Текст книги "Мальчишник в зоне смерти"

Автор книги: Дино Динаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 7

Президент вызвал генерала Серегина в пятницу. Правительственная дача находилась в месте, которого, если верить картам, не существовало в природе. В радиусе пятидесяти километров вокруг были сняты все дорожные указатели, а населенные пункты, судя по всему, вообще не носили никаких названий. Просто деревни. Через каждые сто метров дежурили молчаливые двухметрового роста гаишники, не бравшие взяток: в современных условиях явление из разряда экзотических.

Перед пятиметровым забором из "нулевки" генерала высадили из машины, и остаток пути он прошел пешком. Комплекс непритязательных зданий, снабженных специальным титановым каркасом, способным выдержать ударную волну ядерного взрыва средней мощности, располагался в лесу на берегу реки. Фарватер патрулировал ракетный эсминец "Беспокойный", на носу которого выделялась дважды счетверенная пусковая установка новейшего типа "Драконий зуб", способная одним залпом смести с лица земли батальон мотопехоты потенциального противника. На берегу расположился отряд рыбаков в одинаковых брезентовых капюшонах количеством не менее взвода. Было весьма сомнительно, что уныло свисающие в воду снасти увенчаны крючками. Изредка из брошенных на берег объемистых спортивных сумок неразборчиво бурчала рация.

Владимир Владимирович Рубин в спортивном костюме и кроссовках сидел напротив Серегина в летней беседке и потягивал горячий чай с лимончиком. Серегин знал, что глава государства не любит лимоны, но врачи посоветовали ему есть лимоны, чтобы не набирать лишний вес. Вообще он много знал про своего непосредственного начальника: это тяжкий крест любого разведчика.

– Что там у вас происходит в Алге? – неожиданно спросил президент.

Серегин о потерях говорить не стал, зато на том, что найденный корабль принадлежал ЦРУ, остановился подробно: президент любил, когда ругали американцев.

– Мне доложили, что ваш сотрудник обвиняется в убийстве офицеров госбезопасности и краже крупной партии наркотиков. Что предпринято по этому поводу?

– Генерал Данюк дает вам предвзятую информацию.

– Я не говорил, что информация получена от Данюка. Жду ответа на прямой вопрос.

Рубин смотрел без тени улыбки и вообще без эмоций. Была у него такая особенность, в иные моменты казаться машиной для принятия решений, окончательных в самой последней инстанции, не предусматривающих ни малейшего двоякого толкования и исключающих любые возможности для маневра.

– Вина Вольда не доказана. Выводы следствия больше склоняются в сторону того, что убийцей является полковник Мажаев, – сделал тщетную попытку возразить Серегин.

– Детали меня не интересуют, – президент провел ладонью по столу, дежурный жест, которым он давал понять подчиненным, что дальше говорить будет он один. – Я основал "Смерч" с целью формирования настоящих ликвидаторов. Не важно чего: проблем, преступных авторитетов, международных террористов, но ликвидаторов. Если проблему нельзя решить, то любую проблему можно уничтожить. Это вам ясно?

– Я готов подать прошение об отставке.

– Ни хрена! – президент крепко приложил ладонью о стол, в ответ на шум из летней кухни выглянула миловидная официантка с пистолетом в руке, убедившись, что президенту ничто не угрожает, нырнула обратно. – Ты засучишь рукава, Павел Александрович, и станешь реальным главой "Смерча", то есть стопроцентным ликвидатором, а для этого ты должен для начала без колебаний расстаться с любым даже самым заслуженным агентом, своим поведением вызывающим даже легкое подозрение. В этом отношении меня всегда привлекал опыт КГБ. Достаточно было не сообщить руководству о брошенной в почтовый ящик рекламе презервативов, чтобы агент получал отставку. На первый взгляд дикость, но только с точки зрения дилетанта. Благодаря "моральному рентгену" в КГБ никогда не было массовых проблем с кадрами. Были предатели, но если припирало, то доставали и предателей, где бы они не скрывались. Если ты еще не понял, нейтрализация Черепа это та тема, которую "Смерч" должен закрыть. Так что будем рубить гордиевы узлы, товарищ генерал, – он громко постучал кончиками пальцев по столу как по клавишам рояля, Серегин пробовал так же, у него сразу заболели ногти. – Будем считать, что наступило время окончательных решений. Вы еще не забыли, что существуют такие, Павел Александрович? Решения, после которых наступает тишина, мир и покой. Времени на то, чтобы точно установить, кто из двух подозреваемых виноват, не осталось, значит, будем нейтрализовать обоих. Согласитесь, в этом есть своя логика. Если Вольд не смог доказать вину Мажаева, значит, в этом есть и его вина.

– Легче было бы его отозвать.

– А стоит ли? У вас не институт благородных девиц, и представилась реальная возможность проверить боеготовность ваших орлов. Прошу изложить план на случай, который я вам изложил. У вас же есть такой план, можете не думать, скрывать ли вам его существование или нет. Я о нем осведомлен. Как он называется? Что-то вроде горячего дождя.

– Огненный ливень. Он подразумевает зачистку всех причастных к операции лиц. Проводится силами отдела ликвидации во главе с начальником отдела Новым Африканцем.

– А куда делся старый?

– Вольд его убил.

– Занятный этот тип Вольд. Жалко, что я уже не смогу с ним познакомиться, – президент встал, показывая, что аудиенция окончена. – Как быстро вы сможете начать операцию?

– Расчетное время развертывания опергруппы отдела ликвидации два часа. Еще через два часа они прибудут в Алгу.

– Жду вашего доклада через четыре часа.

Когда многострадальную дачу в запретной зоне в глубине Ягодинского леса за последние сутки второй раз взяли штурмом, постигший ее урон оказался настолько велик, что она едва не перестала существовать. Закованные в кевларовые кольчуги спецназовцы ФСБ проникли на территорию через проемы в заборе, проделанные грузовиком. Пытавшихся отстреливаться бандитов накрывали залпами. В доме не осталось не только ни одного целого окна, но даже целой стены. Крыша провалилась внутрь второго этажа, а второй этаж рухнул на первый. Капитан Коробочка застенчиво вошел в зал, похрустывая осколками стекла и бетонной крошки, и оглядел постигший его урон. На убитых картежников он не обратил внимания, лишь рядом с гигантом, продолжавшим безмятежно лежать на кровати с заложенными за голову руками и с двумя дырками в груди, ненадолго замер, поправляя очки в тонкой оправе.

– Давайте пленных, – велел он, смахнув с чудом уцелевшего стула белого от цементной пыли картежника, у которого в руках до сих пор были зажаты карты, а из рукава торчали крапленые.

Прапорщик Горелов из-за обилия пуленепробиваемой кольчуги казавшийся роботом привел двух бритоголовых. Несмотря на то, что были упитаны словно два бычка, прапорщик держал их за шкирки, словно двух щенков. Одного сразу приковали к батарее. Второго обыскали и нашли шприц. Коробочка пристально смотрит на допрашиваемого и задумчиво произносит:

– Язык. Хочешь, я научу тебя правильно делать укол?

– Пошел ты, мусор! Я требую моего адвоката! – заартачился пленник, которого ввел в заблуждение интеллигентный вид офицера.

– Я знал, что ты не откажешься.

Капитан, вывернув бандиту руки, опрокидывает того животом на пол. Оседлав, стаскивает штаны и трусы. Одобрительно похлопав матерившегося пленника по пухлым ягодицам, замечает:

– Сюда любой дурак может сделать.

Рывком переворачивает пленника на спину, заплетенные руки которого остаются внизу. Зубами сдирает со шприца обертку. Осматривает пленника, выбирая место, куда сделать "укол". Делает несколько ложных замахов над половыми органами. Пленника начинает от холода и страха бить дрожь.

– Обычно место укола захватывают щепоткой, чтобы расслабить мышцы. Когда их сжимаешь, то между мускулами возникают просветы, куда проходит игла. Но нам ведь это ни к чему, верно?

Размахиваясь, он втыкает шприц в ногу. Пленники кричит и дергается. Капитан усердно удерживает его на месте. Шприц, который он не удосужился вытащить, трясется.

– Сделать еще укольчик? – заботливо спрашивает Коробочка, переждав крики.

– Что вам от меня надо? – в ужасе спрашивает пленник.

– От тебя ничего, – делано удивляется Коробочка. – Где Череп?

Допрашиваемый делает непозволительную паузу, результатом которой становится второй укол.

– Я все скажу! – кричит пленник.

Оба бандита действительно говорят, что знают. О том, что машину с модулем в кузове угнал Леший. И о том, что Вольд скрылся в кирхе, а потом растворился в неком синем свету, исходящем от модуля. И как тот же свет заживо зажарил нескольких его преследователей.

Больше здесь делать было нечего. Коробочка позвонил дежурному и дал ориентировку на угнанный грузовик. В рапорте он указал, что задержанных нет. В управлении это приняли как должное. Все знали, что капитан обычно посылают на такие дела, где, либо тебя, либо ты их.

Данные по грузовику пришли сразу. Машина была обнаружена припаркованной в престижном районе на берегу моря. Коробочка запросил в управлении, не случалось ли здесь ничего из ряда вон выходящего. Ему опять повезло. Буквально на днях в доме, рядом с которым нашли грузовик, был убит некто Малкин по кличке Кит, бывший водителем у преступного авторитета Лешего.

– Обычная разборка, в доме ничего не взято, кроме ключей, – доложил дежурный.

– Что за ключи?

– Предположительно от машины и дома. От связки только брелок остался.

– Какая у Кита была машина?

– Сейчас посмотрю в компьютере. "Тандерберд". Прицеп тоже пропал.

– Грохочущий гром, – усмехнулся Коробочка. – Передай номера "тандерберда" в ГАИ. Пускай найдут машину.

Вскоре в ГАИ пошла ориентировка, помеченная грифом федерального розыска с обещанием хорошей премии от местного управления ФСБ. Все это вкупе сыграло свою роль, и спустя пару часов достаточных для того, чтобы патрульные машины объездили город, оперативники вышли на ниточку, которая могла привести к успеху в розыске угнанной машины.

На пути из города к пляжу располагалась автостоянка с круглосуточной продажей машин, и сторож припомнил, что видел прошлой ночью машину с молнией на капоте. Он так же припомнил, что "тандерберд" тащил за собой громоздкий прицеп. Далее следы терялись. Но не для капитана Коробочки.

Он сделал новый запрос в ГАИ на предмет каких-либо происшествий в указанном районе. И ему опять улыбнулась удача. Не иначе как бог помогает, или черт, усмехнулся он про себя.

В ту же ночь у пляжа, вписавшись в столб, разбился автомобиль "тойота", принадлежавший как выяснилось Константину Вересаеву, научному консультанту фирмы "Алга-люкс". Водитель из машины сбежал. По свидетельству очевидцев это был в стельку пьяный парень. Да это было и не важно.

Едва услышав про фирму "Алга-люкс" капитан Коробочка встрепенулся. Хоть он и не спал уже вторые сутки, известие его взбодрило. Указанная фирма давно стояла на учете УФСБ, как принадлежавшая преступному авторитету по кличке Ржавый. Ее сотрудники занимались малопонятными научными разработками, но деньги через "Алга-люкс" прокручивались что ни на есть реальные.

Вересаев в ГАИ не обращался, так как находился в командировке в Германии. Тогда возникал вопрос, как машина очутилась у пляжа. Одним из ответов мог стать тот, что Вересаев мог оставить машину какому-либо родственнику в пользование. Например, дочери, Маше, шестнадцати лет от роду. Какое совпадение. Лешему младшему столько же. И учатся они в одной школе.

Тогда становится ясно, почему и дочь Вересаева молчит. Как же иначе, если она уехала на "тандерберде" со своим кавалером! Коробочка уточнил адрес Вересаевой, потом позвонил своему заму прапорщику Горелову.

– Много людей не надо, ни к чему привлекать внимание, – предупредил он. – Возьми пару человек, чтоб в одну машину влезли. Об этом никто не должен взять. Если все получится, сверли дырку на погонах для офицерских звезд.

В тот день отец Маши Константин Вересаев связался с ними по скайпу.

Маша представила Андрея, и он старательно делал вид, что слушает, удивляясь, какой бред несет старый. Вид его не понравился Лешему. Глаза под толстыми очками ввалились, волосы вокруг солидной лысины неопрятно отросли, но профессор, казалось, этого не замечал.

– Очень устал, теория поливалентности меня доконала, – пожаловался Вересаев. – В Эссенском университете чудесная библиотека. Одна из лучших в Германии, да и в Европе, наверное. Но чем больше погружаешься в трактаты, тем больше путаешься. Слишком много противоречий. Особенно в доколумбовую эпоху. Полное ощущение, что ученые того времени не знали предмета исследований, – он задумался и внезапно добавил. – Или они делали это специально.

– Все сразу?

– Это и подозрительно, – подхватил Вересаев. – При допущении этой теории, возникает вопрос, кто мог координировать такого рода коллективную дезинформацию. А из вопроса следует ответ. Потому что абы кто не помог произвести столь скрупулезную операцию. А инквизиция могла. Только какого рожна это было ей нужно? Лезть во все эти дебри с язычниками, дикарями в набедренных повязках. Какое дело было епископату до Кукулькана? Да никакого.

– А вы разве занимаетесь Кукульканом? – насторожился Андрей.

Вересаев зыркнул в его сторону глазами. Словно говоря, кто посмел влезть в его приватную беседу с дочерью. Неприятный тип.

– Мы всем занимаемся, – процедил он и опять обратился к дочери. – Официальная религия и все эти ацтеки, майя и прочие индейцы никак не пересекались. Ни коим образом. Каков вывод? – он сам же ответил на свой вопрос. – Инквизиции надо было скрыть информацию, связанную с Кукульканом. Почему? Возможный ответ: они получили от Кукулькана подтверждение его божественной сущности. В одном трактате Нилутаифага сказано "Они зрели чудо". Правда, это сказано гораздо раньше и по другому поводу, но что если Папа тоже зрел нечто такое, о чем церковь молчала две тысячи лет?

– Папа, у тебя усталый вид. Тебе надо отдохнуть.

– Ерунда! Я уволился, – быстро сказал Вересаев.

– И Ржавый…Простите, Ремнев вас так просто отпустил? – удивился Леший, он был осведомлен, как от Ржавого уходят люди, в лучшем случае ногами вперед, в худшем, на них надевали бетонные башмаки и топили далеко в море, так что и хоронить было нечего.

– Я не спрашивал. Бросил заявление по факсу, и теперь я свободный человек.

По факсу он бросил. Ага.

– Он еще посмел мне угрожать! – сжал кулачки Вересаев. – Ничего, завтра же уезжаю в Лондон! Там ему меня не достать!

А дочка? Хотелось крикнуть Лешему. Ну, идиот.

Скайп прервался, одновременно снаружи прошумела машина, но не остановилась.

Леший холкой почуял, что от его уютного убежища не осталось и следа. Стоит он словно голый.

Глава 8

На следующее утро профессор проснулся с криком:

– Мушка! Маленькая мушка!

Он открыл полные слез глаза.

– Приснился кошмар, профессор? – как бы, между прочим, спросил Картазаев, на самом деле поведение Манатова становилось все более подозрительным. – Нам надо торопиться. На все про все нам двое здешних суток осталось. Точнее: два световых дня по восемь часов.

Первое открытие подстерегало путников на перекрестке: дороги оказались перегорожены тремя рядами непреодолимых для машин препятствий, по форме напоминающих канцелярские кнопки только высотой в метр.

– Знакомая конструкция, ультрасовременная, – заметил Картазаев. – Дорога как бы есть, но она "мертвая". Не нужно ни блок-постов, ни шлагбаумов. А если надо кого-то пострелять достаточно взвода снайперов.

– Не обольщайтесь, Владимир Петрович, и не спешите делать торопливых выводов, – возразил Манатов. – Допускаю, что все мы и этот город в частности существуем лишь внутри модуля. И я вполне допускаю, что все эти картинки он черпает прямиком из нашего мозга. В данном случае, из вашего.

Мошонкина, которого мало привлекало теоретизирование, заинтересовала фигура косильщика, застывшего на обочине. Осунувшееся лицо увенчивала косматая борода, а сам он был одет в длинное рубище.

– Не умеет косу держать, а вроде наш человек. И самое интересное, что он здесь косить собрался?

Действительно, косильщик стоял на полностью вытоптанном пятачке. Вокруг только песок, усеянный осколками бетона.

Когда они удалились достаточно далеко от перекрестка, Дина вскинула руку ко рту.

– Он повернулся!

Все оглянулись, но было слишком далеко, чтобы точно узнать, шевельнулся ли косильщик. Возвращаться не стали, справедливо решив, что косильщик действительно мог со временем изменить положение.

– А что если время действительно совсем станет? – поинтересовался Мошонкин.

– В таком случае кинетическая энергия моментально перейдет в потенциальную. После чего мгновенный скачок температуры до нескольких тысяч градусов, и Земля станет новым солнцем.

Новый объект отвлек их от теоретических изысков. Над следующим перекрестком, перегороженным знакомыми "кнопками", на высоте в пару метров висел "Миг-27".Было дико видеть, как десятитонная махина свободно парит в воздухе, ничем не поддерживаемая.

Мошонкин подпрыгнул и, ухватившись за крыло, влез на самолет. Грохоча по плоскостям, подошел к кабине.

– Пусто!

– Он качается! – опасливо заметила Дина.

Десантник подпрыгнул на крыле, потом, ухватившись за кабину, постарался раскачать самолет посильнее. Тот медленно поддался. Кончики крыльев нехотя заколыхались и тотчас исчезли в невесомой дымке. По ушам резанула непередаваемая низкочастотная вибрация, и Мошонкин кубарем скатился на землю. Самолет еще некоторое время погудел, словно гигантская оса, медленно затихая. Из небытия вернулись исчезнувшие крылья, и самолет снова замер в прерванном полете.

Пыльный хвост тянулся за ним издалека. Поднятый турбулентным потоком, на всей протяженности висел разношерстный мусор. Мошонкин не замедлил споткнуться о висящую в пустоте жестяную банку из-под пива.

Вскоре они столкнулись с настоящей неприятностью. Картазаев давно обратил внимание на приближающееся препятствие. Больше всего оно напоминало свисающую с неба грязную тряпку. Лишь приблизившись, они поняли, что это дождь. Нормальный летний дождь. Некоторые капли висели по отдельности, другие же предстали в виде вытянутых многометровых струй, вызывающих при дотрагивании ощущение холодного желе. При желании его можно было даже слегка отгибать. Чем путники не преминули воспользоваться, когда дождь сделался чересчур частым. Люди протискивались между частоколом застывшего ливня, временами теряя друг друга из виду.

Все скоро выдохлись, цепочка все более растягивалась, и чтобы окончательно не растерять друг друга, Картазаев объявил привал. По его расчетам выходило, что половину светового дня они безбожно разбазарили.

– Так кто же оперов убил, если не вы? – без затей спросил Мошонкин, плюхаясь рядом с ним.

– Его фамилия Мажаев, он полковником служит в местном ФСБ.

На лице Мошонкина отразилось недоумение.

– Вы конечно человек авторитетный, но, по-моему, вы тут ошибаетесь. В конторе служат довольно крутые люди, им человека убить, что мне корову подоить. Но зачем же своих крошить? Вот у нас в колхозе конюх был Тимофей. Случалось, что он и своих лупил, но не до смерти же. Тимоха умный был, говаривал: "Зачем своих убивать, если их против соседней деревни выставить можно?" Я так думаю, если Мажаев не дурак, то он давно уже вокруг только надежных людей оставил. На крайний случай, он мог их на вас же и натравить. А спровоцировать стрельбу при наших умельцах плевое дело.

– В твоих словах кроется сермяжная правда. Но слишком много сходится против Мажаева. Оперы были слишком опытны, чтобы подпустить чужого, а уж тем более позволить себя расстрелять. Да и про наркотики Мажаев знал. Он, по сути, за ними и пришел. А потом, чтобы замести следы, и своих порешил, а потом слил все на меня.

– Ну почему именно Мажаев? А если это был кто-то другой? Например, Боно?

– Ты думаешь, я не думал об этом? Но тут случилось еще кое-что, о чем ты не знаешь. Мажаев ведь и меня хотел убрать. Мою машину заминировали, но вместо меня на воздух взлетели другие. А потом исчез парень, который был агентом под прикрытием. Мне еще в Москве сказали, что Гном вел еще несколько параллельных дел с местным управлением, так что Мажаев и его знал. Он все знал.

– Все, получается, на Мажаева замыкается, если бы не одно но. А вдруг и Боно и все знал?

– И про наркотики и про оперов? А также про Гнома и машину, которую он готовил для меня? Какая ерунда! Как если бы из "Смерча" сюда прислали кроме меня еще кого-то, не поставив в известность. А потом у него внезапно поменялись планы и вместо того, чтобы помочь коллеге он стал его топить. Боно каким-то образом узнал о замершем мире, в случае необходимости мог скрываться там, а потом возвращаться обратно и творить свои делишки. И оперы его подпустили беспрепятственно потому, что работали с ним напрямую по приказу из Москвы. И Гнома он убрал, да?

Сомневающаяся интонация после последнего утверждения получилась неубедительно. Картазаев замолчал и надолго. Можно сказать, что он никогда не молчал более емко. Перед глазами вихрем проносились картинки и детали, которые он должен был раньше свести воедино, если бы был более внимательным и не считал себя равным Кукулькану в своем сыскном деле.

Тысячу раз оказалась права Гита, говоря, что собственная заносчивость его погубит. Он действительно уверовал в свою непогрешимость, в непогрешимость своей дурацкой маски. Господа, я нашел свою маску! Маску твердолобого, самого упертого в мире осла. Чтоб у него рог на лбу вырос. С останкинскую башню.

Мошонкин недоуменно смотрел, как Картазаев сокрушенно качает головой, что-то бормочет под нос, причем довольно громко поминает животных и некие башни.

– Боно – агент "Смерча", – только и сказал Картазаев.

Внешний периметр дома Вересаевых был оборудован системой видеонаблюдения. Камеры дистанционно управлялись, и Андрей мог увидеть прилегающую улицу целиком.

Он просил у судьбы хотя бы час.

Вдалеке улица выходила на центральную дорогу, и на перекрестке стояли две машины. После небольшой паузы одна из них въехала на улицу.

Андрей понял, что у него несколько минут.

– Отсюда есть другой выход?

Маша сказала, что гараж оборудован двумя воротами. Одни из которых открываются на соседнюю улицу.

– Только папа никогда ими не пользовался. К тому же тяжело будет выехать, толкая груз перед собой. А что случилось?

Андрей хотел сказать, что ее папа козел.

– Нам надо срочно уезжать!

– Ты хочешь сказать тебе? Это ведь мой дом!

– Хочешь увидеть папу, поедешь со мной!

– Ты мне угрожаешь?

Ему ничего не оставалось, как потащить ее за руку. Она твердила что-то о заложниках, но шла.

В гараже Леший втолкнул ее в кабину, сам бросился отмыкать задние ворота. Еще повезло, что они не были завалены крупногабаритным мусором вроде тяжелых фанерных панелей, что стояли вдоль стен.

Наконец ворота распахнули. Леший, заняв место за рулем, включил зажигание и дал задний ход. Машина толкнула кормой модуль, тот не шелохнулся, словно весил тонну. Леший вдавил газ почти до упора, после чего модуль пружинисто подпрыгнул и неожиданно легко вылетел наружу.

В полной внезапности они оказались перед проезжавшей мимо машиной. Обиженно заревев клаксоном, она едва увернулась от удара. Леший затормозил, покинул кабину и бегом вернулся в гараж, где он заметил доски с торчащими гвоздями. Теперь он бросил их на пол торчащими остриями кверху.

Он вернулся вовремя. Маша удирала из машины. Когда он догнал ее, она стала отчаянно вырываться.

Они боролись, когда в гараж влетела машина преследователей. Видно, они просекли его маневр и решили с ходу проскочить бокс. Машина со всего маху налетела на гвозди, пропоров оба колеса по левому борту. Потеряв управление, она лихо пролетела через дорогу и вписалась в штакетник на противоположной стороне улицы, исчезнув в вихре щепок, сопровождаемая несусветным треском и лаем дворняг.

Маша сразу прекратила сопротивление, и он смог вернуть ее в машину.

Капитан Коробочка никуда не спешил и ни за кем не гнался.

Поставив машину на въезде, он терпеливо ждал, когда Леший сам приедет к нему. И ему повезло. Как всегда. Было даже не интересно. Коробочка притворно вздохнул и взял автомат с переднего сиденья.

Внезапно взгляд его упал на предупреждающий знак. "Проезд без остановки запрещен. До обрыва 300 метров".

– А что? Это даже интереснее! – сказал он себе.

И точно. Чего патроны тратить? Если погнать Лешего и дальше по этой дороге, то она прямиком выведет на морской обрыв. А обрывы здесь высокие. В душе у капитана все сжалось от предчувствия. Удовольствие растягивалось на целых триста метров.

Когда беглецы проследовали мимо, Коробочка пристроился следом, даже не скрываясь. Увидев предупреждающий знак, Леший попытался свернуть со злополучной трассы, но капитан высунул автомат наружу и дал пару коротких очередей в два-три патрона, и тот этого делать не рискнул.

Леший, скрипя зубами, гнал машину туда, куда позволял преследователь. Мелькнул ярко-красный указатель "Проезда нет!"

– Куда мы едем? – воскликнула Маша, но Леший ей не ответил.

Опытный безжалостный мужик загонял двух детей в пропасть.

Попался навстречу и быстро унесся назад знак "Опасно! Обрыв через 50 метров!" Повеяло морской прохладой и неповторимым йодистым запахом, но беглецы этого даже не заметили. Они неслись по абсолютно голой местности, обрывающейся в никуда. В синеве кричали чайки, недоумевающие, почему они мчатся навстречу неминуемой гибели, не снижая скорости.

Леший хотел затормозить, но всякий раз, когда он начинал сбрасывать скорость, по кузову барабанили пули. Наконец, когда дороги уже практически не оставалось, и выжидать больше не имело смысла, он вдавил тормоз до отказа, одновременно выкручивая руль, но тяжелый прицеп продолжал толкать машину вперед. Мертво вставшие колеса бодались и отскакивали от грунта, во все стороны летели ошметки земли, а модуль продолжал напирать.

Дорого оборвалась декоративным шлагбаумом, который они с ходу сбили и нырнули в пропасть. С колес вниз срывались комья грязи, а сама она продолжала удерживаться в воздухе замершим на краю модулем.

Капитан подъехал и остановился рядом с модулем. Сцепка опасно выгнулась углом. Автомобиль с подростками покачивался над пропастью, на дне которого были камни.

Коробочка опять взял автомат, целясь в крепеж сцепки. И в этот момент модуль дернулся и, взметая комья грунта, боком двинулся на него.

Капитан успел только заслониться рукой от осколков окна, когда прицеп врезался в машину и поволок к пропасти. Коробочка бросил автомат и метнулся к дверце.

Машина с ходу ушла в обрыв, стремительно соприкоснулась с грунтом в полусотне метров внизу и сочно лопнула белым бензиновым бутоном.

Модуль вернулся назад и втащил прицепленную машину обратно на обрыв. Лишь глубоко пропаханная борозда указывала, что он двигался.

На фоне замершего леса молчаливо возвышались серые корпуса «Лесного рая».

Сразу в пансионат Диего не пошел. Ему нужно было забрать палец Кукулькана из своей квартиры. Привязав пленников к скамейке рядом с домом, он поднялся, отпер дверь и вошел. В квартире все было по-прежнему, лишь появился новый запах. Пахло пропотевшей кожей, словно на конюшне. И опасностью пахло.

Все это вкупе с современным интерьером было так дико, что Диего охватил беспричинный страх. Ему показалось, что в квартире кто-то есть. Его прошиб пот. Взяв автомат на изготовку, он обошел квартиру и остановился перед ванной, в ней горел свет. Диего не помнил, горел ли он, когда он входил.

Вскинув автомат, он дал очередь прямо сквозь дверь. Ее даже не пришлось открывать, потому что от нее ничего не уцелело. В сверкающей побитым пулями кафелем комнате застыло форменное чучело: старик с вытаращенными глазами и косой на плече.

Диего толкнул косильщика стволом, но тот только качнулся. Тело старика было испещрено свежими розовыми отверстиями, словно нераспустившимися бутонами. Диего попятился, держа его на прицеле, а потом бегом спустился к пленникам. Они были напуганы прозвучавшими выстрелами. Не снизойдя до объяснений, он погнал их по направлению к "Лесному раю".

Откуда в его запертой квартире взялся косильщик? Ответ напрашивался сам, но это был неправильный ответ: косильщик зашел за ним следом и снова замер. Диего даже помотал головой, отгоняя навязчивое видение.

"Лесной рай" состоял из нескольких корпусов. В одном из них оказался бассейн, наполненный вместо воды жирно блестящей грязью. Артур задрожал, чуя, что вся атмосфера здания наполнена накопившейся чужой болью, оставшейся от лечившихся здесь многочисленных больных.

Диего ступил на глянцевую поверхность, она слегка промялась, но выдержала. Бандит пошел по ней. Грязь медленно расходилась под его ногами, издавая неприятное на слух потрескивание, словно трещали кости.

И вдруг в самом центре бассейна Диего провалился и сразу ушел с головой. Через секунду он показался над черной жижей. Диего отчаянно хватался за края, но застывшая грязь обламывалась, словно недостаточно прочный лед.

– Помогите! – в ужасе закричал бандит.

Несмотря на сопротивление Томы, вцепившейся ему в руку, Артур быстро освободился от пут и торопливо побежал по грязи. Поверхность разжижалась на глазах. Он едва успевал переставлять ноги, с каждым разом вытягивая их из все более глубокой воронки.

Добравшись до полыньи, он подождал, пока Диего всплывет в очередной раз, и втащил на край. Полынья стала расширяться следом. Диего отпихнул Артура и бросился наутек. Под затвердевшей поверхностью вздулся бугор, устремившийся следом за бандитом. Когда Диего выбрался на бортик, бугор с разочарованным вздохом исчез.

Артур опомнился, как оказалось, он все еще продолжал находиться у полыньи, и побежал, в несколько прыжков достигнув края бассейна. Диего влепил ему затрещину за то, что он, по его мнению, не торопился его спасать. Внезапно в мутной толще бассейна беззвучно и страшно возник и заскользил расплывчатый силуэт. Далеко позади него вились длинные седые пряди.

Лицо Диего посерело на глазах и кинулся наутек. Едва он скрылся из виду, как призрак замер, а затем с разочарованным вздохом ушел на дно.

Тревогу поднял прапорщик Горелов. Приказ приказом, но надо было спасать свою задницу. Когда спросят, что за переполох он поднял в элитном поселке, капитан Коробочка запросто может отойти в сторонку. Как два пальца. Тогда отвечать ему.

Он позвонил дежурному и сообщил об угнанном "тандербенде". Предупредил, что преступники вооружены.

Был объявлен план "Перехват". На пути возможного следования выдвинуты передвижные милицейские группы, им хватило пяти минут, чтобы перекрыть единственную дорогу из поселка.

Поперек размотали шипованную ленту под ласковым именем "Диана", за которой для верности поставили три машины. В Алге особо трепетное отношение к преступникам. Если имелась хоть косвенная информация о том, что они вооружены, гаишники без затей(и без предупреждения) открывали огонь на поражение. Командовал засадой майор Сахацкий, не собиравшийся нарушать сложившихся местных традиций.