Текст книги "Трущобы рабочих районов (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 5
Считается, что безвыходного положения не бывает. Я вылезаю из-под кровати и жую булку, раздумывая над тем, как быть Стефано. Тот ходит по комнате, затем резко останавливается.
– А может... Обойдется?
Я смотрю на него, потом сокрушено мотаю головой.
– В лучшем случае он тебя развратит. Ты хочешь смотреть на него голого? Хочешь узнать, зачем мужчины используют попку мальчиков?
– А зачем?
Я опускаю глаза. Господи, мне бы эту наивность! Я молчу, поглядывая на конфеты. Я не хочу отвечать на его вопросы, я не хочу, чтобы он знал, что вообще люди друг с другом делают. Но он, кажется, начал догадываться. Его щеки наливаются румянцем.
– Так с тобой именно это делают, да?
– А еще я беру в рот, – я вскакиваю из-за стола и отворачиваюсь.
– Извини...
– За что? Да, я этим занимаюсь, так что ты меня никак не обидел. Просто это не самое приятное занятие, вот и всё. Точнее, это может быть приятным, но не тогда, когда тебя за вечер пользует три разных человека, которые тебе противны. Тогда это ад, Стефано, это ад. Хочешь узнать, что это такое – спать с чужим мужиком – пожалуйста, езжай с дядей в Шотландию. Только смотри, чтобы он тебя не убил! – я поворачиваюсь к мальчику, скрипя зубами, но у него настолько виноватый вид, что я тут же остываю.
– Что мне делать? – он снова садится на диван, поджимая ноги. – Может, рассказать обо всем маме?
– А она мне поверит? Кто ей ближе, я, обычная городская шлюха, или твой дядя, который ей братом приходится? – я судорожно соображаю, не зная, что предпринять. Так и посоветоваться не с кем. Как жаль, что у меня нет умных друзей. Жаль, что у меня вообще нет друзей...
– Не поверит... Она презирает тех, кто беднее.
– Ты сбежишь.
– Сбегу?
– На два дня. Потом вернешься, и всё выложишь маме. Как есть, – я беру конфету и кладу в рот.
– А почему ей не сказать сейчас?
– Если она тебе не поверит, то отправит с дядей. А если она не поверит тебе после его отъезда, у тебя будет 2 месяца, чтобы ее убедить. Ну, или что-то придумать.
– Не у меня, у нас... – пытается поправить меня Стефано.
– У нас, – эхом повторяю я, зная, что как только эта история всплывет наружу, мы с моим другом больше никогда не увидимся. Уж его родители постараются. Да и меня отправят либо в приют для бедных, либо в тюрьму.
– А куда я сбегу?
– У тебя есть деньги?
– Да, немного...
– Ну вот и отлично. Снимешь номер в гостинице, поживешь там пару дней, потом вернешься.
– Может, маме записку оставить?
– Не надо... – я доедаю всё, что есть на столе. Давно я не получал такое наслаждение от еды. Точнее, никогда. Стефано ходит по комнате, затем открывает шкатулку и вынимает оттуда монеты, пересчитывает.
– Тут хватит и на неделю! Знаешь, я хочу, чтобы ты был со мной в этой гостинице. Тебе же негде ночевать, а мне одному будет скучно... – подросток растерянно улыбается, явно боясь, что я откажусь. Но как я откажусь от его общества? Я утвердительно киваю головой, и его лицо мгновенно озаряется.
– Я тебя переодену! Не обижайся, просто так мы вызовем подозрения, а если ты будешь в моей одежде... – в ответ я растерянно молчу, а он уже открывает шкаф, вытаскивая брюки, сюртук... – Давай, скорее! А то, не дай бог, нас тут застанут.
Я соглашаюсь с его доводами, тем более, что в глубине души мне страстно хочется одеть этот костюм. Может, в нем я действительно стану похож на обычного мальчика? И Стефано не будет стыдно со мной идти. Брюки и сюртук почти что впору, только я слишком худощав, но это ничего. Мы на цыпочках выходим из особняка, стараясь оставаться незамеченными. Вот только в самый последний момент я вижу полную грузную женщину в фартуке.
– Мистер Блек, куда вы?
Черт, это к Стефано.
– Заметила, быстрее! – он берет меня за руку, и мы бежим по тротуару, сворачивая то в один, то в другой переулок. Наконец, запыхавшись, мы останавливаемся.
– Ничего страшного, всё равно ведь всё расскажешь...
– И то правда. Куда пойдем?
Я оглядываюсь по сторонам... Уж кто-то, а такая крыса, как я, знает город вдоль и поперек.
– Туда, – я веду его в одну недорогую гостиницу, недалеко отсюда. Между тем я не перестаю размышлять о маньяке. – Стефано, а чем занимается твой дядя?
– Не знаю, это связано с полицией, только он не полицейский... Он при должности.
– Да?.. – мое тело покрывается испариной, хотя я стараюсь не показывать вида. Вот это попал, так попал. Его никогда не прижмут.
– Наверное, это очень плохо?
– Очень... – мы оплачиваем гостиницу и поднимаемся в номер. Что же делать? В голове возникает единственное правильное, на мой взгляд, решение: убить его. Только когда? Я не знаю, когда этот маньяк вернется. Но, может, Стефано знает, когда он уедет... – Когда поезд у твоего дяди? Точно время знаешь?
– В 3:10 после полудня, послезавтра. А зачем тебе?
– Хочу узнать, когда тебе можно будет возвращаться домой, – нет ничего проще, незаметно пробраться сквозь толпу и ударить ножом в бок этого подонка. А даже если и поймают, это не страшно. Жизнь шлюхи, смерть на виселице. Но, может, хоть один грех спишется? Как там в Библии? Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих? Странный я человек, сколько грешу, душа как в саже, а всё равно в рай хочется. Только убью я этого негодяя не потому, чтобы грехи списать, просто я не хочу, чтобы он причинил зло еще кому-то. Моему другу... А вот и гостиница.
Глава 6
Небольшой двухместный номер с ванной. Скромный, даже слишком для такого мальчика, как Стефано. И необыкновенно роскошный для меня.
– Я хочу помыться...
– Да, Кристофер, конечно. А я придумаю, что бы нам поесть, – я быстро иду в ванную, по пути снимая рубашку. Наверное, это и есть рай. Ванна, еда... Я включаю воду, холодную и горячую и, не дождавшись, пока вода наберется полностью, погружаюсь в нее. Как приятно, и в ту же секунду снова боль. Свежая рана. Я быстро приподнимаюсь, размышляя, что делать. Полежать не получится. А вот сесть, погрузив на весу спину, можно. Что я и делаю. Вода быстро становится грязной. Я со вздохом беру мочалку и начинаю медленно оттирать себя, затем свою голову, набираю ванну второй раз и снова моюсь.
– Ты как принцесса, провел в ванной целый час! – Стефано смеется, глядя на меня. Он выглядит счастливым, а я... Я тоже счастлив, но мне не свойственна беззаботность, хотя я бы сейчас от нее не отказался. На столе обед. Или ужин? Темнеет... Я сажусь за стол, и мы принимаемся за пищу. – Кристофер, расскажи о себе что-нибудь.
– Что рассказать? – я ем, поглядывая на Стефано, понимая, что всё, что я могу поведать, не для его ушей. – Ты лучше о себе...
И он пускается в рассказ о школе, о маме, сестре... Я слушаю его с интересом, и перед моими глазами проплывают все эти люди, события, ситуации.
– Кстати, а давай полежим вместе? – я смотрю на своего друга, не понимая, чего он хочет. Хотя, наверное, просто полежать.
– Давай... – обед закончен, и я, раздевшись до трусов, ныряю в кровать. Он пристраивается рядом и аккуратно обнимает меня за талию.
– Кристофер, у меня такой вопрос... – я вижу, как мальчик краснеет и, чтобы его успокоить, касаюсь его спины, поглаживая.
– Какой вопрос?
– А ты... Только за деньги спишь?
– Ну... Не знаю... В смысле... – меня выбивает из колеи его вопрос. А действительно, я ведь никогда ни с кем не спал просто так, по любви. Хотя, кто меня любил? Да никто. – А какая разница?
– Я хочу узнать, если вдруг рядом будет человек, который предложит тебе просто. Ну, не за деньги, а за так. Потому что симпатия, и у тебя, и у него. Ты бы согласился?
– Не знаю, мне никогда не предлагали за так... Понимаешь, я проститутка, а для того, чтобы спать по любви, нужно, чтобы в тебе видели не только молодое тело.
– А если я предложу?
– Что? – я поворачиваю голову к Стефано, который красный как рак. – Даже не думай. Не надо растрачивать себя на эксперименты со шлюхами. Тем более, что я заразный. Во мне побывало не менее сотни человек, о чем ты.
– Кристофер...
– Нет.
– А если я всё равно тобой овладею? – Стефано садится на постель, не спуская с меня глаз.
– В дядю пошел? – подросток кривится на мою реплику, но продолжает.
– Нет! Я тебе нравлюсь.
– С чего ты взял? – я только не смеюсь, глядя на обескураженное лицо мальчишки. Не буду я с тобой спать, рано тебе еще до такой гадости опускаться.
– Значит... Ты обманул меня? Ты врал всё это время?
– Нет, я не врал... Просто я вижу в тебе друга, точнее, хотел бы видеть. Я тебе друг. А кого ты видишь во мне, большой вопрос.
– Я не знаю...
– И я не знаю. Так что успокойся.
– Ты меня отвергаешь? – я вижу, как напряглись мышцы его лица, на виске бьется жилка, а я лишь усмехаюсь.
– Ты меня еще потом благодарить будешь за мой отказ... – я посматриваю на его трусики и вижу небольшой бугорок. – Ванна там, можешь облегчить свою участь и лечь спать.
– Я тебе заплачу...
– Что?
– Я заплачу тебе... Сколько? – теперь краснею я... Ярость накрывает меня, в воздухе разносится звонкий звук пощечины.
– Я не продаюсь!
– Ты продаешься! – моя оплеуха разозлила Стефано, и он хватает меня за горло, прижимая к кровати. – Да кто ты такой, чтобы меня бить! Ты же проститутка! Почему ты меня отвергаешь! Я всё равно возьму что мне нравится!
Я и не думал, что внутри этого мальчика сидит дьявол. Он свободной рукой спускает мне трусы, а затем переворачивает на живот, явно намереваясь изнасиловать.
Я пытаюсь сопротивляться, но не могу драться с ним так, как с его дядей. Я не могу его бить, мне жалко его бить, хотя то, что он хочет со мной сделать, окончательно разрушит то доброе, что осталось во мне от этого грёбаного, вонючего мира. Но у меня нет сил сопротивляться. Мне становится жаль, что я сбежал от этого извращенца. Лучше бы он меня прикончил. Между тем Стефано вывернул мне здоровую руку и потирается о ягодицы своим возбужденным членом. Отчаяние – ничто по сравнению с тем, что я сейчас чувствую.
– С тебя две монеты, Стефано, – мой голос становится металлическим и глухим. – Одну отнесешь моему сутенеру, Джимми, вторую отдашь моей матери, он скажет, как ее найти.
– Кристофер...
– Если хочешь, чтобы я тебе отсосал, с тебя три монеты! – я не шевелюсь, не могу. Проститутка... От этого ни в одной ванне не отмоешься. Я для всех проститутка, и для него, для Стефано. Он почему-то отпускает мою руку. – Сказал бы сразу, что ты от меня хочешь. Хотя, какая разница? Что притих?
Я поворачиваюсь. На моем друге (Хотя, какой он мне друг? Очередной клиент) снова одеты трусы, он сидит на коленях, глядя вниз.
– Что? Передумал? Дорого слишком для такой потрепанной шлюхи как я? Прости, но дешевле не получается! Ниже цены только на старух! – у меня, кажется, начинается истерика, но я не хочу сдерживаться. Зачем сдерживаться? Перед кем?
– Кристофер, – мальчишка говорит совсем шепотом. – Прости... Это всё мои злость и похоть...
– Нет, ты всё правильно сказал... – я натягиваю трусы и встаю с постели, мальчишка поднимается следом. – Просто я, я слишком много о себе возомнил. Забыл, кто я, и кто ты.
– Ты мне действительно нравишься... – у меня снова темнеет в глазах от злости.
– Нравлюсь? Нравлюсь?! Тогда плати три монеты, и я тебя обслужу! Если нравлюсь! – я хватаю его за плечи, но больная рука неприятно щелкает, и я, прикусив губу, отхожу в сторону. – У тебя пять минут на раздумье, пока я одеваюсь. Или я тебя обслуживаю сейчас и ухожу, или ухожу просто. Ну что, стало жаль денег? Знаешь, мне бы тоже на себя стало жаль денег, – я натягиваю брюки. Его брюки! Но мне не в чем идти, хотя далеко я не собираюсь. До набережной Темзы, к мосту. Стоп! А как же его дядя? К черту! Хватит! Хватит с меня...
– Кристофер, не уходи...
– Мое место на улице, или тебе хочется иметь персональную живую игрушку? Да, я слышал, что у богатых свои причуды, – моя злость на мальчишку постепенно спадает, остается только обида. Зверская, ужасная обида.
– Я тебя не отпущу.
– Отстань, – я направляюсь к двери, но Стефано подбегает ко мне и хватает за талию, отчего я не могу сделать ни шагу. – Отпусти меня...
– Нет, если ты уйдешь, ты ведь никогда больше не вернешься.
– Не вернусь...
– Я не отпущу тебя, – я жутко устал, но снова собираюсь с силами, пытаясь вырваться, однако Стефано вцепился в меня мертвой хваткой и снова тащит к кровати.
– Решил всё-таки трахнуть?
– Нет, Кристофер... – мы заваливаемся на постель, я снова пытаюсь встать, но он несильно ударяет меня в грудь, вызывая приступ боли от свежей раны. Я тихо вскрикиваю и хватаюсь за рубашку. – Прости, я забыл, что ты ранен. Ты не уйдешь от меня! Думай что хочешь, но не уйдешь. Я не отпущу... – с этими словами он обнимает меня, фиксируя, и замирает. Я успокаиваюсь, безысходность убаюкивает меня, чувствую только, как он касается своими губами моей шеи и потирается о нее щекой. Мне хорошо, приятно, но обида не уходит, и я не могу ничего с этим поделать.
– Если бы перед тобой был мальчик из богатой семьи, ты бы так с ним не поступал, – я смотрю на потолок, чувствуя прикосновение губ и ресничек Стефано. – Знаешь, я столько усилий потратил, чтобы ты не воспринимал меня как ничтожество. А сейчас понимаю, что зря. Как у вас говорят, у аристократов? Главное быть, а не казаться. Я понял свое место, мистер Блек...
– Не надо...
Стефано хочет что-то сказать, но дверь внезапно распахивается, и на пороге появляется дядя.
Глава 7
Стефано замирает, я лишь чувствую, как начинает бешено биться его сердце. Между тем маньяк закрывает за собой дверь и спокойно подходит к кровати.
– Мистер Блэк, да вы шлюху сняли... – кажется, его не удивляет мое присутствие в обществе Стефано, как и двусмысленность позы, в которой мы лежим. Он искал нас, и он нас нашел. Мой друг резко вскакивает, но тут же получает мощный удар в челюсть, отчего оказывается на полу. Я лежу спокойно... А что делать? Если я не мог справиться со Стефано, то с его дядей-маньяком уж точно тягаться бессмысленно.
– А ты что развалился?
В ответ я лишь пожимаю плечами.
– Хотите, я вам отсосу? – я произношу это буднично, пытаясь понять, есть ли выход. Между тем Стефано пытается подняться, но получает удар ногой в живот.
– Ты идиот? – мужчина смотрит на меня как на спятившего, я же, видя его недоумение, продолжаю.
– Три монеты за всё... Стефано уже заплатил, но вы помешали ему... И мне...
На изверге то же самое пальто, что и в нашу последнюю встречу, а это значит, что за пазухой нож...
– Дядя Джон, – мужчина поворачивается к мальчишке, я же, пользуясь тем, что он на меня не смотрит, показываю жестами, чтобы он молчал. Тот, кажется, понимает. – Меня, наверно, мама ищет? Вы... – мальчишка начинает заикаться, но усилием воли берет себя в руки. – Вы не говорите ей, что я с мальчиком целовался...
Дядя смотрит то на меня, то на Стефано, гадая, догадались ли мы, что он маньяк? Но меня-то он точно узнал.
– Мистер... – я пытаюсь быть как можно более спокойным. – Если хотите, я обслужу вас обоих, и разойдемся миром...
– Что ты сказал?
Кажется, мне удается роль клинического идиота. Я лежу, не шевелясь, а вот в глазах этого ублюдка появляются огоньки похоти. Между тем включается Стефано, который, кажется, усвоил правила игры.
– Дядя Джон, не рассказывайте матери обо всем, пожалуйста... Я всё, что хотите, сделаю, – мужчина снова смотрит на моего друга, а я киваю ему, молодец. Между тем маньяк снова смотрит то на меня, то на Стефано.
– Раздевайтесь оба.
Я выполняю его приказ, мой друг, глядя на меня, тоже. Похоже, подонок решил развлечься по полной программе. Он сбрасывает с себя рубашку и брюки, не переставая за нами внимательно следить. Затем подходит ко мне и дергает за больную руку. Я с воем скатываюсь с кровати, вызывая у него дикую усмешку. Но мне не стыдно, мне важно, чтобы он поверил в то, что я неспособен сопротивляться. Стефано медленно приподнимается, но дядя снимает ремень брюк и завязывает руки у него за спиной. Черт, кажется, не поверил... Если только это не игра такая. Я сижу на полу как есть.
– Что ж, мальчики... Любите шалить, любите и отдуваться. Да, Стефано? Учти, если после сегодняшнего хоть что-то пикнешь матери, я расскажу, как застал тебя в объятиях шлюхи мужского пола. Понятно?
Мальчишка испуганно кивает, а я понимаю, что, видимо, судьба с сегодняшнего дня начать ему жить половой жизнью. Но пока дядя заинтересован мной. Видимо, запомнил мои таланты по части секса. Странно, что сейчас, в самый страшный и гнетущий момент, я не испытываю никаких эмоций.
– Ты, шлюха, отсасываешь, – маньяк поворачивается лицом к Стефано, который так и замер, сидя на коленях, а я подползаю к ногам мужчины.
– Три монеты...
– На, шваль, – он берет брюки, достает оттуда деньги и кидает на пол. Затем снимает трусы, и я принимаюсь за работу. Он снова запускает руку мне в волосы, а я посасываю ему головку, постепенно вбирая член полностью. Я понимаю, что конечная цель его – это Стефано. А еще я понимаю, что нож сейчас не при нем, а в пальто, которое валяется на полу в углу комнаты. Но действовать пока рано. Главное, чтобы по окончании минета он не свернул мне шею, как цыпленку. А он, скорее всего, так и поступит, после чего изнасилует Стефано и убьет его, как малыша Алекса. И что делать? Я выпускаю член изо рта и произношу:
– Присядьте на кровать, я вам сделаю кое-что очень приятное.
Мужчина повинуется, я раздвигаю ему ноги и веду языком по уздечке к анусу, тут же начиная ласкать дырочку. Он сладострастно стонет, явно довольный качеством услуг.
– Стефано, отсоси мне... – черт, как-то идет не по плану. Ну ладно.
– А еще можно, чтобы вы трахали Стефано, а я лизал вам... – я говорю это, не поворачиваясь к моему другу. Он молчит. Странно, что он до сих пор мне верит. Умный мальчик.
– Да... – кажется, маньяку идея нравится. Его член достаточно возбужден, поэтому он без раздумий облокачивает о кровать мальчишку, который бледен, как полотно. Прости, Стефано, что тебе придется это пережить. Мужчина охватывает связанного подростка за бедра и начинает пытаться ввести в него свой член, который просто не желает входить в такое узкое отверстие. Я молча смотрю на это, думая о том, сколько времени нужно, чтобы добраться до ножа. Между тем маньяк сжимает горло племяннику, отчего тот слабеет.
– Вылизывай мне! – я подчиняюсь, а подонок наконец-то входит в плоть Стефано. Тот хрипит от боли, но дядя резко всаживает, не заботясь о разрывах, и тут же, с глухим стоном, начинает трахать тонкое невинное тело. Я тут же кидаюсь к пальто. Вот и нож. Даже кровь с него не смыл, скотина. Маньяк запрокинул голову и долбит моего друга, самое чистое невинное существо на свете. Мразь. Я хватаю его за волосы, оттягиваю голову и резким движением разрезаю ему горло как барану. Он мгновенно слабеет, хрипит и заваливается назад, освобождая от своего присутствия Стефано. Тот поворачивает свое бледное, залитое слезами лицо и вскрикивает в ужасе, глядя на потоки крови из горла этого подонка. Я роняю нож, понимая, что не в силах сдвинуться с места, меня мутит. Красная лужа увеличивается под моими ногами, а я, глядя на нее, чувствую, что красный цвет превращается в черный, и я падаю в эту черноту.
Глава 8
Черный цвет, оказывается, имеет температуру. Мне он казался горячим, потом холодным... Тогда я приоткрывал глаза и чувствовал что-то влажное у себя на лбу. Тряпку? Потом снова жар... А потом... Я просыпаюсь. В небольшой комнате. Чувствуя сильную слабость, я поворачиваю голову. Рядом сидит незнакомая женщина в белом переднике. Увидев, что я открыл глаза, она ласково улыбается.
– Как ты?
– Я в тюрьме? – первое, что приходит мне в голову.
– Конечно же, нет! Я сейчас приведу миссис Блэк, она просила позвать ее, когда ты очнешься.
Женщина уходит, а через несколько минут появляется мама Стефано. Изящная, высокая, моложавая. Я смотрю на нее, не зная, как себя вести, что сказать. Но она говорит сама.
– Кристофер... – женщина теребит в руках платок, хотя и пытается не показывать свое волнение. – Мне Стефано всё рассказал... В подробностях. Спасибо, что защитили моего сына от Джона... Хоть и так...
– Мне жаль, мэм...
– Нет, не оправдывайтесь. Ничего, он отошел от шока. Про вас спрашивает.
Я грустно улыбаюсь, думая о моем друге, а еще о том, что скоро мне придется вернуться на панель. Тогда лучше больше Стефано не показываться.
– Я рада, что вы гостите у нас...
– Я тоже рад, что не на улице, – женщина замолкает, а я продолжаю. – Миссис Блэк, спасибо, что приютили. Я от души вам благодарен, но... Вы не могли бы мне помочь?
– Как?
– Я хотел бы иметь работу. Я думаю, для вас не секрет, чем я зарабатываю себе на жизнь. Знаете, если мне придется туда вернуться... – я замолкаю и отвожу глаза. Что ей сказать? Какая ей разница до меня.
– Вам нужно сперва выздороветь, и мы поговорим о делах...
– Я понимаю, что вы не готовы сейчас что-то сказать мне... У меня повреждена рука, и работу мне найти, конечно, сложно. Меня из-за этого уволили с фабрики...
– Ваша рука заживает.
– Что?
– Пока вы были без сознания, доктор ее сломал и снова вправил. Она будет зарастать.
– Мэм... – я нервно трогаю руку и понимаю, что она туго забинтована. Отчаяние накрывает меня. – Что вы наделали. Я теперь и на панели не смогу полгода работать! Я теперь совсем упал в цене! Хотя... Может, Джимми меня пожалеет. Но кому приятно снимать калеку...
– Тише, – женщина дотрагивается до моего плеча, стараясь успокоить. – Пока вы не выздоровеете весь, вы будете жить тут. И пока ваша рука не заживет.
– А потом я куда денусь? Да лучше выгоните меня или усыпите.
– Почему?
– Потому что как я вернусь после этого на улицу? Изнеженный, сытый? Привыкший общаться с нормальными людьми? – я кусаю губы, стараясь не заплакать. В этот момент в комнату вбегает Стефано и прыгает на кровать прямо мне в ноги. Мать недовольно на него косится, но молчит, видимо, не желая расстраивать замечанием еще не отошедшего до конца от шока сына.
– Куда ты пойдешь? Ты никуда не пойдешь, да мама? Мы ведь что-нибудь придумаем? Хочешь у нас работать?
Стефано смотрит на меня, потом на мать, та чуть улыбается.
– Мама, мы найдем ведь Кристоферу какую-нибудь работу? Пожалуйста...
– Конечно, милый, я обещаю, – она улыбается и дотрагивается до волос сына. – Кристофер хороший, мы поможем ему.
– Спасибо! – Стефано подползает к изголовью кровати и начинает трепать мои волосы, весело смеясь и радуясь, как ребенок. Женщина же поднимается и выходит из комнаты. – Ты тут останешься, ты будешь со мной, всегда! – я поворачиваю голову к Стефано, не зная, что ответить.
– Зачем я тебе?
– Глупый! Как же я рад, что ты тут! – мальчик ложится рядом и обнимает меня, утыкаясь носом мне в грудь. – Прости меня за ту выходку, Кристофер.
Я не могу злиться, тем более, что я сам виноват перед ним. Этот чертов дядя всё-таки успел лишить его невинности. Но я не хочу пока что об этом вспоминать, и не могу долго держать обиду на Стефано. Я лежу, обессилевший, чувствуя, как мою шею он снова покрывает поцелуями.
– Я до тебя не домогаюсь, я просто... – мальчик аккуратно касается губами моей щеки. – Тебя ведь можно целовать, ты не обижаешься?
– Нет, Стефано, я не обижаюсь, ни капли.
