Текст книги "Поющая для Луны (СИ)"
Автор книги: Дина Сдобберг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Ещё раз повторяю, да, я много чего наговорил. И от сделанного не отказываюсь и оправданий себе не ищу, – упрямо повторял Дайгир, пытаясь одновременно с этим ещё и дыхание восстановить, всё-таки схватка с Карелом была тяжёлым испытанием. – Но отвечать за это я буду только перед собственной женой, а не перед каждым, кто сначала слушал семейные ссоры, а потом пересказывал всем желающим.
– Ах ты, поганец, – возмутился Норд,– это я значит, по-твоему, подслушивал, а потом сплетни разносил...
– Даааа, парень, я смотрю, умеешь ты родственные отношения строить и налаживать. – Вдруг засмеялся Карел Варлах, – ты хоть понимаешь, что тебе сейчас просто повезло?
– Как и много раз до этого! – ответил кот, уже повернувшись и увидев Селену.
– С утра, вместе с Варесом, ко мне! Чтоб не на везение надеяться, а быть уверенным в своих силах. – Выдал ему вербер.
– Я смотрю, в вас с Нордом прям педагоги наставники проснулись! – ехидно улыбался дедушка-дроу, – разобрали себе по воспитаннику. Только один от пары отказывается, а второй и вовсе её не признавал.
– При всём моем уважении, тут главное, чтобы Селена нас признала! – выпалил Дайгир, развернулся и уже в прыжке обернулся.
От земли оттолкнулся человек, а приземлился уже барс, скрывшийся в зарослях. И только тут я почувствовал, как расслабилась жена в моих руках. А вот её дедушка при взгляде на жену, вдруг весело рассмеялся.
– А вот и расплата! Карел, сынок, помнишь, что было, когда кто-то без спроса брал её игрушки? – дроу наблюдал, как Селена шла к дяде через поле. – Советую вспомнить, и быстро!
– Дядя, мы могли бы поговорить?– очень-очень вежливо спросила Селена.
– Если ты о следах укуса на твоей шее, то вот с удовольствием! – усмехнулся Карел, – а если про барса, то нет! Потому что родственников убивать нельзя. И даже взглядом! А ему явно не помешают хорошие тренировки!
– Дядя, знаю я ваши тренировки! Я Вареса-то после них устала отпаивать! А Дайгир после плена...
– Селена! – перебил жену родственник, – Давай, я тебе расскажу об очень простых и важных вещах. Не смотря на прошлое обоих твоих парней, они оба самцы! Мужики! И ты уж определись, ты им жена, или мамочка, спешащая сопельки подтереть и на бо-бо подуть?
– Я не собираюсь "сопельки подтирать"! – возмутилась Селена.
– А это тогда что сейчас было? – ответил ей вербер. – Этому коту просто необходимо научится сначала думать, а потом говорить. Некоторым, конечно, тоже не мешает связать действия с мыслительным процессом, да, Рей? Но барс, это разговор особый. Вы не просто семья. Вы те, кто долгие годы будут ассоциироваться и с королевством, и с родом Лангран! Его основной, правящей ветвью. И вот такие истерики, как у этого твоего парного, ещё долго будут ходить, как забавные истории. Тебе это нужно? А роду? Ну, а физическую форму подтянуть, никогда не помешает! Вы пока думайте, а я пойду, пообедаю, а то от голода уже война в брюхе.
– Дяяядя, ну в каком брюхе??? – заулыбалась Звёздочка, поняв, что мудрый дядюшка, вовсе не собирается превращать Дайгира в меховую тряпочку. – Ты у нас красавец, мы тебя ещё женим!
– А вот давайте без проклятий, девушка! Я на этих галерах свое отгреб, возвращаться желания никакого! – расхохотался Карел.
Проводив дядю взглядом, Селена развернулась ко мне и, уткнувшись носом в грудь, обхватила меня руками. Некоторые особо внимательные наги, проползая рядом, обращали внимание на укус на шее жены и начинали многозначительно улыбаться. И удивлённо приподнимали брови, когда видели след от ответного укуса. Это было очень большой редкостью, мечтой, исполнения которой ждут, надеясь на чудо! Найти свою истинную, получить разрешение на подтверждение привязки и получить ответную метку! И пусть попробуют мне теперь сказать про свои дурные ритуалы!
– Устала?– улыбаюсь, буквально утопая в темных глазах, ловлю в них искры ответной улыбки. – Может, поедим?
Получив в ответ согласный кивок, взял жену на руки, прижимая к себе и наслаждаясь этими мгновениями. А вот кормить свою пару сегодня я намеревался сам. Я услышал, о чем говорил Карел, но мои выводы явно отличались от того, что хотел донести он. Селена и так, слишком часто слышала подобные речи, слишком часто её сравнивали с Мариной Лангран, доведя подобное сравнение до состояния болевой точки. Поэтому я считаю, что семья должна быть не эмблемой напоказ, а стеной, за которой наша жена могла бы спрятаться и отдохнуть. Где она может быть просто Селеной, женой, желанной самочкой, молоденькой девушкой, а не наследницей, правительницей и прочим перечнем регалий.
Утром я хотел просто сменить обстановку для Селены, которая уже несколько дней находилась почти безвылазно в шатре. Но сейчас порадовался своей предусмотрительности. У того самого родника, где мы с Селеной разговаривали в прошлый раз, я решил устроить небольшой костер и расстелил толстое одеяло. Селена, которая удерживала в руках плед и несколько подушек, радостно улыбалась. Смотреть на неё было безумно приятно, её глаза горели таким предвкушением, что обычный, в общем-то, пикник, действительно становился чем-то особенным.
Заранее замаринованное мясо уже шкварчало над углями костра, когда Селену заинтересовало что-то в кустах, на противоположной стороне ручья, что начинался от родника. Переворачивая мясо, я заметил вопросительный взгляд Селены.
– Решай сама. Пусть тебе будет хорошо и спокойно. – Ответил своей девочке, давая понять, что она и её комфорт дороже всего остального.
– Хватит прятаться. Иди сюда. – Позвала она.
Из кустов выполз барс, что было вполне ожидаемо. Я, кстати, совсем не удивлюсь, если из соседних кустов вылезет пара медведей или пяток-другой нагов. Пометавшись немного по берегу, барс закусил кончик своего длинного хвоста, чтобы не намочить, и перешёл через ручей. Но сделав несколько шагов, улёгся на живот и пополз к Селене. А когда она протянула руку ему на встречу, зверь сорвался и чуть ли не повизгивая начал ластится.
Смотрелось это настолько комично, что я не сдержался и рассмеялся. А барс с самым гордым и невозмутимым видом обвил кончиком хвоста лодыжку Селены и прижал кончик лапой, что бы не раскручивался. И пристально наблюдал за тем, как я кормлю Селену сам, впервые традиционным для нагов способом кормления пары, с рук. И счастливее меня в этот момент никого не было в этом мире.
Глава 21.
елена Лангран.
Ночь самое странное время. Мир вокруг вроде и замирает, затихает, погружается в покой. Но в то же время и оживает, наполняется новой симфонией жизни. Распускаются ночные цветы, наполняя своим дивным благоуханием всё вокруг. Выводят свои трели ночные птицы, хищники выходят на охоту. Луна наполняет весь мир своей силой, питая и одаривая щедрой дланью.
Я стояла в лучах светила и каждой клеточкой кожи принимала этот дар. Напевая завораживающие меня с детства слова. Но мысли были очень далеко от происходящего, как и в несколько последних дней.
Я никак не могла представить собственную семью. Не ту, в которой я родилась и выросла, а ту, которая должна была образоваться благодаря брачным связям. Все пять лет я мечтала, что найду, помогу вырваться из плена, залечу все раны своего мужчины, своей пары. Сейчас, даже смешно было вспоминать, как наша предполагаемая встреча выглядела в моих мыслях.
Но в реальности я столкнулась с проблемой, которую и предположить не могла. Не смотря на мой выбор и брачные метки, с Рейгаром мы осторожно знакомились, всё больше и сильнее привязываясь друг к другу, всё сильнее и явственнее ощущая парный зов. А с Дайгиром все отношения были пропитаны настороженностью и опасением снова столкнуться с его бешенством и неприятием меня, как пары. С его же стороны, просто физически ощущалось раскаяние и чувство вины, которое давило и мешало.
Вот мы и сосуществовали последние три дня после моего возвращения с полей Морины странной компанией – я, Рей и барс.
В человеческом виде я замечала второго мужа крайне редко и со стороны. В основном, во время тренировок с дядей Карелом. Как только я пришла в себя, оба мои дяди взялись за моих мужей всерьёз. Даже наг приползал в таком состоянии, что напоминал мокрое полотенце, что уж говорить о барсе, которого зачастую и вовсе притаскивал на себе Варес. Ворчал, конечно, что он ни разу не подряжался дохлятину на себе таскать, но исправно доводил обессиленного барса до дома.
Лёгкий шелест чуть в стороне. Поворачиваю голову и, вполне ожидаемо, вижу выползающего из под сени деревьев нага. За его спиной слышалось недовольное рычание.
– Дайгир злится, что я помешал тебе, – хитро улыбается змей.
– Не помешали, – улыбаюсь ему в ответ.– Идите сюда.
Сейчас я настолько была полна энергией и светом, так хотела поделиться своей радостью от единения со своим источником силы, бурлящей в крови, что решение, маячившее туманным намеком в неясных мыслях, вдруг стало таким логичным и очевидным. Рейгар без раздумий оказался рядом, а вот барс недоверчиво замер у границы лунного света.
– Дайгир, – позвала не барса, а оборотня.
Барс резко замотал тяжёлой головой, начиная пятиться назад, в окружающий нас лес.
– Дайгир, – повторяю, давая понять, что не зову, а прошу.
Барс нервно крутился на одном месте, он явно хотел уступить, сделать, как я прошу, но опять сомневался. А я ждала, ждала его решения. Потому что я одна, и даже вместе с Реем, не смогу создать семью. Настоящую, крепкую, настолько тесно связанную, чтобы каждый из нас троих чувствовал остальных, как необходимую и неотделимую часть себя. У моих мужчин было страшное прошлое, и не могу сказать, что настоящее прям вот всё в радужных красках. Да даже не факт, что ссор никогда больше не будет.
Но может, вместо бесцельных метаний, пора попытаться? И, наверное, для начала, нам стоит определиться, мы вместе, как семья или как временные попутчики? Именно поэтому сейчас я спрашивала и давала Дайгиру возможность решить, начнем ли мы с начала, или останемся в памяти друг друга ярким, но болезненным воспоминанием.
Судя по тому, что силуэт барса поплыл, и вместо зверя к нам подошёл сам Дайгир, он всё же решил рискнуть.
– Ты действительно хочешь попытаться? Со мной, после всего? – спрашивает, пристально вглядываясь в мое лицо, мужчина. Просто молча, киваю в ответ и протягиваю ему вторую руку.
– Боги, Селена! – Дайгир прижался лицом к ладони, а потом, рухнув на колени, словно ноги перестали его держать, и, крепко обняв за бедра, уткнулся в мой живот. – Я уже даже не надеялся, даже не мечтал... Вру! Мечтал, конечно. Но это было... Несбыточно. Я же никто. Из всех достоинств, только Зверь. Я так виноват, я до конца жизни не смогу искупить, исправить, вернуть всё назад. Чтобы ты не знала, не видела и не слышала всего, что я наговорил.
– Наговоришь другого, чтобы о прошлых словах забыла, – засмеялась, глядя в счастливые глаза оборотня. – Но знаешь, у меня, как и у всех Лангранов, память очень хорошая. И характер недоверчивый. Так что придётся постараться!
– Я докажу. Ты никогда не будешь во мне сомневаться! – прозвучало словно клятва, искренняя и обжигающая. Как признание, в котором за каждым словом пряталась целая буря чувств и эмоций.
Я стояла, чувствуя лёгкое опьянение от избытка силы внутри, в тесных мужских объятьях с двух сторон. Наверное, впервые за последние пять лет, я была по-настоящему спокойна. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько цельной, никогда ещё всё происходящее не воспринималось настолько правильным.
Я даже не поняла, когда избыток силы стал выплёскивается наружу, меняя привычный облик на лунную ипостась, к нескрываемому восторгу Дайгира. Я как будто заразила мужчин своим опьянением. Потому что нежные, но крепкие объятия и бесконечный шепот признаний с двух сторон дарили чувство эйфории.
Конечно, нам предстоял ещё не один очень серьёзный разговор между мной и мужчинами. Конечно, нам предстояло разрешить ещё сотни спорных моментов. Сейчас мы словно с трёх разных сторон делаем первый шаг навстречу друг другу. Вопреки обидам и самолюбию, вопреки всем обидам и недоверию, вопреки урокам прошлого и страху перед будущим. Засыпала я уверенная в правильности принятого решения, но обсуждать подробности сейчас я была просто не в состоянии.
Проснулась я задолго до рассвета, ощущая себя полностью восстановившейся и отдохнувшей. И дожидаясь пробуждения мужчин, прокручивала в голове, как и какими словами попытаюсь объяснить свой выбор.
Лагерь на днях планировалось свернуть и отправиться в путь до перевала. Но я собиралась изменить наш пункт назначения. Вместо Грозового замка, я хотела бы выбрать местом нашего проживания, небольшой охотничий домик на границе с оборотнями.
Я не боялась продемонстрировать свою связь с моими мужчинами, не стеснялась их, не вспоминала о каких-либо различиях. Но вспоминая обычаи тех же котов, мне, почему-то, показалась очень привлекательной мысль, что первый месяц нашего брака, можно провести вместе и в уединении. Когда мы сможем узнавать друг друга, и о друг друге, привыкать и притираться. Чтобы никто не влезал, не мешал, не лез со своим праздным любопытством. И конечно, с искренним желанием научить и объяснить, как правильно строить отношения в семье.
Мысли сами собой перескочили на отношения в семье Марины, её чувства к каждому из мужей, которые она вопреки принятым "правилам" не скрывала. Никакие правила и обычаи не могли её заставить поступиться отношениями к дорогим ей людям. Даже при дворе дроу, мужья Марины имели особый, неприкосновенный статус. Значит, ей хватило силы характера и воли, поставить себя так, чтобы никому и в голову не приходило посягнуть на её семью.
Говорят, Марина ушла, склонив голову на алтарь с признанием одного из её мужей, создателя волшебного сада в Грозовом замке. Её мужья, хоть и были в тот момент в разных местах замка, мгновенно перенеслись к супруге. Бабушка рассказывала, что ее отцы за мгновения постарели и лишились сил, а стремительно темнеющее небо запылало безумием молний. Стихия бушевала сутки, оплакивая свою любимицу, а по окончанию Грозы траурные стяги взметнулись не только над замком, но и над резиденцией главы Грозового клана нагов, и над замком Гардаранов и даже над княжеским замком котов и эльфийский лесом.
Вслед за Мариной ушли не только её мужья, но и связанные с ней её названные сестры. В ту ночь ушло легендарное поколение, те, кто смог переломить ход истории и подарить миру шанс на возрождение. И впервые со дня битвы с орденом светлых, в долине мемориала запылали погребальные костры. А я всегда замирала, пытаясь себе представить те чувства, из-за которых для моих прадедушек жизнь потеряла смысл и значение, после ухода прабабушки.
Но сейчас, я впервые задумалась о том, а насколько же любила сама Марина, чтобы заслужить такие чувства в ответ.
За такими мыслями я наблюдала, как светлеет вокруг, подсказывая, что за стенами шатра уже рассвет. Однако, пробуждение наступило гораздо раньше и резче, чем я рассчитывала. Дедушка Дрейк решил, что я достаточно окрепла для маленькой легонькой тренировки. Ну, в его понимании конечно. А потому, первые настоящие солнечные лучи солнца, я встречала с клинками в руках и на ристалище, куда за бесплатным представлением подтягивались наги и воины Варлахов. А вот Варису, дяде Карелу и дяде Норду приходилось большую часть своего внимания уделять моим мужьям, норовившим всё это дело прекратить и утащить меня с площадки куда-нибудь в безопасность!
Глава 22.
Дайгир Сильв.
Сколько раз за жизнь судьба может сделать резкий разворот? Сколько раз может кидать от безнадёжности к счастью, и, подарив надежду, скидывать в самые темные и страшные свои подземелья?
Я родился и рос в хорошей семье, с хорошим достатком, с учителями и наставниками, вечно мною недовольными и обвиняющим меня в лени и несерьёзном отношении к занятиям. Я сбегал, я портил тренировочное оружие, я отказывался учиться, говоря, что вся эта ваша лабуда мне ни к чему. Что семья у нас, сколько помним, была наемниками и что мои противникам все равно, знаю я там, что или нет, всех будет больше волновать, как я владею оружием. Такой самый все знающий и во всем разбирающийся засранец.
Гордый и уверенный в себе, я сбежал из дома не задумываясь, что по моей вине переживут мать и отцы. Жизнь быстро ткнула меня носом в мое место. Показав, что я на самом деле значу. Какое оружие, какое мастерство, зачем такие усилия? Сонный порошок дурню в вино, которое он пил явно на показ, и забирайте! Благо "очень умный и всё знающий" уже растрепал, что сбежал "в жизнь"!
И когда мне казалось, что всё, я уже на своем финише, судьба подарила мне встречу с Селеной. Когда я почти сдох на аренах, богам было угодно снова подарить мне очередную перемену. Но что делаю я? Я, как всегда вцепился в свое "я". Не видел, не слышал и не замечал очевидного. Всё, все, что не подтверждало мою точку зрения, я просто вычеркивал и высмеивал.
А теперь метался, как по углям, думая постоянно как вернуть то, чего не оценил и от чего так бездумно отказался. И никаких мыслей не было. Никаких дельных. Я себя всё время сравнивал с Рейгаром. И сравнение всегда было не в мою сторону. Хоть Рейгар и был старше меня всего на несколько лет, но рядом с ним, я себя действительно ощущал дерганным подростком, вечно влипающим в неприятности.
Все чаще я отдавал право решения зверю, всё больше времени проводил в звериной шкуре, потому что у барса вины перед парой не было. Единственное, в чём я не мог себе отказать, это млеть от мягких прикосновений Селены к морде зверя, от того, как она зарывалась пальчиками в шерсть, когда задумывалась. Мне было очень интересно, какие мысли в её голове, но кем был я и какое имел право на её доверие?
Тренировки, которые мне в приказном порядке предложил
Карел Варлах, были не шуткой. Вот тут я и понял, что моя уверенность, что я представляю из себя хоть, сколько-нибудь достойного противника, просто дым вчерашнего костра. Одно счастливое везение, действительно не значило ничего. Вербер взялся за меня с таким рвением, что мне стало страшно. Он реально не понимал слов «не могу» и «не получается». А его ехидные комментарии били по самомнению с такой силой, настолько задевали, что на задание которое он давал, я кидался, как на врага.
– Ты оборотень! То, что за пределами возможностей человека, вполне доступно зверю, – объяснял мне медведь. – А каждый раз, чуть переступая за грань своих возможностей, ты эти самые грани раздвигаешь, делаешь себя сильнее. Но ты и зверь, это не два разных существа, вы взаимосвязаны, вы кровь друг друга, вы суть друг друга. Когда один из вас становится сильнее, возрастают силы и второго. Скажи, не потому ли ты прожил эти пять лет, что Селена в вашу первую встречу спасла твоего зверя? Не он ли давал тебе силы?
– Силы мне давала мечта! – уже из чистого упрямства спорил я с Карелом. – Любой ценой продержаться и вырвать шанс быть с парой.
– А кто платил эту "любую цену"? Не барс? Не за счёт нечеловеческой живучести ты выкарабкивался каждый раз? – вдалбливал он мне в голову. – Ты дожил только потому, что твой зверь разделил твою мечту и принял твою пару.
Но его слова удивительным образом зародили в моей душе семена сомнений. Я, привыкший считать зверя слабым, совершенно отделил себя-человека и своего зверя. Забыв о сущности оборотней. Поэтому, каждый день, не смотря на не проходящую усталость, я шёл на эти тренировки, и занимался с таким упорством, которого никогда не видели мои наставники.
Но дело было не только в желании стать сильнее, не только в желании быть единым со своим Зверем и перестать быть для него обузой. Я хотел стать тем, кто был бы для своей пары надёжным защитником, тем, кто смог бы успеть принять направленный на неё удар.
Но я совершенно не подозревал и не представлял, что увижу, как этот удар направляет в её сторону её же дедушка.
На четвертый день после того, как Селена пришла в себя, Рейс решил, что ей не помешает вспомнить танец с клинками. Что у меня, что у нага взвыли все инстинкты. Зверь метался в сознании, словно в клетке, желая вырваться и закрыть собой пару.
– Тише, вы, оглашенные! – её дяди и брат втроём еле удерживали нас двоих. – Отец тренирует Селену с пяти лет!
– Нас эти слова должны успокоить или что? – шипел Рей. – Она только в себя пришла, только силы восстановила. Какие тренировки, какие ещё учебные бои?
– Учебные? – взвыл я, – Рей, там клинки не учебные! Что у дроу, что у девочки!
– Что? Да вы ошалели? – наг рванулся в сторону приветствующих друг друга перед поединком дедушки и внучки.
Норду и Варесу пришлось буквально повиснуть на Рее, чтобы удержать его. Я воспользовался тем, что Карел остался один и попытался рвануть на ристалище.
– Тихо. – Спокойный, но мгновенно подчиняющий голос Лолиары Лангран. – Ваше единодушие в желании защитить мою внучку очень похвально, и лично меня радует, но попрошу помнить, что как-то она без вашей опеки до восемнадцати лет дожила.
Но нам уже было не до чьих-либо слов. Потому что бой начался. И я видел, что никаких поблажек этот престарелый дроу не делает. Только притормаживает удар в миллиметрах от цели. На Селену сыпался град ударов. Наша девочка изгибалась, уворачивалась, блокировала удары, несколько раз переходила в нападение. Стройная фигурка двигалась то плавно, буквально растекаясь в воздухе, то меняла темп движений на резкий и рваный, перестраивая свою защиту.
Рейс совершил серию обманных движений, и на развороте, оба клинка параллельно друг другу понеслись рубящим ударом к Селене. Я и Рей одновременно вырвались от держащих нас родственников и неслись к середине площадки, где происходил бой. Но замерли, потому что то, что вытворила Селена, заставило нас остолбенеть. Изогнувшись назад, фактически коснувшись затылком земли, она ушла из-под удара. Приняв вес тела на руки, она перекинула ноги, разворачивая корпус. Толчком, при падении на колени, протянула собственное тело вперёд, проскальзывая между ног дроу и нанося удары по бедренным артериям.
Оказавшись за спиной деда, Селена вскочила и, скрестив клинки, зажала шею Рейса в перекрестье смертельных ножниц, заканчивая бой.
– Очень интересно,– тихо произнесла проходящая мимо нас Лолиара. – откуда это, хотелось бы мне знать, моя внучка знает о приемах боя пятого дома? Очень странное совпадение. Очень!
Чуть позже, после того, как мы успокоились, осмотрев и обнюхав жену с ног до головы, и потренировались сами, все время отвлекаясь на неё, мы отправились в шатёр, вместе с ее родственниками. Селена поняла наша состояние и никуда не ушла с площадки, давая нам возможность постоянно её видеть, чтобы убедиться, что с ней всё хорошо. И хотя стол был накрыт, кусок в горло не лез.
Наша жена получила долг от мертвой дроу пятого дома, у нее на запястье символ с герба этого дома, и у нее вдруг проявились знания о боевых секретах этого дома. Как пояснил Лиар, особенность дроу такова, что каждый дом, это как княжество котов, в королевстве оборотней. Автономия со своей наследственной властью. Только в случае с дроу, подчиняющаяся единому совету старейших или правящих матерей. И обучение воины дома проходят отдельно, внутри дома. Секреты техник тщательно охраняются. Вплоть до показательной казни, осмелившегося обучить кого-либо не принадлежащего к дому секретам боя.
Мужья Лолиары принадлежали в свое время к первому дому. Соответственно и Селену они обучали именно по техникам своего дома, других они просто не знали. Видеть со стороны приходилось. В дни празднеств у дроу очень популярны поединки бойцов. И вот по таким "ножницам" опознавали пятый дом. У них считалось особым шиком поймать голову соперника именно так. Фирменный знак дома. Как геральдическая орхидея. Не важно, что лица детей дома всегда скрыты масками, герб на предплечье и вот такой, коронный удар, говорили сами за себя.
Но одно дело видеть, а другое знать как. И получалось, что Селена этого тоже знать не могла.
Лолиара выспрашивала подробности встречи внучки и погибшей дроу. А я пытался поймать какую-то недооформившуюся мысль. То ли обрывок горячечного бреда, то ли позабытой легенды. Слова Селены о том, что дроу просила её вспомнить о себе, если наша жена столкнется с её убийцами, помогли.
– Память души? – спросил одновременно у всех.
– Я тоже об этом подумал, первым делом. Но потом отказался от этой мысли.– Ответил второй муж Лолиары, Лиар. – Передача памяти души это не просто. Это ритуал. Сложный и опасный, уже не все матриархи помнят его и в состоянии провести. Я могу согласиться, что в пятом доме вполне могли остаться уникумы, у которых хватило бы опыта, знаний и сил. Но если с момента смерти прошло долгое время, то душа уже отдалилась от тела и результат непредсказуем. А риск слишком велик. Да и серебрянка оставляет явные следы, и тот, кто нашел тело, понимал, что у души этой самой памяти и нет.
– А если гончие пятых нашли тело, и смогли провести ритуал, – ухватилась за эту мысль Лолиара, – но ритуал направленного действия, то есть получить обрывки знаний и воспоминаний должен был определенный человек, точнее дроу. Но душа, которая в этот момент общалась с Селеной, могла сделать свой выбор?
– На этот вопрос не ответит никто. Особенности этого ритуала мало кто знает и помнит. – Развел руками Рейс.
– Если сами дроу плохо помнят этот ритуал, то откуда про него знаешь ты? – спросила у меня жена.
– Я бы не хотел об этом... – перед глазами уже несколько минут стояла картинка пятилетней давности, как отвлекшаяся от развлечений дроу надиктовывает вестник, требуя вызнать подробности передачи знаний мертвых через память души. Я ведь не понял, что это речь о ритуале.
– А если от этого зависит жизнь и безопасность жены? – слова Рейгара в мгновение заставили понять, что сейчас каждая мелочь важна.
– После того, как я ушел, спрятав Селену, меня забрала дроу, что частенько навещала "загоны". Она прикрывала лицо маской, но её выдавал цвет кожи и волос.– Я вспоминал со всей тщательностью, на которою был способен. – Где-то неделю спустя, она от кого-то требовала узнать про эту память, потому что те работорговцы, которых вы казнили, унесли с собой много информации, которая была известна только им.
– Дроу? Дайгир, ты на путаешь? Дроу, работавшая с работорговцами? – вскочила Селена и подлетела ко мне. – Ты уверен, что это была не иллюзия?
– Уверен. Я провел у неё три месяца. – Голова сама собой опустилась вниз.
– Значит, вот в чём причина нападения...
Глава 23.
Селена Лангран.
Слова Дайгира прозвучали громом в чистом небе. Я стояла оперевшись на стол и чувствовала себя так, словно внезапно попала под горный обвал посреди узкого ущелья.
– Не может быть! Просто не может быть! – перед глазами мелькали картинки и события.
Между разрозненными фактами начинали тянуться ниточки. Как во время того же обвала, один камень может потянуть за собой остальные, так и слова Дайгира, потянули за собой лавину мыслей, каждая из которых жалила пчелиным укусом, ядовитой колючкой, подлым кинжалом в спину.
– Почему не может? – удивился Дайгир. – Дроу такие же эгоистичные и обезумевшие от вседозволенности, как и наши аристократки. Ничем не лучше. Что такого удивительного в том, что, как минимум, одна из них якшалась с работорговцами?
– Дроу жестоки, их уклад жизни таков, что жизнь мужчины не стоит и не значит ничего. – Тихим, но уверенным голосом заговорила Лолиара. – Привязанностей к мужчинам у женщин дроу нет. Чтобы ты понимал, если случается беда, не хватает ресурсов, к примеру, то мужчины дроу уничтожаются, просто, как ненужный балласт. Оставляют десяток другой самых сильных, на семя, остальных под нож. Сестра моих мужей в этом плане уникальна, она не посчитала заботу о братьях слабостью и сделала в свое время всё, чтобы они избежали участи всех мужчин дроу. С таким укладом они пришли в этом мир, так они и живут.
– Когда они пришли в наш мир, – продолжила я, – их собственный уже практически погиб в волнах подземного пламени. От населения мира осталась горстка в несколько тысяч, женщины первых пяти домов. Да и они понимали, что обречены, потому что сил всех их амулетов не хватало для того, чтобы уйти в другой мир. Сила от разрушения артефакта смерти, созданного орденом света, и грозовая магия Марины Лангран пробила барьеры между мирами, открыв проход для дроу в наш мир. Обязанные своим существованием Марине, в битве в долине мемориала, они приняли сторону союза народов.
– Как это исключает возможность того, что дроу связаны с работорговцами? – уточнил Рейгар.
– Да уж! Ребята, вам иногда и, правда, лучше помолчать. Вот спроси вы такое где-нибудь на совете, и выставили бы и себя, и Селену в неприглядном свете. – Дедушка Лиар насмешливо улыбался. – Хотите вы или нет, но помимо боевки придется и всё остальное подтягивать. Законы, традиции, обычаи, нормы и знание исторических событий, с этикетом заодно. Вот и мне нашлось, чем вас замучить.
– Традиции, нормы, этикет? – удивился Дайгир. – А это ещё зачем? А как же "Ланграны сами себе закон" и "На каждое правило найдется свой Лангран"?
– Ой, вспомнила, как мама рассказывала, как она под личиной путешествовала и истории про Лангранов слушала, и как её Ланграновым отродьем называли. – Рассмеялась Лолиара. – Дайгир, мы Ланграны. Но не дикари же!
– После завершения сражения поднялся вопрос, как быть с новым народом. – Продолжила я, потому что не видела ни единого повода для шуток. – И если вопрос с территориями решился почти сразу, проблемное приграничье для дроу оказалось очень комфортным, то вот порядки и уклад жизни вызывали множество неприятных вопросов. Решение было принято. Дроу продолжали жить по своим устоям, но строго внутри своего народа. Марина Лангран, там же, на поле боя, клятвенно пообещала, что если хоть один житель её мира, любого народа, окажется на территориях дроу против воли, или если дроу окажутся замечены в интригах, вроде тех, что плёл орден Света, то дроу будут истреблены! Понимаете? Дайгир – свидетель нарушения клятвы, позволяющей дроу существовать в этом мире.
Тишина, воцарившаяся в шатре давила на плечи. И если бабушка и дедушки не позволили ни одной эмоции отразиться на их лицах, то Дайгир и Рейгар были явно обескуражены.
– Селена, подожди! – обратился ко мне Рейгар. – Но ведь может же быть и так, что та дроу была единственной, кто, наплевав на договор между советом матерей и правителями этого мира, связалась с работорговцами, ради удовлетворения своих извращённых желаний. Почему отвечать должен весь народ?
– Потому что и гарантий обратного нет, потому что об этой клятве знают все дроу от мала до велика. – Голос бабушки звучал холодно и четко. – Эта дроу, что посмела перейти черту... Гарантами клятвы выступали Ланграны и Совет матерей. Связавшись с работорговцами, она вынесла приговор всем дроу и бросила вызов Грозовому перевалу. По окончанию месяца памяти я извещу совет и объявлю сбор правителей всех государств.
