Текст книги "H.i.d.a. (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Маколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– У вас заказ, за пятый столик! – воскликнул появившийся официант.

Молодой парень возник в проходе как приведение и оглядев хмурые лица поваров извинился взглядом и поспешил скрыться.

Парни переглянулись между собой, и вздохнув устало встали и зашли внутрь. Последний из них бросил взгляд на улицу заметив меня. Криво ухмыльнувшись и подмигнув, он скрылся за дверью закрыв ее на щеколду.

Понимая, что смотреть здесь не на что, я хотел было продолжить свой путь, но ощутил, как кто-то схватил меня под руки и быстро потащил вглубь темного переулка.

Ничуть не сопротивляясь, я смотрел на двух мужчин, тащащих меня дальше, а третий бежал, следом поглядывая на проходящих людей. Никто и не подумал сунуться за нами, хотя видели, что девушку уволокли трое мужчин.

Печально.

– Лучше продолжай молчать, и гони все, что есть…

Договорить я ему не дал.

Зачем это делать? Они все равно ничего нового не скажут. Потребуют деньги, смартфон, а затем и вовсе осмелеют настолько, что попробуют меня изнасиловать. Все это уже проходили в моем прошлом, когда я еще был новичком героем, патрулирующим улицы, так и на занятиях по психологии. Маркус тогда довольно хорошо расписал схемы поведения таких вот грабителей в подворотнях. Всегда действуют по устоявшимся схемам в надежде, что поможет. Ни грамма оригинальности. Хотя нет. Те, кто действует вне рамок и привычных методов уходят дальше по цепочке и становятся кем-то сильнее и богаче, а остальные так и остаются в этих переулках оканчивая жизнь в тюрьме или мертвым в мусорном баке.

Удар носком тяжелого ботинка в челюсть и парень зубами делит свой язык на две части, одна из которых падает в грязные лужи и скрывается в тени. Он верещит от боли хватаясь за свой рот и пытаясь сплюнуть кровь которой начал захлебываться.

Это еще одно правило – меньше болтай. Баррет вбил его в нас за все эти десять дней, как и остальные методы борьбы. К моему удивлению, женское тело было таким пластичным и легким в отличие от мужского, что позволяло мне уворачиваться от ударов и наносить их так, как не удавалось, раньше просто используя природную гибкость.

– Ах ты, тварь! – закричал второй делая выпад.

В его руке блеснуло лезвие маленького ножа. Обычный складной китайский нож, который можно за пару баксов купить в любом магазинчике около дома. Дешево и сердито, на первое время пойдет защищаться от бездомных и всякой шпаны…

Перехватив руку, я провернул его кисть и нажал на ее сгиб заставляя его закричать и упасть на колени. Нож выпал из его ослабших пальцев прямо в мою подставленную руку. Короткий замах, и ручка с облупившейся дешевой коричневой краской торчит из его глазницы.

Тело парня начало заваливаться вниз, открывая мне взор на спину удирающего от меня третьего грабителя. Недолго думая, я выхватил нож, привычным движением нашел центр и метнул в него. Вместе с моей возросшей силой удар был очень быстрым, но не смертельным.

Раскладной нож плохо подходит для метания, от чего он как камень врезался рукояткой в затылок парня, заставив его рухнуть лицом в лужу в паре метров от главной улицы, где ходили люди.

– Черт! – выругался я, понимая, что все равно нужно его добить.

Напялив подаренную Лолой маску на лицо и спрятав волосы под капюшоном получше, я нагнулся и взял с пола камень. Кинул его в единственный фонарь над дверью, от чего он погас с громким звоном, потонувшим в грохоте ливня.

Теперь весь переулок погрузился во мрак, а моя маска, точнее рисунок демонической улыбки на ней засветился оранжевым огнем. Это было прикольно.

Подойдя к лежащему парню, я остановился на границе тьмы и света, который лился от уличных фонарей на тротуарах. Люди не замечали меня, только свечение маски, которое привлекало всех их внимание.

Схватив грабителя за ногу, я потащил его назад, под аккомпанемент его протестующих криков. Люди, увидевшие это поспешили покинуть сей участок улицы, граничащий с переулком. Во тьме которого я точным движением сломал шею парню и бросил его рядом с остальными.

Как и сказал Маркус. Грабители в переулках или становятся умнее или умирают в этих же переулках.

Не зря я хожу в академию, столько полезного для себя узнаю.

Деловито пройдя вперед, я поднял с земли нож и тщательно протер его, избавляясь от отпечатков пальцев, а затем вообще закинул его на крышу соседнего здания.

Казалось бы, как бывший герой я должен чувствовать угрызение совести за убийство, но ничего нет. Ни какой-то печали, ни стенаний, вообще ничего. Словно за покупками сходил в магазин. Все так обыденно произошло. И главное, меня это даже не пугает, наоборот. Как-то становится легче от понимания, что я не такой хороший как все считали когда-то, что я злодей.

Хотя странный из меня злодей… злодейка.

Я как против героев, так и против остальных злодеев. Так кто же я? Что-то среднее? Антигерой? Точно нет.

Эти шизики помешаны только на супергероях, и не видят никого кроме них. А у меня есть цели и желания помимо жажды мести и справедливости. Неужели я схожу с ума? Становлюсь психопатом способным легко убить человека? Но этих грабителей и людьми назвать сложно, их бы и так кто-нибудь убил.

Я сильно изменился.

Эх…

С такими размышлениями, я вышел из переулка подгадав момент чтобы скрыться среди более крупной толпы прохожих, и направился на встречу с Кэтрин.

Интересно, что она мне поведает?

Глава 11

За окном льет как из ведра…

Ненавижу!

На столе огромная кипа бумаг, которые надо проверить…

Ненавижу!

Старая лампа, стоявшая на углу моего рабочего стола, часто мигает…

Бесит!

Я просила заменить лампочку еще неделю назад, но этого не сделали…

Надоело!

Ударив ладонью по настольной лампе, я заставила ее вновь загореться и наконец разогнать нависший сумрак полицейского участка.

Детективный отдел освещался холодным светом в коридоре, а рабочие места с небольшими деревянными столиками огороженными друг от друга невысокими перегородками, которые могли скрыть от соседа разве что, только твои руки и бумаги на столе, но не гневный взгляд, которым я прямо сейчас прожигаю его, ничем не освещались кроме старых ламп.

– Чего вылупился на меня?! – прошипела я раздраженно.

Мужчина тут же поспешил встать со своего места, накинув на свои плечи коричневый плащ покинул помещение хлопнув дверью.

Для верности я проводила его взглядом, пока он не скрылся внутри лифта. Теперь я осталась в отделении одна.

Все остальные детективы сейчас отмечали день рождение какого-то придурка, которого они называют своим боевым товарищем, но при этом половина из них трахает его жену при удобном случае. Кстати, а вот она выходит из туалета вместе с каким-то детективом.

Уроды, от них всех смердит гнилью, словно я попала на скотобойню, которую никогда не приводили в порядок, а все потроха сбрасывали в одну кучу. Даже в морге так не пахнет. Там мой нос отдыхает, если, конечно, привыкнуть к запаху формалина и формальдегида, а также остальной химической дряни.

Откинув от себя листок с законченным рапортом, я позволила себе расправить плечи, с хрустом суставов раскинуть руки в стороны и потянуться, выпячивая грудь.

Хорошо.

Отодвинувшись от столика, я закинула на него ноги и постаралась расслабиться.

В последние дни меня все бесит больше обычного. В любое другое время, я бы могла скинуть все это на менструацию, но нет. С ней все обычно, даже удивительно.

Ровно десять дней, я не могу прийти в себя. Все как в тумане. Вся моя жизнь теперь утратила какие-либо краски, а мир вокруг стал черно-белым. Я словно очутилась в старых нуарных детективах шестидесятых годов. Мне нужно лишь раздобыть шляпу, сигары и бурбон, а еще свой собственный кабинет. Остается только роковая красотка, из-за которой моя задница будет подвергаться инъекциям в виде свинца, но за это она позволит овладеть ей… если конечно не умрет, как велит классика жанра.

Но кто займет роль этой дамы? В голову приходит лишь одна девушка, точнее молодая девчонка с зелеными волосами и таким тяжелым взглядом. Ее глаза… они пугают. Будто бы они видели то, что само тело даже не испытывало. Мне даже казалось, что они и не ее, пересадили может от донора какого-нибудь…

Пару недель назад, я могла бы с легкостью взять на роль красотки любую встреченную мной девушку. Не удивлюсь, если бы даже удалось соблазнить ту симпатичную женушку детектива, если бы, конечно, мне удалось бы справиться с этим гнилым запахом. Но сейчас я не могу думать ни о ком кроме этой Джесс. Точнее нет! Запах! Меня манит ее запах. Он такой сладкий и в тоже время не приторный, заставляет мое тело ломаться от истомы, от желания вдохнуть его еще раз. Я чувствую себя наркоманкой, которая переживает ломку.

Мне это не нравилось. Я думала это пройдет со временем. Поэтому постаралась держаться от нее подальше.

Стало только хуже. Хуже? Да куда еще хуже?

Этот город, пропитанный гнилью, словно общая могила для трупов. Он поглощает тебя, пережевывает, а затем выплевывает. И для тебя вроде ничего не изменилось, но ты уже не тот человек, которым был раньше. Солнце все также светит, мокрый противный дождь все падает с неба пытаясь затопить этот чертов город, а ты все также проживаешь никчемную жизнь, но уже гниешь изнутри. Все.

Отсюда валить надо…

Но я не могу.

Не могу уйти пока не узнаю кто убил моих родителей. Этот вопрос не дает мне покоя уже много лет. Они были плохими, воровали и убивали, но также любили меня. И я чувствовала это, пока не проявилась моя способность. В тот момент я впервые отстранилась от них. Противный запах, идущий от них, заставлял слезиться глаза, желудок сжимался в рвотных позывах, а во рту все пересохло. Мне хотелось убраться оттуда. Вся квартира была пропитана этим запахом, все вещи и даже я.

Тогда я сбежала из дома, не смогла больше оставаться там, и в тот самый момент родители отправились на последнее дело в своей жизни. Черт.

– Давай наливай уже! – раздался чей-то голос из комнаты отдыха.

День рождения отмечался полным ходом. Жена детектива в третий раз покидала празднество, чтобы, выйдя за порог комнаты начать целоваться уже с другим мужчиной. Они жадно хватали ее упругие бедра, сжимали задницу, грудь. Пытались сорвать платье и порвать колготки. Нагнуть прямо у стены и полностью овладеть ее телом, но она лишь улыбалась, уводя их дальше в сторону туалетов.

И всякий раз они не замечали меня. Отключив свет единственной лампы, я осталась сидеть в полумраке в самом углу комнаты около окна. Сижу, закинув ноги на стол и наблюдаю, полностью погрузившись в собственные мысли.

Оголенных рук касается холодный воздух, противный и мокрый. Заставляет неприятно ежиться, а кожу покрываться мурашками. Деревянное старое окно не выдерживало натиска бушующей непогоды снаружи, позволяя сквозняку гонять мелкие квадратные листики на столах других детективов.

Отчеты, рапорты, показания свидетелей. Все это нужно задокументировать и отобразить в письменном виде. Даже с развитием техники, наше начальство не пожелало расставаться с письменными формами. Люди старой закалки, чтоб их.

Потянувшись к карману кожаной куртки, висящей на спинке стула, я нащупала прямоугольную пачку сигарет. Новенькие.

С легким раздражением подцепив ногтем прозрачную пленку я освободила пачку из плена и достала сигарету.

К сожалению, у нас уже нельзя курить внутри помещения как было в двадцатом веке. А жаль. Я бы все отдала лишь бы не покидать нагретое место в углу, и не проходить через толпы воняющих копов и тех, кого они ловят.

Встав со своего места и накинув на себя куртку, я машинально поднесла сигарету к губам и зажала ее между ними. Пройдя вперед, слегка поморщилась от яркого света в коридоре. Завернув за угол, услышала радостные возгласы.

От этого стало немного одиноко, что лишь сильнее начало раздражать.

Я бы хотела нечто похожее в своей жизни, но не желаю прямо сейчас очутиться там, среди всех эти вонючих уродов.

Из-за запахов, мне тяжело сходиться с людьми. Тяжело общаться с тем, от кого воняет гнилью, и с каждым днем все сильнее и сильнее. Ужас.

Я пыталась терпеть нечто подобное, но потом устала.

– Ты уже четвертый с кем она идет в туалет, – сказала я мужчине, который целовал девушку.

– Я ее муж! – воскликнул он так, словно это вообще что-то значило для нее и для меня.

– Да мне как-то плевать, – иду дальше.

За спиной я слышу, как они начинают кричать друг на друга, выяснять отношения, но меня это уже особо не волнует, лишь вызывает довольную ухмылку.

Курилка для персонала находилась на первом этаже полицейского участка, детективный отдел на втором.

Все это сделано для того, чтобы не отвлекать детективов от расследований и работы над важными уликами, бесконечных толп людей которым приспичило пожаловаться на кого-то или что-то. Пусть лучше бегут героям своим жаловаться, все равно полиция ничего толком не может сделать в этом городе.

Проходя мимо людей, я привычным движением отворачивалась в сторону пытаясь хоть немного скрыть пренебрежение и отвращение. Ничего не могу с собой поделать, это уже как привычка. Если к запаху еще можно привыкнуть, то к мысли, что это пахнут живые люди, нет. Только от одного этого факта меня выворачивает наизнанку. Была бы моя воля, я бы заперлась где-нибудь подальше, в домике на отшибе или свалила на необитаемый остров. Но мне приходится терпеть все это…

У всего есть своя цена, и я плачу свою, за то, что сбежала тогда от родителей.

Наконец добравшись до нужной мне комнаты, я с наслаждением вдохнула табачный дым. Хорошо. Это почти единственное, что может перебить гнилостный запах, и плевать, что мои легкие скажут мне “спасибо”. Благодаря сигаретам, я могу на минутку забыть о том, где нахожусь и кто вокруг меня.

Сев на лавочку и наконец позволив себе закурить, я старалась не обращать внимания на недовольные лица людей, столпившихся здесь. Все буравили меня ненавистными взглядами. Кто-то откровенно ненавидел меня, другие лишь старались не отставать от стада. Один так вообще выкинул сигарету, плюнул на пол и вышел из комнаты хлопнув дверью сказав на прощанье: “Я не буду курить рядом с этой псиной”. Ничего, Кэти, мы им еще покажем.

– Слышал? Кто-то спалил жену Генри, когда она трахалась с кем-то в туалете, – восторженно начал говорить один детектив копу заходя в курилку.

– Это кого? Тебя что ли?

– Нет, я самый первый успел. Спустил в нее и поспешил смыться, подобно использованной резинке в унитазе, – с артистизмом и гордостью проговорил он, – Не знаю кто там еще ей присовывает, но я рад, что не меня поймали. Крики ее мужа до сих пор доносятся из комнаты отдыха.

– Не боишься, что он психанет? – спросил полицейский, делая затяжку.

– Генри то? Ха-х! Этот идиот четыре года не мог застукать свою жену, а ведь детектив. Мы даже с парнями ставки делали, кого же первым?! – смеясь детектив шлепнул ладонью копа по плечу.

– М-да, весело там у вас, – с завистью протянул тот выпуская дым.

– А у вас чего? Не весело?

– Ваще нет, вот аще! – протянул он, – В патруле скучно. Если преступление, то докладывай в штаб и жди супера, без него не суйся. И плевать, что на твоих глазах людей расстреливают, жди его и прессу. Дурдом какой-то. Еще эта девка, которая отпинала двоих в баре! Они ведь до сих пор ищут, а она как сквозь землю провалилась! Сами тупые суперы найти не могут, а шишки все нам.

– Да, не позавидуешь вам, – протянул детектив, – Идем уже.

Он сделал последнюю затяжку и покрутив бычок от сигареты между указательным и большими пальцами точным движением метнул в урну, стоящую посреди комнаты, а затем вышел из комнаты.

Я же осталась на месте, стараясь переварить информацию. Какая бы ни была, она может пригодиться когда-нибудь. Полезно знать, что некоторым патрульным не нравится их работа и они считают себя пешками на вторых ролях.

Но завидовать детективам? Серьезно?

Если уж полицейским не дают делать свое дело, так нас вообще не подпускают толком к местам преступлений. Все кишит суперами детективами, или богачами с крутой техникой позволяющей анализировать все вокруг и находить преступников. Нам достаются только дела, которые никто из героев не пожелал брать. Вот и все.

Докурив, я встала со скамейки и сделав последний глубокий вдох вышла из комнаты. Мне хотелось сейчас купить в автомате содовой, но единственный ближайший находился в приемном отделении. Черт.

Проходя мимо цепочки людей, ждущих своей очереди, и воротя нос от каждого с кем сталкивалась, я услышала нечто знакомое:

– Да, я вам говорю, меня пыталась ограбить группа студентов. Завели в переулок возле академии и начали избивать…

Чуть пройдя вперед, я заметила щуплого паренька, сидящего на стуле перед офицером полиции который со скучающим видом записывал его слова в специальный бланк.

Не желая привлекать к себе внимание и мешать рассказу парня, я аккуратно прошла мимо них и сделала вид, что изучаю стенд с новостями полиции и фотографии работников месяца.

Тем временем офицер задал вопрос пареньку, желая уточнить детали произошедшего:

– Вы знали их раньше?

– Нет, то есть да, мы пересекались в коридорах, я могу назвать имена парочки из них…

– Так вы их знали?

Полицейский откровенно скучал и не скрывал этого, он снисходительно смотрел на паренька ожидая его ответов, а тот нервничал и запинался, начав путаться в показаниях.

– Нет, не знал, – наконец сказал он, – Они встретили меня, окружили и вывели на улицу.

– Что они сделали дальше?

– Избили, начали кричать про мою слабость, что я не достоин учиться здесь…

– Здесь, это где? Где вы учитесь?

– Я учился в академии героев…

Учился? Так значит парнишка решил уйти оттуда после инцидента. Почему это мне кажется знакомым? Переулок, студенты, академия…

– Когда это произошло?

Парень замялся.

– Эм-м-м, почти две недели назад, – тихо сказал он.

Точно! Это его я нашла в переулке. Вокруг еще лежали покалеченные студенты. Мне тогда по-хорошему надо было завести дело, но я решила замять это, чтобы иметь давление на Джесс. Ведь ее запах чувствовался там отчетливее всего. Правда, удивительно, то, как она смогла справиться с такой толпой молодых суперов.

– Почему решили заявить об этом только сейчас? – спросил коп, ничуть не меняясь в интонации.

Итак понятно, почему решил сообщить, идиот! Парень боялся, потом забрал документы и понял, что теперь ему ничего не угрожает, вот и пришел сюда.

Черт, если они начнут расследование, то помешают моему, плюс я потеряю рычаг давления над той девчонкой.

Бесит!

Но к моему удивлению, вселенная решила преподнести мне неожиданный подарок. Я не особо когда-либо получала подарки, кроме уродливого шрама на все лицо, когда меня заперли с собаками в клетке, поэтому отношусь к ним с крайним подозрением. Ведь никогда не знаешь, из какой коробочки с бантиков в тебя прилетит острое лезвие или еще какая-нибудь острая штука.

Парень что-то говоривший полицейскому, встал и вышел из здания. Затем тот, кто записывал его показания положил бланк в папку и поставил на нее печать с надписью “Архив”. Я ее сразу узнала, у всех такие есть. Позволяет отправлять закрытые дела в архив с помощью курьера, гуляющего по этажам с тележкой.

Это странно… Почему дело не открывают и не расследуют?

Перестав пялиться на стенды и плакаты созданных для гражданских лиц, чтобы те начали хоть немного уважать полицию, я подошла к тому офицеру.

– Эй, почему дело не передают наверх? – скрещиваю руки на груди, чтобы показаться страшнее.

Хотя с моим шрамом на морде и клыками я и так страшнее некуда. И это видит не только мое треснувшее зеркало в ванной, но и полицейский, сидящий за столом.

Он бледнеет. Медленно. Так медленно, что мне удается увидеть, как кровь отступает от кожи исчезая где-то в недрах его тела, а глаза, наоборот, выпячиваются сильнее чем у испуганного мопса.

Его руки, державшие ручку, задрожали, и он сразу же бросил ее на стол.

– Х-х-х-хау…

– Только попробуй закончить это слово, и я обещаю, что воткну ручку тебе в руку, – тихо прошипела я, хватая ручку с его стола.

Раздался стук об столешницу заставивший всех подскочить. Разжав кулак, я продемонстрировала ему сломанную пластиковую ручку, сердечник которой торчал из лакированной поверхности стола.

– П-простите! – громко пропищал он, бросая взгляды полные мольбы по сторонам.

Но как правило, все начали игнорировать его. Меня здесь боятся также сильно, как и не любят. От этого у меня во многих вопросах развязаны руки, и я точно знаю, что никто мешать особо не будет. Кроме начальства. Куда без него.

– Повторяю вопрос, для особо тупых офицер! Почему не передали дело наверх?

Сверлю его взглядом. Еле сдерживаюсь, чтобы не начать улыбаться словно довольная мартовская кошка после случки.

Его испуганное лицо надолго останется в моей памяти. Это я себе гарантирую.

– П-приказ начальства, сэр… мэм! П-п-п-простите!

Тут он уже начал хватать ртом воздух, и я поняла, что надо перестать давить на парня. Отклонившись назад чтобы больше не нависать над ним подобно Дамоклову мечу, я изобразила некое удивление на своем уродливом личике с примесью недоверия.

Блин, будь я красоткой как та девчонка, смогла бы легко поворковать с ним и попросить поделиться всеми сведениями.

Дерьмо!

– Какого начальства?

– Капитана, мэм! – глотая слюну сказал он, – Приказано все дела, связанные с академией, временно, отсылать в архив, где позже ими займутся специалисты.

– Во-о-о-о-о-от оно как, – задумчиво протягиваю я, – Не врешь мне? Не пытаешься ли ты прикрыться жирной задницей нашего капитана?

– Клянусь, мэм!

Вообще мне нет смысла сомневаться в его словах. По обильному потоотделению, бегающим зрачкам, расширенным от страха и трясущимся рукам, и так понимаю, что он не врет, хотя бы из желания не гневить меня.

Умница.

– Хорошо, видишь, как все просто, – нагибаюсь к нему ближе и клацаю зубами в сантиметрах от носа, заставляя его еще сильнее съежится, – А теперь продолжай работать.

Это не хорошо. Все дела, связанные с академией, были помещены в архив, и именно поэтому я толком нигде не могла их найти все это время.

Зачем? Неужели капитан покрывает кого-то внутри? Нет, это ведь слишком рискованно, вызывает подозрения.

Черт! У кого это вызовет подозрение? У таких же продажных копов и детективов?

Как же все плохо!

Еще и сказал так, что этим займутся специалисты… Какие, мать твою специалисты?! Их у нас никогда не было здесь!

Обуреваемая злостью, я сама того не замечая вспорхнула по лестнице до третьего этажа, туда, где находились офисы управления и капитана. К счастью, первых никогда здесь не было, лишь по крупным инцидентам они появлялись чтобы дать официальный ответ или пожать руку суперу какому-нибудь, а второй всегда просиживал задницу в своем кабинете и носа не высовывал из него. Поговаривают, у него там даже своя ванная комната и кухня. Все ради того, чтобы не видеться с обычными смертными.

Придурок.

– Входите, – раздался недовольный голос капитана после моего стука в дверь.

Не знаю почему я сразу направилась к нему, а не в архив, наверное, из-за того, что лично хотела бы посмотреть в глаза тому, кто проворачивает такие схемы под носом всех детективов.

В академии творится неладное, там орудует какая-то банда молодых суперов, полностью утратившая контроль. Если бы не мое вмешательство, то жертв стало бы больше, а по приказу этой жирной свиньи все это теряют в архиве.

Зайдя в кабинет капитана, я невольно обомлела.

Дорогая отделка, навороченная техника. Я только секунду назад была в полицейском участке, вышедшем прямиком из восьмидесятых, а зайдя сюда переместилась в будущее. На стене висит… нет! Вся стена и есть огромный телевизор, на котором сейчас застыла с открытым ртом у микрофона ведущая теленовостей. В углу комнаты висел кондиционер, снизу пристроились шкафы, заполненные книгами и почетными наградами, выданными за хорошую службу на благо Америки и города.

– Теперь понятно, куда налоги идут, – присвистывая сказала я, вперив суровый взгляд в капитана.

Я впервые нахожусь в его кабинете, и уже хочу проблеваться. От него воняет сильнее чем от всех детективов вместе взятых, что говорит, о его продажности. За его душонкой много грешков скопилось, и я чую их как чертова адская гончая. Мне только пламени не хватает, дабы поразить его и заставить ощутить все злодеяния, совершенные им.

Держись, Кэти.

– Чем обязан такому позднему визиту, Гринн?

Толстый, неопрятный, с белоснежными зубками, которые выделялись на бледной сальной коже. Жидкие усики, от которых хочется избавиться при первом же взгляде.

– Дела, связанные с академией, почему они отправляются в архив?!

Я решила не тянуть быка за рога и сказать все прямо. При этом не забыла подойти к столу и резко опустить на него свои ладони. Так делали персонажи в фильмах, когда решали давить на капитана, и это работало.

Но не в моем случае.

Капитан вообще не шелохнулся, лишь спустил взгляд своих поросячьих глазок вниз, а потом медленно поднял на меня.

– Я не обязан перед тобой отчитываться, детектив Кэтрин Гринн, – сказал он на удивление спокойным голосом, – И советую тебе, девочка, не совать свой чертов нос в это дело.

– Вас совесть не гложет после всего этого? – прорычала я, стараясь сдержать свой гнев.

Капитан бросил взгляд на фотографию, висящую на стене. Ту, где молодой красивый и подкаченный парень пожимает руку какому-то политику в черном смокинге. Надпись гласила “Торжественная церемония награждения капитана…”

Вот черт, этот жирдяй раньше был красавцем?

– Убирайся, – махнул он рукой в мою сторону, – Пока не стала бывшим детективом…

– Вы не посмеете, у меня есть…

Он поднял на меня свой уставший тяжелый взгляд.

– Они меня пугают больше, чем твои попытки шантажа, – сказал он, а затем закричал, – Убирайся!

И я убралась. Вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Не хлопнула, ни оставила открытой, а закрыла, слыша, как мягко щелкнул механизм замка.

Его слова меня удивили, выбили из колеи. Заставили вмиг успокоиться и задуматься.

Если даже сам капитан полиции боится совать свой нос в академию то, что там происходит? Черт! Мне срочно нужно в архив, я должна убедиться в этом все лично.

Поспешив вновь спуститься по лестнице, я остановилась, ибо кто-то настойчиво преградил мне дорогу.

Зарычав, я грубо оттолкнула наглеца локтем и впечатала его в стену. Раздавшийся болезненный стон мне показался очень знакомым, настолько, что я невольно остановилась дабы узреть лицо человека.

– Ты?! – удивленно спросила я у молодого детектива.

Тот самый молодой парень, которого я впервые встретила, когда расследовала пропажу двух студентов. Моя рука задержалась на его груди, а пальцы схватили воротник слегка мокрого плаща.

– Кэтрин! – восторженно воскликнул он, пытаясь устоять на носочках.

Я отпустила его, позволив встать на ноги. Парень был меньше меня ростом, от чего я возвышалась над ним загораживая своей тенью от лампы, висящей под потолком.

Парень смотрел на меня с добродушной улыбкой, от которой мне хотелось ударить его как можно сильнее и желательно выбить парочку зубов, в приоритете передние. Пах он все также отвратно, от чего меня мигом перекосило от омерзения, но его это почему-то не смутило.

Странно.

– Чего тебе надо… эм…

– Дерек! Мое имя Дерек, я в прошлый раз не успел представиться, – с обольстительной улыбкой сказал он.

Надо признать – парень красавчик. Чую не одно девичье сердце было разбито им, и не одну пару трусиков срывали его холеные ухоженные пальчики. Но чего ему надо от меня?

Какой-то фетиш, тянущий к жутки женщинам? Не чувствую от него запаха похоти и желания, он даже не нервничает при разговоре со мной.

– Чего тебе надо, Дерек? – повторила я вопрос уже назвав имя парня.

Он меня не боялся, лишь продолжал глупо улыбаться, что бесило сильнее всего.

– Я хочу помочь! – выпалил он.

– Помочь? – моя левая бровь вопросительно изогнулась.

– С твоим делом, по академ…

Я быстро зажала ему рот ладонью прерывая поток словесного поноса, который может навлечь на меня беду будучи выпущенным в воздух рядом с кабинетом капитана полиции.

Неужели он это специально делает? И откуда узнал, что я занимаюсь академией? Странно, очень странно.

Но он может помочь мне. Если он подозрительный и странный, то лучше такого человека держать поближе к себе и следить за ним.

– Заткнись и идем!

Я толкнула его в спину заставляя быстрее спуститься по лестнице вниз. Парень не протестовал, лишь послушно спустился на второй этаж, а затем и на первый. Молчал, как и было велено, рта больше не раскрывал лишь дружелюбно улыбался всем встречным детективам.

Они пытались заговорить с ним, но как только видели приближающуюся меня быстро уходили прочь, бросая на парня взгляды полные сочувствия.

Бесит, но в тоже время льстит.

Порой приятно осознавать, что тебя боятся сильнее чем кого-либо. Хотя уверена, не ограничивай их правила, они бы давно устроили мне темную где-нибудь в подворотне. И еще я уверена, что никто из них никогда не станет мне помогать с чем-то, даже если это будет приказ капитана полиции.

Блин, да он даже такой приказ никогда не отдаст.

Вот как помочь им я первая в его списке, а как мне помощь нужна, так не беспокой пустяками.

Мы спустились в подвальный архив.

Старое помещение: бетонные стены, древний кондиционер, поддерживающий нужную температуру для хранения бумаги, такие же видавшие множество жирных задниц деревянные стулья с кривыми ножками и сломанными спинками. Множество металлических полок, картотек и столов с светильниками наполняли помещение.

Я чихнула. Пыль ударила в нос, заставив его чесаться.

Порой я ненавижу свою способность больше всего на свете.

– Будь здорова, – тут же сказал Дерек, оглядывая помещение.

– Буду, – кратко отвечаю ему и иду дальше.

Я шла мимо полок с обозначением периода лет, к которому относятся бланки внутри многочисленных папок всех форматов и мастей.

Нам нужен две тысячи…

Нашла!

Быстро схватив несколько толстых папок в руки и сдув с них назойливую пыль, я быстрым шагом вернулась к столам и плюхнулась за стол.

Стул протестующе скрипнул, но выдержал меня позволив даже подвинуть его ближе к столу для удобства.

– Если хочешь помочь мне, тащи другие папки, с той полки, – указываю пальцем туда, где вязала все.

Дерек не стал задавать глупых вопросов, а лишь задумчиво посмотрев на меня и папки на столе медленным шагом пошел вдоль шкафов.

Мне это опять же не нравилось.

От него разит гнилью, но это не показатель для этого города – тут почти от всех так воняет.

Единственная подобная мысль вновь обратила мои мысли к девчонке по имени Джесс. Она очень странная, загадочная. При одном только взгляде на нее понимаешь, что она скрывается довольно много всего за своей душой, но при этом, запах… О боги, этот запах просто сводит меня с ума.