Текст книги "Севера. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Юры ушли позавчера. На снегоходах их довезли до македонского поселка, все больше называемого меж собой Александровском, там они должны были переночевать и с утра, собравшись, двинуться дальше уже на лыжах. Андрей переживал и, провожая, нервничал и от того суетился не по делу. Понимал, что не стоит так показывать свое беспокойство, но и поделать с собой ничего не мог. Все же зимой, да в морозы, да в тайгу, да практически на вражескую территорию… Вот и дергался, и проговаривал в который раз одни и те же наставления. Старый Юра смотрел на это, кривился, словно откусил кусок от цельного лимона, и в конце концов не выдержал:

– Ты, начальник, слишком много слов говоришь, однако. Ты один раз сказал, я тебя услышал. Теперь я три раза говорю, ты не слышишь. Совсем глупый, однако, стал. Ты меня попросил, я согласился. Мои условия ты выполнил, все, что нужно, собрал. Все, жди теперь. Мало-мало десять дней жди. И еще четыре дня жди. Придем обратно, все расскажу. А теперь хватит говорить, идти пора. Здесь оставайся, провожать не ходи. И девку ту не пускай, нехорошо.

Повернулся, подхватил свой рюкзачок, двустволку свою и шагнул за порог. Андрей же остался, поперхнувшись недосказанными словами.

Но то было позавчера, и все два прошедших с того времени дня рейдовая группа пыталась пробиться на снегоходах через тайгу. Шли до середины светового дня, где петляя между деревьями, где прорезая себе путь через буреломы и чащобы. Продвигались вперед, насколько успевали, перекусывали и возвращались назад. Хорошо еще, погода установилась, и накатанную накануне колею было отчетливо видно. Завтра должны были добраться до той самой поляны, до болота. А там, как молодой Юра говорил, деревья пореже, двигаться будет легче. А сейчас он отправлялся на испытания.

На удивление, нашелся из числа студентов бывший ракетомоделист. Выдал список потребных материалов, и за пару часов из готовых компонентов, как из конструктора, сваял ракету. Была она сравнительно небольшой, с полметра в длину. И не слишком тяжелой. Парочку таких вполне можно с собой таскать на всякий непредвиденный случай.

Испытывать агрегат вышли в чистое поле, подальше от крепости. Вытоптали в снегу условно ровную площадку. Студент-ракетчик воткнул в снег направляющую рейку, установил ракету, повозился с камерой, уложил ее вместе с парашютом под обтекатель и, разматывая за собой тонкие провода электрозапала и раскидывая валенками по сторонам рыхлый снег, побежал к основной группе испытателей. Прикрутил проводки к пультику с единственной кнопкой и протянул пульт Бородулину.

– Что, начальству доверяется нажать символическую красную кнопку? – усмехнулся тот. – Нет уж, твоя работа, ты ее до конца и доводи.

Студент пожал плечами и даванул кнопку самостоятельно. Вспыхнуло пламя, ракета резко стартовала и, оставляя за собой дымный след, устремилась вверх. В какой-то момент сработала автоматика, и в небе повис белый купол небольшого парашютика. Над лесом тут же поднялась стая птиц и рванулась наперехват. Налетели, растерзали парашют в клочья и с пронзительными криками развернулись на обратный путь. А испытатели с радостными воплями кинулись к тому месту, где упала камера. Искали-искали, но, в конце концов, нашли.

– Здорово!

– Круто!

Только это и было слышно со всех сторон. На стене крепости тоже было полно народа: еще бы, новое зрелище!

Обломал всю малину радист.

– Андрей Владимирович, вы же ракету собрались в лесу запускать? – спросил он.

– Ну да, – подтвердил Андрей.

– А если парашют на деревьях повиснет?

Радостные возгласы стихли.

– Хм… озадачился Бородулин, – об этом я подумать не успел.

Действительно, в этом случае камеру с тридцатиметровой елки было бы не снять.

– А предложения по этому поводу есть? – задал он естественный вопрос.

– Вообще-то помозговать надо. Но в принципе решение понятно: снять с камеры картинку по радиоканалу на ноут. Надо только заранее законнектиться с девайсом.

– А теперь повтори то же самое, только не выражаясь, – потребовал начальник, и тут же передумал. – Хотя нет, не надо. Скажи лучше другое: сделать сможешь?

И, увидев энергичный кивок, широким жестом простер длань в сторону крепости.

– Тогда вперед!

На четвертый день колонна снегоходов увозила с собой комплект для авиаразведки: компактный ноутбук и три подготовленные ракеты.

С утра, отправив группу, Бородулин изо всех сил искал себе любое занятие, чтобы только отвлечься от беспокойства. Пока удавалось занять руки, мысли об ушедших ребятах отступали. Но стоило только начать о чем-нибудь думать, как мысли немедленно возвращались к поисковикам, ушедшим на запад, и, конечно, к Юрам, которые сейчас вообще черт знает где, и что с ними – вообще неизвестно. Сгинут – и никто не узнает, отчего и как. Не было такого раньше, сам всегда шел, наравне с другими рисковал, а тут приходится других посылать. И ведь не послать нельзя, нужно это для анклава, очень нужно, и душа болит. Особенно за Юр. Что там Хорин говорил? Коллективом нужно заниматься? А сможет ли он потом вот так отправлять людей на риск или, не приведи Господь, на смерть? Эх… ушел бы сейчас как тот же Михайленко в тайгу на поиск, некогда и думать было бы про все про это, а сейчас…

В рации, которую Андрей уже приучился постоянно таскать с собой, зашипело и приятный, мелодичный девичий голос произнес:

– Андрей Владимирович, Михайленко выходил на связь, сказал, что дошли до конечной точки маршрута, возвращаются обратно. Результат положительный.

– Спасибо, Света, – узнал Бородулин девочку.

На душе полегчало. По крайней мере, одна экспедиция вернется нормально. И тут до него дошло: если результат положительный, значит, там действительно есть дорога! Етишкин корень! Один ответ породил два новых вопроса: теперь предстоит узнавать, куда она идет. И откуда. А раз есть дорога, значит, становится понятным, для чего Смотрящие подкидывали автотранспорт. Значит, нужно все эти колеса тащить сюда, в крепость и начинать рубить просеку к этой магистрали. Но тут уже начинает работать паранойя: а если вдруг там недружественные силы? Может, сперва стоит разведать, кто там и что там? Впрочем, сейчас Михайленко вернется, с ним обсудим. Кстати, а какой транспорт дали Смотрящие нашим балканским друзьям?

– Андрей Владимирович! Идите скорее! Тут такое!

Парень из дежурной смены буквально ворвался в кабинет. Явно бегом бежал. Душа у Бородулина упала, сердце екнуло. Приготовившись к самому худшему (неизвестно к чему, но очень плохому), впрыгивая в валенки и сдергивая с крючка куртку, шапку и карабин, Андрей спросил гонца:

– Что случилось-то?

– Там, – неопределенно махнул тот уже на бегу. – Сейчас увидите.

Бородулин выбежал следом за посыльным на стену и тут же понял, что можно было и не бегать, достаточно глянуть в окно. А еще лучше – подняться на верхнюю площадку донжона. Но зрелище все равно впечатлило: в лесу, ровной стеной огораживающем крепость с трех сторон, появилась брешь. Ровная, словно бы и не было никогда в этом месте ни одного дерева. И там, за ней… нет, плохо видно за два километра.

Андрей вернулся к себе, повесил на место карабин и, прихватив по пути бинокль, поднялся наверх, на вершину башни. Отсюда, да еще в оптику, открылась картина совершенно фантастическая. Андрей, вроде бы, уже не раз прочувствовавший возможности Смотрящих, просто офигел: от того места, куда сегодня утром ушла поисковая группа и дальше на запад тянулась ровная, прямая, как натянутая струна, дорога. Она выходила из леса и так же прямо бежала к крепости, делала круг у стен и утыкалась прямо в ворота. Свежая, будто только что отсыпанная красноватым гравием грунтовка ярко выделялась на фоне черно-белого зимнего пейзажа. И в самом деле, было от чего охренеть.

Группа вернулась уже по темноте. Михайленко, закончив официальный публичный рапорт начальнику, уже наедине попросил:

– Андрей Владимирович, давайте перенесем наши посиделки на завтра. Честное слово, умотался – сил нет. Сейчас только поем – и вырублюсь.

– Тогда завтра с вас не только рассказ, но и сразу анализ.

– Договорились.

Утром следующего дня начальник и его заместитель встретились в столовой на завтраке.

– Как самочувствие, Станислав Наумович? – спросил Бородулин, устраиваясь за столом.

– Спасибо, Андрей Владимирович, уже неплохо, – в тон ему отозвался Михайленко. – Вот вам классический пример того, как можно одно испортить другим. Казалось бы, есть новая дорога, ровная, чистая, езжай и радуйся. Но только не для снегоходов. У нас ведь была уже набитая трасса, мы бы по ней за два-три часа до крепости долетели. А тут половину расстояния пришлось заново расчищать, либо объезд искать. Доехали, можно сказать, на последних парах бензина. Одно хорошо – крепость освещена, прожектор в небо бьет, его издали видно, так что шансов заблудиться не было.

– Что ж, добрались – и хорошо. Давайте сейчас доедим кашу, поднимемся с чаем ко мне, и вы все подробно расскажете. А потом вместе подумаем, что нам делать дальше.

– Собственно, особо рассказывать нечего – начал безопасник, усевшись в кресле у камина и взяв в руки чашку с крепким, самолично заваренным чаем. – До поляны дошли сравнительно быстро, за два с небольшим часа. Ребята уже наловчились со снегоходами управляться, средняя скорость на маршруте существенно поднялась. Да и дорога была уже знакомая. Как-никак, три дня по ней туда-сюда катались.

Михайленко сделал глоток, пожевал губами, словно дегустируя, и, неожиданно спросил:

– Андрей Владимирович, а у вас еще осталось несколько капель того замечательного бальзама? Будьте добры, плесните чуток для вкуса и аромата.

Он дождался, пока Бородулин добудет из шкафчика бутылку, плеснет по чуть-чуть в обе чашки, затем отхлебнул немного, легонько выдохнул, чуть прижмурившись от удовольствия, и продолжил:

– Ну так вот, добрались мы до той поляны и опробовали ваше изделие. Откровенно говоря, я был настроен в отношении этого чуда техники весьма скептически, но все прошло как нельзя лучше. Ракета стартовала без проблем, метрах на двухстах выбросила камеру, и у нас было почти двадцать секунд прекрасного видео со всеми окрестностями в радиусе примерно километров двадцать. Понятно, реально полезная картинка захватывала примерно километров пять, но даже это было большим прогрессом. Мы эти пять километров пролетели на одном дыхании. Потом прокатились по замерзшему болоту. Там леса почти нет, главное – в промоину не угодить. Ну и потом, как лес снова погустел, еще одну ракету истратили. И вот тут мне даже стало неуютно, когда примерно в трех километрах к западу увидели дорогу. Добрались до нее быстро, опять же спасибо вашему устройству. Дорога абсолютно чистая. Никто по ней никогда не ездил. Ну, по крайней мере, никто не ездил с последнего снегопада. Ориентирована меридионально, достаточно широка, чтобы свободно разъехаться двум грузовикам. Я не поленился, раскидал в одном месте снег, и то, что я увидел, очень мне напомнило ту дорогу, что была вокруг кирпичных развалин на левом берегу.

Тут заместитель снова прервался на чай с сухариками.

– А вы не пытались прокатиться по этой дороге? – не удержался от вопроса Андрей.

– Конечно, – невозмутимо отозвался Михайленко. – Время позволяло, бензина на тот момент было в достатке, и я разделил группу. Половина отправилась на север, половина – на юг. Решили пройти по пять километров и вернуться обратно. Сам я уходил на юг. Что сказать – дорога почти прямая, поворотов минимум, да и те не слишком крутые. Вот горок хватает. И пусто. Полчаса ехали – никого, даже жутковато становится. Расстояние назначенное вышло, развернулись мы и назад полным ходом. Вернулись вроде туда, следы свои увидели, только вот в том месте, где из леса выбирались – дорога. Прямая и в нужном направлении. Были бы на машине, долетели бы в момент. Полчаса – и на месте. А нам вот не повезло. Снега на дороге ни грамма, вот и пришлось новую колею пробивать. Впрочем, я вам об этом уже рассказывал. Кстати, ребята, что ездили на север, видели практически то же самое.

– Понятно, – протянул Андрей задумчиво. Получается что: параллельно реке идет дорога. Так сказать, сухопутная связь. Типа, река – это неспешная перевозка крупных и массивных грузов, а дорога – это, вроде как, для быстрой переброски небольших групп. Дорога существует давно. По крайней мере, на том моем снимке полуторамесячной давности она заметна. Эта же дорога, соединившая магистраль и крепость, возникла вчера днем, одномоментно и лишь после того, как этот путь был пройден своими силами. То есть, налицо опять плюшки Смотрящих: смог пройти сам – молодец, теперь можешь ездить на машине.

– Вполне логично. Есть, правда, один вопрос: мы от крепости до дороги ехали. А если бы мы этот путь прошли пешком?

– Что тут сказать? Не попробуешь – не узнаешь. Только вот пробовать такие вещи, на мой взгляд, чересчур рискованно. Любая случайность может стать фатальной. Что меня в этой связи интересует – это насколько далеко дорога тянется на юг. Нельзя ли на ней забросить группу людей к той «иблисовой горе»?

– Что, есть новости от Юр? – встрепенулся безопасник, в один миг превратившись из расслабленного гедониста в опасного хищника.

– Увы. Правда, прошло еще только шесть дней. Очень, знаете, не хочется терять своих людей. У меня за все мои экспедиции была только единственная смерть: один из «негров» где-то добыл или сам сделал брагу, напился до зеленых чертей и отправился купаться. Нырнул с берега – и башкой в камень. Причем даже не утонул, шею сломал при ударе. Но в том случае мужик, что называется, сам дурак, я в это время вообще уезжал на Большую землю, общался с заказчиками. А тут я их сам, своей волей послал. Теперь вот маюсь. И знаю, что других вариантов не было, и поделать с собой ничего не могу.

– А знаете что, Андрей Владимирович, давайте, сделайте себе каникулы дня на три, да отправляйтесь знакомиться с нашими новыми гражданами. Явите, так сказать, царя народу. Может, вам удастся то, что не удалось мне – уговорить доктора на переезд в крепость. А мы, тем временем, притащим из Хоренок тот «москвичок». Он ведь полноприводный, если я правильно помню? Вот и попробуем его завести, да покататься по дороге туда-сюда. Это всяко быстрее будет, чем на снегоходах маяться.

– Вы бы еще шишигу из Озерного приволокли. Тогда можно будет хоть по целине ездить.

– Да она ведь бензин жрет как десять снегоходов!

– Зато ей годится и шестьдесят шестой, а такой наши химики-нефтяники вполне могут сварганить. Так что не жадьтесь, тащите ее сюда. Она, кстати, если сможете там, на месте, завести, сюда и своим ходом дойдет. Только ей в дорогу бочку бензина заготовьте, чтобы наверняка хватило.

– Хорошо. Ну что, так и порешим? Тогда договаривайтесь со Смотрящими, а я сейчас команду отдам, чтобы ребята к завтрашнему утру подготовились.

Глава 12

Андрей сунул ноги в валенки, накинул на плечи полушубок, натянул шапку и через спешно и довольно-таки неумело пристроенные сени вышел на свежий воздух, продышаться. Все-таки в доме, который предоставили гостям, было и тесновато, и душновато. Ну а куда деваться – хозяевам и без того пришлось уплотняться, чтобы Андрею со своими людьми можно было переночевать под крышей. Вообще-то, если без гостей, то места вполне хватает, вповалку на нарах никто не спит. Конечно, было бы неплохо добавить пару-тройку домишек, да вот зима на дворе, не с руки стройку затевать. Лето придет, тогда и можно будет развернуться. Сколотить несколько бригад, Уржумовых поставить бригадирами, да и вперед, улучшать жилищные условия. А вот лес заготовить – сейчас самое время.

Вообще-то Бородулин был доволен. Балканский вояж проходил успешно, бывшие южане были вполне довольны итогами своего выбора. Центр честно выполнял обещания, а новые граждане не пытались уклоняться от своих обязанностей. Другое дело, что урбанизированные и изнеженные в бытовом и климатическом отношении недавние жители средиземноморья в большинстве своем были не то, чтобы совсем беспомощными в зимней тайге, но приспособиться и привыкнуть к новым условиям жизни им было весьма и весьма непросто. Да, они уже многому научились. Научились брать воду из проруби, готовить на печи, мыться в шайке одним ведром. Но хотелось-то, и это было видно, совсем другого. И, в первую голову, элементарного бытового комфорта.

Водопровод, ватерклозет, микроволновка, холодильник, автоматическая стиральная машина настолько плотно вошли в жизнь, что наличие всего этого стало просто нормой, минимальным бытовым уровнем. А тут приходится морозить задницу в дощатом нужнике, топить печь, чтобы приготовить еду, да и саму еду зачастую еще нужно добыть. Понятное дело, все, помнящие, как это было в невозвратимом «тогда», хотели бы вернуть пусть не всё, но хотя бы часть былых удобств. И ведь нельзя сказать, что это совсем невозможно. За зиму промерить глубину промерзания реки, потом поставить погружную турбину, получить дешевое электричество, а дальше можно и водопровод мастерить, и микроволновки со стиралками ставить. Андрей говорил об этом людям и видел: цепляет. Со своими, с русскими проще, они и не такое видали, особенно те, кто постарше. А вот изнеженные европейцы оказались готовы пахать и вкалывать в первую очередь именно за это – за воду в кране и прочие коммунальные удобства. Как женщины были рады простым швейным иглам! А коробки со всяческим женским – крема, салфетки, те же прокладки – мало что не в драку разошлись. И в каждом поселке одно и то же, прям как под копирку. Сперва Бородулин говорит речь, кажется, уже наизусть выученную. Потом на вопросы отвечает, на одни и те же. Потом определяется с управленческой структурой и в завершение всего выкладывает привезенную долю материальных благ. Шоу завершается праздничным застольем, длящимся до тех пор, пока у гостей языки не начинают отваливаться от перенапряга.

Порой Андрею казалось, что балканцы, в большинстве своем, были даже рады тому, что появился сильный центр, снимающий с них многие заботы. Меньше свободы, но меньше и проблем. Можно спокойно жить, и не слишком заморачиваться. Делать, что велено, и быть счастливым. Понятно, пришлось учиться стрелять, снимать и обрабатывать шкуры, жить с опаской, но одно дело – отстрелить десяток волков, и совсем другое – сражаться насмерть с равным, а то и превосходящим по силе противником. Хотя нет, понимание того, что турки, возможно, не успокоятся и попытаются вновь наехать, было. Да и в тех же волков еще попасть надо суметь! Так что с оружием обращаться учились охотно все, и мужчины, и женщины.

Помимо общих организационных вопросов, Бородулин занимался и кадрами. Правда, действительно полезных специалистов, вроде токарей, сварщиков, или, скажем, инженеров и технологов, не нашлось. Зато обнаружился потомственный винодел. Конечно, лоза в тайге не растет, так что собственно вино ему делать не светило, но он собирался поэкспериментировать с местными ягодами: авось, выйдет что годное.

Однозначной удачей был разговор с болгарским врачом. Димитр Стоянович Гойков, семейный доктор, опытный специалист широчайшего профиля, после двухчасовой беседы о планах создания общей медицинской службы анклава и о той роли, которую ей надлежит сыграть в деле возрождения цивилизации, проникся, загорелся и был готов едва ли не пешком отправляться в крепость. Но согласился и подождать денёк-другой, пока Андрей не вернется от киприотов. Так что, в общем, настроение у начальника анклава «Сибирь» было вполне хорошее. Еще бы вестей от Юр дождаться… Ну да ладно, посольская миссия завершена, завтра с утра можно будет двинуться в обратный путь. Дорога накатана, к вечеру он будет уже дома. Э-э-э, во как! Крепость он уже домом назвал! Да и, правду сказать, как-то обжился уже: стол, камин, кресла, отдельная спальня… во всей крепости у него одного во владении такой двухкомнатный люкс. Вот только в постель одному ложиться приходится. Корнев уж на что одиночкой был, а и тот себе половинку нашел. Заместитель, вон, вовсю к Изольде подкатывает и, судя по неким мелким признакам, не без успеха. Эх, Марина-Марина… Так, стоп: себя жалеть – последнее дело. А что ушла жена, так теперь с этим даже проще – с глаз долой, теперь уж с гарантией от Смотрящих. Осталось только из сердца вон… Ну так время – оно все лечит, и это пройдет.

А вообще, хватит о всяком думать. Проветрился малость, пора и обратно. Хоть и не особо холодно на улице, не более двадцати градусов, а десять минут постоял, и уже слегка продрог. И это при том, что ветра нет. Не то, что совсем нет, но вокруг домов такие сугробы накиданы, что человека до плеч скрывает, только голова торчит. Чтобы наверх подняться, специально ступени сделаны. До проруби на реке и вовсе целая траншея прокопана. И хочешь-не хочешь, а хоть раз в день нужно снег подчищать. Вот и дозорный возвращается – сумерки уже, а ночь опасна. Парень, придерживая на плече винтовку, спрыгнул с сугроба вниз, лихо, по-военному, отдал Бородулину честь и поспешил к своему дому.

Андрей тоже повернулся было к своему временному пристанищу, но тут заметил краем глаза движение у кромки леса. Мгновенно развернувшись, он вскинул к плечу СВТ, с которой после доработок Коли Мазурина сроднился как бы не крепче, чем со старой своей «сайгой», и тут же опустил оружие. Уж больно знакомой была фигура человека с ружьем за плечами. А почему один? И что это он тащит сзади на санях? Или кого? Сердце екнуло от одной только мысли, что с одним из Юр могло случиться несчастье. А, нет, вот и второй. Уфф, на этот раз обошлось! И в голосе Бородулина звучала неподдельная радость, когда он дернул дверь дома, и крикнул:

– Мужики, Юры вернулись!

Андрей взбежал наверх, на окружающие поселок сугробы. Кинулся было навстречу разведчикам, но тут же, проломив наст, провалился чуть не по пояс. Чертыхаясь и ругая себя за столь явный идиотизм, выбрался на утоптанную тропу и принялся ждать, стараясь не обнаруживать столь явно свои эмоции. Ребята – его «свита» – высыпали из дома, но, поскольку единственная тропка наверх была занята их шефом, толпились внизу. Андрей мельком отметил – все до единого с оружием. Видимо, у людей устанавливается рефлекс: выходишь из дома – ствол с собой. И это хорошо, это правильно. Все-таки, этот мир – не самое безопасное место. Хорошо еще, в последние пару месяцев не встречались ни махайроды, ни пещерные монстры, смахивающие на «бегемотов» из четвертых «героев меча и магии». Да и «простые» медведи залегли в спячку. Из серьезных хищников остались громадные волки и рыси размером едва ли не с леопарда. Но волков успешно отстреливали, и уже многие обзавелись теплыми волчьими шапками. Рыси же избегали нападения на группы людей, а поодиночке в лес никто не совался.

Пока Бородулин выбирался из сугроба, разведчики уже приблизились достаточно, чтобы даже в наступивших сумерках можно было увидеть: на самодельных санях, сделанных из лыж, лежит человек. Кажется, у Юр входит в привычку – из каждого дальнего выхода приводить или, как нынче, привозить пополнение. Впрочем, в этом нет ничего плохого, даже напротив.

Андрей отступил назад, чтобы дать возможность Старому Юре вытащить свой груз на тропинку. Человек с санок тут же был снят и максимально бережно перенесен в дом. Якут, сняв лыжи, спустился вниз, его ученик последовал за ним.

– Ну что, как сбегали? – не утерпел Бородулин.

– Однако, потом, начальник, – ответил ему якут. – Потом все узнаешь. Давай сперва в дом войдем, согреемся, чаю выпьем, а там и поговорим. Да и о человеке, однако, позаботиться надо. Что толку с того, что мы его притащили, если он тут помрет?

Привезенный Юрами человек был без сознания и весьма, весьма нездоров. Конечности были ледяными. К счастью, без обморожения, но переохлаждение было налицо. Кроме того, у человека был сильный жар. Возможно, результат того самого переохлаждения, а возможно – и скорее всего – двух пулевых ранений в ногах. Везти его куда-то еще представлялось Бородулину чистейшей воды авантюрой. Между тем, до ближайшего врача было всего-то два десятка километров. Правда, уже стемнело, да и морозец начал поджимать, но этот же мороз с большой вероятностью при перевозке просто убьет спасенного Юрами человека. Опять же, разведчики не потащили бы кого попало, значит, человек этот может рассказать много важного, особенно, если учесть, куда они ходили. Некоторое время поколебавшись, Бородулин принял решение:

– Мужики, сами видите – нужен врач.

Мужики понимающе кивнули.

– Есть большая вероятность, что наш гость до утра не доживет.

Еще один кивок в ответ.

– Ближайший врач – у болгар. Дорога накатана, небо чистое, снега нет. Если постараться, можно обернуться за пару часов. Приказывать вам не могу – дело все же не самое легкое. Ночь, мороз, дикого зверья хватает. Но тут на кону жизнь человека.

– Не вопрос, командир, – откликнулся молодой белобрысый парень, поставленный начальствовать над группой сопровождения. – Сами видим: товарищ вот-вот ласты склеит.

– Тогда не тяните. Быстрее двинетесь, быстрее вернетесь. Доктор пусть ничего с собой не берет, набор инструментов и лекарств здесь имеется.

Сборы заняли не больше пяти минут, и Бородулин остался наедине с Юрами и с привезенным ими человеком. Тот и вправду был плох. Даже без градусника было видно, как его лихорадит. Андрей вскрыл свою аптечку, вколол пациенту в бедро шприц-тюбик с антибиотиком, затем занялся ранами. Уж первую-то помощь он вполне мог оказать. На одном бедре была сквозная рана, с виду – довольно чистая. По крайней мере, не слишком воспаленная. Ее Андрей просто промыл и перебинтовал, оставив детальные разборки специалисту. А вот с другой ногой дело явно было гораздо хуже. Даже если взять во внимание то, что она была прибинтована к двум палкам.

Бородулин снял самодельные лубки, разрезал штанину и размотал явно в спешке сделанную повязку. Увиденное ему сильно не понравилось. Кожа вокруг входного отверстия была совершенно нездорового цвета. Края раны опухли. Выходного отверстия не было, значит, пуля осталась внутри. И, наверняка, затянула с собой нитки и прочий мусор. Кроме того, была перебита берцовая кость и осколки ее наверняка были там же. Тут однозначно требовался хороший специалист, иначе летальный исход раненому был практически гарантирован.

Андрей перевязал вторую ногу, с помощью Юр вернул на место лубки и, укрыв человека одеялом, подсел к столу, на котором уже стояли, исходя паром, кружки с крепким свежим чаем.

– Ну что, товарищи разведчики, где бывали, чего видали?

– Не спеши, начальник, и так все узнаешь, – тормознул Бородулина Старый Юра. – Все спешное ты уже сделал, однако, про остальное сперва шибко-шибко думать надо.

Он хрумкнул крепкими желтоватыми зубами кусок рафинада и с видимым удовольствием запил его большим глотком чая. Молодой последовал примеру наставника. Андрей хмыкнул, набросал сахара в свою кружку, размешал черенком столовой ложки, вытащил из пакета на столе горсть сушек, разломил одну из них в кулаке, закинул кусочек в рот и тоже принялся чаевничать.

Через четверть часа, когда стоявший на столе чайник опустел, Старый Юра вытащил было кисет и трубку, но, увидев, как скривился Бородулин, буркнул что-то себе под нос, накинул малицу, шапку и вышел наружу.

Андрей тоже поднялся из-за стола, подошел к раненому. Хотя тот по-прежнему лежал в беспамятстве, антибиотик подействовал и жар, судя по всему, начал спадать. Все тело его покрылось обильным потом, пропитав и одежду, и простыни. Андрей обтер пациента сухим полотенцем, поправил одеяло и вернулся к столу. Вскоре к нему присоединился и якут.

– Ну что, Юра, рассказывай.

– Однако, что тут особо рассказывать? Сбегали, вот, мало-мало с парнем до той горы, поглядели. Все так как ты и говорил – черная плита наверху, близко подойти не дает. Добежали, глянули, да и назад.

– Ты, Юра, не прибедняйся. Сам ведь знаешь, если бы не так важно это было, тебя бы и просить не стал. Так что спасибо большое вам обоим. Ну и материально поблагодарю, вот только обратно в крепость вернусь. Ты знаешь, за мной не заржавеет.

– Ну, это необязательно, – брякнул Молодой Юра, за что тут же удостоился подзатыльника от Юры Старого.

– Старшие говорят – сиди молчи, пока не спросят. А раз начальник посчитал нужным наградить, прими награду с благодарностью.

Молодой насупился и замолчал, уткнувшись в свою кружку с чаем.

– И нечего обиженку строить. Не маленький, однако, понимать должен, за что получил.

Несколько минут длилась неловкая пауза. Впрочем, неловкой она была, главным образом, для Бородулина. Он поерзал на стуле, глянул в свою пустую кружку, откашлялся и, будто вспомнив, продолжил расспросы:

– Скажи, Юра, а этого товарища где подобрали?

Он мотнул головой в сторону постели.

– В лесу, однако, – пожал плечами якут.

– А почему ноги у него прострелены?

– А-а, – Старый Юра недовольно махнул рукой. – пусть тебе вон, молодой рассказывает. Я курить пойду.

И, действительно, снова натянул малицу, шапку и удалился.

– Ну что, Юра, рассказывай, как было дело. Да не хмурься ты, все уже, дело прошлое. Да в этом случае ты и сам подставился. Вперед думай, после уж говори. Ну действительно, проехали. Давай, излагай обстоятельства.

– Да мы мимо одного поселка проходили, недалеко от главной турецкой базы. Слышим – выстрел, практически у нас по курсу, и сразу крик. Слышно – человек кричал. Мы потише пошли, чтобы на стрелка ненароком не выскочить. Минуты через две – еще выстрел, еще крик. Старый Юра подкрался поближе – ну знаете, как он может, потом гляжу – рукой мне машет. Я подошел, смотрю – в снегу человек лежит, обе ноги прострелены, вокруг кровища. И следы лыжные, к турецкому поселку уходят. Юра мне кивнул – ну знаете, как он может баз слов приказать, мы из запасных лыж по-быстрому санки сделали, да мужика раненого на них увезли. В километре от того места встали, перевязали его, да потом попеременке два дня тащили. Поначалу-то он еще ничего был, а сегодня к полудню срубился и уж в сознание не приходил.

– Погони за вами не было?

– Сперва не было, а потом снег пошел. Несильный, но все следы засыпало с гарантией.

– Крестничек ваш ничего не говорил?

– Пытался, но языка-то его мы не знаем, а он не знает нашего, так что впустую все.

– Ясно. Ну что, будем надеяться, что вы тащили его не зря, что он выживет и что найдется переводчик. Теперь давай-ка подготовимся к приезду доктора, наверняка потребуется много кипяченой воды. А потом иди отдыхать.