Текст книги "Польша – «цепной пес» Запада"
Автор книги: Дмитрий Жуков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Весной 1946 года руководство повстанческой организации разработало план по пропагандистской дискредитации правящего режима в глазах населения страны. Акция должна была продлиться 13 недель, начиная с июня. Разработчикам вполне удалось достичь намеченной цели.
Не менее активно боролись с новой властью и польские фашисты из НСЗ. Им удалось организовать несколько новых структур, в том числе сильные партизанские отряды и подразделения «Помощи особой деятельности» (ПАС). Члены ПАС уничтожали сотрудников карательных органов, представителей политических партий и чиновников, сотрудничающих с режимом.
В мае 1945 года в рамках НСЗ были созданы «Армия Польска» (АП) и «Поколение независимой Польши» («Поколение Польски неподглечной», ППН). Обе организации просуществовали недолго и были ликвидированы к началу осени 1945 года.
В начале октября 1945 года, по словам советского советника при Министерстве общественной безопасности Польши генерал-лейтенанта НКВД Н. Селивановского, НСЗ являлись «наиболее злобной антисоветской организацией». После самороспуска и частичной ликвидации АК руководство НСЗ решило, не теряя времени, занять пустующую нишу. В НСЗ вернулись боевики, ранее перешедшие в АК, и она даже усилилась. Но и чекисты не теряли времени даром. Только в сентябре 1945 года в тюрьме оказалось 224 человека, а в руководящие звенья этой организации было внедрено двое агентов госбезопасности. На основании полученных от арестованных и агентуры данных началась подготовка операции по массовому аресту членов НСЗ. Например, одного из руководителей этой организации предполагалось задержать, когда он вернется из-за границы и остановится на квартире, подобранной агентом Министерства безопасности «Флором».
Понимая бесполезность только «силовых» средств борьбы с новой властью, руководство НСЗ, как и их коллеги из ВИН, начало ориентироваться и на гражданско-политические методы сопротивления «народному» строю. Это в какой-то мере затрудняло деятельность чекистов по ликвидации подполья НСЗ.
Тем не менее, в октябре-ноябре 1945 года было арестовано 879 активных участников этой организации, в том числе руководители двух из трех региональных отделений. Аресты членов НСЗ продолжались всю зиму (только за три недели марта 1946 года в тюрьмах оказались 448 повстанцев). И все же усилия карательных органов оставались малоэффективными. Достаточно указать на такой факт. Если по состоянию на 1 января 1946 года на территории страны действовало 34 группы НСЗ в составе 1552 повстанцев, то к 1 мая 1946 их число возросло до 44 групп, а количество подпольщиков увеличилось до 6200.
Еще одной правой организацией подполья была «Польская Самооборона Народова» (ПСН). Она была создана на базе НСЗ и действовала под руководством Адама Малиновского с 1945 по 1946 год в Страхавицком уезде Келецкого воеводства. Кроме террористических актов, повстанцы выпускали антиправительственную газету с одноименным названием. В марте 1946 года было арестовано большинство активных участников ПСН.
В конце мая 1945 года на территории Познанского воеводства возникла Великопольская самостоятельная оперативная группа «Варта» (ВСГО), которая действовала до ноября 1945 года. Она насчитывала до 7000 человек, которые совершили серию терактов. Впервые о ней сотрудники госбезопасности узнали только из сообщения агента, датированного 21 июня 1945 года.
Когда в начале лета 1945 года на территории Польши было сформировано Временное правительство национального единства, то западным державам пришлось отказаться от официальной поддержки правительства в изгнании и установить дипломатические отношения с Варшавой. Это в какой-то мере снизило политическую поддержку повстанцев со стороны Запада.
А 22 июля 1945 года была объявлена амнистия для участников подполья, которые не совершили антиправительственных преступлений и были арестованы за мелкие правонарушения: незаконное хранение оружия, радиоприемников и т. п. Она коснулась 42 тысяч человек.
Впрочем, указанные меры не смогли снизить активность повстанцев в четвертом квартале 1945 года. Если в октябре на территории всей страны было зафиксировано 62 террористических нападения, то в ноябре их число возросло до 188, а в декабре остановилось на отметке 225.
В течение первого полугодия 1946 года в боях с подразделениями польской армии и правоохранительных органов погибло 1527 повстанцев, 13 808 человек было арестовано, изъято 6822 единицы различного оружия. По данным главного штаба Корпуса внутренней безопасности, за этот же период произошло резкое сокращение количества крупных групп. Если в январе на территории страны действовало 222 отряда, то к 1 июня их число сократилось почти вдвое, до 125. Было зарегистрировано 2047 террористических актов и 2160 грабежей.
Очередная войсковая операция, в которой участвовали подразделения Корпуса внутренней безопасности и Войска Польского, была проведена с 5 по 27 февраля 1946 года на территории трех воеводств: Варшавского, Белостокского и Люблинского. В результате только в Белостокском воеводстве было арестовано 800 человек, изъято 158 единиц различного оружия. А в Люблинском воеводстве было убито 107 повстанцев.
В апреле 1946 года министр общественной безопасности Польши Станислав Радкевич подвел первые итоги борьбы правоохранительных органов с повстанцами. По его утверждению, было ликвидировано 191 вооруженная группа и изъято 15 тысяч единиц оружия. За это время от рук повстанцев погибло около 7 тысяч человек, из них около тысячи сотрудников правоохранительных органов.
Во втором полугодии продолжалось, хотя и медленно, снижение количества крупных отрядов. Поданным главного штаба Корпуса внутренней безопасности, если в июле их было 162, то к декабрю осталось 107. В то же время возросло количество убитых, раненых и арестованных подпольщиков.
Эффективным способом борьбы с повстанцами оказалась амнистия февраля-мая 1947 года. В результате легализовалось 54 623 человека, сдано 13 883 единицы оружия, из тюрем выпущено 26 285 заключенных, кроме того, многим сокращен срок пребывания под стражей, а 64 приговоренным к смертной казни эта высшая мера наказания заменена различными сроками тюремного заключения.
В июне 1947 года в стране действовало 53 крупные вооруженные группы. В мае 1947 года ими было совершено 453 нападения. Всего же за 1947 год на территории страны было зарегистрировано 1834 террористических актов и 5219 актов грабежа. В результате погиб 1351 человек. Против повстанцев началась настоящая война.
Если подвести итоги, то в период с 1944 по 1948 год органами госбезопасности Польши совместно с коллегами из Москвы было ликвидировано 3,5 тысячи вооруженных групп и убито около 8 тысяч повстанцев. Потери польских правоохранительных органов и армии составили 12 тысяч человек. В это число не включено 10 тысяч коммунистов и сотрудничавших с новой властью. Потери Советской Армии по совершенно недостоверным, безбожно заниженным данным – около 1 тысячи человек.
В польском антикоммунистическом повстанческом движении приняло участие свыше 100 тысяч человек. Ими было совершено 54 800 «антигосударственных» актов. В их числе: 17 152 убийства, 1030 налетов на железные дороги и мосты, 10 тысяч сожженных сельских усадеб и др.
Надо сказать несколько слов и о польско-украинских отношениях во время войны и в первые послевоенные годы. Еще во время немецкой оккупации польские и украинские националисты устроили тотальную войну на взаимоистребление мирного населения, настоящий геноцид на Волыни и частично в Галиции.
По утверждению профессора Киевского университета Константина Смеяна: «Считая Волынь своей территорией, польские правящие круги разработали план восстания, чтобы взять власть в свои руки еще до прихода Красной Армии и тем самым поставить Москву перед фактом, что на этих землях восстановлен суверенитет Польши… Выполняя соответствующие указания, 27-я дивизия Армии Крайовой применила в отношении населения Волыни средневековые экзекуции… Центром дивизии было село Билын Ковельского района. Именно отсюда по приказу командования отдельные части разъезжались по селам, грабили и уничтожали крестьян…». Понятно, что члены украинской военно-националистической организации ОУН-УПА активизировали ответный террор, уничтожая поляков и мстя тем самым за прошлые унижения со стороны Варшавы.
Увеличению размаха террора по отношению к украинцам способствовали политики из польского правительства в изгнании, которые начали вооруженную борьбу за воссоздание независимости в границах по состоянию на 17 сентября 1939 года. Поскольку ОУН—УПА сражалась за построение независимого украинского государства и имела в Западной Украине от соотечественников массовую поддержку, то украинское население изначально было для руководителей АК как минимум недружественной силой. Истоки украинско-польской розни уходят в глубь столетий. Особенно ярко она проявилась в межвоенной Польше, но тогда дело не дошло до столь масштабной резни.
В итоге этого кровавого противостояния, по разным данным, погибло от 50 до 100 тысяч поляков, в основном мирных жителей. Ответные действия польской Армии Крайовой принесли не менее 20 тысяч жертв с украинской стороны. Потери самих АК и ОУН—УПА исчислялись сотнями бойцов. Территория после освобождения ее Красной Армией вошла в состав УССР.
События в Волыни стали одним из следствий ограниченной политики лондонского лагеря. Стремительное наступление Красной Армии и вполне объяснимое желание Сталина иметь в Варшаве подконтрольное правительство заставили политиков-эмигрантов, находящихся на территории Британии, активизировать свою деятельность по захвату спорных территорий.
Однако и после окончания Второй мировой войны и демаркации новых границ террор против мирного населения продолжался с новой силой, причем с обеих сторон.
Так, в июне 1945 года отряд НСЗ под предводительством поручика Цибульского («Сокол») учинила погром в украинской деревне Вежховина (113 км юго-западнее города Холма). Отряд ворвался в поселок в форме бойцов Войска Польского, убил 202 мирных жителей и скрылся в соседнем селе.
Для ликвидации отряда «Сокола» отправили группу численностью 80 человек (сотрудники госбезопасности, милиции и курсанты школы подхорунжиев Войска Польского). Оперативная группа сначала вступила в бой, но, оценив численное превосходство противника, разбежалась. Более того, 30 человек дезертировали и перешли на сторону украинцев.
Тогда в бой вступил второй батальон 98-го пограничного полка войск НКВД. В результате операции, которая проходила с 7 по 10 июня, погромщики были окружены в селе Гута и уничтожены (170 погибли в бою, 30 раненых сгорели во время пожара, 7 человек взяты в плен).
Хотя такие нападения случались крайне редко. Большинство инцидентов, где фигурировали члены НСЗ и ПАС, представляли собой акты индивидуального террора (например, убийства представителей местной власти и правоохранительных органов), бандитизма (например, вооруженного ограбления денежных касс и магазинов), а также агитация (в частности, расклейка листовок). Так, арестованные в августе 1945 года в Ланцутском уезде Жешувского воеводства шесть членов НСЗ совершили до 100 террористических актов, а группа из 10 человек похитила в июне 1945 года только при одном налете 11 млн 400 тысяч злотых.
Иногда подразделения НСЗ совершали нападения на отдельные учреждения правоохранительных органов. Так, в ночь с 22 на 23 июня 1945 года банда совершила налет на отделение милиции в городке Закжувеке (уезд Крашник) и убила 13 милиционеров.
Следует отметить, что представители польской нации в годы войны не снискали себе военной славы, однако в силу характера партизанской борьбы завоевали себе репутацию опасных противников. В качестве таковых их воспринимали и немцы, и большевики.
Вместе с тем поляки не смогли обойтись и без мифотворчества. Одной из «легендарных» страниц польского Сопротивления стало Варшавское восстание лета и осени 1944 года.
Как известно, Варшава являлась крупнейшим городом германского Генерал-губернаторства. Здесь находились многочисленные германские административные и военные учреждения, для обеспечения безопасной деятельности которых в городе располагался сильный гарнизон. При этом все низовые и средние органы муниципального управления были польскими. В принципе отношения между варшавянами и немцами в годы оккупации были достаточно ровными.
Приближение к Варшаве частей Красной Армии вызвало в городе смешанные эмоции. Но значительная часть польских горожан ожидала отнюдь не скорого освобождения, а, напротив, испытывала страх перед большевизмом с его неизбежными массовыми расправами над целыми категориями граждан. Это объяснимо, так как в Варшаве «идеологически враждебных элементов» проживало достаточно много. Кроме того, за годы оккупации пропагандистские усилия (как немцев, так и местных коллаборационистов) по дискредитации большевизма оказались достаточно успешными (они накладывались на довоенную польскую антибольшевистскую пропаганду).
К этому времени опасения польских антикоммунистов начали вполне подтверждаться. В первом же занятом Красной Армией польском городе – Люблине – большевиками было организовано марионеточное коммунистическое правительство, которое Кремль стал рассматривать в качестве ширмы для послевоенного включения страны в свою орбиту. Это вызвало серьезную обеспокоенность Черчилля и его ставленников – лондонское эмигрантское правительство Польши во главе с С. Миколайчиком, возвращение которого на родину ввиду складывающейся военно-политической обстановки становилось довольно призрачным.
Собственно именно опасность «расползания красной заразы» по Европе заставила британское руководство, а следовательно, и правительство Миколайчика дать команду подчиненной им Армии Крайовой резко активизировать свою деятельность (как указывалось, до этого АК опасалась вступать в открытое противостояние с вермахтом). Миколайчик и его окружение разработало план «Буря», предусматривавший захват силами АК крупных городов и инфраструктуры Польши по мере отступления немцев, но до прихода красных. Эмигрантские горе-стратеги, очевидно, полагали, что осуществление этого фантастического проекта заставит Сталина считаться с ними как с реальными партнерами при решении дальнейшей судьбы страны.
На самом деле, как уже было показано выше, даже если боевикам АК удавалось занять какой-нибудь город до подхода РККА, то после прихода большевиков они немедленно разоружались или даже уничтожались физически.
Но в Варшаве ситуация была несколько иной. Здесь аковское подполье располагало самой крупной концентрацией сил и средств. Кроме того, свою роль сыграли личные непомерные амбиции руководства Армии Крайовой. Командующий генерал Комаровский грезил о лаврах «спасителя отечества». Он полагал, что с несколькими десятками тысяч боевиков сумеет овладеть Варшавой, а стремительное наступление большевиков не оставит вермахту возможности подавить восстание. Комаровский полагал, что РККА не решится вступить в бой со столь крупной группировкой, укрепившейся в городе, и он станет хозяином положения.
Однако премьер Миколайчик неожиданно попытался сделать ставку на переговоры со Сталиным, для чего намеревался вылететь в Москву. Реализация проекта подпольных генералов оказывалась под угрозой. Используя все доступные каналы связи, Комаровский и его начальник штаба генерал Окулицкий развернули мощную кампанию давления на правительство и его дезинформации. В результате Миколайчик решил нелегально отправить в Варшаву своего эмиссара Ретингера с целью проанализировать обстановку. В конце июня Ретингер был выброшен с парашютом с английского самолета в районе польской столицы. Генералы Комаровский и Окулицкий, зная пристрастие лондонского ревизора к алкоголю, привлекли его на свою сторону, втянув в непрерывную полосу пьянства. Некоторое время спустя Ретингер отравился техническим спиртом, в результате чего оказался полностью парализован. Его удалось вывезти в Англию, где в конце июля состоялись его встречи с Миколайчиком и главой британского внешнеполитического ведомства Иденом. В результате британское руководство и польское правительство пришли к выводу о необходимости параллельного проведения переговоров со Сталиным и начала «вспомогательного» восстания в Варшаве, которое стало бы весомым аргументом в их пользу. Варшавское подполье АК получило долгожданный приказ о выступлении.
Начало восстания было приурочено к выходу наступавших на Варшаву войск 1-го Белорусского фронта маршала К. Рокоссовского на правый берег Вислы. С 27 июля южнее Варшавы развернулись ожесточенные бои между частями Красной Армии, стремившимися форсировать Вислу, и 9-й армией вермахта. Столкнувшись с упорной обороной германских войск, советским частям ценой колоссальных потерь удалось захватить лишь два незначительных плацдарма набольшом удалении от польской столицы. К югу от Варшавы германский 46-й танковый корпус, усиленный частями войск СС, нанес поражение 2-й танковой армии 1 – го Белорусского фронта, которая была вынуждена отступить. В результате советской армии не удалось взять Варшаву и пришлось перейти к обороне.
31 июля в предместье Варшавы на правом берегу Вислы удалось прорваться нескольким советским танкам, которые вскоре были сожжены германскими самоходками и польскими полицейскими, применившими бутылки с «коктейлем Молотова». Агентура АК тут же донесла в свой штаб о появлении на улицах русских танков. Это известие заставило Комаровского отдать приказ выступить немедленно, пока «Сталин не отнял у нас наш кусок хлеба». В ночь на 1 августа 1944 года в Варшаве загремели выстрелы.
АК располагала в городе 35 тысячами боевиков, организованных в роты, батальоны и бригады. Командовали ими бывшие кадровые офицеры Войска Польского. Среди личного состава преобладала молодежь, высок был также процент уголовного элемента и евреев. Помимо значительных запасов польского вооружения, оставшихся еще с 1939 года, аковцы располагали и большими партиями доставленного по воздуху британского и советского оружия. Кроме того, в первые дни восстания боевики овладели арсеналами варшавской полиции, не оказавшей существенного сопротивления повстанцам.
Что касается немецкой стороны, то к концу июля в польской столице дислоцировалось около двух тысяч резервистов, охранявших важные объекты и обеспечивавших эвакуацию различных учреждений. Однако даже эти тыловые подразделения сумели в основном отразить все нападения боевиков АК, нанеся им значительные потери и не дав им овладеть ни складами с вооружением, ни мостами через Вислу, ни аэродромом.
Зато аковцы отличились в другом: в первые дни августа в руки повстанцев попали несколько сот раненых немецких солдат, находившихся в эвакуационном госпитале и в санитарном поезде, захваченном восставшими на городском вокзале. И раненые, и медики были зверски убиты боевиками, причем женщины-санитарки подверглись перед смертью садистскому изнасилованию. Аналогичным образом аковцы расправились с семьями германских военнослужащих и гражданских чиновников, так же как и со всеми попавшими в их руки польскими коллаборационистами. Так, были безжалостно перебиты около тысячи полицейских, несмотря на то что в начале восстания они сложили оружие. Уголовники безнаказанно грабили мирное население столицы. Не желая оставаться в стороне от грабежа и расправ с неугодными, 3 августа к своим идеологическим противникам примкнули коммунисты. Около 5 тысяч варшавских боевиков Армии Людовой влились в ряды восставших. К этому времени в руках повстанцев находился центр Варшавы, рабочий район Воля и западные предместья Жолибож, Черняков и Охота – около 50 % территории столицы.
Но уже 5 августа ситуация начала меняться. Воспользовавшись стабилизацией фронта, германское командование подтянуло к городу строевые части вермахта и начало наступление. В ставке фюрера было принято решение о формировании для действий в Варшаве штурмового корпуса под командованием группенфюрера СС Э. фон дем Бах-Зелевского. В его состав вошла авиаполевая дивизия люфтваффе «Герман Геринг», части 4-й полицейской дивизии войск СС и 16-й дивизии «Рейхсфюрер СС». Кроме того, в операциях участвовали казачьи части, полк Русской освободительной народной армии (бригада Каминского) под командованием оберштурмбанфюрера СС Фролова, два украинских полицейских батальона и бригада оберфюрера СС О. Дирлевангера, также имевшая в своем составе значительное число русских, украинцев и белорусов. Всего в подавлении Варшавского восстания участвовало не более 25 тысяч бойцов.
Первые же бои с регулярными частями вермахта и СС показали неспособность повстанцев вести успешную борьбу в городских условиях. Генерал Окулицкий записал в своем дневнике: «Эта дешевая сволочь разбегается и сдается в плен сотнями и тысячами».
12 августа Комаровский направил в Лондон паническую депешу, требуя бомбардировки германских позиций англо-американской авиацией и десантирования польской парашютной бригады.
18 августа Бах-Зелевский предложил командованию повстанцев заключить перемирие для эвакуации из города мирных жителей по заранее объявленным коридорам. Однако как только стихла стрельба, генералы Комаровский и Окулицкий скрытно выдвинули на нейтральную территорию пулеметные расчеты, укомплектованные фанатиками-евреям и, которые встретили беззащитных людей ураганным огнем. После этого повстанцы не замедлили обвинить нацистов в «чудовищном преступлении», а население, необходимое повстанцам для проведения оборонительных работ, было задержано в городе. Впредь аковцы приравнивали любую попытку бегства из Варшавы к измене и карали ее смертью.
Руководители восстания установили для варшавян режим террора и жетокой эксплуатации. Взяв под контроль имевшиеся в городе запасы продовольствия и медикаментов, они прекратили их выдачу гражданскому населению, снабжая только свои отряды и госпиталя. Тем не менее истощенные люди были вынуждены под угрозой расстрела строить для боевиков укрепления, разбирать завалы и хоронить убитых. Из населения Варшавы, приближавшегося в 1944 году к миллиону человек, восстание поддержали не более 40 тысяч, то есть около 4 %. «Население города фактически взято мятежниками в заложники и насильно принуждается ими к содействию, – докладывал фюреру офицер связи СС бригаденфюрер Фегеляйн. – Наши войска не в силах обеспечить его безопасность».
К началу сентября положение повстанцев стало критическим. В руках АК оставался только центральный район, превращенный в сплошную систему укреплений, а коммунисты из Армии Людовой контролировали часть Воли, закрепившись в заводских корпусах. Прорвавшись вдоль разделявшей город надвое железной дороги, бронемеханизированная колонна дивизии «Герман Геринг» прервала наземное сообщение между обеими группировками повстанцев и вышла к Висле.
С другой стороны к Висле вышли и войска 1-го Белорусского фронта, оттеснившие оборонявшие побережье части вермахта. Вопреки распространенному мнению Сталин отнюдь не выжидал, пока немцы уничтожат повстанцев. Он был не прочь воспользоваться восстанием для захвата Варшавы. Правильно оценив подноготную главарей восстания, советские спецслужбы сделали вывод, что ради куска пирога они вполне могут сменить хозяев и изрядно «покраснеть». Поэтому маршал Рокоссовский получил указание проигнорировать предательское убийство аковцами первых советских парламентеров и посылал своих офицеров на левый берег Вислы, пока Комаровский и Окулицкий «не поняли намек». К 15 сентября взаимодействие между повстанцами и Красной Армией было в целом установлено.
Посредством точечных сбросов с советских самолетов АК и АЛ получили от Красной Армии 505 противотанковых ружей, 156 минометов, свыше 3 тысяч автоматов и пулеметов, около 3,5 млн патронов, десятки тонн продовольствия и медикаментов, радиостанции и т. д. На левый берег Вислы было переброшено свыше 50 советских офицеров-инструкторов и корректировщиков, наводивших по запросам командования повстанцев массированные удары советской авиации и артиллерии. По согласованию с Комаровским войска 1-го Белорусского фронта 16 августа начали форсирование Вислы непосредственно в городской черте Варшавы. На острие удара шли 6 штурмовых батальонов подчиняющегося коммунистическому польскому правительству Войска Польского, усиленные тремя саперными и амфибийными батальонами Красной Армии.
Заигрывая с советским командованием, Комаровский одновременно начал шантажировать Лондон, требуя от эмигрантского правительства и лично Черчилля немедленной помощи. «Красная угроза» возымела действие: британский премьер, до сих пор занимавший выжидательную позицию, распорядился немедленно помочь полякам. 18 сентября около 100 американских и британских тяжелых бомбардировщиков взяли курс на Варшаву, над которой они сбросили свыше тысячи контейнеров с боевыми материалами. Однако в руки повстанцев попало всего несколько штук, а остальные были отнесены ветром в расположение германских войск. Кроме того, зенитчики и истребители сбили 27 союзных самолетов. После этого англо-американцы отказались от дальнейшей помощи повстанцам.
С другой стороны, эта акция имела политический эффект: временно воспрянув духом в ожидании помощи Запада, варшавские генералы фактически предали своего восточного союзника – повстанцы не только не оказали обещанной поддержки высадившимся на левый берег Вислы советско-польским частям, но и согласились беспрепятственно пропустить через свои боевые порядки части полицейской дивизии войск СС и тяжелые танки, брошенные на ликвидацию плацдарма. В результате к 24 сентября немцы полностью уничтожили остатки советских и польских батальонов.
Осознав крах своих амбиций, Комаровский занялся исключительно собственным спасением. Он мелочно торговался с германским командованием, выпрашивая себе гарантии безопасности и привилегии при обсуждении условий капитуляции. Показательно, что на переговорах о сдаче Варшавы вопрос о предоставлении статуса военнопленных рядовым повстанцам подняла не польская, а германская сторона (по инициативе генерала Г. Гудериана). Главарей восстания будущее простых бойцов не интересовало. «Можете расстрелять их всех, это босяки», – презрительно бросил немецким офицерам, сдаваясь в плен, генерал Пельчиньский.
Что касается генерала Окулицкого, то он еще за несколько дней до капитуляции дезертировал, напоследок убедив Комаровского подписать приказ о назначении его командующим АК. Выдавая себя за умалишенного, беглому генералу удалось смешаться с толпой покидавших город беженцев и уйти от возмездия, чтобы потом возглавить антикоммунистическое сопротивление в послевоенной Польше.
2 октября 1944 года генерал Комаровский отдал приказ повстанцам сложить оружие. 20 тысяч ее боевиков капитулировали перед Бах-Зелевским в предместье Желибож. Однако Комаровский позаботился, чтобы приказ не дошел до оборонявших район Воля коммунистов. Им он направил фиктивный план прорыва германских позиций вдоль железной дороги для объединения районов АК и АЛ. В указанный час коммунисты начали наступление – и попали в огневой мешок (Комаровский заранее предупредил германское командование о «готовящейся красными провокации»). В результате к 4 октября формирования АЛ в Варшаве были полностью уничтожены германскими войсками. В этих последних боях участвовала и укомплектованная польскими нацистами бригада полковника Свентокшышского, позднее вошедшая в состав войск СС.
