Текст книги "Трущобы рабочих районов (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Глава 9
Я в этом доме уже четыре дня, и до сих пор не верю в это. Не верю в эту белую теплую постель, не верю в стакан молока каждое утро. Иногда ко мне прибегает Мэри – маленькая сестричка Стефано, ей всего пять лет. У нее пухлые щечки, светло-русые кудри до плеч и бесчисленные оборочки на платье. Я теперь могу разглядеть ее ближе. Я лежу, боясь до нее докоснуться, будто это фарфоровая кукла, а она протягивает мне каждый раз что-то, что раздобыла на кухне: куски сахара, булочку или леденцы. И тараторит:
– Ешь, скорее, пока мама не видит! – и воровато оглядывается по сторонам. Я послушно заглатываю ее гостинец, она гладит меня по щеке, смеется и убегает. Стефано знает об этой игре, как и, наверное, все в доме. Меня это смущает. Непривычная ласка и тепло незнакомых людей. Я не привык к этому, поэтому, оставаясь один, я поворачиваюсь лицом к окну и тревожно прислушиваюсь к звукам улицы. Что я хочу там услышать? Или, скорее... Что боюсь услышать? Каждую ночь мне снится, что в комнату заходят полицейские, грубо стаскивают меня с кровати и тащат куда-то в ночь. А еще снится тот самый тупик, где я обслуживал клиентов, будто я до сих пор там работаю. И каждое утро я просыпаюсь с одной и той же мыслью: а что, если мне придется туда вернуться? От этой мысли меня знобит, и тогда я нервно тереблю одеяло, напряженно думая, как же избежать этого.
– Кристофер, как ты сегодня? – Дверь открывается, и в комнату заходит Стефано, садится на постель и тут же начинает поглаживать мои волосы. – Ты грустный, почему?
– Я не грустный...
– Плохо себя чувствуешь?
– Нет, мне лучше, – удивительно, но то, что я боялся больше всего – а именно кошмаров с образом окровавленного маньяка, воспоминаний об убийстве, страхов... Этого нет. Наверное, потому, что панель страшнее маньяка, а может, еще и потому, что я, наверное, подонок, который не боится бога. А как еще меня назвать, если воспоминание о том, как я перерезаю этому ублюдку горло, не вызывает у меня никаких эмоций?
– О чем ты задумался?
– Ни о чем... – я пытаюсь улыбнуться, но Стефано недоволен.
– Ты не доверяешь мне?
– Доверяю...
– Тогда я хочу знать, что тебя беспокоит.
– Что я вернусь на панель, когда выздоровею, – я отвожу глаза. Как же я ненавижу обсуждать свой образ жизни со Стефано! Но о маньяке я заводить разговор не собираюсь, это не самая лучшая тема для моего друга.
– Не вернешься ты туда, я поговорю с мамой, и она что-нибудь придумает.
Я молчу, понимая, что самое лучшее, что придумает его мама, это сдать меня в сиротский приют. А я туда не хочу, там не будет Стефано. Тем более, что подобные богоугодные заведения хуже тюрьмы.
– Кристофер...
– Что? – мальчишка снова хочет что-то спросить и, судя по тому, что он сидит как на иголках, вопрос опять коснется секса.
– Я постоянно вспоминаю тот вечер, когда пришел дядя, – я молчу, немного напрягаясь, – ты тогда ртом... – Стефано показывает пальцем на свой рот, затем резко опускает руку. – Почему-то это из головы не выходит.
А у меня не выходит из головы, как тебя в задницу трахнули, но я молчу же... И сейчас я молчу. Потому что ты жертва насильника, а я шлюха.
– И что?
– А потом ты его удовлетворил... ниже.
– Хватит! – я взрываюсь, а он тут же опускает голову. Только ему ни черта не стыдно, и я это вижу. – Что ты от меня хочешь?
– Ты был голенький... Так красиво...
– Что красиво?
– Ты... Когда ты стоял на коленях, а потом...
– А потом я перерезал ему горло, – я оскаливаюсь, но мальчишка вдруг странно меняется в лице, и я вижу то ли восторг, то ли восхищение.
– Ты такой сильный!
– Очень. Короче, ты хочешь, чтобы я тебе отсосал, – конечно, восхищен он. Льстит, причем грубо.
– Ты мне нравишься.
– Ты забыл, чем закончился наш предыдущий разговор на эту тему?
– Нет, помню... Но это ведь не повторится.
– Если ты не замолчишь, то повторится.
Стефано в ответ тяжело дышит, насупившись. Ничего, перетопчешься.
– Я найду себе другого друга.
– Я себя не навязываю. Мне сейчас уйти?
– Нет!
Ну вот, опять. Стефано ложится на постель и крепко меня обнимает.
– Я люблю тебя...
– Ты любишь маму и сестру, а я тебя интересую несколько в ином плане... – я не шевелюсь, идти сейчас мне не в чем и некуда. Да и сил никаких нет.
– Я могу тебя хотя бы поцеловать?
– Ты и так это делаешь, когда захочешь.
– Но ты мне не отвечаешь.
– Да? – а ведь действительно, когда он меня ласкает, я лежу, полузакрыв глаза и не шевелюсь. Но не из гордости, а потому что... Не знаю, но мне не хочется касаться его своими губами. Как будто они грязные и я боюсь его запачкать.
– Ты даже не помнишь, целовал меня или нет! Тебе плевать! Ты меня не любишь...
– Какой ты нудный...
В ответ мальчишка кладет мне руки на плечи и касается языком моих губ. Получается очень неумело и даже щекотно, и из меня вырывается легкий смешок. Стефано резко поднимает голову, его лицо искажает ярость.
– Смеешься? Ты надо мной смеешься? Что я целоваться не умею? – я уже жалею о своей несдержанности, но поздно.
– Стефано, я не смеюсь, просто щекотно.
– Потому что я никогда не целовался! Ты первый! А ты смеешься. Конечно, ты опытный, а я... Ты специально так себя ведешь!
– Как?
– Ты мне отказываешь, дразнишь только. Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься, просто тебе рано...
– Замолчи! – мальчишка сдирает с меня одеяло и садится мне на живот, придерживая коленом здоровую руку. Затем чуть наклоняется, и я чувствую его напряженный член.
– Слезь с меня, – я стараюсь говорить твердо, но он слишком зол, чтобы воспринимать.
– Я тебя буду целовать, пока не научусь!
– Я что, манекен что ли? – еще один смешок оказался лишним. Хотя, предыдущий был тоже лишний. Стефано наотмашь бьет меня по лицу, отчего я ощущаю болезненное тепло в щеке.
– Так будешь меня целовать?
– Буду... – я отвечаю шепотом, не поворачивая головы, не шевелясь и глядя на дверь, – только не бей меня.
– Кристофер! – злость моего друга носит уже иной характер, а я ловлю себя на мысли, что сейчас я получаю странное удовольствие от его злости, от пощечины, и мне хочется провоцировать его еще и еще. – Ты опять меня ставишь на место, когда я прав, почему?
– Потому что ты не прав.
– Прав! Ты пользуешься тем, что у тебя такое положение, и, если я начинаю домогаться, сразу строишь из себя жертву. А если бы ты был как я, обычный, то я бы уже...
– И что бы ты сделал? – я приподнимаю брови, а он высвобождает мою руку, кладет ее себе на промежность, и я чувствую выступающий бугорок сквозь ткань его брюк.
– Хоть потрогай меня, Кристофер, я постоянно о тебе думаю... – в этот момент в коридоре раздаются шаги, и мальчишка с акробатической ловкостью спрыгивает с кровати, тут же накрывая меня одеялом. Дверь открывается, и в комнату заходит служанка.
– Мистер Блэк, вас зовет мать, сегодня вечером к нам приедут гости.
– Кто?
– Мистер Джек Беккет.
– Кто?! – Стефано так удивлен, что даже не пытается этого скрыть
– Джек Беккет, – служанка с каменным лицом выходит из комнаты, а подросток смотрит на дверь, как завороженный.
– Кто это? – глядя на мальчишку, я чувствую жуткое волнение, хотя еще не знаю, что происходит.
– Это Джек... Сын моего дяди... Того, что...
– У него есть дети?! – я сажусь на постель с вытаращенными глазами. – И они будут тут?
– Да... Дочь и сын. Сын сейчас и приедет...
– А сколько ему?
– Семнадцать.
Глава 10
Сегодня неделя моего пребывания в этом доме, и можно выйти из комнаты. Только я не хочу, боюсь. Стефано всё свободное время проводит у меня, но к нам так часто заходит служанка, что времени и возможности от души поприставать ко мне у него нет. А я и рад. Мне нравится на него просто смотреть и думать о том, что я уже целых семь дней ни с кем не трахался. Может, я стану чище? Хотя, нет, не стану. Просто я больше не запачкаюсь, а эту грязь время не сотрет. Ну и ладно. Я всё меньше думаю о панели. Я решил для себя, что пока каждое утро передо мной ставят стакан с молоком, вспоминать обо всех своих несчастьях просто преступление. Но есть кое-что, что волнует нас обоих. Это Джек Беккет. Я не видел его ни разу, хотя он обо мне уже спрашивал. Поэтому выходить из комнаты мне не хочется. Кто знает, что у него на уме? А я уверен, что ничего хорошего.
Вчера Стефано принес мне кипу газет, наивно полагая, что их содержание меня обрадует. Там на передовицах новостей рассказывалось обо мне – безвестной шлюхе, убившей страшного маньяка. Вот только ни слова о Стефано – его родители неплохо заплатили полиции, чтобы его имя нигде не появилось. И это правильно, так что все лавры теперь принадлежат мне. В них меня и похоронят. Я не показал Стефано, что меня ни капли не радует такая слава, а он, глупыш, восхищен мной, думает, что это почетно, попасть в такую историю.
Я уверен, что Джек Беккет тоже читает газеты. И мне его жаль. Каково это – читать про то, что твой отец снимал мальчиков и жестоко убивал их? Теперь все на него будут показывать пальцем, даже самые добрые люди, а таких мало. Люди вообще злые, и я это давно заметил. И что странно, что в бедных кварталах все злые, что в богатых. Я ведь раньше думал, что люди злые потому, что они несчастные и нищие, потому что их судьба обделила. А оказывается, причина в чем-то другом, только я еще не разобрался, в чем именно. Вот дядя, тот же самый, зачем убивал? Но, наверное, это не от злости, а для развлечения.
От мыслей меня отвлекает хлопок двери. Стефано.
– Ты оделся? Ух ты, и не узнать, такой красивый... – мальчишка подходит ко мне вплотную и проводит ладонью по спине. Я давно уже потерял свое личное пространство в его обществе. Его не стало, но я не жалуюсь.
– Спасибо, мне тоже нравится эта одежда. Она замечательная, – я не показываю, что мне очень нравятся его касания. – Знаешь, мне не хочется выходить отсюда. Тут было хорошо, я отвык от мира, а теперь... Мне почему-то страшно.
– Но ведь я рядом!
– Ты ребенок, Стефано...
– А ты?
– Не знаю. Что там Джек Беккет? – мне не стыдно признаться в своем страхе перед ним. Наверное, мне уже давно ничего не стыдно.
– Он не знает, что дядя тогда меня... Ну, ты понял.
– Понял. Ему преподнесли газетную версию? – в которой расписано, что маньяк изнасиловал только меня. Интересно, как можно изнасиловать проститутку? Не заплатить?
– Да, чтобы он не чувствовал себя ущемленным в моем обществе, – Стефано отводит глаза, а я киваю, хотя ясно, что тут забота не о Джеке вовсе. Ему-то чего стесняться? Что двоюродного брата изнасиловали? Ему это как слону дробинка, на фоне известий об отце. – Кристофер, пока мы не вышли из комнаты...
– Что ты хочешь?
– Поцеловать тебя, – Стефано прижимает меня к стене и по-детски касается моих губ своими, затем крепко обнимает меня, и я чувствую его возбуждение. Я отвечаю на поцелуй, хотя и не охотно. Он резко отпускает меня. – Кристофер, я тебе совсем не нравлюсь?
– Нравишься, – я опускаю глаза. Какой странный вопрос, это же очевидно.
– Но твое тело говорит о другом, – Стефано касается рукой моего члена, который не желает подниматься. – Ты никогда меня не хочешь.
Я чувствую нарастающую панику. А ведь он прав. Я не хочу. Что со мной? Я почему-то перестал об этом думать в последние недели, а то и месяцы. Клиентов никогда не волновало, хочет ли проститутка, и это было просто. Нагнулся, и всё. Да, я не хотел их... Но почему это перешло и на Стефано? Господи, я не могу, я бессилен... Эта мысль бьется в голове, как об оконное стекло залетевшая птица. Но я же молод, почему я не могу? Почему? И главное, он это видит, знает. Шлюха, у которой не стоит. Что хуже?
– Прости...
– За что? – Стефано снова касается меня губами, но я его отталкиваю, шаря глазами где-то на уровне пола.
– Нет, не надо. Я... – а что я? Я выскакиваю за дверь и несусь по незнакомому коридору, не зная куда. Зря я думал, что мне не бывает стыдно. Еще как бывает. Я бегу по какой-то лестнице, ища выход, сперва вверх, потом вниз, и окончательно запутываюсь. Белый особняк слишком огромный, и мне не удается сбежать, хотя я и не знаю куда. Я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Слишком слаб, во всем. И снова срываюсь с места, бегу, не глядя вперед, пока не натыкаюсь на чье-то мощное тело.
– Куда спешишь? – молодой незнакомый насмешливый голос. Я поднимаю глаза. Не может быть... Как похож. Лицом, только помоложе, а тело гораздо мощнее. Беккет-младший.
– Простите...
– Ты Кристофер, – парень сверлит меня взглядом, а я бледнею от ужаса. – Хорошо ты тут пригрелся. Не каждой шлюхе так везет, как тебе. А что с рукой? – Джек хватает меня за пальцы и тянет на себя. Я вскрикиваю от боли, вызывая на его лице нечто наподобие улыбки. Откуда он меня знает? Видел? Ну конечно... Фото для полиции, которое потом перешло в газеты.
– Мне жаль по поводу мистера Беккета... – я не успеваю договорить, он бьет меня кулаком по лицу так, что я скатываюсь на пол, ударяясь больной рукой.
– Не смей даже произносить имя моего отца своим поганым ртом.
Ко мне подбегает служанка, а Джек разворачивается и идет дальше. Я с трудом поднимаюсь, глядя ему вслед, чувствуя сводящую боль в скуле. В голове каша, среди которой только одна мысль: Джек Беккет от меня не отстанет.
Глава 11
Я не стал говорить Стефано, что пообщался с Беккетом. Улыбаюсь как прежде, хотя сердце сжимает тревога. Давно ли я начал так бояться? Мне кажется, Джек за каждым углом, то с ножом, то с плетью, и хотя это мое нездоровое воспаленное воображение, но кошмар наяву мне мешает жить и наслаждаться теплом и уютом. На следующий вечер после встречи с ним я обнаружил на подушке сложенный вдвое листочек. Я его медленно развернул и увидел нарисованный чернилами череп, а внизу – какую-то надпись. Странный этот Беккет... Я ведь не умею читать. И те газеты, что приносил Стефано, читал он мне вслух, а не я сам. Я еще раз посмотрел в листочек. Без сомнения, адресат был Джек. Вот только что там? Простая угроза? Какие-то условия? Глупец...
Ночью я сплю плохо. Снова снятся кошмары, но это уже не панель. Я вижу мертвое тело Беккета-старшего, который движется на меня с перерезанным горлом, а я стою и не могу пошевелиться. Только кричу, до бесконечности кричу.
Я просыпаюсь среди ночи, меня трясет служанка, которая живет в соседней каморке. Я ее разбудил криками, и старушка в аккуратном белом чепце и круглых очках с тревогой смотрит на меня, шепча:
– Тише, мальчик, тише. Тут никого нет...
Я смотрю на нее, понимая, как по-идиотски я выгляжу, как я труслив, и сколько хлопот я доставляю. Мне становится стыдно, но воспоминания о кошмаре не дают мне до конца успокоиться. Мое сердце готово выскочить из груди, и я невольно смотрю на дверь, боясь, что страшное мертвое тело ввалится в комнату, чтобы меня убить. Служанка касается рукой моего мокрого лба и заявляет, что я очень горячий. Я пытаюсь ее убедить, что ничего страшного не происходит, но это действительно добрая женщина. Она выходит из комнаты и возвращается с чаем, заваренным на травах. Я пью его, я очень хочу пить. Потом я ложусь на подушки, понимая, что, кажется, действительно заболел. Как глупо! И ведь это не простуда, я жил на улице и не болел! Это страх... Мое желание избежать встречи с Джеком. Может, мне на самом деле ничего не угрожает? Но чертова записка...
Старушка уходит, а я, поворочавшись еще часа два, наконец-то засыпаю. На этот раз мне ничего не снится, сплошная чернота.
Меня будит Стефано. Служанка уже сообщила миссис Блэк, что я болен, и вот мой друг принес мне пару яблок.
– Доброе утро, тебя не стали будить... Что с тобой? Мне сказали, ты кричал ночью, – мальчик гладит меня по волосам, проводит пальцами по щеке.
– Кошмары... Мне так стыдно, от меня столько хлопот. Как вы меня только не выгнали еще...
– Тебя?! – Стефано берет меня за руку. – Кристофер, что ты говоришь, я тебя не отпущу отсюда.
– Спасибо, – я расползаюсь в улыбке.
– Что ты хочешь? Я принесу... Говори, – мальчишка садится ко мне ближе и снова трогает лицо, лоб. – Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо... У меня просьба, – я настороженно смотрю на мальчика, понимая, что то, что я попрошу, гораздо дороже тех сладостей, который мне он готов принести. – Научи меня читать.
– Я... – мальчик удивлен моей просьбе, но тут же кивает. – Я постараюсь, вот только не знаю, как у меня это получится.
– Я буду очень стараться, поэтому получится.
– Ну хорошо, только, – в глазах Стефано начинают играть чертики. – Что мне за это будет?
– Я обязательно должен расплачиваться? – мне не нравится такая постановка вопроса, но мальчик, видимо, твердо решил настоять на своем.
– Да, мы всё равно будем вместе. Как ты не поймешь?
– Мы и так вместе...
– Я хочу не этого, я хочу, чтобы ты целовал меня, а не только смотрел! – капризный ребенок, но я не собираюсь идти у него на поводу.
– Не надо меня учить, я думал, ты мне просто поможешь. Денег у меня нет, а отрабатывать телом я не хочу.
– Кристофер! Ты невыносим, сколько можно? – мальчишка явно обижен на меня, хотя я не чувствую своей вины. Я поднимаюсь с кровати и начинаю одеваться, не обращая внимания на его яростные взгляды. – Ты всему Лондону давал, а мне нет! Для меня ты недоступен...
Я набрасываю на себя рубашку и скрещиваю руки на груди. Да, я демонстрирую ему обиду и злость, но на деле я прекрасно понимаю Стефано и уверен, что эти упреки никогда не закончатся. А что будет, если я уступлю? Ведь он разлюбит меня, точнее, потеряет интерес. И я лишусь его.
– Пока ты не станешь совершеннолетним, между нами ничего не будет.
– Что?! Да пошел ты! – Стефано резко разворачивается и выскакивает за дверь. Теперь точно грамоте не обучит, а, может, даже и выгонит, потому что толку от меня никакого. А если я уступлю, всё равно, познав меня, будет искать предмет более привлекательный и из своего круга.
Я вздыхаю и ложусь на кровать поверх покрывала. Я снова ощущаю одиночество. Наивно думать, что между мной и Стефано возможна дружба. Где я и где он... Такой стройный, красивый, богатый. Он еще расцветет, станет привлекательнее, интереснее. Его ожидает такое красивое светлое будущее. А я? Куда мне? Может, сбежать сейчас? Сбежать из этой жизни? Хочется плакать. Кому плакать? Некому.
Я сам не замечаю, как проваливаюсь в сон. Наверно, я действительно немного болен.
Глава 12
Вот уже три дня Стефано со мной не разговаривает, демонстративно не обращает на меня внимания, отчего мне становится совершенно неуютно и страшно в этом доме. Я пытаюсь с ним заговорить, но он лишь пожимает плечами и идет мимо. Несколько раз меня посещала мысль уйти из этого дома, только идти мне некуда, да еще со сломанной рукой. И я понимаю, что если покину этот дом, то обратной дороги уже не будет.
Вчера я подошел к миссис Блэк и слезно начал просить, чтобы она мне дала хоть какую-нибудь работу. Эта милая, достойная женщина долго не соглашалась, но потом отвела меня на кухню и перепоручила миссис Олридж – экономке, чтобы она нашла мне занятие по силам. Теперь в мои обязанности входит перебирать крупы, подметать, бегать с поручениями. Мелочь, но я очень стараюсь, поэтому миссис Олридж довольна, хотя ей трудно угодить. Это сухощавая старая дева с каменным лицом и зализанными волосами. Я работал на кухне несколько дней, когда она подошла ко мне сама вечером и спросила, как я знаю Евангелие. Я честно признался, что очень плохо, но, вопреки ожиданиям, она не стала на меня ругаться, а посадила рядом с собой и прочитала несколько глав. Я старался всё запомнить, но это было тяжело и непривычно. Миссис Олридж сказала, что будет заниматься со мной постоянно, и даже научит читать. Не знаю почему, но мне в ее обществе тепло и спокойно, хотя она никогда не улыбается. Она занимается мною, и хотя я понимаю, что ее обучение никогда не выйдет за рамки религиозного образования, я благодарен ей за заботу. У меня никогда не было никакого образования. Поэтому я стараюсь ей помогать по мере сил, чтобы оправдать ее усилия. Я никогда не спорю с ней, хотя ее нотации о рае и преисподней, о жизни и смерти мне кажутся очень поверхностными. Миссис Олридж пытается меня убедить, что в аду хуже, чем тут. Но ведь и тут плохо, особенно в трущобах. Наверное, у дьявола хорошая фантазия, раз он для преисподней может придумать что-то позаковырестей, чем то, что случалось со мною.
Прошло около десяти дней с момента моей ссоры со Стефано, и, наконец, он подошел ко мне. Я вижу, что он недоволен тем, что я нашел друзей кроме него. Он обижен, он думает, что его экзекуция, пытка равнодушием не принесла результата.
– Ты меня не любишь, – Стефано отвел меня в какую-то каморку в дальнем углу дома, где никто не бывает. – Ты гордец.
– Я? Как будто это я с тобой не разговаривал...
– Ты думаешь, что я ничего не значу в этом доме? Что ты нашел эту экономку и теперь можешь во мне не нуждаться, так? – мальчик злится на меня и явно ревнует. Зло ревнует.
– Ты хочешь мне доказать, что ты хозяин моего положения, так? – я отвожу глаза, мне грустно и обидно. – Думаешь меня испугать тем, что выгонишь меня отсюда?
– Ты готов уйти из этого дома, но не ответить мне взаимностью!
– Но ты слишком юн... И это не то, что нужно юному лорду.
– А то ты знаешь, что нужно юному лорду! – Стефано подходит вплотную и начинает целовать меня в губы. Его движения резкие, сильные руки прижимают меня к стене, он готов к моему возможному сопротивлению. Я отворачиваю лицо, за что получаю пощечину. – Я тут хозяин, не смей сопротивляться! Иначе... Иначе я не буду вообще с тобой разговаривать, ты перестанешь для меня существовать, ясно?!
– Да, – я киваю. Какой смысл уже сопротивляться? Будь что будет. – Как скажешь, Стефано, – я обнимаю его здоровой рукой за талию и начинаю целовать, он тут же размякает и добреет, правда, не теряясь и начиная раздевать меня и себя. Он уже готов, его орган работает идеально, как часы. Я – нет. Но Стефано с этим уже смирился. Я снимаю брюки и белье, опускаюсь на колени и беру в рот. Мой друг сдавленно вздыхает и хватает меня за волосы. Я чувствую, как подергивается его член, как мальчик начинает постанывать, облокотившись о стену. Я вожу губами по его возбужденному члену, заглатываю глубже, постепенно увеличивая темп.
– Я тебя хочу так, всего, – мальчик отталкивает меня, я понимаю, что вторжение в мою дырочку – это то, что больше всего интересует Стефано. Его любопытство безгранично. В каморке есть небольшая койка, я встаю на колени на пол и опираюсь на нее грудью.
– Только надо это делать аккуратно, входи медленно, ладно?
– Да, – возбужденный голос сзади. Сомневаюсь, что он меня услышал. Я расслабляюсь, подаю бедра к моему другу, и он постепенно начинает входить. Но, видимо, не выдержав, тут же срывается на жесткий темп, отчего койка скрипит и стучит о стену.
– Нас услышат, тише... – но он увлечен, а я только и могу, что ждать, когда он кончит. Внезапно мне приходит в голову мысль, что я очень нездоров, раз не получаю сексуального удовольствия от контакта с любимым. Я не могу расслабиться. Особенно в этом доме, куда может зайти кто угодно в любой момент. А Стефано об этом не думает, он врывается на всю длину, постанывая, держа меня за ягодицы. Он уже близится к вершине блаженства. Еще несколько толчков, и его семя вливается в меня. Мальчик кончает, но не выходит из меня какое-то время, наслаждаясь. Наконец, всё закончилось.
– Ну что? – он выглядит счастливым, а я... Будто выполнил свою работу. Гадкое чувство. Почему оно возникло? Стефано одевается, глядя на меня со сладкой улыбкой.
– Ты принес мне массу удовольствия, – мальчик подходит ко мне и целует в губы. Я отвечаю, стараясь не показывать, что отчего-то расстроен. Хотя, всё и так ясно. Удовольствие... Всё ради этого. Любви нет, дружбы нет, есть удовольствие.
– Я постараюсь тебя удовлетворять так долго, как ты этого захочешь, – Стефано не чувствует отчаяния в моем голосе, он слишком доволен собой.
– Да, и когда я этого захочу, – самодовольная улыбка расползается по лицу. Я одеваюсь, ничего не отвечая. Пусть играется. Пока не надоем. Я молча выхожу из каморки и иду спать. Мне сейчас кажется, что еще чуть-чуть, и я начну ненавидеть Стефано.
