Текст книги "Наследие Робин Гуда (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Жидков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

  – Ни веру, ни родную землю я не предавал,– хозяин замка зло взглянул на своего бывшего соратника,– Вы несете лишь разорение и проливаете кровь невинных.

  – Ты клятвопреступник!– выкрикнул в лицо де Холода, Обеньи,– а потому заслуживаешь смерти. Но я возможно пощажу тебя, если ты напишешь послание парламенту и своим сторонникам, в котором призовешь их к смещению королевской власти...

  – Этому не бывать,– спокойно произнес Олдред.

  – Ну тогда мои люди позабавятся с твоей молодой женушкой. Говорят она мила и хороша в постели?

  Обеньи захохотал, запрокинув голову. Олдред воспользовался этим, вскочил и ударил кулаком в ненавистное лицо. Обеньи отступил на шаг, но на ногах устоял. Он сплюнул на пол кровь и почти без размаха ударил де Холонда, которого наемники крепко держали за руки в живот. Олдред согнулся и закашлялся.

  – Вижу, что эта иноверка дорога тебе,– усмехнулся Обеньи,– а потому ты сделаешь все, что я тебе велю...

  Он дал знак. Наемники немедленно связали руки барона за спиной, и повели его во двор. Там возле стены, уже стояла испуганная прислуга и разоруженная охрана. На каменных плитах лежал избитый до полусмерти Вильям. Связанные мечники, стояли, угрюмо опустив голову. Все были одеты лишь в рубахи. Видимо нападение оказалось для них неожиданным. Олдред огляделся. Весь двор был завален изрубленными телами его людей. Они до последнего защищали своего сеньора, полностью выполнив свой долг. Одно радовало барона. Ни среди убитых, ни среди пленников не было его жены и ее гувернантки. Олдред не смог скрыть своей радости, что не укрылось от главы заговорщиков. Обеньи подошел вплотную к барону.

  – Не радуйся,– зло прошипел он,– недолго осталось твоей женушке бегать. Скоро мои люди притащат ее сюда за волосы.

  Олдред содрогнулся от мысли, что будет с его любимой, когда она попадет в лапы этого негодяя.

  Шум со стороны ворот, заставил всех устремить свои взоры в ту сторону. Из арки высыпали вооруженные копьями и красными капле видными щитами воины. Оставленные для охраны ворот наемники были перебиты в считанные секунды. Ратники сомкнули щиты и ощетинились копьями, преградив путь из замка. Увидев это, наемники, собравшиеся во дворе, кинулись в атаку. Их встретили арбалетные болты, засевших в воротной башне стрелков. Под плотным обстрелом наемники отступили, прячась, кто, зачем придется.

  Возникшую тишину разрезал резкий звук боевого рога. Олдред увидел, как со стороны конюшен пронеслись две всадницы. Строй ратников пропустил их и тут же сомкнулся вновь.

  – Догнать!– брызгая слюной заорал Обеньи. Некоторые наемники попробовали исполнить приказ, но наткнувшись на организованную оборону, и потеряв пять человек, вновь попрятались в укрытиях.

  – Ну что,– усмехнулся Олдред,– ты просчитал все. Но видимо не ожидал столкнуться с соотечественниками моей жены. Русичи своих не бросают.

  – Рано радуешься,– зашипел Обеньи, взяв себя в руки,– рано или поздно я разыщу ее, и тогда,– его глаза зло заблестели,– тогда я заставлю тебя смотреть, как твою ненаглядную иноверку будут поочередно насиловать снова и снова на заблеванном после пыток, тобою полу.

  Олдред, усмехнулся.

  – Ты еще попробуй, разыщи ее,– он собрался и плюнул в лицо Обеньи. Глава заговорщиков побагровел от злости, но на этот раз сдержался.

  – И за это ты мне еще ответишь,– проговорил он,– увести его! Бросьте этот кусок мяса в подвал черного замка! Там я с ним позже разберусь...

  Глава 10. Бегство.

  В сопровождении подруги, Милана вышла из спальни, и стала спускаться по винтовой лестнице в обеденный зал. Там был накрыт огромный стол, возле которого сновали какие-то люди. Их странное поведение заставило баронессу задержаться. Она насчитала пятерых. Все были крепкого телосложения, светловолосы, в кожаных доспехах и таких же шлемах, усиленных металлическими полосами, крест, накрест. У каждого на поясе были прикреплены простые ножны с торчащей из них рукоятью меча, оплетенного кожаными ремнями. Милана узнала в них норманнских наемников. Они вели себя, как и подобает их племени, как захватчики. Трое из них, хохоча и перекидываясь между собой непристойными шутками, хватали со стола угощение, откусывали большие куски, а остальное швыряли на пол. Набитую в рот пищу, они запивали вином, прямо из кувшинов. Большая часть дорогих напитков проливалась мимо, ручьями стекая по щекам, одежде. Двое других бесцеремонно лазали по шкафам и комодам, собирая в баулы серебренную посуду и столовые приборы.

  – А вот и десерт!– захохотал один из наемников, увидев застывших на лестнице женщин,– пойдемте друзья, нас ожидает сладенькое к ужину...

  – Беги,– прошептала Милана, подруге. Сама же стала пятясь, медленно подниматься вверх по ступеням.

  – Куда же ты пташка,– продолжал норманн, направляясь к лестнице развязной походкой,– от меня так просто не улетишь. Разве ты не хочешь познакомиться?

  Он стал подниматься следом за баронессой.

  – С быдлом не знакомлюсь,– на родном языке наемника ответила Милана. Ее губы тронула хищная улыбка, когда она увидела удивление на лице норманна. Тот так и застыл с глупым выражением на лице. Девушка не преминула воспользоваться его замешательством. Она приподняла подол платья и резко ударила наемника острым носком туфли под подбородок. Норманн пошатнулся, размахивая руками, и нелепо задрав вверх ноги, опрокинулся навзничь. Раздался хруст шейных позвонков, и он застыл на полу, с неестественно вывернутой шеей.

  – Ах, ты сука!– опомнившийся от неожиданности другой норманн, отшвырнул в сторону кувшин и, выхватив меч, бросился к лестнице. Милана в это время уже бежала вверх по ступеням. Однако бежать в длинном платье и на каблуках оказалось очень сложно. Она понимала, что ей не уйти от погони.

  " только бы добраться до спальни,– думала девушка,– там, в надежном месте припрятаны кинжалы...

  На одном дыхание она преодолела расстояние от лестницы до двери комнаты и влетела в свои покои. Там ее ожидала Настя. Она уже успела достать сверток с кинжалами, но передать его подруге не успела. Вслед за Миланой в комнату ввалился преследователь. Наемник с силой толкнул баронессу в спину, от чего она упала лицом вниз, ударившись головой о ножку кровати. В ее глазах все помутилось.

  – Ну что?– расхохотался норманн. Он поставил возле стены свой меч и шагнул в сторону лежащей на полу Миланы, расстегивая клапан своих штанов,– добегалась? Сейчас ты мне ответишь за смерть моего друга. И не надейся, что это будет быстро и приятно!

  Милана развернулась, пытаясь сфокусировать на нависшем над ней наемнике взор. Но перед глазами по-прежнему все плыло. И не было сил сопротивляться. Она услышала, как взвизгнула ее подруга. Это второй наемник вывернул ей руку, в которой та держала кинжал, и принялся сдирать с нее платье. Норманн спустил штаны, опустился перед Миланой на колени, протянув руки к разрезу платья. Она зажмурилась и отвернулась, ожидая неизбежного. Однако прикосновений рук насильника она не почувствовала. Девушка приоткрыла глаза. Наемник по-прежнему стоял перед ней на коленях, с каким-то отупением во взгляде смотря на торчавший из груди клинок. Он харкнул кровью, захрипел и завалился набок. После удара сознание девушки прояснилось. Она увидела стоящего около нее брата.

  Андрей подал ей руку и помог подняться.

  – Как ты?– заботливо поинтересовался он.

  Еще не осознав случившегося, Милана оглянулась. Второй норманнский наемник лежал на кровати, заливая своей кровью покрывало. Кинжал, брошенной натренированной рукой русского ратника, насквозь вспорол ему шею. Нервное напряжение дало о себе знать. Милана бросилась на шею брата и зарыдала.

  – Успокойся,– Андрей ласково погладил сестру по волосам,– у нас мало времени...

  Она подняла на брата заплаканное лицо и улыбнулась, смешно сморщив носик.

  – Как я рада тебя видеть,– всхлипнула Милана,– но как ты оказался здесь так вовремя?

  – Долгая история,– усмехнулся Андрей, вытирая слезы сестре краешком простыни,– ну а если коротко, то мы совершенно случайно заметили довольно большой отряд наемников, скрытно двигающийся к замку. К сожалению, мы немного опоздали.

  Он поднялся.

  – А теперь вам с Настей нужно срочно уходить.

  – Я не могу,– упрямо возразила Милана. Слезы мгновенно просохли. В ее глазах появилась решимость,– там мой муж. Они убьют его.

  Она попыталась броситься в коридор, но Андрей схватил ее за руку, развернул к себе и взглянул в глаза.

  – Мы сейчас ничем не сможем ему помочь,– он встряхнул сестру за плечи,– пойми, тот, кто все это организовал, хотел взять Олдреда живым. Пока он не исполнит его требования, твоему мужу почти ничего не угрожает. Может его слегка помучают... Совсем немного,– поспешно уточнил он, увидев ужас в глазах Миланы,– Твой муж выдержит. Но если ты попадешь к ним в руки, то Олдред сломается, и тогда вы умрете. Пока ты на свободе, у него есть шанс выжить. Так, что бери Настю и беги. Мы вас прикроем.

  – Куда же нам идти?– испуганно спросила Милана,– я же не знаю, кому можно верить...

  Андрей ненадолго задумался.

  – Помнишь, Олдред рассказывал о своем духовнике. Он, кажется, сейчас стал монахом отшельником?

  – Помню,– растерянно кивнула девушка,– он говорил, что никто кроме него не знает где найти отца Тука. Но мне Олдред подробно рассказал, где его убежище.

  – Вот и езжайте к нему. Там отсидитесь. А потом мы вместе решим, что делать дальше.

  – Ты же найдешь меня?

  – А я умирать и не собираюсь,– усмехнулся Андрей,– у меня жена, красавица и сын. Если я пропаду, то Юлдуз весь этот остров отправит на дно...

  Милана слабо улыбнулась и наконец, кивнула.

  – Хорошо...– тихо прошептала она.

  Андрей осторожно выглянул в коридор. Вокруг пока все было тихо. Он повел девушек по темным коридорам. Скоро они вышли на хозяйственный двор. Там их ждали оседланные лошади. Андрей помог Милане и Насте взобраться в седла.

  – Ждите сигнала,– велел он, и скрылся за одним из зданий...

   От множества факелов на площади перед доджем было светло как днем. Все помещения замка были уже захвачены. Слуг и оставшихся в живых избитых и пораненных охранников согнали к центральной башне. Наемники с факелами в руках, шастали вокруг, освещая все укромные места, выискивая прятавшихся.

  Наемники уже полностью уверовали в свою победу. Некоторые, разыскав подвалы с вином, уже праздновали. Они даже не удосужились поднять мост и закрыть ворота. Оставив там лишь не более двух дюжин воинов. И те расслабились настолько, что даже не заняли воротные башни.

  Андрей не таясь вышел во двор. Подняв рог, он дал сигнал. Тут же в открытые ворота ворвалось сорок дружинников. Еще десяток заняли с арбалетами места возле бойниц башен.

  Появление хорошо организованного врага, оказалось для наемников полной неожиданностью. Они даже не успели оказать сопротивление, и были перебиты. Ратники сомкнули щиты, перегородив дорогу к выходу.

  Наемники быстро пришли в себя. Из глубины двора на русичей бросилась орущая и размахивающая мечами толпа. Однако многие были перебиты стрелами, остальные наткнулись на копья и сочли за благо отступить, ища укрытия.

  Андрей вновь протрубил в рог. Ратники расступились, пропустив двух всадниц, после чего строй вновь сомкнулся. Андрей проводил взглядом стремительно удаляющиеся фигуры.

  – Живи сестренка,– прошептал он. Сжав покрепче рукоять меча, Андрей встал в первую шеренгу...

  Глава 11. Тревожные вести.

  В киевские земли пришла весна. Над широким полем повисло звездное небо. На реке слышался пересвист куликов. Стреноженные кони, фыркая, лениво переходили от места к месту, выискивая сочную траву.

  Небольшой отряд русичей, расположился на привал. Ратники разожгли костры и засуетились, готовясь к ужину. Одни достали котел и, сбегав к реке за водой, поставили варить кашу. Другие закинули невод, наловили рыбы, да бросили ее печься на углях. У кого-то оказалась целая фляга с вином.

  Гордеев полулежал возле костра. Закусив травинку, он смотрел на звезды, размышляя о большой проделанной работе за последние три месяца. Все это время он провел в Волжской Булгарии, организовывая новую линию обороны против степных орд, которые не оставили попыток вернуть себе, захваченные недавно земли. Предпочтение было отдано строительству небольших, но хорошо укрепленных крепостей, по примеру замков европейских держав. Там монголы испытали не малые трудности в продвижении вглубь территорий. Но в Европе укрепления были раскиданы хаотично. В предложенной же Дмитрием новой оборонительной концепции, крепости располагались в шахматном порядке на равном удалении друг от друга, таким образом, что сигнальные костры, возвещающие о нападении, были хорошо видны с ближайших укреплений. Таким образом, была насыщена глубина обороны, и весть о вторжение быстро достигала столицы. Теперь большим конным массам, кочевников, на которые они возлагали основные надежды в быстром захвате территорий и развертывание их на больших площадях, придется столкнуться с множеством препятствий. Крепости как нож разрезали армию, заставляя дробить ее на мелкие отряды. Обойти линию обороны было невозможно. Стоило обойти одну крепость, как перед врагом возникала новая. Не желая оставлять в тылу сильные гарнизоны, монголам будет необходимо брать одно укрепление за другим, а за это время подойдут и основные силы.

  Воевода ухмыльнулся, прикрыв глаза. Расслабившись, он стал слушать переливчатые трели соловьев. Прохлада первых майских деньков, вначале укрощала пение божьих пичуг. Но как только совсем потеплело , они уже не унимались от зари до зари.

  – Здравы будете люди добрые...

  Незнакомый голос, выдернул воеводу из полудремоты. Гордеев сел, открыв глаза.

  Недалеко от себя он увидел кряжистого вида старика. Его длинные седые волосы были перехвачены обручем. Такая же борода свисала до груди, но была хорошо расчесана. Видимо ее обладатель постоянно ухаживал за ней. Одет старец был в широкие холщовые штаны, лапти и рубаху, подпоясанную веревкой. За спиной у него, на широкой кожаной перевези, Дмитрий разглядел старые гусли.

  Старец низко поклонился в сторону Гордеева.

  – И ты здрав, будь воевода.

  – От куда знаешь?– удивился Дмитрий.

  – Слухами земля полниться,– ответил старик,– да и кто на Руси не знает спасителя земли русской.

  – Ну, это ты выдал!– усмехнулся Гордеев,– прямо таки и спаситель? Я не богатырь, какой былинный, а человек из плоти, крови и костей, да посильнее меня на Руси мужи имеются. Змея Горыныча мне победить не довелось, да чашу вина в полведра я не осилю, упаду замертво.

  – То не я выдумал,– старец устало опустился на торчавший из земли валун, положив свой инструмент на колени.– О тебе весь народ русский шумит, знать надежду на тебя великую возлагает. Вот послушай...

  Гусляр тронул струны и запел, хорошо поставленным голосом.

  Пел он о силище темной, что на Русь войной двинулась. О зверствах, творимых ими на землях захваченных. Пел он о боярине Черниговском, что поднял на священный бой всю землю русскую и сокрушили силу темную.

  Старец умолк. Но еще долго все вокруг молчали и не могли опомниться. Настолько поразил их рассказ, положенный на музыку.

  – Ух, ты,– выдохну воевода, наконец, придя в себя,– да у тебя талант. Прямо дух захватывает.

  – То не я,– улыбнулся гусляр. Он принял от ратника чашу с вином, выпил ее до дна, вытер усы, а затем продолжил,– то народ былины складывает. Я лишь разношу их по всей земле.

  – Что же, старче, присаживайся ближе к костру, да по трапезничай с нами,– предложил Дмитрий.

  – Благодарствую,– не стал отнекиваться гусляр. Он подошел к самому огню и сел на расстеленный для него плащ. Отложив в сторону инструмент, старец взял плошку с рассыпчатой кашей, вытащил из-за пояса деревянную ложку и стал с удовольствием поглощать пищу. Ел он не торопясь, подставляя под ложку ладонь, чтобы не одну крупинку не обронить на землю.

  Дмитрий также поел, но от вина отказался, запив пищу студеной водой из реки.

  – А что еще на Руси происходит?– поинтересовался он, подождав пока старец, закончит есть.

  – А давно ли ты воевода дома не был?

  – Давненько,– почесал затылок Гордеев,– почитай уже три месяца минуло.

  – Вот оно как,– протянул старец. Его изменившийся тон совсем не понравился Дмитрию. Да и взгляд старика затуманился, будто смотрел он на него с жалостью.

  – В Киеве, что случилось?– спросил Дмитрий, хотя не верил, что это не касается его.

  – Нет,– погладил бороду гусляр,– в стольном граде как раз все хорошо...

  – Так что?!– не выдержал Гордеев, еле сдерживаясь, чтобы не схватить старика за грудки,– говори же!

  – Молва не хорошая идет,– начал гусляр, потупив взгляд,– четыре седмице тому назад, из земель англов купцы наши, что отправились с посольством, вернулись. Так рассказывают, будто дочь твоя с мужем, отправились в лес на прогулку с небольшой охраной, и пропали там. Говорят, будто напали на них в чаще вурдалаки, да всю кровь из них высосали. А сын твой искать их пошел, да и сгинул со всей дружиною...

  – Что за ерунда?– не поверил Дмитрий,– какие к дьяволу вурдалаки?

  – Не скажи воевода,– вставил слово сотник Радим,– нечисть везде водиться...

  – Ты сам-то слышишь, о чем говоришь? Где ты видел нечисть эту?

  – Сам не видел, а вот дед мой рассказывал...

  – Да хоть и будь там вурдалаки, да Андрей за сестру свою все бы клыки им повыдергивал, да в причинное место вставил бы...

  – Так-то, оно, так,– покачал головой Радим,– Да кто же знает, этих кровососов ангельских. Может на них методы наши совсем не действуют...

  – Я тоже не верю,– сказал старец,– Наши купцы, дабы привлечь к себе покупателей еще не то брехать могут. Я тебе вот, что скажу воевода. Самому тебе ехать надобно. Может, и родных своих отыщешь.

  Он поднялся.

  – А я пойду, не буду тебя задерживать. Спешить тебе надо боярин, авось еще не все потеряно. И пусть тебе господь поможет...

  Старец поклонился в пояс и, не оборачиваясь, побрел по дороге.

  – Коня!– крикнул Гордеев.

  Зная нрав воеводы, один из ратников, еще на середине разговора, уже сообразил, в чем дело. Он оседлал скакуна и подвел его, по первому требованию боярина.

  Единым махом Дмитрий взлетел в седло. Не глядя, успеют ли за ним остальные или нет, галопом помчался к тракту.

  К вечеру этого же дня он уже был в Киеве.

  Едва он въехал на подворье, тут же поднялась суета. Было видно, что тревожные вести тут уже знают. Холопы уважительно кланялись, с сочувствием глядя на своего хозяина. Завидев боярина, к нему бросился приказчик.

  – Где боярыня?– спросил Дмитрий, соскакивая с коня.

  – В горнице она,– последовал незамедлительный ответ,– последние дни она много времени проводит перед иконой. Слезы льет, да просит господа оборонить ее деток от всякого зла. И сейчас она стоит на коленях перед образами...

  Гордеев взбежал по ступеням на крыльцо и ворвался в горницу. Любава встретила мужа, опустив руки. Лицо у нее было землистого цвета, глаза красные от слез. Дмитрий подбежал к жене и прижал к себе, почувствовав, как вздрагивает ее тело. Несколько мгновений время словно замерло. Он не мог найти слов, чтобы утешить любимую супругу.

  – Ну, ну,– наконец выдавил он из себя, поглаживая Любаву по волосам,– люди брешут. Не могло такого случиться... Я тебе обещаю, что разыщу детей.

  Он подхватил жену на руки, взглянул в ее заплаканные глаза и поцеловал в губы. От его слов в лице Любавы, сразу, что-то неуловимо переменилось. Щеки тронул румянец, слезы высохли, и в глазах заблестела надежда. Кому как не ей было знать, ежели что-то решил муж, то он непременно добьется своего. Он это уже не раз доказывал.

  – Пойдем,– немного успокоившись, сказала она,– устал, наверное, с дороги и голоден, небось...

  Дмитрий лишь отмахнулся.

  – Пойду, переоденусь,– сказал он,– выйду через четверть часа.

  Неимоверная тяжесть вдруг навалилась на его плечи. Гордеев не спеша поднялся в свой кабинет, тяжело опустившись в удобное кресло. Откинувшись на спинку, он неожиданно почувствовал чье-то невидимое присутствие.

  – Хватит прятаться,– устало проговорил он,– выходи уже...

  Портьера, прикрывавшее раскрытое окно, отдернулась. Из-за нее выскользнула Юлдуз.

  – Слышала, что люди гутарят?

  Девушка, молча, кивнула. Ее глаза блестели решимостью.

  – Так вот,– продолжил Гордеев,– то, о чем болтают, конечно, вранье. Но доля правды в этом своя есть. Один из послов, подпоенный мною, проговорился, что будущий муж Миланы, после свадьбы должен был перейти в стан короля. А это не входит в план оппозиции, которая мечтает захватить власть. Но силой сместить короля они не хотят. Для легализации своих действий им нужен Олдред и его соратники. Думаю, что его и Милану взяли в заложники. До заседания парламента еще есть время. Мало, но для нас это единственный шанс. Как только бунтовщики добьются своего, дочери и ее мужу конец. Какую в этом играет роль Андрей, я не знаю. Скорее всего, он стал невольным свидетелем заговора. Но не такой он человек, чтобы вот так просто попасться. Думаю, что он где-нибудь скрываться, ожидая шанса помочь сестре...

  Юлдуз продолжала стоять, внимательно слушая отца.

  – Так вот,– продолжал Гордеев, после не продолжительного молчания,– я немедленно отправляюсь к князю. Думаю, что мне не составит труда уговорить его организовать посольство. Возглавлю его я сам. А ты, бери с собой Басира и отправляйся немедля. Там на месте разузнай что, да как. А дальше действуй по обстоятельствам,– Дмитрий взглянул на приемную дочь,– ну ты сама знаешь. Не мне тебя учить. Ступай... Времени мало.

  Юлдуз кивнула и без шума выскользнула в окно.

  – Стой, непутевая!– запоздало спохватился Гордеев,– дверь же есть!– и тут же махнул рукой,– ее не переделать... Ой не завидую я тем, кто не дай бог, причинил хоть что-нибудь плохое Милане или Андрею...

  Глава 12. У монаха отшельника.

  – Потерпи еще немножко,– Милана обняла подругу, помогая идти. Настя оперлась на ее плечо, попробовав вступить на распухшую после ушиба ступню. Боль заставила ее вскрикнуть. Девушка подогнула ногу и запрыгала, буквально повиснув на Милане.

  Прошло уже десять дней с того момента, как беглянки покинули захваченный замок. Все это время они, боясь погони, пробирались лесами и окольными дорогами в горные районы острова. Навыки выживания, полученные Миланой на Руси, очень помогли ей в сложившейся ситуации. Ей пришлось взять на себя обустройство ночлега, разжигание при помощи трения огня, и добывание пищи. Плести силки Милана умела с детства, поэтому беглянки каждый день имели на обед либо куропатку, либо жирного кролика.

  Первые дни девушки передвигались на своих конях, но в одну из ночей их окружила стая волков. Пришлось пожертвовать лошадью Насти. Беглянки сами чудом ушли от хищников верхом на втором скакуне. Но и он продержался не долго. Загнанное животное пало еще через несколько суток.

  После этого пришлось идти пешком. Во время бегства переобуваться было некогда. Туфли не продержались и двух дней после гибели последнего коня. Но и здесь беглянкам помогли навыки Миланы. Она довольно ловко сплела лапти, обеспечив более или менее комфортное передвижение.

  Конец пути был уже близок, но последняя его часть оказалась наиболее тяжелой. Перебираясь через завал, нога Насти попала в расщелину. К счастью, перелома не было, она лишь сильно ушибла ногу, но ступня моментально распухла, что намного замедлило движение. Только на следующий день беглянки вышли в небольшое ущелье, огороженное с одной стороны лесом, а с другой склонами гор. Около ручья, прижимаясь вплотную к голой отвесной скале, изможденные путницы увидели покосившуюся хижину. Она представляла собой строение, сколоченное из грубо отесанных досок, подогнанных между собой настолько плохо, что между ними имелись большие щели, наспех заделанные мхом. Крыша была покрыта, набросанными без всякого порядка, ветками.

  Милана подвела подругу к ручью, усадила ее на камень, заставив опустить ушибленную ногу в воду.

  – Посиди тут,– сказала юная баронесса,– я пойду, гляну, тут ли хозяин...

  Она подошла к хижине. Чтобы открыть покосившуюся на ржавых петлях дверь пришлось приподнять ее.

  – Эй!– крикнула в темноту Милана,– кто-нибудь есть дома?!

  Ответом ей было лишь завывание ветра.

  – Тогда я захожу!– предупредила девушка, заглянув внутрь.

  С первого взгляда было видно, что это жилье монаха отшельника. Скудная обстановка состояла из топчана, с кипой сухой травы вместо постели, почерневших от времени и влажности стола и скамьи. На столе Милана увидела кувшин с водой, огромное глиняное блюдо с сухим горохом. В хижине пахло ладаном, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь щели в потолке, падали на крошечный алтарь с искусно вырезанной статуэткой девы Марии и самодельным деревянным крестом. В углу помещения часть стены была прикрыта грубой холстиной с остатками какого-то рисунка.

  Осмотрев помещение, и не увидев в нем его хозяина, Милана прикрыла дверь и вернулась к подруге.

  – Ну что там?– морщась от ноющей боли, поинтересовалась Настя.

  – Пусто,– пожала плечами Милана,– видимо хозяин не ждал гостей. Давай подождем. Должен же он в конце концов вернуться...

  Ждать пришлось долго. Когда последние лучи солнца скрылись за верхушками деревьев, из леса появился коренастый, чересчур полный для своего роста человек. На первый взгляд ему можно было дать не более сорока лет. Монашеская ряса, коричневого цвета была перетянута на животе плетеной веревкой. Короткие черные волосы, на темени были выстрижены кругом. Монах тащил на своих широких плечах мертвую косулю. При этом он даже не сгибался под тяжестью своей ноши, что говорило о его невероятной силе.

  Монах прошел к своему жилищу, скинул на землю косулю, вытер о бока руки, и только после этого повернулся к удивлено взирающим на него девушкам. Он изобразил на лице добродушную улыбку, так как будто только сейчас разглядел нежданных гостей.

  – Добро пожаловать, молодые леди!– воскликнул он всплеснув руками,– воистину счастливое проведение привело вас ко мне, как раз в то время, как святая дева Мария, даровала мне это животное, свалившееся со скалы на камни.

  – Мы бы хотели просить у вас святой отец, убежище и кров,– сказала Милана,– нас преследуют и хотят убить, а может и того страшнее, забрать нашу честь. Мы долго скитались. Очень устали и хотим есть. Кроме того моя подруга повредила ногу. Ей нужна помощь...

  – Конечно вы найдете у меня все необходимое.– закивал монах,– но позвольте узнать, кто может угрожать столь прекрасным созданиям?

  Он присел возле Насти, аккуратно ощупывая ногу.

  – Барон Роланд Обеньи, вероломно напал на замок моего мужа. Его люди пленили Олдреда и принуждают его к смещению короля и захвату власти. Мне и моей подруге удалось убежать. Но Обеньи врятли успокоиться. Наемники рыщут по всей стране в наших поисках. Если я попадусь в его лапы, он использует меня, для того, чтобы сломить волю мужа.

  – Так мой крестник опять женился?!– удивленно воскликнул монах,– он не только не удосужился пригласить на свадьбу меня, но и даже не сообщил об этом радостном событии!

  – Это непростительное легкомыслие,– улыбнулась Милана,– но признаться в этом отчасти, виновата и я. Муж был настолько занят моими ласками, что позабыл обо всем на свете...

  – Что же, я его понимаю,– монах лукаво глянул на баронессу, но его взгляд тут же стал серьезным.– Раз дуболом Обеньи пошел на открытый конфликт, и позволил себе захват председателя парламента, то дела его неважные, а потому это очень серьезно. Вам действительно угрожает огромная опасность. Я с удовольствием приючу супругу моего крестника и ее подругу у себя. Прошу, мое скромное жилище в полном вашем распоряжении. И называйте меня просто, монах Тук...

  Он поднялся, направившись к своей хижине. Милана помогла подруге подняться. Вместе они заковыляли следом. Чтобы войти, им пришлось наклониться.

  – Я ни в коем случае не желаю обидеть вас любезный Тук,– Милана усадила Настю на топчан, при этом в помещении было настолько тесно, что негде было развернуться,– но как же мы сможем разместиться тут втроем?

  – Неисповедимы пути господни,– молвил монах,– иногда от взгляда утаивается нечто большее, чем есть на самом деле.

  Он отдернул висящий на стене холст, за которым оказался темный проход.

  – Следуйте за мной дети мои...

  Милана вошла в довольно большую пещеру, с интересом оглядываясь по сторонам.

  Новое помещение было обставлено гораздо богаче, чем предыдущее. Здесь имелся огромный стол, несколько плетеных кресел и довольно большая кровать с разложенными на ней выделанными шкурами животных вместо перины. Большую часть пещеры занимала глиняная печь, металлическая труба из которой уходила в стену. Видимо дым из печи по расщелинам выходил наружу во многих местах. В очаге ярким пламенем пылал огонь, а на плите в большом котле булькала вода.

  В пещере было настолько тепло и уютно, что Милана вдруг почувствовала, как она устала.

  – Мне кажется,– сказал Тук, беря в руки огромный нож,– что вам следует смыть с себя дорожную пыль и постирать свою одежду. За скалой иметься небольшое озеро с водопадом. Там вы сможете освежиться, пока я готовлю ужин.

  Он порылся в углу и извлек из кучи тряпья две рясы.

  – Возьмите, это моя старая одежда. Я уже не влезаю в нее.

  Милана поблагодарила. Взяв рясы, она вышла к ожидающей ее подруге. Вместе они вышли на воздух. Найти озеро не составило труда. Это скорее был огороженный камнями небольшой бассейн, до краев наполненный прозрачной водой. С прилегающей к нему скалы ниспадали потоки воды. Милана и Настя скинули с себя платья, войдя в обжигающую кожу холодную воду. С наслаждением девушки подставляли под падающие струи воды лица, смывая с себя пот.

  Освежившись беглянки, вернулись в пещеру. Их приход отвлек монаха от кулинарных приготовлений.

  – Ужин почти готов,– добродушно улыбнулся он, расставляя на столе глубокие вырезанные из дерева миски. На нем уже были разложены вареные яйца, блюда с сыром, хлебом и нарезанной большими кусками бужениной. Взяв половник Тук, наполнил до краев ароматной похлебкой с кусками вареного мяса, глубокие миски.

  Голодные путницы, позабыв об этикете, буквально набросились на еду. Не скрывая довольной улыбки, святой отец наблюдал, как гостьи уплетают за обе щеки его стряпню.

  Когда миски и блюда опустели, он подал им чаши с теплым элем.

  – Выпейте,– посоветовал Тук,– этот божественный напиток быстро восстановит ваши силы.

  Когда наевшиеся девушки расслабленно откинулись на спинки кресел, святой отец достал банку с мазью.