Текст книги "Железная Сказка (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гуляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

   – И что же делать? – расстроено спросил принц. Все пожали плечами. Но, как всегда, нашелся человек, который в возникшей проблеме увидел шанс для себя, любимого.

   – Ваше Высочество! Надо поставить плиту в 350мм, а перед ней вторую, потоньше.

   Инженеры хотели уже возразить. Ведь давно проверено натурными испытаниями, что две плиты держат снаряд хуже, чем одна двойной толщины. Однако, увидев загоревшийся энтузиазмом взгляд наследника, промолчали. И было принято решение провести испытания из связки двух бронелистов. Испытания принесли интересный результат. Если плиты стояли вместе, то все происходило так, как предсказывала теория. А вот если их чуток раздвинуть... При попадании снаряда под прямым углом, как говорят «по нормали», все оставалось почти по старому. Но при малейшем отклонении траектории от 90 градусов сопротивляемость брони резко возрастала. Инженеры подумали и вынесли вердикт, что такой эффект вызван тем, что экран мешает довороту снаряда, после его попадания в цель, так называемой «нормализации». Испытаниями заинтересовались флотские. Количество опытов было увеличено.

   Броневые плиты обстреляли новыми экспериментальными снарядами. Эти снаряды имели колпачок из мягкой стали, призванный улучшить пробиваемость. Эксперимент показал, что и здесь разнесенная броня имеет преимущество перед одинарным листом.

   В конечном итоге, такую систему бронирования было решено применить на следующем поколении линкоров, которое сейчас проектировалось. Ну и на береговых батареях, естественно. Заодно, моряки подсказали еще один способ увеличить защищенность башен. При попадании снаряда в броню, даже если он её не пробивает, все находящееся по ту сторону испытывает сильнейший шок. Это вызвано колебаниями броневой плиты под воздействием многотонного удара. Падают замертво от контузии люди, выходят из строя приборы и механизмы. Если же разместить еще один экран, позади основного листа, то воздействие ударной волны будет ослаблено. На корабле такое вряд ли получится – места мало. А вот в башне, стоящей на берегу, эту идею вполне можно осуществить. Принц за подсказку ухватился и были проведены испытания броневой защиты с двумя экранами, которые и подтвердили правильность задумки. Снаряд пробивал наружный экран, отскакивал от основного слоя, а привязанные за вторым экраном козы и бараны не падали замертво, как в предыдущих опытах, а продолжали жалобно блеять. Наследник и инженеры радовались, а полигонная обслуга печалилась – раньше им, после каждых стрельб, перепадало свежей баранинки.

   Монструозный проект потихоньку обретал видимые очертания, превращаясь из карандашных набросков на огрызке бумаги и маловнятных Высочайших пожеланий в кипы чертежей, спецификаций и технологических карт. Император посмотрел на грандиозные планы Наследника, собиравшегося превратить все побережье Рении в неприступную крепость из стали и бетона и вынес вердикт.

   – Ты, прежде чем лошадей в шампанском купать, хотя бы котенка пивом обрызгай. Построй одну батарею, а там видно будет.

   Наследник, конечно, огорчился, но бодрости духа не потерял. Он построит батарею, да такую... И отправилась на мыс Лисий Хвост экспедиция под высочайшим командованием. Для выбора места будущего чуда. Ехать было, вроде недалеко, но собрались основательно, как в дальний поход. Были увязаны шатры и палатки, повара озаботились необходимыми запасами разнообразной провизии, в общем, ударить в грязь лицом перед Наследником никто не хотел. Ранним утром кавалькада выдвинулась из столицы, блестя золотым шитьем генеральских мундиров. За всадниками пылил обоз, генерал – это вам не солдат, который должен обходиться тем, что тащит на своем горбу. Что уж говорить про Наследника Престола! До поворота на мыс движение проходило по прекрасному Приморскому Шоссе и напоминало поездку на пикник. После поворота на едва различимую грунтовку движение замедлилось. А когда пошли холмы и дорога превратилась в тропинку... Обозники засуетились, перегружая припасы с телег на вьючных лошадей. Часть свиты стала недоуменно оглядываться. Это куда же нас занесло? Однако принц продолжал целеустремленно двигаться вперед. Тропинка становилась все круче и У?же, петляя среди камней. Скоро пара вьючных лошадей сломала себе ноги. А потом вместе с лошадью навернулся и один из придворных, хорошо еще, жив остался. Наследник, несмотря ни на что, продолжал движение во главе своего отряда и не нашлось никого, кто бы сказал ему «Ваше Высочество, да куда ж вы претесь? Надо было сначала, хотя бы, дорогу разведать...»

   Однако, горный кряж был, хотя и с проблемами, но преодолен. Спуск на плато, к вящей радости охреневших от незапланированного альпинизма придворных, оказался более пологим. Переночевав в разбитом слугами лагере и скромно, по-походному, позавтракав (всего пять перемен блюд) экспедиция приступила к тому, ради чего она затевалась. Торжественный момент закладки новой береговой батареи должны были зафиксировать для потомков несколько фотографов. Наследник взял в руки колышек, фотографы скрылись под черной тканью своих аппаратов, придворные выстроились живописной группой. И тут принц, в который раз уже, испортил всю торжественность момента. Оглядев бесконечный морской горизонт и задумчиво покрутив в руках деревянный колышек с красным флажком, он повернулся к свите и задал очередной глупый вопрос.

   – Скажите, а как наводятся морские пушки?

   Тут же нашлось несколько специалистов, которые радостно (вдруг принц заметит, а потом, при раздаче плюшек, вспомнит?) бросились просвещать Их Высочество в новейших метОдах стрельбы морской артиллерии. Они, с умными лицами, рассказали принцу о визирах и дальномерах, сверхсовременных механических вычислителях и управлении огнем с «центрального поста» Принц их благосклонно выслушал и задал еще один глупый вопрос.

   – Если орудия управляются с центрального поста, то зачем их ставить в виду моря? Ведь при таком расположении они будут заметны неприятелю, выдавая свое место пламенем и дымом выстрела. На суше, как мне объясняли сухопутные артиллеристы, сейчас принято располагать батареи на закрытых позициях. Почему этого нельзя сделать для пушек береговой батареи?

   Царевичу растолковали, что морские орудия всегда имеют запасной вариант стрельбы, на тот случай, если враг выведет из строя визиры и дальномеры. Тогда пушки стреляют по старинке, прямой наводкой, когда наводчик у орудия сам корректирует свой огонь по всплескам падений снарядов.

   – И много будет толку от такой стрельбы? – хмыкнул принц (в чем-то он уже начал разбираться) – На тех дистанциях, на которых сейчас ведется морской бой, наводчик ни черта не увидит, будет палить в белый свет. Да и почему враг должен сломать наши дальномеры? На корабле все это многочисленное и сложное хозяйство, необходимое для ведения огня, расположено компактно – куда с корабля денешься? Противник, стреляя по кораблю, всегда имеет шанс попасть в один из этих приборов и испортить систему центральной наводки. У нас же в распоряжении целый полуостров. Можно расположить в здешних скалах хоть десять дальномеров и наблюдательных пунктов. И враг никогда не поймет, где они находятся, потому, что они не стреляют, дыма и пламени не испускают. А пушки надо поставить в укрытие, например – вон там.

   Наследник царственно (постарались в свое время воспитатели, вырабатывая манеры у будущего императора) повел рукой в сторону, где каменистое плато полуострова понижалось, образуя лощину. Десяток геодезистов, которые были, пожалуй, единственно полезными членами данной экспедиции, тут же бросились выполнять Высочайшее повеление, а принц удалился в шатер, посчитав свою миссию выполненной. Да и после сытного завтрака хотелось вздремнуть.

   После обеда Наследник быстро воткнул колышек в указанное топографами место и засобирался домой. Погода начала портиться. Поднялся ветер и находиться на продуваемых всеми ветрами скалах стало некомфортно. На обратном пути сломали ноги еще пара лошадей и руку один из слуг. А по возвращении в столицу в полный рост встал вопрос – как строить батарею в выбранном месте? Точнее, как доставить туда все потребное? Для перевозки громоздких и тяжеленных деталей необходимо провести к месту строительства железную дорогу. Если пытаться пробивать путь через кряж, то надо этот кряж срывать до основания, иначе нужный уклон у дороги не получится и паровозы проехать не смогут. От мысли, робко высказанной кем-то из придворных « А почему именно там надо строить? Может, все же лучше на Медвежьем?» Принц решительно отказался. «Именно расположение батареи на Лисьем Хвосте делает её незаменимой для обороны Столичного Залива. Строить будем там!» Все вздохнули и... естественно, согласились с мудрым решением. Для сообщения Лисьего Хвоста с материком придумали проложить под горами туннель, благо, опыт в таких делах у железнодорожников уже был, и немалый. Широко развернувшееся в последние годы строительство железных дорог, в не самых простых географических условиях Рении, позволило подрядчикам, занимавшимся таким строительством, обрасти специалистами и техникой. Да и деньгами такие конторы обижены не были, могли наиновейшие технические чудеса из-за границы выписать.

   Смета на строительство разрасталась, как снежный ком. Наследник тратил все свое время и силы на убеждение Императора выделить очередной миллион, срочно необходимый стройке. Проходчики рыли туннель. И, даже, с двух сторон – сумели таки переправить на ту сторону кряжа необходимое оборудование. Шло время. Туннель прорыли и с немалой помпой открыли. Начались работы непосредственно на месте батареи. Забегали муравьями тысячи рабочих, пыхнули паром экскаваторы. Наследник стал Императором, но о своем детище не забывал и, когда находилось время, посещал стройку. Рано или поздно, но все кончается. Вот и стройка береговой батареи завершилась, хотя к ней подходит только эпитет «поздно» поскольку она закончилась намного позднее первоначально планируемых сроков. Если бы Наследник был чуть более разумным и послушал в свое время советов знающих людей, то за эти деньги и за это время вполне можно было бы создать не одну, а несколько вполне приличных береговых батарей, которые бы надежно прикрыли с моря не только столицу, но и другие порты Империи. Военные специалисты (имперские про себя, а зарубежные открыто) в один голос утверждали, что одна, пусть и особой мощности, батарея даже столицу толком защитить не сможет – подавят её огнем флота. Тем не менее, данная батарея вступила в строй как нельзя вовремя – на западных границах Империи назревала гроза. Противоречия между Западным Союзом и Ренией должны были вылиться в войну, другого способа их разрешения ни одна, ни другая сторона не видела. И война началась.

   Глава вторая.

   Война, которую уже начали называть Мировой или Великой, шла второй год. Первоначальные планы сторон, такие умные и логичные, полетели прахом. Обе стороны намеревались закончить войну еще до наступления осени. Естественно, своей победой. Ничего не вышло. Лихие атаки кавалерии превратили блестящих всадников вместе с отборными лошадьми в горы гниющего мяса – пулемет-с... Прорывы, проведенные после всесокрушающей артиллерийской подготовки, захлебывались своей кровью. Многокилометровый фронт протянулся огненной змеей через весь континент. От самого Северного Моря, через холмы Помории, болота Балашии и леса Усмарии до непроходимых гор Али-Абас, которые презрительно взирали своими ледяными шапками на возню человечков. Тысячи километров траншей, опутанных бесконечными рядами колючей проволоки. Зарытые в землю пушки и пулеметы. Миллионы людей, которые копошились в этих траншеях, как муравьи и продолжали непрерывно рыть, как будто им мало было уже сделанного... Любая попытка хоть как-то изменить линию фронта неизменно заканчивались только устрашающими потерями для наступающих. И выхода их этого тупика не было.

   Экономика Западного Союза скрипела и кряхтела под тяжестью военного бремени. На торговых маршрутах, что вели от западников на юг, в колонии, бесчинствовали ренийские крейсера, разрушая торговлю – основной источник богатства Запада. Фронт требовал все больше и больше снарядов, винтовок, а главное – людей. Колониальная пехота, привезенная прорвавшимися через блокаду транспортами, безропотно ложилась в землю, но переменить ситуацию не могла. А из самих Метрополий забирать в армию было уже некого. Если призвать оставшихся мужчин, то некому будет стоять в цехах и делать оружие. Огромный Объединенный Флот справиться с крейсерами не мог. Они выскакивали, как чертик из табакерки, топили пойманный пароход и растворялись в безбрежности Великого Океана. Океан большой, поди найди их там. Тысячи разбросанных по этому океану островов и атоллов, половина которых до сих пор не отмечена на картах, дают морским разбойникам возможность укрыться, встретить транспорт снабжения, заправиться и починиться. А приставлять к каждому пароходу по охраннику, так это никакого флота не хватит. Попытка внедрить систему конвоев сделала только хуже. Ренийские шпионы, которые не даром получали свое презренное золото, сообщали о выходе конвоя своим нанимателям. Теперь крейсерам не надо было рыскать по океану в поиске добычи, они точно знали, где ее искать. На конвой набрасывались целой стаей, рвали орудийными залпами немногочисленную охрану и резали потом беззащитные транспорты. Посылать же с каждым конвоем мощную броненосную эскадру – так на это дело кораблей не напасешься. Да и ресурс машин и механизмов отнюдь не бесконечный, случись надобность, а весь флот на ремонте стоит...

   ***

   И был придуман План, и было принято Решение. Целью удара должен был стать порт Манмур – основная база флота Рении. Он находился на побережье Северного Моря, на западе Империи. Сейчас фронт подошел достаточно близко к нему и находился в сотне километров от города. Попытки прорваться к Манмуру по суше успехом не увенчались. Наступление, в подготовку которого вложили столько сил, привело только к образованию изрытого воронками и усеянного костями выступа в линии фронта, да небольшого плацдарма на восточном берегу реки Даны, переправиться через которую основным силам Союза так и не удалось. Да и плацдарм этот пришлось вскоре оставить, слишком большие потери приносило его удержание. Манмур, как был прежде, так и остался недосягаем. Единственный способ его занять, который давал надежду на успех – морской десант.

   Именно через этот порт осуществлялось снабжение всего северного фланга ренийских войск. Если занять этот порт, то северный фланг рухнет, оказавшись, фактически, в окружении. Единственным путем спасения для ренийских войск станет маршрут через Балашию, где сплошные болота и с дорогами швах. А главное, не будут больше выходить их этого порта проклятые крейсера. Давление торгового лобби сыграло немалую роль в выборе точки будущего удара. Военно-морские силы Рении, которые уступали Объединенному Флоту вдвое по линкорам и еще сильнее по остальным кораблям, должны были быть уничтожены. В генеральном сражении, избежать которого у них не получится. После этого транспорты беспрепятственно высадят десант. Силы Северного Фронта Рении, превосходящие будущий десант численно, ничего не смогут ему сделать, оставшись без снабжения, им остается только сдаться или разбежаться по лесам. Войска более не посылались в бесплодные атаки, а копились для будущего десанта. На фронте наступило затишье.

   ***

   Срединной Империи, как иногда называли Рению в напыщенных речах, тоже было не сладко. Пусть у нее не было недостатка, ни в ресурсах, которые не надо ниоткуда возить, ни в людях. Зато промышленность Рении проигрывала своим западным конкурентам по всем статьям. В силу разных, как объективных, так и субъективных причин, в последние годы все усилия Империи были направлены на флот. Это позволило, если и не сравняться с западниками по числу кораблей, то создать флот, который может с ними хоть как-то сражаться. Такой перекос не замедлил сказаться на обеспечении сухопутной армии. Не хватало всего – пушек, снарядов, патронов. Да что там говорить, не хватало даже обмундирования и некоторые полки щеголяли в старинных мундирах, с которых наспех ободрали «лишние детали» и так же наспех перекрасили в хаки. Видок у солдат был еще тот – пугало огородное и то на их фоне покажется щеголем. Тем не менее эти одетые в лохмотья и считающие каждый патрон солдаты держали фронт.

   ***

   Войск Рении требовалось содержать намного больше, чем ее противникам. Восточные соседи, не так давно получившие по зубам и потерявшие в результате войны Междуречье, соблюдали враждебный нейтралитет, частенько прерываемый вооруженными провокациями. На границе с ними располагались значительные силы. Дабы не смущать соседа своей слабостью и повода для агрессии не давать. Султан, что сидел на юге и со злорадством наблюдал, как его извечные враги лупят друг друга в кровь, тоже требовал пригляда. Пусть Южные Горы и непроходимы для серьезной армии, но просочившиеся через перевалы банды вполне способны превратить жизнь значительных областей Рении в ад. Значит и там надо держать войска, препятствующие горячим южным парням спуститься в долины и вволю там пограбить, что не раз случалось в прошлом. Не самая развитая промышленность Рении, ранее во многом полагавшаяся на поставки с запада, с большим трудом обеспечивала существование разросшейся до гигантских размеров армии. Только численное превосходство, да действия крейсеров, терзавших вражескую торговлю, позволяли Империи удерживать шаткое равновесие.

   Известия о предполагавшемся десанте на Манмур были Генеральным Штабом Рении заблаговременно получены. Однако в выборе мер противодействия тот был ограничен. Стянуть в Манмуру побольше войск? Без толку, под огнем корабельных орудий они долго не продержатся. Береговой обороны там практически нет, а те суррогаты, что мы успеем создать, делу сильно не помогут. Линкоры и крейсера западников за пару дней сроют любые полевые укрепления до основания. Вместе с защитниками. Убрать из порта многочисленные склады? Куда? Этот город являлся не только крупным портом, но и узлом железнодорожной сети. Все снабжение Северного Фронта было завязано на него. Выход был один. В Манмуре собрали весь имеющийся флот и приказали ему лечь костьми, но десанта не допустить.

   ***

   Нельзя сказать, что командующий флотом, генерал-адмирал Алексис был таким приказом обрадован. Он прекрасно понимал, насколько превосходит противник имеющиеся у него силы, но деваться некуда, есть приказ и надо его выполнять. Что мы имеем? Восьмерка ренийских линкоров, безусловно, хороша. Три линкора первой серии с двенадцатидюймовыми орудиями и пятерка новейших кораблей с броней в 350мм и пушками 356мм калибра. Рения начала проектирование и строительство многобашенных кораблей позже своих соперников, предоставив тем право первыми наступать на грабли и совершать ошибки, неизбежные при освоении нового. В результате, ее корабли получились намного более совершенными технически, чем у остальных держав. Эти восемь линкоров превосходят по всем параметрам большинство кораблей линии противника. За исключением пятерки новейших линкоров Алании, что имеют и более толстую броню, и больший калибр орудий. Но их мы обгоняем по скорости, да и пушек, хоть и менее мощных, на наших кораблях больше, двенадцать против восьми. Однако, в Объединенном Флоте имеется семнадцать линкоров. Про крейсера и говорить нечего, их у них значительно больше. И некоторые вражеские крейсера, специально спроектированные, как «быстроходное крыло главных сил» могут здорово нагадить. Пусть их пушки в восемь и десять дюймов не пробивают главный броневой пояс наших линкоров. Зато они многочисленны и скорострельны, разломают все, что не прикрыто броней. Тем более, что наши многочисленные рейдеры никак не смогут принять участие в будущей грандбаталии, нельзя прекращать давление на вражескую торговлю. Да и толку от этих кораблей, слабо вооруженных и почти не бронированных в линейном бою мало. Есть еще полтора десятка старых броненосцев. Но эти годятся только на то, чтобы, действительно, лечь костьми... Грустно...

   План генерал-адмирала Алексиса был прост. Он с восьмеркой линкоров идет навстречу вражескому флоту и пытается нанести тому как можно больший урон. После чего, пользуясь превосходством в скорости, отрывается. Броненосцы, вместе со всей остальной мелочью, остаются сзади, на траверзе мыса Урматан, где должны перехватить преследующих и продержаться, сколько получится, прикрывая отход линкоров. Крейсера, за исключением четверки скаутов головного дозора, будут находиться мористее и нанесут удар с фланга, стараясь прорваться к транспортам. Смогут прорваться – сорвут десант. Ничего умнее не придумаешь. Командующий арьергардом, контр-адмирал Мороз, старый моряк, прекрасно понял, что ему предстоит умереть в этом сражении и отнесся к такому завершению своей карьеры с присущим ему фатализмом. А вот командующий крейсерами, князь Ухтилан, который в свое время приложил немало усилий, чтобы не оказаться на палубе рейдера и руководить крейсерскими операциями из уютного штаба, попытался возмутиться. Как так, на верную гибель посылают! Однако, был быстро поставлен на место. Затаив обиду, он принял решение не торопиться к месту сражения. «В тех краях туманы часто бывают, особенно в это время года. Походим, покрутимся в тумане, а там, глядишь, все и закончится...»

   Мысли и намерения у разных людей были совершенно разные, но, тем не менее, флот Рении вышел в море и отправился навстречу противнику.

   Глава третья.

   Сражение в Северном Море, как его потом окрестят историки, началось с того, что шедший в головном дозоре Объединенного Флота легкий крейсер «Латея» увидел в разрыве, что образовался на секунды в пелене дождя, корабль, двигающийся встречным курсом. Опознать его сразу не смогли, но с той стороны мог появиться только противник. Командир крейсера приказал открыть огонь. Шестидюймовки «Латеи» бодро застучали и вскоре размытый силуэт вражеского крейсера (его опознали, как «Манул») украсился яркими вспышками попаданий. Ответный огонь застигнутого врасплох «Манула» был малоэффективным. Однако, скоро рядом с ним появился второй крейсер ренийцев и полубак «Латеи» вспух огненным клубком разрыва. Снесло за борт одно орудие и повредило второе. Подкрепление подошло и к «Латее» – в перестрелке принял участие его сосед справа «Нивея». Крейсера и той и другой стороны перестраивались из строя фронта в кильватер. Ренийцы повернули на юг. Там начальник их авангарда рассчитывал на знакомую акваторию между островов Урматанского архипелага. «Западники вряд ли хорошо осведомлены о всех фарватерах и течениях этого трудного для мореплавания района, а я там не один год отходил. Начиная с лейтенанта. В крайнем случае, если противник будет одолевать, то можно укрыться в шхерах, они туда точно не полезут.» Его оппонент, поворачивая вслед за противником, рассчитывал на свое численное преимущество. «У меня шесть крейсеров, против четырех у ренийцев. Вряд ли есть еще кто-то, кто прячется поблизости. Значит, надо навязать решительный бой и не дать им скрыться в шхерах» Оба контр-адмирала известили о встрече с противником свое начальство. По радио. Сражение только началось и радиосвязь работала, как положено. Это потом, от сильных сотрясений, что бывают вследствие стрельбы главным калибром, от попаданий вражеских снарядов, от порванных осколками антенн, эта связь прикажет долго жить и придется переходить на ратьер и флажки, как в старые времена. Пока же она работала и оба командующих информацию получили. Генерал-адмирал просто принял её к сведению, ему менять в своих планах было нечего, все приказы отданы, осталось только ждать.

   Легкие крейсера передовых дозоров двух противоборствующих сторон, гремя пушками, вытянулись в кильватерные колонны и пошли курсом на юг. Бой сопровождался маневрами, наскоками и отходами. Быстрые и маневренные корабли танцевали на водной глади, оставляя длинные вспененные следы. Их строй, то разбивался на группы, то вновь собирался в единую колонну, короче, резвились, как могли. Результатом стало то, что потерявший всю артиллерию и полыхающий, как хороший костер «Манул» выбросился на берег. Три оставшихся ренийских крейсера, ввиду ставшего совсем уж грустным соотношения сил, развернулись на восток и дали полный ход, унося ноги. Западники не стали их преследовать. Их корабли тоже нахватались снарядов и превращать чистую победу в погоню с неизвестным результатом их командующий не пожелал. Сражение легких сил на этом закончилось. Крейсерские завесы, шедшие ранее во главе своих флотов, ушли в сторону, как отодвигается на сцене театра занавес, открывая зрителям главных действующих лиц сегодняшнего спектакля – линкоры.

   ***

   Адмирал Джелин, командующий Объединенным флотом, получив рапорт разведчиков о встрече с противником, отдал приказ перестраиваться из походного порядка в боевой. Объединенный Флот до начала сражения двигался в пяти походных колоннах. Иначе им просто было бы невозможно управлять – слишком много кораблей. И так намучились, прежде чем научили моряков разных стран держать совместный строй. По сигналу адмирала, шедшие впереди третьей (средней) колонны пять линкоров Алании, краса и гордость всего флота, прибавили ход. Транспорты первой волны десанта, что следовали за ними, отстали, уступая место боевым кораблям. Следом за флагманской пятеркой должна была начать перестроение в общий кильватер колонна номер два, следовавшая правее транспортов. Затем должна была перестроиться четвертая колонна, шедшая левее. За ней первая (крайняя справа) и последней должна была замкнуть ордер колонна номер пять, бывшая ранее крайней слева. Далеко не самый простой маневр неоднократно отрабатывали на учениях и у Джелина не было сомнений в том, что его подчиненные смогут и сейчас нормально перестроиться. Четко держа строй, авангард Объединенного Флота разогнался до полного хода и скрылся от глаз остальных кораблей в набежавшей дождевом шквале. Шедшие в колонне номер два линкоры Бравара собрались пристроиться за ними, но, не тут-то было.

   Грохот орудийной стрельбы, что доносился с востока, внес в планы Джелина свои коррективы. Контр-адмирал Фарноль, командующий первой (крайней справа) колонной, приказал своим кораблям дать самый полный ход и поднять сигнал «Требую уступить дорогу» Когда, перед отправлением эскадры Фарландии на войну военный министр порекомендовал Фарнолю «проявить себя и прославить нашу милую Фарландию» адмирал его слова запомнил и принял за руководство к действию. Во время учений, что предваряли поход, проявить себя никак не получалось. Экипажи фарландцев были подготовлены на совесть, но и матросы других стран, входящих в Союз, от них не отставали. Когда его назначили командовать колонной номер один, состоящей из трех линейных и двух тяжелых крейсеров, то Фарноль надулся от спеси. Как приятно быть «номером один»! Но вот когда он узнал, что в бою ему предстоит пропустить вперед корабли Бравара и даже Ивалии, то он попробовал возмутиться «Мы же великая морская держава! Невместно нам позади каких-то браварцев и ивалийцев болтаться! Ладно, Алания, они все таки, владыки морей. Но за ними в строю должны стоять мы – фарландцы!» Адмирала заткнули, причем, в непарламентских выражениях. Злобу он затаил нешуточную. И когда Фарноль услышал звуки стрельбы, то он позабыл про субординацию и все полученные приказы. «Вперед! Победителей не судят!»

   Дисциплинированные браварцы, чьи линкоры начали было набирать ход, чтобы занять свое место в строю, с изумлением взирали на действия фарландского адмирала. Его корабли, более быстроходные, чем у Бравара, разогнались и подрезали колонну номер два. Головной линкор этой колонны – «Шенбрунн» шарахнулся влево, чтобы избежать столкновения с высоким бортом флагмана Фарноля – линейным крейсером «Эмманоль». За ним принял левее и шедший вторым в колонне «Хофбург». Близкое расстояние между кораблями позволяло общаться при помощи обычного рупора. Над волнами Северного моря стоял отборный мат на нескольких языках, перемежаемый сложными морскими терминами. Флагман четвертой колонны, видя накатывающийся на него «Шенбрунн», приказал, сначала сбавить, а потом и вовсе застопорить ход. К истошным воплям по фарнски и по браварски добавились ругательства на ивалийском языке. Радио никто из начальников колонн благоразумно не использовал. Во первых это долго. Пока зашифруют сообщение, пока отстучит его ключом радист, пока расшифруют и принесут на мостик – время и пройдет. Во вторых, если выходить в эфир, то о ситуации непременно узнает адмирал Джелин. А сейчас его линкоры, разогнавшись до полного, скрылись в туманной дымке и командующий Объединенным Флотом всего этого безобразия не видит. Фарноль бесновался на мостике, брызгал слюной, топал ногами и кричал в рупор, требуя пропустить его вперед. Его подчиненные, привычные к выходкам своего адмирала, им даже немножко гордились. «Вон, гляньте, как скачет! А ваш адмирал так может? Нет? Пузо мешает? То-то же!» Браварские офицеры, наблюдая в бинокли за ужимками Фарноля, сдержанно, как и подобает истинным жителям Поморской Браварии, обсуждали, из какой клетки выпустили эту обезьяну. Жители двух соседних стран не испытывали друг к другу большой любви. Спорные территории вдоль границ и многочисленные войны, что щедро полили эту землю кровью в прошлом, дружбе не способствовали. Объединение в одном Союзе вражду притушило, но полностью от нее не избавило. Браварский адмирал Герхард махнул рукой, « Да и черт с ним! Пусть лезет. Не стрелять же в него? Потом разберемся» И тут в ситуацию вмешался князь Ухтилан.

   Князь был опытным моряком и хорошо разбирался в штурманском деле. Именно сочетание этих качеств с патологической трусостью и привело к тому, что случилось. Получив радиограмму из штаба генерал-адмирала с координатами места встречи легких крейсеров он рассчитал свой маршрут так, чтобы проскочить за кормой у основной эскадры западников. Их арьергард с большей частью десанта двигался на приличном удалении от главных сил, что оставляло между двумя частями Объединенного Флота широкий промежуток. Князь не собирался атаковать ни одну из них. Разве что отдельный корабль, отделившийся от остальных. Полоса тумана, в которую предстояло нырнуть его крейсерам должна была скрыть их от кораблей противника.