Текст книги "Мент. Одесса-мама (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дашко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я знал, что ничего хорошего на даче Неймана меня не ждёт, но именно так надо было поступить по разработанному нами сценарию.

Глава 4

Поезд прибыл на станцию. Я вышел на перрон, затерявшись в толпе пассажиров. Сомневаюсь, что меня могли тут встречать люди Радека, но предосторожность никогда не бывает излишней.

Для подстраховки взялся помогать немолодой женщине, прихватил её здоровенный баул и поставил на плечи так, чтобы спрятать за ним лицо. Теперь опознать меня будет гораздо сложнее.

Пока нёс вещи до её дома, несколько раз проверился – за нами никто не шёл. Вот и ладушки.

Женщина пыталась расплатиться со мной какой-то мелочью, но я улыбнулся и сказал, что тимуровец. Само собой, шутки она не поняла, удивлённо посмотрела на меня, но больше попыток всучить мне деньги не делала.

Особнячок Неймана найти было нетрудно, он выделялся среди остальных строений.

Возле забора стоял знакомый автомобиль – на нём меня катали от Патриарших и обратно. И шофёр был всё тот же, только на сей раз он дремал, уронив голову на руль.

Я подошёл к машине, потрогал капот – он был ещё тёплый. Видимо мчали на всех парах из Москвы, когда узнали, что я сумел удрать после покушения на Сталина, и у их киллерши не получилось засадить в меня пулю.

Теперь эта дача – единственное место, где я появлюсь со стопроцентной гарантией, наверняка здесь уже вовсю идут приготовления к встрече.

Я резким движением распахнул дверцу и сел рядом с водителем, приставив ствол револьвера ему под ребро.

– Станешь кричать – убью. Кивни, если понял.

Шофёр испуганно посмотрел на меня, убедился, что я не шучу, и покорно склонил подбородок.

– Молодца! Будешь себя хорошо вести и с тобой ничего не случится.

– Да, я понял. Только не убивайте.

– Сколько людей в доме?

– Трое. Товарищ Нейман, с ним ещё двое сотрудников Коминтерна.

– Те, что брали меня в прошлый раз?

– Да.

– Уверен, что только трое?

– Больше никого нет, честное слово!

– Ну что ж, спасибо! – Я отключил его ударом рукоятки револьвера по голове и тщательно обыскал.

Оружие при шофёре не оказалось, видимо, участия в силовых акциях он не принимал, но я всё равно связал его и засунул в рот кляп – мало ли что, вдруг очухается прежде времени и подымет панику…

Собачки тут не было, уже хорошо – живая сигнализация работает лучше любых систем охраны, так что шанс как можно дольше оставаться незамеченным у меня имелся.

Я проскользнул через калитку и огляделся. На прилегающей к дому территории было пусто, зато из дома раздавались тихие голоса. Похоже, Нейман раздавал инструкции своим людям. Ну что, послушаем…

Я пригнулся и тихо подкрался к окну, встав от него так, чтобы изнутри меня было не видно.

– Сразу не убивайте, – говорил Нейман. – Быстров – тёртый калач, может вас опередить. Надо, чтобы он расслабился, почувствовал себя в безопасности. И да – никакой стрельбы и прочего шума. Просто удавите его как кутёнка.

– А что с телом делать?

– Вывезите в лес и закопайте. Мне что ли вас учить!

– А с бабой его как поступим?

– Тоже убьём или тебе её жалко?

– Да нет… Просто баба сочная, грех такому добру неоприходованному пропадать. Может, мы её сначала того…

– Ради бога, избавь меня от деталей. Если понравилась, так и быть, можете позабавиться, но в живых её оставлять тоже нельзя.

– Оформим в лучшем виде, Генрих Оттович. Ножичком по горлу чикнем и всё. Хотя баба, конечно, ладная…

Я ощутил приступ лютой ненависти. Эти гады взахлёб обсуждали, как сначала задушат меня, а потом изнасилуют и зарежут Настю. Вот уж кому точно пощады от меня не будет.

Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Надо действовать.

Я поднялся на крыльцо и, схватившись за ручку, аккуратно потянул дверь на себя. Она оказалась незапертой и хорошо смазанной, так что открылась без звука.

На цыпочках вошёл в дом с револьвером в руке.

Троица коминтерновцев собралась в гостиной и была слишком увлечена разговором.

– Недобрый день! – зловеще произнёс я, привлекая к себе внимание.

– Товарищ Быстров⁈ – первым опомнился Нейман. – Вы… Вы так рано, мы вас к шести часам ждали.

– Освободился пораньше. Свою часть сделки я выполнил – Сталин убит. Где моя жена?

– Она… Её сейчас тут нет. Вашу жену привезут к шести, как договаривались, – стал на ходу импровизировать Нейман. – Надо только немного подождать… Хотите чаю?

– Не хочу.

– А я вот не откажусь – с утра во рту ничего не было. Саша, сходи на кухню, поставь чайник, – обратился Нейман к одному из своих людей.

– Конечно, Генрих Оттович, – тот двинулся в мою сторону.

Ага, вот и мой душитель. Удавки у него нет, но она ему и не нужна. При его габаритах свернуть мне шею меня голыми руками – плёвое дело.

Я дал ему оказаться за моей спиной, а когда понял – всё, началось, сделал резкий шаг вперёд, развернулся и всадил в живот ему пулю. По нынешним временам – верная смерть.

Я не садист, но человек, который хотел надругаться над моей Настей – не заслуживал снисхождения, пусть дохнет в муках.

От болевого шока тот сразу потерял сознание и избавил меня на какое-то время от своих криков.

Я сурово посмотрел на Неймана и его второго напарника.

– Быстров, что вы творите⁈ – взвизгнул Генрих Оттович.

– А что – не видно? Избавляю мир от всякой нечисти! Думаешь, я не в курсе ваших планов? Вы хотели убрать меня ещё возле Кремля, а когда не получилось – решили сделать это в доме. Я всё слышал Нейман!

– Что тебе нужно? – Нейману удалось поразительно быстро взять себя в руки.

– Для начала – ваше оружие. Доставайте его медленно и печально. Иначе… Мне терять нечего! Убью без всякого сожаления.

Для убедительности я направил на каждого из них ствол по очереди и сделал вид, что нажимаю спуск.

Нейман побледнел. Умирать ему точно не хотелось.

– Сделаем как ты скажешь – только не стреляй! Миша, ну – доставай оружие и не спорь с Быстровым. Ты же видишь – он на взводе!

Когда револьверы обоих перекочевали ко мне, я удовлетворённо кивнул.

– А теперь я хочу получить мою жену. Где она?

– Я же сказал – её привезут себя к шести вечера! – стал валять дурака Нейман.

– Хорош придуриваться! Ты с самого начала вешал мне лапшу на уши. Я больше не намерен слышать эту чушь. Где она?

– Я… Я не знаю. Вашей женой занимались другие!

Я устало вздохнул.

– Нейман, ты дурак? Я воевал, служил в разведке. Там, на войне, когда взятые в плен «языки» не хотели с нами разговаривать, мы использовали простые, но очень эффективные способы. Я могу начать ломать тебе пальцы, могу проткнуть тебе глаз… Короче, у меня богатый выбор!

– Ты не сделаешь это, Быстров!

– С чего бы? – удивился я.

– Я хорошо знаю таких, как ты. Ты – мент!

– Нет, всё-таки ты – дурак! – протянул я. – Ты же понимаешь – ради жены я убил Сталина, а уж снять с тебя кожу живьём, чтобы узнать, где вы её держите – будет для меня сплошным удовольствием.

Я окинул его зловещим взглядом.

– Так что – мне начинать или сам всё расскажешь?

– Расскажу, – мотнул головой он.

– Внимательно слушаю. И да – давай в темпе, а то вдруг кто-то из посторонних выстрел услышал, вопросы начнёт задавать…

Судя по тому, что Нейман сообщил, что Настю держат в санатории, он не соврал.

– Её охраняют?

– Охраной это не назовёшь. Мы делаем всё, чтобы ваша супруга ничего не заподозрила. За ней по очереди присматривают двое наших коллег – женщин.

– Та, что в меня сегодня хотела выстрелить – случайно не одна из них?

Нейман кивнул.

– Да. Что вы с ней сделали? Она не вышла с нами на связь…

– Ищите её в больнице, а если я перестарался – в морге.

– Вы очень опасный человек, Георгий Олегович.

– Я просто люблю свою жену. Собирайтесь, Нейман.

– Куда? – округлил глаза он.

– Как куда? В санаторий за моей женой. И да, ведите себя максимально естественно – никто не должен ничего заподозрить. Надеюсь, вы не возражаете, что придётся воспользоваться вашим служебным авто?

– Н-нет. Не возражаю. А что делать с ним, – он показал на лежавшего на полу раненного.

– Ничего. Пусть подыхает. Если не помрёт, когда вернётесь – отправьте его в больничку. А если преставится… Что ж, сам виноват. Выбрал неправильную сторону.

Я поглядел на второго громилу, который дотоле молчал и держался тише воды, ниже травы. Видать, не хотел, чтобы его постигла участь напарника.

– Михаил – да?

– Михаил, – подтвердил он.

– Отлично, Михаил! К тебе тоже будет маленькое поручение…

Я двинул ему так, чтобы как минимум сломать челюсть, а затем, окровавленного и обезумевшего от боли, связал так, чтобы тот и пошевелиться не смог.

Полюбовавшись работой, снова повернулся к Нейману.

– Теперь можно ехать.

– Я не умею водить авто, – предупредил он.

– А, переживаете насчёт вашего водителя⁈ – догадался я. – Он почти в порядке. Ему повезло гораздо больше, чем этой парочке.

Мы вышли из дома и направились к автомобилю. Шофёр ещё не очухался, и мне пришлось немного потрясти его за руку.

– Слышь ты – водила! Вставай, пора баранку крутить!

Он приоткрыл глаза и застонал.

– Да ну – не придуривайся. Я ведь не так уж и сильно тебя приложил. Голова поболит, не без этого, но ты таблеточку попьёшь потом и поправишься.

Наконец на его лице появилось более-менее осмысленное выражение.

– Слава богу! Заводи коломыгу – поехали! Генрих Оттович, попросите вашего шофёра, чтобы он вёл поаккуратней. Вы ведь своими глазами видели, как я поступаю с теми, кто плохо слушается…

Я нарочно посадил Неймана рядом с шофёром, так было легче контролировать его. К счастью, прибегать к крайним мерам не пришлось, и Генрих Оттович и шофёр глупостей не совершали. К этому моменту Нейман окончательно записал меня в маньяки и психи и стал бояться как огня. Даже наоборот – это я всю дорогу переживал, как бы коминтерновец в штаны не наложил с перепугу. Мне было надо, чтобы он выглядел и вёл себя максимально естественно, когда буду забирать Настю.

Мы подъехали к воротам санатория. Шофёр заглушил мотор.

– Пойдёмте, Генрих Оттович. И ради вас же самих – не вздумайте напортачить! – предупредил я.

– Да-да! – закивал он.

В номере Насти не было, нам сказали, что она гуляет в парке.

Мы с Нейманом отправились туда.

Настя бродила по пустынному и холодному парку в сопровождении девушки примерно её лет, низкорослой и при этом широкоплечей и крепкосбитой. Чем-то спутница напоминала гномих из фэнтези.

Увидев меня, Настя радостно воскликнула и побежала навстречу. Удивлённая гномиха посеменила вслед за ней.

Мне очень хотелось забыть обо всём, крепко стиснуть жену в объятиях, но сейчас я не мог позволить себе этой заслуженной радости. Ещё ничего не закончилось.

Она узнала Неймана.

– Генрих Оттович… Спасибо что привезли моего мужа!

– Я ведь обещал, – выдавил из себя улыбку он.

Настя поцеловала меня.

– Милый! Я так по тебе соскучилась!

– Я тоже ужасно-ужасно соскучился! Солнышко, у тебя пятнадцать минут на сборы…

– А что – разве мы тут не остаёмся? – изумилась она.

– Увы! Начальство не отпустило. Ничего, приедем сюда в другой раз. Например, летом…

– Хочешь, я поговорю с Трепаловым, и он даст тебе отпуск?

– Не надо, родимая! Я уже пробовал. Не поможет.

Гномиха подошла, остановилась рядом с нами, вопросительно вздёрнула подбородок. Нейман кивнул ей, и она расслабилась.

– Жора, познакомься – это Соня, моя новая подруга! – представила её Настя. – А это – мой муж.

– Ваша супруга много рассказывала о вас. – выдавила Соня.

– Надеюсь не о том, как я храплю во сне. Приятно было познакомиться, Соня!

Мы направились к выходу из парка. По пути я оглянулся и увидел, как к Соне подходят двое крепких ребят в штатском, в которых мне удалось распознать сотрудников МУУРа.

Ну, а возле автомобиля меня ждал и другой сюрприз. Водителя в ней не было, на его месте сидел улыбающийся во все тридцать два зуба чекист Боря Райнер.

Глава 5

– Георгий Олегович, Анастасия Константиновна! – поприветствовал нас он.

Настя удивлённо посмотрела на него.

– Здравствуйте! А разве мы знакомы?

– Заочно. Мы в некотором роде коллеги с вашим супругом.

Я не знал степень вовлеченности Бориса в происходящее, события закрутились так, что он мог относиться к любой из противоборствующих сторон.

– Здорово, Борь! Какими судьбами⁈ – спросил я, настраиваясь на любое развитие событий.

Вдруг он приехал сюда, чтобы меня арестовать?

Чекист словно прочитал мои мысли.

– Жора, расслабься! Это тебе от Трепалова. – Он протянул мне сложенный вчетверо листок бумаги.

Я взял его и развернул. Это была записка от Александра Максимовича, в которой тот приказывал мне в интересах дела беспрекословно подчиняться товарищу Райнеру.

Изучив её содержимое, а аккуратно разорвал записку на мелкие клочки.

– Борь, а почему ты, а не кто-то из наших?

– Ну… после того, как всё завертелось, сам понимаешь, каждый из твоих коллег сейчас под пристальным наблюдением. Трепалов посчитал нужным подключить нас к игре. Там было написано, чтобы ты выполнял мои приказы?

– Нет.

– Жора!

– Хорошо. Было.

– Тогда предлагаю тебе и твоей очаровательной супруге следовать за мной. Нас ждёт автомобиль.

– А что делать с этим? – показал я на коминтерновское авто, а затем кивнул на ошарашенного Неймана.

– С этим разберутся мои люди. Не грузи себя лишними заботами.

Он ещё раз посмотрел на Настю.

– Ваш супруг наверное сказал вам, что у него куча дел и он должен срочно бежать на работу?

– Другими словами, но смысл приблизительно такой, – кивнула Настя.

– Так вот: Георгий Олегович пошутил. На самом деле он будет рядом с вами. Только придётся переехать в другое место, но вам там понравится – честное слово! Я даже вам завидую белой завистью: тихо, спокойно, уютно… А какая красота вокруг! Закачаешься! – затараторил Борис, заговаривая Насте зубы.

Новой локацией для нас стал небольшой и действительно уютный домик, в котором нас ждала… Степановна.

Я удивлённо посмотрел на Борю, тот горделиво вскинул подбородок.

– Мы же обязаны позаботиться о всей твоей семье! И да – здесь вам будет безопасно. Отдыхайте на здоровье, гуляйте, наслаждайтесь природой – только ради бога в город не выезжайте. Иначе сорвёте всю игру.

– И долго мне вот так? – задал важный вопрос я.

– Не знаю, Жора! Просто не знаю. От меня здесь ничего не зависит, – признался он, и я сразу понял: Борис не шутит.

Пока женщины обустраивались и хлопотали на кухне, мы вышли с ним на улицу поговорить.

– Как оно вообще всё?

– Завертелось со страшной скоростью. Тебя не опознали, есть только словесный портрет, но можешь мне поверить – под него половина мужчин в стране подходит.

– И всё-таки, что будет с Нейманом? Он видел, как ты меня встречал. Если окажется на свободе, побежит к Радеку.

– К Радеку он точно не побежит. Думаю, сегодня вечером или завтра в лесу найдут сгоревшую машину, а в ней пару изуродованных трупов. Автомобиль из гаража Коминтерна, трупы опознают как товарища Неймана и его водителя.

Видя как я нахмурился, он пояснил:

– Само собой, никого убивать не будут. Мало ли бесхозных трупов в моргах Москвы… А Нейман пока посидит у нас, ему точно есть, что рассказать нашим следователям.

– На даче я оставил ещё двух его людей: одного раненного, другому больше повезло – я его только связал.

– Так это хорошо! Они и подтвердят, что это ты увёз Неймана, чтобы забрать свою жену. Ну, а потом ликвидировал и подался в бега, – обрадовался Боря.

Он достал из кармана галифе часы, открыл крышку и посмотрел на циферблат.

– Всё, Жора! Извини – больше оставаться с тобой не могу. Дела. И да. Насчёт продуктов – вам их будут привозить раз в два дня.

– Если произойдёт что-то срочное – как я смогу с вами связаться?

– А вот это уже лишнее, Жора! Не надо ни с кем связываться. Игра идёт серьёзная, и тебе лучше не отсвечивать до поры до времени, – предупредил чекист.

Мы пожали руки, он сел в автомобиль и уехал, а я вернулся к своим женщинам.

– Ой, а где Боречка⁈ – удивилась и похоже расстроилась Степановна.

– Это я в отпуске, а Боря на службе. У него дела, – сообщил я. – Что у нас на ужин? Я голодный как волк!

Меня посадили за стол и накормили до отвала.

А потом… потом мы прекрасно провели время с Настей, ведь я так по ней соскучился. Спать легли хорошо заполночь, и я отдыхал душой и телом, пока любимая женщина спала, положил прекрасную голову на моё плечо.

Это было настоящее семейное счастье, и я наслаждался каждой его секундой.

Утро разбудило нас лучами солнца, проскользнувшими сквозь занавеску.

Я увидел, что глаза Насти мокрые от слёз.

– Настюш, ты чего? – удивлённо спросил я. – Всё хорошо! Мы вместе! Не надо плакать.

– Я плачу от того, что ты рядом, – призналась она. – Знаешь, я так боюсь – что сейчас прибежит какой-нибудь посыльный, и тебя опять дёрнут на работу или отправят снова в какую-нибудь командировку, а я буду ждать тебя…

– Не плачь, родное солнце! Кто его знает, что будет потом… Главное, что сейчас я с тобой, а ты со мной.

В дверь тихонько постучали.

– Проснулись, голубки? Слышу, что уже заворковали…

– Доброе утро, Степановна! – весело откликнулся я.

– Доброе! Идите на кухню. Завтрак уже готов.

– Пять минут! – пообещал я, но когда посмотрел на любимую, понял, что обманываю и в этот срок не уложусь.

– Иди ко мне, солнышко!

Мы пришли на кухню раскрасневшиеся и довольные. Степановна с доброй улыбкой поприветствовала нас и тут же усадила за стол.

– Я тут оладушков приготовила с малиновым варением. Курочка осталась со вчерашнего дня… Жора, будешь курочку? Тебе надо много кушать сейчас…

– А почему только сейчас⁈ – засмеялся я.

– И то верно! – с лёгкостью согласилась Степановна. – Особливо с твоей-то работой.

Два дня я наслаждался идиллией семейной жизни: практически ничего не делал, только проводил каждую секунду с любимой. Казалось, больше нет никаких проблем, есть только мы и что это счастье будет длиться бесконечно.

Вечером третьего дня у нас были гости, если быть точнее – гость.

– Александр Максимович! – я обрадовался Трепалову как родному.

– Здравствуй, Георгий!

– Перекусите с нами?

– С удовольствием! – не стал спорить мой начальник.

После обеда женщины, понимая, что Трепалов приехал неспроста, деликатно вышли из дома под каким-то предлогом.

– И впрямь – красиво тут у вас. Не обманул Боря, – произнёс начальник, бросив беспокойный взгляд сначала на дверь, а потом в окно.

– Всё в порядке, Александр Максимович. Можете говорить спокойно: нас не слушают.

– Ты не обижайся. Это я так, по привычке, – хмыкнул он.

– Понимаю. Сам такой – десять раз на воду дую.

– Заскучал, наверное? Застоялся как конь боевой?

– Как сказать… Столько времени жену не видел… Но, на работу тянет – врать не буду. Видимо, не создан я для спокойной жизни. Когда можно будет вернуться, Александр Максимович?

– Не скоро, Жора. После твоего камня такие круги пошли – долго покоя не будет. Да, кстати, товарищ Сталин передаёт тебе привет. И ещё немного на тебя обижается: оказывается, бутафорская кровь плохо отстирывается. Пропала, говорит, любимая шинель, – подмигнул Трепалов.

– Как он?

– Официально считается, что он убыл в Кисловодск на лечение. Неофициально – те, кому надо, считают, что ты его застрелил на Красной площади, даже его труп видели… Думают, что партия взяла паузу, выбирает момент получше, чтобы объявить о его смерти.

– А на самом деле что?

– А на самом деле товарищ Сталин, как и твоя семья, спрятаны в надёжном месте. Доступ к нему имеет пара-тройка доверенных лиц. Я вот к примеру в их круг не вхожу, мне через Артузова вся информация поступает, – без тени обиды произнёс Трепалов.

– Как Радек, Коминтерн, Троцкий?

Он развёл руками.

– Выжидают коршуны. Нет, кое-кто уже высунулся, показал свою сущность, но это так… фигуры не самые видные. А нам нужна вся верхушка, чтобы потом на суду не смогли отпереться.

Я понимающе кивнул. Времена были ещё относительно травоядные, машина террора на государственном уровне толком не создана, тем более если под её каток должны попасть те, кого принято считать своими. Только ведь не каждому объяснишь, что некоторые из этих «своих» гораздо хуже врага.

Того хотя бы видно в лицо, а эти гады способны нанести удар в спину исподтишка.

– Я так понимаю, в ближайшее время мне на Петровку лучше не соваться, – догадался я.

Трепалов тяжко кивнул.

– Ты всё правильно понимаешь. Пока не удастся взять всю шайку за жабры – тебе придётся побыть в тени. На всё про всё понадобится время, много времени. Думаю, пройдёт не один месяц, пока мы не закончим.

– Не понял! – нахмурился я. – Мне что – придётся сидеть тут, сложа руки, пока другие ловят преступников и рискуют за меня жизнью.

– Жора, не кипятись! Ты заварил эту кашу! Отступать поздно. Ничего уже не переиграешь. К тому же пока Радек считает, что ты подался в бега, тебе и твоим близким ничего не грозит.

Логика Трепалова была железной. Возразить было сложно.

Действительно, когда я узнал, что от меня хочет Радек в обмен на жизнь Насти, пришлось волей неволей «родить» план – разыграть удачное покушение на Сталина. И я рад, что звёзды сошлись как надо и, что мне охотно пошло навстречу и моё и чекистское руководство.

А ведь всё могло произойти иначе – Сталин бы заартачился, послал меня на три весёлых буквы. А дальше… У меня, конечно, имелся план и на этот случай, но, честно говоря, в успех его верилось слабо.

В лучшем случае удалось бы взять Неймана, вот только судьба Насти оказалась бы предрешена. Да и Нейман вряд ли бы сдал Радека, а тот сделал бы всё, чтобы усложнить мне и без того непростую жизнь.

К счастью мне удалось обрисовать перспективы задумки с покушением, и это сработало. Сталин согласился сыграть в моём спектакле.

По задумке, перед тем, как «убить», я был должен ему представиться, а потом открыть огонь холостыми.

Только я наделся на более быстрый исход по результатам этой провокации, но у Сталина оказались свои далеко идущие планы. Я мыслил тактически, он стратегически и хотел, чтобы в ловушку угодило как можно больше врагов.

Провернуть назад этот фарш было невозможно.

– Но ведь я не могу торчать тут целый год! – сказал я сквозь зубы.

– А кто сказал, что мы будем держать тебя здесь⁈ – засмеялся Трепалов. – Грех разбрасываться спецами твоего уровня.

Я с надеждой посмотрел на него. Интересно, что они задумали…

– Заинтриговал⁈ – улыбнулся Трепалов.

– Ещё как! – заверил я.

– Ну и прекрасно. Где-то через полчаса сюда подъедет ещё один наш товарищ, и тогда ты узнаешь все детали нашей задумки. Уверен, она тебе понравится! – подбодрил меня Трепалов.