Текст книги "На дальних берегах (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Жидков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

  Глава 6. Торговец живым товаром.

  Солнце медленно выкатывалось из-за горизонта. Его первые лучи освещали древний город яркими красками.

  Утро проникало в комнату тихим шорохом листвы деревьев, растущих в саду, куда выходили окна знатных гостей.

  День обещал быть долгим. Гордеев уже привык просыпаться очень рано, особенно если впереди предстояло важное дело.

  Сон пропал еще задолго до рассвета. Может быть, сегодня окончиться их, не запланированное путешествие. Все бы хорошо, но Дмитрий знал, что живой товар у работорговцев не задерживается. Надеяться можно было только на то, что Фазил, из жадности, ожидает богатого покупателя, либо решил оставить Адилу для себя.

  Не успел Дмитрий открыть глаза, а дверь тут же приоткрылась, как будто только того и ждали, и в образовавшуюся щель проскользнула служанка-рабыня. Гордеев приподнялся на локтях, рассматривая юное создание. На вид ей было около пятнадцати лет. Из одежды на ней была только узкая полоска ткани, заменяющая лиф, чуть прикрывающая небольшую упругую грудь, и прозрачные шаровары, ничуть не скрывающие девичье тело.

  – Ты зачем здесь?– не найдя ничего более вразумительного, поинтересовался Гордеев, натягивая повыше покрывало.

  – Меня зовут, Джабира,– поклонилась юная рабыня,– хозяин велел прислуживать дорогому гостю и выполнять все ваши желания...

  От этих слов, Дмитрий смутился. Его младшая дочь была не намного старше.

  – И что же ты умеешь?– почему-то спросил Гордеев.

  – Я умею все,– чуть смущенно опустив глаза, проговорила юная красавица.

  – Вот, что,– сказал Гордеев, немного придя в себя,– организуй-ка завтрак.

  Девушка поклонилась и, пятясь, вышла из комнаты.

  Полежав еще немного, Гордеев встал. Умывшись теплой водой, приготовленной ему заранее в кувшине, подвешенном на цепочке над бронзовым тазом, он быстро оделся и вышел в обеденный зал. Там суетились рабыни, накрывая на стол. Отдохнувшие, после долгой дороги русичи, вышли из смежных комнат, рассаживаясь по своим местам.

  Подождав пока закончиться сервировка, Дмитрий махнул рукой. Прислужницы тут же удалились, плотно прикрыв за собой двери.

  – И так,– начал Гордеев, когда его товарищи немного утолили голод,– сегодня я отправляюсь к нужному нам человеку.

  – Думаешь, что она еще здесь?– с сомнением спросил Андрей.

  – Это возможно,– кивнул Дмитрий,– Работорговцы очень жадные. Если нет достойного покупателя, они не за что не отдадут свой товар. Поэтому есть большая вероятность, что Адила еще у торговца. Я, конечно, проверю рынок, но врятли Фазил держит девушку с остальными рабами. Скорее всего, она у него в доме.

  Он взглянул на Юлдуз.

  – Поэтому ты отправишься к нему в гости. Там будешь действовать по обстоятельствам,– заметив азартный блеск в глазах девушки, он постарался охладить ее пыл,– но очень прошу без жертв. Нам не нужно ворошить осиное гнездо. Может быть, придется продолжить путешествие. Андрей тебя прикроет...

   Не прошло и часа, а Гордеев, в сопровождении двух спецназовцев, выехал на своем арабском скакуне из центральных ворот Гостиного двора. Насиб уже в нетерпении поджидал его на площади, прохаживаясь возле носилок, укрытых балдахином. Увидев гостей, он залез в паланкин и махнул рукой. Четверо чернокожих рабов подхватили носилки, двинувшись в путь, по центральным улицам столицы.

  В Багдаде существовали все возможные виды жилищ, от пышных домов вельмож и богатых торговцев, до лачуг бедноты. Но эти берлоги низших слоев находились в нищенских кварталах, прилегавших к городским стенам. Сейчас их путь лежал к центральной площади, где располагался базар. Чем ближе они подходили к площади, тем больше их захватывал водоворот праздника.

  Ослепительно яркие краски, веселая сутолока, разноязыкий гомон, бесконечные ряды, где торгуют всем, что есть на свете, таков был Восточный базар. Он располагался на площади рядом с дворцом правителя. Тут, кроме торговли, проходили праздники и казни. Здесь доводили до народа указы халифа.

  К счастью пересекать весь рынок не пришлось. Место, отведенное для продажи рабов, находилось почти с краю и представляло собой ряд невзрачных глинобитных зданий уходивших вглубь.

   Перед дверью одного из них, Насиб остановил рабов и вылез из паланкина. Скучающий прямо на земле раб, узнав распорядителя, мгновенно вскочил и бросился открывать дверь. Другой раб принял у богатых клиентов поводья их коней.

  Пройдя через небольшой двор, по бокам, которого располагались бараки для содержания живого товара, Гордеев, вслед за Насибом, прошел в небольшую четырехугольную комнату. Ее пол был устлан красивым ковром, с разложенными по краям подушками. В углу, сразу на нескольких подушках, сидел полный бородатый человек, не высокого роста. Одет он был в дорогую одежду. Его толстое лицо лоснилось от пота.

  Увидев входящих, он даже не удосужился подняться для приветствия гостей.

  – А,– расплылся он в слащавой улыбке,– уважаемый Насиб. Давненько тебя не было видно. Понадобились новые рабыни? У меня как раз поступила партия молоденьких девственниц. Таких, как ты любишь. Есть и мальчики.

  – Нет, достопочтенный Фазил,– замахал руками Насиб, почему-то испуганно взглянув на Гордеева,– о наших с тобой делах поговорим позже. Сейчас я привел к тебе моего дорогого гостя из далекой Византии. Он интересуется твоим товаром.

  Работорговец, наконец, удосужился подняться.

  – У меня самый лучший товар во всем Багдаде,– самодовольно кивнул он головой,– Пойдем уважаемый, я его покажу тебе...

  Слегка прихрамывая на одну ногу, торговец двинулся во двор.

  – Какой товар вас интересует?– поинтересовался Фазил, останавливаясь посреди двора,– день торговли еще не наступил, но если мы сойдемся в цене, то я готов уступить любого...

  – Честно говоря,– в нерешительности огляделся Гордеев,– я еще не решил... Я еще новичок в этом деле, но думаю, что лучше начать с рабынь для плотских утех. Нельзя ли глянуть этот товар.

  Заметив, как хитро сузились глаза работорговца, Дмитрий понял, что он заглотил наживку.

  – От чего же,– расплылся в улыбке Фазил,– я с удовольствием покажу все, что у меня имеется.

  Он захромал к двери одного из бараков. Отцепив от пояса связку ключей, Фазил, кряхтя, стал отпирать огромный навесной замок.

  – Прошу,– пригласил торговец, когда ему, наконец, удалось справиться с замком, и отошел в сторону.

  Гордеев вошел в полутемное помещение, освещаемое только через узкое окно. Забежавшие следом слуги из числа бывших рабов, зажгли несколько масляных светильников и засуетились, поднимая рабынь. В данном помещении были девушки и молодые женщины от четырнадцати до двадцати лет. Под градом пинков, они поднялись и выстроились вдоль стены.

  Прохаживаясь вдоль ряда, Дмитрий несколько раз останавливался перед рабынями, как будто оценивая их привлекательность и пригодность к работе.

  Тут были девушки всех национальностей, и даже чернокожие невольницы. Все они были очень красивы.

  – Уважаемый, Фазил,– наконец оторвался от обозрения невольниц Дмитрий,– я слышал, что Булгарский женщины очень искусны в любви. Есть ли у тебя такой товар?

  – А как же!– воскликнул торговец,– правда, сейчас, поток рабов оттуда иссяк, но у меня к счастью, еще остался товар из этих мест.

  Он хлопнул в ладоши и присутствующие в помещении помощники вывели на середину комнаты десять девушек, различного возраста.

  Повинуясь знаку хозяина слуги, стали скидывать с плеч невольниц мешковатые туники. Грубая одежда падала к ногам, но рабыни продолжали стоять, опустив глаза, не делая никаких попыток прикрыться.

  Гордеева передернуло от возмущения, но он взял себя в руки, продолжая хладнокровно рассматривая товар. Он даже заставил себя подойти к рабыням и ощупать их бедра и грудь.

  – Ну что же,– наконец сказал он, повернувшись к Фазилу,– я, пожалуй, возьму всех этих женщин.

  Тут его взгляд упал на девушку, стоящую в конце шеренги невольниц, оставшихся стоять возле стены. У нее было лицо с тонкими чертами, полными губами и миндалевидными глазами. Стройное мускулистое тело, не мог скрыть даже несуразный хитон. Копна черных, пышные волосы, спадала на плечи. В отличие от других рабынь, девушка не опускала головы, глядя в глаза Гордеева.

  – А что это за прелестное создание?– указал Дмитрий рукой на невольницу.

  – О, это особый товар,– зацокал языком Фазил,– ее доставили из самого Египта. Она могла бы стать штучным товаром, если бы не была так строптива. Одному из важных покупателей, она расцарапала лицо. Больше никто не хотел ее покупать. Мне пришлось перевести ее к общей группе. Если она не остепениться, то я продам ее в бордель. Там из нее вмиг выбьют всю дурь.

  – Ее я тоже возьму,– кивнул Гордеев,– я люблю приводить к покорности строптивых рабов.

  – Я не сомневаюсь, что многоуважаемый купец, платежеспособный,– проговорил торговец,– но все выбранные рабыни могли бы принести мне большие деньги на торгах. Поэтому я бы посоветовал...

  – Вот в чем я совершенно не нуждаюсь,– жестко отдернул его Дмитрий, заставив вздрогнуть торговца,– так это в советах. Если мне что-нибудь приглянулось, то я возьму это. Пойдем.

  Не удостоив обескураженного работорговца взглядом, Гордеев развернулся и пошел в сторону выхода. Фазил засеменил следом.

  – Расплатись,– велел Дмитрий одному из сопровождающих его спецназовцев,– товар доставишь в наши покои.

  Изображающий слугу спутник, спрыгнул с коня, отвязал от седла небольшой ларец и поставил его у ног работорговца. Носком сапога, Гордеев подцепил крышку шкатулки, откинув ее. Глаза Фазила расширились, а руки затряслись. Ларец был доверху наполнен самоцветами, переливающимися на солнце всеми цветами радуги.

  – Забирай,– властно сказал Гордеев, глядя на торговца, словно на грязь под ногами,– надеюсь, что это полностью покроет все потери.

  Вскочив в седло, больше не оборачиваясь, Дмитрий поскакал в Гостиный двор.

  Глава 7. В доме работорговца.

  Оставив товар на своих слуг из числа бывших рабов, Фазил отправился в свой дом. Он был весьма доволен сегодняшним днем. Этот странный купец, смотревший на него как на слякоть, заплатил за залежалый товар втридорога. Фазил, и мечтать не мог получить такую прибыль.

  Он не пошел по главной улице с ее толчеей и хаосом, а свернул на соседнюю, более спокойную, где солнце скрывалось за стенами домов. Здесь было меньше народа и гораздо спокойнее, но и тут шла своя жизнь. То тут, то там пробегали босоногие мальчишки с кувшином и кружками, за символическую плату предлагая холодную воду. Мелкие торговцы, кому не хватало денег оплатить пошлину на главной рыночной площади, разложив свой скудный товар, зазывали покупателей. Специально нанятые зазывалы крутились вокруг прохожих, настойчиво тыкая, чуть ли не в самое лицо, дешевыми тряпками и посудой. Они были настолько назойливыми, что приходилось буквально отталкивать их в сторону. Нередко этим пользовались уличные воришки. Пока зазывалы предлагали товар, карманники, ловко освобождали зазевавшихся прохожих от их денег. Фазила же сопровождали двое мускулистых рабов. Вооруженные тяжелыми палками, они зорко наблюдали за происходящим, грубо расталкивая назойливых продавцов.

  Дом работорговца находился недалеко от рынка, не в самом богатом, но довольно престижном квартале. Как большинство других домов, он был выстроен из обожженного кирпича. Фасад дома был отделан под мрамор в виде линий и арабесок. Дверь особняка отличалась особой пышностью. Она была выполнена из резного дерева ценных пород и покрыта золотой фольгой.

  Чернокожий раб, неустанно оглядывающий прилегающую улицу, завидев издалека приближающегося хозяина, мгновенно бросился открывать двери. Фазил прошествовал в тень сада, посередине которого, в обрамлении пальм и кипарисов, сверкал чистой, прозрачной водой, бассейн, с резвившимися в нем рыбками, чешуя которых отливала золотым блеском. По спокойной глади в обрамлении изумрудных листьев, плавали цветы лотоса.

  Бережно неся под накидкой ларец с драгоценными камнями, Фазил вошел в широкий, роскошно отделанный коридор, ведущий во внутренний двор, вокруг которого располагались многочисленные комнаты. Всего в особняке было около двадцати, только жилых помещений. Через боковой проход можно было попасть в соседний двор, где помещались наложницы и наиболее ценные рабыни. Рядом располагались комнаты слуг и охраны.

  Пройдя по уложенной коврами лестнице на второй этаж, Фазил вошел в свой кабинет. Остановившись возле стола, установленного напротив окна, торговец поставил ларец, откинул крышку, любуясь сверкавшими самоцветами. Такого богатства он еще не видел.

  Фазил с наслаждением запустил пальцы в шкатулку и стал перебирать драгоценные камни.

  В этот момент за его спиной раздалось еле слышное шуршание. Работорговец попытался обернуться, но его шею захлестнула прочная петля, в мгновение сдавившее горло. Фазил непроизвольно взмахнул руками, разбросав вокруг себя самоцветы. В следующее мгновение он почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Торговец задергался всем телом, хватаясь за стягивающую горло петлю, всеми силами пытаясь ее ослабить. Домашние туфли свалились, и он вытянул ноги, пытаясь достать до пола пальцами.

  Воздуха стало нахватать. В глазах все помутилось. Фазил захрипел, хватая ртом воздух.

  Неожиданно петля ослабла. Его тело опустилось. Ступни полностью коснулись пола.

  Фазил закашлялся, пытаясь отдышаться. Когда мутная пелена спала с его глаз, он смог разглядеть перед собой неизвестную ему девушку. В ее глазах не было, ни каких чувств. Холодный взгляд заставил его съежиться от страха.

  – Ты кто?– прохрипел работорговец.

  – Это не важно,– спокойным голосом произнесла Юлдуз, слегка подтягивая веревку, которую она перекинула через вкрученный в потолок крюк, для светильника. Петля вновь затянулась, от чего лицо Фазила стало пунцовым,– мне нужно получить ответ на свой вопрос. Ты ведь будешь послушным?

  Торговец часто закивал.

  – Вот и хорошо,– кивнула Юлдуз, чуть ослабев веревку.

  – Что ты хочешь знать?– просипел Фазил.

  – Один нехороший человек,– начала Юлдуз,– которого звали не то Карим, не то Хабиб, он сам толком не определился со своим именем, недавно прислал тебе девушку по имени Адила, которую он захватил у арабских купцов, следовавших из Хорезма в Багдад.

  Она сделала паузу, чтобы до собеседника дошел смысл ее слов.

  – Где она?!– неожиданно рявкнула девушка, заставив Фазила сжаться.

  Я не знаю, о чем вы говорите,– пролепетал он.

  – Не правильный ответ,– пожала плечами Юлдуз, опять натягивая веревку и равнодушно глядя на дергавшегося в петле работорговца.– Твой друг тоже вначале упрямился, но потом заговорил, так, что я не могла его остановить. Он много чего рассказал о ваших совместных делах. За такое в вашем государстве четвертование, будет самым легким наказанием.

  Подождав пока Фазил полностью прочувствует безвыходность своего положения, она ослабила веревку.

  – Что с Каримом?– в ужасе просипел, Фазил, едва отдышавшись.

  – Он покинул этот суетный мир,– подняла глаза к потолку Юлдуз,– слишком долго не хотел говорить.

  Она пристально посмотрела в глаза работорговца, демонстративно подергав веревку.

  – Ну, так как, будем продолжать, или начнешь говорить?

  – Нет!– завизжал работорговец,– я все расскажу!

  Он несколько раз схватил ртом воздух.

  – Девушка по имени Адила действительно была у меня,– быстро, будто опасаясь, что Юлдуз передумает его слушать, затараторил Фазил,– я хотел оставить ее себе. Но одна из моих рабынь, набросилась на покупателя из Афин и расцарапала ему лицо. Что бы избежать неприятностей, мне пришлось отдать ему Адилу за совсем небольшую цену. Я потерял огромные деньги.

  Торговец засопел, вспомнив финансовые потери.

  – Бедненький...,– потянула Юлдуз, нежным голосом,– обидел его нехороший дяденька. Денюшки не додали.

  Она резко дернула веревку, подвесив работорговца, так, что он мог касаться пола только пальцами ног.

  – Стоило бы тебя полностью подвесить,– сказала она, прочно закрепляя конец веревки,– но пока не буду. И запомни, что стоит мне только намекнуть визирю, и с тебя живьем кожу снимут.

  Она подошла к столу, захлопнув крышку ларца.

  – А камушки я заберу. Ты ведь не возражаешь?

  Мило улыбаясь, она взглянула в лицо работорговца. Тот старательно закивал.

  – Вот и хорошо. Я, правда, не достойна такого подарка, но раз ты так настаиваешь...

  Девушка сгребла шкатулку и тихо выскользнула за дверь.

  Глава 8. Снова в путь.

  Когда Гордеев вернулся в свои покои, купленных им рабынь уже доставили. Они сидели на ковре в углу одной из свободных комнат, насторожено взирая на открытую дверь, мимо которой то и дело проходили спецназовцы.

  Бедные, забитые почти дети, готовые выполнять все приказы и желания, с покорностью ждали своего нового господина. Каждая надеялась, что он окажется лучше предыдущего, но судя по их затравленным взглядам, особенно на это они не рассчитывали. Слишком богатый опыт они получили в своей не продолжительной жизни, вынося унижения и всяческие издевательства.

  Быстрым шагом, Дмитрий вошел в комнату и остановился напротив жавшихся друг к другу наложниц. Увидев нового хозяина, они мгновенно вскочили, со страхом глядя на плеть, которую Гордеев продолжал держать в руке. Проследив за их взглядом, Дмитрий печально улыбнулся и резким движением отбросил плеть на стол. Затем он вновь повернулся к стоящим возле стены, девушкам.

  – Как тебя звать?– спросил он, глядя на самую старшую рабыню, которой, на вид, врятли исполнилось восемнадцать лет.

  – Гузеля,– попыталась улыбнуться девушка.

  – Подойди,– велел Дмитрий.

  Черноволосая Гузеля, покорно подошла, опустив голову и не смея смотреть в лицо господина. Мешковатое платье спало у нее с одного плеча, на половину обнажив упругую грудь. Но девушка даже не попыталась подтянуть его. Гордеев приподнял ее голову, заглянув в большие карие глаза.

  – Тебе не стоит бояться меня, – как можно ласковее улыбнулся воевода,– скоро я отправлю вас на родину...

  – Не делайте этого, господин,– неожиданно упала на колени Гузеля, обхватив ноги Дмитрия. Не ожидая такой реакции, Гордеев даже попятился, но девушка крепко держала его ногу, прильнув губами к сапогу.

  – Но почему?– изумился Дмитрий.

  Юная рабыня подняла глаза полные слез.

  – Там сейчас монголы,– прошептала она, давясь слезами,– они жестоко мучают рабов, убивают за любую провинность. Лучше умереть, чем вновь попасть к ним в руки.

  Гордеев наклонился, взял девушку за руки и поднял ее.

  – Успокойся, дочка,– ласково проговорил он, погладив девушку ладонью по щеке. Монголов больше в Булгарии нет. Их орды разбиты и отброшены далеко в степь. Ваш народ добровольно признал власть киевского князя и находится под его защитой. С этого дня вы больше не рабы, а полноправные граждане Руси.

  На лице теперь уже бывшей рабыни засияла счастливая улыбка.

  – Вот, что Гузеля,– продолжил Дмитрий, забирай своих подружек, и марш в баню. Смойте там с себя всю скверну. Затем вас проводят на наш склад. Там много женской одежды и украшений. Выберите себе все, что понравиться. Скоро вы будете дома.

  Он вновь улыбнулся и легонько подтолкнул девушку в сторону остальных бывших невольниц.

  – Ну, иди...

  Гузель повернулась и побежала к подругам делиться счастливой вестью.

  Гордеев проводил взглядом девушек, чуть ли не вприпрыжку, выбегавших из комнаты, после чего повернулся к стоящему рядом Андрею.

  – А где египтянка?– спросил он.

  – С ней возникла небольшая проблема,– усмехнулся его заместитель,– Эй Пересвет!– крикнул он, разворачиваясь в сторону зала,– зайди-ка!

  В комнату вошел здоровый парень, богатырского телосложения. Даже довольно высокий воевода, был ниже его почти на голову. Спецназовец стоял перед своим командиром, понуро опустив голову.

  – Ну-ка, ну-ка,– заинтересовался Дмитрий,– Подыми-ка лицо.

  Перевет нехотя поднял голову. Его щеку рассекали свежие царапины.

  – Что, что еще за боевая раскраска туземца?– усмехнулся Гордеев.

  – Я же не знал, что она такая дикая,– виновато пробурчал спецназовец, вновь опустив голову, как нашкодивший школьник,– ведь ничего и не сделал. Просто по заду хлопнул, что бы шла быстрее.

  – Понятно,– резюмировал Дмитрий,– где она?

  – Там,– Пересвет махнул рукой в сторону одной из комнат.

  Гордеев решительно направился к указанной двери. Толкнув створку, он вошел в помещение, тут же остановившись на пороге в нерешительности.

  На застеленной покрывалом тахте, поджав под себя ноги, сидела купленная им последней египетская красавица. Серые глаза со злобой смотрели на вошедших мужчин. Ее рука сжимала нож, с широким лезвием.

  – Твою мать,– только и смог сказать Дмитрий,– и откуда у нее оружие?

  – Это мой,– пробурчал Пересвет, пытаясь еще больше втянуть голову в плечи.

  На что Гордеев выругался, вспомнив отборный мат из прошлой жизни. Такого не слышали даже его товарищи, с удивлением глядя на своего командира.

  – Юлдуз!– немного успокоившись, позвал Дмитрий, выходя из комнаты.

  – Тута, я...– раздалось откуда-то сзади.

  Дмитрий обернулся, но кроме Пересвета, продолжавшего с виноватым видом, стоять за его спиной, никого не увидел.

  – Я уже давно здесь...

  Из-за спины русского богатыря, выскользнула Юлдуз.

  – Так иди и разберись!– сорвался Гордеев, зло, глядя на свою приемную дочь.

  Юлдуз спокойно вынесла его суровый взгляд, даже не отведя глаза.

  – Что мне с ней сделать?– спокойно поинтересовалась она.

  – Ничего,– успокоился Дмитрий, устало опускаясь на циновку,– поговори с ней по-женски. Объясни, что никто ей зла не желает. Когда мы закончим свои дела, я отправлю ее либо на родину, либо, если она пожелает, отправиться с нами на Русь.

  – Будет сделано командир!– вытянулась по стойке смирно Юлдуз, шуточно приложив руку к виску. Четко развернувшись, она, печатая шаг, пошла в комнату.

  – Слушай подруга,– бодро начала разговор Юлдуз, обращаясь к вжавшейся в угол египтянки, продолжавшей сжимать в руке нож,– ты, что так раздухарилась? Давай поговорим, пошушукаемся по-нашему, по девичьи. Секретиками поделимся. Я обещаю, что никто нам не помешает.

  Она плотно прикрыла за собой дверь

  – Я тут косметику прихватила и несколько побрякушек принесла...

  Дмитрий прислушался. Но из-за двери не доносилось, ни каких звуков. Оторвав взгляд от запертой комнаты, он повернулся к Андрею.

  – Вот, что собирай всех.

  Когда в зале собрались спецназовцы, Дмитрий обвел взглядом присутствующих.

  – К сожалению, мы немного опоздали,– начал он,– Адилы в Багдаде нет. Караван греческих купцов отправился в Латакию, десять дней назад. Сейчас они наверно находятся на полпути в Афины.

  Он немного помолчал, обдумывая план дальнейших действий.

  – А посему,– наконец продолжил Гордеев,– завтра я, Андрей, Юлдуз, отправляемся следом. С нами также пойдут Даромысл и Градимир. Остальные остаются здесь. Старшим будет Пересвет. Вы должны проследить за реализацией товара. После соберете золото и отправитесь в Волжскую Булгарию. За девушек головой отвечаешь! По прибытии обустроите их там, да денег выделите на приданое. Все понятно?

  Пересвет кивнул.

  – Все сделаю батюшка воевода.

  – Да понапрасну головой не рискуй! Если понадобиться найми охрану. Денег не жалей. А то знаю я тебя. Хлебом не корми, а дай голову в самое пекло засунуть.

  Переслав, смущенно покраснел.

  – Не изволь беспокоиться. Довезу девиц в целости и сохранности.

  – То-то же,– усмехнулся Гордеев, поднявшись.– Пойду, посмотрю, как там Юлдуз. А то как-то подозрительно тихо стало.

  Подойдя к двери, он вначале тактично постучал. Но ответа не последовало. Тогда Дмитрий толкнул дверь и переступил порог.

  Девушки сидели рядом друг с другом, о чем-то тихо беседуя и весело смеясь. Юлдуз заканчивала подводить египетской красавице глаза. Глядя на них, Гордеев мгновенно успокоился, с восхищением разглядывая бывшую рабыню.

  Под умелыми руками Юлдуз, она просто преобразилась. Ее волосы были заплетены во множество косичек, концы которых, дабы не распушились, были заправлены в золотые цилиндры. Лоб перехватывал обруч из золотых колец с массивным украшением посередине. С первого взгляда было не понять что это. Ни то бабочка, ни то цветок. Но выглядело эффектно. Вместо старого серого хитона, на девушке было одето легкое платье. Плечи и шею закрывало ожерелье, представляющее собой воротник из тонкой кожи, украшенный золотыми пластинами и драгоценными камнями.

  – Я вижу, что вы уже подружились,– усмехнулся Дмитрий.

  – Конечно,– согласилась Юлдуз, откладывая в сторону кисть, которой она подкрашивала глаза подруги,– она просит прощения у Пересвета за свою несдержанность. Кстати, ее зовут Нефтис, и она дочь визиря.

  Гордеев с достоинством поклонился.

  – Что решила достопочтенная Нефтис.

  – Я поеду с вами,– ответила египтянка,– вы ведь доставите меня домой?

  – Сочту за честь,– вновь поклонился Гордеев,– отправляемся завтра с утра.

  Глава 9. От Багдада до Латакии.

  Уже несколько дней плыло по Евфрату небольшое суденышко. Гребцы дружно подымали и опускали весла, заставляя его легко скользить по водной глади. Вода в это время года стояла высокая. Ни что не замедляло его движение. Река была так широка, что берега казались узкой полоской.

  Вначале они плыли мимо многочисленных селений, окруженных небольшими фруктовыми садами. Густая сочная трава покрывала луга, пестрея яркими цветами.

  Потом селения стали встречаться все реже. Чем дальше они удалялись от обитаемых земель, которые орошались многочисленными каналами, тем местность становилась более однообразной. Трава тут выгорела, камыши пожухли. Кругом простиралась потрескавшаяся земля. Только по топким болотистым берегам еще встречалась буйная растительность.

  Сверху вниз по течению им попадались многочисленные суда, груженные деревом и камнями. Они везли строительные материалы. Дома привыкли строить из глины и тростника. Но для возведения храмов и дворцов, нужны были другие материалы.

  Чаще всего на реке встречались лодки из тростника. На них рыбаки вылавливали рыбу, либо везли на рынок свой товар, сельские жители.

  Кормчий, которого за хорошую плату нанял Гордеев, хорошо знал реку. Он уверено обходил встречные суда, постоянно вертевшиеся вокруг лодки и многочисленные мели. Но не все суда шли по реке. Вдоль берегов брели рабы. Натягивая веревки, врезавшиеся в голые тела, они с трудом передвигались порой по колено в воде, таща плоские, тяжело нагруженные плоские баржи. Над рекой разносилась заунывная песня, похожая на стон.

  Гордеев с грустью наблюдал за страданием рабов, и думал о том времени, когда удастся победить этот человеческий порог.

  Ночью они не приставали к берегу, а ночевали на чистой воде. Судно подходило ближе к берегу. Рабы сбрасывали привязанный толстым канатом камень, служивший якорем. На корме, носу и по бортам, устанавливали горящие факела. Так их было хорошо видно в темноте и обезопасило от случайных столкновений.

  С раннего утра путь продолжался.

  На четвертый день Гордеев увидел по ходу движения стены древнего города Ракка. Мощные укрепления имели по периметру высокой стены, более ста башен.

  Здесь путники распрощались с владельцем судна, направившись в город. Далее их ждал сухопутный маршрут до портового города Латакия, расположенного на берегу Средиземного моря.

  Без препятствий пройдя через Багдадские ворота, они оказались в самом городе. С трех сторон его окружала пустыня. Поэтому жители старались нагромождать дома ближе к реке. Мощенные булыжником узкие улицы, были не шире тропы. Все пространство отдавалось жилищу. Здания, из темного гранита, лепились впритык друг к другу. Мрачные стены нависали над кривыми улочками, петлявшими среди серых зданий.

  Немного проплутав по узким улицам, путники вышли на небольшую площадь, где располагались административные здания. Найти проводника не составило особого труда. Тут было много желающих заработать хоть что-то. А Гордеев не скупился. Скоро путники были обеспечены конями и всем необходимым для дальнего путешествия.

  Не теряя времени, они продолжили свой путь. Теперь он лежал через обширные пустынные земли. Но это была не та пустыня, по которой Гордееву и его спутникам, довелось путешествовать. Тут она представляла собой твердую каменную равнину, кое-где поросшую колючими кустами. Куда не кинь взгляд, всюду виднелось унылое плоскогорье.

  Проводник оказался знающим. Не давая своим нанимателям полностью ощутить тягости пути, он уверенно выводил их к оазисам. Там, в тени пальм, прятались небольшие колодцы, наполненные чистой прохладной водой. На отдых долго не задерживались. Гордеев спешил. Напоив животных и сделав запасы воды, они следовали дальше.

  Гордеев немного волновался за Нефтис. Его товарищи уже привыкли к дальним путешествиям. Как переносила путь дочь египетского визиря, он не знал. Но она ни сколько не обременяла путников. Нефтис уверенно держалась в седле, стойко вынося все тяготы и лишения.

  На третий день пути Гордеев ощутил дуновение свежего ветра. Приближалось море.

  Но сперва, они миновали мощный укрепленный замок. Крепость расположилась на высоком скалистом плато, между двумя глубокими ущельями.

  Замок контролировал проход между прибрежной зоной Латакии и равниной реки Оронт. С восточной стороны он был защищен рукотворным ущельем, прорубленном в скалистой породе. Грозное сооружение оборонялось с восточной стороны круглыми башнями, а с южной стороны, массивными квадратными бастионами, сложенными из огромных каменных блоков.

  – Что это за крепость?– поинтересовался Дмитрий у проводника.

  – Это цитадель Салах-Ад-Дина,– ответил местный житель,– в давние времена его захватили крестоносцы. Когда его осадил Салах-Ад-Дин, замок продержался всего три дня.

  – Да,– проговорил Гордеев, рассматривая мощное укрепление,– видимо знатный полководец был этот Салах-Ад-Дин.

  – Это верно,– согласился проводник,– после того как он захватил цитадель, Салах-Ад-Дин, не вернул крепость крестоносцам, так как поступал с другими замками. Наоборот он укрепил его и построил там мечеть.

  Крепость осталась позади. В долине реки путникам несколько раз встречались конные разъезды. Но проблем они не составляли. Войны не было, а щедрая плата обеспечивала беспрепятственный проезд.

  Скоро путники прибыли в большой портовый город Латакия.

  Им повезло. Через несколько дней в Афины отправлялся караван, под охраной боевых триер. За щедрое вознаграждение капитан одного из торговых судов, согласился перевести русичей через Средиземное море в греческий город.