Текст книги "Поющая для Луны (СИ)"

Автор книги: Дина Сдобберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Думаю, что стал бы. Если бы видел, что твоя пара не может быть полностью счастлива. – Ответил ему и направился обратно к спящей жене.

Но Селена уже не спала, а взволнованно ходила по шатру.

– Где ты был? – Встретила она меня вопросом.

– Разговаривал с Дайгиром. – Даже и не собирался скрывать я. – Решил обсудить, что он теперь думает и что собирается делать.

– Что он думает?! Что он собирается делать???– Голос жены начинал звенеть от непонятной мне злости. – И ты пополз с ним обсудить. Отлично! И как? Обсудили?

– Селена, я не понимаю. Я решил...

– Что ты решил? Что я должна принять оборотня обратно, как только он соизволит, наконец-то, согласиться быть моим мужем? – Кубок с отваром полетел в стену шатра. – А позволь мне узнать, с чего ты вообще решил, что можешь что-то решать за меня? Принимать мне барса или нет, и как для меня будет лучше? Кто тебе сказал, что это зависит от тебя?!?

Я замер, словно налетел на стену. Каждое слово било наотмашь. Ещё совсем недавно я был уверен в чувствах жены, а сейчас... Я склонился в поклоне, положенном при встрече с тем, кто выше по рождению.

– Я Вас услышал, фрея Лангран!

И вышел из шатра.

Глава 15.

Селена Лангран.

Какое-то смутное чувство неудобства заставило открыть глаза, прогнав остатки сна. Но, даже проснувшись, я не сразу поняла, что не так. И стоило только повернуть голову, как я тут же поднялась на локтях.

– Рей... – позвала я нага, но ответа не получила.

Нага не было рядом, не было в палатке, на обход лагеря или с патрулями он не собирался. Может, вышел ненадолго? Но почему не предупредил? Не сказал? Лагерь хоть и охранялся нагами, помимо магии защитных и сторожевых амулетов, но всё равно, опасности никто не отменял. Если таинственный некто был готов пожертвовать целым отрядом подготовленных бойцов, лишь бы добраться до мужчин, побывавших в рабстве, то на что ещё этот неизвестный враг пойдет, чтобы всё-таки добиться желаемого? А Рей сам даёт ему такой шанс.

Мысли с поиска причин отсутствия змея переключились на то, как быстро я привыкла засыпать с ним рядом, окутанная его запахом и кольцами его хвоста. Всего две недели прошло, а стоило нагу уползти, и я уже не могу спокойно спать.

Неожиданно вспомнилась моя ревность. Рей смеясь, заверял, что для неё нет причин. Но я помню тот оценивающий и заинтересованный взгляд, которым его окидывала та аристократка. Да она глаз от него не могла отвести! И ей было абсолютно всё равно, что он чужой, что он МОЙ! Слава богам, что в лагере из женщин, я и Лисан, которая настолько была напугана нападением, что попросила их палатку обнести дополнительным кругом оповещения, если кто-то подходил ближе, чем на шесть шагов. Так что уже бы весь лагерь знал, если бы кто-то зашёл или вышел из той палатки.

Боги, о чем я думаю! Но ведь и забыть не получается. Все эти взгляды, как они кружили вокруг нага буквально за несколько минут до того, как я его выбрала! А сколько раз он был победителем на арене? Так, в сторону эти мерзкие и глупые мысли! Он этого не хотел.

– Дааа? – Зашипел в мыслях какой-то мерзкий голос, от которого стало больно в груди. – А из дома он за девкой сбежал, потому что тоже ничего не хотел?

Кошмар! А если бы в лагере были женщины, я бы как привязанная за Реем ходила, чтобы никто глянуть не смел? А что со мной будет, когда мы вернёмся в замок? А ведь повода для сомнений мне муж не давал. Хотя можно подумать, для этого нужен повод! Сильный, красивый мужчина, один взгляд чего стоит! Конечно, на него будут обращать внимание, и наверняка будут попытки обратить на себя уже его внимание.

 Я вспомнила, как наблюдала за аристократками, что наизнанку выворачивались перед дядей Карелом и его сыном. Ох, в каких глубоких реверансах приседали эти разряженные девки! Представила что-то подобное, только перед Рейгаром... Зубы заскрипели так, что сама испугалась. Мой! И только!

Да где его носит? Чем он там занимается посреди ночи? Надо пойти и найти. А если он вышел по необходимости? Или может с дядей Нордом сейчас что-нибудь обсуждает? А тут я такая. И как Рей будет выглядеть? Он же не дрессированная зверушка, чтобы его за поводок дёргать. Нет, ну что такое! Что если он пошёл, а ему стало плохо? Он при смерти был две недели назад, сегодня уже в бою участвовал. А если его поранили чем-нибудь смазанным ядом?

– Селена! Ты идиотка! – Вслух сказала сама себе. – Ну, какой яд, если Рейгар наг?!

Я уже места себе не находила, и в голову лезли мысли, противоречащие сами себе, когда змей наконец-то вернулся. И от его слов меня накрыло! Зачем? Почему он так настойчиво навязывает мне барса. Я прекрасно понимаю, что такое пара. Я прекрасно осознаю, что тяга к барсу никуда не делась! Но я не собираюсь смиряться и принимать его только потому, что между нами эта идиотская связь.

 Но наг настойчиво убеждает и убеждает меня сделать по-другому, поступить вопреки собственному понятию правильного и справедливого. Я совсем ничего для него не значу, раз он так легко готов принять в семью ещё одного самца? Да ещё и это его "я решил"! Он решил! Белое, яростное бешенство, сродни боевому безумию берсерков накрыло с головой. В себя пришла от таких холодных и чужих слов, произнесенных моим мужчиной. "Фрея Лангран"! Ни Селена, ни девочка, ни звёздочка. Фрея Лангран!

– Рей...

Только  наг уже выполз из шатра, и то ли не слышал, то ли не захотел слышать. Я без сил опустилась на постель.

С самых ранних моих лет, самым надёжным способом заставить меня что-то сделать, была просто фраза! Сказать мне, что строго настрого нельзя, потому что мы так решили и всё. Я тут же сделаю с точностью до наоборот! Мне надо было всегда объяснять, что так делать не надо, потому что...

Но стоило только попытаться навязать свою волю, или сделать что-то касающееся меня, не учтя моего мнение, и начиналось стихийное бедствие. Меня несло! Как говорил папа в таких случаях, фамильный норов проснулся, осталось дождаться, когда проснется фамильный ум. А сейчас...

Я так устала от разом свалившейся на меня ответственности, от всех этих разборок с барсом. И потом, столько времени на грани истощения, вычерпывала свой резерв до донышка, а восстанавливаться, просто не успевала.

Маг, который не в состоянии пользоваться силой в привычном для него объеме, это нервное и злобное существо. Во время синдрома ПМС, потери магических сил, маги ощущают себя так же, как оборотни, потерявшие зверя. А я ещё себя и накрутила к приходу Рея. И он мне ещё и выдал, что что-то там решил.

Ну, почему я такая дура! Почему я никогда не держу свой дурной характер, где подальше, а? С первого дня Рей носится со мной, успокаивает, поддерживает, а я? Я, получается, думаю, что он за моей спиной и мне же во вред что-то делает?

Вспомнить бы теперь дословно, что я сейчас ляпнула. Да какая разница! Рейгар не капризная барышня, а его реакция красноречивее любых слов. Я его обидела, задела самолюбие, забыла, что он мужчина, что воин. Надо идти и просить прощение. Стыдно-то кааак! Не за то, что пойду извиняться, а за то, что обидела. Что смогла сделать больно и неприятно тому, кто мне поверил, кто открылся для меня.

Поджав ноги к самой груди и свернувшись в клубок, я уткнулась носом в подушку, на которой обычно спал Рей. Но так и не смогла уснуть. Утром, ещё до рассвета, я отправилась к котлам. К тому времени, как лагерь проснулся, завтрак был уже готов.

Появление Рейгара я почувствовала раньше, чем заметила его. Схватив тарелку с кашей, ничуть не сомневаясь, что поступаю, не только правильно, но и так как нужно лично мне, отправилась к нагу.

– Рей, я...– хотела признать, что вчера была сильно не права, но он меня перебил, не дав договорить.

– Спасибо, фрея, я не голоден. – Наг был учтив и холоден. – Позавтракайте лучше сами, вам нужно восстанавливать силы.

 И уполз. Оставив меня так и стоять, с тарелкой в руках. Видевшие это наги, даже есть перестали, настолько все привыкли, что Рей меня оберегает от любого сквозняка.

– Спасибо, нет аппетита. – Прошептала в пустоту.

Вернув тарелку к раздаче, прямо так, с кашей, я поставила ее на теплые камни.

"Только не расплакаться, только не расплакаться" – повторяла про себя, отходя от поляны. И только дойдя до родника, где ещё совсем недавно пряталась от всего мира с его проблемами в надёжных объятиях нага, дала волю слезам.

 Странный шорох за спиной и напугал, и отвлёк. Резко обернувшись, я увидела, мнущегося в стороне барса. Огромный кот неуверенно переступал с лапы, на лапу. Делал пару шагов в мою сторону, и сразу возвращался обратно. А потом просто улёгся на живот и, скуля, пополз ко мне. Совсем как тогда, в долине отбора. Только не было рядом надёжного и сильного змея, что поднял на руки эту махину и затащил в палатку.

Барс отчего-то без конца фыркал, обнюхивал, а потом уткнулся носом в больную ногу, что я аж дёрнулась, как и во время разговора с Дайгиром. Но барс не отстранился, сдвинув край юбки носом, уставился на следы своих когтей. Если бы коты могли изображать ужас, то я бы сказала, что вот именно эта эмоция сейчас была на морде у барса.

Аккуратно прижав ногу, барс начал мягко, самым кончиком языка вылизывать раны. И хотя он старался не задевать воспаленную кожу языком, обрабатывая все раны собственной слюной, было все равно больно.

 Для оборотней вылизывать раны было обычным делом, особые вещества в слюне заживляли и помогали природной регенерации. Но действовать барсу приходилось осторожно. Это для шкуры с толстым мехом, его язык не опасен. А вообще, даже обычные дикие кошки способны "слизать" своим шершавым языком с пойманной добычи мясо до кости. Что уж говорить об оборотне!

И мне бы прогнать его, что б шел, куда глаза глядят. Но не было сил, навалившаяся апатия не давала даже встать и хотя бы вернуться в палатку. Только слёзы бежали по щекам.

Барс начал нервничать, тыкался носом в мои мокрые щеки, пытался подлезть под руку с урчанием. Потом, видимо, и у него терпение для меня закончилось, и он куда-то убежал. Это стало последней каплей, я уткнулась носом в колени и разревелась.

 Даже не поняла и не услышала, что на поляне я уже совсем не одна. Перед глазами все плыло, голоса пробивались, как сквозь вату. Мир вокруг закачался, словно меня несли на руках, я ещё различала яркие всполохи пламени. Но это было не важно. Самое главное, что меня окутывал знакомый запах, и я чувствовала рядом бой сердца самого важного для меня мужчины.

Глава 16.

Дайгир Сильв.

Разговор с нагом оставил двоякое ощущение. С одной стороны, удивил. Потому что я не стал бы помогать сопернику. Да и потом, жена к нему явно очень хорошо относится. Прыгает вокруг него, словно орочий шаман с бубном!

За все время, с тех пор, как я пришел в себя, я не видел их порознь. И если такое случалось, то значит, наг либо тренировался с дядей Селены, либо патрулировал границы лагеря. При этом зачастую Селена присутствовала на этих тренировках, переживая и болея за своего мужа. Они всё время были вместе, казалось нагу физически больно выпускать её из своих рук.

 Да и насколько я слышал, жена, закрыла круг сразу после того, как наг согласился быть её мужем. Я ему и рядом не соперник в борьбе за чувства и отношение жены.

 Селена явно для себя всё решила, и то, что мы с ней пара, для неё вовсе не основание для изменения этой ситуации. Любую другую, это может, и остановило бы, но не Селену Лангран.

И вот зачем самцу, который имел все шансы быть единственным у своей самочки, помогать другому, вернуть расположение жены?

 С другой стороны, этот разговор обрадовал и дал надежду. Потому что только совсем слепой и глухой идиот не заметит, что ради Селены и её счастья, наг три раза шкуру сменит. Значит, для этого самого счастья Селене нужен я.

 Пусть даже необходимость обусловлена связью пары. Но это пусть и призрачная, но надежда, что жена всё-таки подарит мне шанс заслужить прощение. Ведь, если верить нагу, а сомневаться в его словах, причин нет, то она меня искала. А значит, помнила.

Но наг прав. Для начала, мне надо было примириться с собственным Зверем. Я растянулся на полу фургона и сосредоточился на зове. Зверь ощущался еле-еле, где-то на самом краю, и откликаться совсем не хотел. А я старался открыть ему свои мысли, показать, что я увидел, что я понял, что я раскаиваюсь. Лёгкое шевеление зверя пришло в мои мысли, как насмешливо-презрительное хмыканье.

Все что я мог, это просить о помощи. Не для себя! Нашей девочке, что снова спасала нас обоих, нужны силы и забота, пока они восстанавливаются. А наг, один, все успеть не может. Меня же она видеть не хочет. Только на зверя одна надежда. Разве может барс отказать в помощи своей самочке?

Глухое рычание зверя сменилось уже знакомой судорогой, правда, проходящей гораздо проще, чем в прошлый раз. Небольшая вспышка боли, и я осознал себя уже зверем. Точнее, Зверь позволил мне быть в его сознании. Но на этот раз, воля барса подавляла и контролировала гораздо жёстче, чем в прошлый. Я понял, что Зверь решительно настроен, не допустить никаких угроз с моей стороны для пары.

 Пару раз рыкнув, видимо, чтобы я точно усвоил, что слишком сильно дёргаться мне противопоказано, барс выпрыгнул из фургона. Зверь обошёл лагерь несколько раз, изучая территорию, на которой пока обосновалась его пара. Выяснив одному ему понятные подробности, зверь пошел искать Селену.

 Девочка сидела у родника и плакала. Барс растерялся, в его представлении пара должна была быть на нас злой. Уставшей, возможно голодной, потому что зверь запомнил, что это она кормила самца, но злой. Я ощущал, что зверь не знает, что делать. Идти к ней или не беспокоить? Но потом всё-таки решил, что нужно быть рядом с девочкой, что она его увидит, разозлится и покусает, а плакать перестанет.

 Но заметив барса, Селена попыталась скрыть слёзы. Однако зверь напрягся от другого. Тонкий нюх зверя учуял запах застарелой крови, исходящий от пары. Совсем немного времени понадобилось барсу, что бы найти рану. Я видел то же, что и он. Глубокие, воспалённые следы от когтей, сочащиеся сукровицей. От ран, нанесённых оборотнем, мази и отвары мало помогают.

 Боги! Да у неё же даже сил нет, чтобы себя вылечить! Странно, одновременно чувствовать гнев своего зверя на себя, его желание перегрызть тебе глотку, и всепоглощающую нежность к паре. Барс старался помочь, лечил, как мог и умел, как подсказывал инстинкт. А я только переживал, чтобы он не слишком потревожил раны, ведь судя по воспалению, они и так доставляли Селене боль.

Почему-то, именно сейчас вспомнил, как морщился, когда Рей целовал руки Селене. Представил, что когда-нибудь, она вот также, как нагу, протянет мне свою ладошку.

Барс, оставив ногу девушки в покое, начал вылизывать мокрые щёки, но Селена не успокаивалась, становилось только хуже. Где этот облезлый наг? Почему не рядом? Чем он там таким занят, в конце-то концов. Впервые за две недели зверь полностью был со мной согласен, и, оставив Селену одну, побежал искать этого дурного самца.

Наг, ожидаемо, нашелся на утоптанной площадке, где тренировался, хотя больше было похоже на то, что срывал злость и бешенство, на подвернувшихся деревьях и нагах перевала. Обычно он стоял в паре с дядей Селены, но сегодня того не было. Он ещё ночью, с частью охраны, отправился встречать Варлахов.

Барс подбежал к нагу, рыкнул и сделал пару шагов в сторону родника. Змей никак не отреагировал, хотя, как казалось Зверю, было более, чем понятно, что он зовёт за собой. Тогда зверь, разозлившись, напал на хвост нага и сильно прикусил. Вскрикнув от неожиданной боли, наг вырвал свой хвост и обернулся к барсу. Но зверь прыжком оказался за спиной у Рейгара, и толкнул его головой в сторону места, где осталась Селена. До того момента, пока наг понял, что ему надо идти за барсом, зверь ещё несколько раз его толкнул.

 Барс побежал обратно, и поначалу вынужден был притормаживать, чтобы наг не отстал. Недалеко от родника, Рей вдруг замер, так как тонкий слух донес приглушённые всхлипы Селены. Рейгар изменился в лице и со всей возможной скоростью рванул к девочке. Почти не притормаживая, наг обвил самочку своими кольцами и попытался заглянуть ей в лицо.

– Что, что случилось? – От волнения по коже нага волной проявились чешуйки. – Поранилась, болит? Что?

Но Селена не отвечала, она, словно вообще не понимала, что происходит вокруг. Наг подхватил её на руки и пополз к костру. Наша жена ни на что не реагировала, ни на прикосновения, ни на вопросы, обращённые к ней. Только дрожала, словно от холода.

 Наг завернул ее в одеяло и сжал в объятиях, попытался напоить отваром, но питье проливалось мимо, как будто онемевших губ. Я-барс свернулся клубком вокруг её ног, спрятав маленькие ступни на своем животе, но ничего не помогало.

Меня всё сильнее захлестывала паника. Я уже сам не мог ни на что реагировать, кроме того, что происходило с Селеной. Даже шум на краю лагеря меня мало волновал. Зверь, думая, что от меня-человека пользы будет больше отступил. Но я ни разу не лекарь, и друзей с таким даром у меня тоже с роду не было, как и родственников! Что я мог сделать? Попытался растирать ей ступни, которые казались ледяными.

– А это значит, тот самый оборотень, которого от моей сестры воротит? – Раздался какой-то рычащий мужской голос за спиной.

Я даже не почувствовал приближения, только как кто-то схватил меня за шкирку, как нашкодившего котёнка и хорошенько встряхнув, отбросил от Селены. Перекувырнувшись, я вскочил на ноги уже лицом к напавшему. Краем глаза заметил, как старший по лагерю, что-то рассказывает Норду и показывает на Рейгара и в сторону котлов, где готовили пищу. Но особо вдаваться в подробности я не стал. Было очень некогда, когда мне в грудь прилетел кулак размером с кузнечный молот.

– Варес, ты что творишь? Ты совсем одичал в своих рейдах, так набрасываться на незнакомого оборотня? – Раздался другой, но очень похожий на услышанный ранее, голос.

– Варес Варлах-Лангран, брат Селены. – Даже кивнул в мою сторону головой высокий, мощный парень, с такой шириной плеч, что казался в два раза шире Рейгара. – Всё, теперь знакомы. И я не нападаю. Я решаю его проблемы.

Со стремительностью, которую сложно ожидать от обладателя такого массивного тела, этот воспитанный сын, приблизился ко мне и нанес серию ударов, после которых я даже мяукнуть не смог бы. Понимая, что в прямом столкновении с, как я понял, младшим вербером мне не выстоять, я начал уворачиваться и уходить из-под ударов.

– Это, какие же такие его проблемы ты решаешь, сын? – Не переставал задавать вопросы Варлах-старший. – Избавляешь от излишней смазливости?

– Да до одного места мне его смазливость! Я его избавляю от такого ненавистного брака! – С рыком, этот бешенный меня всё-таки достал и схватил за глотку. – Сейчас пришибу, и больше никаких браков у него не будет. Свободный будет, как паучок, с которым эта блохастая шкура сравнил мою сестру!

– Варес, брось его. – Короткая команда от хмурого Норда Грозового. – Что с Селеной?

Вопрос был обращён к Рейгару, но тот ничего не смог ответить, а выражение паники на его лице было заметно всем. Однако дяде Норду, да и второму, видимо, дяде Карелу, все стало понятно без слов после беглого осмотра нашей жены.

– Что? Опять?– Влез в переглядывания старших родственников мой недавний соперник.

– Она сразу после перехода. была почти всё время на грани истощения. – Сухо ответил Норд. – Плюс нервы ей кошак знатно потрепал. Она держалась только за счёт змея, но и тот сегодня отказался признавать её парой.

– Что?– Мы выкрикнули это с Реем в один голос.

– Чтосс ты несссешшь?– Взъярился Рейгар. – Я сссдоххнус быстрее, чем откажусссь от Сссселены.

– Напоминаю. Ты, сегодня утром, при свидетелях, отказался принять еду из рук жены. – Норд тоже начал злиться, о чем красноречиво говорили сжавшиеся кулаки и желваки на скулах! – Или ты не знаешь, что этот ритуал означает?

Рейгар, словно на стену наткнулся, зрачок расширился настолько, что перекрыл радужку глаз. А руки, прижимающие к себе кокон из одеяла с Селеной внутри, напряглись так, что казалось, мышцы сейчас прорвут кожу. Наг явно не отдавал себе отчёта, что сжимает уже бессознательное тело жены. Видя и правильно оценивая происходящее, Норд попытался забрать у змея нашу жену, и тут же получил такой удар хвостом, что даже отлетел. Гвардейцы грозового перевала оцепенели. Чтобы их глава и не смог кого-то мордой в землю ткнуть?

 А Рейгар тем временем окончательно поссорился с рассудком. То тряс Селену, уговаривая открыть глазки и выслушать его, что он и думать о таком не собирался, что ему показалось, что она ему напомнила, кто он есть без неё. То огрызался на Норда Грозового, разъяренно шипя, что в забытом склепе он видел и традиции, и ритуалы, и обряды вместе с ними. Что он признает только один ритуал, по которому Селена взяла его в мужья. Потом снова начинал просить жену не бросать его, накричать, избить, прогнать из шатра, но только не застывать. При этом все крепче сжимая её в кольцах.

 Понимая, что бесполезно ждать от него хоть какого-то разумного шага, когда у него в голове страх, что Селена, тоже решила, что он отказался от нее, смешался с ужасом от того, что он ничего не может сделать с её состоянием, я переглянулся с Варесом, и мы одновременно шагнули к Рею.

– Рей! – Попытался я обратить на себя его внимание. – Родичи Селены знают, что с ней. Дай им помочь малышке!

Наг услышал только о помощи. На какие его мысли наложились мои слова, я не знал, да и знать не мог, но змей, удлинившимися клыками, вспорол себе кожу ладони и старался влить кровь в рот жене. Я слышал о таком, так называемый "последний дар", когда один делится собственной жизнью с другим.

Меня самого накрывали волны паники, руки тряслись, как у любителя мерзянки, но необходимость позаботиться о паре была сильнее собственного страха и чувства вины. Я схватился за одно из колец, обхватывающих бёдра жены и потянул на себя, пытаясь разжать, раз сам наг уже не мог справиться с собственным хвостом. Рей делал глубокие вдохи, пытаясь сконцентрироваться и вернуть себе контроль над своим телом. С другой стороны и чуть ниже ухватился Варес. Вербер напрягся, мышцы вздулись, делая его ещё больше. Сведённые мышцы змеиного хвоста стали поддаваться, когда мы тянули кольца в разные стороны, да и Рей, наконец-то, начал брать себя в руки.

В шатёр девочку он понес сам, никого и близко не подпустив к жене. Но на полпути мы вынуждены были остановиться, потому что в лагерь на полном скаку ворвались трое незнакомцев. Все трое были уже в возрасте, когда многие покидают своих потомков, но при этом энергия и сила от них чувствовалась даже на расстоянии.

 Двое мужчин-дроу, резво, даже без учёта возраста, соскочили с коней и помогли спешиться женщине. Та, хоть и была затянута в традиционную для дроу одежду из черной кожи с хитиновыми накладками, но дроу не была. Её внешность не портили ни морщинки, ни седые пряди. А темно-карие глаза горели интересом и жаждой жизни. Даже в своем возрасте Лолиара Лангран была красива и притягивала взгляды. Но сейчас она сама кинулась к внучке.

– Магическая лихорадка? Опять? – Лолиара оглянулась на Норда. – Она же была всё время под охраной и на отборе! Когда она успела шагнуть за грань?

– Я виноват, – сказали мы одновременно с Рейгаром.

Старшая Лангран внимательно осмотрела нас обоих, задержала взгляд на окровавленной руке Рейгара.

– Ну, раз вы виноваты, значит, вы и будете исправлять!

Глава 17.

Рейгар Изумрудный.

Очередная волна судорог пробежала по всему хвосту, отзываясь тянущей болью в спине. Уже привычно отмахнулся от болезненного ощущения. Страшнее было понимание, что не уследил и не уберёг. Что сам подтолкнул жену к опасной грани.

 Мне было все равно, что и кто думает, я просто не отлеплялся от тела жены. Выносил на улицу, на свежий воздух, пока барс и Варес Варлах проветривали шатёр и меняли постель. Держал на руках, пока Лолиара вливала в неё редкие эликсиры, о существовании которых, многие в нашем мире даже и не знали. И, не смотря на запрет, поил свою звёздочку собственной кровью. И хотя в мыслях я был согласен с Варесом, что гнать нас обоих нужно от его сестры, я боялся оставить её даже ненадолго. Барсу и медведю вчера вечером пришлось уже выгнать меня из палатки.

– Слушай, давай уже собери нюни и вот это всё, и приведи себя в порядок. Смотреть уже страшно. – Варес тащил меня за предплечье к бочкам с нагретой водой. – То в обиды кидается, то в истерику скатывается! Ты мужик или так, приложение к жене?

Инстинкт велел обвить Селену хвостом, как можно крепче и никуда не отпускать, чтобы и не думала от меня сбегать. Удерживаться от этого становилось всё сложнее. Третьи сутки пошли, как Селена мучилась в лихорадке, не приходя в себя. То жар поднимался такой, что её губы моментально пересыхали так, что кожа лопалась. И тогда мы с барсом обтирали ее водой смешанной с каменной кислотой. То её начинал бить озноб, что аж зубы стучали. И тогда я прятал ее в объятьях и кольцах хвоста, тщательно себя контролируя, а Дайгир менялся со Зверем, и уже барсом сворачивался меховым клубком у жены в ногах.

Большего мы сделать не могли, дара у нас не было, да и опасно было сейчас делится с Селеной именно магической силой. Иначе бы её бабушка давно бы это исправила. Даже не смотря на то, что в отличие от внучки-целительницы, сама Лолиара была некроманткой. Когда я спросил, не навредит ли подобное смешение сил Селене, та смеялась до слёз. Ту ночную беседу я буду помнить очень долго. Так стыдно за самого себя, мне не было ни разу в жизни.

– Моя мама всегда говорила, что целительство, всего лишь один из видов некромантии. – Вспомнила Лолиара с улыбкой. – Но, я так понимаю, что вы оба, за все это время даже не задумались о том, а кто она – ваша жена? Что ж. Будем приобщать вас к мудрости и пониманию насильно.

– Мне нет нужды задумываться о том, кто моя жена! – Ответил я. – Она лучшее, что видел этот мир, и как вы правильно сказали, "наша жена"!

Лолиара расположилась в кресле Селены у стола, и с улыбкой рассматривала меня, играя при этом маленьким ножом, который жена использовала для срезания печатей с вестников.

– О! Узнаю упрямство Изумрудных. От твоего прадеда лез на стенку весь совет кланов в свое время.– Лолиара как-то неожиданно напряглась, и улыбка исчезла с её лица. – Первые десять часов от начала лихорадки самые страшные, собственно они и решают, будет ли перейдена грань. Поэтому спать этой ночью нам всем не придётся, так что потратим время с пользой.

– Может тогда, вы нам объясните, что делать и какие отвары ей вливать и когда, и пойдете спать?– Предложил Барс.

– А в случае, если начнут рваться связи души с телом, пентаграмму призыва ты чертить будешь? – Бывшая правительница смотрела на Дайгира с насмешливым снисхождением. – Давайте сразу казну подсчитаем, как говорится. При всём моем уважении ко всем живущим в общем, а к барсам и Изумрудным в частности, моя собственная кровь мне важнее. Я искренне переживаю обо всех этих страшных вестях о похищениях, рабских рынках, нападениях. Но если бы это всё не несло угрозу тем, кто присягнул Лангранам, я ограничилась бы сочувствием и словесным осуждением. Возможно, это звучит жестоко и цинично, но свои всегда ценнее, чем чужие. А Селена, единственный ребёнок моей старшей дочери! И то, что я нашла её в таком состоянии, мне отнюдь настроения не улучшает.

– Если бы мы могли это исправить... – Начал я.

– Не надо было этого создавать! – Перебила меня Лолиара, это у них, похоже, тоже семейная черта.– Мне совершенно не нравится, что девочка загнала саму себя, бесконечно помогая мужьям. И что вы эту помощь преспокойно принимали! Раз за разом подводя её к закономерному итогу. Я, конечно, изувечу вас обоих, если конечно успею вклиниться между сыном, внуком и собственными мужьями, но сейчас вы оба нужны, чтобы удержать Селену.

– Я не буду с вами драться! – Резко ответил я. – Вы женщина, и женщина в почтенном возрасте!

– Да уж не на кулаках в круг с тобой выходить собралась, – рассмеялась она. – Мне достаточно дать чуток сил твоему прадеду, с которым я лично была знакома, и просто понаблюдать, как от тебя чешуя в разные стороны полетит. Вард Изумрудный за твои капризы и отношение к самочке переломал бы тебе то, что в принципе сломать не получится. Довести Лангран до грани, это же умудриться ещё надо!

– Отлично. Вызывайте! Потом, хоть прадеда, хоть Зубейра Тень, хоть саму Ссаарду! – Вспылил я, чувствуя её насмешку, но не улавливая в чем конкретно. – Но потом! А сейчас, не могли бы вы объяснить мне, тупому нагу, что происходит с моей женой? Что ещё за магическая лихорадка? Это проклятье?

– Ты смотри, как разошёлся! А Марину Лангран ради тебя не побеспокоить, нет? Она-то всегда знала, на что применить, как ты сказал, тупых нагов. – Лолиара отпила отвара прежде чем продолжила. – Иногда я думаю, что чувства к мужчине, что порой просыпаются в сердце, и есть самое страшное проклятье.

– Магической лихорадкой называют несколько дней перед смертью сильного мага, если он вычерпав резерв, начал расходовать жизненные силы. – Глухо пояснил Дайгир. – Маг хоть и находится в беспамятстве, но переживает всё: жар, озноб, судороги...

– Что... – Мне показалось, что за мгновение земля и небо поменялись местами несколько раз. – Ты знаешь это и молчал? Не предупредил, чем опасно истощение сил для Селены?

В этот момент только еле слышный стон жены удержал меня от убийства оборотня. И последующие слова Лолиары.

– Верно, но лишь отчасти. Когда маг, исчерпывает резерв и идёт на то, чтобы задействовать силы жизни, потом получает равноценный откат. Он платит цену. Это закон равновесия, ничто не берётся из ниоткуда! – Некромантка была серьёзна и сосредоточенна. – И тогда, если нет связей, что способны удержать душу, или если они недостаточно прочны, маг уходит. Теряет свою жизнь. Когда Селене было тринадцать, и у нее начались скачки силы, предвещая появление ещё одного дара, к изначально имеющемуся целительству, мы решили, что ребёнка нужно загрузить занятиями и обязанностями, чтобы и было, куда излишек сил девать, и времени поменьше оставалось на проказы. Но не учли, что благие намерения, не всегда приводят к хорошему в итоге. А когда нас навестили оборотни со всем своим двором, и некоторые придворные начали навязывать девочке знакомство со своими отпрысками, боясь, что до отбора в случае Селены, снова не дойдёт, девочка сорвалась.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Представив на минуту, как вокруг маленькой Селены крутились эти лицемерные придворные подпевалы, чуть не зарычал от злости на зависть барсу, которого от, видимо, схожих мыслей тоже перекосило.