Текст книги "Альтернатива (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Леонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)
– Люки на башне открыты? – спросил Вадим.
– Не знаю. Я же говорю – не видно ничего. Мне показалось, что у меня воздух кончается, – виновато ответил аквалангист.
Олег сидел на песке и растерянно смотрел на гаечный ключ.
– Ну что, доволен? – спросил его Петрович.
– Не знаю, – ответил Олег, – Честно говоря, я до последнего не верил.
– А чего тогда нас уговаривал? – упрекнул его Вадим.
Олег пожал плечами и впервые за весь день улыбнулся.
5.9.
На следующее утро Олег торопливо входил в здание музея-диорамы. Светлана Викторовна, улыбаясь, уже шла навстречу:
– Мне Вадим вечером звонил. Олег, поздравляю! Ваша мечта сбылась!
– Спасибо за поздравления! – Олег был серьёзен, – Я тут подумал – этот танк хорошо бы вписался в экспозицию вашего музея.
Светлана Викторовна в недоумении посмотрела на него. Заметив её реакцию, Олегпояснил:
– Танк надо поднять из реки, отреставрировать и поставить у вас в музее.
– У нас уже есть техника на площадке, – осторожно возразила Светлана Викторовна.
– Но ведь это же реальный танк того времени! Если говорить об исторической достоверности, то те Т-34-85, которые стоят у вас на площадке, появились только в 1944 году, и в Курской битве участвовать не могли.
Светлана Викторовна заметно обиделась на его слова, но постаралась не подавать виду:
– Олег, понимаете, подъём и реставрация танка – это довольно дорогостоящее мероприятие. У музея таких денег нет. А если бы и были, то всё равно пришлось выбирать между разными мероприятиями. Мы ведь бюджетники, и не можем распоряжаться средствами по своему усмотрению.
– То есть музею этот танк не нужен? – сердито спросил Олег.
– Олег, видите ли…
– Извините, мне надо идти! – Олег повернулся к дверям.
– Ну вот чего ты хорошего человека обидел! – уже на улице стал выговаривать ему Петрович, – Она и так делает больше, чем обязана. От неё такие вещи не зависят.
– Да?! – резко обернулся к нему Олег, – Мы нашли этот танк, мы разведали всё и преподнесли им на блюдечке – поднимайте, реставрируйте, дальше ваша работа. Нет, им и так хорошо! А самое главное – может, в этом танке мой дед воевал! Когда его призывали… Эх, чего я тебе тут объясняю!
– Олег, ты не прав! – возразил Петрович.
– Ладно, поехали! – Олег зашагал к машине.
– Сейчас-то ты куда собрался? – поспешил за ним Петрович.
– В районный военкомат. Они обязаны этим заниматься.
Петрович тяжело вздохнул и открыл машину.
Районный военкомат располагался в трёхэтажном здании из светло-жёлтого кирпича. Олег решительно толкнул железную калитку и вошёл во двор. Построенный ещё в советскую эпоху, судя по многочисленным металлическим звёздам, сейчас военкомат переживал не лучшие времена – спортивная площадка с турниками и брусьями заросла травой, бетонные ступеньки выщерблены, с козырька над входными дверями свисали какие-то провода. Олег вошёл в здание, Петрович едва поспевал за ним. Дежурная из зарешёченного окошка спросила:
– Мужчины, вы к кому?
– К военкому. Где его найти?
– Второй этаж, кабинет 19. А вы по какому вопросу?
– По личному, – через плечо бросил Олег, шагая по коридору к лестнице.
На втором этаже было тихо. Олег шёл по коридору, заглядывая в открытые двери. Женщины, сидевшие в кабинетах, заслышав шаги, удивлённо поднимали головы.
– Какой у него кабинет? – наконец нагнал его Петрович.
– Девятнадцатый, – обернулся к нему Олег и шёпотом спросил, – Интересно, а тут вообще мужчины есть?
– Военная реформа, что ты хочешь? – развёл руками Петрович.
Кабинет районного военкома нашёлся в самом конце коридора. Олег постучал, и, не дожидаясь ответа, открыл дверь. Невысокий лысоватый полковник стоял посередине кабинета и разговаривал с какой-то женщиной. Он прервался на полуслове, уставился на Олега и ехидно спросил:
– Я тут договорю, можно? Спасибо!
– Извините! – Олег закрыл дверь.
– Занят, – пояснил он Петровичу. Петрович уселся на откидное сиденье, стоявшее вдоль стены, а Олег стал расхаживать по коридору, разглядывая плакаты советских времён. Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец дверь распахнулась, и женщина вышла в коридор.
– Зайдите! – донеслось из недр кабинета.
– Ты иди, я здесь посижу, – отозвался Петрович.
Олег робко вошёл в кабинет военкома:
– Здравствуйте…
– Офицерские сборы? – быстро спросил полковник.
– Нет… – Олег попытался взять себя в руки. Как человек, не служивший в армии, он немного робел перед людьми в форме, – Мой дед воевал в этих местах. Я приехал разыскать его могилу, и нашёл танк времён войны. Танк лежит в болоте, на берегу реки…
– Разминированием занимаютсяспециалисты из МЧС. Это не наши функции, – прервал его полковник.
– Я хотел сказать другое, – чуть повысил голос Олег, – Я предлагаю поднять этот танк из болота, отреставрировать и установить в качестве памятника.
– Где установить? – в голосе полковника не было и тени удивления.
– Ну не знаю… – растерялся Олег, – В каком-нибудь населённом пункте.
– Установка памятников на муниципальной территории находится в компетенции муниципальных властей. Мы не можем в это вмешиваться, – моментально ответил полковник.
Олег растерянно смотрел на него и молчал.
– У вас всё? – спросил полковник и, не дожидаясь ответа, попрощался, – Всего доброго!
Олег молча вышел в коридор. Весь разговор с военкомом занял не более тридцати секунд.
– Ну как? – поднялся с лавки Петрович.
– Пойдём отсюда! – Олег зашагал по коридору к лестнице.
– Нашли военкома? – спросила их женщина из окошка дежурного.
– Да, спасибо, – ответил ей Олег.
– Теперь куда? – выслушав рассказ о визите к военкому, спросил Петрович. Видя настроение Олега, сам проявлять инициативу он не рискнул.
– Поехали искать администрацию сельского поселения, на территории которого находится танк.
– Хорошо формулируешь, – хмыкнул Петрович, заводя машину.
Выяснилось, что сельская администрация находится не в той деревне, рядом с которой они нашли танк, а в соседнем селе. Двухэтажное здание стояло на краю площади напротив свежеотремонтированной церкви. Первый этаж здания администрации был каменный, второй – деревянный. Несмотря на пластиковые окна и висящий под окном второго этажа кондиционер, было ясно, что здание построено даже не в прошлом, а в позапрошлом веке. Олег и Петрович поднялись на второй этаж по деревянной скрипучей лестнице и оказались перед дверью с табличкой «Глава администрации». Олег, вспомнив опыт общения с военкомом, нерешительно потрогал дверную ручку.
– Вы к Михаилу Ивановичу? – из соседней двери выглянула женщина средних лет.
– Мы к главе администрации, – хмуро отозвался Олег.
– Я же и говорю – к Михаилу Ивановичу, – женщина была настроена приветливо, – У него сейчас совещание, подождите немного.
– Вашему зданию, наверное, лет сто? – спросил у неё Петрович, – Наверное, войну ещё помнит?
– Да! – гордо подтвердила женщина, – В войну тут фашистская комендатура была. В той комнате, где сейчас кабинет Михаила Ивановича, как раз комендант сидел.
Олег уважительно потрогал резные перила и выглянул в окно. На переднем плане стояла пара мусорных контейнеров, чуть дальше на площади разворачивался рейсовый автобус. На краю площади стоял сортир из бетонных плит.
За дверью с надписью «Глава администрации» послышался шум, и в коридор стали выходить сотрудники. В администрации работали преимущественно женщины. Последним выглянул представительный мужчина лет шестидесяти в костюме и галстуке.
– Татьяна Владимировна, ко мне есть кто? – спросил он у женщины, разговаривавшей с Петровичем. Та кивнула на Олега.
– Проходите, – глава администрации показал на открытую дверь. Его кабинет выглядел вполне современно – солидный полированный стол, портрет президента на стене, блок кондиционера у окна.
– Фёдоров Михаил Иванович, – протянул руку глава администрации.
– Данилов Олег, – Олег ответил на рукопожатие и, чуть подумав, добавил, – Борисович. Из Москвы.
– Владимир Петрович, – тоже пожал руку главе администрации Петрович.
– Присаживайтесь! – Фёдоров показал на стулья, стоящие вдоль полированного стола, а сам уселся под портретом президента, – Я вас слушаю.
Олег рассказал ему про своего деда и про танк. Фёдоров внимательно слушал, кивая головой. Когда Олег замолчал, он сказал:
– Да, много ещё от войны осталось. Наверное, ещё сто лет пройдет, и всё будем эту военную гадость находить.
Заметив удивлённый взгляд Олега, он положил на стол свою левую руку, которую до этого то убирал в карман, то клал на колено. Половины мизинца и безымянного пальца не было.
– Это я в детстве ещё легко отделался, а дружка моего тогда убило. Маленькие были, несмышлёные, искали старые снаряды и в костёр кидали. У меня после того случая не столько рука, сколько задница болела – батя своим солдатским ремнём объяснил, что так не надо делать. Так что и у меня с войной свои счёты, хоть и не застал. Да… А от меня-то вы что хотите?
– Я предлагаю этот танк поднять, отреставрировать и установить в качестве памятника.
– Это хорошее дело, я полностью поддерживаю, – откинулся в кресле Фёдоров.
– То есть вы готовы этим заняться? – обрадовался Олег.
– Я? А я-то тут при чём? – удивился Фёдоров.
– Ну не вы лично, а администрация… – смутился Олег.
– Да и администрация… У нас таких специалистов нет, а главное – денег.
– Ну а если бы нашлись специалисты и деньги, вы бы хотели, чтобы этот танк в качестве памятника стоял в вашем селе? – попытался зайти с другого боку Олег.
– Нет! – решительно ответил Фёдоров.
– Это почему? – поразился Олег.
– Потому что если памятник будет стоять в нашем селе, то он будет числиться на балансе администрации, – стал объяснять Фёдоров, – А раз он у нас на балансе – значит, мы уже обязаны за ним следить и приводить в порядок. А у нас на это денег нет. У меня вон за уличное освещение с зимы не плачено, электрики прислали письмо – грозятся в здании администрации свет отключить. А вы говорите – танк!
– То есть ничего нельзя сделать? – обречённо спросил Олег.
– А попробуйте в областной музей обратиться, – предложил Фёдоров.
– Я уже был у них – им это неинтересно, – ответил Олег.
– Да, вот так вот выходит… – развел руками глава администрации, – Ну пусть тогда лежит до лучших времён. А вы, когда ещё будете в наших краях, заходите, не стесняйтесь. Мы рады людям, чьи предки погибли, защищая нашу землю.
– Спасибо за приглашение, – Олег на прощание пожал Фёдорову руку.
– Ну, куда теперь? – спросил Петрович, заводя машину.
– В гостиницу. Забираем вещи, и по домам, – уныло ответил Олег.
– Да не расстраивайся ты так, – попытался успокоить его Петрович, – Считай, поездка удалась. Ты хотел посмотреть, где твой дед воевал – ну вот и увидел. Можно даже сказать – его танк нашёл…
– Я знаю, что я сделаю! – перебил его Олег, – Я сам этот танк подниму и отреставрирую – ещё и ездить будет!
Петрович испуганно обернулся – столько решимости было в голосе Олега.
– А где ты деньги на это возьмёшь?
– Найду! – упрямо ответил Олег, – В конце концов, у меня есть немного – на новую машину копили. Это и будет новая машина!
– Ну хорошо. А потом ты его куда денешь?
– Под окном у себя поставлю! – со злостью сказал Олег, – Петрович, не трави душу!
– Всё, всё, молчу! – Петрович вцепился в руль и уставился на дорогу.
Глава 6 Москва. Осень-зима. Маринка и Сашка.
6.1.
Поезд качало на стыках. За окном уже проплывали огни подмосковных посёлков в пелене дождя. Маринка глянула на часы – начало шестого утра. Она толкнула Сашку:
– Подъезжаем. Пора бельё сдавать.
В вагоне было холодно. Она натянула свитер и застегнула куртку. Намного теплее не стало. Сейчас был бы кстати стакан горячего чая. За окном показался ярко освещённый вокзал.
– Уже Москва? – Сашка выволок из рундука их сумки.
– Мытищи, – прочитала вывеску Маринка.
Наконец их поезд, пробираясь сквозь толпу электричек, подполз к платформе Ярославского вокзала. Тут тоже шёл дождь. Маринка накинула капюшон и взяла Сашку под руку – ещё не хватало потерять друг друга!
– Нас встречают? – с надеждой спросил Сашка.
– Ага! Десять раз! – у Маринки на это счёт иллюзий не было, – Пойдём найдём какое-нибудь кафе.
Вся вокзальная площадь была заполнена спешащими людьми. Электрички каждые две минуты исправно выплёскивали новую порцию пассажиров, которых тут же поглощало метро.
– Слушай, случилось чего? Куда они так бегут? – Сашка растерянно озирался по сторонам.
– Будни, все едут на работу, – объяснила Маринка, – Привыкай, тут всегда так. И уши не развешивай – оттопчут.
В кафе было малолюдно. Маринка подошла к столику в углу:
– Садись здесь. Тебе чего взять?
– Попить чего-нибудь, я есть не хочу, – Сашка никак не мог придти в себя.
Горячий чай сделал своё дело – Маринка почувствовала, что согревается. Она снова глянула на часы – половина седьмого, Рудневу звонить рано. Хорошо, если он о ней вообще помнит! Вот будет засада, если он ничего не придумал с жильём! Она прикинула свои финансовые возможности – если снимать номер в гостинице, то денег хватит от силы на неделю. Но на обратный билет уже не останется. На Сашку рассчитывать не приходилось – он вообще на мели, до сих пор ещё за свою Тойоту не расплатился. Тем временем Сашка напомнил о себе:
– Я в туалет хочу!
– Там где-то за вокзалом был, мимо проходили. В переход надо спуститься, указатель увидишь.
Сашка ушёл. Маринка допила чай. Внезапно её охватила злость. Какого чёрта они вообще сюда припёрлись? Рудневу это надо – вот пусть сам и выкручивается. Сидела бы сейчас у себя дома и горя не знала. Но нет – попёрлась за приключениями через всю страну, да ещё Сашку с собой прихватила. Она снова глянула на часы – семь. Устроить Рудневу подъём? Она тоже уже не девочка – тут на вокзале куковать! В кафе вернулся Сашка.
– Ты представляешь, у них тут туалет платный! Пришлось 30 рублей отдать! – он с ходу стал возмущаться.
– Тут всё платное, – объяснила Маринка и решительно достала мобильник: – Евгений Александрович? Доброе утро! Это Марина!
– Ты где? – похоже, Руднев уже не спал.
– На Ярославском. Что нам делать дальше?
– Ты в Москве ориентируешься?
– Пять лет тут в институте училась, – немного обиделась Маринка.
– Тогда к девяти подъезжай на Охотный.
– А пораньше? – нахально спросила она и тут же смутилась, – Мы тут на вокзале в кафе с вещами сидим, это не очень удобно. Вы что-то решили с жильём для меня?
«Вот сейчас скажет – не успел, тут же берём обратные билеты, и пошёл он лесом!» – решила она про себя. Руднев, похоже, телепатически почувствовал её настрой:
– Хорошо, я постараюсь подъехать к восьми. Для тебя уже сняли квартиру. Я сам там не был, но мне сказали, что вполне приличная. Но адрес и ключ у меня на работе. Подъезжай к главному входу и позвони мне. Ну всё, забились.
У Маринки отлегло – ну хоть не на улице ночевать. Сашка заметил перемену её настроения:
– Ну чего сказал?
– Для нас сняли квартиру. Сейчас я поеду, встречусь с ним и заберу ключи.
– А как ты его найдёшь? – Сашка посмотрел в окно на забитую народом вокзальную площадь, над которой занимался хмурый московский рассвет.
– Мы забились на Охотном, – на сленге Руднева ответила Маринка.
– Чего? – не понял Сашка.
– Я сейчас поеду к нему в Госдуму на Охотный ряд, а ты здесь меня жди, – перевела Маринка, – Купишь себе тут чего-нибудь поесть. У тебя деньги-то остались, или всё на туалет потратил?
Сашка обиженно засопел. Маринка достала из кармана тысячную купюру и чмокнула его в щёку:
– Держи! Ну всё, не скучай!
– Быстрее давай! – проворчал Сашка.
Когда Маринка подошла к мрачноватому серому зданию на Охотном ряду, уже рассвело. К счастью, дождь кончился, но намного теплее не стало. Руднев вышел минут через десять после её телефонного звонка.
– Сегодня устраивайся, а завтра отзвонишься. Это за счёт движения, – он протянул ключи на колечке и бумажку с адресом, – Потом надо будет регистрацию сделать. И купи себе местную симку в телефон. Да, и ещё нужны твои фотографии четыре на шесть.
– А фотографии зачем? – не поняла Маринка.
– Для пропуска, – Руднев показал рукой на здание Государственной Думы, – Сейчас решается вопрос с офисом для движения, а пока будешь работать здесь. Ах да, забыл совсем. Сергей Михайлович просил тебе передать. Это подъёмные. Он на тебя очень рассчитывает.
Оглянувшись по сторонам, он торопливо сунул ей в руки конверт. Маринка попыталась в него заглянуть.
– Не здесь, – остановил её Руднев, – Ну всё, до завтра.
И он торопливо зашагал к дверям. Маринка засунула конверт во внутренний карман куртки, потом немного подумала и туда же положила ключи и бумажку с адресом. Она глянула на серое здание. От самых дверей российский флаг на крыше было не видно, как и советский герб на фронтоне. Она теперь будет здесь работать! Нет, они приехали в Москву не зря! Она пощупала конверт, который ей дал Руднев. Похоже на деньги, причём бумажек не одна и не две. Жизнь определённо налаживается! Ещё раз обернувшись на блестящую табличку рядом с дверями, она пошла к метро.
Когда Маринка вернулась на Ярославский вокзал, утренний пассажиропоток уже спал. Сашка терпеливо ждал за столиком в кафе. Перед ним стояли четыре блюдца из-под пирожных.
– Чего так долго? – проворчал он.
– Да ладно тебе, – улыбнулась Маринка, – Сейчас поедем, я только чаю попью.
Она взяла себе стакан чая и пирожное. Размешав сахар, она отодвинула стакан, достала из кармана конверт и осторожно заглянула в него. Руднев остался верен себе – в конверте были стодолларовые купюры. Хотя, наверное, это уже от Черенкова. Сашка внимательно наблюдал за ней:
– А это чего такое?
– Подъёмные. Руднев выдал, – она достала ключи и позвенела ими перед Сашкиным носом, – Поехали квартиру смотреть. А то мне ещё сегодня сфотографироваться надо.
– А это ещё зачем? – не понял Сашка.
– На пропуск в Госдуму, – похвасталась Маринка, – Я теперь там работать буду.
Сашка недоверчиво посмотрел на подругу. Он так и не научился отличать, когда она шутит, а когда говорит серьёзно.
6.2.
Найти квартиру по адресу, который дал Руднев, оказалось непросто. За те годы, что Маринка не была в Москве, она утратила навыки жизни в большом городе. Традиционный в таких случаях способ ориентации на местности путём опроса местного населения на этот раз дал сбой. Попадавшиеся им на пути прохожие в лучшем случае говорили на ломаном русском: «Не знаю, не местный». В худшем – что-то переспрашивали на незнакомом наречии. После того, как им навстречу попался негр, Маринка решила ориентироваться по табличкам с номерами домов. Но довольно быстро она убедилась, что номера домам в этом квартале присвоены в случайном порядке.
Сашка послушно таскал сумки, но через полчаса странствий он уселся на лавку у какого-то подъезда и решительно заявил:
– Я пока здесь посижу, а ты, когда найдёшь, позови.
– А как я потом тебя найду? – растерялась Маринка.
Дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышла женщина с собачкой. Сашка взял инициативу на себя:
– Скажите, а где тут дом 16?
– Это и есть дом 16, – женщина кивнула на подъезд, из которого вышла.
– А квартира 45 в каком подъезде?
– В этом, – женщина с подозрением покосилась на их вещи.
– Подержите, пожалуйста, дверь, – Сашка подхватил сумки. Женщина растерянно открыла дверь пошире – в конце концов, не выносят же!
– Что бы ты без меня делала! – гордо сказал Сашка поднимавшейся следом Маринке. Нужная им квартира оказалась на третьем этаже. Маринка придирчиво обследовала новое жильё – одна комната, кухня, санузел. Мебель хоть и не новая, но вполне добротная, из техники – трубочный телевизор, холодильник советской эпохи и стиральная машина, производящая впечатление рабочей.
– Приказ об отчислении, – вслух прочитал Сашка на листке, приколотом на стене в коридоре, – Похоже, до нас здесь квартировал неудавшийся студент.
– Бросай вещи, и пойдём чего-нибудь пожрать купим, – распорядилась Маринка.
Во второй половине дня они обошли окрестности, попутно купив продуктов, посуду и прочие мелочи. Выяснилось, что если знать дорогу, то до метро идти не больше 10 минут. К вечеру они вернулись в квартиру. Сашка достал из сумки бутылку пива и уселся перед телевизором.
– Жизнь налаживается! – довольно произнёс он, потягивая пиво и переключая каналы, – Жалко только, что студент комп тут не оставил. Без интернета скучно.
Маринка не разделяла его оптимизма. Почему-то ей было холодно. Она попыталась закутаться в хозяйское одеяло, но от него исходил неприятный чужой запах. Тогда она сбросила одеяло на пол, и сходила в коридор за своей курткой. Лучше не стало.
– Иди ко мне! – позвала она Сашку. Всё-таки здорово, что он поехал с ней! Одной было бы совсем тоскливо.
– Ты хочешь секса? – Сашка уже выпил половину бутылки пива.
– Нет, просто посиди рядом, – попросила Маринка.
– Ты чего? – Сашка перебрался к ней на кровать.
– Мне холодно, – она прижалась к нему, – Нафига мы сюда припёрлись?
– А мне нравится! – он отхлебнул ещё пива и покрепче обнял ее. – Чего там у тебя?
Маринка засунула руку во внутренний карман куртки и достала конверт, который ей передал Руднев. Она вытащила доллары и пересчитала – тысяча. Сашка восхищённо наблюдал за ней:
– Говоришь – зачем припёрлись? Ну хотя бы за этим. Кстати, ты фотки на пропуск сделала?
Маринка кивнула.
– А чего тогда киснешь? Всё круто! Мы в Москве, у нас есть квартира, за которую уже заплачено. Тебе дали штуку баксов на карманные расходы. А завтра ты идёшь работать в Государственную Думу! Чего тебе ещё надо?
Маринка пожала плечами.
– Я знаю, что тебе надо! – Сашка соскочил с кровати и принёс вторую бутылку пива. Маринка чуть-чуть отхлебнула. Пиво было холодным и горьким.
– Как ты можешь пить эту гадость?!
– Ты ничего не понимаешь! – Сашка чокнулся с ней своей бутылкой. Маринка отпила ещё и поморщилась. Но постепенно тепло стало разливаться по телу. А действительно, чего она переживает? Другие об этом только мечтают, рвутся в Москву изо всех сил, готовы жить в общаге, работать на любой работе… Она отхлебнула ещё пива. Интересно, какая обстановка в Государственной Думе? Там, наверное, огромные кабинеты, хрусталь и золото… Она резко поднесла бутылку ко рту – немного пива выплеснулось на джинсы. Она размазала пивное пятно по колену – её парадные джинсы! В чём она завтра в Госдуму пойдёт?! Она допила бутылку. А, ладно! В конце концов, она не сама туда набилась – Руднев её дёрнул с другого конца страны. Так что переживут!
– Ещё пиво есть? – спросила она у Сашки.
6.3.
За окном серел хмурый осенний рассвет. Маринка отодвинула штору – к счастью, дождя не было. С дерева под окном уже наполовину облетела жёлтая листва. Тоскливо! Сашка ещё спал. Маринка подобрала с пола свои джинсы и пошла в душ. Наконец-то на электрической плите засвистел чайник. Маринка налила кипяток в чашку и бросила туда чайный пакетик. Пока чай заваривался, она осторожно понюхала свои джинсы. Пивной запах за ночь не выветрился. Что делать? Она порылась в своей сумке. Не в спортивных же штанах идти? А, сойдёт и так! Маринка решительно натянула джинсы и взяла чашку. Вкус у чая был какой-то непривычный – наверное, из-за хлорированной воды.
Двери станции метро жадно поглощали поток спешащих людей. Маринка отвыкла от ритма московской жизни, и обгоняющие попутчики постоянно её толкали. Перед турникетами образовалась очередь. И откуда тут столько народу? Такое ощущение, что со всей страны сюда съехалась! Маринка оглянулась на напиравшую сзади толпу – да нет, со всего мира! Наконец она шагнула на эскалатор. Рука привычно вцепилась в поручень – рефлексы жизни в большом городе сработали на автомате. Поток людей на встречном эскалаторе гипнотизировал и заставлял действовать рефлекторно. Она ловко соскочила со ступеней и мельком глянула на указатель – ей на правую платформу. В вагон она уже протискивалась как заправский обитатель столицы. Вошла, ухватилась за поручень и уставилась в окно. Это тоже столичный рефлекс – не обращать внимания на окружающих. По нему и отличают местных от приезжих – для местных окружающие люди лишь фон, элемент среды. «Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – Охотный Ряд». Так – следующая её. Маринка протиснулась к дверям.
Руднев вышел через несколько минут после её звонка.
– Фотографии на пропуск сделала?
Маринка молча кивнула. Руднев распахнул перед ней тяжёлую дверь с бронзовой ручкой. Так вот они какие на самом деле, коридоры власти! Руднев протянул стоявшему на вахте полицейскому разовый пропуск и подтолкнул Маринку:
– Нужен твой паспорт.
Озираясь по сторонам, она протянула паспорт полицейскому. Да, именно эту лестницу и хрустальные люстры часто показывают в новостях.
– Сюда, – Руднев показал на коридор, ведущий вглубь здания. Но Маринка обернулась и встала как вкопанная. Да, она не ошиблась – это его голос!
– Это Жириновский?! – прошептала она Рудневу. Тот впервые улыбнулся,– Пойдём, насмотришься ещё.
Пройдя по лабиринту коридоров, они оказались перед дверью с табличкой «Сергей Михайлович Черенков». Руднев и на этот раз распахнул перед ней дверь, пропуская вперёд. Маринка ожидала увидеть просторные апартаменты с хрусталём и позолотой, но кабинет депутата Государственной Думы оказался неожиданно скромным. Сергей Михайлович поднялся из-за стола и, улыбаясь, шёл ей навстречу:
– Как добралась? Устроилась нормально?
– Да, спасибо, – смущённо пробормотала Маринка.
– Сейчас решается вопрос с помещением для движения, а пока поработаешь здесь. Как говорится – в тесноте, да не в обиде. Постоянный пропуск тебе сделают через несколько дней. Устроиться можно за этим столом. Евгений Александрович введёт тебя в курс дела. Да, и купи себе кружку – чай пить.
Руднев понял слова шефа буквально, тут же разложил перед Маринкой списки региональных отделений движения, и, водя по ним пальцем, стал описывать ситуацию на местах. При этом он постоянно отвлекался на пространные характеристики руководителей местных отделений. Через час Маринка уже не отличала Мурманск от Магадана, но память Руднева на биографические подробности соратников по движению была неистощима. Видимо, вид у неё стал настолько ошалелый, что Черенков, добродушно улыбаясь, остановил Руднева:
– Евгений Александрович, может, хватит для начала? А то Марина совсем заскучала. Ты ей лучше покажи, где у нас столовая.
Руднев прервался на полуслове и поглядел на часы:
– Да, пора обедать. Ладно, тогда на сегодня хватит, пойдём в столовую.
Он бережно убрал свои бумаги в ящик стола и вышел в коридор. Маринка поспешила за ним.
– Шеф в Швейцарию собирается, к Осине, – зашептал ей Руднев, когда она его нагнала, – Я ему уже билет на следующую неделю взял. Осина, наверное, его торопить с регистрацией будет, так что готовься к интенсивной работе.
– А Осинскому зачем это всё нужно? – Маринка ещё не привыкла к политическому сленгу.
– Осинский хочет власти, – не сбавляя шага, продолжал шептать Руднев, – Это его шанс вернуться не только в политику, но и в страну.
Вся эта политическая жизнь, до этого существовавшая только в выпусках теленовостей, которыми Маринка не очень-то и интересовалась, вдруг оказалась рядом с ней. Да что там – она сама уже почти в центре политических событий! Прямо вот так – бац! И в чём была она уже идёт по коридорам Государственной Думы. Маринка тайком попыталась отряхнуть джинсы в том месте, куда вчера плеснула пивом. Тут все в костюмах и галстуках, а она в джинсах и кроссовках, как на огороде! Она стала осторожно озираться по сторонам. Но нет – народ в коридоре был одет вполне демократично, по крайней мере, в джинсах она была не одна. А некоторые женщины, на её взгляд, вообще были одеты весьма вызывающе.
Думская столовая оказалась обычной столовой самообслуживания. Руднев встал в очередь на раздачу, постоянно с кем-то здороваясь. Маринка тоже ухватила из стопки поднос и пристроилась за ним. Глядя на ряды тарелок с супом, она в уме стала прикидывать – во сколько ей обойдётся здесь покушать. Тут ей на глаза попался листок с меню. Ну надо же! Да за те деньги, в которые в вокзальном кафе ей обошлась булочка и стакан чая, здесь вполне можно взять обед из трёх блюд! Она нерешительно поставила к себе на поднос тарелку с супом.
– Вот это возьми. Прилично готовят, – Руднев показал на тарелку с тушёным мясом. Еда оказалась не только дешёвой, но и удивительно вкусной. Маринка не спеша смаковала мясо. Руднев её неторопливость истолковал по-своему:
– Да, сейчас хуже стали готовить. Ещё год назад готовили гораздо вкуснее. Надо в управление делами президента жалобу написать – столовая им подчиняется.
После сытного обеда Маринку стало клонить в сон. Она уселась в кабинете Черенкова и стала клевать носом. Сам Сергей Михайлович ушёл на заседание. Увидев, что настроение у неё далеко не рабочее, Руднев сказал:
– На сегодня тогда всё. Ты иди, а завтра продолжим.
Маринка спустилась к выходу. Полицейский продолжал бдительно дежурить у рамки металлодетектора.
– До свидания, – сказала ему Маринка. Полицейский приложил ладонь к фуражке. Погода на улице разгулялась. Осеннее солнце подсушило вчерашние лужи. Из-за угла гостиницы «Москва» выглядывали кремлёвские башни. Маринке захотелось подскочить на месте и заорать во всё горло, но, оглянувшись, она сдержалась. Всё-таки Москва – это… Это – Москва! Когда она уехала на Дальний Восток, ей часто снилось, что она идёт по московским улицам. Со временем эти сны стали реже, но как-то острее. И вот она здесь!
Маринка перешла через дорогу и направилась на Красную площадь. Раньше она часто думала – что её интересует в жизни? Тряпки? Нет, к нарядам она была совершенно равнодушна. Деньги? Они, конечно, лишними не бывают, но убиваться из-за них… Нет, они того не стоят. И вот сейчас она наконец-то поняла, что её по-настоящему привлекает. Власть! Но власть бывает разная, у вахтёрши в общежитии тоже есть властные полномочия. Нет, её интересует именно государственная власть, со всеми положенными атрибутами – триколором, двуглавыми орлами, полицейскими, отдающими честь. С Красной площади до неё донёсся перезвон курантов.
На обратном пути к метро она заглянула в торговый центр на Манежной площади. Ей захотелось купить какую-то обновку – ведь у неё началась новая, столичная, жизнь. Её внимание привлёк небольшой женский кожаный рюкзачок. Маринка критически оглядела свою сумку – вроде ещё ничего, только язычок от молнии отвалился. Нет, с сумкой неудобно – руку оттягивает и вообще выглядит по-деревенски. Она решительно подошла к витрине с рюкзачком и ткнула в него пальцем:
– Скажите, а в него одиннадцатый формат влезет?
Продавщица удивлённо поглядела на неё. Ладно, тогда проделаем опыт. Маринка вытащила из сумки папку и протянула продавщице:
– Если засунуть внутрь, то закроется?
