправой, и переключил свой обзор на восточную сторону. С востока все было тихо, и индикатор ПНВ, никакого движения не определил. Прошло около часа, а монстр все еще не насытился, и продолжал свою игру в прятки. Я уже привык к его присутствию, и желание его убивать спало. Подумаешь монстр, перекусит немного мертвечиной, и уйдет тихонько по своим делам, – думалось мне тогда.

Проверив, нет ли кого с востока и убедившись в полном отсутствии опасности, я достал сигарету, и, не прекращая наблюдения за монстром, щелкнул зажигалкой. Пламя от зажигалки на мгновение осветило лицо. Монстр, беспечно ужинавший, в двадцати метрах, молниеносно сорвался с места и бросился бежать в чащу, подальше от странного явления. Я закурил и немного расслабился. Тоже мне монстр, огонька испугался, – думал я, затягиваясь приятным горьким дымом, – знал бы, что он так испугается, раньше бы закурил. Докурив сигарету, и забросив окурок в аномалию, я снова принялся за дозор врученной мне территории.

С момента бегства хищника прошло около получаса, когда я услышал вдалеке какой-то звук очень похожий на гудок паровоза. Я замер, прислушался, но гудок так и не повторился. Прошло немного времени и звук, который я сначала принял за гудок, прозвучал снова. На этот раз он оказался гораздо ближе и кардинально отличался по звучанию от предыдущего. Ледяные мурашки пробежали по спине, сплошной волной охватывая все тело, и с замиранием сердца я понял, что это не гудок, а вой.

Это был вой. Ужасающий вой, проникающий в потаенные уголки души, где прячутся твои самые сильные страхи. Этот вой заставлял страх покинуть свое укромное убежище, выпрыгнуть из него и бежать от страшного воя без оглядки. Мой страх вырвался на свободу. В кровь хлынула доза адреналина, заставляя сердце биться быстрее, дыхание участилось, автомат в руках, ранее предававший уверенности, перестал казаться оружием и превратился в бесполезную игрушку, и наше временное убежище превратилось для меня в клетку, из которой нам никогда не выбраться. Я понял это конец, смерть с волчьими глазами, вот– вот придет за мной…

Вой приближался, он, то звучал одним сильным порывом, то вдруг разбивался на несколько отдельных составляющих и рассыпался по ночному лесу продолжая делиться. Затем вой разбитый на множество кусков, снова собирался в один единственный звук, и бушующим потоком начинал парализовать свою жертву. У меня зазвенело в ушах, в глазах на мгновение потемнело, и я чуть было не отключился. Вой обездвижил меня. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, руки все сильнее сжимали автомат, мне оставалось лишь дышать, и смотреть в темноту сквозь прибор ночного видения, ожидая неминуемую гибель.

Вскоре в зеленом тумане ПНВ, замаячили красные индикаторы движения. Электроника захватывала движущиеся цели. Сначала один, потом второй, третий, четвертый, пятый. За несколько секунд мой прибор определил около тридцати целей. Зеленый экран электронных глаз наполовину окрасился в красный цвет, хаотично движущихся существ в нашем направлении. Они двигались сквозь лес, неумолимо сокращая расстояние. Их движение не возможно было предугадать, одна цель менялась местами с другой, вторая с третьей и так далее. Это походило на какой-то странный и невозможно сложный танец в движении. И вместе с ними неразлучный парализующий вой.

Я понял, что если ничего не предпринять, то можно просто приставить ствол автомата к виску и нажать спуск. Мой шанс на спасение, мирно похрапывая, лежал в полутора метрах от меня, и видел сказочные сны. Мне срочно нужно было разбудить Сифыча, но я не мог пошевелиться от страха, и от парализующего действия смертельного воя. Я попытался его окликнуть, но голос не слушал меня. Мысли навязчиво шептали не шевелиться, и таким образом спастись. «Замри, растворись в темноте, окаменей, и враг не заметит, пройдет мимо – и ты спасешься, главное не шевелись!»– твердил мне внутренний голос.

Мне срочно нужно было сделать попытку придти в движение. Я напряг все силы, и попытался пошевелить мизинцем левой руки. Рука мертвой хваткой впилась в цевье автомата, мышцы не слушались, сухожилия натянулись, как струны, готовые вот-вот лопнуть от напряжения. Я сконцентрировался лишь на мизинце, на мгновение все мое тело превратилось в один единственный мизинец, весь мой разум работал лишь на то, что бы он сдвинулся с места. Секунда, еще одна, и он зашевелился. Затем, как будто цепная реакция прошла по всему телу, и я смог взять себя под контроль. Ни медля, ни секунды я бросился к Сифычу. Полтора метра, казавшиеся раньше бесконечностью, оказались лишь полутора метрами.

– Проснись Сифыч, – я схватил спящего сталкера за плечо.

– Что? – как только моя рука коснулась его плеча, он открыл глаза.

– Волки! – выпалил я.

Сталкер быстро овладел ситуацией. Он стащил с моей головы ПНВ, от чего вокруг сразу стало темно, и, одев его, осмотрелся.

– На дерево, быстро! – скомандовал Сифыч, и открыл огонь в темноту.

Я не стал задерживаться, закинул за плечи автомат и ухватился рукой за железный штырь, ранее вогнанный Сифычем в ствол дерева. Не успев привыкнуть к темноте, я двигался на ощупь, ноги соскальзывали, руки не сразу находили очередную ступень. Внизу Сифыч продолжал отстреливать невидимых мне монстров, как вдруг сработала растяжка, приводящая в действие одну из осветительных ракет. Вспышка света больно ударила по глазам, я зажмурился и на мгновение остановился, секунда мне понадобилась на то, что бы восстановить зрение. Рефлекторно я повернул голову на запад, откуда к нам приближались твари зоны, и сумел рассмотреть одного из несущихся к нам монстров.

Это был огромный зверь, чем-то очень похожий на волка, только крупнее раза в три. Он мчался в нашу сторону, его шерсть на спине стояла дыбом, когтистые мощные лапы разрывали землю, с каждым соприкосновением об нее выбрасывая в воздух куски чернозема, из оскаленной пасти с огромными клыками свисал язык, с которого капала на землю пена. Его вид ужасал, но больше всего ужасало то, что у зверя не было глаз. Ерунда если бы он их лишился за время жизни, но было видно, что глаз не было по воле природы, которая создала это существо. На морде зверя, вместо глазниц находилась сплошная кость заросшая шерстью. Он мчался на нас. В момент, когда его правая лапа в очередной раз отрывалась от земли, голова зверя лопнула как воздушный шарик, его тело вздрогнуло, лапы подкосились и он, по инерции продолжая движение, кубарем покатился, вперед поднимая опавшую листву. Мгновение и хищный зверь, ранее наводивший своим видом ужас на жертву, превратился в безжизненный кусок мяса обтянутый в грязную шкуру.

Тварь убил Сифыч. Как только я увидел смерть зверя, я сразу же осознал, что каким бы страшным и опасным не выглядел зверь, человек с автоматом, будет гораздо опаснее любого из них. Уверенность в своих силах снова вернулась ко мне, страх исчез, как будто его и не было, и я трезво взглянул на происходящее. Я схватился за очередной штырь и через несколько мгновений уже сидел на толстой ветке дерева, в трех метрах над землей.

– Сифыч, я наверху, – крикнул я сталкеру, доставая из-за спины автомат.

– Прикрывай меня с запада, скажи, когда будешь готов, они еще не обошли, – крикнул мне в ответ сталкер продолжая отстреливать появляющихся из темноты монстров.

– Готов, – я уже снял автомат с предохранителя, и взял на прицел сектор прорыва.

Сифыч бросил гранату в сторону атакующих волков, и как кошка взобрался на дерево. Я успел сделать всего лишь несколько выстрелов, как он оказался возле меня.

Прозвучал взрыв, и на свет выбежал очередной зверь. Сифыч еще не успел устроиться на дереве и это была моя жертва. Зверь был у меня на прицеле и я, не задумываясь, выстрелил в него. Зверь, на всей скорости бегущий в нашем направлении, вдруг, в последний момент отпрыгнул в сторону, и мои пули ударились в землю в том месте, где только что находился монстр. Я попробовал снова выстрелить в него, но, как и в предыдущий раз, моя попытка не увенчалась успехом. За это время к мутанту присоединилось еще два сородича, а я все никак не мог в него попасть.

– Не целься в него, – Сифыч уже устроился и успел уничтожить за это время еще одного монстра, – у них ментальное зрение, они видят твои мысли, не думай о цели, стреляй не думая.

– Я попробую, – опешил я.

Волков бегущих к нам стало семеро, и трое из них уже почти подобрались к дереву. Я не думая сделал очередь по бегущей тройке, результат не заставил долго ждать. Одному из бегущих пуля перебила хребет, его задние конечности перестали его слушать, но он не оставил попытки добраться до нас и волочил свое тело двумя передними лапами. Второму пуля попала в шею, зверь взвизгнул, из шеи брызнул поток бурой крови, но бег свой он тоже не прекратил. Третьего зверя убил Сифыч, его голова разлетелась на куски, и он мертвый рухнул на землю. Не знаю, как это у него получается, но Сифыч всем стреляет в голову.

Я добил раненного в шею волка, который в это время уже был возле дерева, и делал вялые попытки на него залезть, тот, что был с перебитыми ногами, видимо передумал, и решил было уползать обратно, но Сифыч очередным выстрелом в голову, избавил его от этой трудности.

– Они ушли? – спросил я Сифыча продолжая смотреть на запад в ожидании атаки.

– Ненадолго, – сталкер взял в руки ПНВ и провел им по кругу, затем посмотрел на экран и продолжил, – они нас окружают, и нападут со всех сторон сразу, лучше перезаряди автомат.

– Это волки? – я последовал совету сталкера и достал новую обойму.

– Почти, – Сифыч тоже занялся перезарядкой своего автомата, – это псевдо-псы, и судя по их поведению под контролем Чернобыльского пса.

– В смысле под контролем? – не понял я.

– Сами по себе псевдо-псы, или слепые собаки, называй как угодно, животные туповаты, – начал объяснять сталкер, – лезут на рожон, до последнего, и без хозяина мы бы их перестреляли как кроликов в тире. Но вот иногда, а последнее время даже чаще чем иногда, стаи слепых псов стали брать под ментальный контроль Чернобыльские псы. Новое порождение зоны. Эти псы как контролеры, только контролировать могут псов и никого другого. Так вот соберет Черный пес себе пару стай слепых, и играет ими как солдатиками. В принципе слепые псы больше на кабанов охотятся, но вот их хозяин очень любит человечину, и поэтому не отступит от нас, пока не потеряет больше половины стаи.

– И сколько у него еще псов? – поинтересовался я.

– Штук сорок, не больше, – заявил Сифыч, продолжая свои манипуляции с ПНВ, – восьмерых мы ликвидировали, так что еще одна, две атаки должны быть.

– Сифыч, а как они видят, у них же глаз нет, – меня очень занимал этот вопрос.

– Я же говорил, ментальное зрение, они все видят, даже лучше тебя, они даже мысли твои видят, и могут предугадать, куда ты целишься, – вздохнул сталкер, – так что когда будешь стрелять, до последнего момента не бери их на прицел, а лучше представляй сам, что твои пули пройдут мимо. Это понятно?

– Понятно, – сказал я, – Чего уж тут непонятного.

– Приготовились, ты держишь восток, я запад, они идут, – Сифыч резко оборвал нашу милую беседу.

Я сидел на суку верхом, как наездник сидит на лошади, и мне не составило труда переключиться на восточную сторону. С востока еще не было атаки, и световые шашки ранее поставленные Сифычем там не сработали. Было темно. Сифыч уже начал стрельбу, но я не оборачивался и пристально продолжал следить за темнотой. Вдруг сработала растяжка, и две световые шашки осветили округу. Ко мне неслось, сметая на своем пути мелкую растительность, около десятка тварей. Я открыл огонь, заранее представляя, что пули уйдут мимо. Способ, озвученный Сифычем, сработал, очередями по три патрона я обездвижил четырех собак. Смертельно раненные визжали, и били лапами по земле, убитые наповал, издав предсмертный скулеж падали, что бы никогда не подняться.

Я прицелился в очередного пса, и нажал спуск, он отскочил в сторону, но, видно не рассчитав расстояния, влетел в аномальную зону. Воронка молниеносно затянула в себя неосторожную жертву, начала раскручивать ее по часовой стрелке поднимая вверх, вихрь стал затягивать воздух, раздался хлопок, и тело грозного псевдо пса разлетелось на тысячи кровавых кусочков. Я перезарядил автомат. Справа сработала мясорубка, размалывая еще одну не осторожную жертву. Хруст от ломающихся костей проник в душу. Только теперь я понял, почему эту аномалию назвали мясорубка, один раз такое услышишь, и уже никогда не забудешь.

Я не обращал на происходящее вокруг внимания и продолжал стрелять по псам. Четверо псов подбежали вплотную к дереву. Один из них, самый шустрый с разбегу запрыгнул на ствол и, оттолкнувшись от него, пролетел мимо моей ноги в десяти сантиметрах. Я слышал, как со звоном клацнули зубы возле моего ботинка.

– Стреляй, не останавливайся, – крикнул мне сталкер, продолжая обстрел своего сектора.

Сухой щелчок затвора. Я понял, что у меня закончились патроны, и потянулся за новым рожком. Четыре пса находились прямо под нами, и по очереди пытались допрыгнуть до наших ног. Прозвучал щелчок замкнувшегося магазина. Я снял ремень автомата с плеча, так как он не позволял мне стрелять перпендикулярно вниз, передернул затвор и пустил длинную очередь по псам внизу. Первая пуля снесла верхнюю челюсть подпрыгнувшему к моим ногам псу. Он только что начал свой прыжок, его тело едва начало набирать инерцию, но пуля, выпущенная из автомата, решила иначе. Тело псевдо пса резко направилось к земле, и, сделав в воздухе замысловатую петлю, рухнуло на одного из сородичей. Остальные пули пришлись своим адресатам. Это скорее походило на казнь, чем на самооборону. Расстреливать с трехметровой высоты разъяренных псов оказалось проще, чем я думал. Псевдо-псы падали один за другим, визжа и скуля от боли. Я выпустил по ним большую часть магазина, и, убедившись в том, что опасность ликвидирована, поднял свой взгляд на порученный мне сектор.

Я заметил его слишком поздно. Пока я был увлечен расстрелом собак подо мной, еще одна зубастая тварь воспользовалась этим, и, разогнавшись, уже успела оттолкнуться от ствола. Мне не хватило времени среагировать, и его пасть захлопнулась на моем ботинке. Я почувствовал резкий толчок, и, теряя равновесие, полетел вниз увлекаемый стокилограммовым зверем. В полете я выронил автомат, так некстати снятый с ремня на плече.

Мир перед глазами потерял равновесие и, замысловато кружась, бросил меня вниз. Удар о землю смягчил труп убитого мной зверя, на которого я приземлился, но, даже не смотря на это, воздух с болью покинул мои легкие. Я с ужасом осознал, что моя смерть вот-вот придет ко мне, и потянулся правой рукой к ножу, висящему на поясе. Пес, который стянул меня с дерева, по инерции пролетел на два метра, и, перевернувшись в воздухе, упал на правый бок. Он не стал задерживаться, и, вскочив на лапы, бросился к своей жертве, а точнее к ее горлу.

Моя правая рука была на рукоятке ножа, когда я почувствовал тяжелые лапы зверя на своем животе. Как же быстро он двигался. Я еще не успел вытащить нож из ножен, а эта тварь уже была у моего лица. Я почувствовал смрад, исходящий из его пасти, почувствовал его неимоверный вес, я увидел раскрывающуюся зубастую пасть стремящуюся впиться в мое горло. Еще мгновение и я покойник. Зверь сделал последний рывок, он преодолел последние тридцать сантиметров отделяющих его пасть от моей жизни. Его зубы схватили мертвой хваткой то, что, по его мнению, должно было считаться моим горлом. Вместе с последним рывком зверя, я, повинуясь, скорее всего, инстинкту самосохранения, сделал свой последний рывок.