Текст книги "Сиреневый туман, любовь и много денег"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16
ЖИЗНЬ – ТАКАЯ ШЛЮХА, ЧТО НЕ КАЖДОМУ ДАЕТ!

Салтыков, благословив своих головорезов на святое дело, сидел, как и Кабачок, на загородной фазенде и потягивал дорогой коньяк. Его орлы тем временем объезжали конспиративные малины, забирая оружие, припрятанное именно для такого случая.

Выезжая из Долготрубного, Бекас не поленился сделать крюк в пять километров, чтобы проверить слова Губанова. Прошел час со времени их разговора. На стенде «Их разыскивает милиция» его фотографии не было. Это была его первая настоящая победа.

По дороге Роман заехал на вокзал. Не без трепета подошел он к стенду милиции. Его портрета на стенде не было. Дышать стало сразу как-то легче.

Он сел в машину и продолжил свой путь. Наметился небольшой шанс выйти из той ситуации, в которую он так неосмотрительно себя вовлек. Роман почувствовал, что зверски проголодался. Часы показывали три часа дня. Припомнив, что за сегодняшний день он так еще ни разу и не поел по-человечески, после завтрака у Серебряковых. Поэтому, завидев впереди надпись: «Горячий Тойво», торчавшую над ресторанчиком, он притормозил и остановился. Вылезая из машины, он попытался припомнить какое-нибудь финское национальное блюдо. Кроме русской водки и трески, на которой старая лапландка, из сказки про Кая и Герду, писала письма, в голову ничего не приходило.

Войдя в ресторанчик, Бекас приятно удивился, увидев в качестве официанток нескольких привлекательных стройных блондинок в национальной финской одежде. Он не мог бы поручиться, что это была именно финская одежда, но ассоциации возникали правильные, и ему даже захотелось заговорить с ними с тем акцентом, которым щеголяют герои анекдотов про горячих финских парней. С трудом, удержавшись от этого, он уселся за стол и попросил меню. Улыбающаяся северная красотка, мягко коснувшись Романа своим упругим бюстом, поправила салфетку на столе и удалилась. Сзади она выглядела еще более привлекательно, но Роман лишь улыбнулся, – по сравнению с легкой грацией Оленьки Серебряковой, псевдофинская официантка была несколько тяжеловата и… вульгарна, что ли.

Он с интересом разглядывал грубый деревянный интерьер заведения, когда дверь распахнулась, и на пороге появились четверо наглых братанов лет двадцати пяти. Они решительно двинулись к угловому соседнему со столиком Романа столу. Видимо, это место они посещали регулярно, потому что одна из официанток, завидев вошедших, заулыбалась и тут же поспешила им навстречу.

– Эй, Зойчонок, – подмигнул ей старший. – Неси пожрать, только побыстрее. Времени нет. Что давать, сама знаешь. Ты ведь знаешь, что давать, Зоенька?

И он заржал над своей скабрезностью вместе с друганами.

Официантка, понятливо подмигнув, ушла за заказом.

Пока четверка устраиваясь за столом поудобнее, из-под куртки одного из них мелькнула рукоятка «ТТ». Парень выразительно посмотрел на Бекаса, который равнодушно следил за происходящим. Нельзя было точно сказать, что выражал этот взгляд, но больше всего в нем было угрозы и демонстрации того, что ребята пришли конкретные, и не надо им мешать кушать. Роман и не собирался мешать, а потому просто отвернулся к своей тарелке со стейком, которую ему принесла вторая официантка. В стейке не было заметно ничего, что выдавало бы его принадлежность к национальной финской кухне. Салат из огурцов и помидоров тоже был вполне российским.

За соседним столиком шел неторопливый разговор. Роман услышал произнесенное вполголоса слово «Коромыслово» и внутренне напрягся. Слово повторилось еще раз. Ага, значит, он не ошибся. Но уж больно эта бандитского вида четверка отличалась от вполне цивилизованных, хотя и вооруженных заграничными пистолетами людей, которых он встретил у особняка Губанова.

Один из них, видимо, слегка перевозбудившись, повысил голос и произнес:

– Да мы их, пи…. всех замочим б…. а автоматы заберем себе! Пусть Салтыков не думает, что он один такой умный! – сообразив, что о таких вещах говорить нужно было бы все-таки потише, говорящий замолчал и обвел грозным взглядом небольшой зал, в котором, кроме них, безразлично жующего Бекаса да еще двух дальнобойщиков, никого не было.

Эти люди не имели никакого отношения к Губанову. А вот к тем, кто пытался захватить его и убить в парке отдыха, они имели самое прямое отношение. Судя по фразе, готовился налет на склад Губанова в Коромыслово, туда, где находились игровые автоматы.

Развитие событий ускорялось, и это начинало захватывать Бекаса. Он спокойно жевал мясо, бросая безразличные взгляды на дальнобойщиков, а сам в это время напряженно думал. Люди Губанова должны были срочно обезвредить игровые автоматы. Сидевшие рядом с ним бандиты хотели напасть на них, может быть, они хотели забрать автоматы себе. Сам Роман хотел, чтобы все это кончилось поскорее, и, желательно, без стрельбы и взрывов. Ну, стрельбы не избежать, это ясно. А вот взрыв…

«Сейчас, я просто вынужден помочь этому Губанову», – подумал Бекас и, отодвинув тарелку с недоеденным мясом, бросив на стол две сотенных бумажки, вышел из заведения.

Сев в машину, он отъехал на полкилометра, чтобы остановиться возле бензоколонки и купить таксофонную карту. Первым Роман набрал номер Серебряковых:

– Оля, это я… – голос Романа сорвался, и он скис, не зная что сказать.

– Вас не ждать на ужин? – попыталась догадаться Оля, которая сразу, не раздумывая, узнала голос постояльца.

В ее вопросе проскочила интонация огорчения, и сердце Романа учащенно забилось. Он понял, что нужно сказать:

– Ждать! Я обязательно сегодня вечером приеду домой. Я хотел только предупредить вас, чтобы вы не готовили ничего особенного. Я на ночь, после девяти, пью только чай.

– А я знаю. Я пирог испекла с яблоками. Бабушке очень нравится.

– Как она там, на даче?

– Говорит, что в конце недели приедет… Так, значит, ждать?

Что-то очень сильно кольнуло Романа в сердце, когда он тихо, но твердо сказал:

– Ждать…

Следующий звонок он сделал Губанову, благо запомнил номер, высветившийся днем на его телефоне. Услышав голос Бекаса, тот ответил сразу:

– Я слушаю вас, Роман Сергеевич.

– К вам в Коромыслово едут люди какого-то там Салтыкова, они планируют захватить вашу базу! Я только что видел их в ресторане «Горячий Тойво». Пистолеты из-под курток так и светятся.

– Не думал, что они начнут действовать так быстро, – задумчиво сказал Кабачок, – но, простите, откуда вы знаете, что это люди Салтыкова?

– Я же говорю, слышал их разговор, – сказал Бекас, – а еще они рассчитывают поубивать там всех и автоматы забрать себе.

– Я понял вас, Роман Сергеевич. Спасибо за информацию, – вежливо сказал Кабачок, – вы извините, но мне нужно срочно позвонить.

И он повесил трубку.

Бекас повесил телефон и закурил, садясь к себе в машину.

Выбросив окурок в окно, он проследил, как тот, подхваченный вихрем, понесся следом за пролетевшим мимо «БМВ», в котором сидели мрачные мордовороты, строго и обреченно смотревшие прямо перед собой.

Где находилось Коромыслово, он знал. Оставалось только найти Березовую дорогу.

* * *

Шварц находился на спортивной базе «Взлет», в десяти километрах от головного офиса фирмы с одноименным названием в Долготрубном. В три тридцать он получил по телефону свежие распоряжения от Кабачка и обратился к стоявшему рядом с ним Крюку:

– Скажи всем, чтобы быстро собирались и отправлялись в Коромыслово. Кабачок сказал, что там намечается очень серьезное дело и потребуется помощь. Ты, Валдис и Тихоня поедете со мной в Румянцево, будем гасить Салтыкова в его логове.

– О'кей, – ответил Крюк и пошел в бытовку, где сидели остальные.

Всего на базе «Взлета» в этот момент было одиннадцать сотрудников. Все они были опытными оперативниками, близко знакомыми со стрельбой, смертельной опасностью и военными действиями. На базе имелся хорошо замаскированный арсенал, в котором можно было найти множество эффективного и дорогого оружия. Вход в арсенал располагался под бытовкой, и попасть туда можно было только через потайной люк, найти который было весьма непросто.

Через несколько минут дверь бытовки открылась, и оттуда стали выходить крепкие ребята с сумками в руках. Сумки были набиты оружием. Девять человек, имевших при себе пистолеты, автоматы «Узи», гранаты и несколько переносных ракетных комплексов «Оса», расселись по трем машинам. Шварц, сев в «пятерку», за рулем которой сидел Тихоня, сказал:

– Поехали!

Машины покинули территорию спортивной базы «Взлета». Оставшийся в карауле охранник закрыл за ними ворота и пошел в бытовку – пить пиво «Туборг» и смотреть футбол.

* * *

«…в который раз одно и то же.

При всем нашем, не побоюсь сказать, могуществе, после открытой войны, объявленной главой МВД „Оборотням", мы обязаны оставаться в тени. Сейчас для нас важно выждать момент. Слон это понял, слава Богу! Тем самым мы избежали ненужных жертв в наших рядах… Не задавайте глупых вопросов… Конечно, необходимо срочно избавиться от улик… Так пошлите Койота!.. Адрес помните? Или подсказать…»

Глава 17
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ БЫТЬ ЗДОРОВ, НЕ СТРЕЛЯЙСЯ!

Въехав в Коромыслово, Бекас снизил скорость и, подъехав к серому кирпичному бункеру с надписью: «Магазин», остановился. Выйдя из машины, он потянулся и подошел к двери этого убогого супермаркета.

Рядом с дверью на ящике сидел местный дед-алкоголик в ватнике и, гордо хмуря брови, смотрел в грядущее. В одной руке он держал бутылку пива, другой – гладил собаку, положившую голову на его колени. И он, и собака – оба они были неизвестной породы и неопределенного возраста.

Из открытой двери магазина несло сложной смесью запахов, и этот замысловатый воздушный коктейль вовсе не был неприятным. В нем угадывались селедка, халва, керосин, черный хлеб, колбаса, пряники, какая-то смазка, в общем – все, что продавалось в лавке. Такое же парадоксально приятное впечатление иногда производит порой запах навоза, прилетающий откуда-то как неожиданное дополнение к деревенским пейзажам.

Бекас с удовольствием вдохнул этот запах деревни и обратился к аборигену:

– Простите, вы не скажете, где находится Березовая дорога?

Сидевший на ящике дед встал, держась за стеночку, качнулся несколько раз, потом утвердился в вертикальном положении и, отцепившись от стены, посмотрел на Бекаса. Собака тоже встала и тоже посмотрела на него.

– Это тебе база нужна, что ли? – спросил он.

– Я не знаю, что там за база, – ответил Бекас, – просто адрес. Березовая дорога, дом 2.

– А там, на Березовой, кроме этой базы, ничего и нету, – сказал дед и снова уселся на ящик.

Собака тоже села рядом и опять положила голову на его колени.

– А что тебе на этой базе нужно? – поинтересовался абориген и приложился в бутылке. – Сколько лет она тут торчит, а что там – никто не знает. Да туда и не попасть. Забор метра три, собаки гавкают…

– Да так, ничего особенного, – прервал его Бекас, – так где она, база эта?

– База-то? – сказал дед. – А вот по этой дороге в лес, и через километр будет. Слышь, дай пару рублей, а то трубы горят, а пивом голову не обманешь.

Бекас щедро сунул ему сотню и повернулся к машине.

Когда он уселся за руль, дед уже протягивал свалившуюся с неба сотню продавщице. В его глазах светилась радость жизни, а собака стояла рядом с ним и виляла хвостом, зная, что ей обязательно достанется кусок колбасы.

Дорога, на которую указал дед, уходила в лес и была извилистой и не очень наезженной. Подумав, Бекас решил не ехать к базе на машине, а спокойно, не привлекая к себе внимания, прогуляться пешочком. Он отогнал машину в сторону, запер ее, закинул на плечо потрепанную сумку, в которой лежал дипломат с пультом, и направился в указанную сторону.

Войдя в лес, Бекас остановился. Он подошел к толстой ели, росшей у самой дороги, приложил руку к теплому чешуйчатому стволу и с удовольствием почувствовал под ладонью мягкую каплю смолы, напоминавшую воск, стекающий со свечи. Поднеся ладонь к лицу, Бекас вдохнул ядреный аромат, и это навело его на неожиданную мысль о том, что в лес надо ходить чаще. Скоро грибы пойдут, взять Олю, Ингу Борисовну, Игорька и на природу…

Выехав за ворота спортивной базы «Взлет», три машины с кабачковскими сотрудниками направились в северном направлении, затем одна из них, в которой сидел Шварц, отделилась и поехала в Румянцево, где расслаблялся в ожидании радостных новостей пахан Салтыков. Он не знал, где сейчас находится Кабачок, а тот, напротив, знал о местонахождении Салтыкова. Владимир Михайлович Губанов всегда был серьезным человеком и уделял должное внимание разведке. Он понимал, что информация – самый дорогостоящий товар. Салтыков же не понимал и не мыслил, а петрил, соображал, рюхал и кумекал.

Задачей Шварца было физическое устранение Салтыкова. К услугам его группы была подробная схема салтыковского поместья, на которой были обозначены все имевшиеся строения, а именно – трехэтажная дача, сарай, кирпичный гараж и баня. Все это умещалось на площади в сорок соток и было окружено двухметровой кирпичной стеной.

Сам Салтыков в это время лежал на животе, и две девицы делали ему массаж. На самом деле массаж они делать не умели, но Салтыков об этом не знал, и их ласковые поглаживания доставляли ему удовольствие. Он был в полной уверенности, что у него собственные массажистки.

Тихоня остановил машину в двухстах метрах от кирпичного забора, за которым в деревянном трехэтажном тереме, построенном с типично новорусским представлением о красивой жизни, находился подлежащий уничтожению объект. Выйдя из машины, четверо стрелков, не торопясь, но и не мешкая, направились к стене.

Шварц, на ходу доставая «вальтер», сказал:

– Вот ведь жаба! У него даже телекамер тут нету. Жлобяра!

– Да, – согласился с ним Крюк, – жадный платит дважды.

– А как насчет охраны? – поинтересовался Тихоня, когда они уже подошли к стене.

– Он отправил всех в Коромыслово, – отозвался Шварц, – ну, может быть, два-три человека тут имеются. Больше – вряд ли.

Но он ошибался, потому что, насколько бы Салтыков ни был глуп, он сильно дорожил своей разукрашенной вычурными татуировками шкурой.

На первом этаже его дорогой избы перед телевизором сидели трое бандитов с пистолетами. Если бы их сейчас увидел Бекас, он наверняка вспомнил бы свои страхи по поводу того, какие люди будут его разыскивать, чтобы отнять миллион.

На экране Майк Тайсон отправлял на пол одного боксера за другим. Фильм назывался «Лучшие бои Майка Тайсона». Эту кассету они смотрели часто и, когда били людей, не готовых к нападению или не могущих себя защитить, старались быть похожими на знаменитого тяжеловеса.

Еще трое охранников засели в гараже и резались в секу. А в баньке третья салтыковская массажистка в свободное от своего хозяина время обслуживала сразу двух конкретных пацанов охраны.

Тихоня подставил Шварцу руки. Шварц взобрался на стену, осторожно заглянул во двор и, убедившись, что там никого нет, соскочил внутрь. Остальные последовали за ним.

Спрятавшись за кустами черноплодной рябины, буйно росшими вдоль ограды, боевики Кабачка внимательно осматривали двор.

Из баньки, стоявшей в десятке метров от того места, где они притаились, донесся стон. Они прислушались. Стон повторился, потом раздались недвусмысленные вздохи.

Шварц, поманив за собой Крюка, тихо направился к баньке. Валдису он указал на гараж, и тот понимающе кивнув головой, обменявшись выразительными взглядами с Тихоней. Подкравшись к баньке, Шварц резко распахнул дверь, и они с Крюком ворвались внутрь.

Это стало полной неожиданностью для находящихся в баньке. Шварц немедленно всадил пулю в грудь одного охранника. Крюк сделал то же самое со вторым. Девица кричать не стала и тем самым спасла себе жизнь. Шварц приказал ей сидеть тихо. Девица согласно закивала головой.

Прозвучавшие в баньке выстрелы были услышаны в доме. Визит кабачковских боевиков перестал быть тайной. Пришло время открытого боя.

Трое находившихся в гараже бандитов побросали карты и выскочили во двор, держа в руках пистолеты. Там их встретили выстрелы Ваддиса и Тихони. Двое бандитов рухнули на землю, а третий, увидев, что силы не равны, бросился обратно в гараж. При этом он зацепился пистолетом за дверь и выронил оружие. Громко матерясь, он скрылся в гараже, захлопнув за собой дверь.

В окне первого этажа со звоном вылетело стекло, и оттуда раздались выстрелы. Ваддис незамедлительно упал на землю и откатился в сторону. Тихоня, подскочив к двери гаража, ударом ноги открыл ее и ворвался внутрь, как паровоз без машиниста.

Оказавшись в гараже, он сразу отскочил в сторону, увернувшись от бандита, бегущего ему навстречу, с огородными вилами на перевес. Не попав в Тихоню с первого раза, он развернулся для второй попытки. Но Тихоня уже был готов и встретил нападавшего как следует. Шагнув влево, он отбил направленные на него кривые зубья правой рукой и тут же ударил левой в голову. Бандит выронил вилы и упал. Тихоня без суеты переместился в удобное положение. Голова бандита мотнулась в воздухе, как арбуз в сетке, и он оказался на полу в нокауте, выйти из которого ему было не суждено.

Тем временем Шварц и Крюк, выскочив из баньки, удачно перебежали через двор и скрылись за углом дома. Ваддис последовал их примеру и обогнул дом с другой стороны. Теперь они были вне прямой опасности, чего нельзя было сказать о Тихоне.

Подойдя к воротам гаража, Тихоня осторожно выглянул из-за косяка, прикинув расстояние до дома. Из окна напротив сразу раздался выстрел. Тихоня тут же убрался обратно. Достав из кармана «лимонку», он выдернул чеку, сосредоточился, представив, где окно, снова высунулся, бросил туда гранату и снова спрятался. Из окна успели выстрелить, и пуля продырявила Тихоне ухо. Он разозлился, а через несколько секунд разозлился еще больше, потому что граната в окно не попала, а взорвалась в бочке с водой, по традиции стоявшей у крыльца под водосточной трубой.

«Ба-бах» получился глухим, но очень эффектным. Двести литров дождевой воды взлетели в воздух и дали Тихоне возможность бросить еще одну гранату. На этот раз она попала, куда надо. В доме прозвучал взрыв, а затем – крики и ругательства раненых.

Тихоня выскочил из гаража, взбежал на крыльцо и с ходу, распахнув дверь, бросил внутрь дома третью гранату. После третьего взрыва настала относительная тишина. Со второго этажа доносились женский визг и невнятные мужские ругательства. Трое бандитов, которые несколько минут назад любовались зубодробительными подвигами Тайсона, валялись на полу. Шевелился только один из них. Тихоня сделал контрольный выстрел, и с третьим было так же покончено.

С противоположной стороны, держа наготове пистолеты, в гостиную вошли Шварц и Крюк.

– Где Ваддис? – спросил Шварц.

– Да здесь я, здесь, – раздался ответ, и с улицы, звякая и гремя железом, вошел ругающийся Валдис.

Он сильно хромал, и этому была серьезная причина. Странные звуки, сопровождавшие его появление в разгромленной взрывами гранат гостиной, происходили от висящего на его ноге волчьего капкана.

– Они там у него вдоль всего забора наставлены, – сказал он сквозь зубы, пока Шварц освобождал его ногу, – вот падла! А если дети влезут?

– Нам повезло, – сказал Шварц, снимая капкан.

– Да уж… – только и сказал Ваддис, растирая поврежденную ногу.

Крики на втором этаже не прекращались.

– Пора кончать это дело, сказал Шварц и вставил в «вальтер» новую обойму.

И они начали осторожно подниматься по лестнице.

Дверь на втором этаже, из-за которой раздавались женские крики, была полуоткрыта. Кивнув Шварцу, Тихоня распахнул ее ногой и, вломившись в комнату, резко принял вправо. Валдис, последовавший за ним, свернул налево.

В комнате не было никого. Только на диванах валялись шмотки, столик был заставлен бутылками и хрусталем, а тайваньский музыкальный центр, стоявший на комоде, гундосил какую-то блатную песню:

 
…А мне шконка милей, чем перина,
И пахан, как суровый отец…
 

Шварц поморщился и пальнул в ту сторону. Приемник замолчал. Из соседнего помещения, которое, судя по мокрым следам около двери, было ванной, раздался хриплый голос Салтыкова:

– Что, падлы, за Салтыковым пришли? Имейте в виду, у меня тут две бабы, так что, если сунетесь, я их убивать начну. Я знаю, вы там благородные, так что отваливайте, а то я их пришью.

Шварц посмотрел на Тихоню, потом на остальных и, приняв решение, ответил:

– Это тебе только кажется, что ты их пришьешь. Это мы сейчас пришьем твоих девок вместе с тобой.

Тихоня бросил в двери ванной комнаты тяжелую тумбу красного дерева в качестве тарана. Тумба влетела в ванну вместе с обломками двери. Салтыков, в испуге пальнув из пистолета, прикрыл голову руками от падающих на него обломков.

Массажистки дико завизжали, а спокойный Шварц, быстро переместившись вдоль двери, на ходу всадил в Салтыкова две пули, обе оказались смертельными. Девки тут же замолчали, и наступила тишина. Не глядя на массажисток, Шварц, посмотрев на труп главного врага, приказал Валдису и Тихоне обследовать участок, а сам позвонил Кабачку.

Когда тот ответил, Шварц доложил:

– Владимир Михайлович, с объектом все решено.

Выслушав ответ, он убрал трубку в карман, посмотрел на часы и сказал Крюку:

– Мы здесь уже семь минут. Нужно уходить.

Они вышли на крыльцо и встретились с Валдисом и Тихоней, которые как раз закончили обход и убедились, что на участке больше никого нет.

Тихоня, который, судя по всему, имел страсть к поджигательству, поставил на землю канистру, принесенную им из гаража, и сказал:

– Я тут бензинчик нашел…

Шварц усмехнулся и ответил:

– Давай, быстро. Только смотри, девчонок не подожги, две наверху, одна в бане.

Через минуту «пятерка», в которой сидели кабачковские боевики, летела в Коромыслово, удаляясь от стоящей в стороне от поселка нелепой трехэтажной избы, над крышей которой поднимался легкий дымок.

* * *

«…зато спокойно. Концы, так сказать, в воду. Хотите пива, Волк? А чему вы удивляетесь? Я вам что– святой? Я, между прочим, за свою жизнь…»