Текст книги "Постфактум. Книга вторая (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Королевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
«На, Илюшенька, хлебни, заслужил, – противно промурлыкала она, плеснула в кружку насыщенную ярко-жёлтую жидкость. – Пей, пей, дурачок, не кобенись, не представляешь, как тяжело достать хорошее пойло, эти диггеры вконец охамели, три шкуры дерут за пузырь! Оно и понятно, вещь-то раритетная!»
– Свечи – это хорошо, только вот зажигать их опасно, – рассуждения Ясмины вытащили Илью из омута неприятных воспоминаний. – Может, чем-нибудь окно завесим?
– Верно, давай, – согласился парень, ставя на стол картонную коробку с изображением заснеженной ели или ёлки, украшенной разноцветными шариками. – Сходи в спальню, я видел на кровати плотное покрывало.
– Чур, я с тобой! – Мал спрыгнул с мягкой лавочки кухонного уголка, и периодически пропадая из виду, словно призрак, устремился вслед за девушкой.
– Россия, русский, Русь, – задумчиво бубнил себе под нос Годогост, присаживаясь за стол и тщательно разглядывая бутылку со всех сторон. – Я уверен, что эти слова имеют что-то общее, но как это возможно? У нас Великая Русь, большая часть которой разбита на княжества, в коих живут русы, ну или русские, как их ещё называют, степняки кличут Урусами[4]. У вас, значит, Россия, и в ней тоже живут русские, интересно, интересно, – он подпёр пышную бороду кулаком. – Верно разумею, отрок?
– Жили, – ставя на стол маленькие из прозрачного стекла стаканчики, подтвердил Илья, разрозненная картинка в его голове тоже начала складываться воедино. – И этот город когда-то принадлежал им.
– И ты прямой потомок русичей[5], похож же, ей-богу, да и письмена у вас одинаковые почти, я вон без труда прочёл, что написано на этом флаконе.
– Выходит, так…
– Илья, поможешь? – Ясмина вошла на кухню, держа красную накидку. Мал явился с ней. Выглядел он странно, всё время мерцал и пропадал из виду, но люди уже успели привыкнуть к этому. Главное, что он вообще смог появиться благодаря подаренной силе полтергейста и открыл дверь в запертую квартиру. – Давай занавесим окно.
В то время как молодые люди занимались маскировкой, маг не без труда откупорил спиртное, понюхал и, одобрительно кивнув, наполнил предварительно протёртые тары.
– Первый тост сам не придёт, пока чарки не заполнит народ. А я вот уже налил, скорее, ребятки, – поторопил Годогост и добавил в предвкушении: – Добрый аромат у коньяка, надеюсь, и вкус не подкачает.
– А свечи, – смуглянка первая вернулась к столу. – Совсем же темно стало.
– Сударыня, простите меня великодушно, я, как житель подземелий с очень острым зрением, всё время забываю, что данное преимущество не всем доступно, – сконфузился маг. – Как же не хватает Светляка моего, проклятая Яга, будь она неладна, такой нужной вещицы лишила!
Настал черёд Ясмины смущаться, ведь это она воткнула магический кристалл в голову ведьмы, а он возьми да исчезни вместе с ней. Меж тем Годогост достал из коробки разноцветные свечи, тут были: фигурки животных – медведя, большой кошки и зайца, украшенная игрушками ёлка и бородатый дед с мешком за спиной, и много чего ещё.
Несмотря на то, что для разжигания свечей гмур использовал, как он сам сказал, простенькую магию, поочерёдно беря их в мясистую ладонь и что-то шепча себе под нос, загорелись не все. Однако две из них: смешной дед в красной шапке и заяц сжалились над путниками и, громко треща и чадя, привнесли в этот дождливый вечер тёплый свет и уют.
– За хозяина дома! Благодарствуем за трапезу и кров, – сердечно произнёс Годогост и первым выпил горячительное. Большие голубые глаза его округлились от удивления и он, крякнув, продекламировал. – Большим, ведать, человеком был Пётр Великий, раз в честь него такое недурное хмельное сварганили!
Илья с Ясминой переглянулись и последовали примеру гмура.
– Жжёт! – зелёные глаза девушки вспыхнули от удивления и неожиданности, она смешно помахала ладошкой в сторону открытого рта. – Вот же зараза, аж дыхание перехватило!
Илья сдержал эмоции, хотя вкус такого древнего алкоголя ему пришёлся по душе. Малюта, наблюдавший за людьми, молчал и шмыгал веснушчатым носом, став невольным свидетелем завязавшегося разговора. А говорили путники о многом, о том, что не успевали обсудить и спросить друг у друга в бесконечной суматохе минувших дней. Убеждение в том, что миры друзей как-то связаны меж собой и одним из связующих элементов является их неслучайная встреча, только окрепло.
– Возможно, именно на нашу долю выпало спасение Руси от погибели и сохранение того, что осталось от вашего мироздания! – делал смелые предположения захмелевший Годогост. – Судьба всюду встретится, её конём не объедешь! Значит, боги свели нас не зря.
– Не знаю насчёт богов, ты же знаешь, как я к этому отношусь – никак, но вот в остальном могу согласиться, – закивал Илья, чувствуя, как язык стал непослушным. – Я так масштабно не мыслю, Годогост, мне сейчас хорошо, лучше, чем когда-либо, со мной верные друзья и даже больше, – он недвусмысленно посмотрел на Ясмину, хотел что-то добавить, но громко икнул.
Девушка рассмеялась, уткнулась тяжёлой головой в плечо парня.
– Ну, всё, ребятки, закругляемся! – резко хлопнув в ладоши, объявил маг. Голос его вновь обрёл твёрдость, будто и не пил гмур вовсе. – Нам нужно хорошенько отдохнуть. Утром в путь, я надеюсь, что уже завтра увижу родную Русь!
Они поднялись из-за стола. Маг в очередной раз поблагодарил Шишко за гостеприимство, поддерживаемый искренними, но сумбурными словами благодарности своих молодых спутников, и первым отправился спать. Местом для ночлега гмур избрал зал, в окружении незнакомых вещей и предметов, уж очень приглянулся ему большой угловой диван. Мал пожелал всем спокойной ночи и просто растворился в воздухе, хотя его короб находился под кухонным столом.
– Я сейчас, – Ясмина привстала на цыпочки и чмокнула Илью в губы, после чего взяла пластиковую бутылку с водой и одну потерявшую форму свечу, направилась в коридор.
– Ты куда? – спросил её ничего не понявший парень.
– В ванную комнату, душ приму, дурачок, – не оборачиваясь, бросила через плечо смуглянка, перейдя на шёпот. – Кровать пока приготовь ко сну.
– Ааа, понял, – протянул парень, оторопевший от раскованности Ясмины. И тут же направился в сторону спальни, охваченный волнением. Илья был уверен, уснут они ещё не скоро, несмотря на наказ гмура. – Хорошо, только и мне воды оставь, я…
Он не успел договорить, девушка проскользнула в санузел и закрыла дверь. Немного растерявшийся парень вернулся на кухню, забрал оплывшего зайчика, из туловища которого торчал горящий фитиль, и зашёл в комнату. Первое, что сделал, это плотнее закрыл ночные шторы, поставил на прикроватную тумбочку скромное светило и оглядел кровать: большая с высоким изголовьем и пышными подушками в цветастых наволочках. Шорох в ванной и еле слышимый стук заставили напрячься. Илья хотел было метнуться назад, но стремительно вернувшаяся Ясмина остановила его.
– Споткнулась и уронила свечку, – пролепетала она, её обнажённая грудь вздымалась от возбуждения.
«Она голая, полностью голая! А вдруг Годогост ещё не спит⁈ – пронеслась мысль в голове парня, но надолго не задержалась, сменилась на: – Как же она красива, чёрт возьми!»
– Подожди, я… – только и успел прошептать парень и упал на кровать от неожиданного грубого тычка в грудь.
В следующую секунду смуглянка оседлала его, прижимая к ложу, стала стягивать одежду.
– Я хотел помыться… подожди, надо хоть дверь прикрыть… Шишко, он же хозяин тут, что он… – его сбивчивая речь, в то время как девушка, словно остервенев, пыталась сорвать с него вещи, была прервана глубоким поцелуем.
Голова парня закружилась, он почувствовал подкатывающуюся тошноту, успел подумать о спиртном, которое всё-таки оказалось испорченным, а потом его шею пронзила боль. С болью пришло осознание, что кто бы сейчас ни сидел на нём, это не Ясмина.
Илья попытался оттолкнуть от себя девушку, но с ужасом осознал, что тело больше не́слушается его. Конечности онемели, налившись свинцовой тяжестью. Он хотел закричать, но вместо слов из горла вырвалось сипение. И только глаза, из которых вдруг потекли слёзы, наконец-то смогли сфокусироваться, избавившись от круговерти радужных пятен.
Увиденное в один миг выбило из него остатки хмеля. Прозрачная голова существа, всё ещё напоминающая очертаниями голову Ясмины, через которую, как через пластиковую бутылку воды, можно увидеть покрытую обоями стену, оторвалась от его шеи. Окровавленная пасть ощерилась сотнями мелких и узких как ветеринарные иглы зубов. В то же самое время парень почувствовал десятки болезненных уколов, они возникали на неподвижном, но не лишённом чувствительности теле, там, где оно соприкасалось с жутким монстром. Часть потолка, которую мог видеть прикованный к постели парень, пришла в движение, ожила, зашевелилась переплетением студенистых отростков, больше всего напоминающих корни деревьев.
«Вот она, смерть, до безумия страшная и глупая, – обречённо подумал парень, вспоминая Ясмину, уходящую в ванную комнату, и шум, что возник там почти сразу. – Я даже не узнаю, что с ней случилось!»
Веки вдруг стали неподъёмными и сомкнулись, последнее, что успел увидеть Илья, это жадно открытую пасть, неминуемо приближающуюся к нему. Новая острая вспышка боли в области шеи, и разум заволок мрак.
* * *
Возвращение к сознанию проходило постепенно. Сначала в голове парня появились несвязанные обрывистые образы, которые возникали и исчезали, перетекая друг в друга, становясь неразборчивыми, неузнаваемыми. Казалось, это длилось вечность. Однако Илья не делал попыток что-то изменить, мозг его пребывал во власти чего-то сильного, подавляющего волю.
Всё изменилось благодаря одному-единственному фрагменту, промелькнувшему перед внутренним взором, чтобы неминуемо унестись в пучину неясности. В возникшем видении он увидел Ясмину, девушка поцеловала его и вышла за пределы смутно знакомой комнаты с беспорядком на столе. И он зацепился, стал раскручивать этот момент, пытаясь воспроизвести заново, вспомнить подробности, мысли, запахи, чувства. И у него получилось!
Вслед за первым воспоминанием, а теперь Илья точно знал, что это с ним происходило, пришло второе. Голая Ясмина заходит в комнату, с силой бьёт его в грудь, он падает на кровать и больше не может встать. Прокрутив десятки раз всё, на чём смог сосредоточиться, уцепиться, как утопающий за соломинку, опять открыл очередной заблокированный фрагмент. Теперь парень видел прозрачного монстра с окровавленными зубами, а боль, причиняемая им, напомнила о себе, отозвалась в разных частях тела. Илья вмиг очнулся, вспомнив всё, и как полагается в минуты ужаса, охватившего разум, хотел было вскочить на ноги. Не вышло. Конечности парня, которые он снова ощущал, оказались блокированы, плотно придавлены к кровати, словно его приклеили к ней. Голова, к удивлению парня, поворачивалась, ей ничего не препятствовало. Яркий свет, пробивающийся сквозь щель в плотно закрытых занавесках, говорил о наступившем дне. Сколько же он пролежал в отключке?
Шуметь и звать своих спутников он не хотел. Да и мог ли? Во рту парня царила настоящая пустыня, доставляя страшный дискомфорт. Впрочем, сейчас, ни в чём не разобравшись, не придумав, как быть в сложившейся ситуации, привлекать внимание глупо. Илья не знал, с кем или чем имеет дело, и это очень пугало, мешало сосредоточиться. Жутко болела голова, и несколько попыток осмотреть комнату, покуда позволяла его поза, только усилили мучения. Пришлось успокоиться, закрыть глаза и лежать, надеясь, что страдания скоро закончатся. Это сработало, пусть и не сразу. Ему даже показалось, что он сможет подняться, если изо всех сил крутанётся на кровати. Однако попытка привела к ещё более удручающему положению. Илья почувствовал, а потом и увидел сковавшие его по рукам и ногам прозрачные корни-щупальца. Они заскользили по одежде, цепляясь, прокалывая кожу, больно и глубоко. Мир вновь стал размытым, потерял краски и исчез.
* * *
Прийти в себя в тёмной комнате, да ещё и приклеенной к стене, словно осиное гнездо, на которое Ясмина нарвалась в детстве, лазая по развалинам, то ещё удовольствие. Всё её существо буквально вопило от мучительной пытки. Суставы ломило и выворачивало, обнажённую кожу мучили жжение и непрекращающиеся покалывания.
Смуглянка закричала, ещё полностью не осознав своего положения, не вспомнив последние минуты, после которых наступила тьма. Но выдавить из пересохшего горла хоть какой-то звук не удалось. Язык онемел, стал чужим, набухшим. Тогда она начала дёргаться, пытаться пошевелить затёкшими членами, но быстро угомонилась, осознав, что ловушка сжимается. Что-то живое и сильное сдавило девушку, причиняя ещё большие неудобства. Сердце зашлось от безумного страха, Ясмина едва не лишилась чувств.
«Илья, ты здесь⁈ Илюша, ответь, умоляю! – взмолилась она мысленно, надеясь на то, что парень жив и сможет услышать её эмоции. – Пожалуйста, Илья, ну, отзовись! Мне больно, очень больно и страшно, я не знаю, что делать!»
Привыкнув к мраку, разрезанному узкой полоской света из-за неплотно прикрытой двери, девушка стала различать очертания ванной комнаты. Впрочем, того, кто удерживал её в крепких, и, без сомнения, смертельных объятиях, смуглянка так и не разглядела. А меж тем нечто невидимое пило из неё не только силы, но и кровь. Ясмина не сомневалась в этом.
Проведя жизнь на окраинах Руин, где все опасности, таящиеся поблизости, известны и привычны, она и представить не могла, насколько разнообразен и коварен большой мир. Что остались где-то почти целые города, тогда как с детства им твердили об обратном. Что есть монстры, способные залезть в голову, знающие и понимающие человеческую речь. Однако и сама она теперь способна на многое. Кто бы мог подумать, что это она, Ясмина, висит сейчас пригвождённая к стене каким-то неведомым врагом и не скулит, не льёт слёзы от страха и безысходности, а продолжает анализировать ситуацию. Именно мысли о её трансформации и натолкнули девушку на следующий шаг. Освободиться физически не представлялось возможным, и тогда она мысленно потянулась к живому. Ведь кто-то удерживает её сейчас, Ясмина уже успела испытать на себе его силу и ощутить причинённую боль.
Как настроить себя на контакт? Что предпринять? Ясмина стала вспоминать случай со стрекозой, которую она отправила в портал на разведку, затем диалог с вожаком диких псов и наконец случившееся с гигантским червём. Стена неуверенности, в которую поначалу упёрлась смуглянка, дрогнула, когда в голове возникли совершенно незнакомые образы. Они вереницей пронеслись перед глазами, вызвав сильное головокружение и, как следствие, рвоту. Тело непроизвольно дёрнулось, извергая пищу и алкоголь, а неведомый враг ещё крепче сжал его. Грудь сдавило так, что воздух практически перестал поступать в лёгкие. Ясмина стала задыхаться, и ни о какой связи с кем-либо не могло быть и речи. Начинающаяся паническая атака оборвалась спасительным беспамятством.
Сознание к девушке, уже простившейся с этим миром, вернулось резко, как поток холодного ветра, залетевшего в разбитое окно. Сотни, а может и тысячи образов, фрагменты жизней, чужих жизней, Ясмина была абсолютно уверена в этом, лиц и событий просвистели подобно пулям, чтобы раствориться в «молоке», оставив смешанные чувства.
Она жива, а кокон, сковавший её, стал более просторным и не мешал дышать полной грудью. Безусловно, тот, кто удерживал Ясмину, не хотел, чтобы она умирала, во всяком случае сейчас. И смуглянке даже стали понятны его мотивы. Мутант: существо, а может быть, и растение питался её кровью. Девушка чувствовала, как у неё кружится голова, как тают силы и всё время хочется спать, а кожа в местах «уколов» болит и сильно зудит.
Ясмина вновь попробовала «позвать» Илью, пробиться своими эмоциями к его чувствительной натуре. Ничего. Парень не слышал её. А может, он уже… Нет, о худшем варианте ей не хотелось думать. А Годогост, что случилось с чародеем из другого, прекрасного мира, где по велению некроманта ожили мертвецы? Неужели так же спутан и не может ничего предпринять? Мал тоже пропал, хотя на него надежды мало, он слаб и появился благодаря помощи Шишко. И тут её буквально «прострелило» с головы до пят. Шишко! Куда же смотрит этот гостеприимный дух, когда в его жилище творится настоящий ад.
«А может быть, он сам это и устроил?» – мысль пронзила сознание Ясмины.
* * *
Шквал отчаянья ошпарил мозг кипятком, Илья вздрогнул и открыл глаза. Кошмарный страх, непонимание происходящего и даже муки боли, всё не его, чужое, и парень это сразу определил. Не узнать, кому принадлежит смесь чувств, он не мог. Он словно бы наяву услышал отрывок умоляющего обращения: «…пожалуйста, Илья, ну, отзовись! Мне больно, очень больно и страшно…»
От радости и бессилия увлажнились глаза, ком подкатил к пересохшему горлу. Ясмина жива! Эта ошеломляющая новость подействовала ободряюще, Илья почувствовал, как затуманенный мозг стал просыпаться.
Что с Годогостом? До этого момента он не думал о судьбе мага. Илье даже стало стыдно, впрочем, это легко объясняется шоковым состоянием, в котором он пребывал. Да и Мал куда-то запропастился, он просто не мог не прийти на помощь. Значит, и с ним не всё в порядке? А Шишко, стало быть, на правах хозяина, сидит и беспрестанно наблюдает за всем происходящим? Нет, что-то тут не сходится. Фальшивость всего вечера, когда они набрели на эту странную квартиру, проявилась, стала практически осязаемой, словно ей надоело скрываться в полумраке жилища с плотно закрытыми окнами. Как же его одурачили! Нет, их всех обвели вокруг пальца. Ладно Годогост, он ничегошеньки не знает об их мире. Но как они с Ясминой смогли поверить в эту байку про доброго духа? Как, чёрт возьми⁈
* * *
«Аркан – не таракан: зубов нет, а шею ест», – вспомнилась вдруг поговорка, когда обездвиженный и потерявший голос Годогост пришёл в себя: «Боги, что со мной приключилось на этот раз⁈ Как такой дивный вечер спокойствия и не менее приятный сон закончились такими неприятностями⁈»
Страшно злой на себя, на свою беспечность, маг-самоучка попытался подняться с дивана и только тогда разглядел движение чего-то прозрачного, объявшего его по рукам и ногам. Безусловно, навидался он всякого, странствия по Руси забрасывали в такие места, что и вспоминать неохота. Да и мир молодых спутников уже не раз демонстрировал свои жуткие стороны. Именно этот багаж за спиной помог не глупить, не рубить сплеча. Тем более, Годогост сразу же ощутил, как среагировал враг на его малейшее сопротивление и попытку встать.
Чародей застыл, расслабил напряжённые мускулы, прислушался к себе. Несмотря на то что Годогост проспал всю ночь, и день за окнами подтверждал это, прилив свежих сил не ощущался. Напротив, маг чувствовал себя безмерно вымотанным. Неужели красивый по цвету и приятный на вкус коньяк оказался сивухой? Или же с ним происходит что-то другое, и банальное похмелье тут ни при чём? Тело саднило и чесалось во многих местах, и это очень не понравилось гмуру. Физическое истощение, как и раны, напрямую влияли на магические способности, а если учитывать тот мир, в котором сейчас находился Годогост, то надеяться было не на что. Да, та сила, наследие мудрых альвов, что каким-то чудом передалась жителю подземелий, всё ещё оставалась в нём, теплилась глубоко в груди. Однако её запас почти иссяк, а как восполнить утраченные способности на чужбине, маг не знал. Дома, на родной земле на бескрайних просторах Руси, такой проблемы не стояло.
Надеяться на то, что его спасут, глупо. Илья с Ясминой давно бы это сделали, будь с ними всё в порядке. От этих мыслей гмур едва не совершил глупость, но вовремя приструнил себя, так и оставшись недвижимым. Впрочем, долго бездействовать Годогост тоже не собирался. Лёгкое, не отнимающее много энергии заклинание «Троян»[6] определило, что из него медленно и неотвратимо высасывают кровь. Потерять часть крови – значит потерять часть магии. Следовало действовать как можно быстрее. Но маг не знал, с кем имеет дело. А для решающего и единственного, исходя из нынешних возможностей, ответа, ему следовало хорошенько подумать и взвесить оставшиеся силы.
«Удар ветра» – единственное в его арсенале боевое заклинание, способное атаковать, сразу же отпадало. Сейчас он просто не способен его воспроизвести. Защитную сферу «Алого сияния» можно отчасти считать и боевым, так как на первых минутах оно способно выплеснуть иссиня-алый огонь, воспламеняющий только живое. Однако и оно требует немалой затраты драгоценной магии. А что будет, если он применит ещё одно сияние?
Годогост сделал резкую попытку высвободиться, прочувствовав на всём теле молниеносную реакцию прозрачного нечто, в результате которой его сдавило со страшной силой, и «блеснул» разверзнувшейся сферой «Голубого сияния».
В один миг сковавшие его живые путы лопнули, разлетелись в стороны, извиваясь и шелестя, забрызгивая всё вокруг фонтанами ярко-голубой крови. Маг вскочил с дивана и чуть не упал на него снова. Свинцовый шар боли попытался раздробить его череп изнутри. Защитные чары пропали так же резко, как и появились, но откат оказался чудовищным. Годогост рухнул на четвереньки, скрюченные пальцы едва ухватили рукоять Монислава, и это спасло его. Маг не понял, как ему удалось вскинуть ставший вдруг неподъёмным меч, да ещё и отразить нападение. Стремительно вылетевшие прямо из верхнего правого угла комнаты не то щупальца, не то ожившие корни деревьев с игловидными шипами на концах нарвались на острую сталь и так же быстро втянулись, обильно кровоточа. Бесформенный сгусток в углу, щедро орошённый своей необычного цвета кровью, стал виден, и уже поднявшийся на ноги гмур, шатаясь, устремился к нему.
– Годогост, что тут происходит⁈ – маг услышал полный возмущения голос Ильи и обернулся. – Ты чего себе позволяешь, зачем на Мала с мечом напал⁈
Илья застыл на пороге с перекошенным от негодования лицом. Одежды на нём не было, и только завязанный на узел плед прикрывал нижнюю часть тела.
– Илюша, так ты зенки-то раскрой! – чувствуя слабость и головокружение, возразил ничего не понимающий гмур. – Эта тварь вовсе не Мал, она набросилась на меня, вцепилась и не отпускала!
Годогост обернулся на раненое нечто и не увидел его, вместо полупрозрачного сгустка в углу, зацепившись за штору, висел запечник. Выглядел Мал по-прежнему странно, мерцал и исчезал из виду.
– За что? – спросило маленькое, покрытое шерстью существо, шмыгнув веснушчатым носом. – Я же только помочь хотел…
– Где Ясмина⁈ – Годогост вновь развернулся к парню, отметив, как тот бесшумно сократил между ними расстояние. – Где сударыня, Илья⁈
– Тут я, Годогост! – услышал он и даже отшатнулся от увиденного.
Меч ворвавшейся в зал смуглянки просвистел и отсёк Илье голову. Нет, до конца отрубить её не получилось, она завалилась вбок и повисла, извергая фонтанчики голубой крови, и в ту же секунду начала трансформироваться. Волосы редели и втягивались внутрь черепа, открытый рот потерял губы, стал щелью с игловидными зубами, исчезли глаза и нос. Всё тело парня за несколько секунд оплыло, подобно студню, оставленному на солнце, стало прозрачным.
– Надо бежать! Выбираться из этого ада! – зелёные глаза буквально светились решимостью на измождённом лице девушки. – Помоги мне, Годогост, Илья в другой комнате, кажется, без сознания!
Гмур в очередной раз оглянулся, там, где некоторое время назад он наблюдал домового, медленно копошился клубок прозрачных корней.
– Сударыня, обожди! – окликнул её Годогост, сделал несколько шагов и упал на желеобразную массу, что очень правдоподобно притворялась Ильёй. Нечисть, укрытая пледом, буквально брызнула в стороны из-под тела гмура, расползлась, разделяясь на небольшие сгустки. – Слаб я очень, прости уж мага-недоучку…
– Давай, Чародей, вставай, ты сможешь! – уверенно зашептала Ясмина прямо ему в ухо, рывком поднимая со скользкого пола. Сил ей в данную минуту было не занимать. – Ну же, ты ведь у нас житель подземелий из славного рода Ключников, ученик самого Акамира Светлого!
Наступить на больную мозоль прямо сейчас – очень мудро, Годогост отметил это про себя, будучи вздёрнутым и поставленным на ноги. Чувство стыда за нынешнюю немощь, за допущенные когда-то ошибки, злость на это всё – вскрыли потаённые резервы организма. Гмур почувствовал, как закипает кровь, твердеют мышцы, а сознание проясняется.
– Спасибо! – коротко бросил пришелец из другого мира вслед Ясмине, убегающей в другую комнату.
Илья лежал на широкой кровати с закрытыми глазами, его тело покрывала плотная сеть переплетённых отростков, и лишь шея и голова оставались открытыми.
– Я не могу приказать этому! – зло прошипела зеленоглазая, нервно обведя рукой комнату. – Оно больше не слушает меня!
– Боги, что за Лихо[7] тут над всем властвует⁈ – недоумевающе воскликнул Годогост.
– Расскажу потом, главное – выбраться поскорей! – заверила девушка, не сводя с Ильи тревожного взгляда. – Как его освободить? Может быть, мечом резануть эту гадость?
– Постой, Ясмина, чтоб не ошибиться, не надо торопиться, – ладонь гмура легла поверх клинка, наставленного на переплетение корней-отростков. – Мы не знаем, на что оно способно. Я поступлю проверенным способом.
Гмур сделал несколько уверенных шагов к изголовью, опёрся одной рукой на кровать, дотягиваясь до парня, а второй коснулся его лба. Страх потерять сознание и стать беспомощным балластом оказался слабее, чем желание скорее высвободить друга. Полутёмную комнату на миг озарило голубым светом, и этого хватило. Маг повалился на постель, в то время как израненные щупальца, орошая всё вокруг голубой кровью, отпрянули в разные стороны, стали закручиваться по спирали и втягиваться в углы комнаты.
– Илья! – радостно воскликнула Ясмина, стала трясти его за плечи, целовать в губы и лоб. – Очнись, очнись же скорей!
Годогост тем временем, совладав с навалившейся слабостью, смог быстро подняться на ноги. Его заклинание действовало всего секунду, однако сделало своё дело, и он, конечно же, гордился этим. Ещё никогда маг не находился в таком положении, когда сила на исходе, а восполнить её не представляется возможным. И новый опыт, в результате которого магия вновь начала накапливаться под действием эмоций, пусть и в малых количествах, оказался открытием.
Небольшой целебный эффект «Голубого сияния», идущий вкупе с защитой, возымел эффект – Илья пришёл в себя. Глаза парня открылись, но застывший ужас в них ещё не спешил отступать.
– Пошла прочь! – выдавил из себя парень, слабым движением сбрасывая ладонь девушки со своего лица. – Уйди, тварь!
– Илья, это же я, Ясмина, ты чего? – как можно нежнее произнесла девушка, вновь принялась гладить его по лицу и волосам, несмотря на попытки парня отстраниться, отбросить её руку. – Всё хорошо, мы тебя спасли.
– Отрок, не дури! – строго воскликнул Годогост, склоняясь над Ильёй, его густые брови сдвинулись к переносице. – Мы это, тебе не чудится! – и спросил, не дав опомниться: – Идти-то сможешь, или прикажешь нам тебя на себе тащить? Только и у нас силёнок поубавилось, а ты вон какой здоровый!
Во взгляде парня мелькнуло понимание, страх растворился, оставив лишь тревогу. Происходящее в углах комнаты, где шевелились и дёргались израненные, шипастые корневища, только усилили понимание того, что его спутникам удалось невозможное.
– Я смогу, – вяло ответил парень, не без труда сел, а потом, поддерживаемый Ясминой, поднялся на ноги.
– Уходим немедленно! – вдруг резко выкрикнула девушка, её пошатнуло, ноги на мгновение подкосились. – Оно набирает силу, готовьтесь к новой атаке!
В доказательство слов Ясмины стены и потолок, на которых искусно прятались прозрачные кровососущие щупальца, стали живыми от возникшего на их поверхности движения. Уже достигнув порога и отворив входную дверь, Ясмина с ужасом вскрикнула:
– Мал! Чёрт, как я могла забыть о нём!
Не успели мужчины сказать и слова, как она метнулась на кухню и так же молниеносно вернулась. В одной руке смуглянка держала короб, в другой недопитую бутылку коньяка. Тем временем медленные, но упорные ползучие преследователи стали выползать из зала и комнаты.
– Огонёк найдётся? – спросила Ясмина у Годогоста, хотя в её глазах его хватало с лихвой, и с размаху размозжила спиртное об стену рядом с гардеробной. – Очень хочется сказать спасибо гостеприимному хозяину!
– Для тебя, сударыня, всегда пожалуйста.
Гмур с хитрецой посмотрел на девушку, чиркнул указательным пальцем по ногтю большого пальца и лёгким дуновением отправил маленький огонёк в сторону воспламеняющейся жидкости. Огонь вспыхнул, несмотря на малое количество спиртного, и резво занялся на обоях, перекидываясь на стенку вещевого шкафа. Словно почувствовавшие неладное корни отпрянули в сторону, стали не спеша обползать неожиданную угрозу.
– Оружие, – слабым голосом произнёс едва стоящий на ногах Илья. – Оно всё осталось…
– Плевать, уходим, твой меч у меня в ножнах, за остальное извини, как-то не подумала, – искренне произнесла Ясмина, подталкивая Илью к лестнице. – Ещё чуть-чуть, и мы не смогли бы выбраться отсюда, и тогда все забытые вещи уже не понадобились бы совсем.
– Доброе братство лучше богатства, Илюша, не переживай, наживём ещё хозяйство, главное – живыми выбрались! – подбодрил его гмур, слегка прихватив локоть парня широкой ладонью. – Да и Монислав при мне, а это уже хорошо!
Путники вышли из подъезда, и только тогда Ясмина разрешила сделать привал. Адреналинового заряда хватило на спасение, но теперь она валилась с ног.
– Всё, тут точно не достанет, – сказала она, садясь на раскрошенное бетонное крыльцо, поставив берестянку к ногам.
Илья сел рядом, привалился к стене. Ясмина сразу же приобняла его, положила голову на плечо. Годогост же местом для отдыха предпочёл заросший разнотравьем палисадник, прямо напротив молодых людей.
– Ну, – вопросительно посмотрев на девушку, вымолвил гмур, накидывая на лысую голову капюшон, вспомнив о местном неприветливом солнце. – Давай поведай нам, сударыня, что за чудо-юдо нам мозги заморочило?
– Пить хочу невыносимо, – пожаловалась смуглянка, озвучив общую проблему. – Я уже с сожалением о разбитом коньяке думаю, а ты рассказать просишь.
– Ничего, Ясмина, вот только до реки доберёмся, я вмиг очищу нам водички! – ободряюще загомонил маг и добавил тихо, ссутулившись, опуская руки на колени: – Только набрать нам её больше не во что.
– Да и до реки, судя по солнцу, ещё далеко, там сейчас ядовитый туман, – резонно заметил Илья, поглядев на зависшие в зените светило. – Или же ты сможешь нас троих защитить от него?
