Текст книги "Куклаваня и К"

Автор книги: Дмитрий Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

У Куклавани даже слюнки потекли. Вот уже два дня скатерть-са-мобранка поила его одним только квасом, а тут кисель! Да ещё яблочный! Самый любимый! Пупс порылся в котомке, которую собрала в дорогу Баба-Яга, и извлёк оттуда шапку-невидимку. Раз! Куклаваня нахлобучил её на голову и сразу исчез.

– Остановись, пупс! – прошептала Маша.– Не делай этого!

Шапка-невидимка оказалась Куклаване велика. Она немедленно сползла ему на нос, и передвигаться пупсу пришлось наощупь. Натыкаясь на стены, он выскочил из чуланчика. Маша и Пыхалка успели только быстренько затворить за ним дверь. На них-то не было шапки-невидимки.

– Сколько геройства, а всё из-за чего? Из-за киселя! – вздохнула кукла Оля.– Это так похоже на пупса.

Куклаваня побежал по сокровищнице. Злыдни с беспокойством и страхом следили за тем, как позвякивают рубины. Раньше им ничего подобного не приходилось видеть. Злыдень привстал, сделал несколько шагов и растянулся на полу, как будто зацепился за что-то.

Кружка с киселем оторвалась от стола, наклонилась и забулькала. Видно было, как кисель льётся из кружки, но ни капельки не пролилось на стол. Чудеса, да и только! Злыдниха и её дочка, оправившись от стра-ха, схватились за скатерть и дёрнули её, надеясь поймать невидимку.

КНЯЗЬ ПИРОЖЕВСКИЙ, МИХРЮТКА И АВДОХИНА

Утром того дня, когда Авдохина взялась присматривать за Михрюткой, её сосед Пирожков возвращался с расширенного заседания Общества неравнодушных жильцов или ОНЖ, которое сам же и основал. Это благодаря Пирожкову все скамеечки возле дома были перекрашены в бледно-оранжевый цвет и пронумерованы латинскими цифрами от 1 до 10. Причем на некоторых скамеечках красовались надписи «Места для женщин с детьми и пенсионеров».

Прежде чем вызвать лифт, Пирожков открыл почтовый ящик, и из газеты неожиданно выпал в высшей степени странный конверт с оттиснутым на нём золотым гербом в виде короны. Пирожков даже присел от любопытства, рассматривая конверт. Желая продлить удовольствие, он не стал распечатывать письмо тотчас же, а поднялся в квартиру, надел тапочки, помыл в ванной руки с мылом, поставил чайник и только после этого занялся конвертом. Он был из плотной серой бумаги, продолговатый, с маркой, на которой был изображен царь Александр I. С обратной стороны была большая печать с оттиснутым двуглавым орлом.

– Фу ты-ну ты! – заинтригованно прошептал Пирожков и осторожно разрезал конверт ножницами. В конверте лежал толстый, из дорогой бумаги лист:

КНЯЗЮ ПИРОЖЕВСКОМУ

МИЛОСТИВЫЙ ГОСУДАРЬ, В СВЯЗИ С РАЗБОРКОЙ СТАРЫХ АРХИВОВ ВЫ ОБНАРУЖЕНЫ ПОТОМКОМ СТАРИННОГО РОДА КНЯЗЕЙ ПИРОЖЕВСКИХ. ПРОСИМ ВАС ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ В ДВОРЯНСКОМ СОБРАНИИ, КОТОРОЕ СОСТОИТСЯ В НАШЕЙ РАЙОННОЙ БИБЛИОТЕКЕ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОГО ИЮНЯ. ЕЩЁ РАЗ ПОЗДРАВЛЯЕМ, ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО

С дворянским приветом, граф Сидорчукский.

Пирожков перечитал письмо трижды. Вначале у него мелькнула мысль, что это розыгрыш, но потом он что-то стал смутно припоминать. Вспомнил, к примеру, что в буфете у него лежит старинная ложечка с гербом и что его бабушка любила иногда блеснуть французской фразой непонятного содержания, когда сам Пирожков, будучи ещё дитём, барабанил по сиденью стула пионерские марши. Вспомнил Пирожков и дедушку с неестественно прямой осанкой и седыми усами. Говорили, что он был полковником в Первую мировую войну.

Пирожков забеспокоился и забегал по квартире. На дне старого бабушкиного чемодана после продолжительных поисков он нашёл несколько фотографий незапамятной давности и пожелтевшее письмо к княгине Пирожевской.

Весь день Пирожков ходил как потерянный, держась руками за голову. Постепенно он свыкся с мыслью о своем дворянстве, и его согнутая спина мелкого служащего выпрямилась в восклицательный знак.

Михрютке не стоило большого труда убедить Авдохину, что быстрорастущая девочка той просто приснилась. Авдохина сама согласилась с этим очень скоро и даже поставила себе на лоб холодный компресс.

– Ох-ох-ох! – вздыхала она.– С детьми столько мороки. В другой раз ни за какие сокровища не возьмусь! И не уговаривайте! Легче работать в буфете на вокзале, чем смотреть за одним-единственным дитём.

Михрютка хлопотала возле Авдохиной и держала в руках мисочку с водой для холодных компрессов.

Тут раздался звонок в дверь. Авдохина, все ещё продолжая охать, пошла открывать. Неожиданно охи сменились ахами.

– Ох-ох-ох! Ах-ах-ах!

Михрютке стало любопытно. Она выскочила в коридор и выглянула из-за авдохинской юбки. Она увидела в дверях Пирожкова. Пирожков был в чёрном пиджаке и белой морской фуражке. На рукаве пиджака краснела повязка "Добровольный дружинник". В руках он держал букет искусственных гвоздик, которые с галантным видом совал Авдохиной прямо в нос. В довершении всего от Пирожкова далеко распространялся пьянящий запах одеколона "Гвоздика".

Засмущавшаяся Авдохина понюхала крашеные гвоздики и сказала:

– Оч-ч-чень мило. Спасибо. Я поставлю в воду.

Пирожков щёлкнул комнатными тапочками, поклонился и проговорил, напирая на р-р:

– Разрешите отрекомендоваться. Моё высокоблагородие князь Пирожевский.

Авдохина поплотнее прижала мокрый платок ко лбу. Вот уж денёк выдался. Вначале девочки растут как на дрожжах, а потом сосед по площадке оказывается князем. Не соскучишься.

– Князь Пирожевский? Это что, "Розовые слоны. Часть вторая"? – спросила Михрютка, пролезая вперёд.

Пирожков не удостоил Михрютку ответом и только произнёс нечто среднее между "фу" и "фи".

– Если вы князь, то где ваша карета? – продолжала неугомонная Михрютка.Карета для князя – всё равно как документы.

Прежний Пирожков стал бы ругаться и топать ногами, но теперешний князь Пирожевский только гневно сдвинул брови и пасмурно произнёс:

– Ты ещё не доросла до взрослой беседы, деточка. Иди и поиграй.

Пирожков согнул руку калачиком и предложил её Авдохиной:

– Вы не угостите меня чаем, прелестнейшая Антонина Петровна?

Авдохина и Пирожков пропутешествовали на кухню и заперли дверь перед носом Михрютки:

– Там в комнате есть старые журнальчики. Иди посмотри картинки!

Михрютка надулась. Она прыгнула на диван и поджала под себя ноги.

– Ни за какие коврижки не буду с ними больше водиться!

Минут десять Михрютка, скучая, просидела на диване. Но потом она вдруг просияла. Михрютка подскочила к окну и распахнула его настежь.

Пирожков в это время сидел на кухне с Авдохиной и пил чай, держа чашку рукой с оттопыренным мизинцем.

– Меня словно осенило! – рассказывал он.– Князь Пирожевский – это я! И бабушка у меня была княгиня, и прабабушка, и прапрадедуш-ка – все князья.

Авдохина кивала и подливала соседу чаю.

– Право неудобно как-то...– стеснялся Пирожков.– Пожалуйста, мне четыре кусочка сахара, если вам, конечно, не жалко.

В это время в комнате неожиданно потемнело. Авдохина и Пирожков разом взглянули в окно и остолбенели. Прямо напротив восьмого этажа в воздухе болталась карета с дворянским гербом на позолоченной дверце. "Карету его высокопревосходительству князю Пирожевскому!" – донёсся звучный голос.

– Я эт-то не заказывал!..– закричал Пирожков дребезжащим тенорком, показывая пальцем на карету. – Вы эт-то уберите. Мы эт-то не позволим! Над нами шутить не положено!

Дверца кареты захлопнулась, колёса закрутились, и она унеслась по воздуху так же стремительно, как и появилась. Уже после того, как карета исчезла, Авдохина обнаружила, что сидит на коленях у Пирожкова и льёт из заварного чайничка прямо ему за шиворот. Пирожков же теребит повязку почётного дружинника и безостановочно повторяет: "Дождик, дождик, лей, лей, лей..."

Пирожков и Авдохина не видели, как в соседней комнате Михрютка быстро закрыла за собой окно.

Авдохина соскочила с колен Пирожкова и принялась вытирать соседа кухонным полотенцем. Пирожков часто-часто моргал длинными загнутыми вверх ресницами (представьте, у него оказались красивые ресницы!) и с благодарностью смотрел на Авдохину. Потом он произнёс фразу, которая показалась Авдохиной ужасно умной. "Всё не случайно! Всё очень даже не случайно!" – сказал Пирожков.

– Как там девочка? – всполошилась вдруг Авдохина.– Она, конечно, жутко перепугалась!

Пирожков и Авдохина прибежали в соседнюю комнату и обнаружили, что Михрютка сидит на диване и тихонько рассматривает какой-то журнал с картинками.

– Ты ничего не видела... э-э... необычного? Карету, которая висела за окнами? – спросили её Пирожков и Авдохина.

– Карету? Это вроде розовых слонов или быстрорастущих дево-чек? заинтересовалась Михрютка.

Пирожков и Авдохина смутились. Они сообразили, как странно звучат их слова. Вряд ли кто-нибудь поверит.

– Ты только никому об этом не говори, деточка. Ни папе, ни маме, никому,попросил Пирожков.– Мало ли что привидится двум немолодым людям, которые засиделись за чашечкой чаю? Не правда ли, Антонина Петровна?

– Немолодым людям? – с обидой в голосе повторила Авдохина, услышавшая из всей речи Пирожкова только это.– Говорите лучше за себя. Я бы сказала: одному зрелому мужчине и одной моложавой, хорошо выглядящей даме.

– Хорошо,– согласилась Михрютка.– Я никому ничего не скажу. Ни слова, ни полслова... но только если вы сводите меня в кафе-мороженое.

Во время своих прогулок по Москве Михрютка успела приохотиться к мороженому ничуть не меньше, чем, скажем, к горчице или перцу.

Пирожков и Авдохина вздохнули и согласились. Ничего не поделаешь, если маленькая девочка чего-нибудь хочет, то она всегда найдёт верное средство, как вынудить вас захотеть этого же.

Через полчаса Михрютка уже шла между Пирожковым и Авдохиной, ухватив их за руки и раскачиваясь. Время от времени Михрютка поджимала ноги, повисая на руках у Пирожкова и Аводохиной, и они от неожиданности сталкивались лбами.

Авдохина надела самое лучшее своё платье, шерстяное с отложным воротничком, и сильно надеялась, что Пирожков это оценит. Прежний Пирожков и не заметил бы, но галантный князь Пирожевский воспользовался случаем сказать комплимент:

– Какое у вас платье, Антонина Петровна! Ни за что бы не догадался, что оно старое, если бы моль не проела воротничок.

Авдохина промычала что-то невнятное и дёрнула Михрютку за руку:

– Не балуйся!

До кафе оставалось уже совсем недалеко, когда Михрютка увидела двух рабочих, которые пилили тополь.

– Что они делают? – Михрютка дёрнула Пирожкова за руку.– Дереву же больно!

– Пилят – значит, так положено,– резонно ответил Пирожков и хотел пойти дальше.

– Кем положено? Нужно быть последним дураком, чтобы ополчиться против деревьев! Они же совсем беззащитные! Вели им перестать, ты же князь Пирожевский!

Пирожкову стало совестно. Тем более, что и Авдохина была рядом. Кровь князя-общественника взыграла. Он подошел к рабочим и сказал:

– Не пилили бы вы дерево, ребята! Неудобно как-то. Города нужно озеленять, а не выкорчевывать растительность.

Рабочие покосились на Пирожкова, сплюнули и продолжали терзать тополь. Подбежала недовольная Михрютка со взъерошенными волосами:

– Эй вы! Немедленно перестаньте! Как вы смели ослушаться князя Пирожевского! Оставьте дерево в покое, или оно само за себя постоит!

– Как это оно само за себя постоит? – прогнусавил один из рабо-чих. – У него же рук-ног нет!

– Жалкие трусы! Выходит, вы пилите дерево только потому, что у него нет зубов и клыков! Ну так вот вам! – Михрютка прошептала заклинание. "Жить в Волшебной стране и не научиться колдовать – для этого нужно быть ослом", иногда говорил дед Горыныч. Михрютка не была ни ослом, ни ослицей и знала несколько несложных заклинаний.

Срубленные и спиленные ветви дерева оторвались от земли и стали надвигаться на рабочих. Раны дерева зарастали на глазах, а увесистые ветви кружились над головами своих мучителей и готовы были каждую секунду отвесить тяжёлую затрещину.

– Помогите! Спасите! – рабочие кинулись бежать, забыв про топоры и пилы. Пирожков и Авдохина не слишком удивились – за последнее время с ними случилось столько чудес, что они успели к ним попривыкнуть.

Михрютка, Авдохина и Пирожков попали в кафе сразу после перерыва. Других посетителей ещё не было, и только уборщица вытирала грязной тряпкой чистые столики. Михрютка подбежала к стойке и притянула к себе листочек с меню. Князь Пирожевский вздохнул, искоса взглянул на Авдохину и достал кошелёк.

– Пятнадцать порций шоколадного мороженого с глазурью, двенадцать сливочных и семь "Пингвинов",– заказала Михрютка.– А моим спутникам – ведро кофе.

Буфетчица с изумлением привстала на цыпочки и заглянула за стойку, ожидая, вероятно, увидеть там штук двадцать детей дошкольного возраста, но никого не нашла и была сильно разочарована.

– Постойте, постойте,– Пирожков отстранил Михрютку.– Девочка напутала. Нам, пожалуйста, пятьдесят граммов самого дешёвого мороженого и кофе без сахара даме. А мне ничего не надо. Я дома обедал.

Михрютка, Авдохина и буфетчица все вместе уставились на Пирожкова. Пирожков покраснел, вспомнил, что он князь, собрал остатки благородства и произнёс:

– Хорошо... Так и быть, в кофе можете положить сахар.

Михрютка скрестила руки перед грудью и, толкнув Пирожкова плечом, спросила у буфетчицы:

– Вам никогда не встречались розовые слоны? А кареты у вас под окнами не болтались?

Пирожков покрылся испариной. Но неожиданно лицо его стало хитрым:

– Уговорила. Я куплю тебе столько мороженого, сколько ты съешь, но не больше.

Пирожков надеялся, что одной-двух порций будет достаточно. В самом деле, сколько мороженого может съесть восьмилетняя девочка?

Михрютка взяла сливочный пломбир в вафельном стаканчике, медленно поднесла его ко рту и несколько раз вяло лизнула. Пирожков заулыбался. Ещё бы! И одного мороженого не осилила, а заказывала двадцать! Но потом лицо князя вдруг вытянулось. Мороженое в руках у Михрютки исчезало буквально на глазах. Через минуту от него остался только вафельный стаканчик. Ещё мгновение – пропал и он.

– Вкусное мороженце. Теперь розовое с клубникой,– потребовала Михрютка. После розового с клубникой Михрютка облизнулась:

– Хочу с апельсиновым наполнителем!

– А ты не простудишься? – робко спросил Пирожков.

– После двух-то порций? – засмеялась Михрютка.– Шутишь!

После пятой порции побледневший Пирожков вдруг махнул рукой: "Кутить – так кутить!" Княжеская кровь взыграла, и Пирожков купил бутылку газированной воды.

В течение следующего часа Михрютка съела двадцать порций мороженого и выпила четыре литра газированной воды. Авдохина смотрела на неё с умилением и повторяла:

– Какой хороший аппетит у девочки. Помнится, мы в молодости по полведра молока выпивали у себя в магазине. Тогда молоко ещё было на разлив.

Наконец Михрютка насытилась.

– Ты не безнадёжен. Что-то княжеское в тебе несомненно есть,– похвалила она Пирожкова.

Михрютка, Пирожков и Авдохина вышли из кафе. На улице было тепло и солнечно. С утра прошёл дождь, теперь от асфальта поднималось прозрачное облачко пара. В невысоком кустарнике у дороги копошились воробьи.

– Какие вы забавные! – Михрютка повисла на руках Пирожкова и Авдохиной.Можно подумать, что вы мои дедушка с бабушкой.

Увидев выражение лиц Авдохиной и Пирожкова, Михрютка рассмеялась.

УГРЮМАЯ СЕМЕЙКА

Когда Злыдни подбросили Куклаваню на скатерти, Маша едва не вскрикнула, но вовремя зажала рот ладонью. Она знала, что мягкий пупс не ушибётся при падении, но c него наверняка свалится шапка-невидимка. Если это произойдёт, Злыдни схватят Куклаваню и выпотрошат из него всю вату.

Шапка-невидимка в самом деле соскочила с головы пупса, когда он, кувыркаясь, взлетел под потолок. Она упала на пол, но сам Куклаваня как сквозь землю провалился. Злыдни в поисках незванного гостя обшарили всю сокровищницу. И под стол заглядывали, и под стулья, и в кастрюли, и даже в чайные чашки. Но ничего не нашли. Как вдруг их дочка заметила на полу облезшую меховую шапку.

– Смотри, мама, что я нашла! – она моментально напялила эту странную находку на свою котлообразную голову. Не успела дочка это сделать, как немедленно пропала.

– Где ты, дуреха? – испугались Злыдни.– Куда ты подевалась?

– Я здесь! – радостно завопила дочка, появляясь в противоположном конце пещеры.– Здоровская шапочка, правда?

Злыдень кинулся к дочери. Ему самому хотелось примерить чудо-шапку.

– Отдай шапулю папуле! Не смей трогать!

Но прежде чем Злыдень добежал до дочки, она успела нахлобучить шапку-невидимку и словно растворилась в воздухе. Руки Злыдня сомкнулись на пустом месте. Он взвыл от бешенства.

– Ага! – закричала его невидимая дочка, бегая по пещере.– Какая чудная шапочка! Я её теперь всю жизнь не сниму! Никто не заставит меня учиться колдовству и ложиться спать рано, и пить этот скверный кисель, и слушаться вас! Я буду мучить всех подряд, а коту Мяуну отрежу голову, а он даже не узнает, кто это сделал! Да и вам задам хорошенько!

Злыдни гонялись за дочкой, чтобы отнять у неё волшебную шапку, но поймать шалунью в просторной сокровищнице было совсем непросто. Дочка только резвилась и подставляла родителям ножку, чтобы они шлёпались на пол и разбивали носы. Когда ей надоело бегать по сок-ровищнице, она помчалась по запутанным коридорам лабиринта, которые знала, как свои пять пальцев. Взрослые Злыдни едва поспевали за ней, бранясь на ходу. Они хотели поймать дочку и надавать ей воспитательных тумаков, а шапку-невидимку отобрать.

Маша, Пыхалка, кошка Дуся и Оля вышли из кладовки.

– Ну, что я вам говорила! – грустно улыбнулась Алёнушка.– Та ещё семейка. Ни любви, ни уважения... Между собой они ещё кое-как. Ворон ворону глаз не выклюет. А с другими – настоящие звери!

– А где Куклаваня? Куда он запропастился? – Маша оглядела углы сокровищницы.

– Никуда он не денется,– заявила кукла Оля.– Он такой репей, его захочешь – не потеряешь.

– Так-то ты меня любишь! Не ожидал от тебя такого ехидства! – прозвучал тоненький голосок откуда-то сверху.

Маша подняла голову и рассмеялась. На потолке, зацепившись шта-нишками за острый выступающий изумруд висел Куклаваня и шевелил в воздухе толстенькими ножками. Ему крупно повезло. Вместо того, чтобы шлёпнуться на пол и быть разорванным Злыднями, он всё время, пока его искали, болтался под потолком в полной безопасности.

– Прыгай, пупс! Мы тебя поймаем! – крикнула Маша.

– Я бы спрыгнул, да штанишки не пускают! – И Куклаваня стал напевать:

Тили-лим, тили-лим,

Под потолочком мы висим,

Вниз спускаться не хотим...

Но тут штанишки пупса затрещали, и Куклаваня упал на руки Алёнушке.

– Надо же! Не уронила! Вот не ожидал! – удивился он.

Алёнушка заторопилась:

– Нужно освободить кота Мяуна и Ученичкина, пока не вернулись Злыдни. Я покажу вам, где их прячут!

Она подвела Машу и Пыхалку к огромному бриллианту в центре сокровищницы:

– Нужно сдвинуть эту глыбу с места. Вход в темницу под ней.

Маша, Пыхалка, Алёнушка, Оля приналегли на драгоценный камень изо всех сил, но не смогли даже пошевелить его.

– Куклаваня, ты не хочешь нам помочь? – прохрипела красная от натуги кукла Оля.

– У меня в штанишках резинка лопнула,– объяснил пупс.– Ты, кстати, не собираешься вдеть мне новую?

– Я вспомнила! – воскликнула Алёнушка.– Как же я сразу не догадалась! Есть секретный механизм, который заставляет бриллиант перемещаться. Злыдни всегда запирали меня в кладовке, чтобы я не подглядела, где находится этот секретный механизм.

Маша, Алёнушка и кукла Оля стали ощупывать грани алмаза в поисках секретного замка. Они дотрагивались до каждого выступа на сверкающей поверхности камня. Но все было тщетно. Тяжелый алмаз оставался на месте.

– Неужели мы так ничего и не придумаем? Они здесь, совсем близко, только бы открыть этот отвратительный замок! – кукла Оля едва не расплакалась.

Пока остальные думали, что им предпринять, Куклаваня подвязал штанишки верёвочкой и стал отковыривать от стены изумруд в форме кленового листка. Вероятно, он, сам того не зная, привёл в действие сек-ретный механизм, скрывавшийся под этим изумрудом, потому что ги-гантский камень отъехал в сторону, открыв проход в темницу.

– Ну что я говорил! – обрадовался пупс.– Что бы вы без меня делали! Минута поиска, и я нашёл то, что вы искали целый час!

Из темницы выскочили кот Мяун и гном Ученичкин. Они давно слышали голоса и не могли дождаться, когда их выпустят наружу. Ученичкин кинулся к друзьям и крепко-крепко их обнял:

– Я знал, что вы меня спасёте! Я верил, надеялся! Как я вас люблю!

Маша, Пыхалка и кукла Оля расстрогались. Куклаваня похлопал Ученичкина по плечу:

– Мы тоже по тебе соскучились, Ученичкин.

Кот Мяун, отвыкнув от света, был ослеплён блеском драгоценных камней. Дусю он увидел не сразу, потому что она, отчего-то застеснявшись, отошла в угол сокровищницы и притворилась, будто рассматривает узоры на полу.

– Пр-ривет! Это ты открыла замок? – Мяун потёрся о колени Алёнушки.

– Ей скажи спасибо, лентяй. Она тебя спасла! – Алёнушка подтолкнула Мяуна к Дусе. Кот выгнул спину и промурлыкал:

– Благодар-рю вас, милейшая Евдокия! Очень вам признателен. Как вы похорошели с момента нашей последней встречи! Шерстка стала мягче, и глазки заблестели. Это вас гер-ройство приукр-расило.

Дуся прикрыла сияющую мордочку кончиком пушистого хвоста. Она была обрадована и польщена.

– Тшш! – прошептала вдруг Алёнушка.– Слышите?

По коридорам лабиринта раскатилось эхо тяжёлых шагов. Злыдни возвращались. Пыхалка не растерялся, и, нажав на секретный замок, задвинул гигантский бриллиант на прежнее место. Теперь должно было пройти какое-то время, прежде чем Злыдни поймут, что пленники ускользнули, и пустятся в погоню. Их топот становился всё громче и громче. Друзья заметались по сокровищнице в поисках выхода. Алёнушка отодвинула в сторону занавеску на одной из стен. Открылся широкий проход.

– Сюда! Прячемся! – Только они скользнули в открывшуюся нишу, как в сокровищницу влетели Злыдни. Они поймали свою непослушную дочку и теперь шлёпали её так громко, что можно было подумать, что где-то неподалеку выбивают ковёр...