Текст книги "Сиреневый туман, любовь и много денег"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10
ЭТО КОМУ НАЛЬНАЯ… КОМУ БЕЗНАЛЬНАЯ… КВАРТИРА. ЭТО КОМУ АНАЛЬНАЯ… КОМУ ОРАЛЬНАЯ… СТРАНА.

Слов, как говорится, из песни не выкинешь, а соседей по «коммуналке» тем более. Кто жил в коммуналке, тот знает (а кто не «жил» – пускай взрослеет), что такое «стук соседских бортов». Особенно когда ванна установлена на кухне. Если кто-то жарит яичницу, значит, ты не можешь принять ванну, но можешь выпить чашечку кофе. А если кто-то принимает ванну, вам придется повременить с кофе. Такая вот несложная, житейская, но часто выводящая вас из себя зависимость.

Серебряковым с соседями повезло, соседей было – один Леня. Леня никогда ничего не готовил на кухне, почти никогда не мылся и за стиркой был замечаем не чаще двух раз в квартал.

У Лени был свой взгляд на жизнь, как на пивной киоск. Наверное, поэтому он все время пил. Как правило, раз в месяц к нему в комнату сползались из соседних дворов такие же «лени». Через непродолжительное время и обильное возлияние гости начинали материться, потом драться. При этом как люди интеллигентные (в двадцать первом веке все-таки живут) и уважающие мнение оппонента, гости дрались не злобливо, с паузами на очередной тост.

Когда шум становился невыносим, Инга Борисовна вызывала милицию. Через час, другой из отделения приходили двое не совсем трезвых, но очень раздраженных милиционеров. Пинками и «демократизаторами» они спускали Лениных друзей вниз по лестнице. Инга Борисовна пила «Корвалол», потому что родная милиция действовала на нее не лучше Лениных друзей. Леня после этого в течение месяца пил в одиночестве, выходя из своей комнаты только в случае крайней необходимости или нужды.

Проходил месяц, и все повторялось. Мат, крик, драка, сонный голос дежурного, милицейские пинки и тишина…

* * *

В семь утра Оля принимала душ и размышляла о своей жизни.

Первый раз она влюбилась в восьмом классе в Сашу Бурова, из десятого «Б», который играл принца в школьной постановке «Золушки». В черном свитере и зеленом берете с павлиньим пером, которое пожертвовала для такого случая учительница биологии из золотого фонда своего кабинета, он чем-то был, действительно, похож на принца. Золушку играла совсем другая девчонка. Оля сидела зрителем в зале.

Оля была внучкой учительницы литературы, которая доставала всех «своими» Печориными, Онегиными и Наташами Ростовыми. Поэтому Оле тоже доставалось. Она стала писать стихи. Галка была в восторге, переписывала стихи в блокнот. На стихах ее первая любовь и закончилась. Саша гулял с другими девочками, Галка с другими мальчиками, а Оленька писала стихи о любви, потому что была натурой тонкой, поэтичной и от любви, может быть, даже немного рассеянной.

Когда она заканчивала школу, с бабушкой произошло несчастье. Инга Борисовна после родительского собрания в сумерках, под бесконечным усыпляющим питерским дождем, возвращалась домой. Она шла без зонтика, надвинув на голову широкий капюшон, и около дома ее сбила машина.

Бабушка долго лежала в больнице и вышла оттуда инвалидом – полуслепая. Нужна была операция, которую делали только за границей. Оля решила поступить в медицинский, чтобы стать доктором и вылечить ее.

В медицинском Оля Серебрякова встретила своего принца номер два. Принц был весь в белом… халате. Звали его Сережей, и фамилия у него была, что надо, не Козлов какой-нибудь вульгарный, а Гречкин – нежная такая фамилия, как и сам Сережа. Он заканчивал институт, она училась на третьем курсе. Ребята говорили, что единственным его решительным поступком на любовном фронте было знакомство с одной из признанных на тот момент красавиц института – Оленькой Серебряковой.

Через месяц Сережа уехал в Чечню. Прощаясь с Олей, Гречкин сказал ей: «Олыиа, не боись! Я вернусь назад классным хирургом. Где еще я найду такую практику?» За полгода от него пришло только три письма, но все они были искренни и нежны, Оля писала чаще и с нетерпением ждала его возвращения. О гибели Гречкина Сергея Серебряковым рассказал его друг. Погиб Серега за операционным столом в госпитале во время минометного обстрела боевиков.

Чтоб не расстраивать бабушку, Ольга плакала тихо, в подушку, а через два месяца после гибели Сергея родился Игорек. Несмотря на заманчивое предложение школьной подруги, Оленька Серебрякова не пошла на элитную панель, а призадумалась, где найти работу со свободным графиком. Как-то по радио она услышала объявление: «Агентство недвижимости „Доминанта" объявляло набор агентов без опыта работы. Высокая зарплата, свободный график работы. Дружный коллектив. Офис в центре, на Малороссийской улице». После объявления прозвучала кичево-переделанная песня-гимн агентства:

 
Если квартира на всех одна,
И ванна на всех одна.
Друг за другом соседи с утра,
Как за волной волна.
 
 
Если стук соседских бортов
Вам уже слышать влом,
Агент всегда расселить готов
И квартиру, и дом…
 

Песня так рассмешила Олю, что она решила попробовать…

Зарплаты никакой в агентстве не было, а были комиссионные проценты. График, действительно, оказался свободным. Первые деньги, сто долларов, Оля получила через месяц, но не за оформленную сделку, а за то, что согласилась мыть полы с утра, пока не началась работа агентства. Деньги были в сумочке, сумочка в колясочке, а смерть грабителя в его…

…Странный какой-то человек, этот Роман. На вид ему не больше тридцати, но совсем не юноша. С одной стороны – уверенный в себе, сильный, а с другой – явно чем-то сильно озадачен. Говорит, что предприниматель, а когда обсуждали плату за комнату, предложил им лишние пятьдесят долларов в месяц «…за возможность приходить поздно». Бабушке Роман тоже показался приличным человеком. Коммерсант, жил и работал в Москве. Теперь вот хочет перевести свой бизнес в их город. Пока хочет привыкнуть, осмотреться, поэтому для начала снимает комнату, а потом хочет обзавестись своим жильем…

Оля закрыла кран, отгоняя мысли о Романе, накинула халат и поставила чайник.

В дверь постучал новый жилец:

– Простите, я вам не помешал?

– Нет, что вы! То есть, я хотела сказать, что уже помылась и кухня свободна, – поправилась Ольга. – Ванна на кухне – это так неудобно, но мы привыкли, а вот вам, наверное, тяжело привыкать.

– Ну, не так, чтобы очень, я тоже рос в коммуналке до четвертого класса.

– А где вы жили?

– На Саратовской, рядом с музеем Азарного. Недавно проезжал мимо, немного взгрустнулось.

Оля чуть не спросила его: что же он не снял комнату в районе своего детства, но промолчала. Замотав волосы полотенцем в импровизированный тюрбан, она присела на табурет.

– Если хотите чаю, тогда присаживайтесь.

Оля достала две разнокалиберные кружки, сахарницу, плетеную тарелку из соломы с нарезанным хлебом.

– Извините, к чаю, правда, ничего нет.

– Тогда, просто чай.

Наступила неловкая пауза. Собеседники явно смущались друг друга. Роман припомнил слова из песни Гребенщикова: «Можно быть рядом, но не ближе чем кожа…»

Электричество ситуации разрядила Инга Борисовна.

– Оленька, – послышался в коридоре ее голос, – Игорек проснулся!

Извинившись, Оля торопливо покинула кухню-ванну. Оля кормила своего сына грудью. Когда он родился, она дала себе слово: во время кормления думать только о чем-нибудь хорошем, чтобы с молоком матери сын вбирал в себя только хорошее. В этот раз, склоняясь над чмокающим Игорьком, она поймала себя на мысли о том, что подумала о Романе. Может, он и вправду хороший человек? Вот только грустный излишне, что ли?..

* * *

«…имя – Виктор Сергеевич. Живет на Саратовской. Имеет старый автомобиль марки „Жигули". Дома его нет, машина стоит во дворе. Кабачок… простите… объект „Губа" активизировал милицию, те развесили портрет Бекасова на розыскных щитах. В квартире Бекасова сидят люди „Губы". По-моему, это – глупость. Однако – посмотрим. Если Бекасов еще в стране, то у „Губы " есть надежда. Вы говорили со Слоном, Тигр?

– Да, Волк. И вы знаете, что он мне сказал ? Вы с вашими…»

Глава 11
АХ, ДЕНЬГИ! ВЕЧНО ВЫ НЕКСТАТИ! НО И БЕЗ ВАС ХРЕНОВО ЖИТЬ…

В одном старом фильме про каратистов сэнсей говорит: если не знаешь что делать – делай шаг вперед. Вот и старшина Журбин говорил то же самое: «В опасной ситуации лучше всего – отступить назад».

Но за одним ударом мог последовать другой, а отступать Бекасу было некуда. Роман шел по бульвару Ораторов и думал о том, что слишком поправился за последний год. Внутренний голос подсказал ему, что начинается новая жизнь. Надо взяться за себя, точнее за тренировки. Вспомнить десантную молодость.

Но тут же другой внутренний голос возразил: а надо ли это тебе? Ты сказочно богат. Рано или поздно тебя вычислят, так проживи это время в удовольствиях, в сладком тумане наслаждений. Отдохни напоследок. Ты теперь – Сберкассов, а не Бекасов!

Роман не стал спорить с внутренними голосами. У него была своя точка зрения на то, как ему жить дальше. Он попросил голоса заткнуться и направился к своему старому верному другу Димке Матюхину, по прозвищу Маха. Вытащил он друга из дома и через час купил в кредит на его имя новый темно-фиолетовый автомобиль «Опель „Вектра"».

В начале первого Бекас сел за руль своей новой машины, оставив довольному Махе за оказанную помощь тысячу долларов для полного счастья.

Душа Бекаса пела. Можно сочувствовать отечественному автопроизводителю, можно даже любить его где-то в самой глубине души, но вот любить дело его рук нельзя. Бекасу очень захотелось сделать что-то хорошее не только себе. Он подумал об Инге Борисовне. Накануне, за вечерним чаем, старушка рассказала Роману о своем увлечении радиовикторинами и лотереями.

Поколесив между старинных домов и густых парков, Роман выехал на вокзальную площадь, где находилась местная радиостанция. Выйдя из машины, он прошел мимо здания вокзала. Когда взгляд его скользнул по какому-то щиту, сердце Бекаса екнуло. Среди мрачных уголовных лиц Роман увидел свою фотографию из паспорта под словами:

«Разыскивается опасный преступник».

* * *

Инга Борисовна считала, что им повезло с жильцом. Больше всего она опасалась, что по объявлению придут какие-нибудь кавказцы с рынка, уличные девки, бандиты или, того хуже, уголовники. Хотя Оля убедительно доказывала, что все эти люди при деньгах и не станут снимать десятиметровую каморку на четвертом этаже в трущобном доме.

– Оля, ты не права, – возражала Инга Борисовна. – Я слышала по радио, что такие случаи бывают. Например, преступнику нужно «залечь на дно» с крупной суммой украденных денег. Если это умный и матерый рецидивист, он не поедет на Канары, где его тут же обнаружат, а спрячется в маленькой, неприметной комнатке.

То ли частичная потеря зрения способствовала развитию паранормальных способностей у Инги Борисовны, то ли радио дало точную информацию, она почти угадала явление, но вот перенесла его не на то лицо.

Так вот, Инга Борисовна не просто слушала старенький приемник. Она была убеждена, что ее инвалидность – не повод бездельничать. Она хотела использовать свои знания, накопленный когда-то багаж образования на поддержание семейного бюджета. Поэтому пожилая женщина упорно атаковала радиостанции, звонила, писала, посылала ответы на всевозможные вопросы, загадки, рассчитывая получить когда-нибудь солидный денежный приз. Порой в прямом эфире какого-нибудь молодежного канала можно было услышать странный диалог:

– У нас есть звоночек! Алло! Говорите! Вы в эфире! Алло! Вы меня слышите?

– Слышу вас хорошо.

– Прекрасно. Как вас зовут? Где вы работаете?

– Инга Борисовна, инвалид, пенсионерка, бывшая учительница.

– Инга Борисовна, у нас молодежная программа «Угадай-ка, укатай-ка!» Вы что же разбираетесь в современной музыке? Может быть вам лучше позвонить на «Ретроканал»?

– Я туда уже звонила час назад…

– Ну что ж. Сами, как говорится, напросились. Сейчас мы разыграем два билета на концерт группы «Иванушки International»…

– А можно взять выигрыш деньгами?

– Вообще-то у нас так не принято. Может, предоставим возможность сыграть кому-нибудь помоложе?

– Ладно, пусть будут билеты.

– Вам нужно будет угадать музыкальный отрывок из композиции известной современной группы. Вы готовы?..

Звучит музыка.

– Ну? Так что же это была за группа?.. Вы затрудняетесь в ответе?

– Затрудняться можно с ответом, молодой человек, или затрудняться ответить… У вас что было по русскому языку в школе?

– Чет… Здесь вопросы задаю я. Вы можете сказать, кому принадлежал прозвучавший музыкальный отрывок?

– Вот этот стук, слегка разбавленный бульканьем, вы называете музыкальным?

– Это известная западная группа… Весь музыкальный мир стоит от нее на ушах…

– Ушами надо слушать, молодой человек, а не стоять на них! У вашей передачи нет музыкального вкуса, но не надо требовать этого от…

– Сорвался звоночек… Ждем следующего, дозвонившегося…

Многие радиостанции уже узнавали Ингу Борисовну по голосу, посылали ее подальше, на соседние радиостанции. Но она упорно дозванивалась, называла какие-то имена, фамилии, даты, угадывала отрывки, фрагменты… За все это время ей удалось выиграть аудиодиск неизвестной ей группы «ХА-НА», которым она очень гордилась, часто вынимала его из коробочки, смотрела на радужные блики. Но прослушать, к сожалению, не могла. У Серебряковых не было CD-проигрывателя.

Этим своим призом Инга Борисовна за вечерним чаем поспешила похвастаться постояльцу. После чего они целый час говорили о музыке.

Инга Борисовна признала, что Роман, безусловно, человек с тонким эстетическим вкусом, достаточно начитанный, хотя отсутствует система в образовании и присутствует склонность к собственным поспешным оценкам некоторых явлений культуры. Но, вообще-то, он – человек интеллигентный.

С появлением Романа Серебряковым стало везти.

Уже на второй день Инге Борисовны пришло извещение, что за победу в литературной викторине фирма «Ганимед», спонсор конкурса, награждает ее стиральной машиной.

– Это какая-то ошибка или чей-то бессовестный розыгрыш, – повторяла весь вечер Инга Борисовна. – Я точно помню, что призом был роман Дмитрия Черкасова «Операция „Вурдалак"»! Стиральная машина была у Якубовича, но меня туда пока не берут. Хотя… Я столько всего уже послала, что не мудрено что-то и забыть.

Но на следующее утро двое молодых людей в синих комбинезонах действительно внесли в квартиру большую картонную коробку. Мало того, они объявили совершенно завороженной Инге Борисовне, что обязаны ее подключить, проверить и проинструктировать пользователя.

– Вот, Оленька, знания всегда на что-то сгодятся, – бабуля была растрогана до глубины души и несмогла сдержать слезы. – Я была абсолютно уверена, что образованный человек всегда может заработать денег своим умом. Теперь тебе уже не придется нас всех обстирывать.

Оля, как человек более практичный и современный, весь день ждала звонка с извинениями за накладку, происшедшую по недоразумению. Наступил вечер. Никто не позвонил и за стиральной машиной не приехал. И Оля поверила в удачу. Ведь везет же кому-то другому? Люди выигрывают автомобили, туристические туры, квартиры. А тут всего-то стиральная машина-Звонок с радио все-таки раздался. Через пару дней. Но не по поводу стиральной машины. Бодрый девичий голосок прокричал в трубку, что Инге Борисовне Серебряковой, самой активной их слушательнице по итогам года, вручается приемник «Панасоник» с фиксированными частотами и автоматической подстройкой каналов.

– Это только начало, Оля, – тихо, но твердо и уверенно сказала Инга Борисовна. – Мы выберемся из нищеты. Я научилась жить в этом обществе. Это только начало. Жизнь только начинается. Что ж, жива еще старушка!..

Инга Борисовна была совершенно права насчет того, что жизнь только начиналась, точнее, удача. Потому что через два дня сосед Леня необыкновенно счастливый и трезвый съехал е квартиры навсегда.

Глава 12
СТОЙКИЙ ОБОЛВАНЕННЫЙ СОЛДАТИК

Список материалов, радиодеталей и прочего, необходимых для создания системы дистанционного подрыва, получился внушительный. Серега Корабельников еще раз перечитал написанное, проверил ошибки. Подумал-подумал и нарисовал внизу маленького танцующего джокера. На следующий день он передал список Михаилу.

Оставалось только ждать. Ждать просто так было скучно. Серега взял любимого Маяковского и стал наслаждаться самой взрывной поэзией русской литературы. В квартире выше этажом плакала женщина, слышались звук бьющейся посуды, мат, глухие звуки ударов по телу и звонкие – по лицу. Кирилл Самсонов, здоровенный портовый грузчик, «учил» жизни свою жену Тамару.

Раньше Серега только посмеивался. Боевые семейные будни. Но сегодня ему вдруг стало жалко Тамарку. Она и так не знает, как одеться, чтобы скрыть синяки и ссадины. Убьет же когда-нибудь! В последнее время Серега на многие вещи стал смотреть иначе.

Он сел на кровати. Погоди, Самсон! Будет тебе фонтан – Большой каскад!

Из подручных средств и пищевых продуктов Се-рега за пару часов составил взрывпакет, не очень компактный, но для этого борова сойдет. На работу он уходит первым, Тамарка после него…

Ровно в шесть часов утра весь дом был разбужен громким взрывом. Соседи, повыскакивавшие из своих квартир, увидели на четвертом этаже в клубах дыма огромную окаменевшую фигуру Самсонова. Портовый грузчик напоминал новогоднюю елку-палку. Одежда с него облетела, только какие-то цветастые лоскутки и ленточки свисали с его головы. Округлая, мясистая физиономия была перепачкана в копоти и еще в чем-то красном. Соседка Серафима Павловна всем потом говорила, что это был кетчуп «Буль Тимор» с укропом.

К лестничным перилам проволокой была прикручена картонка, на которой были намалеваны следующие слова: «Жирний сабака! Будешь бить жэнщина, будешь разрываться! Комитет защиты террористок-смертниц от насилия».

Самсонов стоял, боясь шевелиться, широко расставив ноги, и только повторял: «Чего это, а?.. Чего это?..» Вниз по ступенькам бежал веселый теплый ручеек. У каждого человека есть такая маленькая противопожарная система. Собака с милицией приезжала, обнюхала все углы, слизала остатки кетчупа и отбыла обратно. Кирилла показали в вечерних новостях, после чего Самсонов стал на редкость задумчив и тих. Хватило одного китайского предупреждения, побои прекратились.

Прошло четыре дня после теракта, учиненного в квартире соседей.

Серега гулял по городу, сидел дома перед телевизором, изредка читал, в общем – бездельничал от всей души. В конце концов, это ожидание начало действовать ему на нервы.

Наконец, вечером четвертого дня, когда он с бутылкой «Пепси» (невиданное дело!) смотрел по телевизору «Вспомнить все» со Шварценеггером, лежавшая на столе трубка вдруг запикала. Серега вскочил с дивана и, немного волнуясь, сказал:

– Але!

– Здравствуйте, Сергей, – прозвучал в трубке голос Тимура.

– Здравствуйте, – ответил Серега. – А я думал, вы меня будете Джокером называть.

– Джокером?! Ясно теперь, что вы там такое изобразили. А у нас на складе голову ломали, что у вас последним пунктом в списке значится. Думали. Может, вам кукла какая нужна, Буратино что ли? А это, что-то вроде, вашей подписи.

– Вы же сами дали мне кличку Джокер.

– Ладно, Сергей, чем вы сейчас занимаетесь?

– Кино смотрю, Маяковского читаю…

– Кого? Маяковского? А вы случайно не….

– Нет, я завязал, то есть ни-ни. Как обещал. Просто люблю Маяковского.

– Хорошо. Маяковский – это наш поэт. Но дочитывать будете потом. Настало время «Ч»…

– И час «Д», – брякнул Серега.

– Перестаньте меня сбивать, в конце концов. Итак, все необходимое уже на базе. Так что собирайтесь, сейчас за вами заедет Михаил.

– Хорошо, – ответил Серега, – а что брать-то?

– Зубной щетки будет достаточно. Будьте на мосту через полчаса.

– Есть, – ответил Серега, отключил трубку и остался доволен собой.

Он понял, что некоторое время он будет находиться неизвестно где, и быстренько покидал в старый портфель некоторое количество трусов и носков, две футболки, мыло, полотенце, зубную щетку и дорогую пасту «Бленд-а-мед», купленную им под влиянием телевизионной рекламы. Когда он подходил к мосту через Смородинку, рядом с ним остановился «Жигуль», открылась правая передняя дверь, и Серега увидел сидевшего за рулем и улыбавшегося, как всегда, Михаила.

– Привет! – сказал тот и похлопал рукой по сиденью.

– Привет! – ответил Серега, садясь в машину и захлопывая дверь.

Портфельчик он закинул на заднее сиденье.

– Наденьте, пожалуйста, эти очки, – сказал Михаил и протянул Сереге какие-то крутые темные очки, напоминающие очки сварщика.

Очки оказались абсолютно непрозрачными. Мало того, они идеально облегали виски, и по бокам тоже не было видно совершенно ничего.

– Зачем так сложно? – сказал он.

Михаил засмеялся и сказал:

– Посудите сами, что скажут люди, если вы будете ехать с завязанными глазами.

– Или в маске сварщика, – поддакнул Серега, – понимаю: конспирация – мать…

Чего мать – Серега так и не придумал. Конспирация так и осталась просто матерью.

– Меньше знаешь – крепче спишь. Знаний меньше – морда шире. Так? – спросил Серега.

– Совершенно верно, – ответил Михаил.

Серега кивнул и вытащил сигареты.

– Давай я прикурю, – заботливо произнес Михаил, забрал у Серега пачку и через несколько секунд вернул зажженную сигарету. Можно сказать, побратались как индейцы. Михаил даже рассказал ему анекдот времен перестройки про свое ведомство:

– В комитете госбезопасности идет партсобрание. Секретарь парткома выступает с речью о том, что надо более активно и критически выносить на обсуждение острые вопросы. Вдохновленный речью, с места поднялся молодой лейтенант:

– Товарищи! Наболело уже, не могу молчать! До каких пор жена и теща генерала будут использовать служебную машину для поездок по магазинам?!

На следующий день лейтенанта вызвал генерал:

– Мне очень понравилось ваше выступление вчера на собрании. Я вижу, что вы – бескомпромиссный человек, честная натура. Вы заслужили повышение по службе. Мы решили послать вас в Уругвайскую пустыню нашим резидентом.

– Но у меня здесь молодая жена, – возразил офицер, – в конце концов, я не знаю тамошнего языка. – Кстати, о языке, товарищ лейтенант… По легенде вы будете глухонемым, поэтому язык мы вам вырежем еще здесь.

Машина ехала неизвестно куда, но Серега не беспокоился. Надо – значит надо. Он думал об этих веселых, аккуратных и благополучных ребятах, занимающихся такими важными и интересными делами. Он немного завидовал им, но теперь понимал, что и его приняли в эту игру как своего.

Ну, положим, еще не совсем как своего, но Серега докажет им, что такие, как он, им нужны и просто так на улице не валяются. И тут же вспомнил, как неоднократно валялся на улице, не в силах дойти до дома из «В Два Щёта». Но это было уже в далеком и невозвратном прошлом. И это была чья-то чужая жизнь.

Они ехали около часа, и, когда, наконец, под колесами почувствовалась грунтовка, Михаил разрешил снять очки.

Серега тут же сильно зажмурился. После часа темноты синее вечернее небо и красное солнце, опустившееся к самому горизонту, слепили его. Машина, покачиваясь, неторопливо катилась по извилистой загородной дороге. Стекла были опущены, и Серега с удовольствием вдыхал чистый воздух хвойного леса; с другой стороны почти до горизонта уходило поле, на котором росло непонятно что.

– Ну что, – сказал Михаил, – спорим, что не угадаете, где мы находимся?

Серега посмотрел вокруг и ответил:

– Могу сказать точно, что не Чечня и не Афган.

– Почти приехали, – сообщил Михаил, сворачивая на малозаметную дорогу, уходящую в лес.

Минут пять машина, раскачиваясь и переваливая через пересекающие дорогу толстые корни растущих вдоль нее сосен и елей, ехала по лесу. Наконец Серега увидел сплошную бетонную стену вышиной метров пять. На стене черной краской было написано: «Осторожно, могильник сибирской язвы!»

Дорога упиралась в глухие железные ворота, над которыми торчала телекамера.

Ворота раскрылись, и «Жигуль» въехал на территорию спецбазы.

Машина, проехав метров сто, остановилась у светлого ангара, построенного из современных материалов.

– Тимур здесь? – поинтересовался Серега.

– Конечно! Ждет, – ответил Михаил и пошел к дверям ангара.

Тимур резался в настольный теннис с парнем в голубом рабочем комбинезоне. Играли они по-дворовому, но резво. Еще один парень в таком же голубом комбинезоне возился с перевернутым вверх колесами велосипедом.

Увидев вошедших, Тимур, бросив ракетку на стол, направился им навстречу.

– Привет бойцу невидимого фронта! – провозгласил он, улыбаясь.

Михаил в это время скрылся за какой-то дверью.

– Здрасьте, – ответил Серега и пожал протянутую ему руку.

– Сначала немного о деле, – объявил Тимур, – потом поужинаем, потом опять о деле и немедленно спать! – неожиданно закончил он с ленинской интонацией.

Он подвел Серегу к стоявшим чуть в сторонке двум парням в одинаковых голубых комбинезонах и представил их друг другу:

– Это – Сергей. Это – Толик, а это – Кирилл.

Они пожали друг другу руки.

На левой руке каждого были надеты уже знакомые Сереге массивные навороченные часы. Он был крайне заинтригован, но промолчал.

– Они будут помогать вам работать, – продолжил Тимур, – объем работы большой, как вы понимаете, так что их руки не будут лишними. Да и головы у них работают нормально. Наверное, потому, что они не курят.

– Привыкли руки к стопорям, – пропел Серега, но понял, что пошутил не очень удачно.

Но парни все равно заулыбались. В это время открылась дверь, из которой вышел Михаил, кативший перед собой столик, заставленный снедью. Посреди всего возвышался чайник, пускавший из носика пар.

– Давайте перекусим для знакомства, – предложил Тимур, подталкивая Серегу в угол, где стояли несколько кресел, два дивана, столик и «стойка» с телевизором и видеомагнитофоном.

Усевшись в низкое кресло, Серега огляделся по сторонам.

Помещение, в котором они находились, представляло из себя часть ангара, отделенную перегородкой. В помещении было несколько дверей.

Увидев, что Серега озирается, Тимур показал пальцем вверх на крышу:

– Специальное антиспутниковое покрытие. А в этой части, как вы понимаете, мы отдыхаем. Потом пройдем туда, где вы будете работать, и я вам все покажу. А пока что давайте угощайтесь.

И, подавая пример, зацепил вилкой сразу несколько кусков ветчины.

Когда трапеза была окончена, Тимур сказал:

– Ну, пошли смотреть.

Он открыл одну из дверей и первым шагнул в темное помещение. Пошарив по стене, громко щелкнул рубильником, и Серега увидел перед собой ярко освещенный зал огромных размеров. В нем ровными рядами стояли совершенно одинаковые игровые автоматы.

– Ровно двести пятьдесят. У нас – как в аптеке.

Произнеся это, Тимур показал Сереге на другую

сторону, где в углу зала стояли верстаки, несколько дорогих станков, стеллажи, с уймой импортных инструментов, а также кульман и чертежный стол с пачками бумаги разных форматов.

В сторонке стояло несколько картонных ящиков.

Указав на них, Тимур пояснил:

– Там ваш заказ. И… согласно рисунка…

Тимур указал на пластмассового Буратино в красном колпачке, сидящего на одной из коробок.

– Годится! – довольно сказал Сергей, и они вернулись обратно в «гостиную».

Тимур, откинувшись на спинку кресла, сказал:

– Вам придется оставаться на территории базы до полного окончания работ. Здесь есть все, чтобы вы не испытывали никаких неудобств. Там, – он указал на одну из дверей, – ваша комната. Ничего особенного. Кровать с пневматическим матрасом. Видели рекламу по телевизору?

Серега кивнул. Неужели реклама действует даже на наши органы госбезопасности? Тимур продолжил:

– Ну, естественно, стул, стол, полка с книгами, есть ваш любимый Маяковский в шкафчике. Короче, все, что надо. За этой дверью – душ и туалет, там – комнаты ваших помощников.

Он повернулся к помощникам и сказал:

– Они будут работать в любое время. Даже если вам взбредет в голову потрудиться в четыре часа утра.

– Отдых – в пределах базы.

– Все понятно, – сказал Серега и взял со столика кекс.

* * *

«…с подготовкой акции?

–Дела идут нормально. Объект „Джокер"работает с неслыханным энтузиазмом. Такие люди, как он, – на вес золота. Может бы, вы, Тигр, измените свое мнение и поднимете перед Советом вопрос о привлечении его к Общему Делу?

–Один раз я уже ответил вам на этот вопрос. Отвечу еще один раз, он же – последний. Нет. И повторю аргументацию. Он порочен. Он – алкоголик, и это – на всю оставшуюся жизнь. Ставка слишком высока.

–Хорошо… Вот, посмотрите, я принес вам выписки из протоколов…»