Текст книги "Факультет «Переполох» (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15.

К концу подходила вторая неделя занятий. Ректору казалось, что о появлении нового факультета никто в Академии не знает. Точнее знает, но совсем не о том, который появился официально, по документам. Только и слышно было: "эти, с «Переполоха», «на „Переполохе“ случилось то-то»!

А уж непрекращающиеся приходы преподавателей по поводу студентов-артефакторов его и вовсе доводили уже до трясучки. Гарольд Ларнаки был первой ласточкой. Сначала потребовались дополнительные дисциплины по праву и нормам, почти все, сдвоенные со старшим, четвертым курсом факультета следствия и дознания.

Потом выяснилось, что у детишек уже есть парочка силовых факультативов, утренний и вечерний, у мастера Арчи. Итого, в сумме не менее четырех часов силовых тренировок и тренировок по рукопашному бою ежедневно, это если настроения не будет. А то вечерний факультатив мог и затянуться.

 Узнав об этом, ректор прямо спросил, не перепутал ли чего мастер? Это артефакторы! Их задача разбираться в механизмах, проводить техническую экспертизу и создавать артефакты с определенным набором функций! Зачем им рукопашный бой? И выслушал целую лекцию, как вредно долго сидеть в одном и том положении, особенно молодому и растущему организму, как важно для ребят дорабатывать физически. И потом, они же пойдут в стражу работать и где гарантия, что однажды, только один единственный артефактор не окажется на пути у убегающего преступника, например? А потому, не мешало бы ещё и часов добавить, а то два занятия в учебную неделю мало.

Потом выяснилось, что лабораторные занятия и технические дисциплины лучше ставить в конце дня, потому что студенты и преподаватели так увлекались, что забывали о следующих парах. Конечно, ребята, чувствуя вину перед преподавателями, так и не дождавшимися на свои занятия студентов, пытались решить этот вопрос. Но срабатывающие артефакты-напоминалки сильно картину не подправили.

 Пришлось править расписание. И вообще, за прошедшее время ректор менял расписание для артефакторов уже несколько раз. Зато ректор оценил прелесть появления в его приемной миссис Квик. Далеко не каждый мог преодолеть этот заслон, и именно поэтому, он был лишён сомнительного удовольствия выслушивать абсолютно все возмущения. А они были.

Были и преподаватели недовольные новыми студентами. Были и студенты, решившие идти привычным путем, но получившие жёсткий отпор. Были и родители, которых сильно возмутило, что драгоценному дитятке прилетело не по-детски. С каким удовольствием он объяснил возмущённому "побоями" папаше, что рассказать про инстинкты двуликого и прочее, что должна была понять и с чем должна была, опять же по мнению папаши, смириться Ири Томас-Фишер, можно прям её родителям. Отцам. Всем троим сразу. Или братьям, особенно тому, что уже не первый год служит старшим отряда стражи.

 Великие небеса, как вытягивалась морда разгневанного родителя с каждым словом! Думается, про инстинкты он всё же объяснил, только собственному сыну. Особенно про инстинкт самосохранения.

 А вот с братьями хомяками оказалось всё не так просто и радужно. Родни, которой можно было бы припугнуть родителей получивших сдачи великовозрастных охламонов, у них не было. Так что пришлось ректору выкручиваться, хотя больше всего хотелось выдать родителям приказ об отчислении их зажравшихся деток.

 Вообще, ребят на прочность испытывали каждый день. Насмешки, язвительные замечания, пошлые намеки в сторону девушек сыпались со всех сторон. Более того, ребят все время пытались втянуть в драки слишком уверенные в себе студенты других факультетов. Желание поставить "наглую мелюзгу" на место перерастало в нечто совсем другое, это стало равноценно подтверждению собственного статуса в глазах всей Академии. Ничем хорошим это закончиться не могло. И не закончилось.

Три дня, как к ректору начались хождения завхоза и комендантов общежитий. В корпусах отказали в работе отопление и водоснабжение. Но самое мерзкое, что полетели насосы очищающие санузлы общежитий. А вот вытяжки, наоборот, стали работать с неимоверной силой и не реагировали на попытки их отключить.

Вонь в корпусах стояла страшенная. Благо, уже на второй день, какой прогресс не правда ли, студенты догадались прекратить пользоваться санузлами.

И теперь по нужде бегали в административный корпус, в общежитие преподавателей или в столовую, которых напасть, выкосившая бытовые артефакты не коснулась.

Припахать к их исправлению и ремонту целый профильный факультет не получилось, так как с самым невинным видом первокурсники "Переполоха" заявили, что они только-только учатся. И вообще, испугавшись нападений, хотели поставить охранку, но что-то серьезно напутали, и попасть в корпус теперь могли студенты факультета артефакторики, мастер Арчи, сам ректор, Малисента Квик и мастера артефакторы.

 Приглашенные мастера-преподаватели со злобно поджатыми губами вообще ответили, что они только по теоретической части, копаясь при этом в каких-то механических монстрах. И ведь все прекрасно понимали, чьи это проделки, а вот доказать никто не мог.

А ректор только разводил руками и говорил, что исправить ситуацию можно только, когда поступят новые средства от муниципалитета. К зиме ближе. Вот и сейчас, Малисента с ехидной улыбкой пропустила к нему целую делегацию возмущенных родителей.

– Вы обязаны немедленно положить этому конец! – начал один.

– У меня нет на это средств! – парировал ректор Коган.

– Заставьте этих ваших... студентов-артефакторов! – потребовал второй.

– Они студенты. Во-первых, всего второй недели обучения, и у них элементарно не хватит знаний, а во-вторых, это нарушает условия договора об обучении. – Спокойно ответил ректор.

– Знаний на то, чтобы сломать, хватило? – возмутился третий.

– Вы знаете что-то, чего не знаю я? – удивился ректор.

– Да все знают, что эта катавасия с артефактами началась сразу после того, как ребята проучили этого ущербного... Как его?

– Ирвин Квик, уважаемые. Этого, как вы сказали, ущербного зовут Ирвин Квик. – мило улыбаясь, подсказала всем и сразу секретарь ректора.

Сам ректор радостно оскалился, а вот посетители побледнели. Обе стороны поняли, что сейчас разговор пойдет совсем по-другому. Требовать и трясти кулаками, можно было перед Коганом. Перейти дорогу "язве Квик" развлечение то ещё.

 Она очень любила ссылаться на свой возраст. Особенно, когда ей напоминали, что она уже пару-тройку раз насолила обидчику. Хотя всё зависело от самого обидчика, а то миссис Малисента могла ещё пообещать и приперчить при встрече.

– Надо точно выяснить, кто осмелился так грубо нарушить правила Академии, напав на студента! Обязательно! И примерно наказать! – начал тот, кто требовал немедленного прекращения ситуации, так как был уверен, что его чадо в этом не учувствовало, так как сыночка, будучи упившись, вместе с друзьями отдыхали в отделении стражи.

– В конце концов, провести с ребятами разъяснительную работу там какую-нибудь. Наверняка ведь хотели просто подшутить...– влез тот, кто предлагал заставить "переполошцев" исправлять работу артефактов.

– Нет. Это была не шутка. Видите ли, многие студенты считают, что они настолько неотразимы, что любая девушка должна перед ними трепетать и быть готовой ко всему. – Спокойно и улыбаясь, начала миссис Квик. – А если девушка их неотразимости не видит, то стоит и объяснить ей, насколько она неправа. Особенно, если сама девушка прелестна и из обычной, нормальной семьи. И постоянно конвоировать прекрасную половину факультета у парней возможности нет. Поэтому, мой внук и его однокурсник, изменив несколько настроек, собрали, маленький и незаметный артефакт, который издает длительный резкий звук на определенной частоте.

– Зачем? – удивились мужчины.

– В каком смысле, зачем?– не поняла миссис секретарь.

– Мы поняли, к чему вы ведёте и для чего был создан этот артефакт, но чем он мог помочь .... эм..девушке, попавшей в затруднительную ситуацию из-за излишнего внимания молодых людей?– выдал один из пришедших.

– А вы не поняли?– спросил уже ректор.

– Нет, не вижу связи. – Прозвучало в ответ.

– Ну, собственно никто от дуба персиков не ждал, – высказалась Малисента.– А вот для моего внука это было очевидным. Поэтому он на артефакторике, в отличие от вашего отпрыска, протирающего плешь на заднице, пока пять лет платит рассрочку за диплом дуболома-силовика.

– Эти дуболомы днём и ночью...

– Что? Охраняют мой покой? – сложенные на груди руки Малисенты для знающих людей были дурным знаком. – Так хорошее здоровье моего внука мне жить не мешало. И каким образом охранять закон и порядок могут те, кто нарушает его только потому, что папочка отмажет? Интересно, что вы будете делать, когда ваша жена прекратит субсидировать и вас, и вашего отпрыска?

– С чего бы вдруг? – удивился тот самый, что-то знающий.

– Мне показалось, что ей не понравился мой совет приобрести те же духи, что и у вашей любовницы, которую вы содержите уже много лет на капиталы жены. Ведь, насколько мне известно, именно она владеет состоянием? – по-прежнему улыбалась Малисента. – И если она сомневается в запахе, то вполне может поинтересоваться у сына, что зная об увлечении папеньки, полностью его разделяет, только в другие дни. Ой, кстати, я утром так неосторожно выболтала адрес этой чудесной женщины...

– Вы...

– Я! И я не считаю необходимым, соблюдать правила приличия в свинарнике! – резко сказала миссис Квик. – А теперь вернёмся к баранам, то есть к вашему непониманию. Оборотни и вампиры имеют общее слабое место, известное абсолютно всем – тонкий слух! Вот по нему артефакт и бьёт. За несколько дней, в целительской оказалось порядка десятка таких настойчивых и неотразимых, и как только они вышли из под опеки лекарей, тут же отправились мстить тому, кого посчитали виновным в срыве развлечения.

– Но война между факультетами одной Академии недопустима и непродуктивна. – Сказал облокотившийся на дверной косяк Тодеус Лозер, квестор столичного отделения стражи. – В вашей приёмной нет секретаря, поэтому я так, без доклада.

– Я так понимаю, вы ко мне не чаю попить заскочили? – встал, приветствуя квестора ректор.

Мужчина словно подобрался, мгновенно сбрасывая маску привыкшего юлить администратора. Сразу как-то вспомнилось, что у ректора была вполне себе бурная молодость.

– Без посторонних. – Короткая фраза, почти приказ, и желающие предъявить ректору претензии исчезли с такой скоростью, что только занавески на окнах покачнулись.

– Я вас слушаю, квестор.

Глава 16.

Тодеус Лозер устало расположился в кресле, пододвинутом к столу ректора. Едва дождавшись, когда за посетителями закроется дверь, он прикрыл глаза, сразу выдавая этим, что ректор для него был не просто должностным лицом.

Вален Коган в свое время ни год и ни два прослужил под личным началом квестора. Правда, показал себя любителем поступать "по наитию", а не по инструкции, за что заслужил от начальства ласковое обращение "паршивец". А обращался к нему в то время квестор очень часто. Но при всем при этом, Вален был своим, надёжным, не раз проверенным двуликим.

Неизвестно, на что рассчитывал старый Коган, пристраивая сыночку на не обременительную должность в канцелярию управления, но Тодеус в свое время очень сильно удивился, зачем ему в отряде сопляк слабосилок, что задыхаться начинал после ста метров бега. И только перед самым уходом Вален признался, что смошенничал и поменял свое направление, отправив в канцелярию парня, который в стражу совсем не рвался.

 Сейчас квестор был не обязан держать лицо, мог не стараться утаить, как устал за последнее время, мог поделиться своими мыслями и обсудить их. В этом кабинете он не был должностным лицом на приёме у другого должностного лица, здесь он был наставником и сослуживцем.

– В конце лета, – начал рассказывать Тодеус, – во время патрулирования был обнаружен странный труп. Двуликий. Не самый законопослушный, да попросту мелкий жулик и мошенник. Такие не редко заканчивают жизнь в сточных канавах. Но тут причина смерти... Он умер от разрыва связи со зверем. Понимаешь?

– Каким образом? Смертельное ранение? – уточнял уже не ректор, а бывший страж Вален Коган.

– В том то и дело, что нет. Повреждений, кроме нескольких старых синяков и прокола вены не было. – Ответил квестор.

– Может не нашли? – усомнился Коган.

– Я лично просил об осмотре Олдера Ридла. – Приподнял бровь Тодеус.

– Тогда да, повреждений нет. – Без споров признавал ответственность и профессионализм медикуса Вален.

– Делу ход не дали. Кому охота разбираться от чего там помер этот жулик? Но потом появился ещё один труп. Тоже двуликая. – Квестор знаком попросил не перебивать. – Содержательница приюта для "блошек". А по факту притона и борделя. Далеко не все девушки попадали туда по доброй воле, далеко не все были уже подсевшими на близость с оборотнями. На её совести много загубленных судеб. Причина смерти та же, разрыв с ипостасью. Повреждений также нет. Осматривающий тело уже после заключения коллеги Олдер нашел тот же прокол на вене. Только в другом месте, но определил тождественность по наличию на коже трупа небольшой царапины в форме зигзага или нескольких острых зубчиков. Буквально пару дней спустя нашелся ещё один странный труп, при жизни двуликий, "выбиватель долгов". На сегодняшний день у меня шесть трупов!

– Серия?– нахмурился Вален.

– Однозначно. Причина смерти одна, разрыв с ипостасью, при этом смертельных ранений нет. У всех шестерых присутствует одно и то же повреждение, хоть и в разных местах. – Перечислял Лозер. – Все двуликие вели жизнь настолько сомнительного образа, что горевать об их смерти явно никто не будет, да и разбираться особо никто не станет. Тут скорее вообще странно, что мы их обнаружили. Скорее свои бы и притопили, чтобы не привлекать внимание стражи к жизни городских трущоб.

– Может так и есть? А этих не смогли или не успели? – предположил Коган.

– Даже думать о таком раскладе не хочу. – Устало потёр глаза квестор. – Вторую ночь без сна. И если выяснится что трупов не шесть... Есть версия, что возможно это очередной мститель...

И ректор, и квестор вспомнили причину ухода тогда ещё старшего отряда стражи Валена Когана. Официально, ответственный и принципиальный страж не справился с чувством недовольства собой из-за упущенного преступника. И только сам ректор и квестор знали, что преступником в той истории был потерпевший, а отомстивший зажравшемуся скоту парень смог сбежать с полного попустительства Валена. Более того, ректор ещё и задержал свой отряд, хорошо путая следы, давая возможность парню скрыться и оказаться в зоне недосягаемости стражи.

– С учётом того, что из себя представляли жертвы... – начал ректор. – Кто-то достаточно отчаянный, чтобы пойти на крайние меры и разуверившийся в справедливости правосудия... Может если поднять дела...

– Даже не начинай. Потому что список подозреваемых придется тогда объединять в отдельный том материалов дела. И начинаться он будет с меня и Эдгара Дорса! – выдал квестор.

– Дочь. – Одним словом дал понять, что понял, о чём идёт речь, ректор.

– Да, дочь. Анни не заслужила такой участи. Даже хоронили в закрытом гробу. Я сам опечатывал, там месиво же было вместо лица. – Квестор сжал кулаки. – Но тогда бы, якобы жертвами были совсем не обитатели городского дна.

– А след от прокола вены? Яд не могли использовать? – то ли действительно желая уточнить, то ли отвлекая от тяжёлых мыслей, спросил Вален.

– Нет, Олдер сразу проверил. Сам же знаешь, какой он дотошный! Мне иногда кажется, притащи ему блохастого пса и он не успокоится, пока не выяснит, сколько именно блох на нём кормились! – ответил Лозер.

– А может это какой-то новый артефакт применяют? – пискнули из-за угла шкафа.

– Миссис Квик! – воскликнули в один голос и ректор, и квестор.

– А что я? – удивилась Малисента. – Я вот чаю принесла, с шарлоткой. У Мадлен она шикарно получается, а печёт она её каждый день. Для мастера Арчи. Пока ребята разогреваются перед занятиями, мастер пьет липовый чай с ещё горячим пирогом. Поэтому и лютует на занятиях. Говорит, угощение отрабатывает, а то неправильно получится, его, мол, от всей души, а он значит, расслабится на занятиях.

– Уж, проходите тогда, миссис секретарь! Раз всё равно всё подслушали. – Усмехнулся Лозер. – Да и идея эта не только вам пришла в голову. К тому же, у нас ограбление химического склада в Лимводе, и нескольких мастерских. В том числе и небольшой ремонтной мастерской Дорса. У него таких пару десятков по всей стране, на случай неожиданной поломки его транспорта.

– И что говорит сам Дорс? – спросила осмелевшая Малисента.

– Что говорит... Ищите, говорит, и если вдруг так случится, что найдёте, то сообщите. – Отмахнулся квестор, прекрасно понимая друга. – Самое гадкое, что мы даже понять не можем, что это и с чего начать.

– Боюсь я тут тоже особо чем-то помочь... – развел руками ректор.

– Да это понятно, и я не за этим. После гибели Анни, муниципалитет гарантировал, что перетряхнут трущобы. – Начал квестор. – Но ты же помнишь, что там под городом как раз катакомбы, в которых во время облав обычно и отсиживаются все самые нужные нам двуликие?

– Помню, конечно, сколько мы там пролазили, вылавливая всех этих своло... недостойных членов общества, – поправился ректор, поймав на себе заинтересованный взгляд Малисенты.

– Ну, тогда должен ещё и помнить, что примерно в это время, нижние ярусы этих катакомб затопляются грунтовыми водами, и большая часть отнорков, через которые уходят от облав упомянутые тобой недостойные члены общества, оказывается перекрыта? – не мог не поддеть "паршивца" квестор. – Вот именно поэтому мы так долго и тянули с этой зачисткой. Да и давали время осмелеть, вылезти из нор всякой швали. Простите миссис.

– Ничего, я понимаю. Газетчики тогда знатно расшумелись по этому поводу. – Ответила Малисента. – Только глухой не узнал о планах управления.

– Вот и я о том же. Я убедил наших представителей общин, что именно из-за планируемой зачистки необходимо усилить патрулирование близлежащих кварталов. – Продолжал делиться планами квестор.

– Это где вы столько стражей сможете найти? – удивился ректор.

– Стражей вряд-ли. Спец отряды будут на зачистке, все остальные будут меняться. Часть на текущей работе, часть на патрулировании. Вот тут мне и нужна твоя помощь. – Объяснял квестор. – Отряды стражей будут переформированы на состав по трое, и к каждой такой группе планируем добавить по три студента. Патрулирование пятница, суббота и воскресенье.

– Мои студенты? В патруль? Во время облавы и когда там черте что творится с непонятными маньяками? – тут же вскинулся ректор.

– Ну, не все же поголовно... – попытался успокоить мужчину Тодеус.

– Это вы мне сейчас одолжение делаете? – как-то нехорошо прищурился ректор.

– Ну, что ты как наседка, в самом-то деле! Факультет следствия и дознания планировали привлечь, и то добровольцев. – Успокаивал ректора квестор. – Да и артефакторов не мешало бы, раз уж они под наше ведомство готовятся...

– Чччто? – зашипел змеёй ректор.

– Эээ... Вален, успокойся! И убери руки от чернильницы! Миссис Квик отнимите у него эту каменную хрень... – Квестор не был готов встретить столько недопонимания от старого сослуживца, да ещё и выраженного столь не типичным образом. – В конце концов, ребята получат много плюсов! Вален!

– Плюсов? Это, каких же? В полный рост и на могиле? – бешеного ректора удерживала от расправы над квестором только прижавшаяся к нему Малисента. – Вы в своем уме? Планировали они. Это дети!!! Вчера от мам-пап оторвавшиеся! А вы их в патрулирование неблагополучных районов? Без подготовки и прикрытия? Да вас ...вас за это под трибунал надо! Совсем уже рехнулись по вашим кабинетам...

– Тихо! – рявкнул квестор. – Вален, никто! Слышишь ты меня? Никто не собирается рисковать детьми. Сядь, сказал! Дёргается он мне тут! Патрулирование будет в соседних от зачищаемых кварталах. Группы будут идти с перерывом пятнадцать-двадцать минут, поэтому и понадобилось пополнение. Идут добровольцы! Всем студентам на период участие в патрулировании будет выплачиваться двойная стипендия за счёт средств муниципалитета. Все получат характеристики и привилегии при приёме на службу. А твоих артефакторов вообще оформим, как резерв, и тогда, к окончанию Академии, их обязательствам по отработке срок уже выйдет. А те, кто всё же придут к нам, придут не из-под палки, понимаешь? Своими придут. И потом. Они учатся на специализированном факультете, Вален! Они, в большинстве своем, готовятся именно к этой опасной работе. Ты-то как никто должен понимать, какое отношение к вчерашнему студенту, считай залётному щеглу, и какое к тому, с кем одну лямку в патрулях тянули? Да я считай для твоих "детей" лично ковровую дорожку расстилаю и каравай пеку! Ты сам подумай. У тебя тут два отделения почти, что одного факультета войну устроили, а мы их перемешаем и раскидаем так, чтобы под надзором стражей был и молодняк обоих факультетов и кто-то со старших курсов. Теперь дошло уже?

– Чувство пережитой вместе опасности? – уже успокаиваясь, уточнил ректор.

– Оно самое. Там и опасность, и усталость, и злость на дураков начальников – всё совместно переживут. – Выдохнул квестор, понимая, что больше кидаться в него тяжёлыми предметами никто не собирается. – Как, кстати ваш внук, миссис Квик? Серьёзно пострадал?

– Ну, получил он не слабо, но подоспевшие однокурсники отбили. – Улыбнулась миссис Квик. – Теперь вот дежурят парами в палате и читают ему свои конспекты, чтобы он не отстал от занятий. Сегодня у него Трейк, крепкий такой парень, и Алия. Кстати, она под опекой у братьев Ридлов. Даже попросила Олдера прийти. Ирвин уже завтра утром будет опять в строю. Остальные, если смогли оторваться от своих механизмов, то или готовятся в корпусе, или уже на собственноручно подготовленном полигоне, отрабатывают упражнения для факультатива с мастером Арчи. Так что можете считать, что двадцать семь добровольцев у вас уже есть.

– Я бы не был так уверен, миссис Квик, – сказал ректор, провожая квестора к выходу. – У них столько дисциплин, ещё и силовые факультативы. А при их очень ответственном отношении к учёбе...

– Поверьте, когда вы озвучите эту новость, ребята скажут, что патрулирование в выходные и ночью. – Звонко рассмеялась Малисента. – А они и в выходные, и по ночам, абсолютно свободны!

Вернувшийся через двадцать минут ректор, своего секретаря в приёмной не нашёл. Зато нашёл на своем столе записку, с выведенной красивым каллиграфическим почерком всего одной фразой, от которой почему-то стало теплее на сердце и захотелось улыбаться. " Вы очень хороший ректор".

 На следующий день "очень хороший ректор" объявил общее построение для всех факультетов Академии. Не понимающие, что происходит студенты стояли и перешептывались, ожидая речи ректора. Ректор себя долго ждать не заставил.

Наметанный глаз сразу заметил стоявших в самом конце переполошцев. Они, как впрочем, и все две недели учебы, были в одинаковой форме, что отличало их от разношёрстный братии остальных студентов. Ректор готов был поклясться, что видел нескольких девиц чуть ли не в вечерних платьях. А ещё ребята не кучковались толпой с одного факультета, а стояли тремя шеренгами. Впереди девушки, а в третьей шеренге самые высокие парни.

 Вален ухмыльнулся, представив, как на слова о добровольцах эти три шеренги дружно сделают шаг вперёд. Артефакт, усиливающий голос, доносил его слова даже до самых последних рядов студентов. И слова эти нравились далеко не всем. Но ректор планировал помимо слов применить и другие меры.

– Господа студенты, вы, кажется, позабыли, в каком учебном заведении вы обучаетесь! С каждым разом на территории вверенной мне Академии происходят всё более вопиющие случаи. – Ректор окинул притихших студентов внимательным взглядом, от его внимания не скрылись ни высокомерно-насмешливые выражения лиц вампиров, ни ехидные ухмылки оборотней. – Я напомню, что студентам порочащим честь и славное имя этой Академии, не место в её стенах. Низким, подлым и бесчестным поступкам нет, и не будет оправдания. Студенты, чьи имена я называю, четыре шага в центр. Итак: студент Аарос Парк, студент Лорвин Дерк, студент Морис Ардейл, студент Салман Ора, студент Тарг Фулк.

Названные студенты, ещё не понимая, но, уже предчувствуя что-то не слишком радостное в своей жизни, вышли вперёд.

– Эти пятеро студентов, пытались совершить нападение на студенток Академии, а после участвовали в избиении студентов-первокурсников, посчитав, что они имеют право нарушать законы, единые для всех, я повторяю, всех студентов. – Ректор с внутренним довольством наблюдал, как сползают усмешки с лиц, как высокомерие и самоуверенность сменяется беспокойством и тревогой. – Вашим кланам и крыльям, господа, были направлены письма с уведомлением, что за поступки несовместимые со званием студента Академии, в отношении вас возбуждена проверка, в целях уточнения остальных подобных эпизодов. Заседание ректората по вопросу вашего отчисления состоится в следующий понедельник, то есть через десять дней, на это время вам запрещено находится на территории Академии и пользоваться её благами. Результаты проверки, приказ об отчислении без права восстановления, а также основания для него, будут переданы гласности. А сейчас, сдайте значки студентов, до окончательного вердикта, вы исключены из числа студентов.

– Что? Нет! Вы не имеете право! – возмущались из толпы.

– Отчислить? Меня? Я наследник клана тигров! – со злостью выпалил Лорвин Дерк.

– Я в курсе, чьи вы дети, племянники и прочее, так что не утруждайте себя представлением. Значки! – в голосе ректора звучал лёд.

– Мы, возможно не правы, вспылили, перегнули... Назначьте штрафные работы, мы принесём извинения. Но отчисление! Вот так, без предупреждения? – обратился к ректору Морис Ардейл.

– Господин ректор, это удар по репутации. И не только нашей, но и наших крыльев и кланов... – начал было Салман Ора, но был перебит ректором.

– А ваши поступки удар по репутации всей Академии, и вас это не остановило. – Ректор ещё раз оглядел притихших в растерянности студентов. – Повторяю для всех. Подобные поступки без равнозначного ответа не останутся. Значки, господа. У вас полчаса, чтобы сдать литературу, собрать вещи и покинуть территорию академии. Кураторы курсов, проследите за исполнением.

Большинство студентов провожало пятерых парней, ещё несколько минут назад бывших студентами Академии взволнованными взглядами. Настолько жёсткие меры применялись впервые.

Элайдер Ригос представил, что было бы если бы такое письмо из Академии пришло б его отцу! Какие там деньги на содержание! Старший Ригос после такого позора лично бы спустил бы шкуру до кости с отпрыска, ещё б и солью присыпал.

– Это не единственная новость. – Продолжал тем временем ректор. – Управление стражи обратилось к нам с предложением помочь в патрулировании улиц во время выходных. К каждой группе из трёх студентов будут приставлены три опытных стража. Патрулирование начнется ровно через неделю, со следующей пятницы. Желающие шаг вперёд. Остальные расходятся по своим корпусам. Добровольцы остаются для составления списков, которые будут переданы в управление стражи, лично квестору Лозеру.

Как и ожидал ректор, особого энтузиазма подобное заявление не вызвало. Редкие студенты с других факультетов Академии выходили из толпы. Абсолютное большинство расходилось по корпусам. Но для ректора наиболее интересна была реакция двух факультетов. Следствия и дознания и артефакторики.

 Артефакторы о чём то быстро посовещавшись сделали тот пресловутый шаг. Все двадцать семь студентов, как и предсказывала Малисента Квик. А вот следствие и дознание разочаровал. Вперёд вышли чуть больше трети. А нет, заметив перемещение артефакторов, большая половина четвертого и пятого курсов вышла к своим товарищам, сделавшим выбор ранее.

– Ну, хоть на чувстве соперничества с переполошцами выехали, – пробурчал за спиной у ректора декан следствия. – А у этой, головной боли на шестерёнках, кто деканом будет? А то скоро две недели занятий, а они всё без присмотра.

– Как это без присмотра? Я просматриваю, ещё до первого дня занятий начал. – Отозвался Арчи Шваргер.

– Вот и отлично, я за язык не тянул. Миссис Квик, приказ о назначении мастера подготовьте, пожалуйста. – Ухватился ректор за чудесную возможность, совершенно не смутившись, что деканом у артефакторов он назначает силовика.

– Да, конечно! – отозвалась миссис Квик, тоже совершенно не смущённая этим фактом.

Элайдер, сразу после того, как поставил подпись в списке добровольцев напротив своей фамилии, отправился на кухню. От того, что свой шаг он сделал до того, как выбор сделали переполошцы, он был очень доволен собой. Впрочем, Тореса с факультета экспертизы он тоже заметил. С этим добродушным двуликим он познакомился на третий день отработки. Когда уже готов был проклинать каждого переступающего порог столовой, а каждого, кто ронял что-то на пол, с удовольствием окунул бы в чан с кипящей водой.

 Получив сильно урезанное отцом содержание на месяц, жил он по-прежнему на широкую ногу. И спустил всё, ещё до начала учебного года. Обычно, стоило написать матери, как его счёт тут же пополнялся, но сейчас это было бесполезно. То, что денег у него нет, и не понятно когда появятся, его друзьям стало понятно очень скоро.

Первой ласточкой намекнувшей, что выбирать друзей он не умеет, была Беллинда.

– Эльчик, ну ты же понимаешь, я девочка из приличной семьи, я привыкла чтобы меня радовали, – лепетала эта дурында хлопая слипшимися от избытка краски ресницами и выпячивала губы. – А как же ты будешь меня радовать, если у тебя нет денег.

– Никак, Беллинда, совершенно не смогу! Спасибо, что так прекрасно меня понимаешь! – мысленно порадовался такому повороту Ригос.

От этой щедрой в определенным смысле девицы всё равно надо было избавляться, пока она не начала в своих мыслях примерять на себя фамильные украшения Ригосов.

К середине второй недели отработки, его привычная компания как-то рассосалась сама по себе. Кто-то был занят, кто-то начал высокомерно хмыкать при его приближении. В компании его больше не звали.

И когда ему понадобились конспекты, потому что первые дни он по привычке слушал очередные байки своих сейчас уже исчезнувших друзей, развалившись на задних рядах аудитории, он долго не мог найти того, кто бы ему одолжил. Кто-то с ним не желал разговаривать, и он усиленно старался вспомнить, из-за чего, ведь кроме, на его взгляд обычных шуток, он не делал. Кто-то куда-то спешил, у кого-то не было...