Текст книги "Случайное расследование"

Автор книги: Дмитрий Кащеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Отдохните пока, – процедил вожак. – А мы пока посмотрим, что у вас в сумках.

Это было совсем плохо. Конечно, у нас с Сережкой лежали в сумках вовсе не «адидасы», но дворовая шпана могла позариться и на то, что было. Один из пацанов открыл мою сумку и с брезгливой гримасой начал выбрасывать мои вещи на землю. В это время остальные двое внимательно наблюдали за нами и пресекали все наши попытки подняться с земли.

– Ну и барахло, – потрошитель сумки пнул мои кроссовки.

Я до глубины души был оскорблен этим замечанием, но благоразумно промолчал. К тому же в голове мелькнула успокоительная мысль о том, что может быть все обойдется, и их не заинтересуют наши пожитки.

Тем временем Сережкины вещи так же перекочевали из сумки на землю.

– Че, мальки, ничего поприличней нет у вас? – спросил вожак.

Видно, что он весьма недоволен своей добычей.

«Сейчас нам еще врежут по разку и отпустят», – подумал я. – «Хорошо, что вещи не забрали».

Я ошибся.

– Вещички, конечно, пакостные, – подвел итог предводитель. – А вот сумки очень даже неплохие. В киоске на пиво поменяем, по любому.

Эта нехитрая мысль явно понравилась его подчиненным. Они широко заулыбались в предвкушении выпивки. Мы же с Сережкой, наоборот, расстроились донельзя.

– Не надо, – жалобно заныл я. – Пожалуйста, отдайте сумки. Мы вам деньги завтра принесем.

– Заткнись, – оборвал меня вожак. – Радуйтесь, что я сегодня добрый, поэтому гуляйте отсюда. Мика, – обратился он к парню, который обыскивал сумки. – Дай им по «лещу» на дорожку. Чтоб веселей домой скакалось.

От досады и собственного бессилия по моему лицу потекли слезы.

– Вот гады, – с ненавистью прошептал Сережка.

Однако вожак его услышал и спокойно приказал.

– По два «леща», Мика.

Мика подошел ко мне, и я закрыл глаза, ожидая «леща».

– Ай, больно! – неожиданно тонким голосом заверещал он. – Отпустите, ай, ай!

– Что ж ты, негодяй, над младшими издеваешься. Храбрый очень? Что ж ты к тем, кто сильнее не пристаешь?

Я открыл глаза. Несчастный Мика склонился в нелепом поклоне, а за его спиной стоял какой-то мужчина, выкручивая ему руку. Вожак и второй хулиган взирали на эту картину, отбежав на безопасное расстояние.

– Бооольно, дяденька! – подвывал бедный Мика, но незнакомец, казалось, его не слышал.

– Собирайте вещи и марш домой, – сказал он нам. Эти у вас больше ничего не взяли?

Мы с Сережкой молча помотали головами, ошеломленные неожиданным спасением.

– Вы, ребята, следующий раз для игр другое место выбирайте, – посоветовал он, глядя, как мы собираем свою легкоатлетическую амуницию. – А с тобой мы еще побеседуем, – пригрозил он Мике, который от боли уже не выл, а тихо шипел сквозь зубы.

– Спасибо, дяденька, – поблагодарили мы своего спасителя и почти бегом кинулись в сторону дома, опасаясь, что вожак, опомнившись от поражения, еще вздумает устроить погоню, чтобы отомстить.

Когда мы были уже возле дома и перешли на шаг, Сережка вдруг задумчиво сказал.

– А ведь это он был.

– Кто? – я даже запнулся. – Кто он?

– Да дядька этот, который нас спас. Я за ним следил. Он еще от меня «оторвался» ловко.

– Правда? – я был удивлен тому, как все-таки все в жизни взаимосвязано.

– Надо было бы дождаться, вдруг у них с Жучковским конспиративная встреча… – мечтательно сказал Сережка.

Этого я уже не выдержал. И так день неудачный выдался, а тут еще Сережка со своими нелепыми подозрениями. Я взорвался.

– Тебе мало что ли, Алдакимов! Мне кажется, что ты с этим спецагенством совсем с ума сошел! Человек нас спас, а ты все за свое! Выследить, разнюхать! Надоело уже! И так ясно, что это хороший человек! Не было б его, сейчас бы наши сумочки уже тю-тю. Шпионы ему за каждым углом мерещатся! И так с твоими идеями постоянно в истории попадаем!

Сережка молча выслушал меня. Мне показалось, что у него в глазах заблестели слезы.

– Значит так? Значит вот ты какой друг? – приглушенным голосом спросил он. – Ладно, тогда прощай!

И ушел, не оглядываясь в свой подъезд, а я остался, уже понимая, что зря я все это наговорил и надо Сережку догнать и объяснить что я это не со зла. Однако я этого не сделал, потому что я тоже гордый.

Дома мне не хотелось ни играть в компьютер, ни смотреть телевизор. Хотелось забиться под одеяло с головой и плакать. Промучившись несколько часов, я принял решение позвонить Сережке и помириться. Но оказалось, что уже слишком поздно и я отложил нелегкий разговор назавтра.

Полночи я обдумывал, что сказать завтра Сережке. Сам с собой спорил и доказывал. Так и уснул.

Вскочил я не свет, не заря и сразу побежал к телефону звонить своему другу. По телефону мне ответил заспанный голос Сережкиной мамы.

– Это ты, Мотя? А Сережи нет, он еще в семь часов убежал. Сказал, что на футбол. А ты чего не пошел?

– Проспал, – сокрушенно ответил я. – Извините, тетя Нюра.

Конечно, никакого футбола сегодня не было, просто обиженный Сережка куда-нибудь отправился без меня, чтобы я потом завидовал. Он всегда так делал, когда мы ссорились. После ссор он рассказывал, какие здоровские приключения у него были и как жаль, что меня с ним не было. Ладно, эту неприятность мы переживем. Я набрал номер телефона Наташки Аникушиной.

– Привет!

– Привет, – удивленно сказала она. – А я-то думала, что ты в это время спишь еще.

– Чем сегодня занимаешься, – проигнорировал я это ехидное замечание.

– Да вот, собирались с девчонками сегодня в парк сходить. Там праздник будет, какая-то фирма свое пятилетие справляет.

– Здорово! Можно с вами? Девчонки не против будут?

– Неужели! Ты же теперь у нас во дворе герой, после того как ролики нашлись.

– Это точно, – важно сказал я. – Тем более, должен за вами кто-то присматривать. В городе неспокойно, криминальная обстановка, понимаешь ли…

О том, что вчера вечером я сам стал жертвой этой самой криминальной обстановки, я умолчал. Вот если бы мы вчера сами с Сережкой хулиганов приструнили, тогда бы я соловьем разливался. А так гордиться было, честно говоря, нечем.

Народа в парке было не продохнуть. Празднующая фирма не поскупилась на развлечения. Всюду звучала веселая музыка, под открытым небом выступали цирковые артисты, на качели-карусели был бесплатный вход. Ощущение было такое, что празднуется Новый Год, только осенью, без елки и Деда Мороза. Нас было восемь человек, поэтому мы быстро заняли очередь на все аттракционы и развлекались, переходя с одного на другой, практически без перерывов. Я даже устал, хотя как можно устать кататься на разных космических ракетах, пиратских кораблях и прочих занимательных вещах. Посетили мы также зал кривых зеркал, где вдоволь покорчили рожи. Особенно мне понравилось одно зеркало, которое отражало тебя так, будто у тебя огромная голова и малюсенькое туловище. Меня девчонки чуть не за шиворот оттащили!

Денек удался на славу. Настроение мое омрачилось лишь тогда, когда, доедая третье или четвертое по счету мороженое, я вспомнил о своем друге. Где ты Сережка? Мне почему-то представилось, как он, одинокий, брошенный своим другом (в смысле мной), сидит на берегу маленького заброшенного пруда и печально бросает в воду камни. Бедный Сережка! Эта картина так ярко встала перед моими глазами, что я чуть не прослезился от жалости к нему. Однако уже через пару минут, мы с Наташкой бежали наперегонки, чтобы занять место в очереди в «Замок Ужасов». Я уже бывал в этом аттракционе не раз и знал, когда и где будут пугать, а вот Наташка впервые попала в подобное место. Я вволю натешился в самые страшные моменты то дергая ее за волосы, то хватая за руку. Каждый раз она издавала пронзительный визг, который подхватывали все девчонки, находившиеся в тот момент в «Замке». Повеселился я от души. Правда, на выходе я позабыл про одного коварного скелета, который выпадал из гроба и сам заорал от неожиданности.

Домой мы возвращались вечером. В ушах все еще звучала музыка, а во рту стоял привкус пепси-колы, которой я выпил в этот день, наверное, больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Как ни странно, у моего подъезда меня поджидал Сережка. Вид у него был какой-то растрепанный, но довольный. «Ага, – подумал я, – Сейчас начнет заливать, как он чудно провел время. А я ему как выдам рассказ про праздник в парке! Обзавидуется!»

Наташка попрощалась со мной и понеслась домой.

– Ну и где ты был? Я тебя уже полтора часа жду, – с ходу спросил меня Сережка тоном нашей классной руководительницы, когда она встречала прогульщиков и опоздавших.

Весь мой рассказ про веселье в парке, специально заготовленный для Алдакимова, почему – то мигом вылетел у меня из памяти и я коротко сказал.

– В парке.

Сережка как коршун налетел на меня.

– Он, видишь ли, по паркам прохлаждается с девчонками, а его товарищ должен в это время за двоих работать!

Несмотря на его, якобы разъяренный вид, я понял, что на самом деле Сережка ужасно рад, что ему пришлось работать за двоих.

– Ты знаешь хоть, где я был? – победно спросил он.

Я пожал плечами, все еще удивленный его странным поведением.

– Я был у Жучковского! – он посмотрел на меня так, будто от этого сообщения, я должен был сделать стойку на ушах.

– Ну и что, – я снова пожал плечами. – Мы же вчера договаривались, что прекращаем…

– Слушай и не перебивай! – потребовал он, прервав меня. И начал рассказ, от которого мои глаза становились все более круглыми.

История, поведанная Сережкой, любому человеку показалась бы невероятной. Но так как я был участником предыстории, мне только и оставалось, что слушать с открытым ртом.

С самого утра Сережка пошел дежурить к дому Жучковского, несмотря на то, что мы решили прекратить наблюдение. Прокараулив пару часов, он уже собрался было идти домой мириться со мной, когда неожиданно услышал громкие звуки сирен. Во двор въехали автомобили «Скорой помощи» и милиции.

– Народищу из них высыпала тьма! – делился со мной он. – Милиционеры с автоматами, в бронежилетах, санитары с носилками. И все в подъезд бегом. Прохожих собралось вокруг машин, наверное, полгорода. Я, естественно, домой идти расхотел, а полез поближе, интересно все-таки, что случилось. А через час на носилках Жучковского вынесли. Я думал сначала, что он раненый. А он мертвый!

– Как мертвый? – растерянно переспросил я. – Он же еще вчера живой был…

– Был, да сплыл. Говорю же , мертвого вынесли его.

Для меня это известие было ужасным. Еще вчера, мы с Сережкой видели совершенно здорового человека. Еще ругали между собой его за то, что он такой шустрый и мы еле поспеваем сопровождать его. И вот на тебе.

– А ты? – спросил я.

– Что я? В толпе стоял вместе со всеми.

– А милиция?

– Слушай, Некрылов, хватит задавать дурацкие вопросы. Ты мне самое интересное не даешь рассказать. В общем, Жучковского вынесли и положили в «Скорую помощь». Тут из дверей вышел один из милиционеров, достал блокнот и начал выспрашивать, кто знал покойного, не заметил ли чего подозрительного.

– И ты все выложил? – не удержался я.

– Я сейчас замолчу, и ты больше ничего не услышишь, Мотька! – с угрозой сказал Серый.

– Молчу, молчу … – я демонстративно прикрыл рот обеими руками.

– Я поближе к милиционеру начал пробираться через толпу. Вот, думаю, сейчас как рассскажу ему все, что знаю. Только приготовился, смотрю, а за спиной милиционера мужик этот стоит среди людей.

– Какой мужик? – спросил я.

– Некрылов, ты настоящий тугодум! – с чувством сказал Сережка. – Тот мужик, за которым я следил, а он нас потом от хулиганов защитил.

– Ого! – вырвалось у меня. – Так ты бы подошел к нему, может он не слышал, что милиционер показания собирает.

– Да все он слышал! Но делал вид, что знать не знает никакого Жучковского.

– Так ты бы милиционеру сказал про него.

– Ага! – с досадой произнес Сережка. – Чтобы меня потом как Жучковского из подъезда на носилках вынесли. Спасибо, друг Мотька, за добрый совет.

– Даааа, дела!

– Я, в общем, скорее назад и за одну тетеньку спрятался. Милиционер еще порасспрашивал всех, но оказалось, что никто ничего не видел и не слышал подозрительного. После, через полчаса все расходиться стали. Я за этим мужиком решил проследить. Нет, думаю, не уйдешь от меня на этот раз. Живет далеко он, пришлось на автобусе ехать. Вот адрес, посмотри, пожалуйста, по компьютеру.

Я взял бумажку, которую протянул мне Сережка, потом подумал еще немного и протянул ему ее назад.

– Слушай, Серый, это ведь уже не игрушки. Ничего я не буду в компьютере смотреть. Бери свой листочек с адресом и иди в милицию. Человека убили, а ты все никак не поймешь, что не детское это дело, с убийцами в сыщиков играть. Если хочешь, я с тобой в милицию пойду. Прямо завтра.

Сережка недовольно нахмурился. Не ожидал от меня такого, думал, что я, сломя голову побегу бандитов ловить.

– Значит, Мотька, ты опять за свое. Ну пойми же, что может быть это наш единственный шанс проявить себя. Ты не представляешь, какая это удача, что мы выбрали для тренировки этих людей. Ну давай, немножко порасследуем, узнаем побольше и сразу в милицию. Сейчас мы им что скажем? У нас же никаких доказательств нет, что Жучковский с тем дядькой вообще знаком был. Да над нами только посмеются в милиции и прогонят. А если мы что-нибудь важное узнаем, то нас, может быть, даже наградят. Да нас потом не только в специальные агенты взять могут, а даже…

Сережка намеренно замолчал, давая мне самому додумать, кем мы можем стать в будущем, если самостоятельно разоблачим преступника. Я подумал и даже заулыбался от радужных перспектив. Умеет Сережка задеть за живое.

– А, Мотька? – просительно протянул Сережка. – Давай хоть узнаем, кто такой этот знакомый Жучковского.

И я сдался. В голове уже сложилась яркая картинка того, как нас с Сережкой награждает сам президент, а «математичка», влепившая мне недавно «тройку», плачет и рвет на себе волосы, проклиная себя за недальновидность. И, конечно, Наташка Аникушина с цветами и восхищением в глазах. Все эти упоительные видения в одно мгновение пронеслись перед глазами, и я, встряхнув головой, сказал.

– Ладно, я согласен!

– Спасибо, Мотька. Я в тебе нисколечко не сомневался. – Сережка крепко пожал мне руку. – Значит с завтрашнего дня мы с тобой снова на задании.

Дома я еще раз обдумал идею Сережки и пришел к выводу, что если мы будем действовать осторожно, то ничего опасного в ней нет. А так, может, и действительно прославимся. Часы именные точно подарят. В кино, во всяком случае, таким отважным мальчишкам всегда дарят именные часы за поимку преступников.

Сны мне снились преотличные. Только я их не запомнил. Проснувшись, я вспомнил о Сережкином поручении и побежал к компьютеру. Через пять минут я уже знал имя нашего спасителя. Вишняков Александр Евгеньевич, тридцати девяти лет от роду. На всякий случай я так же переписал его телефон и паспортные данные. Позавтракав, я связался с Сережкой и доложил о том, что узнал.

– Отличненько, – промурлыкал Алдакимов в трубку. – Сегодня поедем, проведаем старого знакомого.

Вишняков жил примерно в тридцати минутах езды на автобусе от нашего дома. Это было очень неудобно, и я не представлял себе, как мы сможем следить за ним. Все-таки мы были не на каникулах, когда можно позволить не думать себе об уроках.

– Не беспокойся, придумаем чего-нибудь, – беспечно отмахнулся от меня Сережка, когда я рассказал ему о своих опасениях. В этот момент он был похож на Карлсона, обещающего Малышу сто тысяч люстр и паровых машин.

– Ты придумаешь, пожалуй, – тоскливо сказал я. – Тебе бы в правительстве работать с твоими придумками. У нас тогда бы не страна была, а цирк полный.

– И чем плохи мои идеи? – взвился Сережка. – Я никогда не ошибаюсь в отличие от тебя!

Так переругиваясь, мы и доехали до нужной остановки. Район, где проживал гражданин Вишняков, мне не понравился сразу же. Серые одинаковые многоэтажки, расположенные на пустыре. Ни травы, ни деревьев, сплошной асфальт и грязь.

– Как здесь только люди живут, – сказал я Сережке. – Я бы тут повесился со скуки.

– Ничего ты не понимаешь, Мотька, – назидательно произнес Сережка. – Здесь люди не живут, а выживают.

– Замучил ты уже своими присказками, Алдакимов. Где ты их только нахватался?

– Где нахватался, там их уже нет, – ловко парировал Сережка.

Вишняков жил в доме, который не чем не отличался от своих собратьев. Такой же серый, неуютный и некрасивый. В подъезде противно воняло кошками, на лестнице валялись разнообразные бумажки, окурки, жестяные банки и другой мусор. У нас в доме тоже было так, пока жильцы сообща не решили эту проблему – поставили домофон и наняли уборщицу. Здесь жильцы, по-видимому, были под стать своим уродливым домам.

Мы поднялись на лифте на шестой этаж, квартира же «объекта» находилась на седьмом.

– Будем здесь ждать, – решил Сережка. – На улице опасно, он нас в лица мог запомнить, когда хулиганов гонял. Еще заподозрит неладное, а спрятаться там негде.

Мы присели на корточки и стали ждать. Я от скуки принялся читать всякие интересные надписи, которые густо покрывали не только стены лестничной площадки, но даже потолок. В основном это были ругательства, названия музыкальных групп и просто имена. Но, иногда, встречались и целые письма, из которых можно было многое узнать об отношениях среди подростков этого подъезда.

Сережка, пока я изучал местное настенное творчество, был погружен в какие-то размышления. Это меня очень тревожило. Обычно он, после того, как пораскинет мозгами, выдавал такое, что не укладывалось ни в какие рамки. Так случилось и в этот раз.

– Мотька, знаешь, у меня тут одна мысль есть…– задушевно начал он.

– Мы же договаривались, – напомнил я. – Никаких идей!

– Послушай сначала. Что если мы у него ключи стащим и обыск в квартире проведем?

Я ужаснулся. Мало того, что меня с детских лет приучали, что воровать нехорошо. А тут Сережка еще и в чужую квартиру предлагает залезть.

– Ты сдурел что ли? – прямо заявил я ему. – Как ты себе это представляешь?

– Что-нибудь можно выдумать, – таинственно сказал он. – Так ты согласен?

– Даже не думай! Я из-за тебя только и делаю, что в неприятности попадаю. А так мы наверняка или в тюрьму угодим или еще чего похуже, – я выразительно провел ладонью по горлу.

– Жаль, – опечалился Сережка. – У него в квартире мы бы точно нашли бы что-нибудь важное.

Я промолчал, давая понять, что на эту тему я даже разговаривать не намерен. Кем, кем, а взломщиком я становиться не собирался. Я думал, как бы получше объяснить это Сережке, как неожиданно наверху раздался звук открывающейся двери и послышались шаги. Мы вскочили с корточек и спрятались за мусоропровод. Шаги приближались к нам.

– АААА! – раздался визгливый женский голос. – Попались наркоманы проклятые! Весь подъезд испоганили! Я вам сейчас покажу, как пакостить в чужом подъезде! Милиции на вас нет!

Мы выскочили из нашего укрытия. Перед нами стояла тетка в ярком оранжевом халате с нарисованными драконами и мусорным ведром в руке.

– Тетенька, мы не наркоманы, – пропищал Сережка, всем своим видом показывая, что мы всего лишь дети, которые решили поиграть в подъезде.

– Ты еще издеваешься, сопляк! – заорала она как дракон и протянула к нам свободную от ведра руку. – А если за ухо?!

Мы ловко прошмыгнули мимо нее и, перескакивая через три ступеньки, помчались вниз, сопровождаемые ее оглушительными криками.

– Вот дура, – сказал мне на улице запыхавшийся Сережка. – Да ее саму в милицию надо, чтобы на детей не нападала. Или в больницу для психических. Она не видит, что ли, что мы вовсе на наркоманов не похожи. Даже возрастом маловаты.

Я промолчал, так как в это время мимо нас прошел мальчишка, гораздо младше нас, но уже с сигаретой в зубах. Мальчишка окинул нас презрительным взглядом и сплюнул себе под ноги.

– Ну, она же не знала, что ты великолепный Сергей Алдакимов, всем ребятам пример, – заступился я за тетку. – У тебя же на лбу не написано. Вот она и подумала, что ты вроде того, – я кивнул вслед мальцу с сигаретой.

Сережка не успел мне ответить, так как из подъезда вышел никто иной, как наш «объект» собственной персоной. Мы быстро повернулись к нему спинами, сделав вид, что страшно заняты разговором. Он, впрочем, и так не обратил на нас никакого внимания. Эка невидаль, двое мальчишек гуляют во дворе.

Нам пришлось подождать, пока он дойдет до остановки, потому что на здешнем пустыре мы не могли следовать за ним незаметно. Благо, что и он, в свою очередь, не мог от нас никуда скрыться. На остановке, к нашей радости, стояло много людей, среди которых мы и спрятались. Правда, вопреки ожиданию, «объект» решил ехать не в сторону нашего дома, а в прямо противоположную. Это мне не понравилось, мы и так забрались достаточно далеко от своего района и забираться еще дальше было даже страшновато.

– Ну что, поедем? – толкнул меня в бок Сережка. Которому тоже было неуютно от мысли, что придется ехать неизвестно в какую даль.

– Поехали, – обреченно сказал я. – Воскресенье все-таки. Выходной.

Мы забрались в подошедший автобус, постаравшись, чтобы между нами и Вишняковым оказалось как можно больше пассажиров.

– Ты его видишь? – постоянно громким шепотом спрашивал у меня Сережка, так как сам был зажат между двумя полными женщинами и не мог ничего видеть.

– Вижу, – успокаивал его я.

Самого Вишнякова, на самом деле, я не видел, зато прекрасно видел его руку с огромными приметными часами, которой он держался за поручень.

Через пять остановок я дернул Сережку за руку, «объект» продирался сквозь плотную массу людей к выходу. Мы дождались, когда он спрыгнет с подножки автобуса, и выскочили следом. Район, в который мы попали теперь и районом-то назвать было сложно. Он скорей походил на декорации к какому-нибудь фильму о войне. Полуразрушенные двух и трехэтажные постройки, дороги и тротуары без всяких следов асфальта. Я и не подозревал, что в нашем замечательном городе существуют такие гадкие места. Самое странное было то, что, несмотря на окружавшую разруху, здесь жили люди. Какие-то мальчишки и девчонки, одетые в причудливую смесь из старых спортивных костюмов и каких-то тряпок на десять размеров больше с веселыми криками гонялись друг за другом. Они вроде как и не замечали окружающей их разрухи и беззаботно радовались последним теплым денькам. Я бы на их месте, если бы жил тут, наверное целыми днями пребывал бы во мрачном настроении.

Наш «объект» уверенно шагал среди всей этой помойки. Чувствовалось, что он находится в хорошо ему знакомых местах. Мы с Сережкой двигались за ним, стараясь не слишком отставать, чтобы потом не блуждать среди перекошенных домишек и мусорных куч. Я обратил внимание, что некоторые дома были только наполовину жилыми, например, на первом этаже висели занавески и стояли цветы, а второй и третий этажи зияли выбитыми стеклами. Как в таких домах можно было жить, для меня оставалось загадкой.

Вишняков несколько раз вильнул между домами по едва заметным тропкам и подошел к одному из зданий.

Если в остальных домах ощущалась хоть какая-то жизнь, то здесь ничего подобного не было и помине. Этот дом был навсегда покинут жильцами. Окна были заколочены досками, а вокруг валялись груды разбитых кирпичей и другой строительный мусор. На этом фоне совсем чужой смотрелась добротная железная дверь, которую Вишняков открыл своим ключом и зашел вовнутрь. Дверь за ним захлопнулась и нам пришлось снова заниматься ожиданием. К чему, впрочем, за последние пару недель я уже стал привыкать. Лавочек здесь не водилось, и мы просто уселись на траву за кустами и стали обсуждать последний фильм про Джеймса Бонда. Примерно через полчаса железная дверь распахнулась, и оттуда вышел наш «объект». Он запер за собой замок и для верности подергал за ручку, проверяя надежность. После чего мы отправились по обратному маршруту.

– Смотри, а он без пакета, – шепнул мне Сережка.

– Верно! А я и не обратил внимания, – спохватился я.

– То-то же! Надо внимательность развивать, – Сережка моментально начал входить в роль великого специалиста. – Вот, например, сколько у вас в подъезде ступенек на лестнице, ведущей к лифту?

Я задумался. Ничего себе вопросик. Кто ж знает, сколько там ступенек! Я вообще их в два прыжка проскакиваю. Но чтобы окончательно не упасть в Сережкиных глазах, я наобум брякнул.

– Десять!

– А вот и нет, – победно произнес Сережка. – Их там ровно двенадцать.

– Ничего себе, – я восхищенно помотал головой. – Ты что, специально в моем подъезде ступеньки считал?

– Эх, Мотька, Мотька, садовая ты голова. Ты о дедукции что-нибудь слышал? Ничего я в твоем подъезде не считал.

– Вот это да! А как же ты узнал число ступенек, если не считал? Обманываешь, небось?

– Я же говорю, ничего я в твоем подъезде не считал, я в своем считал, – сказал Сережка. – Мы же в одном доме живем, если ты еще не забыл, и подъезды у нас одинаковые.

– Круто! – я не находил слов. – Я бы ни за что не догадался! Это ты меня сделал!

– Учись, пока я жив, – скромно сказал Сережка, очень довольный собой.

За этой занимательной беседой мы и добрались до остановки.

– Ты хоть дорогу запомнил, Некрылов? – спросил Сережка у меня.

– А надо было?

– Что бы ты без меня делал! Конечно, надо было. Мы же должны разведать, что в этом доме.

– Ну уж нет! – отказался я наотрез. – Пусть этим милиция занимается. Мы свое дело сделали.

Вишняков влез в автобус и уехал. Мы дождались следующего и тоже поехали домой, так как день получился очень длинный и утомительный, а завтра надо было еще идти в школу.

Сережка на прощание пообещал мне подумать, что нам делать далее. Этого-то я как раз и опасался, так твердо был уверен, что нам необходимо идти в милицию.

В школе я был сам не свой и, чтобы не мучатся, решил обратиться за советом к Наташке Аникушиной, потому что, несмотря на то, что она девчонка, считал ее рассудительным человеком.

После занятий я подождал ее и рассказал про все, что с нами случилось.

– Ух ты, как интересно! – восхищенно выдохнула она. – Везет же тебе! Вот это жизнь!

– Да уж, – промямлил я.

Я-то ожидал, что она испугается и посоветует сломя голову бежать в ближайшее отделение милиции. Но, Наташке, казалось, такая простая мысль и в голову не приходила.

– Вы с Сережкой просто герои! – продолжала она. – Если вы бандитов поймаете, то-то переполоху будет. На всю страну прославитесь, точно тебе говорю. А мне можно с вами. А же вроде тоже как участвовала, к бедному Жучковскому ходила. Возьмете?

Ну что тут поделаешь? Я же не виноват, что меня окружают такие ненормальные, как Сережка и Наташка. После Наташкиных слов о том, какие мы герои, моя мысль насчет похода в милицию как-то сама собой рассосалась в голове. Ну и естественно, я наобещал Наташке, что и для нее найдется место в нашем расследовании. За это она меня по своей привычке чмокнула в щеку.

«Чему радуется? – мысленно недоумевал я. – Тут людей убивают, а они с Сережкой, как с цепи сорвались, как будто в жизни и без того мало неприятностей».

У меня лично неприятностей хватало с головой. Начало учебного года выдалось не самым удачным и в журнале уже круглилось энное количество троек, требовавших немедленного исправления. Все это тяжким грузом лежало у меня на душе.

Едва я успел прийти из школы, зазвонил телефон. Я уже знал, что это Сережка и не хотел брать трубку. Но телефонный звонок все не смолкал. Пришлось взять.

– Некрылов! – заорал Сережка. – Ты чего к телефону не подходишь?

– А может меня дома нет, – резонно заметил я.

– Как же, – засмеялся Сережка. – Дома его нет. Да я уже целый час в окно смотрю, жду когда ты придешь.

– Ааа… А я-то думал это снова дедукция, – блеснул я, услышанным от него словцом.

– Короче говоря, друг Матвей, – радостно сообщил мне Сережка. – Я знаю, что в том заброшенном доме.

– И что же там по-твоему, – заинтересовался я.

– Там, – таинственным голосом произнес Сережка. – Тайник с древними сокровищами. Дом-то вон какой старый. Наверняка там золото или что-то в этом роде. Только Вишняков его не нашел еще, поэтому и дверь железную поставил. Чтобы спокойненько искать. А Жучковский скорей всего прознал про тайничок и долю требовал, за что и поплатился. Я уверен в этом, недавно по телеку документальный фильм был про такое.

– Сережка, – задушевно сказал я ему. – Ты вообще, в каком мире живешь? Тебе в голову не приходило, что в жизни все обычно гораздо проще. У тебя же одни тайны на уме. Мне папа говорил, что это паранойей называется. Почему ты думаешь, что там именно сокровища, а не, например, ядерная бомба, которую украли террористы, чтобы взорвать Кремль. Или склад с оружием и наркотиками.

– Сам ты параноик, – обиделся Алдакимов. – Пока, заметь, я во всем прав оказался, значит и сейчас прав. Точно там клад! Передачи тебе надо чаще смотреть про родной город. Рассказывали, что в том районе раньше богатые купцы жили и там до сих пор, когда дома сносят, горшки с монетами находят. Может у Вишнякова карта есть старинная, где указано, что в том доме клад есть.

Я даже и не знал плакать мне или смеяться над его словами. Как у него все время складно получается. Ему бы детективы про Шерлока Холмса писать. Очень здорово бы получалось. Как же ему хочется, чтобы вокруг было побольше загадочного и непонятного.

– Ладно, Алдакимов, ты прав, как всегда, – сдался я. – Тогда тем более нам надо идти в милицию, пока он клад не нашел. А то найдет и в Австралию уедет. Ищи его тогда свищи за океаном.

– А вот это фигушки, – заявил на это мой друг. – Теперь мы точно ни в какую милицию не пойдем. Ты знаешь, что за находку клада государство премию выплачивает? А если сокровище милиция найдет, то нам ничего не достанется. А найдем сами, получим денежки. Ты же компьютер новый хотел, кажется? Вот тебе и будет и компьютер и куча новых дисков. Ну а я бы себе мотоцикл купил, – скромно добавил он.

Я даже подпрыгнул от негодования.

– Ишь ты, умник! Мне компьютер какой-нибудь, а тебе целый мотоцикл. Здорово ты наш клад поделил. По братски! Я, может, тоже мотоцикл хочу.

– Значит, ты в принципе согласен, что нам сокровище никак нельзя в чужие руки отдавать? – с надеждой спросил Сережка.

Я понял, что, как обычно, попался на его удочку. Сгубит меня рано или поздно жадность, ой сгубит! Надо же, я ни в какие клады не верю и готов был прямо сейчас бежать в милицию, а как только Сережка объяснил про награду за находку клада, так я уже готов ввязаться в неприятности.

– Если ты, Матвей, не против, то теперь нам надо думать, как пробраться в тот дом. Иначе не видать нам никакой награды. И мотоциклов.

И мы стали думать. Он у себя дома, а я у себя. Почему-то все мои мысли сводились к тому, чтобы взорвать дверь (непременно ночью!) и забрать клад. При этом я был убежден, что в отличие от Вишнякова, мы с Сережкой найдем клад моментально и без всяких там карт. Также я подумывал о том, что проникнуть в дом можно через печную трубу. Так как это делает американский Санта-Клаус. Смущало только то, что дом был трехэтажный, и попасть на крышу было затруднительно. Так ничего более не придумав, я заснул. Во сне я выбивал проклятую дверь ногой и мы с Сережкой, освещая себе путь фонарями, шли на поиски клада. Который выглядел в моем сне в виде кучи золотых монет, украшений и бриллиантов выше человеческого роста. И как это Вишняков его не заметил?!