Текст книги "Попал...(СИ)"
Автор книги: Дмитрий Кутейников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
С развязкой плат между устройствами всё оказалось совсем не радужно, но это были уже не мои проблемы, а железячников: сами придумали головную боль – пусть сами и мучаются! Почему-то вспомнился еврейский анекдот про “спи спокойно, пусть он теперь ворочается”(*). Лично меня гораздо больше занимал неожиданный звонок капитана Кузнецова и предстоящий субботний визит на базу спецназа.
* – Анекдот ещё из советских времён. Абрам и Сара лежат в постели, Абрам всё ворочается, не может уснуть. “Абраша, шо такое, почему ты не спишь?” – “Да вот должен Изе сто рублей отдать, таки их у меня нету”. Сара решительно лупит кулаком в стену. “Изя, тебе Абраша сто рублей должен?” – “Ну да” – “Таки он их тебе не отдаст!”. Сара поворачивается к Абраму: “Спи спокойно, пусть он теперь ворочается!”.
***
Павел Остапович уже четвёртый раз за день вспоминал анекдот про крокодилов “четвёртый день летим – и всё четверг”(*), но совпадение его нисколько не радовало. С понедельника он успел уже по несколько раз поговорить со всеми ответственными лицами, несколько раз устроить им перекрёстные очные ставки, но воз и ныне был там. Квартира есть, но не дадим, ибо вдруг самим понадобится, да и агенту с точки зрения конспирации лучше жить на стороне, а не в казённой квартире. Снабдить униформой для тренировок, безусловно, можно, но где документы о зачислении в штат? Зачислить в штат тоже не проблема, но ведь нужно сначала кадры проверить – вдруг это не наши кадры? Ну и что, что проверять нечего – всё равно положено, месяц – и точка. Питание – не вопрос, вот талоны в столовую, в любом нужном количестве, хоть тройную норму, как штангисту-тяжеловесу. Что значит “не та диета”? У нас здоровое сбалансированное питание (тут Павел Остапович не мог не согласиться – в столовой кормили действительно отлично: и сытно, и вкусно, и на любого привереду, вот только сырое мясо… м-да), рецепты одобрены Самим и ради трёх новичков никто ничего менять не будет.
* – Летит стая крокодилов. Самый молодой спрашивает у вожака – “Какой сегодня день недели?” – “Четверг” – “Странно, четвёртый день летим – и всё четверг”. Анекдот особенно хорошо воспринимается именно в четверг, если всю неделю вкалывать без результата.
Словом, майор вполне серьёзно подумывал завалиться к генералу в неурочное время и поговорить по душам, подробно и без эвфемизмов изложив ситуацию. Тот к таким вещам относился неодобрительно, но если не злоупотреблять и действительно по делу – терпел. Выручил его неожиданно тот же самый Фёдоров, что невольно навёл его на так по-дурацки пропущенное море информации, уже порядком перерытое спецами Отряда из тех, что были на короткой ноге с буржуйским наречием.
– Слушай, если тебе так квартира нужна – тебе же по званию, выслуге и всем делам самому казённая положена – вот и потребуй! Как уж ты её будешь использовать – никого не трогает, обязаны предоставить, и точка. А через полгода-год, если оно и вправду по делу – переоформишь, и вся любовь!
После победы над этим весьма незначительным, по мнению Сергиенко, затруднением, остальные сложности вдруг стали рассыпаться, как дамба, из которой вынули тот самый камешек. Первой ласточкой стало питание:
– У вас же там своя лаборатория, верно? С подопытными животными? Ну вот и проведи, как корм для них! У нас в столовой отдельная линия есть, “специальная термообработка”, как раз на такой случай – сделаем всё в лучшем виде!
Затем уже интендант неожиданно сам нашёл майора:
– А чего так много комплектов на троих-то?
– Специфика тренировок. Ожидается очень сильный износ экипировки.
– Так это же замечательно! Что же ты сразу-то не сказал? У меня как раз лежат опытные партии – повышенной носкости, с какими-то новыми материалами, в общем, на испытания, а добровольцев нет, а отчёт… не важно, короче, главное – размер как раз твой, самый что ни на есть баскетбольный!
С режимом ситуация тоже разрешилась – пусть и не окончательно, но добро на привлечение “гражданских специалистов без допуска” он получил, вместе с тремя комплектами бумаг.
Решив, что это добрый знак, Сергиенко созвонился с Васиным, чуть не представившись на радостях настоящим именем, и договорился о субботнем визите – так сказать, в пробном порядке.
***
Не могу сказать, что удивился сильно, но удивился всё равно. Адрес для субботней тренировки существенно отличался от места первой официальной встречи, и, встретив меня в дверях, капитан сразу повёл куда-то в подвалы. Потом был ещё затяжной спуск на лифте и вместо подсознательно уже ожидаемого серого бетона нас встретили вполне уютные стены, обшитые деревянными панелями, и одинаковые двери с номерами без подписей.
За дверью 2481 оказался ещё один коридор, на этот раз всего-то метров сорок, ещё одна дверь (уже без номера) и типичный школьный спортзал – если не считать отсутствия окон.
– Раздевалка там. – Пётр Васильевич указал налево. – Душевая тоже там, направо, налево – туалет. Через десять минут подойдут два наших сотрудника, а вы пока переодевайтесь и… Что вам там нужно ещё. – Как-то неловко скомкал он фразу.
– Десять минут – это только переодеться. – Вздохнул я. – Учитывая всё… Эм… А у вас нет в штате, случайно, сотрудниц? – Последнее слово я выделил голосом. И пояснил в ответ на удивлённо поднятую бровь капитана. – Чтобы они помогли девочкам освоить разные… женские хитрости.
Мы обменялись понимающими взглядами. Расстегнуть бюстгальтер одной рукой – это фигня, а вот надеть его обратно, чтобы было удобно… И это только вершина айсберга!
Я вытащил из кармана три покеболла.
– Полагаю, ваши учёные захотят их исследовать, но я был бы очень признателен, если бы они начали с этого. – Я достал четвёртый, переданный мне Леной, трижды поклявшейся, что он к ней больше не привязан и с ним можно делать что угодно. – Этот – моей жены, он ей больше не нужен… Ну, я же говорил, что они – её давние знакомые? Можно даже сказать – немножко родственники. – Пояснил я в ответ на искреннее недоумение капитана. – Когда узнал – сам очень удивился. Она уже не покегёл, а покевумен – достигла второй зрелости, и Ната – обычная девочка… Пока, по крайней мере. – Мрачные мысли, которые я старался держать под замком, снова попытались вылезти на поверхность. – Ладно, думаю, с этим мы разберёмся немного позже, если вы не возражаете. Не самая приятная тема и однозначно отвлекающая.
Три красных вспышки и сёстры предстали перед нами во всей красе: полных два метра роста, роскошные чёрные волосы волной спадают на спину, закрывая попу, во всех смыслах выдающаяся грудь вольно колышется под просторными спортивными курточками, и даже не менее просторные спортивные брюки не скрывают очертания стройных сильных ног. Словом, появление удалось весьма эффектным.
========== Часть 17 ==========
– Глаша, Даша и Таша. – Я вежливо указал в сторону сестёр. Глаша коротко кивнула, Даша сделала книксен и подмигнула, Таша просто небрежно помахала ручкой. Я повернулся к капитану. – Кузнецов Пётр Васильевич. Мы будем работать с ним здесь. – По-русски я говорил медленно, тщательно проговаривая слова и стараясь донести смысл каждого до сестёр. До полного понимания было ещё далеко, но прогресс определённо наблюдался. Плюс что-то осталось от моего двойника, пусть и с некоторыми отличиями – другой мир, триста лет, все дела.
– Ааа… Здравствуйте? – Акцент у Даши был сильным, но понять её было можно без труда.
– Хэлло! – Несколько мрачно вернул любезность капитан.
– Мы стараемся больше говорить по-русски, чтобы девочки быстрее изучили язык. – Пояснил я. – В том мире национальные языки почти не сохранились, повсеместно используется английский, но девочкам в этом плане повезло – мой… предшественник… любил русский и фундамент у них уже есть. А теперь идёмте, нам надо переодеться.
Выложенные комплекты одежды заставили меня тяжело вздохнуть. Плотные спортивные топы и бюстгальтеры. Футболки и шорты. Просто спортивные костюмы. Носки. Ну ладно, с носками, положим, всё просто – до первой трансформации, но всё остальное… И ни одной женщины, способной объяснить без неизбежного в моём случае хихиканья.
– Так, девочки, раздевайтесь. СТОП! НЕ ДО КОНЦА! – Сразу же пресёк я все ненужные, хоть и очень соблазнительные мысли. Да, это будет непросто. Я взял в руки топ и бюстгальтер. – Это – чтобы грудь не прыгала и не потеряла форму. Да, я знаю, что вам это не грозит, но так вам будет удобнее. Хорошо, так будет удобнее МНЕ, потому что ваша грудь не будет отвлекать. Да, мне нравится ваша грудь. Но мы сюда пришли тренироваться. Тренироваться! А ещё – познакомиться с коллегами Петра Васильевича, и на тренировке они совершенно точно предпочтут видеть вас одетыми! Да, я уверен. Потому, что это тренировка!
Так, этот раунд я выиграл… Кажется… Во всяком случае, упаковать достоинства в лишний слой одежды они согласились.
– Меряйте, кому что удобнее. Я помогу застегнуть, с непривычки это может оказаться сложно. – Кто бы сомневался! Все три немедленно захотели надеть именно бюстгальтеры и им сразу же оказалось неудобно. Ха! Не на таких напали! – Кто первая сама оденется – поцелую! – Так-то!
Минус один бюстгальтер… Минус два… Ага, Даша сообразила и натянула топ.
– Чуммммр бемммз яммзыммммкамм! – Насилу вырвался я. – Про язык уговора не было! Только ты его задом наперёд надела. Смотри, идея в том, чтобы он поддерживал и придерживал грудь, тогда во время резких движений её не будет мотать в разные стороны… Нет, она у тебя не дряблая! – “Мать-мать-мать, по привычке отозвалось эхо”. – Она у тебя замечательно упругая и нежная! Просто попробуй резко повернуться. Умница, а теперь сними и попробуй ещё раз! – Весьма задумчивое выражение лица Даши стало мне лучшей наградой… И отличной рекламой для остальных. – Так, топы померили? А теперь всё-таки померьте бюстгальтеры, сколько их там осталось… И после тренировки решите, что вам удобнее. Да, конечно, я застегну – я же обещал!
Очаровательное зрелище трёх спин с “беспомощно” придерживаемыми застёжками бюстгальтеров и крайне провокационно оттопыренными попами… М-да, хорошо, что у меня была неделя привыкнуть!
– Надели? Отлично. А теперь попробуйте чуть-чуть попрыгать и покрутиться – нигде не жмёт? Не трёт? Не давит? Вообще, конечно, лучше бы посоветоваться с какой-нибудь женщиной, но в этот раз не судьба.
Разумеется, им жало, тёрло и давило, и всенепременнейше требовалась именно моя помощь, чтобы поправить.
– Девочки, я вас тоже очень люблю, но давайте я вас просто минутку потискаю и мы продолжим? – Давить, жать и тереть сразу перестало. Подгонка нижнего белья добрым словом – что-то новенькое в чудесах, однако!
Через три с половиной минуты (и если вы думаете, что это было по минуте на каждую , а не разнузданная групповуха – то вы сильно недооцениваете челове… в общем, изобретательность) мы наконец-то добрались до собственно спортивных костюмов и обуви. Здесь простора для фантазии осталось куда меньше, но это не значит, что сестрички не постарались.
– Ну ладно, для первого раза нормально, но в следующий раз это надо делать быстрее, а то после тренировки времени на бонусы не останется! – Выражение их лиц, одинаковое у всех троих, когда они полностью поняли мою мысль и все вытекающие последствия – в частности, что сегодня с “бонусами”, похоже, пролёт – было невероятно забавным и милым. – В следующий раз. Сегодня нормально, мы даже в наши десять минут уложились… Вроде бы. – Поправился я, услышав вежливый стук в дверь.
За дверью, помимо капитана, нас поджидала крайне колоритная пара: невероятно широкий, практически кубических форм человечище, из-за ширины казавшийся даже ниже своего вполне среднего роста и второй – немного повыше, но донельзя похожий на Александра Филиппенко в роли Кощея из “Там, на неведомых дорожках”. Такая же синяя, как и у девочек, спортивная форма без каких-либо эмблем и такие же мягкие борцовские полусапожки, забыл, как они правильно называются.
– Здравствуйте! Алексей Васин. – Я протянул руку. Рукопожатия у них оказались практически одинаковые – холодно-вежливые, под стать выражению лица. – Это Глаша, Даша и Таша. – Две пары внимательных глаз обежали всех троих, явно запоминая, удивлённо моргнули – практически синхронно – и отправились на второй круг, куда медленнее первого. – Да, они очень одинаковые. Глаша более прямолинейная, Таша – более практичная, а Даша… отличается фантазией. – На этот раз ответный кивок был не такой холодный, а я вдруг вспомнил, что ни Ната, ни Лёшик сестричек ни разу не перепутали.
Я повернулся к капитану, внезапно озарённый собственным скудоумием.
– Пётр Васильевич, а я ведь самое главное не спросил! – Капитан поморщился, а так и не представившиеся “Глыба” и “Кощей” покосились на него с едва различимым скепсисом. – Что именно можно озвучивать?
– Во-первых, – капитан тяжело вздохнул, – Павел Остапович Сергиенко, майор госбезопасности, командир третьего взвода Отряда Специальной Ликвидации. Во-вторых, здесь можно озвучивать всё.
– М-да. Павел Остапович, да? А как обращаться к вашим коллегам?
– Капитан Петров и капитан Ламин, инструкторы Отряда. – “Глыба” и “Кощей” неспешно кивнули, как бы подтверждая, кто есть кто.
– Ага. – Надо бы, наверное, вспомнить военную кафедру и попытаться изобразить что-нибудь… да только смысл, если для любого служившего у меня всё на лбу большими буквами написано “шпак”? – Девочки являются бойцами ближнего боя, обладают большой силой и скоростью. – Выражение лица капитана Петрова неуловимо изменилось, появилось в нём некое предвкушение. Капитан Ламин, напротив, как-то поскучнел. – Специализируются на холодном оружии. – Выражения лиц инструкторов так же незаметно поменялись местами. – Сегодня, вероятно, надо посмотреть друг на друга, составить впечатление, чтобы потом разработать план тренировок. Мне, вероятно, нужна только выносливость, чтобы других не слишком тормозить, а с девочками…
Я подошёл к стоящей в дальнем углу штанге и поднял двадцатипятикилограммовый диск. Немного покрутил в руках, а потом, сколько хватило дури, кинул его.
– Глаша, лови. – До того стоявшая неподвижно и следившая за моими действиями с лёгким любопытством пиджи с визгом буксанувших по деревянному полу подошв сорвалась с места и выдернула из воздуха почти упавший диск одной рукой, как будто он был из дерева, а не стальной. Я подобрал ещё два диска и кинул их, на этот раз задействовав все мышцы, какие смог. – Передай сёстрам.
Два диска, пущенные на манер летающих тарелок, мелькнули через ползала и были уверенно пойманы.
– Они примерно вдесятеро сильнее обычного человека. – Предвкушение на лице капитана Петрова стало прямо-таки пугающим. – И заметно быстрее, как вы уже видели. – Капитан Ламин утвердительно кивнул. – Девочки, я прошу вас быть очень осторожными. Я уверен, что инструкторы богаты сюрпризами, но во избежание ненужных несчастных случаев я вас очень прошу силу прикладывать плавно, чтобы успеть вовремя остановиться.
Дальнейшее занятие для меня протекало очень скучно: после того, как я убедил всех присутствующих, что без меня они не обойдутся, оба инструктора оглядели меня с явным сочувствием и велели бегать по кругу, пока не упаду. А потом отжиматься. А потом опять бегать. Наскоро проверив пульс и, зачем-то, глаза, дали десять минут отдышаться и всё по новой.
Вокруг же девочек они ходили, как кот вокруг сметаны, причём никакого сексуального подтекста в их интересе не было, только спорт. Совсем без травм не обошлось: увлёкшаяся Таша вывихнула Петрову руку, при этом он выглядел таким довольным, будто его рублём подарили. Капитан Ламин тоже пострадал: гоняя Глашу на скорость он зацепил ещё чувствительный после столкновения с поездом бок, и резко отмахнувшись она разодрала ему рукав и руку под ним. Он тоже не расстроился.
– Вы сказали, они специализируются на холодном оружии. – Капитан Ламин присел рядом со мной – я в очередной раз отдыхал между упражнениями. Смотрел он на меня с эдаким сочувствием, как смотрят на маленького ребёнка, пытающегося поднять папину гантель… Ничего, мне много не надо, главное – под ногами не путаться, а с остальным спецы разберутся. – Учитывая их силу, им бы подошло что-нибудь тяжёлое и длинномерное… – Выражение его лица стало мечтательным-мечтательным.
– Гм. Это лучше показать. – С трудом проговорил я. – Даша, милая, подойди, пожалуйста.
Встревоженная пиджи оказалась рядом даже раньше, чем капитан Петров сообразил, что партнёра у него уже нет.
– Не обращай внимания, я просто устал.
– А..? – К тревоге добавился животрепещущий вопрос.
– Обязательно!
– А! – Даша сразу успокоилась. Ламин, не очень понявший суть нашего диалога, явно почувствовал себя пятым колесом в телеге.
– Даша, разуйся, пожалуйста, сними куртку, и покажи капитану Ламину свою боевую форму.
М-да, не знаю, что скажут девочки, но мне кажется, что надо использовать топы. При трансформации одна застёжка со звонким треском отлетела, а чашки внезапно оказались на два размера велики. Вид у Даши стал очень расстроенный и виноватый, но я только отмахнулся, опёрся на протянутую руку, с трудом воздвигся на дрожащие ноги и застегнул бюстгальтер на самые последние застёжки. Стоявшая, затаив дыхание, Даша облегчённо вздохнула. Бюстгальтер заскрипел, но выдержал. Я внимательно осмотрел обломанный левый серп. Как Даша и обещала, он уже стал заметно длиннее, и отросший фрагмент чуть-чуть отличался по цвету. Внимательно прислушиваясь к дашиным ощущениям, я максимально бережно пощупал подрастающий кончик, сустав, провёл пальцами по краю твёрдого надкрылья. Даша зажмурилась и только что не заурчала. Вспомнив кое-что, я осторожно погладил внутреннюю сторону надкрылья. Реакция последовала немедленно, бурная и однозначная. От немедленного приручения удалось отговориться только клятвенным обещанием, что мы обязательно сделаем это сразу, как окажемся дома, и непременно в боевой форме.
Всё это время капитан Ламин молчал, явно думая о чём-то своём. Или не думая, судя по малоосмысленному взгляду, изредка перемещающемуся с лезвий на жёсткие надкрылья, с них – на увесистый инсектоидный хвост, неприлично спихнувший вниз резинку штанов, и снова на лезвия.
Я аккуратно потянул правый – целый – дашин серп вниз, чтобы инструктор смог его рассмотреть.
– Вот на этом они и специализируются. Как видите, режущая кромка – внутренняя, основные движения загребающие, как у богомола, который и был взят за основу. Однако сустав гораздо более подвижен, и в отличие от прототипа, они могут освоить разные приёмы. – Я отпустил правый серп, который Даша немедленно подобрала, чуть ли не испуганно, и потянул левый, обломанный. – Как видите, материал хоть и очень прочный, но сломать всё равно можно, но он потом отрастает обратно, вот эта часть, видите, немного другого цвета? Это выросло за неделю, ещё неделя – и серп снова будет целый. Эм? Капитан? Капитан Ламин? – Очнулся инструктор только с третьего раза, а Даша немедленно спрятала и второй серп, стоило мне его на миг отпустить. Похоже, моё столь вольное обращение с её оружием чем-то её пугало. Я послал ей ощущение тепла и приязни и крепко, насколько позволили ватные руки, обнял за талию – выше просто не дотянулся.
– Мастер, пожалуйста, не надо трогать… там… – Даша указала на внутреннюю сторону серпа другим и с громким щелчком резко сложила его вдоль предплечья. Уп-с, у неё ведь, наверное, рефлексы какие-нибудь на эту тему, как же я сам-то не подумал.
– Прости, Даша, не сообразил! – Я погладил её по боку, за который, фактически, держался, чтобы не упасть… Ну, не совсем по боку, чуть выше и спереди – кто ещё, кроме меня, поддержит пиджи в минуту тревог и волнений!
========== Часть 18 ==========
Впрочем, умотался только я – девочки даже не вспотели, жонглирование блинами от штанги и прочие “показательные выступления” им и на разминку не потянуло, лишь помогло наладить контакт с инструкторами, как и планировалось.
Следующим пунктом программы был медосмотр, и я заранее мрачно прикидывал, как дома буду за него отдуваться…
– А зачем им кровь? – Даше было всё любопытно. – Они вампиры?
– Нет, они доктора. Они никогда не видели таких пиджи, как вы, и хотят узнать как можно больше. Заодно они смогут проверить, какие лекарства вам давать нельзя.
– А зачем нам лекарства? Мы же здоровые!
– Это вы сейчас здоровые, а если заболеете – то, во-первых, будет с чем сравнить, а во-вторых – заранее будет известно, чем вас лечить нельзя, а не пробовать всё по очереди маленькими дозами, с риском отравить. Вот смотри, вот маленькая иголочка, её втыкают в вену и берут немножко крови… Почти не больно, особенно если думать о чём-нибудь другом. Ну хочешь, я буду держать тебя за… – Кивнув, Даша ухватила мою руку и прижала к себе. Немолодая уже женщина в медицинском халате поверх формы покосилась на нас неодобрительно, но промолчала. – Вообще-то, я хотел сказать “за руку”, но так тоже сойдёт, я думаю… – И пару раз стиснул и помял, к полному дашиному удовольствию, её грудь. Доктор не растерялась, и за то время, которое понадобилось Даше, чтобы вспомнить про страшный блестящий шприц, тот был уже полон, а к крохотной ранке уже прижали смоченную в спирте ватку.
На образцы тканей докторша уже мысленно махнула рукой, судя по всему, но Даша, видимо, проникшись важностью медицины, сама взяла скальпель и прежде, чем кто-либо успел среагировать, лихо вырезала ломтик из собственного предплечья. Поднявшаяся немедленно суета, почти паника, судя по долетающим эмоциям, доставила ей как бы не большее удовольствие, чем предыдущая анестезия, пусть и весьма извращённое. Мне же захотелось убиться фейспалмом: они – хищники! У них совершенно другой болевой порог и вообще другое восприятие боли! У них даже болевого шока в принципе быть не может!
– Кое-кто очень хитрый, я так думаю, дома будет наказан! – Ласково прошептал я в ухо веселящейся Даше. – Или останется без сладкого, я ещё не решил. – И многозначительно погладил так и не выпущенную грудь. Немедленная вспышка отчаяния с капелькой раскаяния сменились напряжённой работой мысли, как бы так извернуться, но я ещё раз погладил грудь, уже без всякого коварства, и продолжил. – Хотя за проявленную смелость и сознательность можно и наградить… Как минимум – простить! – Даша демонстративно надулась, а я, глядя на неё, широко улыбнулся. Женщины! Но мы тоже не лыком шиты! Я ещё раз погладил Дашу – чтобы не дулась – и мы все вместе отправились дальше. И если на УЗИ все три сестры согласились легко, то с гинекологом возникли невероятные сложности. Девочки, не стеснявшиеся ни друг друга, ни Лены, ни спящих за стеной соседей, и готовые в койке на… очень многое, скажем мягко, вдруг засмущались и остаться наедине с докторшей отказались наотрез. И в моём присутствии – тоже, чуть ли не возмутившись такому предложению. Полагаю, что от немедленного уничтожения всего медицинского крыла их удержало только ощущение, что я действительно за них переживал, и ни в малейшей мере не хотел принуждать к тому, что им не нравится – несмотря на твёрдое знание, что прямой приказ они всё же выполнят. В общем, добрым словом и пистолетом можно добиться больше, чем одним только пистолетом, если перефразировать старое высказывание, и мы отложили этот вопрос до следующего визита.
Рентгеновский кабинет – последний на сегодня из медицинских – мы преодолели быстро. После небольшой дискуссии в аппарат полезла сначала Глаша, а потом – Таша в боевой трансформации. Не знаю, что уж такого особенного доктора углядели на снимках, но вид у них был довольный донельзя…
– Простите, а вам эта вот вешалка не очень нужна? – Спросил я у самого активного, практически не видящего реальности за мечтами о новых открытиях, указав на металлическую стойку.
– А? Что? А что? А, нет, а что? – В реальность он всплывал медленно, и явно бросил это нудное занятие на полдороге.
– Даша, милая, пожалуйста, ухвати эту трубу, да, вот так. А теперь медленно-медленно сожми её. – Раздавшийся скрежет заставил всех обернуться, и даже молодой мечтатель вернулся в реальность сразу и весь. Под напором пристальных взглядов Даша слегка смутилась, но мой утвердительный кивок её успокоил и скрежет продолжился. – Уважаемые специалисты! Прошу вас обратить внимание на то, что эти очаровательные девушки – не только очень опасные существа, но и живые люди. И если вам вдруг придёт в голову какой-нибудь замечательно интересный эксперимент – пожалуйста, не пожалейте десять минут и согласуйте его сначала со мной и с ними, по-человечески. В целях обеспечения должной техники безопасности. Спасибо, Даша.
Примерно девять сантиметров трёхсантиметровой трубы – как раз в ширину изящной женской ладошки – превратились в неровный полусантиметровый пруток.
– Я так понимаю, до сих пор вам попадались относительно слабые пиджи? – Я обернулся к Павлу Остаповичу, с несколько злорадным удовлетворением рассматривающему ошарашенных учёных, явно прощающихся с самыми интересными планами. Был бы это мультик – у них над головами лопались бы характерные пузырьки. На мой вопрос он только кивнул, сразу помрачнев.
– Если верить покедексу… – Он только покачал головой. – Зато теперь сразу мантис…
Я мог его понять: разрыв в боевых способностях между дикими рядовыми пиджи и menace, не только сильной, но и разумной, ещё и обученной и тренированной к тому же – действительно повод крепко задуматься. И то, что вся эта научная братия вот так лично прочувствовала, с чем предстоит иметь дело, внушало некоторую – невеликую, к сожалению – надежду, что думать они будут.
– Да, мантис… Честно говоря, я и сам до сих пор не совсем верю. – Мы задумчиво помолчали, с очень похожими чувствами глядя на радостно суетящихся учёных. Не знаю, о чём думал майор, а я вспоминал “Чужой: воскрешение” и чем закончилось тамошнее “у нас всё под контролем”.
***
Васин смотрел на горящих энтузиазмом учёных очень выразительно, так и слышалось: “девяносто процентов фильмов ужасов рассказывают о том, как торопливые идиоты нарушили технику безопасности, а она им за это жестоко отомстила”. Своё впечатление о нём майор вынужден был скорректировать ещё раз: несмотря на то, что после небольших по меркам спецназа нагрузок Васин едва стоял на ногах, он умудрялся везде влезть первым между пиджи и любыми возникающими вопросами. И говорил, говорил, говорил… Тем, кто видел страшных чудовищ – он рассказывал, какие они милые и домашние, как терпеливо они играют с детьми, и в это даже верилось, глядя на привлекательных женщин, скромно стоящих рядом (ну… насколько это вообще возможно с такой фигурой, и мешковатые спортивные костюмы нисколько не мешали воображению). Тем, кто видел красивых женщин, по нелепому капризу судьбы запавших на пусть и хорошо сохранившегося, но всё равно уже не очень молодого и с явственным пузом программиста – он тем же светским тоном рассказывал, как они только что перекидывались многокилограммовыми железками и цитировал истории из того мира, с пугающей небрежностью упоминая “милые” подробности (одна из молодых и перспективных специалисток, до того проявлявшая чрезмерный интерес к представительницам собственного пола, резко позеленела и от дальнейшего участия в обследовании вежливо уклонилась). Сложнее всего было с теми, кто видел всего лишь образцы для исследования, но и для них он находил нужные слова.
Пиджи следовали за ним по пятам, время от времени задерживаясь с кем-то из исследователей, и вполне нормально общались на ломаном русском, изредка вставляя английские слова – но и тут Васин успевал возникнуть буквально из ниоткуда, перевести сложное место обеим сторонам и так же неуловимо исчезнуть. Заметил майор и другое: всегда как минимум одна пиджи находилась рядом с Васиным, и даже если от него отходили две – лишь одна из отошедших чем-то занималась с учёными, вторая же ни на чём конкретном не сосредотачивалась, непринуждённо оглядываясь по сторонам. Сам Васин этого, похоже, не замечал… Или просто не обращал внимания, каждый раз уверенно и не задумываясь называя пиджи по именам. Сам майор различить их не мог при всём желании – даже примеченная было складка на куртке одной из сестёр неожиданно оказалась продублирована, а потом и вовсе исчезла с обеих курток разом.
***
И врачи, и физики очень хотели пронаблюдать процесс трансформации с использованием всех доступных приборов, и пиджи были не против его продемонстрировать – пусть это и требует определённых усилий, но на что только не идут женщины ради внимания! – но вмешался майор: и без того немаленькие, в боевой форме пиджи вырастали выше двух с половиной метров, и засовывать их в тесное, неуютное и подозрительно жужжащее сооружение показалось ему не самым удачным решением. Озадачив научников модификацией соответствующей аппаратуры, на сегодня ограничились простым замером какого-то “монстрячьего заряда” – судя по знакомому виду прибора, именно с его помощью пиджи и выслеживали. К великой радости и тщательно скрываемому удивлению, на белом полукруге экрана проявились три тонкие чёткие красные линии, уверенно указывающие на сестёр и отслеживающие их перемещение с едва заметным глазу запаздыванием. Попытки, пользуясь случаем, выяснить, на какое именно место прибор наводится, показали, что если пиджи положить горизонтально, линии расплываются в клинья с размытыми краями, примерно указывая диапазон от плеч до коленей. Если же прибор повернуть на бок – он просто перестаёт работать. Неуверенные заявления вроде “такой задачи не ставилось” заставили меня мысленно ухмыльнуться – настолько часто я сам оказывался в такой ситуации… с обеих сторон. Особо близко разглядеть прибор мне не удалось, но сложилось впечатление, что его “экран” – это просто плоская стеклянная колба, заполненная то ли газом, то ли порошком, с впаянным в центре полукруга маленьким тёмным шариком.
– Помнится, дочке на день рождения в прошлом году подарили плазменный шар. Тот тоже очень похоже молниями упирался в стенку напротив приложенного пальца… достаточно было даже просто поднести – уже разряды начинали в эту сторону стягиваться. Интересно, где он сейчас? Раскокали, скорее всего… – Задумчиво озвучил я свои мысли, глядя, как по просьбам учёных Таша в очередной раз улеглась на кушетку… Сдаётся мне, смотрели они больше не на прибор, а на “подопытную”… на верхнюю её половину, весьма увлекательную двигающуюся в такт движениям пиджи. – Если этому тоже сделать шарик… ну или половинку шарика… Он смог бы и по высоте направление показывать… Впрочем, наверное, я просто чего-то не знаю, раз его сделали плоским.
