Текст книги "Альтернатива (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Леонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)
– Сейчас посмотрим, что за майор! Олег, сфотографируй пока для истории. И ты, второй, тоже своё удостоверение сюда давай! Сейчас будем разбираться – кто такие!
Худощавый неуверенно полез в карман, а плотный стал угрожающе надвигаться на Маринку:
– Ты чего творишь, коза?!
В это время на улице послышался шум подъехавшей машины, ворота распахнулись и в бокс вбежали двое полицейских в форме и с автоматами:
– Всем не двигаться! Полиция!
Один из приехавших полицейских, тот, что постарше, показал стволом автомата на пришлых мужиков и спросил у шедшего за ним Жени:
– Эти, что ли?
Женя кивнул. Плотный мужик испуганно произнёс:
– Мы свои, тоже из полиции.
– Руки за голову, мордой в пол! – закричал на него полицейский и наставил автомат. Плотный мужик неохотно опустился на грязный промасленный пол. Худощавый растерянно смотрел на него, и тогда второй полицейский отработанной подсечкой сбил его с ног:
– Мордой в пол – сказали!
Маринка протянула полицейским удостоверение плотного мужика.
– Так, что у нас тут? – старший развернул удостоверение, – Майор Блинов! Из Москвы! А тут какого хера делаешь?
– Особое задание! – плотный мужик попытался сесть.
– Лежать! – пнул его ногой полицейский, – Если бы у вас было задание, моё начальство было бы в курсе. А второй тоже, что ли, из полиции?
– Капитан Кирьянов! – крикнул, не вставая, худощавый, и опасливо покосился на ноги стоявшего над ним полицейского.
– Вроде настоящее, – старший закончил разглядывать удостоверение и скомандовал, – Встали! Значит, так! Ещё раз увижу, что вы шакалите на моей территории – задержу и доложу своему начальству. А сейчас свободны!
Он кинул удостоверение плотному мужику. Пришельцы, отряхиваясь, зашагали на улицу.
– Всё в порядке? – старший пожал руку Жене, – Ты звони мне, если эти козлы снова появятся. Ну пока. Всего доброго! – он кивнул Олегу и Маринке.
– А кто это был? – спросила Маринка, когда полицейские уехали.
– Знакомые. У меня ремонтируются, – ответил Женя и достал сигареты, – Перекурю, и начнём.
– Нет, я про этих залётных мужиков, – Маринка вслед за Женей вышла на улицу.
– А, эти! – Женя щёлкнул зажигалкой, – Да какие-то из Москвы. Наверное, хотели деньжат по-лёгкому срубить. Только не учли, что сейчас уже не 90-е. Сейчас все легально работают, и такие трюки не пройдут. Тем более на чужой территории. Менты пришлых не любят.
– Ну Марина их хорошо причесала! – к ним подошёл Олег.
– А чего они тут… – смутилась Маринка, – И вообще – будет мне всякое дерьмо пузатое тыкать!
– Ладно, пойдём попробуем, – Женя погасил недокуренную сигарету. Было заметно, что он волновался, – Ворота откройте, чтобы не угореть.
Он подошёл к танку и стал ещё раз проверять шланги, подключённые к баллону.
– Садись за рычаги, – кивнул он Олегу и стал осторожно откручивать вентиль, внимательно глядя на манометр.
– А чего вы сейчас делаете? – встряла Маринка.
– Сейчас движок пробовать будем, – не отрывая взгляда от манометра, пояснил Женя, – Ты бы вышла на улицу?
– Ну мне тоже интересно, – Маринка обошла танк с другой стороны, – А тут аккумулятор стоит, он разве не нужен?
– Нет, мы воздухом заводить будем.
– А как без электричества зажигание работать будет? – не унималась Маринка.
– А я всё равно свечи туда не завинтил, – усмехнулся Женя и крикнул Олегу, – Готово!
– А как же без свечей? – растерялась Маринка.
– Это дизель, тут нет зажигания, – из танка высунулся Олег, – Ну чего – пробовать?
– Давай! – махнул рукой Женя и прикрикнул на Маринку, – Да отойди ты, холера! Не вертись под ногами!
Олег снова скрылся в люке. Зашипел воздух, в моторном отсеке что-то звякнуло и заурчало. И вдруг дизель зачихал, и из выхлопных труб на корме танка повалил белый дым. Хлопки становились всё чаще, и постепенно перешли в ровный гул.
– Погазуй, – сквозь шум двигателя крикнул Женя, – Только осторожно.
Олег чуть тронул педаль газа, но ничего не произошло – педаль на танке была более тугая, чем на легковом автомобиле. Тогда он надавил сильнее. Тон рёва двигателя стал выше, а белый дым из выхлопных труб стал более прозрачным, и уже не клубился, а вылетал двумя тугими струями. Но Маринка всего этого не видела – в тот момент, когда дизель чихнул первый раз, она стояла как раз у выхлопного патрубка, и в результате первое облако выхлопных газов вылетело прямо на неё. Кашляя и чихая, она почти на ощупь добралась до ворот бокса, и только на улице смогла отдышаться.
Женя внимательно слушал, как дизель то набирает, то сбавляет обороты, и наконец крикнул:
– Глуши!
После остановки двигателя в боксе воцарилась звенящая тишина, и стало слышно, как на улице покашливает Маринка.
– Ну всё, на сегодня хватит! – Женя с довольным видом вышел на улицу и достал сигареты. Он закурил и повернулся к Маринке, – Всё-таки попала под выхлоп? Я же тебе говорил – не вертись под ногами!
– Немного попала, – Маринка наконец откашлялась, но голова у неё стала тяжёлой и время от времени мутило. Она уселась на какой-то ящик у стены бокса.
– Тебе плохо? – подошёл к ней Олег, – Ты вся зелёная.
– Мутит немного, – пожаловалась Маринка, – Я сейчас посижу немного – и всё пройдёт.
– Давай я тебя домой отвезу? – предложил Олег.
– Езжайте, езжайте, – помахал зажжённой сигаретой Женя, – Сегодня уже ничего интересного не будет, а завтра я за ходовку возьмусь.
Маринка встала и шагнула в сторону машины, но голова закружилась, и её повело в сторону. Олег это заметил, помог ей дойти и усадил на пассажирское сиденье. Выехав со двора, он вышел, чтобы закрыть ворота.
– Езжайте, я закрою, – махнул ему Женя.
12.4.
Маринка опустила боковое стекло и попыталась высунуть лицо навстречу воздушному потоку. Её мутило и бросало то в жар, то в холод. Олег осторожно вёл машину и периодически косился на неё. Уже на трассе Маринка попросила:
– Останови.
Олег съехал на обочину. Маринка выскочила из машины, и её стошнило. Постояв немного на свежем воздухе, она с усилием залезла назад.
– Тебе плохо? – посмотрел на неё Олег. Маринка кивнула. Он растерялся, – Отвезти тебя в больницу?
– Нет, отвези меня домой, – тихо ответила Маринка, – Я хочу лечь.
Олег осторожно съехал с обочины на асфальт. Он чувствовал себя виноватым и старался ехать медленно, чтобы Маринку не укачало, но она всё равно сидела с бледным лицом и закрытыми глазами. Ничего не спрашивая, Олег сразу подъехал к её дому и помог ей выбраться из машины.
– Твой дома?
– Кто мой? – с трудом пробормотала Маринка.
Олег понял, что сейчас ничего от неё не добьётся.
– Какая квартира?
– Сорок пятая, – автоматически ответила Маринка.
Олег подвёл её к двери подъезда.
– Какой код?
Маринка молча достала из кармана ключи. Поднявшись к квартире, Олег сам открыл дверь. Маринка сразу ломанулась в туалет. Олег заглянул в комнату – никого. И кругом только женские вещи. В туалете зашумела вода.
– Я в ванну. Чайник поставь, пожалуйста, – Маринка щёлкнула шпингалетом и открыла воду. Олег прошёл в кухню. Похоже, хозяйка не увлекается кулинарией. Он заглянул в холодильник. И в чревоугодии её тоже обвинить нельзя. В квартире явно жила она одна, да и то, похоже, приходила сюда только ночевать. Олег долил воду в чайник и включил электроплиту. В ванной стих душ и щёлкнул шпингалет.
– Олег, ты здесь? – позвала Маринка, – Там в комнате где-то были мои штаны и футболка. Подай, пожалуйста.
Она торопливо прикрыла дверь. Олег прошёл в комнату и огляделся. Спортивные штаны обнаружились под столом, а футболка – на кровати. Он постучал в дверь ванной:
– Эти?
– Давай! – Маринка приоткрыла дверь и просунула в щель мокрую руку, – Я сейчас. Как там чайник?
– Уже закипит.
Маринка вылезла из ванной мокрая и порозовевшая. На её футболке прямо на груди было большое масляное пятно, штаны тоже были не слишком чистые.
– Ты как? – спросил её Олег.
– Сейчас лучше. А то совсем плохо было. Наверное, от выхлопных газов, – она достала расчёску и попыталась расчесать мокрые волосы, – Извини, у меня не прибрано. Попьёшь со мной чаю?
– Я бы и поесть не отказался, – кивнул Олег.
– Только, наверное, нет ничего, – Маринка босиком прошла на кухню и открыла холодильник, – Есть сливочное масло. И где-то был хлеб.
Она взяла две чашки, бросила в них одноразовые пакетики с чаем и залила кипятком. Чашку с эмблемой «Провинциальной России» она придвинула к себе, а чашку с надписью «Саша» поставила перед Олегом.
– А где хозяин чашки? – Олег попытался изобразить шутливый тон.
– Свалил на историческую родину, – ответила Маринка, – В Москве не прижился.
– Так ты одна живёшь?
– Ага, – Маринка нарезала хлеб и стала делать бутерброды. Закончив мазать масло и вытерев руки о штаны, спросила, – Будешь?
Олег взял бутерброд и стал наблюдать, как Маринка осторожно хлебает горячий чай. Она – полная противоположность его Люськи, подумал он. Та помешана на порядке, терпеть не может спортивные штаны и футболки, без макияжа из дома не выйдет и признаёт только здоровую пищу. А Маринку, похоже, вообще не интересует, как она выглядит, к еде она совершенно непритязательна, и на порядке в квартире не завёрнута. Но должны же у неё быть какие-то увлечения?
– Не везёт тебе в общении с танком, – сказал он, чтобы поддержать разговор, – Тот раз перемазалась вся, этот раз выхлопными газами надышалась.
– Танк! – вдруг воскликнула Маринка, – Сегодня ведь воскресенье. А сколько времени? Скорее включаем телевизор!
Она торопливо засунула в рот недоеденный бутерброд, схватила свою чашку и побежала в комнату. Олег в недоумении пошёл следом.
– Успели. Вот, смотри! – она ткнула пультом в экран. Там появилась эмблема «Провинциальной России» и пошли подозрительно знакомые кадры. Точно – это съёмки, как они поднимают танк!
– Это ты! – она пихнула Олега локтем, – А это я! Смотри, смотри!
На экране танк медленно выползал из полыньи. Олег вспомнил эти минуты, и его снова охватило то же чувство – смесь волнения и восторга. Похоже, на Маринку нахлынули те же воспоминания, потому что она поставила чашку и крепко обняла Олега:
– У нас получилось!
Олег почувствовал, как в него упёрлись Маринкины маленькие груди. Он провёл ладонью по её спине – точно, у неё под футболкой ничего нет! Маринка тоже почувствовала двусмысленность ситуации и отпрянула от него. Они молча досмотрели передачу, и Маринка неуверенно произнесла:
– Уже поздно. Тебя, наверное, жена ждёт.
– Наверное, – согласился Олег. Он не хотел уходить. Что его удерживало –нахлынувшие воспоминания, или то, что она рядом? То чувство победы для него оказалось неразрывно связано с ней. Собственно, без неё ничего бы и не получилось. Но не подумает ли она, что он хочет воспользоваться ситуацией? Нет, он не может дать повода для сомнений.
– Я пойду! – он решительно направился в коридор. Маринка стояла, прислонившись к стене, и смотрела, как он обувается.
– Тебе можно звонить? Я бы хотела посмотреть, как он поедет.
– Конечно. Я езжу туда каждые выходные. Если хочешь, я мог бы за тобой заехать.
– Я буду ждать!
– Тогда ближе к выходным созвонимся.
12.5.
Люська, сосредоточенно пыхтя, пыталась забинтовать свою поцарапанную ногу. Сначала она попробовала заклеить царапину пластырем, но он уже через минуту отвалился. Пришлось искать бинт. Какой-то неудачный день сегодня! А начиналось всё так хорошо!
С утра она дождалась, когда Олег торопливо собрался и отправился возиться со своим танком. Последнее время он каждые выходные туда ездит, как на вторую работу. Только там не ему деньги платят, а он сам. Вот дурачок-то! Но сегодня он торопился сильнее обычного – прямо как на свидание. Оставшись одна, Люська позвонила по телефону:
– Выезжаем!
Уже на трассе за её белоснежным БМВ пристроилась невзрачная Ауди майора Блинова. Дорогу до рембазы, где Олег хранил свой металлолом, она знала – муженёк как-то однажды притащил её сюда, чтобы похвастаться. Люська остановилась на съезде с трассы и сказала подошедшему Блинову:
– Дальше сами. И пожёстче там с хозяином – чтобы он с этой дурью завязывал.
Ауди осторожно двинулась по дороге к рембазе. Немного подумав, она закрыла свою машинку и торопливо зашагала следом за Ауди. Когда она подошла к воротам, мужики уже вошли внутрь. Люська стала осторожно пробираться вдоль забора. Вскоре она обнаружила очень удачную щель, через которую просматривалась вся ремзона. Алексей со Стасиком, неторопливо обойдя двор, подошли к воротам гаража, из-за которых раздавались негромкие голоса и смех. Люська узнала голос Олега. Ну ничего, сейчас вам станет не до веселья! Алексей решительно распахнул дверь. Люська прильнула к щели в заборе. Сейчас, сейчас!
Из гаража выскочил невысокий мужичок бомжеватого вида и торопливо зашагал к воротам, на ходу доставая из кармана телефон. Из гаража послышался строгий голос Алексея. А невысокий мужичок зачем-то стал открывать ворота. Через минуту на дороге послышался шум, и во двор влетела полицейская машина. Из неё выскочили двое полицейских с автоматами и бегом бросились в гараж. Люська злорадно потёрла руки – ну Лёша спектакль закатил! Из гаража раздались крики:
– Мордой в пол!
Люська стала немного беспокоиться за Олега. Но дальше началось что-то невероятное. Из гаража отряхиваясь, выскочил Алексей. Следом вылетел Стасик. Судя по его скорости, ему дали пенделя. За ними вышел полицейский с автоматом и крикнул:
– А ну валите отсюда, и чтобы я вас здесь больше не видел!
Алексей и Стасик, опасливо оглядываясь, зашагали к воротам. Полицейский с автоматом, глянув им в спины, внимательным взглядом окинул промзону. Люська испугалась – сейчас он заметит её! Она резко подалась назад, споткнулась и упала. В траве оказалась старая колючая проволока, которая больно впилась ей в ноги и чуть повыше. Она попыталась встать, но её брюки зацепились за колючку и порвались. Наконец она с трудом выбралась из кустов на площадку перед воротами. Майор Блинов пытался завести свою убитую Ауди. Увидев Люську, он жутко разозлился:
– И ты здесь? Ну ты нас подставила! Чтобы я тебя больше не видел и не слышал!
– До трассы довези? – попросила Люська, придерживая разорванные брюки. Поцарапанный зад начал болеть.
– Сама дойдёшь! – Алексей с силой захлопнул дверцу и газанул так, что щебень полетел из-под колёс.
Неловко разматывая бинт, Люська с недоумением вспоминала эти события. Что же такое там произошло? Спросить у Алексея вряд ли получится. Может, попытаться расспросить Олега? Люська глянула на часы – уже поздно, а его всё нет. Позвонить ему, что ли? Щелкнул замок, и хлопнула входная дверь. Наконец-то! Люська осторожно выглянула из комнаты. Вот это да! Таким счастливым Олега она не видела давно.
– Что случилось? – не удержалась она.
– Люська, всё здорово! – Олег крепко обнял жену. Люська коротко пискнула – он как раз задел свежие царапины.
– Что здорово?
– Всё здорово!
– Ужинать будешь? – Люська попыталась бочком проскользнуть на кухню, – А чего ты сегодня делал?
– Нет, я не голодный, – Олег прошёл в комнату, – Мы сегодня танк заводили. И он завёлся! Представляешь? А вечером по телевизору показали передачу, как мы танк вытаскиваем. Надо об этом в блоге написать!
Он уселся за компьютер, а Люська задумалась. Целый день где-то шлялся – и не голодный? И где-то ещё умудрился телевизор посмотреть!
– Ты куда-то заходил? – напрямую спросила она.
– Да, заглянул тут к товарищу, – смутился Олег, – Подожди, мне надо позвонить.
Он достал телефон и пошёл на кухню. Странно, раньше он её не стеснялся. Люська прислушалась:
– Привет! Это я! Ты как? Больше не тошнит? Ну хорошо, спокойной ночи. Да, в выходные, как и договаривались.
– Кто это был? – спросила она выходящего из кухни Олега.
– Я же говорю – товарищ, – ответил он, отведя глаза.
12.6.
Всю следующую неделю Олег с нетерпением ждал выходных. Чего он хотел больше – продолжить возиться с танком или снова увидеть Марину – он и сам не ответил бы. Скорее всего – и того, и другого. Почему-то в его сознании Марина и танк были неразрывно связаны друг с другом. А вот для Люськи в этой схеме места не нашлось. Да и сама супруга всю эту неделю вела себя довольно странно – больше не пилила его, ходила по дому в брюках, а не в халате, как обычно, и при этом старательно избегала его прикосновений. Причин этих перемен Олег так и не понял, но свою активность в отношении жены снизил.
Всю неделю он боролся с искушением позвонить Марине. Он сам себя останавливал – ну вот позвонит он ей, и что? Скажет – «Привет!»? Пригласит в ресторан? Он не совсем понимал, как себя с ней вести, особенно после того, как побывал у неё дома. Было ясно, что предложение посетить ресторан вряд ли её обрадует. Тем более если оно будет исходить от женатого мужчины. Олег вспомнил, как он пил чай из кружки с надписью «Саша», и снова почувствовал неловкость. Оставался один-единственный предлог для встречи – снова пригласить её съездить в ремзону посмотреть на танк.
В четверг Олег решил, что теперь его звонок будет воспринят не как проявление нетерпеливости, а напротив – как вежливая предусмотрительность. Он нашёл её номер в своём мобильном, на мгновенье задумался, и решительно надавил кнопку вызова.
– Марина?
– Да. Здравствуй, Олег!
Его сердце забилось чаще. Узнала его голос? Или просто определился его номер?
– Я в субботу снова собираюсь в ремзону возиться с танком. За тобой заехать?
– Сейчас, минутку, – в трубке были слышны голоса ещё нескольких людей. Потом зашуршало, и голоса стихли – наверное, закрыла микрофон ладонью. Затем снова зашуршало, и послышался её голос, – Нет, у меня не получится – сейчас много работы. И в воскресенье тоже. Только недели через две.
– Жаль, – протянул Олег. Что это – она не хочет его видеть? Или на самом деле занята?
– А вы уже попробуете, как он будет ездить? – продолжила Марина.
– Нет, до этого ещё далеко.
– То есть я ещё успею? – в её голосе послышалась радость, – Я тогда позвоню, когда освобожусь. Ну всё, пока, а то я тут занята.
Она повесила трубку. Олег задумался. Она сказала – позвонит. Это дань вежливости, или действительно позвонит? Но ведь неделю назад она позвонила сама!
В субботу с утра пораньше Олег осторожно укрыл одеялом спящую супругу, наскоро позавтракал и отправился к Жене в ремзону. Созваниваться у них было не принято: если договорились – значит договорились. Олег подъехал к знакомым воротам и посигналил. Как обычно, примерно через минуту ворота распахнулись, и Женя, придерживая створку, махнул рукой – заезжай!
– Ты сегодня один? – спросил он, когда Олег вылез из машины.
– Да, у неё какие-то дела, – смутился Олег.
– Ну, значит, никто мешаться не будет, – Женя дал понять, что их отношения его не касаются, – Я там начал с подвеской разбираться. Твои чертежи очень кстати пришлись. Иди переодевайся, и продолжим, а то там местами три руки нужны, а иногда и четырёх не хватит. А я пока телевизор посмотрю.
С довольной улыбкой Женя кивнул на прислонённый к стене бокса телевизор. Он воткнул вилку в переноску и нажал кнопку на передней панели. На экране появилось изображение в крапинках помех.
– Вот только пульта нет, – проворчал он, – А ловит на кусок провода вместо антенны – Москва близко, сигнал сильный.
Олег с удивлением наблюдал за его манипуляциями. Чёрный глянцевый телевизор совершенно не вписывался в окружающую обстановку.
– А это откуда здесь? – не выдержав, спросил он.
– Телевизор-то? – снова довольно ухмыльнулся Женя, – Мусорный контейнер на повороте видел? Утром еду, смотрю – у контейнера стоит. С виду вроде целый. Ну мне интересно стало – чего там с ним? Вот и приволок. А поломка пустяковая оказалась – там в блоке питания пара транзисторов и предохранитель сгорели. Пока тебя ждал – сделал. Теперь вот не знаю, чего с ним делать. Модель старая, где-то пятилетней давности. Не назад же к контейнеру везти? Тебе не нужен?
Олег покачал головой – он купил новый телевизор всего год назад. Он и раньше замечал у Жени эту черту – тот ремонтировал вещи не столько из желания заработать деньги, а как бы из спортивного интереса. И чем заковыристей была поломка, тем больший интерес она у него вызывала. Наверное, так спортсмен выходит утром к турнику и начинает крутить подъём переворотом – не потому, что кто-то смотрит, а чтобы самому лишний раз убедиться – я могу! Олег подумал, что и за танк Женя взялся именно из этого чувства профессиональной гордости – мол, автомобили ремонтировать умею, а танк смогу? А деньги – это так, дань материальному миру.
В боксе, где стоял танк, за неделю на первый взгляд ничего не изменилось. Но посмотрев внимательнее, Олег заметил, что танк стоитна толстых берёзовых чурбаках, не касаясь гусеницами пола. А болты, которыми привинчены опорные катки, чем-то смазаны. Олег провёл пальцем по одному из них – на масло вроде не похоже.
– Тормозная жидкость, – подсказал подошедший Женя, – Намазал, чтобы болты откисли. Короче, надо всё делать, как на заводе – полная разборка, дефектовка, потом подготовка бронекорпуса – пескоструйка, покраска, а потом сборка. Проблема в том, что на заводе дефектную деталь выкинул и новую поставил, а я складом запчастей к танкам пока не обзавёлся. Поэтому разбирать надо будет очень аккуратно, чтобы ничего не повредить. Я посмотрел – машина вроде новая, следов от снарядов нет, и выработка небольшая. Наверное, сразу с завода на фронт гнали. В болоте, говоришь, утопили?
– На переправе, – уточнил Олег, – В августе 43-го шли в наступление и переправлялись через реку вброд.
– Да, заметно, что уже в 43-м сделали. Тут даже где-то на корпусе заводской номер выбит, – Женя похлопал ладонью по броне, – В середине войны уже качественно делали. Это не 42-й, когда под открытым небом собирали.
– Тогда танка хватало на два-три боя. Поэтому, наверное, экономили на всём чём только можно, – предположил Олег.
– Не скажи! – возразил Женя, – А военпреды на что? Если заметят отступление от утверждённой технологии – начальник цеха и директор завода сразу по этапу пойдут. Время-то военное! Так что тогда на совесть делали. Не то, что сейчас – лишь бы подешевле. Могут и сыромятину поставить, где закалённая деталь должна стоять. А тогда по документации положено – будь добр! Да и сейчас на военке так же. Я же в своё время начинал на оборонном заводе – знаю, как всё устроено.
– Интересно, а у фашистов так же было? – задумался Олег.
– Пойдём, чего покажу, – позвал его Женя. Они подошли к углу, где у него стояли станки.
– Смотри, – Он ветошью стёр грязь со станины сверлильного станка. Олег присмотрелся – на литой плите чётко просматривалась свастика и дата – «1943». Женя продолжил:
– Я когда себе станки подбирал, на свалке чермета его нашёл. Наверное, после войны по репарации вывезли. Не поверишь – у него сейчас в шпинделе люфты меньше, чем у нового современного! Мне только пришлось электромотор заменить – всё-таки время. Так что в войну не халтурили, потому что чуть что – сразу в лагерь, а то и похуже.
– Танк, наверное, тоже в 43-м сделали, – прикинул Олег, – Вот и встретились…
– Ладно, давай делом займёмся, – Женя направился к танку, – Бери «Машку», будем гусеницы снимать.
– Чего брать? – переспросил Олег.
– «Машку». Ну «МарьИванну», – Женя одной рукой легко поднял десятикилограммовую кувалду, стоявшую у стены, – Запоминай, как инструменты называются. Пока с танком возимся, я из тебя настоящего ремонтника сделаю.
12.7.
Предсъездовская суета совершенно вымотала Маринку. Черенков, а следом за ним и Руднев, очень большое внимание уделяли юридической стороне мероприятия. Ведь после того, как съезд движения примет решение о преобразовании в политическую партию, её должен будет зарегистрировать Минюст. Для это всё и затевалось. Последние дни Маринка бегала как заводная – то на Охотный, то в офис движения, то в Минюст. Состав и содержание необходимых документов определяли юристы движения – какие-то друзья профессора Гришина. Но у чиновников Минюста на этот счёт часто были другие соображения. Всю черновую работу по перепечатыванию документов приходилось выполнять Маринке.
Погода в Москве испортилась – весна на время отступила, было пасмурно и холодно, временами шёл мокрый снег. Поэтому Маринка передвигалась по городу в своём обычном боевом наряде – спортивная куртка с капюшоном, джинсы, заправленные в берцы, и рюкзачок с бумагами за спиной. Женщины в Минюсте реагировали на это спокойно, их больше интересовало содержание документов, а не то, как выглядит привёзший их человек. А вот друзей профессора Гришина форма интересовала не меньше содержания. И однажды Маринка не выдержала.
Как-то она в очередной раз повезла бумаги одному из юристов куда-то в центр, на его постоянное место работы. Его юридическая контора находилась где-то в глубине исторической застройки. Маринка долго плутала среди трёхэтажных домов позапрошлого века, по пути чуть не свалившись в какой-то котлован. Наконец она нашла нужный дом и поднялась в офис юридической конторы. Комнатуха была маленькая и неудобная, но зато, если выглянуть в окно, то над низкими крышами можно было разглядеть красную кремлёвскую звезду. Вероятно, обитателя офиса это переполняло осознанием собственной значимости, потому что, когда Маринка ввалилсь в его комнатуху, попутно наследив на светлом полу, он брезгливо глянул на неё и недовольно проворчал:
– У них там что, приличные люди закончились?
Сказано было вроде как себе под нос, но Маринка прекрасно поняла, к кому эти слова относятся. Она молча развернулась и хлопнула дверью, не забыв напоследок тщательно вытереть ноги о кокетливый коврик. Когда она вернулась на Охотный, Руднев поднял голову от своих бумаг:
– Ну как, согласовала?
– Он на таком уровне переговоры не ведёт! – Маринка вытащила папку из рюкзачка и положила ему на стол.
– Не понял! – уставился на неё Руднев.
– Он не стал со мной разговаривать, – пытаясь оставаться спокойной, ответила Маринка, – Наверное, ему мой внешний вид не понравился.
– Что за дела! – возмутился Руднев, – Выйди, пожалуйста, в коридор, мне надо позвонить.
Маринка повесила куртку в шкаф и послушно вышла в коридор, придержав за собой дверь, чтобы осталась щель. Она очень редко слышала, чтобы Руднев ругался матом. Выяснилось, что он и это делает в своей обычной манере – негромко и загадочно. Но почему-то это звучало более угрожающе, чем если бы он кричал в полный голос. Маринка прогулялась до туалета и вернулась назад.
– Ещё раз к нему съездить? – как ни в чём ни бывало спросила она.
– Не надо, – спокойным голосом ответил Руднев, – Он сказал, что сам заедет.
Накануне дня съезда Маринка волновалась, как перед экзаменом. Она сама не могла понять причины – всё, что ей было поручено, она сделала. Да и её будущее от результатов съезда мало зависит – ведь она не только рядовой работник исполкома движения, но и помощник Черенкова. Уже лёжа в постели, она прокручивала в сознании события последних дней – вроде ничего не забыла. Сквозь сон она представляла, как начнётся съезд – Руднев выйдет на трибуну, чтобы отчитаться о работе исполкома, и начнёт читать по бумажке… По какой бумажке?! Она же ему ничего не подготовила! А что она могла бы подготовить – сухую справку о численности движения? Но это же не аудит, это съезд – политическое шоу. А Руднев, чего доброго, будет выступать в лучших традициях советских партийных съездов.
Сон как рукой сняло. Мысль у Маринки напряжённо заработала. А как он тогда должен выступать? Где-то она уже это видела. Она вылезла из-под одеяла, натянула футболку и пошла ставить чайник. И тут она вспомнила. Точно! Она включила компьютер – где же тот фильм, который для неё скачивал Сашка? Да, вот он – к счастью, не удалил. Она нетерпеливо проматывала фильм в поисках нужного эпизода. И вот на экране герой Дастина Хоффмана пытается уговорить президента произнести речь – он сидит за его столом и произносит: «Дорогие американцы!... Господин президент, здесь нужно с напором говорить, понимаете?» Да, именно это и нужно! Не сухие цифры, а эмоции! Шоу должно продолжаться!
Маринка запустила текстовый редактор и стала набивать текст: «Уважаемые товарищи!» Она задумалась. Как-то по-совковому получается. Ну ничего страшного! Её пальцы снова застучали по клавишам: «Да, да, по-моему, это очень хорошее слово – товарищи. И его совершенно незаконно приватизировали коммунисты. Спасибо, что вы нашли время и возможность приехать сюда. Мне приятно видеть, что наше всероссийское движение стало действительно массовым. Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять решение о преобразовании нашего движения в партию». Подумав, она дописала в скобках: «(небольшая пауза, удовлетворённо оглядеть зал)». И дальше – «В политическую партию!». Подумав ещё немного, она добавила в скобках мелким шрифтом: «(пауза, аплодисменты)».
На Маринку снизошло вдохновение. Она быстро стучала по клавиатуре, время от времени заглядывая в свою записную книжку, чтобы уточнить детали. Когда объём текста перевалил за две страницы, она с довольным видом отодвинулась от экрана и потянулась. Страница машинописного текста размеренным голосом читается четыре минуты, значит, всего получилось минут на десять. Ну, может, от себя чего добавит, хотя вряд ли. Она ещё раз пробежала глазами написанное – вроде нормально. Распечатав текст, она со спокойной душой улеглась спать.
Съезд проходил в конференц-зале гостинцы «Космос». Место, конечно, было гораздо более представительным, чем тот заштатный ДК, где они проводили конференцию. Маринка обратила внимание на специальный автобус с надписью «TV» на борту, стоявший на улице перед входом – такие она видела только в телерепортажах о каких-то важных событиях. И точно – в фойе вокруг стоящей на штативе телекамеры суетились оператор и осветитель, журналистка с микрофоном стояла рядом с Черенковым. Руднев прохаживался неподалёку. Маринка издали помахала ему рукой, опасаясь случайно попасть в кадр. Руднев торопливо подошёл к ней.
– Смотри! – кивнул он на телекамеру и возбуждённым голосом похвастался, – У нас сейчас три камеры работают.
Маринка уже знала, что это значит. Даже в крупных телекомпаниях от силы пять выездных бригад, и на первое попавшееся мероприятие редактор бригаду не посылает. А если на съезд «Провинциальной России» прислали бригады аж три телекомпании, значит, телередактора считают это важным политическим мероприятием.
– Евгений Александрович, я вам на всякий случай набросала тезисы для выступления, – она протянула ему листки с текстом, который сочинила ночью.
– Спасибо, – Руднев убрал их в свою папку, – Значит, слушай сюда. Я записал тебя как представителя нашего регионального отделения. А то от нас только одна Татьяна приехала. Помнишь её – она у нас бухгалтером была? Иди пока регистрируйся, а я её поищу.
