Текст книги "Постфактум. Книга вторая (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Королевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Складно глаголешь, Илюша, заслушаться можно, – одобрительно покачал головой Годогост. – Главную мысль уловил и даже сделал сравнение. Магия, она же подчас так же незрима, а знай – делает своё дело.
– Верно подметил, – согласился Илья, оглядываясь на разбитое окно квартиры, неоднократно становившейся местом стычки с мутантами. – Даже и не знаю, что из этого страшней, наша радиация или ваша магия.
Они прошли мимо остатков трапезы неведомого хищника, не оставившего без внимания выпавшего из оконного проёма летуна. Ночью путники слышали хруст костей и жадное, поспешное чавканье, но посмотреть на того, кто решил закусить пернатым мутантом, не решились.
На взрыхлённой большими когтями земле с пожухлой растительностью виднелись тёмные пятна и пучки грязных перьев.
– Надеюсь, этот монстр сейчас далеко, да и насытился ночью, – с нескрываемым страхом произнёс Илья, озираясь по сторонам.
– И я надеюсь, не хотелось бы здесь задерживаться, да ещё отбиваться от чудищ мерзких… А ну поглянь, Илюша, ключ вроде бы нас услышал, раскалился, да дюже быстро, видать, портал уже давно готов! – Годогост подёргал за цепочку. Неказистое изделие раскраснелось, и только удивительная, тонкая, но очень прочная кольчуга гмура спасала его от ожогов. – Кстати, что за идея зародилась у тебя, так и не поведал мне?
– Да в общем ничего особого, мы знаем, что наши мысли в момент перемещения каким-то образом влияют на портал, заставляют выбрасывать нас в определённые места. А что если попытаться изменить, перенастроить точку выхода? И вместо того, чтобы очутиться на окраине Плавающего леса, мы вернёмся в нужный нам временной отрезок, прямо к Ясмине.
– Попытка не пытка, хорошая идея, отрок, – с энтузиазмом поддержал маг.
Прохладный ветерок принёс первые редкие капли дождя с серого неприветливого неба, всколыхнул увядающее море травы, но вот для накрывшей реку оранжевой дымки оказался бессильным. Хмарь не развеивалась, несмотря на резкие порывы, лишь клубилась и становилась гуще.
Голубые сферы окутали двух подступающих к берегу людей, и почти сразу ядовитый туман в одном месте засветился, стал рассеиваться, поддавшись натиску магии. Даже находясь под защитным заклинанием «Голубое сияние», Илья ощутил притяжение открывшегося портала.
Они договорились обо всём по пути, и теперь каждый старался мысленно вернуться в мир, где осталась Ясмина. Обрывки воспоминаний, запахи пустой квартиры, пилигримы, решившие, что нарвались на лёгкую добычу, наконец, сама девушка, неожиданно вырванная из рук. Череда событий, произошедших в мёртвом городе, проносилась в головах путников, изо всех сил пытающихся не отвлекаться от поставленной задачи.
Поначалу им даже показалось, что они не перемещались никуда, словно не было этого слепящего сквозь веки свечения и мига свободного падения. Идентичность картинки, бросившаяся в глаза в первые секунды, улетучилась, забрав с собой тяжёлый монолит разочарования, застывший в груди холодной глыбой. В реальности они переместились, но вот вопрос: Куда? С местом всё понятно, разрушенный мост вблизи безлюдного селения ни с чем не перепутаешь. А вот время могло вновь сыграть с ними злую шутку.
Мужчины, очутившиеся на растрескавшемся асфальте, стали с опаской оглядываться по сторонам. Судя по солнцу, здесь был полдень, по редкой траве, засевшей в трещинах дородного покрытия – лето, однако мост, такой же, каким они его видели несколько мгновений назад, вновь культивировал в душах мужчин ростки неуверенности.
– Илья! Годогост, я здесь! – Взволнованный, срывающийся на плач крик ошарашил не хуже того момента, когда друзья осознали, что потеряли Ясмину. – Вы пришли за мной, я знала! Верила, что вернётесь и найдёте!
Девушка выскочила к ним из-под моста, с левой стороны, там, где росли небольшие кусты, и бросилась на шею Илье. Маленькие ладошки вцепились так сильно, что этой хватке позавидовал бы крепкий молодой мужчина. Пережитое ею сейчас оставалось загадкой для спутников, но было видно, как девушка сильно напугана и находится на грани истерики.
– Тише, тише, задушишь же, – нежно зашептал ей в ухо парень, успокаивающе поглаживая по спине и волосам на затылке. – Теперь я тебя точно никому не отдам. Прости, что не удержал, Ясмина.
Она отстранилась от него, на заплаканной симпатичной мордашке читалось недоумение, воскликнула, негодуя:
– Да разве ты виноват, Илья, у меня и мысли такой не возникло, дурачок! – и добавила, повернувшись к притихшему магу: – Ну, а ты чего стоишь, иди, обними меня скорей.
Счастливые друзья горячо обнялись, девушка чмокнула Годогоста в лысую голову, которую маг поспешно прикрыл капюшоном, но не только для того, чтобы скрыть румянец на щеках. Яркое солнце неприветливого мира стало вызывать дискомфорт.
– Я верил, знал, – от волнения у Ильи перехватило дыхание, он зачастил с вопросами: – Значит, тебе удалось вырваться, сбежать от мутанта⁈ Тебе Мал помог? А почему ты не нашла убежище подальше от этой ядовитой реки?
– Нет, сама освободилась, совсем недавно, прошло не больше пятнадцати минут. А Мал так и не появился из короба, я очень переживаю из-за этого. Но он там – кузовок тёплый и временами начинает вибрировать.
– Надо убираться подальше от этого места, чудовище может вернуться, – с тревогой смотря на друзей, сказал маг-самоучка. – Врага обратить вспять – ещё не благодать; врага растоптать – вот то благодать. Однако битва нам сейчас ни к чему, чада, воротиться бы скорей домой да продолжить путь в королевство альвов.
– Так это что получается, для тебя нас всего пятнадцать минут не было? – удивился Илья. – А у нас целая ночь прошла, только вот в параллельном мире, там время бежит вперёд.
– Нет больше чудовища, – твёрдо заявила Ясмина, но руки девушки предательски затряслись. – Я тоже провела в его логове целую ночь, а сегодня уничтожила!
Смуглянка поведала друзьям невероятную историю о встрече с разумным мутантом и о том, как ей удалось с ним справиться.
– Так это ты, значит, мост разрушила? Там, в будущем, куда нас занесло, он выглядел как сейчас, – довольный от понимания ситуации, заключил парень.
Ясмина кивнула, соглашаясь. Девушка начала успокаиваться, жуткое состояние страха и одиночества, что навалились после расправы над монстром, отступило. Да, когда она поняла, что может управлять мыслями гигантского червя, времени для колебания не осталось. Она ощутила силу, власть, во много раз большую, чем в первый раз, когда нащупала тропу в мозги вожака диких псов. Такой самоуверенной и дерзкой она ещё никогда не была, тем более что впервые повстречала уродливое создание, в любую секунду готовое её сожрать.
– Сударыня, ты становишься опасной воительницей, – с искренним восхищением в голосе произнёс Годогост. – И я очень рад, что мы снова все вместе.
– И я рада, – щёки девушки зарделись нежным румянцем, длинные ресницы запорхали от волнения. – Никогда не думала, что силой мысли смогу прикончить любого мутанта. А ведь порой в той прошлой жизни этого очень не хватало.
– Всё это хорошо, но нам здесь куковать как минимум до следующего утра, – решил напомнить о проблеме Илья. – И торчать на мосту не самая лучшая затея. Те кусты, в которых ты сидела, не годятся для укрытия и уж тем более для сна.
– Предлагаешь вернуться в город? – спросила зеленоглазая.
– Да, пустых квартир хоть отбавляй, отоспимся. Я с ног валюсь, прошлой ночью нам не дали поспать пернатые твари. Я ещё таких не видел, помесь человека и птицы, в общем, мерзкие и голодные твари! – скороговоркой выдал парень и несколько смущённо спросил: – Прости, Ясмина, совсем забыл, ты же, наверное, жутко голодна?
– Если честно, пока торчала в плену червя-переростка, о еде даже и не думала, но сейчас готова съесть даже крысу-мутанта! – на полном серьёзе заверила Ясмина. – Вы-то сами когда последний раз ели?
– За нас не беспокойся, Годогост очень быстро решил эту проблему, отобедали замечательно, – засмущался Илья, вспоминая маринованных в клюкве ондатр. Желудок сдался, протяжно забурлил, требуя пищи. Парень с раздражением подумал об организме, так часто нуждающемся в воде, еде и сне. Вот некоторые мутанты, такие, например, как степные ящеры, по полгода обходились без пропитания, и ничего с ними не случалось. Почему же природа так сильно ущемила людей в плане выносливости и живучести, или это компенсация за развитый мозг? – Я думаю, с таким находчивым поваром мы и тут не пропадём.
– Обещать ничего не буду, ваш мир для меня чужой и опасный, – оглаживая бороду, изрёк чародей и добавил бодро: – Голод рыщет – хлеб ищет, найдём что схарчить, не отчаивайтесь!
Возвращаться в город с давно опустевшими улицами и домами не хотелось. Да, конечно, совсем недавно они убедились, что это место не так уж и необитаемо. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем, чем являл себя город до войны, истребившей всех его жителей.
Так как перед путниками, ожидавшими открытия портала, снова встали вопросы безопасного ночлега и питания, решено было тщательно исследовать опустевшие квартиры. Чем они и занялись, пока полуденный жар медленно отступал, принося караваны туч и пахнущий дождём ветер.
Лишившаяся личных вещей, меча и пистолета Ясмина чувствовала себя беззащитной, и только кузовок с притихшим запечником действовал успокаивающе. Илья, конечно же, дал ей один из обрезов, девушка не разбиралась в подобном оружии и ни разу не стреляла из него, но другого выхода не было. Илья проинструктировал её, в очередной раз удивив познаниями в этой области. Казалось, нет для парня того, чего он не знал бы точно либо не имел бы поверхностного представления.
«Это слабоумные, дебильные ублюдки, изуродованные мутациями», – вспомнила смуглянка слова дяди Аббаса, когда он рассказывал сыновьям об интернатских воспитанниках.
Рассказывал двум малолетним извергам, сексуально озабоченным дегенератам про ещё более мерзлотные создания. Интересно, сам-то он верил во все эти байки? Впрочем, в лживости и коварстве родственника она убедилась не раз. Ну а теперь сама лично познакомилась с парнем из Интерната, и вся болтовня дяди разрушилась, как песочный замок. Хорошие люди есть везде, не обязательно красивые, без физических уродств. Однако в случае с Ильёй всё оказалось на удивление гармоничным. Приятная внешность, выносливость, ум и этот его странный дар чувствовать эмоции людей – всё досталось одному человеку, ставшему изгоем из-за цвета кожи.
Шквальный ливень, сорвавшийся с небес как ворон на беззащитную жертву, загнал их в давно осиротевшее жилище. Квартира на втором этаже высотного дома оказалась запертой, в отличие от большинства – вывернутых наизнанку, разграбленных, со следами пожаров и костяками бывших жильцов.
– Если квартира заперта, есть вероятность, что там сохранилась еда, – озвучил свои соображения Илья. – Конечно, я имею в виду консервы, эти могут храниться достаточно долго.
– А может, кто-то там живёт и совершенно не рад непрошеным гостям? – глаза Ясмины округлились, она перешла на шёпот. – Хотя следов на запылённой лестнице и полу я не заметила.
– Нет в ней никого, я проверил, – заверил парень и с силой дёрнул ручку на себя. Мощная железная дверь не шелохнулась, с презрением наблюдая за столпившимися возле неё людьми единственным стеклянным глазком. О том, чтобы выстрелить в замок из обреза, не могло быть и речи, шум может привлечь внимание мутантов. – Ну, есть соображения, как её открыть?
– Ключ у меня один, но боюсь, не подходит он для здешних замков, – развёл руки в стороны Годогост и с раздражением добавил: – Можно по-иному поступить – магией, но этот странный мир вновь высосал из меня все соки! Сейчас попытаюсь, попытка – не пытка, в лоб не ударят.
– Может, не стоит, – Илья попытался отговорить мага-самоучку, но видя, как тот решительно поднёс ладонь к замочной скважине, добавил: – Если станет плохо, прекращай, а то знаю я тебя, будешь колдовать, пока с ног не свалишься.
Гмур кивнул, по лысой со вздутыми венами на висках голове чародея струился пот, губы еле видно шевелились. Краска в том месте, где под металлом прятался замок, вспучилась, пошла пузырями, в воздухе запахло химией. Молодые люди, разбалованные чудесами, обескураженно переглянулись, видя, как ноги Годогоста подкосились. Илья подхватил потерявшего равновесие мага и, усадив на пол, прислонил к стене.
– Я же говорил, ну что за упрямец! – воскликнул молодой человек, заглядывая в затуманенные глаза Годогоста. – Это ты там, дома, свои фокусы можешь устраивать безнаказанно, здесь же всё по-другому, убедился уже, и не раз, а всё равно не угомонишься!
Раскат грома приглушил полную возмущения и беспокойства речь Ильи. Упругие струи дождя, ведомые порывами ветра, словно волны накатывали на запылённое окно подъезда и отступали, чтобы вновь обрушиться на пожелтевший от времени пластик и мутный стеклопакет.
– Вода осталась⁈ – взволнованно спросила Ясмина у Ильи, присаживаясь рядом с гмуром, придерживая рукой склоняющуюся вдоль обшарпанной стены голову. – Попробуем напоить, может, легче станет!
– Кончилась! – помяв закреплённый на поясе бурдюк, с досадой произнёс Илья. – Погоди, погоди, может, глоток вина приведёт его в чувство! Оно у него, дай достану.
Он извлёк из мешка за спиной теряющего сознание чародея спиртное, откупорил крышку и приложил к синеющим губам приятно пахнущее горлышко.
– Пей, – коротко, но настойчиво попросил парень.
Первый судорожный глоток заставил Годогоста поперхнуться, он выпучил глаза, закашлялся, проливая часть вина на бороду. И это возымело действие, взгляд мага обрёл ясность.
– Ильм Сварожич, да что же это такое! Ещё чуть-чуть, и предстал бы пред всеми прародителями, – просипел Годогост, потянувшись губами к бурдюку, руки всё ещё не слушались его. – Вот это откат, ребятки, согнул в три погибели!
Илья напоил Годогоста, не забыв про себя и Ясмину.
– Всё, ни воды, ни горячительного, – констатировал парень, затыкая опустевший сосуд.
– И еды нет, – напомнила девушка, издав грустный вздох. Спиртное разожгло в пустом желудке пожар, который требовал чего-то съестного. – Ой! Что за чёрт! – взвизгнула она, отпрянув от резко раскрывшейся берестянки.
Испугались все, даже едва пришедший в себя чародей, уж слишком внезапно короб подпрыгнул и открылся. Мал на мгновение завис над ним пушистым шаром, заискрился и обратился в муху. В полумраке подъезда насекомое было едва заметно, зато жужжание слышалось отчётливо, несмотря на бушующую стихию. Не успели друзья опомниться, как запечник проник в квартиру через замочную скважину, а спустя ещё несколько мгновений в двери что-то щёлкнуло, и она приоткрылась.
В носы ударил стойкий затхлый запах, однако сам интерьер нетронутой квартиры не отталкивал, хотелось зайти в неё, закрыться и наконец-то отдохнуть.
Илья помог Годогосту подняться и завёл его вслед за буквально влетевшей в прихожую Ясминой.
– Мал, ты где⁈ – радостно закричала смуглянка. – Почему не вылез раньше? Меня чуть-чуть не сожрал огромный червяк-мутант! А ты всё прятался, сорванец!
– Уж прости, Ясмина, в том не моя вина, не мог я из короба вылезти, покуда хмарь вокруг непроглядная, словно в колодце сидел глубоком! – Запечник возник в дверном проёме, ведущем в одну из комнат. Выглядел он странно: волосяной покров не переставал мерцать редкими искрами, в больших глазах застыл ужас, замешанный на непонимании происходящего. – Куда я попал? Это место… тут всё мертво… тут ничего нет, жизнь ушла, а мир заполнило нечто жуткое и непонятное, – растерянный голос Мала продолжал звучать даже когда тело, окутавшись в белое свечение, несколько раз пропадало из виду.
Впрочем, это не помешало Малюте поведать друзьям совершенно невообразимые вещи.
Илья слушал и не верил своим ушам, как и поражённая до глубины души Ясмина. Оказывается, в их разрушенном войнами мире, где человеческая цивилизация находилась на грани вымирания, есть нечто подобное магии. И тут посреди пустого города, в этой замурованной с начала войны квартире домовой почувствовал её. Вернее сказать, услышал зов родной души, благодаря чему и смог выбраться из короба. Существо, невидимое человеческому глазу, пригласило Мала в дом, отдало часть своей силы, позволило материализоваться в чуждой среде. Оно не было мутантом – результатом испытания чудовищных военных технологий, а жило в этом доме задолго до войны.
– Он говорит, – Мал сделал паузу, прислушиваясь к одному ему известному собеседнику, а после продолжил неспешно: – Таких, как он, люди называли барабашками или полтергейстами, боялись и всячески договаривались с ними, изобретая смешные ритуалы, не приняв все их проказы и ночной образ жизни. Именно верой человека в неизведанное, страхом и любопытством он питался, существуя бок о бок с семьёй, жившей в этом доме. Но в один из дней они ушли и больше не вернулись, оставив его с пронырливым и вечно голодным котом. Вскоре животное, с которым ему поневоле пришлось подружиться, – кошки способны видеть и чувствовать полтергейстов, – умерло с голоду. Так он остался один, запертый в опустевшем жилище.
– Как его зовут? – спросила Ясмина, присаживаясь на пыльную банкетку, под которой скучковалась различная обувь.
– Когда-то давно люди, почитавшие и остерегающиеся таких как он, дали ему имя Шишко[3][3], – ответил Мал, выдержав паузу, смотря перед собой на невидимого для людей духа. – И оно нравится ему больше, чем какой-то там Барабашка…
– Так это что получается, их в нашем мире много⁈ – ошалело спросил Илья, прерывая речь запечника. – Чёрт, то есть вся эта хрень существует! Ясмина, ты слышала когда-нибудь байки про злых духов?
Девушка отрицательно покачала головой. Для неё, как и для Ильи, знакомый, материальный мир, к которому они привыкли с детства – рухнул.
– Я тоже не слышал об этом в Интернате, только читал в некоторых книгах, но, как всегда, думал, что это вымысел авторов.
– Всё минется, одна правда останется, – расположившись у стены на придверном коврике, изрёк Годогост. – Были и будут у вас подобные создания, но, как известно – кто больше знает, тот меньше спит. Не знали, не верили в них и жили смиренно, теперь так не будет.
– Ты так спокойно об этом говоришь, – изумилась Ясмина.
– Сударыня, для меня это обыденно, не забывай, откуда я родом, – устало произнёс чародей, оглаживая бороду, и добавил, оживившись: – Другое меня удивило, имя нашего добродушного хозяина, что пустил в избу, – Шишко, у нас лесных духов так кличут. Водятся в чаще, нечистые, грибников да охотников пугают, с дороги сбивают.
– Нас было много, – продолжил запечник, повысив голос, передав ответ полтергейста дословно, и путники умолкли, боясь пропустить информацию. – Говорит, что раньше их было много. Они чувствовали друг друга на расстоянии, поддерживали связь. Но в один миг всё перевернулось с ног на голову. Исчезли люди, а потом Шишко и сородичей перестал слышать. Он не знает, почему это произошло, а выйти за пределы жилища не мог, потому как привязан к нему.
– Всё ясно, такой же пленник своего дома, каким и ты был, Мал, – покачала головой девушка, с теплотой смотря на домового.
– Да, Ясмина, спасибо, что выручила тогда, – Мал шмыгнул курносым носом, большие глаза его заблестели. – Век не забуду.
– А они смертны? – не преминул спросить любознательный Илья.
И вновь Мал замолчал надолго, уставившись в пустоту, и только через две минуты продолжил, смотря на людей:
– Теперь Шишко думает, что да. Что-то неведомое смогло уничтожить всех живых существ. Даже духи не уцелели, а иначе куда бы они делись? Он и сам едва не сгинул, ведь нет людей – нет и пищи. Он истощён и сломлен.
– А как же он тогда выжил? – не унимался парень.
– Он не знает, – развёл ладони в стороны Мал, казалось, что они торчат прямо из его шерсти, совершенно не имея продолжения. – Может, всё дело в двери, закрытой хозяевами квартиры на ключ, тут это сильное сторожевое заклятье. Оно действует, покуда дом не взломают чужие люди, пусть даже помыслы их чисты.
– А мы чуть-чуть не взломали, – Илья посмотрел на притихшего гмура, тот как ни в чём не бывало достал из-за пазухи пачку с отсыревшими папиросами, разломил одну и стал набивать свою трубку табаком, – а Шишко возьми да пусти нас сам, это всё благодаря тебе, Мал, сколько раз ты уже нас выручаешь.
Запечник застенчиво зашаркал по мягкому, разрисованному под дерево линолеуму и вновь на миг исчез, окутанный белым свечением, словно облаком.
Искать еду в доме, где за тобой пристально наблюдает древний дух-невидимка, оказалось очень неуютно, несмотря на то, что Мал передал друзьям его согласие. Однако потребность взяла верх, и путники принялись копошиться в покрытых пылью столах и шкафчиках, стараясь ничего не уронить и не разбить.
Столько разнообразной посуды и другой кухонной утвари, чьё назначение осталось загадкой, Ясмина никогда не видела. Наверняка хозяйка квартиры очень любила готовить и радовать своих родных всякими вкусностями.
В памяти девушки всплыли затуманенные обрывки воспоминаний, исключительных и единственных: костёр, устроенный между сложенными в два ряда кирпичами, железная решётка с закопчённой на ней сковородой. И запах, такой манящий запах оладий. Худая угловатая фигура склоняется над очагом, слышится звон посуды и шипение поджариваемой еды, запахи становятся явственней. Мама готовит завтрак для неё, и девочка ждёт, ещё не зная, как всё хорошее в жизни скоро закончится. Да, отец ещё долгое время будет с ней, но всё больше в статусе – «папа раз в месяц», в то время как ненавистные родственнички окружали круглый год. Он постоянно пропадал в поисках пропитания. Ясмина всё понимала, он старался для неё, для их общины, однако это не ослабляло её душевных и физических мук.
К вечеру погода за стенами пыльной, но уютной квартиры только ухудшилась, как и настроение её гостей. Найденные запасы пропитания оказались донельзя просроченными. Даже оптимистично настроенный Илья после осмотра банок рыбных и мясных консервов со вспученными крышками поспешил отставить их в сторону. Полиэтиленовые пакеты с крупой, а их оказалось немало, также не сохранили продукт. Нашлись ещё пластиковые бутылки с жидкостью, напоминающей воду, но пробовать её побоялись.
– Что смурные такие? – зайдя на кухню и оглядывая заваленный снедью стол, поинтересовался Годогост.
– А то не догадываешься? – раздражённо произнёс Илья, отпихивая от себя консервы. – Одна гниль да труха!
– А кушать хочется невыносимо, – шмыгнула носом Ясмина. Девушка сидела на кухонном уголке, рядом с ней, светясь от счастья, притих Мал. – Глупо было надеяться, но всё равно обидно!
– Собой владеть – всё одолеть, а вы раньше времени нос повесили, – хохотнул в бороду маг. – Чародей с вами, есть у меня в загашнике волшебство одно нехитрое, вмиг всё исправит, станут едьба да питьё свежими да пригодными.
– Ура! – радостно воскликнула смуглянка, подкидывая запечника. – Наш волшебник опять нас накормит!
– Только вот есть проблемка одна, для того чтобы заклинание подействовало верно, мне нужно лично знать вкус пищи, до того как она испортилась, – он поднёс банку рыбных консервов к глазам. – А я такого даже в глаза не видывал.
– Ну давай мы тебе расскажем, – засуетился Илья. – Хотя, если честно, сам ничего из этого не ел, а ты, Ясмина?
Девушка отрицательно махнула головой, переживая, что у них ничего не получится.
– Тогда просто читаем название и ингредиенты на пакетах и банках, думаю, почти все продукты, что использовались для приготовления, тебе известны, Годогост.
– А что, хорошо придумал, отрок, умная голова сто голов кормит, а безумная и своей не прокормит! – одобрил предложение парня маг-самоучка. – Давайте попробуем, правда, я давно этим заклинанием не пользовался, аж совсем чуть не забыл про него.
– А как же твой откат, ты едва не лишился чувств, открывая замок? – взволнованно подметил Илья. – А сейчас снова хочешь творить чудеса. Нет, я лучше останусь голодным. Что, если мы тебя не откачаем, вина-то больше нет?
– Если бы да кабы, да во рту росли грибы, – назидательно поднял указательный палец гмур. – Не переживай, отрок, простое это заклинание, несложное, ему на первых порах обучают магов, оттого сил много не забирает, да и легко управляется.
Удовлетворённые железным доводом, молодые люди принялись читать по очереди, беря со стола продукты. Как только содержание очередной этикетки становилось известно всем, начиналась процедура обсуждения. Все, кто хоть что-то знал о содержимом пакетов и банок, начинали это описывать, пытаясь вспомнить мельчайшие подробности. А после происходило настоящее чудо, вспученная тара под ладонью гмура, источающая желтоватое свечение, приходила в свою первоначальную форму, а раскрошенные в труху крупа и макаронные изделия становились цельными, приятными на вид и цвет.
Занимаясь жизненно необходимыми делами, друзья совсем позабыли, что находятся в квартире не одни. Однако и дух Шишко не спешил проявлять себя на правах хозяина. И только когда вся еда стала пригодной для употребления, Ясмина спросила притихшего домового:
– Мал, а наш радушный глава дома обычную еду не ест, как я понимаю? А то невежливо как-то живот набивать, не пригласив его к столу.
– Нет, не беспокойся, – не раздумывая ответил запечник и добавил несколькими мгновениями позже: – Шишко благодарит тебя за беспокойство, а ещё он… – Мал запнулся, нервно постукивая маленькими пальчиками по столу, – чувствует, что ты другая. И ты, Годогост, другой, таких людей он ещё не встречал.
– Оно и понятно, я маг, да ещё из другого мира, – оглаживая бороду, произнёс Годогост, бледная кожа на его лице, не принимавшая такой дар от солнца, как загар, стала отливать синевой, под глазами легли тёмные круги.
– Я точно другая, – с толикой грусти подтвердила Ясмина. – Сама не своя, после боя с Ягой.
– Ладно, хорош уже трепаться, скоро мы ничего не сможем разглядеть в темноте, надо есть скорее! – в нетерпении повысил голос Илья, вынул нож и стал быстро открывать жестяную банку с надписью «Тушёнка кусковая. Говяжья». – Сейчас оценим, что ты там наколдовал, Годогост!
Сначала они с осторожностью принюхивалась, держа нос на почтительном расстоянии от еды. Ясмина даже предложила приоткрыть пыльное окно, десятки лет назад задёрнутое лёгкими шторами, да так и оставшееся без изменений, ведь жильцы не вернулись. Впрочем, приятный запах, вызвавший в желудках радостное урчание, изменил всё в момент – голодные люди набросились на еду. Найденные в квартире столовые приборы решили пока не применять, слишком грязными они были, воспользовались своими.
Да, было очень вкусно! Никто из них никогда не пробовал подобной еды, так что насколько чародею удалось приблизить истинный вкус продуктов, оставалось только догадываться. Мал также не остался в стороне, не отказавшись от «Сайры в масле» и кусочка тушёного мяса.
Запили ужин водой, уже привычно «очищенной» гмуром, затем, блаженно улыбаясь и позёвывая, стали готовиться ко сну.
Стеклянный звон в одном из шкафчиков кухонного гарнитура, висевшего рядом с холодильником – Илья не без труда смог объяснить Годогосту и Ясмине предназначение сего агрегата, когда они искали съестное – заставил всех вздрогнуть. Уже покидавший кухню маг развернулся обратно, Монислав словно материализовался в его руке, чрезмерно быстрым оказалось движение гмура.
– Всё в порядке, не бойтесь, – шёрстка Мала покрылась искорками, освещая мрачную атмосферу. – Шишко хочет сделать вам подарок, чтобы скрасить эту мрачную, дождливую ночь. Откройте шкаф.
– Ух, я чуть под стол не заскочила, – облегчённо выдохнув, произнесла Ясмина. – Зачем же так пугать!
Илья воздержался от комментариев, хотя тоже струсил, он стоял ближе всех к гарнитуру и поэтому сразу же полез смотреть.
– Там, в самом дальнем углу, за коробкой, – подсказывал запечник, передавая слова полтергейста. – Ищи лучше.
Парень несколько мгновений копошился во внутренностях шкафчика, после чего снова что-то звякнуло, и он выудил наружу стеклянную бутылку.
– «Пётр Великий», – прищуриваясь, прочёл Илья. Свет угасающего дня, да ещё плотно окутанного тучами, едва пробивался через окно. – Российский коньяк, крепость сорок процентов… о, так это же алкоголь, да ещё и крепкий!
– Там ещё свечи в коробке лежат, и тара стеклянная есть, – подсказал запечник. – Наш добродушный дух хочет, чтобы вы угостились тем, что очень любил прежний хозяин этого дома.
– Спасибо, конечно, но восстанавливать незнакомый горячительный напиток я не умею, – убирая Монислав, уныло произнёс Годогост.
На душе гмура скребли кошки и, несмотря на крепко запертую дверь, обуревали тревога и страх. Выпивка в такие минуты, казалось, могла бы снять хоть малую часть этих скверных чувств. Илья также чувствовал себя некомфортно, несмотря на спокойную обстановку и сытый желудок. Одна Ясмина находилась в прекрасном расположении духа, хотя и не показывала своих эмоций. Сегодняшней ночью она будет спать в относительно тёплом и сухом месте, рядом со ставшими родными людьми, бок о бок с любимым, а не в логове червя-переростка.
– Подождите, может, ничего восстанавливать и не нужно! – вскакивая с места, пролепетала смуглянка. – Крепкое спиртное может храниться уйму времени, и ничего с ним не случится!
– Откуда такие познания? – удивлённо взглянув на девушку, спросил Илья, вдруг вспомнив, что и сам про это знает.
– Ты не представляешь, сколько раз наши мужики, ну из общины, те, кто уходил в поисках пропитания, находили старинные бутылки. Потом они надирались, восхищаясь умением предков делать столь прекрасные напитки, а после били друг другу лица.
– Мужики – везде мужики, что на просторах разрушенного мира, что на Руси – выпили, да кулаки давай чесать! – заметил Годогост, протягивая руку к коньяку. – Дай-ка, отрок, посмотрю, а ты пока свечи да чарки поищи.
Илья отдал спиртное магу и вновь принялся за поиски. В голове вертелась прочитанная на этикетке информация. Слова: «Российский» и «Коньяк», конечно же, ему знакомы, встречались в книгах. Парень знал, что до гибельной для всего живого войны Россией называлось большое и великое государство. Один раз он даже спросил у учителя Абдула, знает ли тот, что стало с этой страной. Старик онемел от злости, буравя его строгим взглядом из-под седых бровей, а потом выдал сквозь зубы:
«Хочешь и дальше учиться у меня в классе и читать книги из моей библиотеки – никогда не задавай подобных вопросов! Пацан, ты понял – никогда! Забудь! Той империи больше нет и не будет!»
С коньяком дела обстояли иначе, впервые он узнал о напитке из литературы, однако потом ему довелось попробовать его лично. Только вот повод и компания оказались до тошноты отвратительными – день рождения Сабины. Толстуха-извращенка, получившая от Ильи свой излюбленный «подарок», едва отдышавшись, достала из тумбочки початую бутылку.
