Текст книги "Железная Сказка (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Гуляев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Операцию подготовили быстро. Десант собирать и тренировать не надо, все уже сделано, охранение каравана и ударная эскадра к бою готовы. Западники не смогли скрыть подготовки нового десанта, но вот сохранить в тайне место его назначения у них получилось. О конечной цели на всей эскадре знал только один человек – свеженазначенный главнокомандующий, адмирал Герхард. Все капитаны смогли вскрыть запечатанные пакеты с заданием только в море. До этого момента пакеты находились в закрытых сейфах под охраной специально выделенных для этой цели офицеров контрразведки. Очень злых и неразговорчивых. Напрасно генерал-адмирал Алексис спешно готовился отражать нападение на Манмур. Сколько ни всматривались в туманную даль сигнальщики дозорных миноносцев, врага они не увидели. Его увидели наблюдатели с мыса Медвежий.
Когда противника обнаружили и опознали, в столице началась паника. Император в этот момент находился, вместе со всем своим штабом, на фронте, в Ставке. Унять заблаживших дурниной придворных, чиновников и прочий «Высший Свет», который обитал исключительно в столице, было некому. Генералы в раззолоченных мундирах штурмовали поезда на вокзале и погоняли кучеров в уносящихся из обреченного города колясках. Немногие разумные голоса, которые призывали организовать хоть какую-то оборону, потонули в истерических воплях. Столица лежала перед захватчиками совершенно беззащитной.
Интерлюдия.
Береговая бронебашенная батарея «Лисьего хвоста» имела порядковый номер 15. Он подразумевал, что кроме нее имеется еще четырнадцать батарей, но на деле эти батареи представляли собой оплывшие земляные брустверы с антикварными пушками. Все, что они могли сделать при появлении противника, так это гордо поднять ренийский флаг, а потом так же гордо и абсолютно бессмысленно погибнуть под вражескими снарядами. Зато батарея номер пятнадцать являла собой настоящее чудо инженерной и военной мысли.
Вершину продолговатого холма, укрытого со стороны моря береговыми скалами, венчали две циклопического размера башни. Их чудовищные орудия могли забросить тяжелый бронебойный снаряд на дистанцию в 35 километров, а облегченный фугасный и на все 50. Столичная же бухта, шириной не более 20 км была для этих орудий пистолетной дистанцией. Множество визирных и дальномерных пунктов, зарытых в скалы, смотрели на эту бухту темными провалами щелей. Ни один объект, будь то линкор или маленькая лодка, не мог укрыться от их бесстрастно поблескивающих объективов. А потом данные этого объекта поступали на КП батареи, где превращались в установки прицела. Так же просматривалась (и простреливалась) находящаяся по другую строну полуострова Бухта Белых Голубей. Естественно, что и в сторону открытого моря смотрели зоркие глаза наблюдателей, вооруженные превосходной оптикой.
А вот саму батарею обнаружить с моря, ни с какого направления, было невозможно – рельеф местности ее полностью скрывал. Но даже если враг сумеет каким-нибудь дьявольским попущением узнать, куда ему стрелять надо, то это не принесет ему победы. Стенки башен, толщиной в 350мм и 250мм крыша могли устоять почти перед любым снарядом. А для того, чтобы они это делали без «почти» вокруг башни, на расстоянии полуметра, располагался 80мм экран. Но даже этого создателям батареи было мало и внутри они разместили еще один экран толщиной 40мм. Он должен был защитить расчет башни и все находящиеся в ней механизмы от возможной контузии при попадании снаряда. А больше на каменистой земле с редкими кустиками и клочками порыжелой травы ничего и не было. Все было под землей.
Под башней, вделанный в бетонное основание, уходил вниз барбет – бронированная труба пятнадцатиметрового диаметра. Создатели батареи резонно полагали, что пробить шесть с половиной метров фортификационного железобетона, а потом еще и 200мм барбета не в силах ни один существующий, или сделанный в ближайшем будущем снаряд. Естественно, в верхней части, где толщина бетона на пути вражеского снаряда будет меньше, и брони больше поставили – 350мм. Барбету было что защищать. Внутри него вращалась стальная многоэтажная конструкция, от которой и пошел термин «башня» содержащая самые важные элементы орудийной системы. На самом верхнем этаже, который возвышался над землей, находились сами орудия и механизмы заряжания. На этаж ниже – электромоторы, что вращали многотонную конструкцию и поднимали стволы на нужный угол. Под ними было перегрузочное отделение. Здесь из стоящего в центре помещения неподвижного лифта выгружались снаряды и заряды. Здесь в снаряды вкручивались взрыватели. Здесь подготовленный артиллерийский выстрел грузился в зарядник, который и доносил его до орудия. Все это опиралось на гигантские подшипники, радиальные и упорные, которые обеспечивали не только прецизионную точность вращения, но и были способны воспринять чудовищную нагрузку от отдачи артиллерийских орудий. Или от попадания вражеского снаряда.
Глубоко под боевым блоком (так называлась вся конструкция, увенчанная орудийной башней) располагались погреба. 30 метров скального грунта и четыре метра бетона гарантировали, что ничто не потревожит чуткий сон лежащих здесь зарядов и снарядов. Кондиционеры выдерживали в помещениях постоянную температуру. Специальные пожаробезопасные светильники давали яркий свет, который отражался от начищенной по морскому обычаю бронзы и меди – сталь может дать искру, поэтому, везде где возможно применяли другие материалы. Все предусмотрели инженеры. Точнее – почти все.
Два боевых блока, разнесенные на 200 метров, соединяла потерна – широкий сводчатый коридор. Ровно посередине находились основные помещения батареи. Командный пункт – ее мозг. Дизельные генераторы – ее сердце. И вот эти-то дизеля и подкинули свою ложку дегтя. Выхлопные газы прорывались через уплотнения и травили людей. Сразу после ввода в строй пришлось полностью переделывать систему вентиляции, бить новые штольни под воздуховоды и ставить фильтры. Но – справились. Что поделать – все предусмотреть и рассчитать невозможно.
От центрального блока под прямым углом отходил еще один коридор. Он проходил мимо подземной казармы, а потом поворачивал и через сотню метров завершался толстенными броневыми воротами. Это был основной вход в батарею. К нему снаружи подходила железная дорога и полотно шоссе. Отсюда же, по подвешенному к потолку потерны монорельсу, доставлялись в погреба снаряды, а на кухню (морской термин «камбуз» на батарее не прижился) ящики с тушенкой. Были еще входы дополнительные, запасные, аварийные... Очень много чего было под землей. И кубрики личного состава, и склады, и топливные цистерны – все и не перечислить. Вот чего не было на пятнадцатой батарее, так это каких-либо сооружений для отражения нападения с суши. Посчитали, что с моря батарея абсолютно неприступна. Высадить десант на полуостров нельзя – скалы и рифы. Подойти же к ней по суше можно только со стороны столицы. Ну, а если враг захватил столицу, то и батарея уже не нужна... Дорого потом встал батарейцам такой расчет...
Адмирал Герхард стоял на мостике своего флагмана – линкора «Шенбрунн» и довольно улыбался. В том, что его корабли утопили в прошедшем сражении несколько старых калош, он большой славы не видел. Хорошо еще, что не обвинили его, после этого сражения, во всех смертных грехах. Ведь операция сорвалась из-за череды нелепых случайностей и отсутствия в Объединенном Флоте элементарного порядка, тут он с обвинениями в адрес Джелина был полностью согласен. Если бы флотом поставили командовать его, такого бы ни за что не случилось! Зато теперь... Захват вражеской столицы, это достижение, которое впишет его имя в историю. А в том, что этот захват сейчас произойдет, он нисколько не сомневался. Нет в этом месте у противника сил, которые могли бы противостоять его эскадре. Пять браварских линкоров, раздвигая волны своими тупыми носами, кильватерной колонной входили в Марутский залив . Легкие силы и транспорты Герхард оставил пока в море. Сейчас он разберется с возможным сопротивлением и только потом вызовет корабли с десантом.
Из моря поднялись три высоких водяных столба. «О! Наконец-то проявила себя обещанная разведкой береговая батарея. Ну, сейчас мы их в землю и закатаем...»
Инженер-майор Аландер смотрел в перископ на столичный залив и молчал. Отдавать какие-либо команды не требовалось. Его подчиненные и так прекрасно знали, что делать. Это знание было забито в головы солдат и офицеров многочисленными занятиями и учениями, от которых они уже волком выли. Зато, в случае реального боя (который сейчас и идет) этот автоматизм не даст им совершить ошибок. Во всяком случае, Георгий Аландер очень на это надеялся. Он мысленно видел перед собой всю работу сложнейшего комплекса, который называется «Береговая батарея номер пятнадцать»
Засеченные дальномерами всплески от падения снарядов, преобразованные в электрические импульсы, побегут по проводам. В нескольких километрах отсюда, укрытые многометровой толщей камня и бетона, сработают индикаторы, повернув на нужный угол стрелки. Находящиеся в боевом посту офицеры введут в хитрые автоматы новые данные. Эти автоматы, пощелкав шестеренками, превратят эти цифры в изменение углов наводки и пошлют электрические сигналы уже в башни, где наводчики повернут свои штурвалы. Чуть довернутся многотонные башни. Дрогнут гигантские стволы, нащупывая далекую цель.
В другом подземелье, в котором мертвенный свет специальных ламп заливает длинные стеллажи с зарядами, номера расчета извлекут из герметичного кокора шелковые мешки с порохом. Погруженные на сияющий бронзой лоток, заряды исчезнут за броневой заслонкой. Стремительный лифт поднимет их на высоту пятиэтажного дома, чтобы они очутились в перегрузочном отделении. Там их ждет, уже подготовленный, с вкрученным взрывателем, снаряд. Семьсот двадцать килограммов концентрированной смерти. Вместе с ним заряды окажутся внутри подъемника, напоминающего вставший на дыбы рояль. Захлопнув крышки, этот подъемник умчится по сверкающим рельсам наверх. Пролетев через открывающиеся на его пути люки, подъемник доставит свое содержимое к ждущему наполнения казеннику. Взвизгнет мотором досылатель. Блестящая стальная змея отправит, сначала снаряд, а за ним и заряд в камору и снова скроется под кожухом. Короб подъемника ухнет вниз за следующей порцией взрывчатки и стали. Масляно чавкнет закрывающийся затвор. Еле слышно прогудят электромоторы, возвращая ствол на требуемый угол возвышения. Одна за другой загорятся лампочки на пульте, сигнализируя о готовности орудий к выстрелу. Офицер, управляющий огнем, перекинет тумблер из положения «ЗАПР» в положение «РАЗР».
Как и положено в армии, все совершаемые действия сопровождаются докладами вышестоящему начальству. Только для бесчисленных механизмов, наполняющих батарею, таким начальником является не майор, не полковник, и даже, не генерал. Самым главным начальником для них служит здоровенный металлический шкаф, который называется прибор управления стрельбой, или, сокращенно – ПУС. И доклады эти совершенно не похожи на звонкий рапорт, отдаваемый на плацу с соблюдением воинских ритуалов. Доклады эти, невидимые и неслышимые, бегут по кабелям, что пронизывают всю батарею сверху донизу. Мечутся в паутине проводов электрические импульсы. С довольным урчанием, позвякиванием и щелчками ПУС эти доклады принимает. И когда сочтет он, что все его приказы выполнены в полном объеме, то рявкнет коротко специальным сигналом: «Бойтесь меня!»
И вздрогнет земля и обрушится на нее небо. Выметнутся из задранных вверх стволов длиннющие языки пламени. Умчатся к далекой цели снаряды.
***
Следующий залп ренийской батареи дал два падения с одной стороны браварского флагмана и одно с другой, под самым бортом. «Ты смотри, как быстро накрыли! Вообще-то, неудивительно. У них тут вся акватория должна быть заранее пристреляна. Но почему до сих пор молчат наши пушки? Что там они тянут?»
– Почему не открываете огонь? – Адмирал вопросительно поднял бровь.
– Экселенц! Противник пока не обнаружен! – Бодро отрапортовал адъютант.
– Что-о-о? А кто по нам стреляет? Духи морские? Подавить немедля! – Адмирал начал закипать.
– Н-н-о-о... мы не видим, откуда ведется огонь – Аж попятился от разгневанного начальства адъютант.
В этот момент палуба у них под ногами подпрыгнула. Бронебойный снаряд упал сверху на носовую оконечность «Шенбрунна», пробил все встреченные на пути преграды и вышел через днище не разорвавшись. Неприятно, но не смертельно. Незначительное затопление было быстро локализовано аварийными партиями. Следующее попадание пришлось в кормовую штурманскую рубку. Снаряд так же пробил ее тонкие стенки без срабатывания взрывателя, но всех, в ней находившихся, просто размазало в фарш ударной волной и обломками. Третье попадание поставило над всем планом десантной операции жирный знак вопроса. Снаряд ударил в корму, пробил броневое прикрытие рулевой машинки и штатно взорвался, разнеся все находящиеся в этом отсеке механизмы вдребезги. Заодно и пробоину хорошую сделал, что привело к затоплению нескольких кормовых отсеков. Пытаться отремонтировать привод руля теперь можно было только откачав воду. То есть, скорее всего, только в доке и уж точно, не в бою. «Шенбрунн», кое как управляясь машинами, выполз из строя вправо, предоставив честь вести колонну и, соответственно, получать все «плюшки» своему мателоту – «Хофбургу». Невидимые с эскадры ренийские артиллеристы с такой постановкой вопроса согласились и теперь снаряды падали уже вокруг «Хофбурга». Вот с грохотом упала на палубу фок-мачта, завалив мостик своими обломками. Вот, подрубленная взрывом у самого основания, перекосилась труба. Второй взрыв, произошедший почти в том же месте, свернул ее окончательно. Жирный нефтяной дым, стелясь по надстройкам, окутал корму линкора. Не выдержав такого безнаказанного расстрела все корабли эскадры открыли частый огонь по мысу Лисий Хвост, который своим четким изломанным силуэтом прорезал утреннее небо. Снаряды крошили скалы, поднимая облака дыма и пыли. На интервал падения стальных подарков, которые прилетали от невидимой батареи с размеренностью метронома, это не повлияло. К черному дыму, который валил из отверстия, оставшегося на месте трубы в палубе «Хофбурга», добавились белые тона – очередным попаданием был поврежден паропровод. Потом в грязно-серые облака, образовавшиеся от смешения дыма и пара, влился ярко рыжий цвет – в средней части линкора разгорался пожар. Попадания шли одно за одним. Яркий проблеск в районе боевой рубки привел к тому, что «Хофбург» завалился в левую циркуляцию, похоже, неконтролируемую. Когда на корабле, наконец, справились с управлением, то он лежал на обратном курсе. На этом курсе он и остался. Что тому способствовало больше всего – это неизвестно. Возможно, к такой мысли старшего офицера «Хофбурга», принявшего командование кораблем, подтолкнули два попадания, уже в правый борт, заклинившие одну из башен главного калибра. А может – отсутствие приказов с флагмана, который получил пару перелетных снарядов и теперь усиленно боролся за живучесть. Все остальные корабли повернули за «Хофбургом», поймав на отходе еще несколько попаданий. Всем досталось. На посошок, так сказать. Линкоры отошли к транспортному каравану, благоразумно державшемуся вдалеке. Там они, кое как привели себя в порядок. Остановили прогрессирующее затопление отсеков «Шенбрунна» – теперь можно было быть уверенным, что флагман эскадры не затонет прямо сейчас. Погасили пожар на «Хофбурге» Трем остальным линкорам досталось меньше, критических повреждений они не имели, но роли это уже не играло. Идти на расстрел не желал никто. Да и смысла в этом не было. После короткого совещания, на котором мнения всех присутствующих были совершенно однозначны, эскадра построилась в походный ордер и все корабли отправились восвояси. На этом операция и завершилась.
О том, что нападение отбито, убегавшие в панике из столицы люди так и не узнали. Да, даже если бы им об этом сказали, то не стали бы они никого слушать. Бежали они быстро и убежать успели далеко. Это позволило Императору Константину, срочно вернувшемуся в столицу, какую-то часть паникеров повесить, а большинство просто отправить в отставку. На работе государственного аппарата Ренийской Империи это сказалось самым положительным образом.
***
Чрезвычайный и Полномочный Посол Империи Хотт, Яруко Хани, в отличие от других дипломатов, обитавших в столице, никуда не побежал. Он наблюдал за сражением из окна посольства, благо бухта оттуда была видна, как на ладони. Да не просто наблюдал. Его помощники, при помощи переносных визиров и дальномеров (как можно вести дипломатическую деятельность без подобной техники?), фиксировали весь ход боя, нанося на карты курсы кораблей. Они старались не упустить ни малейшей детали, ни одного промаха или попадания. Что поделаешь, работа у них, у дипломатов, такая... А после боя посол вместе с военным атташе совершил прогулку за город, на пикник. Чтобы развеяться, воздухом свежим подышать. В процессе активного отдыха дипломаты облазили весь кряж у подножья Лисьего Хвоста, тщательно нанося на карту все местные достопримечательности – расположение орудий, постов, наблюдательных пунктов. Из чисто научного интереса, естественно...
Глава пятая.
После провала очередной десантной операции стратегическая ситуация для стран Западного Союза сложилась грустная. Сделать они ничего не могли. Ни на фронте, где Рения прочно удерживали свои позиции, ни на море, где завоевание господства Объединенным Флотом Западного Союза не привело к желаемым результатам. То, что продолжение войны в том же духе приводит к победе Рении становилось ясно даже людям, далеким от государственных вершин Союза. То, что победившая Рения выбьет из проигравших все что можно, а потом добавит и выбьет то, что нельзя – эта разумелось само собой. Некоторые, самые хитрые, уже начали искать себе тихий уголок, в котором можно будет пересидеть бурю. Отдельные идиоты даже наводили справки, нельзя ли укрыться от бед у Султана, в Старой Империи? Султан милостиво раскрывал объятья и звал всех желающих, обещая полную безопасность и «благоприятный инвестиционный климат» А сам потирал потные ручки в ожидании недоумков, которые на эти обещания клюнут. «Вы только приезжайте, гости дорогие! И денег, денег берите с собой побольше! Кому вы тут без денег нужны? Правильно, никому. А как приедете, то и вам эти деньги станут совершенно ни к чему. Зачем деньги покойникам?»
Однако, те люди, что правили Аланией не привыкли сдаваться. И был у них запасной план. У них, вообще, на все случаи жизни были многочисленные планы, один хитроумней другого. План этот не давал особой прибыли, но позволял минимизировать издержки.
***
На востоке единственного материка планеты, омываемого с севера Северным Морем, с востока и запада – Великим Океаном, а с юга морями, естественно, южными, жили люди. Такие же , как и везде, разве что чуть более низкорослые и отличающиеся узким разрезом глаз. Из-за географических особенностей, высоких гор, жарких пустынь и непроходимых лесов, жили они достаточно обособленно. Варились, так сказать, в собственном соку. В процессе этой варки и образовалась в конце концов Империя Хотт, которая включала в себя почти все земли на востоке. Жителей этой империи на западе называли одним словом – восточники, хотя они и принадлежали к совершенно разным народам и говорили на разных языках. Но, как для восточников все «длинноносые» на одно лицо, так и для западников все «узкоглазые» одинаковы.
С Западным Союзом империю восточников связывали торговые маршруты, которые приносили выгоду обеим сторонам. Союз вывозил ресурсы. Они были настолько дешевы, что оправдывали длительную перевозку через южные моря. С развитием мореплавания стали возить и через Великий Океан, так было дальше, но безопаснее. Восточники, которые в развитии техники отставали даже от Рении, получали от западников продукцию их предприятий. Обе стороны, хоть и постоянно пытались своего партнера надуть (какая торговля без этого обходится?) но больших претензий друг к другу не имели. А вот к Рении... К Рении претензии у восточников были и немалые
Постепенное продвижение Ренийской Империи на восток неминуемо приводило ее к конфликту с Империей, но уже Восточной.
***
Крайние северо-западные земли Восточной Империи населяли кочевники. Они, несмотря на то, что формально все их племена считались подданными этой империи, жили такой же жизнью, как и сто и тысячу лет назад. Не были нужны, ни они сами, ни их земли Солнцеликому и Светоподобному Императору Восточной Империи. Не было на этих землях ничего, кроме выгоревшей на солнце травы, да и той мало было. Так и бродили по степям Междуречья, что раскинулись от Белой реки на западе до Желтой на востоке эти племена, прозябая, практически, в каменном веке. Густые леса на западном берегу Белой реки их, особо, не интересовали. Что там степным жителям делать? Когда же появились в этих лесах пришельцы, то кочевники обнаружили, что у них есть множество полезных и ценных вещей. Что делают степняки, когда узнают о наличии у соседа чего-то хорошего? Правильно, отправляются этого соседа грабить. И выметнулись к поселкам переселенцев завывающие и улюлюкающие всадники.
В Ренийской Империи с давних времен существовал такой интересный обычай, как объявление человека «вольным» Тяжко тебе под царской десницей? Не хочешь ты склонить свою буйную голову перед помещиком или государевым чиновником? Тогда объявляй себя «вольным» Это не так просто, но возможно. Не будет теперь над тобой никого, сам себе хозяин. Но и места в Рении для тебя более нет. Собирай свои манатки и двигай на восток, где леса густые, звери лютые, холод и голод. Зато – свобода! Такой указ издал в свое время Царь Федор Первый, который замучился уже давить бунты крепостных. Пусть самые лихие и непокорные, вместо того, чтобы с царем воевать, идут и новые земли осваивают. Им даже можно, на дорожку, припаса огненного выдать, да семян отсыпать малешко. Да и проводить под конвоем до границы освоенных земель, чтобы мыслей остаться в лихих головах не возникало. Все дешевле выйдет, чем войсками целые провинции «умиротворять». Мудр был стародавний царь. Бунтов в царстве стало меньше, а земель больше. И ходила по Рении сказка, что там, за крутыми горами и темными лесами лежит волшебная страна Белоречье. Нет в ней ни бар, ни холопов, а рыба из рек сама в уху прыгает. Но дойти до нее нелегко, не каждый осилит. Вот и получилось так, что уходили на Белую Реку смелые, а доходили до нее сильные и везучие.
И встретил визжащих всадников, что крутили над головами волосяные арканы, грохот залпов. И бежали они в ужасе перед «длинноносыми демонами» Так бы и установился по границе мир (кому охота на смерть неминучую переть?) но подсуетились тут представители Восточной Империи. Ведь они на своих картах не только Междуречье своим отметили, но и землю на тысячи верст к западу от Белой Реки. И стали они кочевым племенам оружие давать, да за реку в набег направлять. Однако «вольные» с набегами худо – бедно справлялись. Стоянки переселенцев превращались со временем в поселки, а поселки – в города. Рения прочно встала на берегу Белой Реки. Длилось такое долгие годы ( в Восточной Империи, вообще, все делалось крайне неспешно) покуда не послал Восточный Император, Мудрейший из Мудрых, свое войско, с приказом длинноносых варваров прогнать, а захваченные ими земли под свою руку обратно вернуть. Тяжко пришлось вольным. Хоть и были они бойцами отборными, но уж больно много на них противников навалилось. Но раздалась тут лихая песня про «соловья-пташечку» и показались из леса длинные колонны в светло-серых ренийских гимнастерках. Чугунка-то уже почти до самой Белой Реки дотянулась, вот и прибыли по ней войска. А пищали и фузеи, коими было вооружена армия восточников, не очень серьезный аргумент против однозарядных, но все же винтовок. Да и бронзовые пушки против стальных скорострельных орудий смотрятся бледно. И закончилась эта война вполне закономерно – граница передвинулась на восток и стала проходить уже по Желтой Реке. Потом было еще две войны «за Междуречье» и каждый раз восточники получали по зубам. А ренийские инженеры, что пришли вслед за войсками, строили шахты и дороги, ведь в земле Междуречья оказалось много чего полезного. И оттого злоба восточников закипала еще сильнее. Душила их жаба, что не сообразили они в свое время в земле поковыряться и все эти богатства обнаружить. Наливался дурной кровью Добрейший из Добрых и Милосерднейший из Милосердных Император Хе-Гуай Весемнадцатый и бил об головы своих бестолковых советников драгоценные вазы из тончайшего фарфора. Да, поздно, поезд уже ушел. Точнее – пришел. Из Рении в Междуречье.
***
Дипломатия Западного Союза начала толкать Восточную Империю к нападению на Рению еще до начала Мировой Войны. Безуспешно – слишком свежа была память у восточников о полученных, совсем недавно, тумаках. По мере того, как дела на фронте шли для Западного Союза все хуже и хуже, обещания его дипломатов становились все более щедрыми. Широкой рекой лилось золото в карманы восточных генералов и чиновников, чтобы склонить мнение Милосерднейшего и Добрейшего Императора Восточной Империи к нанесению удара в спину соседу. Нанести этот удар Императору Хе-Гуаю очень хотелось, но... Удар этот должен быть смертельным, иначе, повторится все, что было прошлый раз. Поскольку синяки после этого «прошлого раза» еще сойти не успели, то не поддавался Миролюбивейший и Честнейший Император на посулы западников. Он милостиво соглашался принимать различные подарки, но нападать на Рению не спешил. Хотя, ему очень, очень этого хотелось. И вот, когда обломились в очередной раз западники, а их обещания стали просто сказочными, то доложила разведка восточников своему императору о том, что знает, куда и как надо ударить, чтобы этот удар был неотразим.
«Столицу Рении защищает всего одна береговая батарея. Западники решили подавить ее корабельной артиллерией, что, в связи с особенностями этой батареи, оказалось невозможным. Если ее вывести из строя, то оборонять столицу будет нечем. Можно будет высаживать войска прямо на набережные – флота у Рении сейчас нет. А заткнуть эту батарею надо... десантом»
***
Наблюдатели доложили о появлении двух десятков неизвестных катеров из шхер, что располагались к востоку от Бухты Белых Голубей, рано утром. Хотя, каких, к черту, неизвестных! Во время войны все неизвестные корабли – вражеские! Батарея развернула свои стволы на восток, но стрелять не стала – слишком мелкие и быстрые цели. На один катер столько снарядов потратишь, сколько они все вместе не стоят... А катера понеслись прямо на буруны, что окаймляли мыс Лисий Хвост. Не доходя до кипевших пеной между осклизлых камней волн они легли на курс, параллельный берегу и... загорелись!
– Что это с ними? – не смог скрыть удивления один из наблюдателей на посту наводки – Почему они так дымят?
– Я читал в «Военном вестнике», что на фронте нашими войсками было применено новое средство маскировки – дымовая завеса. Специально разожженные костры, в которые добавляли всякую химию, заслонили своим дымом атаку наших войск от вражеских наблюдателей. Похоже, что мы видим нечто подобное, но в морском исполнении – Просветил своего коллегу другой офицер.
– И что они собираются от нас скрыть?
– Ясно, что – десант.
– На камни?
– Нет, они высадятся на пляж в Бухте Голубей, К нам они прибудут по суше. Звоните в штаб!
***
В процессе развития цивилизации пытливая человеческая мысль наибольшую изобретательность проявляет, как известно, в создании средств уничтожения. Технический прогресс идет в этой области намного быстрее, чем во всех остальных. Постоянно раздаются заявления о создании нового оружия, которое разом переводит в разряд устаревшего все ранее созданное и отправляет его в утиль. Ну, и делает войны, в будущем, совершенно невозможными, раз уж такое разрушительное чудо появилось на свет. В части первой эти заявления частенько оказываются верными и новое средство уничтожения напрочь перечеркивает всю имевшуюся ранее тактику и стратегию. А вот в части второй они никогда не сбываются. Получив новую игрушку генералы и адмиралы тут же стремятся проверить ее на практике и, в случае удачи, одолеть супостата «малой кровью и на его территории»
Идея малых кораблей, скорее – катеров, несущих минное вооружение, поначалу казалась именно той новацией, что перевернет с ног на голову всю войну на море. Зачем строить большие и дорогие корабли, если маленькая скорлупка способна их утопить? Первое применение минных катеров во время Манокского конфликта, когда отчаянный фарландский лейтенант с помощью подведенных под корпус мин подорвал четыре султанских броненосца, два из которых утонули, толкнула все страны в этом направлении. Идея «москитных флотов», уничтожающих большие и неповоротливые корабли противника, овладела умами. Все морские державы строили катера и вооружали их, сначала шестовыми и буксируемыми минами, а потом и самодвижущимися торпедами. Но развитие скорострельной артиллерии поставило крест на мечтах теоретиков. Очень быстро выяснилось, что броненосец, утыканный малокалиберными стволами, как дикобраз иголками, способен разорвать в клочья любое количество катеров, посмевших к нему приблизиться. Ажиотаж вокруг катеров унялся, а торпеды... торпеды заняли свое законное место на палубах крейсеров и эсминцев и стали играть роль обычного оружия, которое имеет свои достоинства и недостатки и успех применения которого зависит, в основном, от головы того, кто его применяет. Многочисленные же катера, что успели понастроить, продали, в большинстве своем, разным маленьким и бедным странам, в которых они заняли ту же роль, что в странах богатых занимают линкоры и крейсера.
Хоттская Империя в свое время купила по дешевке много таких катеров. И вот сейчас настал их звездный час. Катера, не несущие вооружения, но зато имеющие на своих палубах бочки со специально намешанной горючей гадостью, должны были поставить дымовую завесу. Восточники внимательно следили за ходом боевых действий и тщательно анализировали все появляющиеся там новинки. Вот и пришла в какую-то светлую голову идея, осуществить десант, прикрывая высадку дымом. Парусно-моторные рыбацкие шхуны, с трюмами, набитыми под завязку солдатами, проскальзывали по одной в воды Рении и там прятались в шхерах и между островов. Туманы и редкость поселений в тех местах способствовали скрытности. Десяток притащенных на буксире скоростных катеров должны обеспечить успех, скрыв высадку дымом. Пусть накопить таким образом сил, достаточных для захвата столицы и не получится, но их должно хватить для вывода из строя одной единственной береговой батареи. А у после этого можно и большой десант посылать, воевать с ним в море сейчас некому. Да и в Западном Союзе ждут результатов вылазки и готовы повторить попытку десанта.
