Текст книги "Мезозой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Видишь ли, раньше мы воспринимали присутствие барионикса неподалеку как плюс – нас он не трогал и заодно одним фактом своего существования отгонял конкавенаторов и цератозавров. Те стараются лишний раз не пересекать границы территории барионикса, потому что тогда мало не покажется. Но после некоторых событий барионикс ненавидит людей, он представляет для нас опасность, и поэтому, если шейх подстрелит его, всем станет лучше. Одним камнем убьем двух здоровенных птиц, парень...

Вит прервался. С короткой мелодией-оповещением отворилась дверь, и в проеме показался еще один ученый. Грузный, седовласый, в белоснежном халате и с какой-то темной пухлой папкой в руках, он смотрелся серьезно и солидно. Устремив на Вита тяжелый взгляд, он поинтересовался мягким и глубоким басом:

– Вит, ты еще долго? У меня неожиданно появилась работенка для тебя. Знаю, выходной, но все же...

– У меня есть полчаса, сэр? – в голосе Вита читалась обреченность.

– Конечно. У тебя есть целых двадцать минут. Можешь даже подойти через пятнадцать.

С этими словами пожилой ученый муж ретировался, а Вит нервно закусал губы. Кирилл решил облегчить жизнь ученому и предложил свернуть экскурсию, чтобы повторить ее в следующий раз, когда не будет никакого форс-мажора.

– Нет, что ты! – сразу же возмутился Вит. – У нас итак всего четыре животных сейчас, и трех ты уже видел. Осталось последнее. Идем. А млекопитающих и насекомых я тебе как-нибудь потом покажу, они в другом питомнике...

Некоторые загоны здесь и впрямь пустовали. Всего Кирилл насчитал десять огороженных участков, и динозавры располагались только в двух. С сожалением оставляя пару зауроподов за спиной, Кирилл утешился лишь тем, что животным, в сущности, нет до человека дела. И друг до друга тоже. Они просто жевали ветки, иголки и листья и ни чем не тяготились. Так же, как и тайяцератопс. Святая простота, она вызывает больше всего умиления.

Последний загон настораживал еще на расстоянии. Он был охвачен полноценной металлической решеткой толщиной с большой палец, а изнутри доносилось чье-то недоброе сопение. Кирилл несмело шагнул вперед и услышал очень серьезный голос Вита за спиной.

– Вам говорили, что бояться следует торвозавра и барионикса, но, Кирилл, самый страшный зверь – перед тобой. На его счету уже шесть жизней, но, вообрази себе, в корпоративных видеороликах он не фигурирует вовсе – я им говорю, говорю, а они никак не могут добавить...

В этом загоне дремал действительно ужасный ящер. Кирилл видел это по его глазам, распахнувшимся сразу, едва люди подошли ближе. Глаза эти были полны острого охотничьего интереса. Заметив два небольших тупых гребня на носу чудища, Кирилл безошибочно идентифицировал зверя.

Цератозавр чинно возлежал на животе, подогнув массивные задние лапы и спрятав под себя куцые передние. Он имел мускулистое тело и хвост, покрытый короткими перьями красивого темно-красного цвета. Оперение было и на спине, доходя до шеи. Голова зверюги отличалась невероятным размером по отношению к туловищу – она просто не должна быть такой огромной! А зубы, зубы были велики настолько, что даже при плотно закрытой пасти они торчали наружу.

Последним штрихом стали венчающие грозную морду рожки, идущие друг за другом и имеющие округлую, не заостренную форму. Рог поменьше располагался над глазами, а рог побольше, будто обтянутый тонкой желтоватой шкурой, возвышался почти над самыми ноздрями и придавал зверю сходство с носорогом. В энциклопедии писали, что эти рога – и не рога вовсе, а так, декоративные гребешки, признак полового диморфизма и ритуальное орудие боев за самку.

Кирилл сразу уловил настроение хищника. Он спокойно лежал, отдыхал и хотел покоя, но тут притащились незваные гости, и перед цератозавром встал выбор. Помедлив секунду, он вдруг пулей рванулся вперед.

60.

– Перед тобой цератозавр.

Вит без малейших эмоций наблюдал, как Кирилл панически отшатывается от клетки, чуть не падая со страху на пятую точку, а бросившийся в атаку ящер вдруг замирает в паре дюймов от ограды и, разочарованно фыркнув, начинает расхаживать по своей клетке взад-вперед, с шуршанием касаясь решетки и кустов хвостом. В его клетке растений было мало, здесь они носили исключительно декоративный характер, а в дальнем углу белели чьи-то обглоданные и поломанные кости.

– Этого я знаю, уже наслышан, – выпалил ошарашенный таким приемом Кирилл. – Он всегда такой суровый?

– Всегда. Этот малыш был подобран у матери, убитой конкавенаторами, и он не генномодифицированный. Ему всего год, а размером он уже с ротвейлера. Изводим на него восемь килограмм мяса каждый день, представляешь? Скоро фермеры у нас бунт поднимут...

– Еще как представляю, – Кирилл действительно представлял, глядя на здоровенную морду хищника. – Мне уже говорили, что этот монстр для нас самый опасный.

– В общем, правда. Для торвозавра мы – лишь муравьи, насекомые, – слова Вита подтверждали сказанное Борисом. – Барионикс тоже не слишком нами интересуется, это только живущий севернее самец с ума сходит... Ну, не важно, суть такая – цератозавр меньше барионикса и меньше торво, но при этом бьет он не слабее, глянь только на его морду. Для цератозавра человек представляет собой неплохую цель, ради такой добычи они готовы выложиться на полную. А уж какие они смышленые... Прячутся, хитрят, любят кровавые игры с жертвой, заставляя ее впадать в безумие со страху.

Под этими словами Кирилл готов был подписаться хоть сейчас. Цератозавр и впрямь выглядел совсем не таким простофилей, как виденные сегодня травоядные. Те безмятежно жевали свою жесткую пищу и, казалось, были погружены в какие-то глубокие думы, в то время как цератозавр всем своим существом присутствовал в настоящем моменте. Острый взгляд, острый нюх и острый слух – все это делало его пугающе грациозным и очаровательным. По-прежнему чувствуя на себе цепкий взгляд хищника, Кирилл с ужасом понял, что динозавр запоминает его. Точнее, уже запомнил.

Наконец, цератозавр устал ходить взад вперед. Он остановился и вонзил в Кирилла тяжелый взгляд. Под таким напором Кирилл почувствовал странное покалывание с затылке. В голове будто беззвучно взорвался крохотный ядерный заряд, озарив все на миг ослепительной вспышкой. Цератозавр зарычал, и Кирилл увидел себя и Вита со стороны. Сам он стоял весь бледный, ни живой ни мертвый, а Вит же наблюдал за цератозавром с привычным профессиональным интересом.

Что это такое происходит... Невероятно краткое, но ясное и запоминающееся мгновение завершилось, и Кирилл вновь взирал на мир от первого лица. Он тяжело задышал, по лбу и спине покатились липкие капли. Вит встревоженно посмотрел на него.

– Что-то ты будто не здоров. Пойдем на улицу, хорошо? У меня есть еще десять минут.

– Д-да, идем, – не своим голосом ответил Кирилл.

Пока Вит вел его обратной дорогой, рассказывая, что цератозавра хотят купить за сто пятьдесят миллионов какие-то бразильские гангстеры, Кирилл помалу приходил в себя. Уходила из рук и ног ватная слабость, прояснялся ум, который в тот момент заволокло густым туманом, и Кирилл с неудовольствием признал, что с ним приключилось нечто непонятное и с трудом объяснимое. Возможно, уже завтра секундное приключение развеется, как утренний туман, и он больше о нем не вспомнит, но верилось в это все одно с трудом.

Наконец, они покинули стерильное помещение научного центра, уже не кажущееся Кириллу таким уж приятным. Все-таки ужасными вещами здесь занимаются ученые, в таком участвовать мерзко и гадко, как они потом себя чувствуют? Не мучит совесть, что ли?

В лицо ударила дневная жара вперемешку с теплым влажным ветром. На свежем воздухе сделалось легче, но произошедшее только что еще крепко держало Кирилла. Во время накатившей из ниоткуда галлюцинации Кирилл хотел наброситься на себя самого и на Вита, хотел растерзать острыми зубами мягкую плоть неведомого двуногого пришельца, незвано явившегося в чужой дом. Он был в шкуре динозавра, был. Кирилл без сомнения поклялся бы в этом.

61.

– Вообще-то курящих здесь, мягко говоря, недолюбливают, – вещал Вит, стряхивая пепел в специальную урну со значком сигареты. – Я все-таки полевой специалист, и перед выездом на место мне курить нельзя. Запах. Хищники здесь уже наученные, табак они прочно связывают с людьми. Учуют – и все, пиши пропало. Мелкие попрячутся, а крупные, наоборот, навострят уши и будут искать возможности напасть.

– Ты сказал, что здесь уже были потери? Шесть человек, да?

– Больше. За три года погибло двадцать три сотрудника, еще три десятка стали инвалидами разных категорий и сейчас, на Земле, получают пожизненную пенсию Гроско.

Услышав такие данные, Кирилл буквально почувствовал, как челюсть летит куда-то далеко вниз. Что-то им об этом никто не говорил, Джозеф даже вскользь не упоминал ничего подобного! Видя его замешательство, ученый поспешил успокоить новичка.

– За предыдущий год было четверо погибших и одиннадцать раненых. Почти все из охранников, почти все – жертвы невнимательности и халатности. Рабочего за этот год цапнули только раз, и то это был паук, плюс в самом начале еще один преставился после встречи с ацизавром – это такая мелкая, яркая и ядовитая ящерица. Сейчас наш городок защищен от насекомых, маленьких рептилий и членистоногих, мы распыляем спецсредства чуть не ежедневно, но этот паучище оказался стойким. Такое бывает, понимаешь ли, крайне редко, но случается.

– И что стало с укушенным?

– Три дня пролежал с температурой, потом пошел себе работать дальше. Врачи же добавили новый яд в свою прививку – таких пауков мы здесь до этого случая не видели. Тебе ведь сделали два укола, так? В первом была сыворотка, стимулирующая работу дыхательной системы. В сочетании с маской это помогает полностью приспособиться к нашему воздуху за половину суток. А во второй прививке содержалась первичная вакцина против большинства здешних ядов. То есть если тебя цапнет какая-нибудь ящерка – но не ацизавр, конечно – или тот же паук, сыворотка смягчит отрицательное воздействие. До города ты гарантированно доберешься, ну а здесь уже есть доктора, и они помогут.

Воцарилось недолгое молчание. Кирилл хмуро обдумывал услышанное. Выходит, работа охранником имеет свои недостатки, причем весьма однозначные. Тот цератозавр еще такой маленький, но при его взгляде здорового мужика неминуемо бросает в дрожь. А что будет, когда такое чудовище вымахает и наберет трехметровую высоту при длине в шесть метров? Плохо будет, к гадалке не ходи.

Можно, конечно, подстрелить животину из того же автомата, но Вит сказал, что цератозавры любят охотиться парами. Учитывая их скорость и сообразительность, исход возможного столкновения даже целого отряда охраны с парой рогатых хищников казался совершенно непредсказуемым. А еще Кирилл был почти уверен, что без потерь среди людей точно не обойдется, даже если удастся заметить ящеров издалека и открыть по ним огонь. Что ж, как ни крути, но он на службу уже подвизался, да и деньги нужны позарез...

– Ты ведь не просто так сюда приехал? – Вит словно прочел мысли Кирилла. – Не из праздного любопытства?

– А кто-то приезжает просто так? – вопросом на вопрос ответил тот, а затем, неожиданно даже для себя, вывалил правду-матку. – У матери рак, если я срочно не заработаю ей тридцать тысяч – считай, все пропало.

Вит нахмурился.

– В охране сумма наберется только спустя два месяца. Думаешь, успеешь?

– Понятия не имею, – Кирилл пожал плечами, на него в вновь накатило чуть подзабытое отчаяние, отступившее было со дня побега. – Деваться-то некуда.

Затушив сигарету, Вит прошелся взад-вперед, закинул в рот пластинку жевательной резинки и присел рядом с Кириллом на широкий парапет. Собравшись с мыслями, он затараторил.

– Не спеши отказываться и попробуй меня понять. Я очень много зарабатываю. Слишком много. Мне такие суммы не нужны, Кирилл, но просить меньше – значит, навлечь на себя подозрения работодателя и не получить интересной должности. Через неделю здесь будет первый челнок с посланиями для всех жителей, и с ним же можно будет отправить и обратную информацию...

Кирилл понимал, куда клонит американец, и начал потихоньку сгорать от неловкости и собственной беспомощности. Он не привык просить или принимать подачки, однако ситуация действительно была такой, что либо ты ходишь гордый и независимый, рискуя потерять самого близкого человека, либо же принимаешь щедрость и получаешь оплеуху по самооценке и самоуважению. Глубоко внутри заворочалось ледяной змеей чувство вины, прямо как в приснопамятное утро, когда Кирилл узнал о болезни матери. Он сделал выбор и продолжал слушать.

– Я одолжу тебе сорок тысяч – с запасом, чтобы все не было зря. А ты со мной рассчитаешься в течение трех последующих месяцев. Я не буду спрашивать твоего согласия – ситуация безвыходная, парень, и...

– Но ведь ты меня совсем не знаешь, – Кирилл внимательно посмотрел на Вита и почему-то начал злиться. – Я ведь русский, понимаешь? Ты всерьез хочешь одолжить мне такие деньги?

– Да, – Вит коротко кивнул. – Я знаю тебя достаточно, чтобы сделать необходимые выводы. Чтобы ты не передумал – будь добр, напиши мне номер счета своей матери, я отправлю ей средства напрямую, их так точно не заблокируют на полпути – у моего счета особый статус, и деньгами я могу распоряжаться как сочту нужным, без объяснений.

Он извлек из нагрудного кармана тонкий и изящный КПК, совсем не похожий на увесистое устройство, каким оснащали рабочих. Ничтоже сумняшеся, Кирилл вбил двадцатизначный номер и возвратил невесомый компьютер Виту.

– Мне пора бежать, – сообщил тот, убирая КПК назад в карман. – Расслабься, встряхнись, Кирилл, я просто одолжил тебе деньги, которые ты вернешь. Ты ведь отсюда никуда не денешься.

Последние слова были произнесены с шуточной интонацией. Кирилл благодарно улыбнулся.

– Спасибо, Вит.

– Не за что, – донеслось в ответ.

Уже уходя, ученый обернулся и добавил:

– Напиши матери и отцу, что все будет хорошо!

Не дожидаясь реакции Кирилла, Вит скрылся в лаборатории. Кирилл поднялся и зашагал на выход. Дверь покорно отворилась, едва он приблизился к ней, и дальнейший путь проходил уже по территории городка.

К всколыхнувшемуся внутри робкому радостному чувству примешалась-таки горечь. Матери он, конечно, напишет, а вот отцу... Был бы отец жив, мама бы никогда не заболела, а он, Кирилл, не оказался бы такой передряге.

Часть 4. Большой

62.

После небольшой тренировки Кирилл почувствовал себя куда лучше. Даже покусанная лодыжка стала меньше беспокоить. К носу Кирилл пока старался не прикасаться, но какого-либо дискомфорта не испытывал. Единственное неудобство доставляли окружающие, с понимающими ухмылками встречающие его расцвеченное синяками лицо. Они подтрунивали беззлобно, и Кирилл пришел к выводу, что зря он вчера так плохо думал о зрителях. Просто ненормальных крикунов всегда слышно громче всех, тут уж ничего не попишешь. На самом же деле подавляющее большинство не желало ему ничего плохого, да и с чего бы им это делать?

К тому же благодаря тренировке Кирилл разгрузил мозг, уставший перелопачивать увиденное сегодня. Единственным, от чего он не мог избавиться ни при каких обстоятельствах, было бесповоротно изменившееся отношение к проекту Гроско. Сама мысль о том, что животных взращивают в неволе из пробирки или вырывают из привычной среды обитания, чтобы затем выслать толстосумам на потеху, заставляла сжимать от злости кулаки. Кирилл одинаково не любил и тех, кто относился к природе пренебрежительно, потребительски, и тех, кто показушничал, приковывая себя к нефтяным бочкам.

Но в данной конкретной ситуации он все же предпочел бы вторых первым. С этим безобразием надо что-то делать, и Кирилл понял, что не сможет с этим смириться. Он еще не знал, как именно поступать, но дал себе обещание поразмыслить над этим, как только подвернется подходящий момент и как только все немножко уляжется.

Выйдя из душа, Кирилл застал вернувшегося с работы Сеню. Как выяснилось, их бригада теперь вовсю трудилась в будущем парке. Там уже разметили загоны и территории, и теперь, завершив работу над внешним периметром, перешли к внутреннему. Работа спорилась, сроки начинали конкретно поджимать, и все трудились до седьмого пота – со дня на день Гроско объявит о своем грандиозном проекте на весь мир, и тогда поднимется такая шумиха... Даже Диснейленду ажиотажа подобных масштабов не видать.

– Я как живой труп, – качал головой Арсентий, демонстрируя мозоли на ладонях. – Целый день таскал балки и прочую дребедень. Хорошо, что сегодня пятница! У большинства народа суббота и воскресенье – выходные. У меня точно, ничего не знаю.

Кирилл только что понял, что напрочь забыл не только о числах и месяцах, но даже о днях недели. Он торопливо схватил КПК, вошел в меню и следом в календарь.

'Шестнадцатое мая третьего года, пятница'.

– Ты чего? – суета друга сбила Сеню с толку.

– Ничего, – помотал головой Кирилл. – Так, число посмотрел. Никак не сориентируюсь, что здесь вообще с датами и днями недели.

– Ясно. Слушай, Марья с подругой пригласили нас сегодня к себе.

– Зачем? – нахмурился Кирилл.

– Просто пообщаться, пиво попить.

– Здесь и пиво есть?

– Пиво есть везде, – назидательно произнес Сеня. – Я уже сказал девчонкам, что ты – самый унылый человек сразу на обеих планетах, так что можешь расслабиться и идти. Доставать тебя никто не станет. Все, я под душ, а ты морально готовься к встрече с самыми страшными зверями – их еще называют 'женщины'.

Пока Сеня распевал в ванной песни столетней давности, Кирилл задумчиво смотрел в окно. Значит, завтра суббота, а ему нужно идти трудиться. Как-то он об этом не подумал, когда речь зашла о работе в охране. Ах, точно, ему ведь не дали выбора. Расим просто сказал, что Кирилл принят, и все. А уж от боя и вовсе отказаться было невозможно, не потеряв солидного куска зарплаты и не нажив себе врага в лице немногословного, но деятельного начальника охраны. Лучше каждый день драться с Ионом от зари до зари, чем попасть в черный список Расима, это Кирилл усвоил мгновенно.

Как часто бывало, сейчас в нем боролись два противоречивых желания. Согласно первому, он должен был остаться в комнате, почитать что-нибудь и идти спать, ибо завтра его ждет ранний подъем и непростой день, полный новой информации. Второе же манило его на посиделки с противоположным полом по вполне понятным причинам. Как минимум, хотелось просто отвлечься и развлечься, погрузиться в мало-мальски привычную обстановку.

В конечном счете Кирилл решил отбросить сомнения и принял твердое решение, о чем оповестил Сеню сразу, как тот вышел из полной пара ванной. Тот, узнав, что Кирилл согласен, весь просиял.

– Слушай, наконец-то! А то Марья все хотела, чтобы я вас познакомил. А еще у нее есть подруга...

– Лаура, знаю, – кивнул Кирилл.

Сеню такая осведомленность удивила.

– Откуда знаешь?

– Из поезда. Я ж тебе рассказывал, видел их в вагоне-ресторане.

– А, ну да... Идем?

– Пошли, а пиво где взять?

– Мужики из бригады сказали, что его продает один из фермеров. Сам выращивает хмель, сам варит, сам продает. Его зовут Патрик и он поляк. Вот все, что я знаю.

– Этого хватит. Потопали.

Друзья сбежали вниз по лестницам, миновали вестибюль и оказались на улице. Она встретила ребят теплым розоватым вечером и отдаленными воплями птерозавров. Кирилл уже сообразил, что летуны орут по утрам и вечерам. Просыпаясь, они проводили некое подобие переклички, а, отправляясь в место ночевки, как будто прощались с днем и друг с другом. Точно так же поступают и многие птицы – врановые, к примеру.

– Мне здесь все уже кажется своим и знакомым, – признался Сеня, когда они шагали по дорожке на север, к фермам. – Быстро привык, будто тут родился. Только сразу два спутника – это перебор. Одной луны, по-моему, более чем достаточно.

На этот счет Кирилл имел прямо противоположное мнение. Ему наоборот было по душе, что здесь так много отличий от Земли. Он не хотел забывать, что находится на другой планете, и, в отличие от Сени, как дома себя вовсе не чувствовал. Скорее пребывание на Тайе напоминало визит в гости к людям, живущим в необычном, но интересном и красивом доме.

– Как они называются? Эти две луны?

– Кажется, Гектор и Парис. На перекуре кто-то сказал, что это в честь каких-то там персонажей мифов. Греческих, наверное, имена какие-то странные. Гектор – большой, зеленоватый, а Парис – маленький и бледный, похож на луну.

– Точно, похож, – Кирилл только сейчас заметил сходство, прищурившись и приглядевшись.

Поднимая глаза на бисерную россыпь звезд, он подспудно пытался сложить огоньки в знакомые созвездия, но, вспомнив, где находится, бросил бесплодные попытки.

Улицы Гросвилля пустовали, хотя звуки из клуба Подкова раскатывались далеко и вполне могли отпугивать динозавров похлеще инфразвуковых пушек. Разухабистое пьяное пение, смех, грохот музыки – все это было нужно людям не столько для развлечения, сколько для напоминания о родной цивилизации. Погрузи Гросвилль в тишину и лиши его обитателей привычного досуга, и скоро все покатится в тартарары. Одичают люди, это доказали бесчисленные реалити-шоу. На одном горстку типичных молодых горожан закинули на какой-то остров и дали задачу продержаться месяц, так уже на вторую неделю состоялось убийство, за которым последовал акт каннибализма. Людоедам впаяли пожизненное, проект к чертям закрыли, но какие были рейтинги! Барышей телеканал срубил столько, что его хозяин, как только утихли вопли взбешенных моралистов, и сам утих – залег на дно, купив искусственный остров в Средиземном море и каким-то чудом покинув юрисдикцию всех государств планеты.

Время за разговором летело незаметно, и вскоре по левую сторону потянулись поля. Сеня уверял, что знает, куда идти.

– Восьмая ферма. Счет ведется с северо-западной, а всего их десять, так что нам нужна вон та, получается.

Выбор Арсентия красноречиво подтвердили и заросли хмеля, обвивающие бревенчатые опоры. Света, отражающегося от двух лун, оказалось достаточно, чтобы рассмотреть зеленоватые шишки. Кирилл удивленно присвистнул – кажется, рановато, ведь урожай обычно собирают в конце лета. Что ж, вот что значит жаркий климат. Так вполне можно выращивать, что угодно, и этого будет хватать. Да и новейшие удобрения позволили сократить время созревания растений, что опять же помогало быстро заполнять амбары Гросвилля.

По узкой тропинке между рядами хмеля друзья добрались до крохотного бревенчатого домишки, построенного, скорее всего, самим же его жителем. Оттуда доносилась негромкая музыка. Не хватало только собаки, но почему-то именно их-то здесь и не было, хотя козы, свиньи, куры и коровы водились.

– Мы не поздно пришли? – спросил Кирилл. – Темно уже, вдруг спит...

– Нет, пятница ведь, – помотал головой Сеня и три раза громко постучал. – Сюда до рассвета будут приходить страждущие, мне так рассказывали.

По дому загромыхали тяжелые шаги, и дверь открылась. Первым пришел запах трехдневного перегара, и он заставил друзей зажмуриться. Лишь проморгавшись и вытерев слезы, они сумели рассмотреть стоящего перед ними. Высоченный, под два метра пузатый мужик терпеливо ждал, пока незваные гости придут в себя, подпирая лбом притолоку и загораживая идущий из помещения желтоватый свет. Музыка полилась громче, и Кирилл без труда опознал известного польского рэп-исполнителя.

– Сколько? – просто поинтересовался мужик.

– А цену можно узнать? – робко спросил Сеня – от первоначальной уверенности не осталось и следа. Медвежьи габариты торговца впечатляли.

– Три доллара литр, ребята. Или три евро шестьдесят центов, если вы из Европы.

– Ого, – Кирилл почесал макушку. – Берем два литра, вот только с деньгами проблема – нет наличных...

– У кого они есть, – хмыкнул в пшеничные усы мужик. – Давай свою карту, в конце месяца получишь счет.

– Надо же, какая система, – пробормотал Арсентий, глядя, как пьяный голиаф проводит карту Кирилла перед своим КПК.

– У меня программа специальная, – поделился пивовар. – К тому же надзор за вами нужен, работнички. На рыло – десять литров в месяц. Вы, кстати, откуда будете?

– Из Польши, – ответил Кирилл и принял карту из протянутой ладони, напоминающей лопату.

– О, земляки! – взгляд мужика подобрел, и он перешел на польский. – Я вам по-братски еще литруню докину, презент от пана Патрика, так сказать. Ждите тут.

Дверь захлопнулась, и тяжелые шаги удалились куда-то внутрь и вправо. Кирилл отошел на пару метров и втянул носом свежий воздух. Сеня повторил его маневр.

– Вот уж не думал, что у нас здесь такие водятся.

– Такие везде водятся, – заверил друга Кирилл. – Тем более он фермер. Непьющие аграрии – это, считай, редкий вид. Почти вымерший, как африканский слон.

– Вообще-то он уже семь лет как вымер.

– Да?

– Во лбу звезда! Да, вымерли они. Но, наверное, скоро мы найдем еще какую-нибудь планету, и там будут жить слоны и носороги, как тут динозавры. Тоже построим парк и будем детишек возить.

Судя по сейсмическим толчкам, Патрик возвращался. Друзья поспешили назад к дверям. Они не хотели, чтобы гостеприимный хозяин обижался на них. В конце концов, перегар – дело житейское, чего тут брезговать.

– Вот, держите, – Патрик не обманул, принес две полуторалитровых бутылки, набранные под пробку. – Доброе пиво, хорошее, натуральный продукт. Ладно, ступайте, вам уже, наверное, не терпится потребить. Кстати, вас как звать?

– Кирилл.

– Арсений.

– А-а, – протянул Патрик с легким разочарованием.

В этом междометии читалось сожаление о подаренном литре пива. Друзья же, махнув торговцу на прощание рукой, уже шагали обратно. Немного посмотрев им вслед, пивовар вздохнул.

– Ну, может, эти ребята нормальные. Говорят хорошо, без акцента...

Внутренне простив себя за расточительную щедрость, Патрик вернулся в дом, включил поставленный на паузу концерт, взял кружку пива и продолжил свой пятничный вечер.

63.

Посиделки проходили замечательно, ни одно из опасений Кирилла не оправдалось. Он готовил себя к неловким первым минутам, постепенному раскрепощению всех участников мероприятия и приходу настоящего веселья лишь под конец, когда настанет пора разбредаться по своим комнатам.

И Лаура, и Марья оказались простыми и общительными девушками, и время побежало стремительно и незаметно. Пива, конечно, купили мало, но Кирилл и так не планировал пить больше одной кружки – завтра утром важная работа, да и не любитель он таких дел. Так, пригубить за компанию можно, но не более того.

Поначалу все четверо просто сидели и болтали, причем Сеня и Марья умудрялись ловко и ненавязчиво миловаться, не нарушая всеобщей гармонии. Кирилл с каждой минутой все больше убеждался в своей неправоте – пожалуй, у них это все-таки всерьез. Казавшаяся снежной королевой Марья своим поведением быстро доказала, что первое впечатление все же частенько бывает далеко от истины.

Что же касается Лауры, то еще при первом взгляде на нее Кирилл четко понял, что у них ничего быть не может. Никак. От слова 'вообще'. Девушка просто казалась ему непривлекательной при всей своей, в общем-то, канонично приятной внешности. К счастью, и сама Лаура не делала никаких попыток пококетничать с Кириллом. Они как бы негласно договорились о том, что общение будет всегда принимать приятельскую форму.

– А сейчас сыграем в игру! В мою любимую! – заявила Марья, когда разговоры обо всем и ни о чем начали помалу сходить на нет. – Я ее из дома привезла, никогда не расстаюсь с ней. Классная вещь, особенно если в компании новые люди.

Ее взгляд лазерным лучом пробежал по Кириллу и ушел в сторону. Девушка поднялась, прошла к навесному шкафчику и вернулась с небольшой пластмассовой коробкой.

– Игра очень простая, называется 'Откровение'.

Марья уселась обратно на пол и принялась рассказывать о правилах, одновременно выкладывая элементы игры.

– Все, что нужно сделать, это выбрать карточку, где есть тема – например, 'семья', 'хобби', 'работа', 'любимый цвет' и так далее. Затем делается утверждение касательно следующего игрока и он подтверждает или опровергает его. В первом случае угадавший получает один балл, во втором случае – ничего. Если утверждение неверно, то можно просто сказать 'нет, это не так' или же, при желании, сообщить правильный ответ.

– Но ведь смысл этой игры не в том, чтобы выиграть? – с легкой настороженностью поинтересовался Сеня – он страсть как не любил соревноваться, любое соперничество претило ему, и поэтому даже в детстве Арсентия сложно было вытащить попинать мяч или сыграть на турнике в 'лесенку'.

– Нет. Просто узнаем друг друга получше, – ответила за подругу Лаура, пока Марья перемешивала пухлую стопку пластиковых карточек.

Наконец, девушка водрузила их в центр импровизированного круга и вытянула первую карту.

– Вопрос четвертому игроку. Итак, раз я первая, четвертой получаешься ты, Лаура. Хм, о тебе я знаю все – или почти все. Что же у тебя спросить?

Девушка сделала сосредоточенную мину, воздев лицо к потолку и прикрыв рукой подбородок. Лампа на потолке мелко мерцала, и это здорово раздражало, поэтому Марья повернулась назад к ребятам.

– Категория 'любимый цвет', и я знаю, что ты предпочитаешь зеленый. Тогда задам обратный вопрос – больше всего ты не любишь красный?

– А вот и нет, – Лаура покачала головой и улыбнулась подруге. В голове Кирилла проскочила мыслишка, что девушка все-таки недурна собой, и, возможно, зря он сходу отсек все варианты развития событий. Или это маленькая кружка пива сыграла свою роль? Он ведь совсем не пьет, и зеленый змий способен сбить его с ног даже легким ударом хвоста. А еще элементарное желание, куда ж без него. Несколько месяцев ведь без женского тепла, не считая той встречи с Мариной...

'-Нет, нет', – одернул себя Кирилл. – 'Я ей точно не интересен, и это видно. Такие вещи всегда на поверхности, сразу ясно, или 'да', или 'нет'. Так что допивай пивко да играй, а через полчасика смоешься домой – даже отговорку выдумывать не надо'.

– Ненавижу желтый.

Вытянув карту, Лаура чуть подумала, а потом спросила Сеню.

– Твоим первым домашним животным был кот.

– Угадала, – Сеня округлил глаза от удивления. – Правда, недолго – через две недели котенка переехал грузовик. Но балл засчитан.

Заслужив подзатыльник от Марьи, он рассмеялся и вынул третью карту.

– О, Киря, придется адресовать тебе – написано, спросить игрока номер шесть, – в качестве подтверждения он обвел всех собравшихся рукой, вслух считая до шести, и остановился на Кирилле. – У нас ситуация такая же, как у девчонок – я знаю тебя, как облупленного.

Кирилл едва удержался от того, чтобы не губы не расползлись в едкой скептической ухмылке. Вплоть до дня рождения Сеня несколько лет подряд давал о себе знать только эпизодически и, не будь той драки в клубе, все так бы и продолжалось.