Текст книги "Темна египетская ночь"

Автор книги: Дия Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Это невозможно! Она закончила инъяз, но у нее профилирующим был английский, а второй – испанский.

– И все-таки, мне кажется, это арабский. Или какой-нибудь из восточных языков.

– Ах, мать твою! Ладно… Тогда попроси ее жестами показать, как она себя чувствует.

Я попросил. И Рита, очевидно вникнув в наши затруднения, быстро сложила кольцо из большого и указательного пальца. «О’кей», стало быть. Ну, слава богу…

– Теперь спроси, где ее держат, – нетерпеливо заплясал на месте мой гуру, и тут же выдал очередь отборного мата. Зеркало опустело. Лишь там, где мгновение назад стояла дочь экстрасенса, расплывалось золотистое пятно. А вскоре и его не стало.

– Все, – устало выдохнул Андрей. – Конец связи. На большее меня не хватило. Слишком велико сопротивление.

И помолчав, добавил:

– Знаешь, я ведь даже не был уверен, что она жива. Но теперь-то меня ничто не остановит. Весь Египет перерою, и Верхний и Нижний и астральный. Но это потом, а теперь давай возвращаться.

Но не успели мы даже повернуться, как странный звук, похожий на свист ветра играющего в развалинах городов, заставил нас замереть. Зеркало снова оживало, только вместо белой туманной стены его поверхность теперь отражала сгущающуюся черноту.

– Вот, что значит забывать про технику безопасности, – на бледном лице Андрея отразилась гамма противоречивых чувств. – Нужно было сразу закрывать его, а я ударился в отцовские переживания…

– И что это, по-твоему?

– Не знаю. Ничего подобного раньше не видел. Но думаю, что тебе пора уходить.

– А ты?!

– А я уже не могу.

И он сделал шаг к зеркалу, где в непроглядном мраке постепенно стали проступать контуры далекой пирамиды, подсвеченной пламенем многочисленных факелов. Пока удовлетворялось мое любопытство, Андрей успел сделать еще один шаг, прежде чем я повис у него на плечах, пытаясь сбить с ног. Дохлый номер! С тем же успехом можно было повалить памятник Ленину, до сих пор торчавший на площади нашего города. Но, видимо, мои действия на миг вернули экстрасенса к реальности, и он притормозил в двух шагах от нетерпеливо подрагивающего зеркала.

– Я все равно долго не продержусь, – выдавил он в перерыве между ломавшими его тело судорогами. – И ты меня не удержишь… Только затянет вместе со мной. Воспользуйся аварийным выходом!

– Сам воспользуйся!

– Не выйдет. Его теперь можно активировать, если только на мое валяющееся на кровати тело воздействовать чем-нибудь сравнимым по силе со взрывом межконтинентальной баллистической ракеты.

Но все же Андрей держался. И я, висящий у него на плечах, уже начал надеяться, что он сумеет избежать двух последних шагов, которые должны увести его за грань астрального зеркала. Видимо, сила притяжения немного ослабла, и экстрасенс даже сдвинулся чуть-чуть назад. Не без моей помощи. Но в этот момент в зеркале начала проявляться невысокая женская фигура. Внимательно наблюдая проступающие очертания, я очень быстро догадался, что это не Рита. Женщина стояла спокойно, но неощущаемый нами резкий ветер нещадно трепал полы ее длинного белого платья. Была она не слишком молода, смугла, темноволоса, и поразительно красива.

– Мама… – пробормотал Андрей, одним движением скинув меня с плеч, как надоедливую собачонку, и счастливо улыбнувшись, шагнул к зеркалу. – Мама!

Почти одновременно они подняли руки, потянувшись к золотистой границе, отделявшей их друг от друга. Еще секунда и…

И этот момент в уши мне ударил многоголосый гул, перед глазами взвихрились протуберанцы, а сознание начало меркнуть, выдав перед окончательной отключкой единственную членораздельную мысль: «Сработал аварийный выход».

Когда сознание вернулось, я обнаружил, что лежу на сексодроме, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами. Рядом точно также таращился в пространство экстрасенс Андрюша. А возле кровати, прижав руки к объемной груди, возвышалась давешняя бальзаковская брюнетка, фыркавшая на нас в аэропорту Внуково, и изображала из себя противоугонную сигнализацию. То есть орала благим матом на всю Хургаду. Так вот, что за сила заставила сработать аварийный выход!

Не знаю, что подумала она, обнаружив в своей постели двух невменяемых мужиков, но наши с Андреем мысли были направлены исключительно на бегство. Подскочив на полметра над кроватью мы бросились к двери, стараясь по возможности разминуться с истерически закатившей глаза дамой, и, выскочив в коридор, в несколько скачков оказались у своего номера. На счет «раз-два», мы уже заперли дверь изнутри и без сил повалились на койки, прислушиваясь к переливам мощного женского контральто, доносившегося из коридора.

Вот так и получилось, что мы с Андреем вместо того, чтобы наслаждаться пляжными удовольствиями, безвылазно сидели в номере, опасаясь попасться на глаза нашей разъяренной соотечественнице. О ее душевном состоянии мы могли судить по нечаянно подслушанному разговору. Дама делилась с подругой планом мести двум голубым маньякам, приставшим к ней еще в Москве и по каким-то извращенным соображениям, избравшим ее ложе для своих противоестественных утех. Основной идеей плана являлось обращение в туристическую полицию с жалобой на нарушенную неприкосновенность временного жилища, и попрание международных моральных норм.

– Хорошо хоть завтра мы уезжаем! – вздохнул экстрасенс. – Я ведь ей после ужина чуть на глаза не попался, и едва успел прикинуться упившимся в баре немцем. Для чего пришлось уткнуться лицом в стойку и изредка вскрикивать «Дас ис фантастиш!».

– Так ты, оказывается знаток, – поддел его я. – А говорил, что языками не владеешь…Кстати, о языках. У меня все из головы не идет то, что Рита общалась с нами на арабском. Что это, по-твоему, значит? И значит ли вообще что-нибудь?

– Ты уже десятый раз спрашиваешь! – взбеленился Андрей. – У меня даже язык устал отвечать. Но для особо одаренных повторяю еще раз: да, это что-то значит. Но поскольку наше общение происходило не с самой Ритой, а с ее энерго-информационным двойником, то значить это может все что угодно. От влияния местного колорита до присутствия арабской крови у ее далеких предков.

– Ну, хорошо, а одежда?

– Не знаю. Может, именно так ходят в гареме, в который ее привезли…

– Ты думаешь…

– Уверен. Сам же видел, как местные на наших баб западают. А она у меня красавица, да еще и голубоглазая блондинка в придачу. Вот какой-нибудь старый хрыч ее и… Ну, ничего, я ему устрою Содом с Гоморрой – небо с овчинку покажется.

– Послушай, Андрей, раз уж так все вышло… – я замялся. – Давно хотел тебя спросить… Ты можешь убить человека? Я имею в виду на расстоянии, с помощью экстрасенсорных воздействий? Ну, сглаз там или порчу навести, заклятие на смерть, проклятье до седьмого колена..?

Экстрасенс Андрюша внимательно посмотрел на меня, вздохнул и, оседлав стул, принял позу похмельного доцента на утренней лекции.

– Ты, дорогой мой ученик, все в одну кучу-то не вали. Сглаз и порча, это так – детский лепет. Любой энергетический сильный человек может сглазить просто разозлившись, позавидовав или что-то в этом роде. Сглаз – всего лишь результат неконтролируемого выброса отрицательной энергии. Порча – это уже действие направленное, с конечной целью нанести вред конкретному лицу. С мощной энергетикой и определенными оккультными знаниями делается на раз. А вот заклятие на смерть… В принципе, я действительно могу сделать так, что неугодного мне человека не станет. Не сразу, конечно… Через полгода, год… Теоретически это возможно…

– А практически?

– А практически… Видишь ли, Игорек, тут все упирается в вечный вопрос цены. Как бы это тебе подоходчивей… Если совершаешь какое-то противозаконное действие (я имею в виду вселенские законы, а не УК РФ), то на твой кармический счет в строку «Должен» заносится сумма к примеру с пятью нулями. Это в случае, если действие совершено с привлечением обычных средств. А вот если воспользуешься экстрасенсорикой – то к сумме твоего долга автоматически приписываются еще несколько нолей. Короче, карма отягощается по полной программе. Так что если тебе приспичит кого-нибудь спровадить в райские кущи или в адское пекло, мой тебе совет – сделай это «вручную». Хотя если припечет по-настоящему…

Оборвав фразу, Андрей отвернулся и я понял, что сейчас он очень близок к тому, чтобы наплевать на все долги, суммы и нули вместе взятые. Свою Ритку он не простит никому.

– А проклятье до седьмого колена? – попытался я выдернуть его из цепких лап вендетты. – Оно существует?

– Угу, – буркнул экстрасенс, медленно всплывая из ледяного омута ненависти. – Существует. И самое интересное, что его может наложить даже ребенок. Если проклинаемый совершил воистину чудовищное преступление по отношению к проклинающему, то достаточно просто обрядовой фразы «Будь ты проклят» и – ку-ку. И детям его и внукам, а то и правнукам придется расхлебывать заваренную предком кашу.

– А если…

– Да что ты ко мне привязался?! – возмутился экстрасенс, – Уже час ночи, а нам, между прочим, в пять утра нужно уже в холле сидеть. Автобус ждать не будет…Ты лучше будильник свой поставь на 4:30…

Ну, я и поставил. Только включить забыл.

Распугавший предрассветную тишину телефонный звонок, заставил меня скатиться с постели и броситься к голосящему на все лады аппарату. Схватив трубку и выслушав все, что думал наш русскоговорящий гид по поводу пунктуальности российских туристов, я без всякого почтения разбудил своего беззаботно храпевшего гуру, устроив ему небольшой душ. И ровно через пять минут мы, зевая и чертыхаясь, доползли до заднего сидения зеленого как крокодил туристического автобуса. Где благополучно вернулись к просмотру прерванных снов.

Когда автобус, объехав все мыслимые отели Хургады, собрал желающих прокатиться в столицу Древнего Египта – Луксор, мы, наконец-то, выбрались из городка на неширокую трассу. После чего наш египетский гид – на вид стопроцентный араб, которого все почему-то называли Тони, проинформировал нас о дальнейшем маршруте. Оказалось, что в данный момент мы движемся (и хорошо движемся – поминутно «склеивая» автобусы конкурирующих фирм) к месту общего сбора, где будет составлен единый конвой для поездки в Луксор.

– А зачем этот конвой?! – донесся с переднего сидения до боли знакомый женский голос, заставивший наши волосы встать дыбом.

– Па-ба-ба-бам!!! – фальшиво пропел Андрей, подражая Бетховену. – Это не женщина, а карма какая-то! Представляешь, что будет, когда она обнаружит нас здесь?!

– А кто говорил, что ему благодарность из Космоса приходит через женщин? – не упустил я случая поддеть «великого и ужасного».

Я, – Андрей упрямо склонил голову. – И от своих слов не отступлюсь. Нужно только к ней ключик подобрать…

– А ты уже подобрал – шпильку. Когда в ее замке ковырялся…

– Пари?! – поджал губы Андрей, возмущенный моим неверием.

– На что?

– На твои две бутылки.

– Идет!

И мы так азартно ударили по рукам, что весь автобус повернулся в нашу сторону, в том числе и сама виновница дискуссии. Реакция дамы на наше присутствие была, вопреки ожиданиям, весьма сдержанной. Она всего лишь испепелила нас взглядом, подражая неуемному египетскому солнцу, и демонстративно отвернулась.

Когда ровно в семь часов условленного времени конвой из полусотни автобусов, возглавляемый полицейским джипом, тронулся в путь, мы все дружно прилипли к окнам, чтобы насладиться местным пейзажем. Но, быстро разочаровавшись в однообразии желто-охристых скал, громоздившихся складками по обе стороны дороги, начали потихоньку дремать под монотонное бормотание араба Тони, расписывающего предстоящую нам экскурсию.

Через несколько часов утомительного пути нам стали попадаться признаки жизни – мы приближались к плодородной долине Нила, ставшей колыбелью древнеегипетской цивилизации. Скоро Луксор. Там мы, промаявшись несколько часов на утомительных экскурсиях, погрузимся на теплоход и потратим три дня на путешествие в Асуан – город, где бесследно исчезла Рита Дементьева – дочь моего друга и просто классная девчонка. Затем ночным поездом нас отправят в Каир, для продолжения мучений. То, что все дни нам предстоит провести бок о бок с Пиковой Дамой (как тут же обозвал ее экстрасенс Андрюша), отнюдь не поднимало нашего настроения. Особенно если учесть, патологическую настырность, с которой она всю дорогу изматывала бедного Тони своими вопросами.

Наконец, мы въехали в Луксор и проследовали на западный берег Нила, где нас поджидало самое жаркое и недоступное место в Египте – Долина Царей, с выдолбленными внутри скал гробницами фараонов и скопищем разноплеменных туристов.

Сказать, что здесь было пекло, значит, не сказать ровным счетом ничего. По дороге Тони утешил нас, что в этом году в Луксоре не так жарко, как в прошлом, градусов 47—48. В тени. Но видимо он просто не хотел нас пугать, иначе мы ни за что не покинули бы уютного, а самое главное оборудованного кондиционерами автобуса. Когда мои сандалии кощунственно попрали священную землю Долины Царей, я ощутил себя ножкой Буша запекаемой в духовке, причем пошедшей на это почти добровольно.

Еще меня удручало то, что смотреть в гробницах было почти не на что. Все они были разграблены еще тысячи лет назад. Так что оставались только расписанные стены, кое-где тоже оббитые. Но экстрасенс Андрюша был совсем другого мнения, и с большим интересом и даже трепетом углублялся в катакомбы очередной гробницы. Я даже побоялся, что он свернет себе шею, так активно Андрей вертел головой, разглядывая древнеегипетские иероглифы. Пару раз мне даже показалось, что он их просто-напросто «читает», но это у меня, видимо, начался высокотемпературный бред. И все же поведение экстрасенса действительно переменилось. Едких шуточек он уже не отпускал, не вспоминал ежеминутно про холодное пиво, и даже не шарахался больше от Пиковой Дамы, вызывающе пересекавшей ему дорогу.

Наконец Тони смилостивился и, загнав нашу группу всего лишь на полчаса в заупокойный храм царицы Хатшепсут, погрузил на катер, который и доставил нас к теплоходу под названием «Рамзес Великий». Там он объявил, что после обеда нам предстоит еще одна экскурсия, а потом мы свободны, как сокол Гор аж до самого завтрашнего утра, и скомандовал расселение по каютам. Получив, наконец, заветный ключ мы без задних ног ввалились в свои якобы пятизвездочные апартаменты с единственной мечтой – принять душ и горизонтальное положение хотя бы на полчаса.

Ровно через полчаса, выйдя в коридор, дабы проследовать в ресторан, мы нос к носу столкнулись с Дамой Пик, величественно выплывающей из номера напротив. После такого совпадения нас уже ничто не могло удивить. Даже то, что сидеть нам с ней пришлось за одним столом, пусть даже и шведским.

– Ничего не понимаю! – бормотал экстрасенс Андрюша, блуждая в лабиринтах Карнакского храма, куда нас, несмотря на сопротивление, безжалостно выгнали из автобуса отрабатывать экскурсионную программу. – Такая цепь случайностей просто не может быть случайной!

– Это ты про Пиковую Даму? – спросил я, отирая со лба трудовой пот туриста.

– Про нее, родимую. Думаю, должна существовать какая-то связь между ней и Ритой…

– Какая тут может быть связь? Она первый раз в Египте. Сам слышал ее разговор с подругой… Я, конечно, понимаю, ты за соломинку хватаешься… Но не стоит обольщаться. Это может быть простым совпадением.

– Не может. Я тебе как экстрасенс говорю. И предлагаю провести эксперимент.

– Господи, ну какой эксперимент? Может быть, ты хочешь, чтобы ее на наших глаза украли, а мы проследили похитителей и таким образом обнаружили твою дочь? Да ты на нее внимательно посмотри! Кто ж на такую позарится? Брось дурить. Тебе нужно поисками заниматься! Три дня всего осталось, а ты…

– Послушай, Игорь, – уставившись в каменные плиты, бывшие когда-то полом храма, Андрей принялся обводить пальцем узор, вырезанный на десятиметровой колонне неизвестным умельцем три с половиной тысячи лет назад. – Очень жаль, если ты еще не понял… Больше, чем я уже сделал, я сделать не смогу. Даже с твоей помощью. И остается надеяться только на то, что за эти три дня произойдет чудо, и мы получим какую-нибудь зацепку. Усек?

Это «Усек» Андрей почти выкрикнул, и я понял, что сжавшаяся внутри него пружина вот-вот лопнет, чего ни в коем случае нельзя допускать. В первую очередь по соображениям собственной безопасности. Поэтому мне оставалось только примирительно вскинуть руки.

– О’кей-о’кей. Согласен. Эксперимент так эксперимент. Что делать будем?

– Шататься по злачным местам, – усмехнулся Андрей, немного расслабившись. – Пойдем ночью в здешний Даун-таун. Если Пиковая Дама встретится нам в месте, куда ни одна нормальная женщина сунуться не рискнет, значит она действительно имеет отношение к нашей миссии… И тогда уж я возьму ее в оборот!

Вот так мы и оказались в два часа ночи в районе каких-то трущоб, где на каждом шагу сидели в обнимку с кальяном местные труженики полей – феллахи, щеголя длинными просторными рубахами-галабеями.

– Слышь, Андрей, – прошептал я экстрасенсу на ухо, игнорируя тот факт, что вряд ли кто-нибудь здесь понимал по-русски. – А тебе не кажется, что эти колхозники не просто табак курят? Запах какой-то странный.

– Не боись, Игорек. Просто в кальян не обычный табак кладут, и даже не табак вовсе, а специальную ароматическую массу из фруктов или цветов. Курение кальяна скорее ритуал, чем пристрастие к никотину. Там его почти и не…

Не докончив фразы, Андрей вдруг быстро оглянулся и, передернув плечами, чертыхнулся вполголоса.

– Что случилось? – как можно беззаботнее поинтересовался я. – Слежка? Мы под колпаком у местной охранки? Да, не молчи ты! За нами хвост?

– Можно сказать и так, – вздохнул экстрасенс, уставясь на меня невидящим взглядом, – Только не такой, как ты думаешь.

– А нельзя ли поконкретнее, господин экстрасенс?

– Можно, Игорь. За нами действительно кое-кто увязался. Только это не человек.

Мороз зазмеился узорами по моей коже, несмотря на тридцатипятиградусную жару. Только чертовщины нам и не хватало для полноты счастья!

– Это призрак, – как ни в чем не бывало, продолжил Андрей, придирчиво рассматривая выложенные на лотке фрукты. – Призрак моей матери.

Па-ба-ба-бам! Перед глазами сразу же замелькало наше астральное путешествие и черноволосая женщина, протягивающая руки к Андрею, чтобы увести его черт знает куда.

– Ты уверен? – только и мог спросить я.

– Еще бы! Она меня и в Долине Царей сопровождала. Только в гробницы не спускалась почему-то. И я подумал, что ошибся… На ярком солнце она была практически незаметна, а сейчас ее отлично видно. Смотри!

И Андрей крепко сжал мою руку. Сразу же выяснилось, что ночь не такая уж темная, а редкие лампочки не такие уж тусклые. Призрачный голубоватый свет заливал узкие переулки Даун-тауна. И в этом свете особенно ярко выделялась знакомая фигура в белом длинном одеянии. Маленькие изящные руки женщины-призрака лежали на плечах крест-накрест, а губы шевелились в беззвучном монологе. Хотя нет, не беззвучном! Тихое пение на неизвестном языке заставило завибрировать каждую струнку в моем остолбеневшем теле. Я не понимал слов, но меня охватила такая тоска, что впору было в Нил с камнем на шее кидаться. Хорошо, что Андрей вовремя выпустил мою руку, иначе неизвестно, что бы я натворил.

– И ты утверждаешь, что это твоя мать? – приступил я к допросу третьей степени. – Но ведь я видел семейную фотографию у тебя дома. И женщина, которую ты тогда назвал матерью, ничуть не походила на эту. Полная противоположность!

– Ах, Игорь, неужели мне нужно тебе объяснять такие элементарные вещи! Чему я только тебя учил, бестолкового. Эта женщина была моей матерью пару тысяч лет назад. В прошлой жизни…

– Да, хоть в позапрошлой! – почему-то взбеленился я. – Она же тебя чуть на тот свет не утянула! Теперь вот опять преследует. Что ей, в конце концов, от тебя нужно?

– А вот это мы сейчас узнаем.

И Андрей, резко повернулся к одному ему видимой женщине, чтобы через секунду, обессилено перевести дух.

– Все. Ушла. И не ответила ничего. Зря я, наверно, с ней так решительно. Мать все-таки… Слушай, а не пора ли нам горло промочить? Пивком холодным? А?!

Андрей с надеждой уставился на меня, ожидая ответной реакции. А дождавшись, широко улыбнулся и тут же предложил ради экономии средств не ходить в кафе, где велась лицензированная торговля алкогольной продукцией, а найти местных «жучков», чтобы купить у них пару бутылочек по цене, куда более подходящей для российских туристов. Пустив в ход свои познания в языке Шекспира и Диккенса, я очень скоро выяснил, что продать нам пиво может некий Али (причем ударение делалось на первый слог). Мгновение спустя мы двинулись в указанном направлении, а бойкие мальчишки, облепив нас, как саранча посевы, наперебой вызывались быть нашими проводниками и все требовали какой-то «бак шиш».

– Кажется, это значит «на чай», – пробормотал я, припоминая последний инструктаж Тони. – Дословно: «На курево». Н-да, боюсь, что мой английский здесь не поможет…

– Точно. Несут абракадабру какую-то, – Андрей, аккуратно, отцепил от себя одного особо зарвавшегося пацаненка, – Хоть бы одно слово по-русски услышать!

И тут мы услышали.

– Ой, мамочки!!! – донеслось из темного переулка.

На мгновенье мы застыли как вкопанные, а потом ринулись на голос. Картина, представшая нашим взорам в скудном освещении болтающегося в тридцати метрах фонаря, запросто могла служить иллюстрацией к фильму ужасов. Про зомби. В центре круга, образованного толпой находящихся в прострации феллахов, смутно белела одинокая женская фигура, судорожно прижимающая к себе сумочку, и в ужасе озирающаяся в поисках выхода из гортанно вскрикивающего мужского кольца. «Сейчас слопают, промелькнуло в голове, – или еще что похуже сотворят». И я бросился пробивать дорогу к обреченно застывшей женщине. Нет, я не сворачивал носов и не дробил челюстей, просто медленно, но верно проталкивался вперед, чувствуя на затылке учащенное дыхание Андрея.

То, что его эксперимент удался, дошло до меня далеко не сразу. В растерянной и испуганной женщине не легко было узнать вгонявшую нас в краску Пиковую Даму. И сгустившийся сумрак тут совсем не причем. Просто черный бесформенный балахон, в котором она щеголяла, несмотря на невыносимую жару, сменился на нечто серебристо-длинное, донельзя декольтированное, до предела облегающее, да к тому же на бретельках.

«Это надо же быть такой идиоткой!» – подумал я, срывая с себя рубашку и набрасывая ее на шарахнувшуюся было прочь даму, – Мало того, что поперлась одна в такой удаленный район, да еще и вырядилась, так чтобы почувствительнее задеть весьма падкие на женские формы мусульманские чувства!»

Едва эти самые формы были частично укрыты моей гавайкой, как толпа вышла из ступора и начала потихоньку рассасываться. Так что скоро мы остались наедине с горько рыдающим созданием, сразу переставшим быть величественной Пиковой Дамой, и превратившимся в обычную перепуганную до потери сознания женщину.

– Ну, что ты! – Андрей приобнял ее за плечи и извлек откуда-то огромный жутко мятый носовой платок. – Все уже кончилось. Пойдем-ка, красавица, с нами. А не то еще в какую-нибудь неприятность вляпаешься.

Бывшая Дама мелко закивала и, схватившись за нас, как за выданную после полугодовой задержки зарплату, побрела сквозь возбужденно галдящую толчею, поминутно спотыкаясь на ровном месте. Не прошли мы и десяти шагов, как Андрей хлопнул себя по лбу.

– Ё-твоё-наше! Мы ведь пиво забыли купить! А оно, между прочим, самое верное средство для залечивания душевных ран. Предлагаю разделиться. Ты, Игорь, веди даму на теплоход, а я, уж так и быть, займусь продразверсткой местного населения.

Не успел я напомнить ему, что незнание английского сводит его шансы разжиться вожделенным напитком к абсолютному нолю, как Андрей, круто развернулся и тут же затерялся среди лотков и лавчонок самого разного пошиба.

Добравшись до набережной и отыскав среди, казалось, бесконечной череды кораблей «Рамзеса», я галантно провел Даму мимо замерших администраторов в нашу каюту. Тихое бормотание за спиной я отнес на счет не только ее нестандартного внешнего вида, но и своего собственного. Мало того, что явился полуголым, а тут еще эти руны на моей груди… Аллах знает, что они про меня подумали. И не они одни. Едва мы вступили на родной борт, моя подопечная оживилась и начала бросать на меня косые взгляды, прямо-таки переполненные любопытством.

Едва я усадил ее в кресло и предложил чашку кофе, как дверь хлебосольно распахнулась, пропуская увешенного сумками и пакетами экстрасенса. Не знаю, на каком языке он общался с аборигенами и каким образом сумел миновать бдительных администраторов, строго пресекающих пронос хмельных напитков на борт вверенного им судна. Но того, что Андрей принес, нам хватило на всю оставшуюся ночь задушевных разговоров и покаянных исповедей.

Само собой первым номером шла повесть о НАСТОЯЩЕЙ ЖУРНАЛИСТКЕ. Да-да. Наша Дама Пик или Евгения Иосифовна Шеина оказалась представительницей второй древнейшей профессии. Строгий редактор районной малотиражки подписал ей заявление на отпуск с одним жестоким, но справедливым условием: по окончании поездки явиться с готовой статьей, раскрывающей перед читателями все прелести отдыха в стране фараонов. Теперь нам стала понятна та дотошность, с которой Евгения Иосифовна бомбардировала вопросами несчастного Тони. Но…

– Но бога ради, объясните, пожалуйста, что вы делали в Даун-Тауне, в одиночестве, в такое время, и в таком виде? – не выдержал я, доставая из холодильника пятую бутылку, уже успевшую немного остыть и перестать пениться.

– Эксперимент проводила… – смущенно потупилась Шеина.

– Что?!! – не поверили мы.

– Эксперимент! – уже с напором повторила она. – Нам гид еще в Хургаде сказал, что Египет самая безопасная страна в мире. И что здесь женщина может даже ночью спокойно гулять по городу с кошельком полным долларов. Хоть в чем мать родила. Ну, на это я не отважилась, но…

– Но были очень близки к этому, – поддержал разговор экстрасенс Андрюша, пройдясь оценивающим взглядом по ее достопримечательностям. – Вероятно, местные жители что-то напутали, и отнесли вас к представительницам первой древнейшей профессии. Вам очень повезло, что мы оказались рядом.

– Действительно, повезло! И я очень вам благодарна, но не сочтите за наглость, объясните, что вы все-таки делали в моей постели?!

Мы с Андреем переглянулись. И все рассказали.

Затаив дыхание она выслушивала наши немного упрощенные объяснения и время от времени машинально пыталась нажать на кнопку записи отсутствующего (к ее великому сожалению) диктофона. По мере убывания пива в холодильнике рассказ экстрасенса обрастал все более красочными подробностями. А к пяти утра Андрей уже принялся за наши северные похождения, не забыв описать, кто и зачем вырезал на моей груди двенадцать скандинавских рун. Первая – Ас, потом – Яра… Тюр… Рейд… Дагаз…

– Т-то, что Игорь с друзьями ост-тался тогда в живых, – пошатываясь и воздев указательный палец вверх, вещал экстрасенс замогильным голосом, – есть редчайшее проявление неких могущественных сил, недоступное нашему заматериализованному пониманию!

И повернувшись в мою сторону, хитро подмигнул: молчи, мол, и не мешай обрабатывать клиента.

– А лично вы, Женечка, верите в сверхъестественное?

– Раньше не верила. А сегодня… Когда вы так вовремя появились… Только не смейтесь, но буквально за несколько часов до своего эксперимента я купила в одной антикварной лавке египетский амулет, приносящий удачу и защищающий от зла. И когда они меня окружили… Сама не знаю почему, но я достала его из сумочки и сжала в руках. И тут же появились вы…

– Ну, на-а-адо же, – протянул экстрасенс, основательно задетый за живое. – А не покажите ли его мне? Никогда не упускаю случая взглянуть на магическое народное творчество.

– Да, пожалуйста! – и Евгения Иосифовна быстро извлекла из сумочки довольно крупный кристалл кварца, висящий на простом черном шнурке. – Это он.

– Да, это он… – прошептал экстрасенс Андрюша, осторожно вынимая кристалл из рук журналистки. А потом медленно закрыл глаза и прижался к нему щекой. – Я подарил его Рите на совершеннолетие, и она никогда не расставалась с ним.