Текст книги "Куклаваня и К"

Автор книги: Дмитрий Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Друзья кинулись собирать хворост, но ничего не нашли. В самом деле, откуда же взяться сухим палочкам и веточкам в горах, где не растёт ни куста, ни деревца?

– Что делать? Нет дров – нет костра! – воскликнула Маша.– Мы не можем развести огонь! Не можем отпугнуть Злыдней!

В наступившей тишине явственно прозвучал чей-то зловещий смех.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИХРЮТКИ В МОСКВЕ

Михрютка, сестрёнка Пыхалки, очень старалась во всём быть похожей на девочку. Она смогла так удачно перевоплотиться, что даже ссадина на коленке у неё была там же, где и у Маши. Но одно дело внешнее сходство, удавшееся дракончику как нельзя лучше, и совсем другое дело внутреннее: характер, манера поведения, любимые словечки – всё то, по чему родители узнают своих детей так же безошибочно, как по лицам и росту. Об этом Михрютка, разумеется, не задумывалась, но была полна рвения сыграть роль Маши так, чтобы никто не заметил отсутствия девочки.

Михрютка выросла на Буяне и знала о людях только по рассказам дедушки Горыныча и Бабы Яги, которые, состарившись, последние лет семьсот-восемьсот безвыездно жили на острове. В их представлениях люди все ещё ездили на телегах и обносили свои города высоченными стенами и рвами. Михрютка хотела увидеть, как изменились города за последнее время, тем более, что Пыхалка вернулся оттуда с ворохом новых впечатлений и бесконечных историй. Она с радостью согласилась заменить Машу на время, пока девочка гостит в Сказочной стране.

Когда Пыхалка и дракониха улетели, Михрютка помахала им на прощанье и решила прогуляться по городу. То, что на улице стояла ночь, не остановило её. В комнате родителей было тихо. Слышалось только лёгкое похрапывание папы.

– А раненько утречком я вернусь! Никто и не заметит, что я немножечко отсутствовала,– пообещала себе Михрютка.

Хлопать входной дверью было опасно: родители могли проснуться, и она решила вылезти через окно. Если бы в ту минуту какой-нибудь случайный прохожий поднял голову, то увидел бы, как из окна девятого этажа вылетел серебристо блестевший в лунном свете дракончик. Коснувшись асфальта, он превратился в девочку в джинсах и белой кофточке. Но прохожих в этот час на улице уже не было, и никто этого не заметил. Михрютка засмеялась, поправила причёску и отправилась на прогулку по ночному городу.

Было очень тихо и пустынно. Светофоры мигали жёлтым светом. Город казался совершенно необитаемым. Михрютка даже почувствовала разочарование. Никаких приключений.

Из окна она видела, что где-то довольно далеко, в центре города, горят рекламные вывески и высвечивается прожекторами какая-то крепость с красными стенами. Михрютка не знала, что это Кремль, но красностенная крепость напомнила ей те неприступные города, о которых рассказывал дедушка Горыныч. Михрютке захотелось рассмотреть красностенную крепость поближе, и она направилась в сторону Красной площади. По пути Михрютка похлопывала ладонью по крышам припаркованных возле домов автомобилей, заставляя сигнализацию истошно голосить, выть и визжать. Михрютка не задумывалась над тем, что мешает людям спать. Просто ей было весело и хотелось шалить.

Когда она проходила узеньким тёмным переулком, где не горело ни одного фонаря, к ней, шатаясь, подступил здоровенный пьяный дядька и, не разглядев в темноте девочку, попросил хриплым голосом прикурить.

– Пожалуйста! – Михрютка рада была ему помочь, но так как спи-чек у неё не оказалось, то она выдохнула тонкий раскаленный язык пламени в метр длинной, голубоватый на конце, как пламя автогена. Сигарета пьяного мгновенно вспыхнула и моментально сгорела. Пьяный посмотрел на Михрютку двоящимся взглядом, извинился и побрёл прочь:

– Пр-ростите! Мне пор-ра! Срочные дела!

– Рада была помочь! – Михрютка пошла дальше.

Чем ближе к центру города, тем оживлённей становились улицы. Около гостиниц и ресторанов толпились люди и хлопали дверцы автомобилей. Михрютка останавливалась у красивых рекламных вывесок, разглядывала подъезды театров. На острове Буяне ей никогда не приходилось встречать ничего подобного, и, естественно, у маленького драконёнка разбегались глаза. В центре Москвы есть на что посмотреть.

Из одного окна до Михрютки донеслись запахи кухни. Они будоражили и привлекали. Михрютка вспомнила, что давно ничего не ела. Ведь пока она летела над океаном из Сказочной страны, успела проголодаться.

Девочка подошла к подъезду и толкнула дверь. Над дверью светилась надпись: ресторан "Лукоморье". У самого входа, заложив руки за спину, стоял пузатый швейцар с красным лицом и в красном пиджаке.

– Что тебе надо, девочка? – спросил он, загораживая дорогу.

– Я Михрютка, то есть, Маша,– представилась она.

– Иди отсюда, Маша. Тебе пора спать.

– Не похоже, чтобы вы были хозяином трактира,– догадалась Мих-рютка.Скорее всего вы просто сторожевой дядька.

Сторожевой дядька нахмурился и протянул руку, чтобы вытолкать нежелательную посетительницу, но замер с вытаращенными глазами – девчонка исчезла.

Михрютка прошла в ресторан и села за свободный столик. Она опять сделалась видимой. Тотчас к ней подскочил развязный официант в русской рубашке и с салфеткой в руках.

– Ты с кем, девочка? Как ты сюда вошла? Это тебе не детский сад. Почему ты не делаешь баю-бай в кроватке?

– Принесите мне горчицы! – велела Михрютка.

– Горчицы? – удивился официант.

– Неужели у вас в трактире нет горчицы?

– У нас не трактир. У нас ресторан "Лукоморье",– оскорбился официант.

– И много народу вы уже уморили своим луком, пройдохи? – спросила Михрютка.– Так будет горчица или нет?

– Хорошо. Горчицы так горчицы,– официант решил подшутить и подмигнул своему напарнику.– Витя, принеси горчицы, и красного перцу захвати. Но учти, девочка, у нас положено съедать все, что зака-зываешь.

Официант усмехнулся. Если эта девчонка хочет горчицы, она её по-лучит.

– Вот вам горчица. Вот перец. Прошу, как вы заказывали.– Он подобострастно поклонился.

– Это совсем другое дело. Сразу бы так.– Михрютка отправила в рот полную ложку горчицы. Потом закусила красной перчиной. Она облизнулась, заработала ложкой, и баночка с горчицей опустела за минуту. Лицо девочки выражало удовольствие, как будто она лакомилась клубничным мороженым.

Официант позеленел от изумления:

– Не верю! Это не настояшая горчица! Куда они там смотрят в кухне! Я просил горчицы и перца, а мне что дали! – с этими словами официант схватил красную перчину и проглотил. Лицо его мгновенно вытянулось, из глаз брызнули слезы.

– А! Горю! Помогите! – завопил он, бегая вокруг стола.

– То-то и оно,– подтвердила Михрютка.– Хороший перчик. Очень даже. Странно, что он вам не понравился.

Михрютка бросила официанту золотую монету чеканки времен царя Гороха и вышла из ресторана "Лукоморье". Сторожевой дядька в красной куртке всё ещё сидел на своем стульчике у дверей и ошалело тряс головой. Увидев Михрютку, швейцар вскочил со стульчика и устремился к ней, сжав кулаки. Он схватил Михрютку за ворот и потащил к выходу, но неожиданно услышал грозное рычание и обнаружил, что вместо девочки он вцепился в загривок здоровенного тигра, который рычит и хлещет хвостом. Швейцар в ужасе отдёрнул руку. Тигр развернулся, оскалился и стал медленно готовиться к прыжку.

Швейцар задрожал, попятился и притих, как застенчивая мышка. Тигр обнюхал сторожевого дядьку, едва живого от ужаса, и направился по Тверской улице в сторону Красной площади. Отойдя от ресторана, Михрютка опять превратилась в Машу.

Большие часы на Спасской башне показывали три часа ночи.

– Ещё есть время,– решила Михрютка.– Можно немного погулять.

Она взлетела на Кремлёвскую стену и стала перескакивать с зубца на зубец. К ней подошёл милиционер, дежуривший на кремлевской стене, и сделал замечание.

– Маленьким девочкам не положено ночью тут гулять. Если хотите лазать, приходите днём.

– А ты уверен, что я тебе не снюсь? – спросила Михрютка.– Ущипни себя.

Милиционер подумал немного и ушипнул себя за ухо. Тотчас Михрютка исчезла. Мы-то знаем, что она просто стала невидимой, но милиционер этого не знал. Он очень удивился и разжаловал сам себя в младшие лейтенанты за то, что заснул на посту.

Нагулявшись вдоволь по Кремлёвской стене, Михрютка отправилась домой. Она успела как раз вовремя. Мама, пришедшая пожелать ей доброго утра, застала девочку крепко спящей в постели.

– Спит как сурок. Мне стало жалко её будить,– сказала она папе.

– И не надо. Пускай поспит. Оставь завтрак на столе. Встанет – поест...

– Мне вчера звонили из Тулы,– мама озабоченно помешала ложечкой чай.Сестра отправила к нам Петю. Надеюсь, они не станут ссориться с Машей, как в прошлый раз... Петя приезжает сегодня в одиннадцать утра. Ты встретишь его на вокзале?

КРЕПОСТЬ ЗЛЫДНЕЙ

В темноте раскатился лающий смех. Казалось, он звучит отовсюду, подступает со всех сторон. Над головами Маши и Пыхалки пронеслись какие-то стремительные тени, обдав их резким сырым ветром.

– Мамочки, я боюсь! – Кукла Оля сжалась и закрыла глаза.

Число мелькавших теней увеличивалось. Казалось, небо вокруг за-полнилось ими. В руку Маше впилось что-то острое. Девочка вскрикнула и стряхнула с себя злобный царапающийся комок.

Неожиданно тьму прорезал яркий луч. Все невольно потянулись к свету. Это Куклаваня достал из кармана фонарик и нажал на кнопочку.

– Не мог же я оставить его дома, его бы обязательно кто-нибудь стянул? сказал Куклаваня.

В луче фонарика на мгновение появилась маленькая оскаленная мордочка с полукруглыми ушами и прищуренными черными глазками.

– Летучие мыши! – воскликнул Пыхалка.

Попав в полоску света, летучая мышь заметалась и слепо ткнулась в скалу. Зловещий смех оборвался. Несколько мышей стремительно налетели на Куклаваню, стараясь вырвать у него из рук фонарик, но Пыхалка отогнал их языком пламени. Ещё одна ослеплённая мышь врезалась в камни и упала. Остальные трусливо отлетели в сторону и притаились где-то на границе света.

– Уф! – с облегчением выдохнула кукла Оля.– Я думала нам конец. Наверное, это и есть Злыдни.

– Нет,– сказал Пыхалка.– Летучие мыши помогают им, но они не Злыдни.

Тихо подкралась Дуся. Глаза кошки светились зелёным огнём, и она была напряжена, как на охоте:

– А где Ученичкин? Минуту назад он был здесь!

Гномик исчез. Только на земле валялся его красный колпачок.

– Ученичкин! Ученичкин! Где ты? – позвали друзья.– Летучие мыши! Они утащили гномика! Какой ужас!

– Сейчас искать его бесполезно.– Пыхалка задержал Куклаваню, который размахивая фонариком, разгонял летучих мышей.– Утром начнём поиски. Хотя скорее всего гномик уже в крепости у Злыдней.

Друзья не смогли найти ни одной маленькой веточки для костра. В Мёртвых горах ничего не росло, кроме чахлой травы и колючек.

Всю ночь Куклаваня очерчивал фонариком круги, не давая летучим мышам приблизиться. Только свет и редкие струйки огня, которые выпускал Пыхалка, мешали воющим от злобы мышам накинуться на путешественников.

Дул ледяной ветер. В утробе скал что-то грохотало. Было холодно и страшно. Уже под утро в фонарике у Куклавани стали садиться батарейки. Луч потускнел, и было ясно, что он вот-вот погаснет. Мыши тоже это почувствовали. Они перестали выть, и опять зазвучал их лающий смех. Фонарик слабел на глазах, его тонкий лучик иссякал. Все прижались друг к другу, приготовившись защищаться, но в это мгновение восходящее солнце пробилось сквозь скалы.

– Рассвет! – Маша засмеялась.– Ну что, вредины, получили?

Летучие мыши завыли, застонали и исчезли вместе с уходящей ночью. Быстро светало. Куклаваня выключил фонарик, хотя в этом не было необходимости: он и без того погас бы.

– Ку-ка-ре-ку! – закричал Пыхалка.– С добрым утром!

– Чего ты раскудахтался, Пыхалка? Решил прикинуться курицей-несушкой? поинтересовался Куклаваня.

– Петухи всегда возвещают рассвет. Ты что не знал? – удивился дракончик.

Кошка Дуся разглядывала свое отражение в лужице:

– Не потускнели ли мои глазки? Не вылезла ли шерстка? Как я выгляжу?

– Вполне узнаваемо. Могло быть и хуже,– утешил её Куклаваня.– Я однажды видел кошку, которая упала в цемент. Ты выглядишь намно-го лучше, чем она.

– Что я нашла! Родник! – воскликнула кукла Оля. Из скалы тонкой струйкой бил родник. Там, где его брызги попадали на землю, росли трава и цветы, такие же прекрасные, как и в Волшебной долине. Кукла Оля подбежала к роднику и умылась.

– Сейчас станешь козлёночком или даже крокодильчиком. Знаем мы эти роднички,– злорадно заметил пупс. После истории с заколдованным яблочком Бабы Яги, превратившим его в козлёнка, Куклаваня с подозрением относился к плодам и родничкам Сказочной страны. Но ничего плохого с Олей не случилось. Напротив, она почувствовала себя свежей и отдохнувшей. Словно и не было ужасной бессонной ночи с летучими мышами и таинственными шорохами. Её щеки зарумянились, а глаза заискрились. Оля превратилась в такую красавицу, что глаз не оторвать. Вода в роднике была волшебной!

– Ой, Оля, как ты изменилась! – восхитилась кошка Дуся. Оля посмотрелась в зеркальце и охнула. Чудеса, да и только! Она и прежде была хорошенькой, но теперь из зеркальца на неё глядела писаная красавица, о которых говорят, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Даже Куклаваня вынужден был это признать:

– Совсем неплохо! Вот уж от кого не ожидал! – проворчал он.

– Это родник живой воды! Мне о нём рассказывал дедушка! – крик-нул дракончик. Пыхалка вбежал в струю, и его чешуя засверкала и заискрилась так, что слепило глаза. Пыхалка обрызгал друзей водой из родника. Через минуту все уже плескались в струе живой воды, толкались, брызгались, резвились. Только кошка Дуся мялась на берегу, не решаясь войти в воду. Дусе, конечно, очень хотелось похорошеть, но она терпеть не могла купаться. Но под конец и Дуся не выдержала. Она зажмурилась, закрыла лапой нос и прыгнула в воду. Окунувшись, Дуся быстро выскочила и посмотрелась в зеркальце. В зеркальце отразилась мокрая кошка с тоненькими лапками и отяжелевшим от воды хвостом.

– Мяу! Мало! – Дуся нетерпеливо отбросила зеркальце в сторону и опять кинулась в родник. Куклаваня, Оля, Пыхалка и Маша уже вволю накупались, набрызгались и вышли на берег сушиться, а Дуся все ещё не вылезала из воды и мелко-мелко дрожала от холода.

– Ты вся синяя! – крикнула ей Маша.– Вылезай – простудишься!

– Н-не п-простужусь! – деревянными губами произнесла Дуся.

– Бедная мокрая кошка! – пожалел Куклаваня.– У тебя не жизнь, а сплошное мученье. Помнишь, как ты красилась перекисью в блондинку и что из этого вышло?

– К-красота требует жертв,– страдальчески промяукала Дуся.

Пыхалка посмотрел на солнце:

– Если мы хотим попасть в крепость Злыдней до заката, то нам пора выходить.

Друзья засобирались. Они извлекли царапающуюся Дусю из ручья, вытерли её скатертью-самобранкой, напоили горячим чаем, чтобы она не простудилась, и продолжили свой путь.

Они шли по узенькой тропинке, петлявшей между высоченными скалами. Местами из трещин в камнях пробивался чертополох и несколько желтоватых травинок. Солнце пекло вовсю, и если бы не купание в источнике живой воды, то у путешественников запросто мог бы случиться солнечный удар.

– Интересно, куда прячутся летучие мыши днем? – спросил Куклаваня.

– Куда-нибудь в очень тёмное место, в пещеру или в дупла,– сказал Пыхалка.

– Так неинтересно,– расстроился Куклаваня.– Ты не должен был мне подсказывать. Я бы сам догадался.

Тропинка в очередной раз круто повернула и... путешественники вышли на поляну, которую со всех сторон окружали острые зубцы гор. В центре поляны, мрачная и замшелая, грозно возвышалась крепость, та самая, которую показало волшебное блюдечко Бабы Яги.

– Вот она, крепость Злыдней,– тихо проговорил Пыхалка.– Отсюда ещё никто не возвращался.

– Чего же мы ждём? Вперёд! Бросим Злыдням вызов! Я прогнал летучих мышей, прогоню и Злыдней! – Куклаваня так и рвался в бой.– Где наша мокрая кошка-освободительница? Что-то я не вижу воодушевления в её глазах.

Куклаваня хотел шагнуть с тропинки на поляну, но дракончик удержал его зубами за рукав курточки:

– Подожди. Это не просто лужайка. Здесь под каждой травинкой капкан, а под каждым камнем волчья яма с кольями.

– Ишь ты! – поразился Куклаваня.– Просто как мои противогостевые ловушечки. А я думал, что первый догадался, как отваживать незваных гостей.

– Должен же быть проход между ловушками,– Маша обвела взглядом поляну.Сами же Злыдни как-то проходят.

– У меня идея,– сказала кукла Оля.– Пусть Пыхалка посмотрит на лужайку сверху. В том месте, где часто ходят, должно быть что-то вроде тропиночки из примятой травы.

Дракончик заработал крылышками и поднялся над полянкой. Он взлетел так высоко, что казался с земли просто маленькой точкой.

– Я нашёл тропинку,– крикнул он, спускаясь.– Идите за мной, но не отступайте в сторону ни на шаг.

– Молодец, Пыхалка! Ты просто чудо! Любая красавица, даже первая в мире, будет счастлива поцеловать тебя,– кошка Дуся под-бежала к Пыхалке.

– Уж лучше он поцелуется с носорогом.– Куклаваня вклинился между кошкой и дракончиком.– Правда же, Пыхалка, ты лучше поцелуешься с носорогом, чем с Дусей?

– Мне в общем-то все равно,– ответил засмущавшийся Пыхалка.

Вытянувшись цепочкой, друзья осторожно двинулись вслед за дракончиком по едва приметной в траве тропинке. Справа и слева были ловушки. Кое-где земля осыпалась и видны были острые колья волчьих ям. Маша заглянула в тёмное нутро одной такой ямы, но внезапно поскользнулась на мокрой траве.

– Ой, держите меня! – закричала Маша, теряя равновесие и падая в чёрную пасть ямы.

УКРОЩЕНИЕ ВРЕДНОГО МАЛЬЧИШКИ

Михрютка отбросила одеяло так, что оно закачалось на люстре, и вскочила с кровати. Хорошо, что мама, зашедшая к ней утром, не заметила главного: Михрютка лежала под одеялом в джинсах и кроссовках. Она только что вернулась с ночной прогулки и даже не успела раздеться. Как только мама ушла, Михрютка оглядела комнату, увидела на зеркале красивую заколку-бант и скрепила ею сзади волосы. Полюбовавшись собой в зеркало, она отправилась на кухню знакомиться с родителями Маши.

– Доброе утро, Маша! Тебе очень идет этот бантик! – сказали мама и папа.

– Это я и сама знаю,– буркнула Михрютка.– Что новенького?

Папа и мама с удивлением посмотрели на неё и рассмеялись:

– Хорошо, что ты уже не хандришь! Мы хотим тебя обрадовать: сегодня приезжает Петя, твой двоюродный брат.

– Я рада. А когда он уезжает? – поинтересовалась Михрютка.– Скоро?

От Пыхалки она слышала о противном мальчике Пете, досаждавшем Маше и кошке Дусе и напустившем на игрушки своих гадких солдатиков.

– Не ссорься с Петей. Помни, что он у тебя в гостях,– сказала мама.

– Интересно, а Петя-то будет помнить, что он у меня в гостях? про-ворчала Михрютка.

К счастью, родители торопились на работу и слушали дочь не слишком внимательно. Иначе они заметили бы сильные изменения в характере Маши. Ведь скопировать характер не так легко, как внешность.

Папа заехал на вокзал и привёз Петю домой. В поезде Петя ехал один. Родители отправили его одного при условии, что в Москве Петю встретят. Пете было десять лет, это был тощий узкоплечий мальчик, раздражительный и задиристый. На Михрютку, или, как он думал, на Машу, Петя смотрел как на пустое место. Ещё бы! Она была младше его на два года!

– Привет, мелюзга! – бросил Петя, едва переступив порог.– Где моя комната?

Михрютка несколько минут молча разглядывала его с разных сторон. На лице у неё было написано крайнее любопытство.

– Так ты и есть Петя? Ну-ну! Скажи, Петя, ты когда-нибудь моешь уши? Можешь не отвечать. Я и так вижу, что нет.

Петя вытаращил глаза на Машу. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали:

– Ах ты мелочь с косичкой! Скажи спасибо, что я сегодня добрый.

– Вот как? – удивилась Михрютка.– Так значит, ты ещё бываешь злым? Кто бы мог поверить? У тебя такой невинный младенческий вид.

Глаза Пети округлились от злости. Как, какая-то восьмилетняя мелюзга смеет называть его, десятилетнего Петю, младенцем! Ну сейчас он её научит себя вести!

– Ну как? Рады встрече? Вдвоём вам будет веселее.– Папа как раз в эту минуту зашёл в комнату. В его присутствии лицо у Пети момен-тально стало заискивающим. Он был очень хитрым мальчиком. Но стоило маме или папе отвернуться или уйти в другую комнату, как Петя начинал щипаться, выкручивать руки или толкаться. А потом стоял с таким невинным видом, что нельзя было даже вообразить, что он на такое способен.

Вот и сейчас Петя подождал, пока взрослые уйдут на работу, а потом решил проучить Машу. Петя придумал запереть её в кладовке: "Пускай посидит там до вечера! Сразу научится себя вести!"

Чтобы заманить Михрютку в кладовку, Петя пошел на хитрость:

– Маша! Прости, что я тебя дразнил. Давай мириться!

– Давай! – согласилась Михрютка.– Хотя мы в общем-то и не ссо-рились. Михрютка была отходчивым драконёнком и легко прощала маленькие обиды. "Может быть, Петя не такой уж и плохой? – решила она.– С прошлого раза он мог исправиться".

– Не покажешь ли ты мне квартиру? Где у вас кладовка? Я у вас кое-что забыл и думаю, что это кое-что должно быть там,– продолжал осуществлять свой коварный план Петя.

Михрютка успела уже изучить расположение комнат в квартире и была рада помочь. Она привела Петю к кладовке.

– А что там внутри? Можно посмотреть? Только ты первая заходи. А то я ещё споткнусь обо что-нибудь,– Петя пропустил Михрютку вперёд.

– Пожалуйста! – Михрютка сделала шаг в кладовку. Тотчас Петя навалился на дверь и запер её на задвижку.

– Ха-ха! – Петя пакостно засмеялся.– Вот и торчи теперь там до вечера. Неужели ты думала, я на самом деле собрался с тобой дружить, козявка?

Из кладовки не донеслось ни звука.

– Ты слышишь, Машка? – повысил голос Петя.– Я не выпущу тебя. Будешь торчать там весь день! А сам набезобразничаю в твоей комнате и скажу – это ты!

Опять Пете никто не ответил. Похоже было, он говорит сам с собой. Ему стало досадно, и он заглянул в кладовку, чтобы посмотреть, чем занимается там эта козявка и почему она молчит. То, что он там увидел, поразило его. Кладовка была пуста.

– В чём дело? – забормотал Петя.– Отсюда же нет выхода, я знаю. И спрятаться некуда.

Он вошёл в кладовку и обшарил все углы, но не нашёл ничего похожего на маленькую девочку. Петя ещё больше удивился, когда дверь кладовки вдруг захлопнулась перед самым его носом. Он толкнул её раз-другой. Ничего не выходит – заперто на задвижку. Петя понял, что его одурачили. "Но как Машке это удалось? Куда она спряталась?"

Конечно же, вы уже догадались, что Михрютка просто-напросто сделалась невидимкой и тихонько прошмыгнула мимо Пети, пока он искал её.

– Выпусти меня немедленно! Я тебя вздую! – требовал Петя и стучал кулаками в дверь.

– Тогда какой смысл мне тебя выпускать, если ты меня вздуешь? хладнокровно спрашивала Михрютка.

– Открой сейчас же! Или пожалеешь!

– Обещай, что не станешь пакостничать!

– Я тебе все косы поотрываю! – кричал Петя.

– У тебя есть время до вечера, чтобы передумать,– Михрютка хо-тела уйти.

– Обещаю, обещаю! Не стану пакостничать! – Петя опомнился и схитрил. Когда Михрютка открыла дверь, Петя выскочил из кладовки красный и злой. Он схватил с подоконника домик куклы Оли и при-нялся отковыривать у него трубу. Петя хотел довести Машу до слёз, а ничто так не обижало девочку, как попытки испортить её игрушки. Обычно Маша пыталась остановить Петю, а он бегал по комнате и дразнил её.

Но сейчас Маша, с точки зрения Пети, вела себя необычно. Она не стала вырывать кукольный домик у него из рук или хныкать. Ни слова не говоря Михрютка подошла к Пете, подняла его за пояс брюк и посадила на шкаф. Всё было проделано быстро. Петя даже удивиться не успел. Он решил, будто оказался на шкафу случайно, может быть, даже сам влез на него как-нибудь незаметно для себя. Он спрыгнул со шкафа и кинулся на Михрютку. Со своими ровесниками-мальчишками и тем более с теми, кто постарше, Петя никогда не дрался, потому что они могли дать ему сдачи, но младших мальчиков и девочек обижал с преогромным удовольствием.

– Сейчас ты у меня схлопочешь! – Петя подбежал к Михрютке и хотел схватить её, но вдруг... Петя глазам своим не поверил. На месте Михрютки оказался дракон в серебристой чешуе. Петя замер с открытым ртом и едва не упал в обморок.

– Мамочки! Спасите! – закричал он и бросился наутёк, но зацепился ногой за порог и растянулся во весь рост.

Со страхом Петя смотрел, как дракон приблизился к нему и выпустил струю пламени.

– М-маша, эт-то т-ты? – едва выговорил Петя.

– А то кто же! Обещай, что никогда не будешь обижать девочек! Помни, что любая из них может превратиться в дракона, как и я!

– Н-не верю! – упрямился Петя.

– Тогда я откушу тебе голову! – Дракончик открыл пасть с тре-угольными зубами. Его острые, как ножи, клыки клацнули около Петиного уха.

– Теперь верю, верю! – закричал Петя.– Теперь верю! Никогда больше не стану обижать девочек! И п-портфели стану н-носить!

И Петя в самом деле больше не обидел ни одной девочки. Бывало, ему очень хотелось это сделать, но он вспоминал огнедышащего дракона и вместо того, чтобы стукнуть девочку, заискивающе бормотал:

– Давай я понесу твой портфель!