Текст книги "H.i.d.a. (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Маколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Я ухмыльнулся. Пожалуй, этот уровень им и покажу, не хочется раскрывать все свои карты так рано.

Поэтому вытянув руку внутренней стороной ладони вверх я призывал предмет. Там появился коробок спичек, затем он исчез, а его место заняла пластиковая кредитка, ключи от машины, пачка сигарет, пуль от телевизора, наушники от телефона…

Я проделал эти манипуляции еще пару раз, а затем остановился, посмотрев на наставников. Все смотрели на меня с нескрываемым разочарованием. Видимо, даже они не видели потенциала в моей способности.

– Ты можешь призвать, что-нибудь конкретное? – спросила Йоланда.

– Нет, у меня не получается.

Тут я подумал, что Маркус возьмется помогать мне как помогал Рене, но он лишь отошел дальше предпочитая не вмешиваться. Баррет делал тоже самое.

– Что ты чувствуешь, призывая предметы: усталость, боль, дискомфорт?

– Ничего из этого, – пожимаю плечами, пытаясь сдержать довольную усмешку.

Мне и не нужна их помощь в развитии собственной силы, с этим сам легко справлюсь. Мне нужна только информация. Посещение лекций, практика с другими героями. Так мне удастся поддерживать связь с героями и быть в курсе многих событий. Главное быть в стороне от этих подростков…

– Хорошо, подожди здесь, – сказала Йоланда закрывая список студентов, а затем обращаясь ко всем, – Мы закончили. Через неделю мы сообщим вам результаты осмотра, а также предоставим план тренировок, а пока до этого времени вы будете изучать теорию. Все свободны.

Наконец все вздохнули с облегчением и начали спускаться с трибун к выходу. Так как в данный момент я стоял в центре зала, то первым оказался около выхода.

Выбравшись в бетонный коридор, я поспешил в сторону лифта, чтобы ни с кем не встретиться. Не хотелось мне сейчас разговаривать или пересекаться с кем-то из них. Надо все обдумать дома и решить, что делать дальше.

Подойдя к лифту, я повернул голову назад смотря в коридор, убеждаясь, что там никого нет, и сам не заметил того, как врезался в кого-то или что-то.

– Эй! Глаза разуй, идиотка! – раздался грубый рычащий голос.

Наконец повернувшись, я встретился взглядом с молодой девушкой. Фиолетовые короткие волосы, левая сторона частично закрывает лицо, а правая, наоборот, открывает взор на весьма уродливый шрам на ее щеке, желтые глаза полные пренебрежения и злости.

– Извините, – растерянно попросил я прощения за то, что врезался в человека.

Девушка грубо оттолкнула меня проходя мимо, я последовал ее примеру и зашел в лифт. Пока его дверцы закрывались, я увидел, как незнакомка остановилась и повела головой в сторону как будто принюхиваясь к воздуху. Она резко повернулась в мою сторону и уже хотела было что-то крикнуть, но дверцы закрылись.

– Странная она, – удивленно сказал я, вжимая кнопку первого этажа академии.

В лифте я задумался о своем будущем. Почему-то пребывание сегодня и демонстрация сил, показала мне одно – я не хочу быть героем. Так же то чувство удовлетворения и внутренней приятной пустоты после стычки с теми помощниками, дала мне понять, что внутри меня живет нечто темное. Часть меня которая желает мести, желает исправить все неправильное.

Выйдя на улицу из академии, я услышал за поворотом какого-то переулка звуки борьбы и ругань. Сделав шаг и выглянув из-за угла, я увидел молодых парней и девушек, избивающих какого-то парня.

– Бесполезный слабак! Где твои деньги?! Куда ты их спрятал?!

Один из них избивал парня ногами, пока остальные смеялись. Некоторых я узнал, видел в академии, когда зашел этим утром.

Я хотел было уже отвернуться и пойти дальше по своим делам, но остановился.

Если герои сейчас себя так ведут, то значит мне нужно стать тем, кто будет противостоять им, стать злодеем.

Открыв рюкзак, я достал белый парик, который там лежал еще после стычки в баре, на лице появилась маска, а в руке бита.

Среди всего этого геройского лицемерия, унижения слабых, самодовольства, пренебрежением чужими жизнями и долгом, мне нет больше места.

Лучше быть злодеем… злодейкой.

Глава 6

Несколько дней назад…

– Гринн слушает!

– Поднимай свою задницу, и тащи ее по адресу, который тебе пришлют, – раздался раздраженный голос капитана полиции, – Для тебя есть дело.

– Какое? – пытаюсь разлепить глаза.

Голова болит от похмелья, хочется выбросить чертов телефон в открытое окно.

– Ты детектив, а я капитан полиции, если я говорю, что тебе надо поднять свою собачью задницу и приехать на место расследования, то ты так и делаешь! Это приказ!

Если этот старый маразматик кричит, значит дело приобретает довольно скверный оборот. Капитан никогда не передает мне дела спокойным тоном, готов вырвать с выходного, как только его обожаемые ребятки сядут в лужу и не смогут раскрыть дело. Долбаные отбросы.

– Я могу послать вас на хер, и мне ничего не будет, – разлепив глаза переворачиваюсь на спину, смотря на потолок, – А вам придется краснеть перед управлением…

Облепленная штукатурка, куча трещин, и кажется в углу видно собирающуюся влагу. Эти вечные дожди Юниополиса меня доконают.

Я ясно услышала скрежет его керамических коронок, которыми он так гордится. Капитан прикрыл микрофон телефона своей рукой, чтобы выругаться отвернувшись, но я все равно услышала кучу неприятного обо мне. Этот старик даже не знает, что можно нажать на кнопку выключения микрофона на дисплее смартфона.

– Я тебя уволю…

– Увольняй, хоть отдохну от всех этих кислых рож из отдела!

Стоит только представить эту картину, как губы расплываются в довольной ухмылке.

– Хорошо, – наконец сдался он, понимая, что я ему нужна больше, чем он мне, – Пропало двое студентов академии героев, мы неделю не можем найти их тел, хоть и обнаружили место, которое они посещали последним.

– Твои детективчики так ничего и не смогли найти? – мой голос пропитан издевкой.

Ему это не нравится. Чувствую, как у него прямо сейчас раздуваются ноздри от ярости, но сказать ничего уже не может. Поздно, сам признал свое поражение.

– Без твоего чуткого нюха их не найти.

– И вы ждали целую неделю? Если бы обратились сразу, я бы привела этих двоих через час.

Он ничего не ответил, лишь яростно просипел своим носом в трубку. Понимает, что не может ничего мне сделать, а если попытается… Что же, у меня есть парочка фотографий и видеозаписей о его развлечениях с молодыми мальчиками и употребления наркоты.

Отец учил, что ко всему нужно быть готовой.

– Будь там, кладу трубку, – холодно ответил он.

Наконец он разорвал звонок, а я откинула телефон на кровать чтобы тот больше не напоминал мне об этом неприятном разговоре.

Только вчера решила напиться в одиночку, думая, что у меня сегодня будет законный выходной. Нет же, вырвали из-за неспособности каких-то придурков сделать свою работу как полагается.

– Задолбали! – кричу я в потолок.

Наконец мой мозг начал постепенно просыпаться, и до моих ушей донесся звук барабанящего по стеклу ливня, а также стекающей воды.

Приподняв голову, я присмотрелась к окну, оно было открыто наполовину. Видимо по пьяни выходя курить на пожарную лестницу я забыла его закрыть, из-за чего на полу теперь красовалась огромная лужа.

– Срань, – вырвалось у меня вместе с зевком.

Я откинула одеяло в сторону и заставила себя покинуть теплое нагретое место и вырваться в холодную суровую реальность, где копы полнейшие идиоты.

Смартфон глухо завибрировал где-то в складках одеяла, но мне сейчас было не до него. Голова дико раскалывалась, а желудок мечтал только о том, чтобы исторгнуть наружу все скопившееся. Благо комната перед мной не крутилась, и я могла спокойно встать на ноги. Привыкла уже.

Растолкав ногой стеклянные пустые бутылки от пива и водки, я прошла на кухню. Хотя какой там прошла. Говорю так, словно богатая стерва, живущая в огромном доме.

Я протянула руку до своей кухоньки, которая ютилась рядом с кроватью в какой-то чертовой нише, некогда бывшей шкафом. Квартира была очень маленькой, точнее одна комната и являлась моим жилищем. Благо туалет и душ были, другого мне и не требовалось. Главное, чтобы всегда было место, где можно выспаться и напиться, большего не нужно.

Включив чайник кипятить воду, я, шлепая босыми ногами по холодной дождевой воде на полу закрыла окно, чуть поежившись от холода. Все-таки стоять в одних трусах перед открытым настежь окном, в которое вторгается осенний ветер, не самая лучшая затея.

Нос начал чесаться от запаха озона в воздухе, и я чихнула. Именно поэтому ненавижу Юниополис. Здесь всегда дождь, и мой чувствительный нос просто корчится в агонии всякий раз, когда я делаю вдох.

– Да чтоб тебя! – выругалась я, когда, закрыв окно взяла пачку сигарет.

Они все были мокрыми, а самое ужасное – последними. Больше сигарет в доме не было, и ради них придется спускаться вниз в продуктовый магазин. К сожалению, какой-то гений решил, что в нашем доме лучше поставить автоматы с закусками и презервативами, но никак не сигаретами. Дети же видят.

Бесполезные идиоты.

Проскрежетав зубами, я взяла чашку с полки, ополоснула ее, понюхала, ополоснула еще пару раз, а затем выкинула в мусорку. Воняет.

Запахи моя больная тема. Не могу общаться с людьми, от которых плохо пахнет. Мне плевать на запах алкоголя, табака, пота и всякого такого, я про определенный запах тела который чувствую только я. Он словно говорит мне о том, какой человек находится перед мной. Если от него разит так сильно, что мои глаза слезятся, значит он гнилой внутри. Можно сразу заводить на него дело и не сомневаться, что найдешь пару скелетов в шкафу, а может и кладбище с трупами на заднем дворе.

А бывает и наоборот. Люди, от которых пахнет так хорошо, что у меня «крышу» сносит. Обычно это происходит при встрече с добрыми людьми, невинными, незапятнанными. Так и норовлю все время соблазнить их и испортить. Сколько девушек я уже приводила сюда, и на утро они начинали пахнуть иначе. Словно весь этот прекрасный аромат выветрился за ночь страстного секса.

Тогда мой интерес к ним угасает.

Тяжело в этом городе найти человека, чей запах продержится больше одного дня и ночи.

Достав другую чашку, я ополоснула ее и принюхалась. Пахло сносно. Пойдет для дешевого растворимого кофе с парой ложек сахара. Не могу пить горький. За что в отделе меня многие ненавидят.

С дымящейся чашкой в руках я прошла к кровати и сев на ее край включила телевизор. Старенький квадратный японский ящик купленный у китайца за пару десяток, исправно работал показывая двигающиеся картинки с изображением лицемерных тварей, живущих в этом городе.

– Сегодня герои предотвратили крупное ограбление банка…

– Ага, которое вы сами же и устроили, ради пиара своих ручных «суперсобачек», – говорю я.

От повальной тишины в квартире и вечного одиночества, мне порой оставалось говорить только с телевизором. Он знал многие мои секреты, от чего иногда хотелось его разбить и выбросить. Уж слишком опасны эти знания. Но одно останавливает – покупка нового. Не хочется тратиться на еще один кусок пластика с микросхемами который будет показывать какую-то дерьмовую картинку. Навороченный телевизор не сделает этот город лучше, а лица его жителей красивее, все останется прежним.

– Город уродов, – отпиваю кофе пытаясь избавиться от неприятного привкуса во рту.

Голова прояснялась, боль уходила. Становилось куда лучше, чем было минуту назад, но не совсем хорошо. Осталось только сходить в душ и смыть с себя остатки перегара и вонь от дешевых сигарет, которых прямо сейчас так не хватает.

– Да вашу же мать! – закричала я во все горло, когда на мою голову полилась холодная вода.

Горячую опять отключили, и так происходило все время. Приходилось мириться с чем-то подобным каждый день, напоминая себе о дерьме в котором я оказалась.

Ни нормальной работы, ни нормального жилья, вообще ничего.

Черт! Черт! Черт!

Стучу ладонью по белой плитке душевой, которая представляла из себя углубление в стене с протянутой туда лейкой. Рядом находилась раковина, но я ей никогда не пользовалась, как и зеркалом. Предпочитала умываться на кухне, а зубы чистить в душе. Смотреть на свое обезображенное лицо мне вообще не хочется. Уродливый шрам и так со мной на всю жизнь, нечего всякий раз напоминать о его существовании.

После смерти родителей, город словно проклял меня. Записал в неудачники своей капиталистической дланью. Меня не брали на работу, пытались ограбить, убить, изнасиловать и много еще какого дерьма пыталось со мной случиться, но я справилась с этим. Правда было тяжело, уж самой себе я могу признаться в этом. Порой хотелось сдаться, и окончить жизнь в героиновом трипе лежа под трахающим меня жиртрестом. Ха, но меня даже в бордель с таким лицом не взяли.

Какая же я жалкая…

Привыкнув к холоду, я с дрожащими губами стояла под струями воды, чувствуя как организм начинает избавляться от влияния алкогольного отравления.

Голова болеть перестала.

Хоть мне и было сейчас позволено многое, но никак не опоздание. Я и так не на самом хорошем счету у своего начальства и управления, так еще опоздание на вызов может лишить меня и без того маленькой зарплаты. Увы, такой как мне приходится не легко.

Трудный ребенок, дочь злодейской парочки воров, сирота и частый гость детской исправительной колонии. Если бы не желание найти тех, кто убил моих родителей, я бы никогда не стала детективом. Пришлось здорово замараться, чтобы получить должность в управлении, жаль, что человек обязанный мне когда-то умер и приходится терпеть этого гадкого старика в капитанском кресле.

Отключив воду, я вытерла голову полотенцем и прошла в комнату. Люблю ходить мокрой и голой по комнате. Вокруг все равно никто ничего видит, ибо с одной стороны каменная стена жилого здания без окон, а вторая ведет на рекламную вывеску, на которой я самолично разбила камнями все светящиеся лампочки. Мешали спать.

Приготовив свою обычную рабочую одежду: черные джинсы, кожаную куртку, фиолетовую рубашку, я с любовью посмотрела на раскладывающуюся дубинку. Сколько мы с ней пережили всего и не счесть. Не раз она выручала меня из передряг, где подводил старый полицейский кольт, выданный в оружейной участка. Увы, нового мне ничего не выдавали, а эту дубиночка была куплена мной с первой зарплаты. До сих пор идеально служит.

Начав одеваться, я аккуратно сложила свою прелесть и спрятала в специальный чехол, висящий на бедре, рядом же прицепила кобуру пистолета. Накинула сверху куртку, зашнуровала на ногах берцы, и удовлетворенная внешним видом покинула квартиру.

Вернулась. Забыла телефон, который оставила на кровати. Растяпа.

Ушла.

Опять вернулась. Забыла выключить из розетки электрический чайник и телевизор. У меня нет столько денег на счета за электричество.

Теперь точно ушла.

Выйдя на улицу, я поморщилась, наблюдая за стеной воды, льющейся с бетонного козырька на каменные ступеньки у здания.

– Ненавижу этот город! – сорвалось с моего языка при виде этой картины.

Снова захотелось закурить.

Рядом раздался чей-то приглушенный грохотом ливня голос, в нос ударил неприятный запах заставивший меня скривиться недовольно.

– А зря, город очень хороший и безопасный, – сказал подошедший усатый мужчина, – Героев вокруг очень много, и дождь мне нравится.

– А тебя и не спрашивал никто, – грубо отвечаю ему, смерив презрительным взглядом, – Вали куда шел, и не разговаривай со мной больше.

От него разит алкоголем, дешевым одеколоном, а также у него в кармане очень много леденцов. Их приторный запах ни с чем не спутать.

Интересно зачем ему столько? Из его рта не пахло конфетами, уж я бы почувствовала.

Сделав шаг к выходу, я остановилась. До моего носа донесся запах какого-то вещества – хлороформа. Это заставило меня криво ухмыльнуться.

Леденцы, хлороформ, одет в невзрачную одежду.

Прямо сейчас мужчина, не обращая на меня внимания вышел на улицу держа свою шляпу рукой. Дождь неумолимо обрушился на него многочисленными каплями, но его это не остановило, он шел по своим странным делам, о которых я могу лишь догадываться. И мне эти догадки не нравились.

Я стояла на пороге дома смотря ему в след, он удалялся в сторону школы. При этом, я ощущала, как он обильно потеет. Видимо нервничает. Сразу заметна неопытность, хотя бы потому, что она взял с собой хлороформ. Это только в кино тряпка, смоченная этим средством, вырубает жертву, в реальной жизни им нужно дышать минут пять. За это время можно вырваться и убежать или позвать на помощь.

– Это не твое дело, Кети, – прошептала я себе, смотря в спину мужчины, – В этом городе дофига героев, кто-нибудь да обратит…

Но смысл от слов, если я их никогда не слушаю? Не успев и договорить, я уже ринулась за ним следом. Хоть он и завернул за угол здания, я все равно чувствовала его запах. Мой нос чувствительней чем у собак, и какой-то ливень не помешает мне взять след.

Единственное, что я никогда не смогу сделать – довериться героям этого города. Только по этой причине, я прямо сейчас хватаю этого мужика за шкирку и толкаю в переулок.

Он, ничего не понимая смотрит на меня. Действительно, ведь он ничего плохого не совершил, но я чувствую запах его гнилой душонки. От него смердит как от мусорной кучи, как от живого мертвеца.

– Не бейте меня! Умоляю! Что я вам сделал?!

Я ничего ему не говорю, лишь поворачиваю лицом к стене заставляя упереться в нее руками. Носком ботинка раздвигаю его ноги пошире, а затем бью дубинкой ниже колена. Он падает на землю как подкошенный, постанывая от боли в коленях.

– Это что по-твоему? – достаю леденцы из кармана, а следом и коробку презерватив из внутреннего кармана куртки.

– Я к жене…

– Не ври мне, ублюдок! – прорычала я ему на ухо.

Понимая, что говорить с таким человеком уже бессмысленно, я со всей силы ударяю его лицом об каменную стену. Раздается хруст сломанных костей, кровь хлещет из сломанного носа.

– Пожалуйста, я не хотел…

И что мне с ним делать дальше? Идиотка! Не вести же его в участок без доказательств. Что мне им показать? Конфетки да презервативы с хлороформом? Скажет, что любит сосать пока не может уснуть, а презервативы нужны для любовницы.

В этом главная проблема почему меня ненавидят в участке. Мой нюх позволяет находить гнилых людей, от чего поиск преступников становится самым легким занятием в моей жизни, но это не считается доказательством их вины. По идее, я должна была позволить этому мужчине осуществить задуманное и только потом остановить, но я так не могу.

Поэтому вырубив его, оставляю лежать в луже. Достав листочек бумаги, быстро царапаю на нем ручкой «Я педофил, посадите меня, пожалуйста» и кладу ему в руку. Все.

Если они не идиоты, то хотя бы проверят его, и возможно напугают так сильно, что он и подумать больше о подобном не посмеет, а меня ждет работа.

Черт, как же я ненавижу этот город. Всего год назад здесь было все спокойно, а сейчас из всех щелей начали выползать странные личности подобные тому мужику. Словно город решил выпустить наружу всю ту гниль, хранившуюся внутри него и дожидающуюся своего часа.

Что у нас произошло год назад? Не помню…

Кутаясь в кожаную куртку, я быстрым шагом вышла из переулка и направилась в сторону подземки метро, увы, машины у меня не было поэтому великому детективу приходилось пользоваться транспортом обычных смертных.

Спустя двадцать минут трясучки и пары сломанных пальцев извращенцев пытавшихся дотронуться до моей задницы в тесном вагоне, я все же добралась до того нового парка. Коротко мазнув взглядом по высокой статуи возле которой, лежало куча венков с пожеланиями фанатов, я прошла дальше по направлению к стройке.

Узнать место преступления не составляло труда. Полиция не церемонилась с этим. Сразу огораживала половину улицы и проезжей части желтыми лентами. Машины патрульных расположились вдоль этих лент, а также в начале и конце переулка, где следили за всякими подозрительными личностями.

Мне это не нравится. Как-то слишком серьезно они подходят к пропаже двух студентов академии.

Если это не два бесполезных тюфяка, то у них есть суперсилы способные помочь в чем-то. Уверена, эти два идиота лишь загуляли в каком-нибудь борделе, и прямо сейчас возвращаются домой пока их все ищут уже целую неделю.

Бесполезные идиоты…

– А вот и наша королева пожаловала, Хаунд, а ты не торопилась, – сказал с издевкой молодой парень детектив окинув меня сальным взглядом.

Смотрит так, словно прямо сейчас я должна упасть на колени и просить прощения, а дальше начать его ублажать. Как же бесит.

– Если бы вы идиоты, нашли потерявшихся за неделю, я бы и вовсе не приезжала сюда, – приподнимаю рукой желтую ленту и прохожу на место.

– Не все такие псины как ты, Хаунд…эй!

Я схватила парню за воротник и прижала к стене, так чтобы наши взгляды были на одном уровне, ведь он был ниже меня.

– Еще раз так меня назовешь, и я оторву тебе яйца! – говоря это, я медленно опустила руку к его промежности и схватила ее пальцами.

Парень пискнул испуганно и начал активно кивать, пытаясь убедить меня, что он все понял.

Хаунд – прозвище, которое мне дали за мои способности. Оно мне не нравится, хоть порой и замечаю сходство с охотничьей собакой. Стоит мне только встать на след, как я иду до самого конца. Меня уже не остановить. Из-за чего частенько мне приходилось нарываться на неприятности или конфликтовать с высокопоставленными личностями, у которых рыльце в пушку…

Но никто не имеет права так меня называть! Я не их ручная псинка, которая рада служить хозяину за миску корма!

Я отпустила парня на землю, чувствуя на себе настороженные взгляды полицейских, стоявших внутри. Они поежились от всего этого представления и предпочли уступить мне дорогу и позволить пройти внутрь.

– Говори, что у вас тут не так? – вновь я обратилась к этому парню.

Имя его я не знала. Наверняка, очередной новичок в отделе, пристроенный кем-то из родственников. Иначе никак. Старички уже знакомые с моим норовом стараются не упоминать при мне то обидное прозвище, лишь настороженно шушукаются за спиной. Словно девки из старших классов, которые распускают слухи о новенькой.

В итоге только новенький наслушавшийся рассказов обо мне, мог позволить себе такое поведение. Больше не будет, если яйца дороги и возможность заиметь детей в будущем.

– Пропали двое студентов, их имена…

– Мне плевать на имена, говори только нужную информацию, – окидываю взглядом стройку.

Типичное строящееся здание, которое в будущем будет сдаваться в аренду. Первый этаж представляет из себя лестничный остов ведущий наверх без ступенек, множество закутков, которые в будущем будут маленькими квартирами похожими на мою.

– Х-хорошо, – промямлил парень, переворачивая листочки блокнотика, – По записям с камер города, мы обнаружили что парни зашли сюда, и больше не выходили. Спустя пару часов, на записи видно выходящую девушку и женщину.

– Где установлена камера? – поворачиваюсь к нему лицом.

– На здании через улицу, там их несколько. Одна направлена на тротуар, а вторая на стройку. Владельцы говорят, что частенько бывает такое, что туда залезают дети или бездомные.

– Стой, откуда тогда взялась девушка и женщина? Ты же сказал, что парней видели входящими сюда, – я вновь подошла к парню, – Ты мне все рассказываешь?!

Он занервничал. Пахло от него еще хуже, чем от кого-либо, сразу видно, что парнишка не так чист, как хотелось бы. Думаю, промышляет наркотой или еще чем. От него пахнет героином, частички белого порошка остались на воротнике, зрачки расширены, но не сильно. Видимо, какой-то новый сорт, смешанный с синтетикой, молодые любят все новое.

– Я-я-я! – начал заикаться он, – Простите, я забыл упомянуть, что они зашли вместе с девушкой в синем платье.

– Больше не забывай! – прорычала я.

Мне плевать на то, что он там употребляет. Это его проблемы, а я не его нянька. Мне главное быстро найти этих парней и вернуться домой. Дело мне почему-то не нравится, уж слишком оно дурно пахнет, как и вся эта стройка.

Девушка в синем и двое парней зашли сюда. Для чего? Чтобы выкурить травку? Блин, позови они меня раньше я бы учуяла запахи, а так смысла нет вообще.

– Почему вы уверены, что они никуда не выходили? Может камеры не засекли?

Парень потер свой нос пальцем, а затем шмыгнул им, перед тем как ответить:

– Нет, мы проверили камеры на соседних улицах, ни на одной они замечены не были.

– Значит, зашли два парня и девушка в синем, а вышли девушка и женщина?

Он кивнул, а затем пожал плечами заметив еще один очевидный вопрос на моем лице. Я даже озвучивать его не стала. Детектив должен сам догадываться о таких вещах.

Двое парней заходят с девушкой на стройку, чтобы их никто не увидел. Для чего? Если отбросить курение травки и наркотики коих сейчас на улицах как грязи, то остается самое простое – секс. Либо сама девушка любит баловаться тройничком, или ее никто не спрашивал.

Принюхавшись, я не ощутила ничего подобного. Неудивительно. Прошла неделя, все выветрилось. Если и искать, то какие-то следы на земле или засохшие выделения тела. Может быть, будут порванные презервативы, следы спермы, кровь в конце концов…

Пройдя в следующую комнату, в мой нос ударил запах разлагающихся тел. Слабый, но из-за него я громко чихнула и отошла на шаг назад. Странно, стоило только выйти из комнаты и запах пропал, а если зайти обратно, то появляется. Значит он не распространяется дальше.

Что у нас здесь вообще?

Оглядев комнату, я увидела множество деревянных паллетов с лежащими на них мешками цемента, сложенных друг на друга.

Запах шел откуда-то дальше, и в эту комнату не проникал свет, от чего тьму разгоняли лишь отсветы из дверного проема и фонарик моего телефона, который я включила сейчас.

– Одно из двух, либо они убили бездомного, и я найду его тело, или же мертвы они, – сказала я сама себе.

Я частенько люблю говорить сама с собой, так легче думается.

– Вы так считаете? – раздался за спиной голос детектива.

Но он сразу замолчал, как только я на него шикнула. Не с ним разговариваю, пусть вообще катится отсюда как можно дальше и больше не мешает мне.

Вот поэтому лучше всего работать одной. Никто не мешает своими глупыми вопросами.

Пройдя дальше, я зажала нос пальцами, ибо запах стал еще сильнее. Он бил меня в нос словно надоедливый спам в интернете, желая, чтобы я обратила внимание. И я обратила.

Луч света выхватил из тьмы паллет с мешками. Из-под него я чувствую идет запах разлагающихся тел.

– Здесь проверял кто-нибудь? – обращаюсь я ко всем смотрящим на меня из дверного проема.

– Да, полицейские все прочесали…

– Плохо чесали, – с ухмылкой отвечаю я, – Смотри сюда.

Парень подошел ближе. Я смотрела на его лицо внимательно, в надежде заметить, как он сморщится от трупного запаха, но ничего. Только я его чувствую. Неудивительно, что они так ничего и не нашли. Спрятали их достаточно грамотно, плюс зная детективов из нашего управления, они не сильно старались. Неделю поделали вид, что работают, а потом сплавили мне это грязное дело, которое им не понравилось. Уверена, так оно и было.

Хотя, они ошиблись. Дело становится интересным.

Вошли трое, вышли двое, одна из которых является неизвестно как появившейся здесь. Кто эта женщина? Откуда она там взялась? Специально прошла так, чтобы камеры не засекли? Значит скрывалась от кого-то. Но потом она вышла прямо через главный вход, следовательно, то, что она увидела здесь заставило ее отбросить всякую осторожность.

Как интересно!

От предвкушения столь интересного дела, я сама того не заметила, как оскалилась подобно хищному животному. Мои клыки проступили, от чего детектив рядом испуганно отпрыгнул от меня, а копы напряглись.

– Не боись, – успокоила я парня, – Лучше скажи мне, что ты видишь?

– Паллеты и мешки, – ответил он быстро.

– А еще? – фонариком свечу на пол.

– Эм, бетонный пол… серое пятно… точно! Раствор разного цвета.

Я кивнула ему закатывая глаза. И как такого тугодума взяли в детективы? Хорошо, что не мне с ним работать.

– Зови полицейских и службы какие нужно, здесь лежат ваши тела.

– Но как они там оказались?

– Серьезно? Тут только я одна детектив? Башкой своей подумай, хоть немного! – выпалив это я вышла из комнаты на свет, и обратила внимание на стену.

Там были отмечены криминалистами пулевые отверстия. Я их сначала не заметила. Мой прокол. Хотя сначала они для меня к делу не относились, мне нужно было найти живых студентов, а я нашла мертвых. Следовательно, эти пулевые отверстия говорят о том, что кто-то стрелял в них.

Подойдя ближе, я провела ногтем по отверстия, а затем повернулась в сторону предполагаемого места стрельбы.

– Что известно об этом?

Парень только что отдал указания копам и те начали бегать, выполняя их и вызывая тех, кто будет разбивать бетон и доставать тела.

Кто-то хорошо замуровал их там, спрятав под мешками. Вот только раствор смешали не в тех пропорциях и высохнув он стал другого цвета. Тот, кто это сделал не заметил этого, ибо уже покинул здание к тому времени, которого у него было очень много.

Куда вообще смотрит полиция?

– Здесь предполагаемый стрелок лежал на полу, тут даже кровь осталась. Так как мы не нашли тел, а только кровь, то решили, что студенты еще живы.

– Оказалось иначе, – задумчиво сказала я.

Подойдя к тому месту, я села на корточки. Наконец я видела след, который могу унюхать. Он не приведет меня к нужному человеку, ибо времени прошло много, но я запомню запах. В будущем пригодится…

Опираясь на ладони, я приблизилась к засохшему кровавому следу и втянула носом воздух. Частички запаха проникли внутрь, касаясь рецепторов и мой мозг взорвался.

Меня словно током ударило, ибо, оцепенев я ощущала как мое тело колотит волнами невиданной энергии, от которой я испытываю лишь наслаждение, экстаз. Оно словно наркотик проносится по всем моим нервным окончаниям, будоража их похлеще чем самый страстный и лучший секс в моей жизни. Во рту собралась слюна, которая только чудом не начала стекать с моих губ, глаза закатились, а я ощутила небывалое возбуждение.

Это пятно крови пахло превосходно. Я никогда не нюхала ничего подобного в своей жизни. И это еще запах, которому неделя. Он ведь почти весь выветрился, а уже оказал такой эффект на меня.

Чья эта кровь?! Чья? Кто способен так прекрасно пахнуть долгое время?

– Вы взяли кровь на анализ?

– Да, но в лаборатории сейчас бардак, – протянул парень.

Я вздохнула. Как вообще в этом городе собираются раскрывать дела, если ничего нормально не работает? Близость множества героев под боком, совсем избаловала полицию и детективов. Зачем что-то делать, если есть супер, который способен за день предотвратить краж больше, чем ты? Зачем искать пропавших, если есть я с чутким нюхом? Лучше просто сидеть на жопе ровно и получать свою зарплату, а потом уйти счастливым на пенсию. Позорище.