Текст книги "Бегство Отщепенца"

Автор книги: Дина Бакулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Кандидат растерянно стоял в незнакомой местности и смотрел вслед быстро удалявшейся машине. Было бы намного лучше и спокойнее, если бы вертолёт остался на месте посадки, на всякий случай поджидая пассажира. Но теперь последняя надежда на отступление исчезла. «Он больше не вернётся», – понял Робин и начал осматриваться.

Перед ним лежала с виду совсем обыкновенная, покрытая зелёной травой поляна. Вдалеке темнели деревья. «Опять лес, – только и успел подумать Робин. – Всегда одно и то же – лес…»

Но тут в ушах у него зазвенело, мысли спутались, а тело охватила внезапная слабость, и он упал на землю.

Неизвестно сколько времени Робин пролежал на поляне. Воздух той местности, в которую он попал, резко отличался от привычного воздуха Деревни. Казалось, что здесь приходится дышать чистым кислородом, возможно, поэтому-то Робина и свалило на траву, как сноп.

Проснулся беглец так же внезапно, как и уснул. В тонком сне ему впервые после побега из Пещеры привиделся кошмар: снилось, что жители Пещеры отщепенцев с диким улюлюканьем и свистом преследуют его. Зубы их щёлкают, глаза горят безумным огнём, а безобразные длинные зелёные руки тянутся к нему. Отщепенцы подходят всё ближе и ближе, вот они чуть было не схватили его, но в этот самый момент Робин проснулся. Беглец несказанно обрадовался, поняв, что этот ужас был только сном.

Но понял Робин и другое: на этой чужой земле, в этом незнакомом лесу, он не защищён от тех кошмаров, что случаются наяву. Следующим его ощущением после пробуждения было острое чувство голода и жажды. Такого мучительного голода он, наверное, не испытывал, и живя в Пещере отщепенцев. Это было какое-то животное, неконтролируемое чувство: он, казалось, готов был съесть всё, что угодно. При этой мысли Робина прошиб холодный пот: «Неужели я снова превращаюсь в отщепенца?.. Неужели?» Он вытянул руки и стал внимательно рассматривать их. Цвет кожи остался прежним, бело-розовым как у людей, а не зеленоватым как у отщепенцев. Робин начал понемногу успокаиваться.

Впереди за поляной виднелся редкий лес, казалось, ему не было конца и края.

– Что же дальше? – недоумевал Робин. – Должен ли я ждать начала Испытания, оставаясь на поляне, или мне следует идти вперёд?

Он ещё немного посидел, а потом, тяжело вздохнув, решил отправиться вперёд. Дорого бы он сейчас заплатил, лишь бы не оставаться в неизвестности, лишь бы не испытывать этот жуткий животный голод, лишь бы понимать, куда и зачем он идёт.

Размышляя таким образом, Робин шёл и шёл по редкому сосновому лесу. Чтобы утолить жажду, он срывал с земли листочки той травы, которую впервые увидел в Деревне, там её называли кислицей. Кислицы вокруг было так много, что ею можно было заглушить и голод, хотя бы отчасти. Чем дальше Робин углублялся в лес, тем больше этот поход казался ему пустым и ненужным. Беглец чувствовал, что его восприятие жизни неуловимо изменилось, как только он очутился на этой земле: он, кажется, начал утрачивать былую ясность мысли.

Робину начало казаться, что мир, в который он попал, живёт по своим собственным законам, неведомым деревенским жителям, что понять эти законы невозможно, и вообще, что вся Вселенная и существование в ней каждого человека, каждой живой твари – случайно и бессмысленно. А что это значит? Это значит, что для людей здесь не может быть никаких важных миссий хотя бы потому, что и само существование человека – бесцельно, случайно. В мире нет ничего важного, ничего значительного: всё на свете одинаково бесполезно. Человек – лишь безвольная игрушка в руках обстоятельств: со злыми он поневоле становиться зол, с добрыми – добр, вот и всё.

Подобные мысли никогда не осаждали Робина в Деревне. Почти всё там, в кургу друзей, казалось ему ясным и осмысленным. А здесь, в этом спокойном и как будто совсем не страшном лесу, Робин начал забывать не только облик своих близких, но и саму Деревню.

Главными цветами в этом прохладном лесу были коричневый и чёрный. Беглец начал привыкать к окружающему: оно уже не казалось ему чужим или диким. Лес окутывал Робина уютным прохладным покоем, мысли заполонила непрошеная прохладная лень. И в какой-то момент путник почувствовал, что ему хочется остаться здесь навсегда. Если бы только знать, что пищи тут хватит… Почему бы и в самом деле…

Теперь всё, что он помнил о Деревне, казалось ему ненужным, пустым и даже глупым. Все эти уроки истории, зубрёжки, работа в мерзко пахнущем навозом коровнике, тупые ручные олени, попугаи какие-то…

Беглец думал о когда-то так любимой им Деревне с глухим раздражением. Ему казалось, что все его друзья – и Луша, и Женя, и Крот, и Хомяк, в лучшем случае, – пустые мечтатели. «Идеалисты!.. Они верят в свои глупые идеалы и всё мечтают жить не просто так, а обязательно с какой-нибудь высокой целью!.. А ведь нет на самом деле никакой высокой цели. Просто нет и всё! Вот если бы им удалось попасть в этот умиротворяющий лес, они бы тоже это постигли. Поняли бы: не нужно ни к чему стремиться, а нужно просто жить – день за днём… Они глупцы!..» – без жалости, а даже с какой-то неприязнью подумал Робин о своих друзьях, с которыми ему ещё недавно так не хотелось расстаться. О своих так называемых Наставниках, которые сообщаются с каким-то неведомым Гротом, Робин вспомнил лишь мельком и тут же забыл: о них сейчас и вовсе думать не хотелось.

И тут шишка средних размеров, похожая на кедровую, сорвалась с ветки и с глухим стуком ударилась о голову Робина.

Беглец вздрогнул и почесал ушибленное место. Бессмысленно переводя взгляд с ветки на упавшую шишку, Робин со смутным удивлением, без радости, но и без сожаления подумал: «Кажется, я изменился… Я стал другим…»

ЛЕСНИК 

После долгого блуждания по редкому лесу Робин наконец уселся на землю рядом с небольшим кустом, чтобы отдохнуть и перевести дух, и тут же почувствовал, что по его ноге что-то ползёт. Это оказалась скользкая жирная гусеница. Она медленно и спокойно передвигалась по его телу. Но едва Робин смахнул непрошеную гостью, как за этой гусеницей появилась ещё одна, потом другая, третья…

Путник не успевал стряхивать ползучих тварей. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Не обращая никакого внимания на сопротивление, гусеницы настойчиво продолжали атаковать беглеца. Судя по всему мерзкие создания наползали из небольшого куста, возле которого Робина угораздило остановиться для отдыха.

Путешественик уже давно вскочил на ноги и теперь словно ошпаренный вертелся и скакал на одном месте, пытаясь стряхнуть гусениц. И вдруг он очень отчётливо услышал рядом с собой властный мужской голос, а потом заметил и самого говорящего.

– С ними надо не так! А вот как надо!

Незнакомец громко протяжно свистнул, и гусеницы, точно повинуясь его приказу, тотчас поползли прочь. Быстро образуя стройные ряды, они двигались обратно к кусту – послушно и быстро. Похоже, свист незнакомца загипнотизировал их. От множества гусениц земля под кустом стала жёлтого цвета. Наконец рядом с Робином не осталось ни одной твари.

– Они вас боятся! – с благодарностью сказал Робин, обращаясь к незнакомцу.

– Ещё бы! – без тени усмешки подтвердил тот.

Перед Робином стоял не молодой, но и не старый человек в защитного цвета униформе. Ему было что-то около сорока-пятидесяти лет. «Местный житель, – догадался Робин. – Видимо, поблизости есть какое-то поселение».

– Спасибо, – от всей души поблагодарил незнакомца путник. – Если бы не вы, эти гусеницы, пожалуй, совсем свели бы меня с ума. Кажется, они до смерти боятся вашего свиста!

За то долгое время, что Робин прожил в Деревне, он уже научился смело и непринуждённо разговаривать с незнакомыми людьми.

– Не за что, – скромно ответил незнакомец, – это для меня сущие пустяки! Поживёшь здесь с моё, ещё и не такому обучишься. Я здешний Лесник, – представился он.

В целом незнакомец выглядел благообразно. Фигура у него была крепкая, пропорциональная, взгляд ясный, глаза светло-серые, лицо круглое, уши и нос аккуратные, небольшие. Вот только костюм Лесника сидел на нём, пожалуй, несколько мешковато. Коричнево-зелёные брюки казались слишком длинными и широкими, а такого же цвета лёгкая куртка была велика ему размера на два.

– Я Робин, – представился беглец. – Я прибыл сюда из Деревни.

– Ах, из Деревни! – радостно выдохнул Лесник. – Как же, как же, знаю: это великолепное место!

– Вы там бывали? – спросил Робин.

– Ну, лично ещё не бывал, но наслышан! Наслышан, знаете ли, от друзей. Великолепное место! – видимо, желая польстить гостю, повторил Лесник очень приятным тоном.

– Возможно, вы и правы, – задумчиво сказал Робин. – Во всяком случае, когда-то я тоже так думал.

– Да неужели же что-то могло разочаровать вас в Деревне? – несказанно изумился Лесник. В его голосе чувствовалось искреннее участие. – Ну, а наш Лес? Он, видимо, очень понравился вам? Не так ли?

– Да, – охотно кивнул Робин. – Лес какой-то необычный… Я и сам не пойму, в чём тут дело. Вроде и деревья, и кустарники самые обыкновенные, а всё равно – всё здесь не так, всё по-другому.

– Ну да ведь не даром же наш Лес называют Заповедником! —оживился Лесник. – А дело-то всё в особенностях места, уважаемый, иными словами, в микроклимате. Видите ли, микроклимат здесь особенный, целительный. Он очень благотворно действует не только на физическое состояние, но и вообще… – незнакомец на секунду запнулся, видимо, пытаясь подобрать нужные слова. —Способен оказывать положительное влияние на душу! Надеюсь, существование души вы, дорогой друг, не станете отрицать?

При этих словах Лесник широко и открыто улыбнулся. Но улыбка вышла довольно странной: улыбался один рот, а глаза при этом оставались неподвижны – они совсем не улыбались.

– Не стану отрицать, – серьёзно ответил Робин и добавил задумчиво: – Это очень интересно, что вы заметили про микроклимат… Видимо, в нём-то всё и дело…

– Несомненно! – кивнул незнакомец и медленно, с расстановкой произнёс: – Так, значит, нашего уважаемого гостя из Деревни зовут Робин?

Робин кивнул.

– Какое благозвучное имя! – восхитился Лесник. – А вы знаете, что по-английски «robin» означает «малиновка». Это птичка такая, небольшая.

– Не знал такого!.. – удивился путник.

«Надо же, Лесник, а такой образованный… – подумал он. – Впрочем, ничего удивительного: вот Женя же тоже убирается в коровнике, а при этом столько всего умеет, столько знает…» Смутный образ Жени на секунду промелькнул в сознании Робина и тут же погас. Деревня, друзья – всё это вновь показалось путешественику слишком далёким и уже ненужным.

– Ой, простите. Я, кажется, совсем забыл спросить, как вас зовут? – поспешно спросил он нового знакомого.

– Джукс, – охотно и даже с какой-то гордостью представился Лесник.

– Джукс?.. – удивлённо переспросил Робин.

– Да. А что вас так удивляет?

– Не знаю… Имя у вас какое-то особенное – звучное…

– Вполне с вами согласен, имя у меня лаконичное и в то же время красивое, – не без некоторого самодовольства заявил Джукс. – Честно говоря, мне оно и самому нравится. Однако, надеюсь, не имя красит меня, а я имя!

– Конечно, – поддержал шутку Робин. – В этом нет сомнений.

И тут же подумал: «Но, в конце концов, разве это важно, как зовут первого встреченного мною здесь человека? Важно то, что здесь, в чужой местности, я теперь не один. Так всё-таки намного легче».

К тому же новый знакомый Робину нравился. С ним беглец сразу почувствовал себя спокойнее и намного надёжнее. Настолько надёжно, что на какое-то время у путника совсем вылетело из головы не только то, зачем он, собственно, очутился в этом лесу, но и как он здесь очутился. Ах да, кажется, его привёз сюда вертолёт? Но, не изменяет ли ему память? Было ли это на самом деле или только приснилось ему?

Очевидным было только одно: в необычной атмосфере этого леса память начала подводить Робина. А может быть, наоборот, она защищала беглеца от воспоминаний, по какой-то причине ненужных сейчас.

– Так, значит, Джукс, вы здесь лесником работаете? – нарушил недолгое молчание Робин. – За сохранностью местной природы наблюдаете?

Под словом «природа» Робин имел в виду только деревья и кустарники, потому что никакой живности, кроме гусениц, в лесу что-то не было видно.

– Да, наблюдаю… Такая уж работа, – ответил Джукс.

Внезапно Робин с новой силой почувствовал угасший было голод.

– Вы случайно не подскажете, Джукс, растёт здесь ещё что-нибудь съедобное, кроме кислицы? – поинтересовался он.

– Проголодались? – сочувственно спросил Лесник. – Так пойдём ко мне! Для вас наверняка найдутся и свежий чай, и кофе, а кроме того, у меня сейчас уйма свободного времени. И, признаться, я очень рад нашей встрече.

– Я тоже, – искренне сказал Робин. Похоже, он и в самом деле, совершенно забыл, что прибыл сюда для какого-то там Испытания. – А идти далеко?

Как будто ему было не всё равно куда и зачем идти!

– Да нет же, оглянуться не успеете, как дойдём! – пообещал Джукс и призывно махнул рукой.

Так Робин и Джукс направились к сторожке.

По дороге Лесник живо и интересно рассказывал гостю о мелких обитателях леса: гусеницах, лесных клопах и прочих насекомых. Судя по всему Джукс как и Робин, не любил подобную ползучую и летающую живность.

Сторожка оказалась небольшим, аккуратным, не слишком приметным деревянным домиком.

«А вот и животные…» – подумал Робин. На ступеньках сторожки сидел небольшой, очень худой медведь, с виду совсем не страшный.

Кажется, медведь был ручным, да к тому же ещё и дрессированным. Завидев идущего Джукса, он тот час же поднялся со ступенек, прихрамывая, почтительно отошёл в сторону, а потом в знак приветствия низко пригнул шею и голову, да так и стоял в этой позе до тех пор, пока хозяин и гость не прошли в дом.

Пока Лесник уверенно и проворно накрывал на стол, Робин зачем-то слегка приоткрыл дверь и снова взглянул на хромого медведя. Тот теперь лежал на земле и в свою очередь грустно смотрел на Робина.

Что-то в облике этого худосочного медведя настораживало путника. Взгляд у зверя какой-то совсем не медвежий: было в этом взгляде что-то человеческое. Робину почудились в нём страх или затаённая боль. «Кажется, будто животное хочет мне что-то сказать и не может. Показалось, конечно», – одёрнул сам себя Робин.

Тем временем медведь пошевелил передними лапами, и Робин заметил на них широкие ржавые кандалы, от которых тянулась толстая, но поначалу незаметная цепь. «Медведь-то, оказывается, закован!..» – удивился Робин, прикрывая за собой дверь.

– Значит, водятся всё-таки в этом лесу животные, Джукс? – обратился он к Леснику.

– А, так это вы о моём медведе?.. А как же, водятся, – отозвался хозяин сторожки. – Но таких, как этот – мало. Он мой любимец. Ручной и к тому же такой умница!

– Уж очень он для медведя маленький! – вслух удивился Робин. – Вроде и не медвежонок, а маленький! К тому же такой худой!

– Ну, уж какой получился, – загадочно ответил Джукс и добавил, сокрушённо разводя руками: – А худоба у него из-за желудка. Желудок, к сожалению, не слишком здоровый. Сколько ни корми, всё худой.

– Любят вас, наверно, лесные звери? – спросил Робин.

– Ну, не все, конечно, но большинство – да, наверное, любят.

– Джукс, скажите, а вы своего медведя постоянно на привязи держите? Да? – крикнул Робин хозяину дома, возившемуся в кухне.

Но Джукс и сам уже возвращался в комнату с большим подносом в руках.

– Медведя-то? Да. На всякий случай. Он хоть ручной и умный, а вот чужих людей воспринимает очень по-разному. Одни ему, видите ли, нравятся, а другие почему-то не очень. А что если он доберётся до Деревни и причинит вред какому-нибудь ручному оленю или того хуже – жителю Деревни! Он хоть и небольшой, а всё-таки – медведь!

– Об этом я как-то не подумал. Но, ведь, насколько мне известно, животные обычно не нападают на жителей Деревни, – удивился гость.

– Это деревенские животные не нападают на её жителей, Робин. А у местных зверей свои правила. И вообще всё здесь, в Заповеднике, живёт по иным, по собственным законам. Ну, вот взять хотя бы гусениц… Они же на вас напали, – сказал Джукс.

– Ну, так ведь это гусеницы. Они же существа гораздо более низкой организации, чем млекопитающие, – возразил Робин.

– А в нашем Лесу все равны, мой дорогой друг, – возразил Лесник. – Нет у нас этой вашей иерархии.

– Вот как? – удивился путник.

Лесник кивнул.

– Да вы пейте чаёк-то, Робин, пейте! Остынет ведь, – гостеприимно настаивал Джукс и тут же, без перехода быстро спросил: – А вы в наш Лес надолго пожаловали?

Совсем было уснувшее сознание Робина внезапно снова включилось. Путник вдруг вспомнил и кто он, и зачем он сюда пришёл. И это воспоминание очень его удивило. Неужели он мог так забыться? Разве такое вообще возможно? Прежде ничего подобного с ним не случалось. Ему поручили такое ответственное дело, а он взял и попросту всё забыл.

Робин нахмурился и, отставив в сторону чашку с чаем, стал вспоминать. Джукс тем временем не торопил его. Беззаботно попивая чай, он время от времени бросал спокойный и пристальный взгляд на своего юного гостя. А Робин напряжённо пытался вспомнить, есть ли в Правилах, данных Кандидатам, пункт о неразглашении задания. Похоже, чувство долга понемногу возвращалось к нему, но голова всё равно соображала намного хуже, чем обычно. Каждая простая мысль давалась Робину с большим трудом. «Я словно в дурмане каком-то нахожусь», – думал он.

Хорошо ещё, что новый приятель, Джукс, вызывал у путешественника полное доверие: в дружеских намерениях Лесника Робину не пришлось усомниться ни на минуту.

И всё же Робин чувствовал, что должен, непременно должен вспомнить, можно ли ему рассказать о миссии, ради которой его сюда отправили. Наконец он вспомнил: «Конечно же! Никакого запрета на разглашение этой информации нет!» Лицо его просияло: значит, он ничего не нарушил, никого не подвёл.

– Я и сам не знаю, Джукс, надолго ли я прибыл сюда, – взяв в руки чашку с ароматным чаем, с явным облегчением произнёс Робин. – Меня привезли сюда из Деревни на вертолёте. Мне сказали, что где-то здесь, в этом пространстве, мне предстоит пройти Испытание. Но какое оно, это Испытание, и сколько их будет, мне почему-то не объяснили.

– Ах вот в чём дело! Испытание!.. – обрадовался чему-то Джукс. – Ну как же, знаю. Наслышан. Наслышан.

– Так вам известно о них что-нибудь? – тоже обрадовавшись, чуть не закричал Робин.

– Известно, дорогой друг, известно. Не всё, конечно, но кое-что я определённо знаю.

– Как хорошо, что я вас встретил! Как мне повезло! – возбуждённо воскликнул Робин.

– Ну, думаю, да, вам, дорогой друг, и в самом деле повезло, – без ложной скромности согласился Джукс. – Что ж, каждому из нас хоть однажды да везёт. Да ведь и мне-то, похоже, тоже кое в чём повезло.

Гость вопросительно посмотрел на хозяина.

– Я, Робин, не меньше вашего рад, что наконец-то могу быть хоть в чём-то кому-то полезен. Кстати, друг мой, вы обычно пьёте чай без сахара?

– Обычно без сахара, но сейчас мне почему-то захотелось сладкого чая, – удивлённо заметил Робин.

– Всё со временем меняется. Даже вкусы, – философски заметил Джукс. – Это наш Заповедник так благотворно влияет на вас: целителен дух сосен и лип. Их ароматы витают здесь повсюду, ими пронизано даже моё скромное жилище.

– Пожалуй, – согласился Робин. Тут неожиданно Джукс громко хлопнул в ладоши, и, сразу же откликнувшись на его зов, крупная летучая мышь принесла в зубах небольшую корзинку с сахаром. Увидев несущуюся к нему чёрную тварь, Робин невольно отпрянул и инстинктивно прикрыл глаза рукой. В один миг ему явственно вспомнилась Пещера отщепенцев: там повсюду кишели летучие мыши.

– Не любите летучих мышей?.. – услышал Робин спокойный голос Джукса. – Не знал. Не знал.

Неожиданно он протянул руку и с силой хлопнул зависшую в воздухе мышь по крыльям. Та жалобно запищала и, припадая на одно крыло, улетела.

– И в самом деле мерзкие твари, – согласился Джукс.

– Но зачем же тогда вы её держите? – очень удивился Робин.

Прежде чем ответить, Джукс ненадолго задумался.

– Да пожалел я её: у неё крыло было сломано. Только из жалости и держу, – наконец объяснил Лесник.

– А какое крыло? – без всякой задней мысли поинтересовался Робин.

– Левое. А что? – слегка удивился вопросу Джукс.

– Но вы же ударили её сейчас именно по левому крылу, – в свою очередь удивился Робин.

– Ну, это ведь смотря с какой стороны на неё посмотреть, – ответил Джукс. Робин понимающе кивнул.

– Так что же вы знаете об Испытании? – с нетерпением спросил Робин.

– Ну, не так уж и много… Но кое-что всё-таки знаю. Видите ли, был у меня года два назад один гость вроде вас, тоже из Деревни. Вот он-то меня и посвятил в некоторые подробности. Сидел вот так же как вы рядышком, попивал со мной чай… Или кофе?.. Сейчас не помню…

– Не важно! – нетерпеливо и не слишком вежливо перебил Робин. Нетерпение разбирало беглеца. – Ну, а потом?

– А потом, как только стемнело, я отвёл своего гостя обратно на поляну, откуда он прибыл, и там ему пришлось сразиться один на один с драконом.

– Вы шутите? – в ужасе спросил путник.

– Нисколько, – серьёзным тоном ответил Лесник. – Нисколько.

– И что же, ваш гость победил дракона? – не зная верить услышанному или всё-таки принять это как шутку, спросил Робин.

– Нет, Робин, увы, нет. К моему большому сожалению и скорби, тому парню из Деревни совсем не повезло… И это несмотря на то, что по комплекции он был, пожалуй, покрупнее вас.

– А каким же оружием он бился с драконом? – спросил Робин. – Ведь не мог же он сражаться голыми руками.

– Не мог. Поэтому он сражался с ним мечом. Причём меч был не простой, а обладающий сверхсилой. И всё же, – с явным сожалением вздохнул Джукс, – даже особый меч моему дорогому гостю не помог. Жаль. Жаль. Я успел привязаться к пареньку.

Джукс расчувствовался и быстро смахнул с щеки крупную слезу.

– Единственное, чем бедолаге помог меч, – собравшись с силами, продолжал он, – так это продержаться почти до самого рассвета. Но потом храбрец всё-таки умер, истекая кровью.

– А дракон? – спросил Робин.

– Дракон?.. Да что с ним станется? Исчез, вот и всё.

– Джукс, меня просто поразила ваша история. Уж очень она странно звучит. И потом, откуда вы знаете всё до самых мельчайших подробностей? Вы что же, сами присутствовали при битве?

– Печально слышать, что вы сомневаетесь в моих словах, дорогой друг. Очень печально! – грустно вздохнул Джукс.

– Нет, что вы, Джукс, я вам, конечно же, верю, – поспешил успокоить его Робин, – но вы понимаете, эта история так не похожа на всё, что мне до сих пор приходилось слышать! Она настолько… неправдоподобна.

– Хорошо, хорошо, друг мой, мне и самому всё это кажется сейчас неправдоподобным. Во всяком случае, если бы мне кто-нибудь рассказал такое, я бы тоже не вдруг поверил. Ну а на вопрос ваш отвечу так: при самой битве я, конечно, не присутствовал. А паренька этого, кстати, он называл себя Кандидатом, я, как только стемнело, проводил до поляны, а потом на рассвете забрал его бездыханное тело. Бедняга был растерзан так, что его уже невозможно было бы и узнать. Я бережно собрал то, что от него осталось, и похоронил всё это среди деревьев.

– А вы уверенны, что он сражался именно с драконом?

– Конечно. Ведь паренёк не только сам рассказал мне о предстоящей битве, но даже и описал этого дракона. Кстати, в отличие от вас, Робин, тот Кандидат отлично знал и место, и условия состязания.

– Но это ему не помогло, – грустно заметил Робин. – И всё-таки он был настоящим героем.

– Конечно, – согласился Джукс. – Но я буду с вами откровенен: мне не совсем понятно зачем, ради чего мой юный гость погиб. Ведь ему всё равно не удалось ни победить дракона, которого и создали-то, пожалуй, именно ради этого кровавого и бессмысленного Испытания, ни спасти чью-либо жизнь, включая собственную. Тогда ради чего он, собственно, шёл на смерть? А? Как вы думаете? – Джукс вопросительно посмотрел на гостя.

– А я всегда думал, что драконы существуют только в сказках, – погружённый в собственные мысли, произнёс Робин.

– Ну вот, как видим, и в действительности тоже. Но я, кажется, забыл сказать вам самое главное. Дело в том, друг мой, что и драконов, и якобы сверхсильные мечи, и вообще всё, на что способна больная фантазия их создателей, изготовляют в специальных лабораториях. И именно для организации так называемых «Испытаний».

– Как? Не может быть! – опешил Робин и спросил, дрожа от внутреннего напряжения: – А кто, кто же всё это придумывает и создаёт?

– Кто? – переспросил Джукс. – А разве вы ещё не догадались? Всё это создают так называемые вожаки из вашей Деревни. Или как вы их там называете? Наставники? Вернее, ваши Наставники порождают только идеи, а воплощают их уже совсем другие люди. Но непременно по их приказу и под их присмотром.

– Но зачем же, по-вашему, они всё это создают?

– Да просто так, от скуки. Они придумывают это только для того, чтобы победить скуку и бессмысленность собственной жизни. Им просто нравится что-нибудь изобретать, чтобы хоть как-то заполнить свою бессмысленную жизнь. К тому же, им, наверно, кажется, что в такие минуты они способны уподобиться своему хозяину. Которого, кстати, они называют Творцом.

– А вы, Джукс, вы? Вы разве не верите, что Творец на самом деле существует?

Лесник помрачнел, лицо его нахмурилось, и он некоторое время молчал.

– К сожалению, я верю в то, что он существует, потому что он действительно существует. Но, несмотря на то что я знаю о его существовании, я ему не подчиняюсь. Я живу сам по себе.

– То есть вы хотите сказать, что совсем никому не подчиняетесь и сам себе хозяин?

Джукс снова нахмурился и помрачнел.

– Ну, в некотором смысле… можно и так сказать… – замялся он. Ему явно хотелось поскорее поменять тему. – Надеюсь, теперь-то вы понимаете, Робин, в какую ловушку вас пытались заманить ваши так называемые… снова забыл, как вы их там называете?

– Наставники, – подсказал Робин.

– Вот именно. Ну, с Наставниками-то всё понятно: они наставляют бедных восторженных глупцов и получают новые жертвы. А вот что мне неясно, так это то, почему ваши легковерные соседи готовы не только слушать речи этих так называемых Наставников, но и слепо подчиняться их указаниям.

– Потому что Наставников очень уважают. Ведь они являются посредниками между Деревней и Гротом.

Джукс напрягся и даже побелел от напряжения.

– Да ведь никакого Грота нет. И никогда не было, Робин. Грота не существует, дорогой друг, – проникновенным полушёпотом, близко нагнувшись к самому лицу Робина, сказал Лесник.

– Не существует? – переспросил Робин.

– Именно! – уверенно кивнул Джукс. – Никогда не было, нет и не будет ни Грота, ни так называемого Священного огня.

– Значит, и про Священный огонь вы знаете?

– О, я много раз перечитал все эти басни, которые рассказывают легковерным жителям Деревни.

– Значит, Джукс, вы твёрдо убеждены, что наши Наставники готовят нас к бою подобно тому, как испанцы готовили быков для корриды? Вы уверены, что Наставники стравливают нас с воплощёнными порождениями своих жестоких фантазий? И делают они это, подобно тому, как в некоторых римских цирках на арену выпускали одновременно голодных, злых львов и гладиаторов. А потом откуда-то сверху или снизу, словом, из другого пространства Наставники наблюдают за нашим безнадёжным сражением с заранее предрешённым концом и получают от этого зрелища жестокое удовольствие?

– Конечно, – подтвердил Джукс; его до сих пор хмурое и напряжённое лицо заметно расслабилось и просветлело, – всё обстоит именно так, друг мой Робин. Я рад, что вы меня столь быстро и правильно поняли.

– Но если нет ни Грота, ни Священного огня, а существование Творца вы всё-таки признаёте… То как же, с помощью чего, по-вашему, Творец поддерживает порядок в мире?

– Дорогой Робин, мне бы не хотелось сейчас тратить наше драгоценное время на разговоры о Том, Кому я не подчиняюсь. А что касается порядка в мире, то тут вы, пожалуй, очень ошибаетесь. Потому что это вовсе не Он, а я и подобные мне поддерживаем порядок в мире. Нелёгкая работка, уж поверьте на слово.

Робина стало меньше лихорадить. Заботливый Джукс живо принёс ему таблетку от жара и головной боли. Полностью ошарашенный новой информацией, перевернувшей в его представлении всё с ног на голову, Робин машинально проглотил таблетку.

Джукс на несколько минут удалился на кухню. Там, купаясь в подсолнечном масле, шипели на сковородке вкусно пахнущие оладьи, которые гостеприимный хозяин взялся приготовить специально для гостя. Но странно: этот заманчивый запах любимого блюда сейчас не манил голодного Робина.

Пока Джукс хлопотал на кухне, Робин напряжённо раздумывал над словами Лесника. Теперь в расслабленное, словно одурманенное сознание путника прочно вошло сомнение во всём, что он когда-либо слышал от Наставников. Робин не только не верил больше в преподанное ему учение, а тем более в свою «почётную» миссию, он вообще не знал, во что ему теперь следует верить.

«Но как же мои друзья: Женя, Луша, Крот и Хомяк, неужели их тоже просто обманули? И самое главное, ведь Наставники, наверняка, продолжают обманывать их и сейчас. Если бы я только мог вернуться в Деревню, чтобы открыть всем правду! Если бы я только мог…»

Мысли, которые сейчас теснились в голове Робина, были вроде бы его собственными мыслями, но в то же самое время они казались ему чужими, внешними. Путник чувствовал себя так, словно его сердце и мозг разрываются надвое, так, будто он разделился сам в себе.

Неожиданно и резко окно в комнате, где сидел Робин, распахнулось, и в помещение ворвался свежий ветер, а в небе, которое почему-то только сейчас стало заметно из окна, на миг блеснуло солнце. В комнате стало невыносимо жарко. Ветер, дувший снаружи, был так горяч, будто на улице стояло нестерпимое пекло.

Вдруг в сторожке загремела оглушающая сирена тревоги. Джукс как ошпаренный выскочил из кухни. Держа на весу раскалённую сковородку с кипящим в ней маслом, он попытался одной рукой выключить кнопку сирены. Это ему удалось, однако сковородка выскользнула из рук Лесника и так неловко упала, что ударила его по правой руке.

Свежие оладьи посыпались на пол. Раскалённое масло, стекающее со сковородки, прожгло рукав матерчатой куртки Джукса. Глухо застонав, Лесник пытался быстро скинуть с себя куртку, а Робин, до тех пор наблюдавший эту суматошную сцену как бы со стороны, бросился помогать своему новому другу. Но Джукс жестом отстранил его. Когда испорченная куртка была отброшена в сторону, Робин увидел на руке гостеприимного хозяина ярко-жёлтый металлический браслет.

«Нельзя общаться с людьми в жёлтом браслете», – мгновенно пронеслось в голове Кандидата. «У Лесника жёлтый браслет! У Лесника жёлтый браслет!» Эти слова, непрестанно повтряясь, словно бы застряли в его мозгу. Но он никак не мог понять: что из этого следует? Что делать дальше? Что изменилось в мире от того, что он заметил на руке у Джукса жёлтый браслет?