Текст книги "Горный тролль (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Минаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Дмитрий Николаевич Минаев
Горный тролль.

Троллям всех времён и народов посвящается.

Пролог.

Началась эта странная история до умопомрачения банально, прямо как у автора фэнтези, которому было лень заморачиваться над завязкой сюжета, отчего та свелась к незатейливому «поскользнулся, упал, очнулся, гипс». Впрочем, какая разница читателю, с какой фигни начинаются все эти истории про попаданцев, главное, чтобы дальше было интересно.

Честно говоря, я уж подзабыл порядком, с чего всё началось. Помню, мы после работы чего-то отмечали. Не скажу, что усиленно, но и не хило точно. Сначала на заводе, а затем в "Корнете". Потом я помог Серёге тащить сумки. А чего в них было? А-а, вспомнил, его же собственное барахло. Серега увольнялся. Это самое увольнение мы и отмечали.

В общем, помог я Сергею донести имущество до площади. Теперь ему прямо, подниматься на платформу, а мне направо, в метро. Пора прощаться. Тут моего коллегу неожиданно мотнуло в сторону. Эк его. Парень тут же выправился, как ни в чём не бывало. Что-то быстро его развезло, вроде выпили немного. Первую на пятерых, вторую на четверых. То с одними, то с другими… Не ведро же! А напарник как-то ухитрился "дойти до кондишина".

– Серёг, ты турникет-то пройдёшь, там же менты?

– А-а? Что? – мой приятель едва разлепил веки.

О господи! Да он чуть жив!

– На платформу, говорю, как? Тебя ж мигом загребут.

– А-а, мы туда, – он ткнул пальцем в темноту, – Там збора нет. Пшли.

Блин! И чего я тогда за ним поплёлся?! Друзьями мы никогда не были, так, просто знакомые. Тем более, что проработал этот парень с нами лишь несколько месяцев. Но вроде как неудобно бросать человека в беде.

Так я размышлял, пока весь обвешанный сумками взбирался по ступенькам на насыпь. Хотя, какая это лестница – две длинные доски с набитыми поперёк планками… изрядно залепленные грязью… по которым строители лазили вверх-вниз. Оглянулся. Серега стоял внизу, держась за забор, из стороны в сторону его мотало не по детски. Ну, ёж твою мать! Мне что, его в гору на себе тащить?!

Дудух-дудух-дудух! Прогрохотала мимо электричка. Я отшатнулся, отступив на самый край обрыва. Блин! Сейчас брошу все сумки и уйду. Обернулся, чтобы высказать приятелю всё, что о нём думаю. О, а он уже, слегка покачиваясь, стоит рядом.

– Ну, и куда теперь?

– Туда, – махнул рукой мой персональный Сусанин.

Без помощи двух парней, которые, так же как мы контрабандой влезли на платформу, Серёгу мне на неё вовек бы не затащить. А вот и электричка.

– Ребят, не скажете, эта идёт,… – не помню уже, куда было надо моему знакомому… то ли в Федосово, то ли Фаустово…

– Идёт.

– Слышь, Серёг.

Блин! Куда ж он делся! Ведь только что рядом стоял.

А темнотища на платформе, хоть глаза выколи. В центре фонари ещё горят, а с нашего края – нет. Ремонт. Вот и корыто стоит из-под цемента. Один из парней в него заглянул…

– Э, а это не твой друг?!

– Блин, Серёга, как же ты туда нырнул?

– Да вот, сел на край отдохнуть…

Не-е, ну прирождённый камикадзе.

Общими усилиями мы его выдернули из западни… хорошо ещё, что эта хреновина, которую он так облюбовал, оказалась пустой и сухой… везёт же некоторым! Я затолкал приятеля в тамбур, а парни закинули сумки. Ну всё, счастливого пути!

Я не сразу понял, что чего-то не хватает.

– Э-э, ребят, а где моя сумка?

– А мы все погрузили.

Блин! Она уже на пути в Федосово!

В последний момент запрыгнул в тамбур.

– Бум! – глухо захлопнулись за спиной двери.

А где Серёга? А-а, вот он.

– О-о, Вить, а говорил на метро поедешь.

Да, я не представился Виктор Перестукин… Нет, я не тот самый проклятый двоечник, и у меня нет кота, ни Кузи, ни Матроскина, никакого.

– Я б поехал, если б мог. Это что у тебя? – указал я на свой пакет.

– Сумка.

– А чья?

– Блин, не знаю, – абсолютно искренне удивился Серёга.

Изъял ценное имущество и проверил содержимое: рубашка, полотенце, а, вот и самое главное – справка с места работы о зарплате. Отец куда-то собирался с ней идти. Я чуть ноги по колено не стоптал, пока за ней ходил – то у этого подпиши, то у того.

– Слушай, Вить, а поехали ко мне. Деньги я получил, отметим.

– А-а-а, давай!

Прибыли мы в это Федосово… или Фаустово… без приключений. Даже билеты за всю дорогу никто не проверил. Дальше помню плохо, то ли по дороге зашли в магазин, то ли сначала завалились к Серёге домой, чтобы сгрузить сумки. Хорошо потом посидели… Спал на диване не раздеваясь, сил хватило только на то, чтобы до него доползти по стеночке.

На утро встал, голова бо-бо. Героически отказался… нет, вру грамм сто я всё-таки воспринял, иначе скорее был бы мёртв, чем жив. Серега начал курс реабилитации каким-то "Новым русским" или "Чёрным русским"… Ну, он-то дома, а мне туда ещё нужно добраться.

Я потихоньку топал к платформе, до которой было, если верить Серёге, было недалеко. Шуршание колёс по дороге. О! Менты, их то мне и недоставало. Однако, следуя каким-то своим соображениям, поскольку меня не шатало, и наутёк я не кинулся, стражи порядка, сперва притормозив, дали газу и были таковы.

Вот и шоссе, а за ним – платформа. Подождал, пока поток машин иссякнет, и перебежал на другую сторону. Теперь по тропинке вдоль кустов. Оглянулся по сторонам и свернул за ближайший слить воду с радиатора. Не экстремал, чтобы потом между вагонами трястись. Лучше сейчас.

Развернулся, глядь, а на тропке стоит какой-то непонятный мужик, как звездочёт из сказки про Красную Шапочку. Только вместо звезд на его чёрном балахоне какие-то загогулины и черепа. Сатанист что ли? На меня будто холодом повеяло. Чикатило вон тоже по посадкам шарился.

– Мужик, тебе чего надо?

А он так голову набок наклонил:

– Ну, вылитый тролль.

– От тролля слышу. Ты говори, чего тебе надо?

– Тебя то мне и надо.

Я провалился в кромешную тьму!

Последняя мысль была дурацкая:

– Блин, похоже, не довезу я справки.

Часть первая. Шэрх по имени Шэрх.

Глава 1.

Тьма отступила. Блин! Лучше бы она этого не делала. Меня куда-то тащили волоком. Вы бы видели кто.

Нет, я слышал, что люди допиваются до рогатых чертей или зелёных человечков. Эти двое ни на тех, ни на других похожи не были, но легче от этого не становилось. Почему-то.

Вот вы видели боксёра Николая Валуева… Нет, я против него ничего не имею, тем более, что рядом с этими образинами его черты лица смотрелись утончёнными и аристократичными, как у Брэда Питта или Тома Круза. Честно! Я не вру!

Так что у меня не осталось никаких сомнений. Всё! Пипец! Допился до ручки! Точнее до белки!

Бельчонок жареный, бельчонок пареный, бельчонок вышел погулять!

Твою мать!

Но едва я проникся мыслью, что всё вокруг мой горячечный бред, как тот, что слева наклонился ко мне:

– Эй, Урх, стой, он открыл глаза!

Меня прекратили тащить и второй… серый монстр… даже не знаю, как его иначе обозвать… тоже склонился ко мне, обнажив свои клыки:

– Хы-ы, живой!

Мама дорогая! Ну ни хрена ж себе, у него клычищи! Спине сразу стало холодно.

– Шрэк, ты как?! Чего молчишь?!

Это он кого Шрэком обозвал, меня что ли?

– Ну-ка, Рым, помоги его поднять.

Мне помогли сесть, а потом дружными усилиями вздёрнули на ноги. Покачнулся, но устоял. Не понял, а вот эти серые руки-ноги, они чьи? Епическая сила, это ж моё! Перевёл взгляд на моих новых знакомых. Не-е, какие они новые, я ж их точно знаю. Оба настороженно смотрели на меня сверху вниз. Я был где-то на полголовы пониже

– Что молчишь, Шэрх? – спросил тот, что слева.

Блин, точно, меня же Шэрхом зовут. Не-е, а почему я это помню?

– Ничего не помнишь? Язык отнялся? – продолжал допытываться этот настырный тролль,.. орк… Ну, точно, не гоблин. Те мелкие.

– Да нет, Ургк, – я вспомнил имя сородича… Сородича?! Ах ты ж, мать твою! Куда я попал!

– Что "нет"?

– Помню ты – Ургк, а он – Рым… Голова болит, – я потянулся к ней своей четырёхпалой (!) лапищей.

Лучше бы я этого не делал.

– У-у-у! Ё-ё-ё! Больно-то как!

Я выдал вслед заковыристую тираду на нашем… Нашем!!!.. отборном тролльем.

– Хо-о! Ругается! Значит с ним всё в порядке! – обрадовался Рым.

– А чего со мной было-то? – уставился я на возвышавшуюся рядом крепость. Что-то мы с халабудой должны были сделать.

– А ты не помнишь? – вновь нахмурился Ургк.

– Помнил – не спрашивал бы!

– Эк, как тебя приложило! – сочувственно покачал головой Рым.

– Вождь приказал влезть на стену. Снизу встал он, – Ургк ткнул пальцем в двоюродного брата, – Ему на плечи я. Ты должен был влезть сверху, но эти цафы,… – сородич показал на выглядывающих их бойниц людей, которые корчили рожи и показывали неприличные жесты. Что они при этом орали, было плохо слышно, но догадаться можно было и так, – …сбросили на тебя вон тот камень.

Может у меня что-то со зрением, но та глыба, на которую указал Ургк показалась мне тогда немногим меньше той, на которой стоит Медный Всадник. То, что об этом всём думаю, я излил ещё одной, не менее цветастой тирадой.

Мои собеседники довольно оскалились. И пяти минут не прошло нашего разговора, а они уже не казались такими страхолюдными монстрами. Вполне нормальные ребята. А клыки? Так у меня такие же. Потрогал языком. Точно, ошибки быть не может!

Раздался неприятный свист.

– В стороны! – гаркнул я.

Едва мы успели отпрыгнуть, как почти на то же самое место, где только что стояли, с громким чавканьем плюхнулся ещё один валун.

Ну, мать вашу! Вы меня достали!

– Слушайте парни, а почему мы лезли через стену? Вот же вход, – я указал на надвратную башню.

– Так сказал вождь, – откликнулся Ургк.

– Его слово – закон! – подтвердил Рым.

– А если он скажет броситься в пропасть, ты прыгнешь?

– Что я дурак что ли?!

– Тогда хрена лезть на стену, если вон – проход.

– Да, но эти… деревяшки подняты, – возразил Ургк.

Я запоздало понял, что слово "мост" моим напарникам не знакомо,

– …И вязанки хвороста у нас кончились, – продолжал меж тем старший из братьев, – Пока за новыми сходим…

– Да, к лешему все эти сучья! А… ту хреновину… Сейчас мы её опустим.

Я решительно направился к дороге.

– Эй, Шэрх, ты куда, – окликнул Ургк, – эта штуковина в другой стороне.

– Подожди! – отмахнулся я.

Что мне, с голыми руками на крепость идти? Подошёл к небольшой рощице. Так… Это деревце слишком тонкое. Это – корявое. Вот это, вроде бы, ничего. Блин! Толстый ствол… Мать его!.. ладонью не обхватишь. Пришло-о-ось двумя-я. Хряп! Деревце осталось у меня в руках.

– Шэрх, напрасно ты взял эту швылу, – заметил подошедший Ургк, – Древесина слишком мягкая, новая дубина не получится.

– А старая моя где?

– Так это, когда тебя камнем приложило, ты и выронил её в канаву.

Канаву? А-а, ров, стало быть. Да-а, лезть туда бесполезно. Каменное дерево в воде тонет. Не нырять же за дубиной в эту помойную яму. Ладно, потом чего-нибудь придумаю.

Мы подошли к поднятому мосту.

– Слушайте, парни, сейчас мы эту штуку опустим и откроем проход. Тут всё просто, – я ткнул обломанным концом ствола в скобы, к которым крепились цепи, – в этих местах деревяшки надо сломать, тогда вся эта штуковина сама упадёт. Ты, Ургк, метче всех кидаешь камни, а ты, Рым, ему помогай.

– А ты сам? – поинтересовался Ургк, который в этой паре был самым сообразительным.

– А я палкой прижму деревяшки к каменной стене, чтоб их можно было разбить. Иначе эта фигня будет болтаться, и толку не будет. Сам понимаешь.

Понял ли мой собеседник, иль нет, но утвердительно кивнул.

Сказано – сделано. Бум, бум. Хрясь, хрясь. Мы начали свою бомбардировку. Иногда булыжники пролетали мимо, едва чиркая по брёвнам, но Ургк ухитрился попасть несколько раз. Рым был не так меток, лишь пару раз поразив цель. Однако, бревно хряпнуло громко, душевно так.

– Молодец, – подбодрил я приятеля.

Нельзя сказать, что защитники замка нам не противодействовали. Стрелы и арбалетные болты свистели, не переставая, регулярно попадая в такие громоздкие и неповоротливые мишени, как мы. Особенно в меня, я то не мог сойти со своего места. Но все эти булавочные уколы были неприятны, но не смертельны. Вы же не умираете от укуса комара или занозы. Вот, и мы тоже. Однако, могу вас заверить, всё это чертовски неприятно.

Ду-дух! Здоровый валун проломил поднятый мост в самом центре, пробив внушительную дыру.

– Ыш, ты что творишь! – напустился я на здоровяка, на голову выше меня, самого высокого, широкоплечего и сильного в нашем роду, – Сломаешь деревяшки, как мы на ту сторону перейдём? Кидай камни вон в те углы, куда все кидают.

Амбал захлопал глазами, уставившись на меня.

– Почему не выполняете приказ, не лезете на стену! – послышался трубный рёв, от которого все замерли, кто где стоял.

Ну вот, и вождь пожаловал, его-то нам и не хватало.

– Кто велел ломать дерево?! – не унимался вожак.

Что-что, а глотку драть Хом умеет, мёдом не корми! Из-за диких воплей, я едва не упустил неприятного свиста.

– В стороны!

– Какого х!.. – не знаю, чего там вознамерился проорать вождь, но здоровая каменюка, стукнувшись о землю, рикошетом отлетела ему в грудь… или живот… Всё произошло так быстро, что, обернувшись, я не успел заметить. Увидел лишь только, как нехилая глыба, снеся Хома, хлопнулась ему точнёхонько между ног, отчего пострадавший заскулил так тонко и жалобно… Блин!.. Аж слёзы на глаза навернулись.

– Ыш, ну, заберите ж его! Убьют ведь!.. Парни, ломайте дальше, а то и нас покалечат к фыргу!

Братья меня не подвели. Бросок, второй. "Бу-бух! Ду-дух! Бды-ым!" – одна скоба вылетела из расщеплённого бревна. Я отдёрнул свой упор. "Бынь!" – как струна, натянулась оставшаяся цепь. "Хрясь!" – только щепки полетели. Попытался отпрыгнуть и наткнулся на стоявшего позади Рыма. Блин! Не мог выбрать другое место! Хорошо, что ствол успел оттолкнуть, не то непременно бы получил по зубам. "Бу-бух! Хряп!" – два громких звука – от упавшего моста и сломанного дерева слились в один, а мой импровизированный шест стал короче на одну треть, если не больше.

А чего это я стою, кого жду? Проход-то свободен. Подхватив дубину, ринулся вперёд со всех ног… Мля!.. едва не рухнув в пробитую Ышем дыру. "У-у-у!" – понеслась вниз запирающая ворота решётка. Фиг вам – жилище такое индейское. Постарался задержать падение новой преграды. "Хряп!" – дерево в моих руках обломилось в самый неподходящий момент. Хорошо, что я успел подоткнуть его ногой, чтобы эта подпорка не вылетела.

Бросил оставшийся в руках обломок и схватил решётку. "Ы-ы-ых!" – она пошла вверх. Изловчившись, намертво вбил ногой огрызок бревна под решётку. Ну, теперь под ней не только человек, но и тролль пролезет. Только встал на карачки, чтобы прошмыгнуть под низом, если так можно выразиться по отношению к моей комплекции, как…

"Ё-ё-ё-ё! У-у-у!" – на меня сверху ливанули не меньше цистерны кипятка, аж шкура задымилась.

Э-э-э-эх! Хорошо!

Это человечишка какой-нибудь свариться вкрутую… А мне-то что? Я и так крут! Хрена меня варить!

Задержавшись лишь на мгновение, я оказался по ту сторону решётки. Во, блин, уже бегут!

Ко мне неслось не меньше десятка воинов не с самыми дружественными намерениями. То, что я безоружен, их, похоже, волновало мало. Что ж, я подхватил с земли оставшийся обломок дерева и взмахнул, как метлой, сметая в сторону самых прытких. Грохот железа, крики и ругань. "Кряк!" – у меня в руках остался жалкий обломок ствола. Бросил его под ноги закованному в железо мечнику и, пока тот замешкался, подхватил с земли чью-то алебарду пониже топора.

Стремительный удар сбоку по левому колену, потом по кумполу и тычок в щит. "Бу-бух!" – "клиент" с оглушительным грохотом завалился на спину. Ещё один шустрик ловко поднырнул под мою "шпагу", потом через неё перепрыгнул, но вот незадача, древко осталось на месте и он опустился на него… В общем палка попала ему точно между ног. Попрыгунчик заныл, повалившись рядом с остальными. Оставшиеся двое алебардщиков… или алебардистов… не знаю, как правильнее… решили не испытывать судьбу, шаг за шагом отступая назад.

– Стой! Куда! Не сметь отступать! – заорал со стены какой-то толстяк, – Я приказываю атаковать эту серую образину!

Это он про кого? Про меня? Ну, это ему так даром не пройдёт! Подхватил с земли обломок ствола и запустил им в чересчур говорливого толстопуза. Тот довольно шустро от него увернулся.

– А вот не попадёшь, тварь клыкастая! – сделал тот пару неприличных жестов.

Больше не успел, потому что, ударившись о зубцы надвратной башни, полено полетело назад, долбанув шуту гороховому по спине, когда тот совсем этого не ожидал. Чудом удержавшись на самом краю стены, толстяк отчаянно замахал руками, как крыльями. Видимо, падать вниз ему очень не хотелось. Со стороны смотрелось уморительно, а вот самому "летуну", похоже, было не до смеха.

– Ну, чё, пошутим вместе?! Я тоже шутки люблю, – рыкнул я ему почти ласково, поднимая с земли оглоблю.

Посмотрел, сколько выбежало во двор других шутников, и на всякий случай подобрал вторую. В это время у толстяка или брюхо перевесило, или он зае… замумукался махать руками… У-у-у. Хлоп. Туша рухнула в стог сена, который не успели сгрузить с воза.

Я сделал пару шагов, чтобы глянуть, как себя чувствует этот горе-Петросян. Юморист не желал подавать никаких признаков жизни, усиленно прикидываясь ветошью. Я несильно хлопнул его по животу оглоблей, так, на всякий случай.

– Вяу! – руки-ноги толстяка дёрнулись вверх.

– Вперёд, трусы, не дайте чудовищу убить эла Пататортуса.

Это он про толстяка? Тогда не удивительно, что тот хохмач. С таким именем только клоуном и работать.

Тем временем, понукаемые своим главнокомандующим, воины подались вперёд, и мне стало уже не до шуток. Ну что ж, хотите драки – вы её получите! Я завертел оглоблями. Бьюсь об заклад, у девчонок-гимнасток… не помню, спортивных или художественных… это упражнение куда лучше получается, вот только их булавы не под два метра длиной.

Я в момент раскрутил свои "палочки" в две горизонтальные восьмёрки и прыгнул вперёд. Бых! Дым! Бум! Хрясь! Брым-дым! Дикие крики и ругань. Из полутора десятков нападавших не уцелело и половины. Не то, чтобы я всех поперебил, но даже вскользь получить удар оглоблей – это не шутки!

Наверное, я легко отбросил бы противников к башне, но посреди двора стояла катапульта… или баллиста… не знаю, как называется эта хреновина. Горизонтальная рама на земле, над ней вертикальная и огромная ложка, только не для варенья. Похоже, именно с её помощью в нас метали камни. У-у-у, злодеи.

А кто там скрывается за этой каракатицей? А-а, так это вражеский главнокомандующий.

– Эй, чего прячешься! – я рванулся к катапульте.

Два воина справа дружно пригнулись, когда над ними просвистела оглобля, а вот фельдмаршал не успел, хоть и попытался отпрыгнуть назад. "Бу-бух!" – удар пришёлся в щит. Рыцаря закрутило и он рухнул на землю. К нему тут же подскочили, двое с одной стороны, двое с другой. Дружно подхватили и почти бегом понесли к башне.

– Стойте, куда вы! Надо биться! Он всего один! – послышались выкрики.

Куда там, воины только больше прибавили ходу, унося своего полководца.

– Эй, послушай!.. Как тебя,.. – обратился ко мне воин с седой бородой, одетый в добротный доспех, чуть похуже, чем у главаря всей этой банды.

– Меня зовут Шэрх! – как можно членораздельнее рыкнул я.

Нет, всё-таки наши трольи глотки для человечьей речи не предназначены. Блин! Я уже и о себе думаю, как о тролле?! Твою мать!

– Мы это, Шэр, заберём вот этих двух, – он показал на раненых, один из которых ухитрился подняться и, опасливо поглядывая на меня, скакал на одной ноге к спасительному входу в донжон.

– Хоть всех забирай! – милостиво разрешил я, оглядывая поле боя.

Во дворе то тут, то там были раскиданы поверженные мною воины. Одни шевелились, пытаясь встать, другие валялись неподвижно, но таких было лишь четверо. О-о, ещё один шевельнул рукой.

– Мать твою! – взревел я.

Вот же сволочи! Грёбаные твари! Стоило лишь на минуту отвлечься, как по мне дали залп из луков и арбалетов. Не смертельно, но чертовски неприятно. Вот если б вас толкнули в куст шиповника или ещё какой-нибудь колючей дряни, что бы вы сказали? Вот и я примерно то же… на тролльем!

Нет, пора с этим завязывать. В три прыжка я оказался на крепостной стене. Первый котёл с водой. Поближе к донжону. Плюх! Вода окатила стену. Жаль, что в бойницы её попало всего чуть-чуть, да и к тому же совсем остывшей. Мне так показалось, но, судя по поднявшемуся вою, внутри посчитали иначе.

Выстрелы как-то сразу прекратились, но на верхушке башни стрелки никак не желали угомониться. Я скинул вниз пустую ёмкость и поддал ногой следом подставку, на которой она кипятилась. Второй котёл. По-моему, я просто ещё раз помыл стену. Однако, сверху стрелять перестали. Поэтому последний я "брызнул" так, на всякий случай.

Скинул посудину вниз и спрыгнул сам. Защитнички намертво замуровались в башне. Лишь один раз, когда какой-то бедолага смог доползти до двери и проорать, чтобы его впустили, двое героев, опасливо косясь на меня, выскочили наружу и быстро втащили его внутрь. Остальные, и живые, и мёртвые так и остались валяться во дворе.

– О, Шэрх, ты что, захватил это место?! – это парни пожаловали.

Оговорюсь сразу, у троллей нет понятий "крепость", "замок". Даже "дом" – это то место, где живёт тот, о ком говорят.

– Вы где застряли?

– Рым провалился в дыру, – кивнул в сторону брата Ургк, – ну, ту, что пробил в деревяшке Ыш, я еле его вытащил.

– А остальные чего ж не помогли?

– Так ушли все… с вождём.

– Значит, мы остались одни?

– Угу.

Печально.

– Парни, а напомните-ка мне, что мы должны делать со всем этим, – я обвёл рукой стены и башни.

– Так ты не помнишь? – удивился Рым.

Не-е, сколько можно тупить! Если б помнил, разве спрашивал?

– Да-а, сильно тебя приложило! – покачал головой Ургк.

– А то. Так что сказал вождь?

– Он говорил,.. – закончить Рым не успел, эти гниды вновь нас обстреляли.

Ну, что за неугомонные, сволочи!

– Мать вашу! Так вас перетак! – я понёс грёбаных стрелков и по-тролльи, и по-человечьи.

– А ну, парни, помогите мне! Давайте развернём эту каракатицу!

– Зачем это?

– Сейчас узнаете.

Дружно навалившись, игнорируя стрельбу защитников башни, которые как с цепи сорвались, осыпая нас стрелами и болтами, мы развернули метательное устройство.

– Ну-ка, помоги, – я сунул Ургку один из валявшихся неподалёку щитов, сам схватившись за другой.

Распихал ногами большие валуны, нагребя из под них приличную кучу осколков и мелких камней.

– Держи вот так, – показал я, как поставить щит, что был вместо совка, когда другой использовал вместо лопаты. – Теперь давай его сюда. Рым, помоги! – вдвоём мы, без всяких натяжных устройств, легко наклонили "ложку". – Сыпь! Отпускай!

– Хрен возьмёте нас, клыкастые морды! Мы вас всех…

– Фить-тью-тью-тью, – засвистела наша каменная "шрапнель".

Так что о том, что собирался нам устроить неизвестный оратор, мы так и не услышали. Правда, на его месте появился новый персонаж:

– Гнусные образины! Животные! Твари!.. – орало како-то мурло.

Блин! Нам снизу видно не было, кто так изгаляется, но мне показалось, что в просвете бойницы сверкнули доспехи.

– Что он кричит?! – спросил Ургк.

– Что, что. Ругается. Орёт: "Мерзкие образины! Животные!"

– Это он про кого? – искренне удивился Рым.

– Сейчас я этого говоруна заткну! – Ургк подхватил с земли каменюку и запулил её в сквернослова.

Как я уже говорил, метал он камни и палки не в пример лучше меня. Бух! Снаряд застрял точно в бойнице, напротив морды нашего оппонента, отчего тот сразу заткнулся, но не надолго.

– Скоты! Тролльи морды! Чтоб вас всех перекорёжило! Чтоб,.. – придвинув рожу к самому окну, неизвестный вылаивал ругательства в просвет между подоконником и застрявшим камнем.

Его неиссякаемый словесный понос изрядно мне надоел.

– Помогите, парни.

Мы вместе чуть сдвинули раму влево. Пробный камень. Мимо. Ещё влево. Следующий. Блин! Опять промах. Я недостаточно оттянул "ложку". О-о, мягкая посадка. Дух!

– А-а-а! У-у!

Пущенный мной снаряд вколотил застрявший в бойнице камень вовнутрь. Будем надеяться прямо в лоб нашему охальнику.

На несколько минут установилась мёртвая тишина. По нам никто не стрелял, мы тоже ничего не метали.

Неожиданно из окна… из той самой бойницы, куда мы только что вбили заряд, показалась тонкая ручка и замахала красным платком. И что бы это могло означать?

Как вскоре выяснилось, это был сигнал о перемирии… Но тогда-то мы этого не знали.

– Что это? – спросил Ургк.

– А я знаю?

– Ну, ты же единственный из нас жил среди людей.

Люди! Мать их! Проклятое прошлое, которое я… то есть Шэрх, всячески пытался забыть, заталкивая его в самые дальние уголки памяти, стремительно всплыло и затопило собой всё. Лютая ненависть! Боль! Ужас! Огромная, ничем невосполнимая пустота и бездна горя!

Воспоминания накатили девятым валом.

Родителей своих я не помнил. Нет, про маму что-то вспоминается, такое близкое, родное, но стоит напрячь память, как образ расплывается и тает, а на его место становятся прутья клетки. Люди – твар-ри! Ненавижу!!!

Сволочи! Гады! Возили меня по ярмаркам на потеху толпы! Я, не понимая, смотрел на них удивлёнными глазами, а они ржали, как лошади, и тыкали в меня пальцами. Гниды! Ещё в меня кидали огрызки и всякое гнильё! Ублюдки! А я ловил и хватал эту дрянь прямо на лету, потому что очень хотел есть! Неимоверно! Постоянно! Я до сих пор не могу избавиться от чувства голода! Он преследует меня даже во сне! Даже когда я сплю с набитым, как барабан, брюхом! Козлиные рожи! Всегда находилась какая-нибудь падла, что бросала в клетку что-нибудь несъедобное – что-то вроде горького перца или какой-нибудь кислой-прикислой дряни, по сравнению с которой незрелый лимон кажется райской ягодой. Меня корчило, я катался по полу, из глаз текли слёзы, а они смеялись. У-у-у! Как же я ненавижу эти поганые рожи!!!

Я с силой сжал кулаки. Хрясь! Щит, что почему-то оказался у меня в руках, разлетелся в мелкие щепы.

– Шэрх, ты чего? – тронул меня за плечо Ургк.

– А-а… Да нет, ничего… Так, вспомнилось…