Текст книги "Севера (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Прошел еще час, потом еще. Мелинг не возвращался. Начинались сумерки. Дождь прекратился, зато начал подниматься туман. Плотный, густой, он стелился по темной воде, превращая заболоченный лес в совершенно фантастический пейзаж. Пожалуй, это было даже красиво, но Андрею сейчас было не до красоты. Люди должны были вернуться минимум три часа назад. Если что-то случилось, у них есть ракетница, могли бы и сигнал подать. Андрей каждой паре выдал по кобуре с ракетницей и тремя ракетами. Почему же не стреляли? Порченые патроны, или ракетницу утопили, как Зимин свой дробовик, или слишком далеко, или… Лучше об этом не думать. А как не думать? Еще немного, и совсем стемнеет. В темноте промахнуться мимо их лагеря – плевое дело. А мокрый человек ночью, без запасов, без возможности обсушиться и обогреться практически обречен. Идти же искать впотьмах – почти гарантия того, что еще кто-нибудь заблудится. Он метался по лагерю, охваченный страшными предчувствиями. Зимин попытался было сунуться с какой-то утешительной глупостью, сказать что-то нейтрально-успокаивающее, но нарвался на такой яростный взгляд, что тихо отошел и больше не пытался.

Бородулин снова вышел к кромке воды, постоял, вслушиваясь в темнеющий лес. Надо хотя бы обозначить себя, подать сигнал тем, кто, возможно будет возвращаться. Чем? Да у него ведь тоже есть ракетница! Коря себя за недогадливость, он кинулся в палатку, вытащил из рюкзака «пистолет сигнальный СП-81», натолкал в карманы патронов и побежал обратно. Встал у среза воды, запихал патрон в ствол, вскинул руку и пустил ракету в ту сторону, куда ушел Мелинг. В ответ – тишина. С трудом выждав четверть часа, перезарядил ракетницу и выстрелил еще. Спустя несколько секунд из темноты раздался слабый звук. Выстрел? Бородулин оглянулся. Рядом стоял Корнев, уже обсохший и согретый.

– Ты слышал, Ильяс?

– Вроде, что-то было. Дай еще ракету.

Зеленая звезда вновь взлетела над лесом. Андрей напряженно вслушивался в темноту. Да! Это точно выстрел!

– Ильяс, ты как?

– Без вопросов.

– Кого третьего?

– Да того же Федьку. Парень себя нормально показал.

– Тогда готовьтесь.

Ожидание закончилось, наступила пора действовать.

Уходящие и остающиеся столпились на берегу. Бородулин напоследок инструктировал Зимина:

– Аркадий, ты за старшего. Держи вот ракетницу, держи патроны. Не хватит – возьмешь у меня в рюкзаке, в боковом кармане. Стой здесь, у воды, и через полчаса с момента нашего выхода каждые пятнадцать минут пускай ракету. Ракеты кончатся – возьми любое ружье, лучше двенадцатый калибр, и стреляй в воздух. Понятно?

Биолог кивнул.

– Где медик?

Из толпы выступил студент.

– Готовься, распаковывай аптечку. Уже через час у тебя будет пациент. Может быть все, что угодно, от переохлаждения до открытых ран. Ильяс, Федор, готовы? Оружие взяли? Фонари? Тогда вперед.

И Андрей первым ступил в закрытую одеялом тумана холодную воду.

Полчаса они брели по колено в воде, по пояс в тумане, спотыкаясь порою о невидимые кочки и палки. Позади взлетела ракета. Зимин четко выполнял данные ему инструкции. В ответ впереди прозвучал выстрел. Он был слышен уже ясно и отчетливо. Андрей ускорил шаг. Через четверть часа взлетела следующая ракета, а ответный выстрел был слышен уже, казалось, совсем рядом. Еще немного, минут пять, и у очередной хилой лиственницы показалась человеческая фигура. Бородулин, расплескивая во все стороны воду, подбежал, посветил фонарем: студент, лицо искажено гримасой боли, всего трясет от холода.

– Толик, что с тобой? Где Марк?

– П-п-провалился, ногу в-в-вывихнул. – стуча зубами, с трудом выговорил он. – Мы д-д-дом нашли, М-м-марк Абрамович там остался.

– Он живой?

– Ж-ж-живой.

– Это главное, с остальным потом разберемся. Отдай ружье Федору, хватайся за шею. Ильяс, берись с другой стороны. Подняли, пошли.

Обратный путь занял почти полтора часа. Все-таки тащить по колено в воде здорового парня – не самая легкая задача, да и дождь снова стал накрапывать. Время от времени они останавливались передохнуть, менялись и шли дальше в сторону ракет, которые исправно запускал биолог. К концу пути все трое вымотались до предела, но у лагеря их уже ждали. Набежали, подхватили Толика, унесли к кострам.

Пошатываясь от усталости, Андрей выбрался на твердую почву. С него ручьями стекала вода – несколько раз они падали вместе со своей ношей. Последний раз – в двухстах метрах от лагеря. Но главное – все живы, потерь нет. Вывихнутая нога – не в счет. С души свалилась гигантская каменюка и разлетелась вдребезги. Уже практически успокоившись, он оглянулся на спутников. Ильяс и Федор выглядели ничуть не лучше. Слипшиеся пряди волос, посиневшие от холода губы… Все это показалось настолько комичным, что он не удержался от хохота.

– Видели бы вы себя со стороны! – выговорил он сквозь смех, – две мокрые курицы!

– На себя бы посмотрел, – буркнул Корнев, но, глядя на хохочущего начальника, тоже начал смеяться. Через секунду к ним присоединился и Федор. Отсмеявшись, Бородулин хлопнул Корнева по спине.

– Пошли, Ильяс, нам тоже не помешало бы согреться. И ты, Федь, давай. У тебя осталось еще что-нибудь сухое? Ну, хоть трусы – и то в плюс. Скидывай одежку, отжимайся, заворачивайся в спальник – и к костру. А просушить найдется, кому.

Пока они переодевались и устраивались у костра, Витя, студент-медик, быстро вправил вывихнутое колено студента, туго забинтовал его эластичным бинтом и уложил ногу в лубок. Полузамерзшего Толика раздели, растерли, согрели и накормили. Через полчаса все четверо сидели у огня, остальные собрались вокруг. Бородулин достал еще бутылку из своего НЗ, разлил по кружкам на четверых, провозгласил:

– Не пьянства ради, а здоровья для.

Чокнулись, выпили, закусили сухарями.

– А теперь, Толик, рассказывай. Про Марка и про все остальное.

Глава 8

– Мы пошли сперва строго на юго-восток, воды было примерно чуть ниже колена, – рассказывал Толик. – Уровень не опускался и не поднимался. Вот мы так шлепали примерно часа два. А потом с левой стороны – это на востоке, значит – вдалеке увидели лес. Нормальный, не такой, как здесь, на болоте. Марк Абрамович сказал, что нужно проверить. Мы отметили место, где повернули – привязали платок к лиственнице – и пошли. От поворота шли чуть меньше двух часов. Вышли на сухое, немного передохнули и углубились метров на двести в лес. А там поляна такая приличных размеров и посредине дом стоит. Большой, одноэтажный. Наверное, склад чей-то.

– А почему ты решил, что это склад?

– Так окон в нем нет. Только два малюсеньких на чердаке. Мы внутрь зашли – там очаг посередине, а по стенам стеллажи. И все доверху набито разными вещами. Инструменты, продукты, еще что-то – я не смотрел толком.

– А потом что?

– А потом я отошел в лес – ну, мне нужно было. А Марк Абрамович около дома стоял, у двери. Он ружье к дому прислонил. Потом я немного отвлекся – ну, сами понимаете – и вдруг услышал, что дверь хлопнула. Я высунулся на поляну – Марка Абрамовича нет, дверь закрыта, ружье так у стены и стоит. А перед дверью такая здоровенная зверюга вроде тигра, только без полосок и хвост голый с кисточкой на конце. Из пасти здоровенные клычищи торчат. Этот зверь меня учуял, повернулся ко мне, а у меня что – одностволка, патроны все с дробью, да и калибр не тот, чтобы с тиграми воевать. Ну, я от него сиганул, в воду забежал, метров на десять от берега. А он за мной в воду не пошел. Стоял, сволочь, на берегу караулил. Я отошел подальше, он ушел обратно к дому. Я тихонько кружным путем вернулся, он снова у двери стоит. А Марк Абрамович мне с чердака из окошка крикнул – иди, мол, в лагерь, веди людей. Ну, я и пошел. Уже темнеть начало. Я пока дошел до места, где поворачивать нужно было, почти совсем стемнело. Я по компасу на северо-запад двинул, а потом где-то провалился и вот нога... Я сразу-то не сообразил, что случилось, выбрался из ямы, а ступить не могу. До ближайшего дерева доковылял как-то, стою, и дальше никак. А потом вижу – далеко впереди ракета взлетела. Я сообразил пальнуть в ответ. Боялся только, что патроны подмокли, когда я в воду свалился. Да нет, ничего, обошлось.

– Молодец, Толик! – похвалил студента Бородулин. Все, отдыхай и лечи ногу. Вон, боевые товарищи тебе чаю налили с шиповником. У тебя носки шерстяные есть? Сухие? Замечательно. Вот чай допивай, носки натягивай, и на боковую. Ребята за твоими штанами посмотрят, чтобы не сгорели.

Когда Толика увели в палатку, Андрей поглядел на Зимина.

– Хорошо, Аркаш, что утопил ты дробовик, а не карабин. У тебя к нему патронов много?

– Не так, чтобы очень, но десятка два будет.

– Должно хватить. А у тебя, Ильяс, пулевые патроны к твоей мурке есть?

– А как же, с десяток я взял.

– Отлично. Значит, завтра втроем пойдем тигра добывать, Марка из темницы освобождать. Заодно и домик посмотрим.

– Андрей Владимирович, а меня вы в расчет не берете? – вдруг подал голос неслышно подошедший Михайленко.

– Вы уж простите, Станислав Наумович, но что с вашей прошлой шикарной винтовочкой, что с четырестадесятым калибром такого зверя только дразнить. Ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего выстрела вы его не завалите. Поэтому главным стрелком будет Аркадий Иванович со своей болтовкой, я буду помогать, а Ильяс Мансурович – страховать на ближних дистанциях. Все равно с его помпой дальше пятидесяти метров стрелять бесполезно. А вот охранять лагерь от возможных посягательств, когда почти все стволы отсутствуют, необходимо. Так что ваша роль нынче арьегардная, и вам придется с этим смириться. Кстати, об оружии: мы нынче его искупали, так что надо бы теперь почистить и смазать. Этим сейчас и займемся.

Утро было сумрачным и холодным. Сверху поливать перестало, но холмик, на котором был разбит лагерь, все равно оставался островом – частью суши, со всех сторон окруженной водой. Бородулин, Корнев и Зимин, стояли, уже собранные, у палаток. Андрей отдавал последние распоряжения.

– Григорий Петрович, на вас – организация текущей жизни группы, поддержание порядка. Станислав Наумович, на вашу долю падает охрана и, при необходимости, оборона лагеря. Стрелков кроме вас тут нет, Толик мог бы помочь, если что, но у него нога нерабочая. Мы вернемся, скорее всего, к вечеру. Тут четыре часа пути в одну сторону, да и там по меньшей мере на час задержимся. Ракет еще сколько-то осталось. Если дотемна не появимся, раз в полчаса обозначайтесь.

– Не переживайте, Андрей Владимирович, все будет в лучшем виде, – заверил Меленьтьев.

– Да-да, мы проследим, – присоединился Михайленко.

Неожиданно подошел Старый Юра. На плече – ружье, за спиной – мешок. Замшевые штаны выпростаны поверх сапог и стянуты на щиколотках кожаными ремешками.

– Погоди, начальник, я с вами пойду.

– Так у тебя, Юра, мелкашка, как ты будешь зверя стрелять? – не удержался Михайленко.

– Ты сильно большой вырос, а ума у тебя, однако, совсем нет. – вдруг рассердился якут. – Чтобы тигра стрелять, его сперва найти надо. Тигр – зверь хитрый. Он петлять лучше зайца умеет, прятаться умеет, засады делать умеет, ходить бесшумно умеет. Он тебя первым увидит – он тебя и съест, ты даже за ружье схватиться не успеешь. Я зверя найду, они – он ткнул пальцем в Бородулина сотоварищи – стрелять будут.

И Юра первым ступил в холодную воду. Андрей вздохнул, поправил на плече ремень своей «сайги» и шагнул за ним. Остальные двинулись следом.

По свету дойти до метки вышло чуть быстрее. Можно было попытаться, конечно, срезать, но рисковать не хотелось. Лучше пройти чуть дольше, зато наверняка. Огромный развевающийся на ветру носовой платок Мелинга был виден издалека. Андрей подумал, что последнему, кто пойдет, надо будет снять его, чтобы не оставлять знака преследователям.

От знака лесок был виден еле заметной темной полосой. Как Мелинг в дождь увидел его и распознал – непонятно. Повернули, пошли к лесу. Местность сперва полого опускалась, но потом пошла вверх, и последние полчаса пути воды было всего по щиколотку. Не доходя до берега метров двадцать, Андрей остановился. Держась за плечо Корнева, снял сапоги и вылил из них воду. На вопрос «зачем» объяснил: бегать легче будет. Остальные тут же последовали его примеру. Юра одобрительно кивнул.

– Слушай теперь. Я зверя найду, вас на него выведу. Ты – он ткнул пальцем в Зимина – ты будешь тигра убивать. Куда стрелять знаешь?

– В голову, конечно, – пожал плечами тот.

– Совсем глупый, однако, а еще биолог. Голова у тигра большая, мозги маленькие. Под правую лопатку стреляй, в сердце. А ты, – он повернулся к Корневу, – в ногу стреляй. В ногу попадешь, тигр прыгнуть не сможет, убежать быстро не сможет. Ты, начальник тоже в ногу стреляй. А потом, когда тигр убегать станет, ты в хребет ему стреляй. Хребет перебьешь, задние ноги у тигра отнимутся, тогда можно будет близко подойти и убить.

– Ну что стоять, – скомандовал Андрей, – патроны дослали, предохранители сняли – и пошли. И постарайтесь не чихнуть.

Якут шел впереди. Медленно, неспешно, осматриваясь по сторонам, порой принюхиваясь. За ним, стараясь двигаться бесшумно, топали остальные. Топали, хрустели упавшими ветками, шелестели задеваемыми кустами. Бородулин глянул по сторонам, под ноги. Нормальный лес, сосны перемежаются с березами и осинами. Кусты малины, шиповника, даже смородина есть. Под ногами черничник ковром, костяника есть. Грибов – видимо-невидимо, и все крепкие, ядреные, один к одному. Нехоженый лес. Сухар тоже полно – с дровами проблем не будет.

Через несколько минут впереди посветлело – видимо, вышли к той самой поляне. Юра остановился, предостерегающе поднял руку. Все замерли на месте. Якут какое-то время стоял, смотрел, нюхал воздух, потом снова двинулся – в обход поляны. «Под ветер уйти хочет» – догадался Андрей. Еще несколько шагов, и сквозь ветви деревьев стало возможно разглядеть тот самый дом-сарай. Они вышли к торцевой стене, тигра видно не было. Мелинга в чердачном окошке – тоже. Так же медленно они принялись обходить дом против часовой стрелки. В первой стене не было никаких дверей. Только пристроенный навес, под которым поместились верстак и небольшая поленница. С противоположного торца оказались широченные ворота, едва ли не во всю стену. Вот, наконец, и последняя стена. Действительно, вот дверь, вот рядом с ней стоит двустволка, а никакого тигра рядом нет. Зимин раскрыл было рот, чтобы сказать об этом, но Юра, заметив это, яростным жестом остановил его. Затем потыкал пальцем вперед. Андрей присмотрелся. На краю леса, в кустах, полускрытый листвой, лежал зверь. Серо-коричневая гладкая шерсть, мощные лапы. Целиком голова была не видна, зато отчетливо виднелись огромные сабельно изогнутые клыки, торчащие из верхней челюсти.

Якут, неслышно ступая, отошел в сторону, открывая линию огня. Андрей упер приклад в плечо, прицелился, и замер, ожидая выстрела биолога. Бах! – прогремело над самым ухом. И он тотчас спустил курок. Его выстрел слился с грохотом Корневской помпы. Зверь оглушительно зарычал, вскочил и кинулся было на обидчиков, но тут же захромал, припадая на левую переднюю лапу. Андрей перевел прицел на правую и быстро выстрелил три раза подряд. Видимо, разбил сустав, лапа подломилась. Хищник снова зарычал. Неуклюже припадая на обе передние лапы, он попытался развернуться и скрыться в окаймляющих поляну кустах. Рядом рявкнула помпа, потом еще раз. Андрей добавил по верху спины еще три пули. Саблезубый опять взревел, но в его голосе уже слышалась обреченность. Задние лапы зверя разъехались и бессильно распластались по земле. Он еще трепыхался, пытаясь уползти с поляны на перебитых передних, но Зимин проворно обежал его вокруг и почти в упор выстрелил в то самое уязвимое место – под правую лопатку. Хищник дернулся в последний раз и замер.

Зверь был действительно велик. На глазок килограмм шестьсот-семьсот, вдвое крупнее обычного тигра. Зимин с горящими глазами забегал вокруг поверженного монстра, бормоча себе под нос латинские заклинания вроде «Machairodus giganteus», а Андрей, вдруг ощутив себя ужасно усталым, побрел, с трудом поднимая ноги, к распахнувшейся двери дома, в проеме которой появилась массивная фигура Мелинга.

– Привет, Марк. Ну что, как чувствует себя мышка, пойманная в мышеловку?

– Хреново, честно говоря.

– Как ты ружье-то оставил? Из-за двери мог бы спокойно пристрелить киску.

– Да вот видишь – оно со стороны петель оставалось. Никак не успеть добежать. Этот-то сидел и все время караулил. Чуть дверь приоткроешь – он тут как тут. Толик-то мой нормально добрался?

– В общем, нормально.

Бородулин решил пока не смущать Марка подробностями. Пусть узнает все из первых рук.

– Тогда пошли, я тебе экскурсию проведу. Я ведь тут почти сутки просидел.

– Ночью не замерз?

– Ни капли. Тут одеял достаточно. Штук пять на пол, еще пару сверху – и как в Африке. Сейчас, свет включу.

Он чиркнул спичкой и, приподняв стекло, зажег фитиль древней пятилинейной керосиновой лампы. Чуть прикрутил, чтобы не коптила, и повел начальника вокруг.

– Тут кто-то хорошо запасся. Причем, на любой случай жизни. Полный комплект для проживания небольшой группы людей. Смотри: продукты. Крупы разной изрядно, муки пара центнеров, вот тушняк, сгущенка, крекеры всякие, конфеты даже есть. Курева полно: коробка «Беломора» и коробка «Космоса». А еще – для ценителей – ящик настоящего армянского коньяка. Выдержанный, КВВК. Я вчера вечером не удержался, для сугрева принял чуток. Буквально амброзия! Вот инструмент: молотки, пилы, топоры, стамески, ну и скобяной товар. Вот отдельно лопаты, грабли, литовки. Вот хозяйственная всякая мелочевка: лампы, причем с запасными стеклами, примусы, веревки, посуда, прищепки – короче, тысяча мелочей. Вот одежда. Китай, но на любой размер. И мужская, и женская. Даже белье есть. Даже мыло и зубные щетки. Что интересно, все старинное. Гляди, клеймо на молотке – 1956 год, завод «Красный пролетарий». А вот пара японских новейших генераторов, по пять киловатт. Все нетронутое. Но вот еще какая штука: консервы – судя по дате – еще времен Советского Союза, но я вчера с голодухи пару банок тушенки открыл – свежайшая. А теперь пойдем сюда, на вторую половину. Нет, лучше давай зайдем с улицы и ворота откроем, чтобы света побольше было. Там снаружи засов вставлен, иначе бы я попробовал отсюда смыться.

Они вышли на улицу. Зимин все еще в полном восторге скакал вокруг убиенного хищника, Корнев, присев у стены и поставив ружье между ног, наблюдал за его прыжками. Старый Юра же, ни на кого не обращая внимания, сидел поодаль и курил свою трубку. Бородулин с Мелингом обошли дом, отодвинули массивный железный засов и распахнули ворота. За воротами был гараж. А в гараже стояли новенький, с иголочки, снегоход «Ямаха» и мотоцикл «ИМЗ-72 Урал» с коляской. Причем, в желто-синей милицейской раскраске. По стенам на полках были разложены запчасти, расставлены канистры, а в углу стояло двенадцать бочек бензина. Судя по маркировке, половина – допотопный 76-й для мотоцикла, другая половина – современный 95-й для снегохода.

– Ты глянь на табличку, – теребил Андрея Мелинг. – Смотри, год выпуска – 1978. А теперь смотри сюда. Все патрубки целые, не пересохшие, резина не растрескалась, словно только с конвейера скатили.

– Так, может, просто хорошо перебрали?

– Да ты понюхай, бак пахнет краской. Он еще не заводился ни разу.

Андрей послушно заглядывал, трогал, нюхал, а сам думал о другом. Наконец, спросил:

–Марк, как ты думаешь, два десятка человек здесь разместятся?

Глава 9

Три дня погода стояла почти сухая. Люди отдохнули, откормились, обсушились. Ну и прибарахлились, конечно. Недостатка в одежде и обуви теперь не стало – хоть снова в рейд выступай. Шутка, конечно. Сперва надо было определиться, что делать дальше. Надо было разобраться, что вообще произошло, и есть ли вообще смысл хоть куда-нибудь тащиться. Да и зима была не за горами. Сколько времени придется блуждать в поисках людей, жилья? А если найти никого и ничего не удастся? Спешно рыть землянки? Нет уж, лучше перезимовать в надежном месте, а уже следующим летом заняться поисками.

Место было и впрямь надежным. Солидное строение, рубленное из массивных бревен, впечатляющие воображение запасы… Андрей первым делом, едва переправил людей к дому, назначил топографа Мелентьева завхозом. Чтобы все посмотрел, все учел, и за всем бдел, пресекая несанкционированный доступ к материальным ценностям. Алкоголь же он и вовсе спрятал на чердаке сразу же после изничтожения тигра. Лучше пусть молодежь не знает о его наличии, чем изощряется в попытках умыкнуть и надраться втихаря. Нет у них еще должного понимания, подобные вещи для них – мерило лихости, да удали молодеческой. Так что лучше убрать соблазн от греха подальше.

Что же до поисков, то они шли и сейчас, только не такие масштабные, как хотелось бы. Каждый день шесть человек попарно уходили в разные стороны на разведку, но каждый раз возвращались ни с чем. Вернее, не приносили тех вестей, на которые надеялся Бородулин – ни соседних складов, ни других людей не нашли. Лес был везде примерно одинаков, болот не обнаружилось, зато нашлось несколько небольших ручьев, один из которых протекал совсем рядом с домом.

Судя по направлению течения ручьев, по особенностям рельефа, неподалеку действительно было озеро. Сейчас, когда берега затоплены, трудно судить о его размерах. Но это хорошая новость. Как вода спадет, нужно будет послать группу вдоль берега. Вполне возможно, что найдутся еще кладовочки. Да и карту местности составить было бы нелишним, но это все впереди, сейчас есть более насущные проблемы.

Ушел в поиск и проводник, теперь уже бывший. Уговорить Старого Юру сходить к Ангаре за помощью или, хотя бы, разузнать последние новости, было тяжело. Положение спасли найденные в доме несколько пачек махорки и полкило хорошего индийского чая. Но соглашаясь, он вытребовал себе в компанию еще одного Юру – того самого лучника. Уж неизвестно, чем парень приглянулся якуту, вечному одиночке, но только с некоторых пор они частенько уходили в тайгу вдвоем. На охоту, на разведку, просто так. Бородулин не без оснований полагал, что Старый Юра чему-то учит молодого. А чему? Да, в первую очередь, лесу: слышать его, видеть, понимать. И это было хорошо, это было полезно. И для самого парня, и для всей группы.

Сам Бородулин занимался вычислением координат. Широту он примерно определил по полярной звезде. Вышло где-то 58 градусов северной широты. Не слишком точно, конечно, но для примерной ориентации достаточно. Это означало, что они должны быть как раз у Ангары. Долготу вычислить тоже было можно, но там были проблемы. Нужно было вводить сложные корректировки из астрономических таблиц, которых, естественно, не было, решать уравнение времени, или ждать 25 декабря, когда погрешности, связанные с непостоянством угловой скорости движения солнца, сойдут в ноль.

Чтобы народ не дурел от безделья, для остававшихся в доме была организована заготовка дров. За три дня в радиусе двухсот метров вырубили и разделали на дрова все сухары. Поленница высотой в рост человека, уложенная в три ряда, занимала теперь добрую половину длинной стены дома. Может, и не на всю зиму, но до весны дров точно должно было хватить.

На четвертый день снова зарядил дождь. Не особенно сильный, но нудный и холодный. Он то слегка усиливался, то затихал, но не прекращался ни на минуту. Подолгу работать в такую погоду на улице невозможно, без нужды выходить из дома и вовсе не хочется. Народ занимался кто чем, выискивая каждый себе хоть какое-нибудь занятие. Собственно, настоящее дело было только у пары дежурных, круживших вокруг водруженного на таган котла, да у студента-медика, хлопотавшего над увечной конечностью Толика. По его словам, полная реабилитация займет не меньше трех месяцев. А ближайшие две недели – полный покой и неподвижность. И это еще повезло, что не порвал связки, тогда бы и полгода мог проваляться. А так – легкий массаж, травяные компрессики, глядишь – и все пройдет.

Корнев что-то тренькал на гитаре, вокруг него собралось несколько человек. За этот день он, кажется, стер себе пальцы о струны. Четверо любителей преферанса оккупировали половину стола. Пулю затеяли гигантскую, сотку. Кто-то чинил одежду, кто-то просто валялся на спальнике. В гараже что-то звякало, стучало и лязгало. Это Эдик Тропинин, бывший ассистент Мелентьева, осваивал матчасть. На радость Бородулину, он оказался механиком-самоучкой, фанатом моторов. Он почти переселился в гараж, изучая содержимое полок, читая и перечитывая инструкции и руководства. Один из детдомовских пацанов, Валерка, намертво прилип к нему, напрочь забросив геологию и минералы. Ну что ж, хоть два человека заняты серьезным делом.

В очаге горел яркий огонь, распространяя по всему дому тепло. Бородулина слегка разморило. Возвращения обоих Юр он ждал только назавтра, а сейчас сидел в углу, наблюдал за людьми и пытался размышлять. Сейчас Юры где-то в лесах, должны уже быть на полдороге к дому. Вот уж кому сейчас невесело: идти под дождем, хоть и несильным, невеликое удовольствие.

Да, было бы сейчас пусть не ясное небо, но хотя бы не гноило сверху, распинал бы всех на работы. А то атмосфера в доме стала что-то уж больно ленивая. И сам Андрей невольно поддавался этой лени, и мысли его текли так же лениво. Вот тот же очаг. Прожорливая штука, да и неэффективная. Конечно, печь грела бы лучше, и варить на ней было бы удобнее, да где ее сейчас взять! Ни глины, ни кирпича, никаких материалов. Хватит ли этого очага, чтобы обогреть дом, когда снаружи будет 30-40 градусов мороза? А в помещении гаража? Там-то можно будет и вовсе к полу примерзнуть. Ладно, до морозов еще далеко, вполне можно успеть что-нибудь придумать. Да, может, и не придется гараж под жилье пускать. А вот сени к дому пристроить надо. Иначе каждый, кто зайдет или выйдет, будет весь дом студить. Эх, вот когда можно оценить по достоинству все прелести цивилизации. Денег заработал, пошел в магазин, купил все, что нужно и никаких проблем. Лежи себе на диване, телевизор смотри, радио слушай. Кстати, о радио: он совсем забыл о связи, а ведь группа сместилась на полторы сотни километров. Может, попробовать чего-нибудь поймать? Андрей позвал радиолюбителя.

– Сергей, у твоей рации просто батареи или аккумуляторы?

– Обычные сухие батареи.

– И они не заряжаются?

– Эти – нет. Можно, конечно, прицепить аккумуляторы, но они дороже, да и мобильность нужна не каждый день.

– А от обычной сети 220 вольт она работает?

– Конечно!

– Тогда доставай свою шарманку, сейчас будем пробовать.

Андрей поднялся, встряхнулся

– Народ, кончай бездельничать! Нужно организовать питание для рации. Требуется два добровольца – завести генератор и кинуть провода в дом!

Корнев опустил гитару, преферансисты смешали карты. Видимо, вынужденное безделье настолько всех достало, что люди рады были любому, хоть пустяковому, но действительно нужному делу. Тут же дом стал напоминать растревоженный муравейник. Все, особенно молодежь, засуетились, забегали. Кто-то тащил на улицу генератор, кто-то следом нес кусок брезента, одни мастрячили удлинитель, другие бежали с канистрой и шлангом за бензином. Все было готово в рекордные сроки. Рация стояла на столе, от нее на улицу тянулся толстый провод в двойной изоляции. У трансивера сидели Бородулин и Ковальчук, а вокруг них столпились все остальные. Оставалось лишь совершить последнее действие – дернуть за шнурок стартера. Это ответственное дело взял на себя Эдик Тропинин. Еще бы – самовольно принявши на себя должность главного механика группы, первый старт нового агрегата он не мог доверить никому.

Эдик надел полиэтиленовую накидку, вышел из дому и через несколько секунд вбежал обратно с криками:

– Идут! Идут!

– Кто идет-то? – начали спрашивать.

– Юра идет. И еще Юра. И еще с ними…

Он махнул рукой и снова выскочил наружу. За ним, невзирая на дождь, повалили все остальные. Бородулин и сам вышел поглядеть. И вправду, это вернулся Старый Юра со своим молодым тезкой. Они шли по поляне к дому, а за ними тянулась цепочка людей в потемневшей от воды одежде.

Народ вернулся в дом, а следом один за другим стали втягиваться гости. Последним зашел Старый Юра, В довольно просторной комнате сразу стало тесно. Бородулин вмешался:

– Ну-ка разойдитесь от дверей! Подальше, подальше, к стенам. Не толпитесь, дайте людям войти. Что вы все прямо как дети,! Все всё успеют и все всё увидят. Дежурные! Ужин готов? Тогда чай ставьте, людей накормить-напоить нужно.

Потом обратился к вошедшим:

– Добро пожаловать в наше скромное обиталище. Раздевайтесь, проходите, садитесь к огню. Сейчас поужинаем, а потом, когда вы немного отдохнете, обстоятельно побеседуем.

– Спасибо.

Голос отвечавшего, низкий и хрипловатый, прозвучал подозрительно мягко. А когда гости начали снимать свои громоздкие бесформенные дождевики, подозрения подтвердились: у порога стояли женщины. Оживление среди студентов возросло. А когда гостьи сняли телогрейки и ватные штаны, да развязали платки, комнату наполнил восхищенный гул. У порога стояли семь крепких, явно привычных к физической работе, но не утративших своего природного обаяния женщин, на вид от двадцати пяти до сорока лет, и хрупкая девочка лет пятнадцати с огромными черными глазами.

Андрей вышел вперед.

– Здравствуйте, меня зовут Андрей Бородулин. Я начальник геологической партии, а эти люди, соответственно, ее члены.

За его спиной послышались смешки, он резко обернулся.

– И не надо так глупо ржать! Не думаю, что женщинам нравятся пошлые идиоты.

Он вновь развернулся к пришедшим.

– Простите. Просто мы в тайге уже почти месяц, отвыкли от женского общества.

– Ничего страшного, – ответила на вид самая старшая из женщин, та самая, с хрипловатым голосом. Меня зовут Зоя Краснова, я бригадир рыбацкой артели. А это – мои артельщицы. Спасибо за теплый прием. И давайте, действительно поужинаем. Девочки не ели почти сутки.

Котел каши опустел во мгновение ока. Андрей немедленно распорядился сварить еще – явно никто не наелся. Ни мужики, ни, тем более, женщины.

– Зоя…

Бородулин сделал паузу.

– Филипповна, – подсказала ему бригадирша.

– Зоя Филипповна, мы, к сожалению, оказались не готовыми к вашему появлению. Сейчас дежурные сварят добавку, но это, сами понимаете, займет какое-то время. Давайте, мы с вами обстоятельно побеседуем, а ваши артельщицы пусть отдыхают. Если кому-то что-то нужно из чисто женского ассортимента – скажите. Если у нас найдется, мы непременно поделимся.

Краснова вполголоса распорядилась. Андрей, в свою очередь, дал команду Мелентьеву. Женского барахла на складе было много, от белья и всяческой гигиены до модельных платьев и зимних пальто с каракулевым воротником. Бородулин уже задумывался на предмет вынести все это ненужное добро наружу, устроить какой-нибудь лабаз неподалеку, а вместо стеллажей лучше нары сколотить. На кой мужикам, в самом деле, женские штучки с крылышками!