Текст книги "Мужчины, деньги и любовь"

Автор книги: Дина Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Энн вошла в маленькую ванную комнату, когда Кэрол переодевалась.

– Ты собираешься пойти с ним?

– Думаю, придется это сделать, чтобы, как заявил Стив, он мог смело смотреть в лицо своим коллегам в офисе.

– Раньше ничего подобного он не говорил.

– Да, – согласилась Кэрол, продолжая собираться. – Наверное, мне вообщето уже пора возвращаться домой. – Грустная улыбка коснулась ее губ. – Спасибо, что приютила, но рано или поздно надо поворачиваться лицом к жизни.

– Думаю, что этим делом будут долго интересоваться, ведь похитители пойманы и мне теперь ничего не угрожает. И пока не начнется процесс, все будет тихо.

– Неужели ты сама веришь в это?.. Хочешь или не хочешь, но каждое твое слово теперь стоит больших денег. И чем больше ты будешь молчать, тем больший интерес вызовет это дело. Тебе надо наконец сделать заявление.

Прошло уже три недели с тех пор, как полицейский привез Кэрол в дом Энн. Гарри собрал ее вещи и Энн потихоньку забрала их по дороге с работы, потому что репортеры неотлучно следили за домом Эванса, пытаясь выследить Кэрол. За это время она дважды побывала в центральном бостонском отделении полиции, где дала показания. Казалось, что все закончено, впереди был лишь суд.

Но пресса все равно нагло лезла в ее прошлое и публиковала все сведения о родителях, о «несуществующем» образовании, о ее таланте. Казалось, каждый, кто когданибудь был знаком или хотя бы раз в жизни видел ее, рассказывал о ней. Соседи Эванса, друзья по школе, ее наставник в художественной студии, бывшие приятели. Они разыскали всех, даже тех, о существовании которых Кэрол давно забыла, печатали то, о чем она даже не подозревала. Ктото назвал ее фригидной, ктото – дикой. Один из заголовков в газете гласил: «Я все еще люблю ее» – слова последнего друга, с которым она рассталась шесть месяцев назад. Возникло ощущение, что ее раздели догола.

– Здесь? – удивленно воскликнула Кэрол, когда Стив остановил машину около ресторана, где они должны были обедать. – Но ты потом месяцев шесть будешь сидеть без копейки.

– Можешь помолчать! – цыкнул Стив, почемуто побледнев так, что стал одного цвета со своим бледноголубым пиджаком. – Могу я, в конце концов, раз в жизни позволить себе такое расточительство.

Раньше он не тратил на нее таких денег. Хотя и неплохо зарабатывал в своей конторе, но был очень экономен. Неужели он решил так «отметить» их расставание?

Официант, едва взглянув, тут же узнал Кэрол и заулыбался. Ответив рассеянной улыбкой, она подтянула свои длинные черные перчатки и стала поправлять платье – тоже, черное, которое плотно облегало ее стройную фигурку и прекрасно сочеталось с длинными золотистокаштановыми волосами и матовой кожей.

Ощущение неловкости, однако, не проходило.

Их столик оказался в центре зала.

– Мы чтонибудь празднуем? – спросила Кэрол, чувствуя, как все головы повернулись в ее сторону.

Неужели все эти люди читали о ней в газетах?

– Надеюсь, – ответил Стив, широко улыбаясь и заказывая дорогое французское вино.

– Я не пью, – предупредила Кэрол.

Он придвинулся к ней ближе.

– Надеюсь, сегодня ты сделаешь исключение?

В тот момент, когда она собралась было задать Стиву вопрос по поводу столь странного поведения, Кэрол повернула голову и замерла от неожиданности. В нескольких шагах от нее за столик у окна усаживался… Алвеш де Оливейра. Теперь грозы не миновать.

Все эти три бесконечные недели Кэрол старательно гнала прочь все мысли о нем. Она ругала себя за то, что позволила ему овладеть не только ее телом, но и душой, за неуправляемую вспышку сексуальности. Она похудела и почти не спала по ночам.

Но в ту секунду, когда увидела его, все остальное перестало существовать. Все три недели «лечения» мгновенно пошли прахом. Она уже не могла не смотреть на эту темную голову. Ее взгляд скользнул по его фигуре вниз и снова вернулся к лицу.

– Твое вино… – напомнил Стив.

В эту секунду взгляд Алвеша остановился на ней. Было видно, как напряглось лицо, а в глазах появилось жесткое выражение. Кэрол схватила бокал с вином и залпом осушила.

– Никогда не подозревал, что ты умеешь так пить. Хотя вообщето вино пьют медленно, маленькими глотками, чтобы насладиться букетом.

Официант вновь наполнил ее бокал.

– А сейчас… – произнес Стив торжественно.

– Что сейчас?

Кэрол увидела на ладони у Стива кольцо. Он протягивал ладонь к ней.

– Зачем это? Чего ты хочешь? Что мае с ним делать? – удивленно спросила Кэрол.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, ответил Стив и взял ее за руку.

– Что?.. Все остальное произошло в одну секунду. Ее ослепила вспышка, а открыв глаза, она увидела, как человек с фотоаппаратом бросился к двери.

– Спасибо, друг! – крикнул он на ходу Стиву и исчез.

Потом сбоку раздался знакомый голое:

– Уверен, вы не будете возражать, если мы присоединимся к вам.

Открыв рот, Кэрол уставилась на Алвеша, появившегося, и не в одиночестве, около их стола. Он спокойно пододвинул свободный стул и усадил свою спутницу – великолепную блондинку.

– Соня Иствуд, – представил он. – Соня, познакомься, это Кэрол. Раз мы сегодня две самые популярные пары в ресторане, то почему бы нам не объединиться?

– Я не хочу сидеть с тобой за одним столом. Ты всегда появляешься там, куда тебя не приглашают…

– Кэрол, пожалуйста, – шепотом прервал ее Стив.

– Если вы будете шептать, то именно этим заставите ее кричать, – невозмутимо заметил Алвеш, усаживаясь рядом с блондинкой и подзывая официанта. – Значит, вы – Стив Экройд? Скажите, а она не называет вас Стойком время от времени? Я спрашиваю, потому что, когда, мы встретились, она запомнила мое имя далеко не сразу.

– Заткнись, – процедила Кэрол сквозь зубы.

– Прошу тебя, Кэрол, – повторял Стив. – Мистер де Оливейра и мисс Иствуд вполне дружелюбны.

– Конечно, мы дружелюбны, – заверил Алвеш.

Кэрол схватила бокал и осушила его так же быстро, как первый.

– Мне очень жаль, что так получилось, – пробормотала Соня, уставившись на обручальное кольцо, лежащее на скатерти рядом с прибором Кэрол.

– Свадебные оковы, – сардонически рассмеялся Алвеш.

– Если ты не заткнешься и не уберешься отсюда, я запущу в тебя этой бутылкой.

– Только попробуй, – оборвав смех, зло ответил Алвеш.

– Извините меня, – бросила Кэрол и встала изза стола.

Через несколько секунд она была уже в туалете. Следом за ней вошла Соня. Кэрол с трудом сдерживала слезы, готовые вотвот хлынуть. Соня подошла к ней и сказала:

– Если бы я могла сделать для Алвеша то, что можешь ты!

– Не понимаю, о чем вы? – удивилась Кэрол.

– Ты так молода, – вздохнула Соня, внимательно ее рассматривая. – Я должна была бы ненавидеть тебя, но не могу. Не твоя вина, что он собирается бросить меня. Все равно ни с кем Алвеш не оставался больше двух месяцев. Это наше последнее свидание, и, честно говоря, с меня хватит! Он стал совсем другим человеком после похищения…

– То есть? – В глазах Кэрол мелькнуло любопытство.

– Он с тобой. – Соня начала вынимать из изящной сумочки какието вещи. – Вот возьми… Этот ключ открывает городскую квартиру, а этиот дома в его поместье. Ключи от «порше»… Он сказал, что я могу оставить его себе, но, думаю, это слишком высокая плата.

– Не надо! Я не хочу! – в ужасе закричала Кэрол, увидев все эти вещи у себя в руках.

– Ты собираешься выйти замуж за этого…

Стейка или как там его?

– О нет…

– Тогда дай Алвешу возможность для дополнительных расходов, – уже весело сказала Соня.

– Все не так, вы неправильно поняли.

– Желаю удачи. Она пригодится. Алвеш никого не любит и никогда не женится. Сенсационные разводы оставляют шрамы, – пробормотала Соня уже у выхода. – Жаль только, что он не понимает, что есть и другие люди на этой земле, которые знают, что такое боль.

Кэрол осталась стоять в оцепенении, держа в руках ключи. Соня потрясла ее. Какая сильная и гордая женщина! Хоть раз в этом злосчастном контейнере она подумала об этой женщине? А ведь она видела их вместе в день своего рождения около серебристого «линкольна». Неожиданно Кэрол поняла, что предала все так ценимые ею принципы. И за это она сейчас ненавидела Алвеша.

Она вернулась к столу с высоко поднятой головой. Холодная, высокомерная и недосягаемая, как статуя. Не глядя на Алвеша, положила ключи перед ним на стол.

– Я хочу домой, Стив.

– До встречи, дорогая, – поиспански произнес Алвеш.

7

Стиву потребовалось совсем немного времени, чтобы продать несколько ее картин, и он пребывал в великолепном настроении. К тому же Алвеш нашел путь к его сердцу, пообещав порекомендовать одному из своих друзей.

– Однажды я уже сталкивался с такими людьми. Они пришли ко мне за советом. И предложили стать главным партнером фирмы, – безудержно хвастался он, раздуваясь от самодовольства.

– Великолепно.

Боже! Каким он был скучным и предсказуемым! Кэрол уже не могла выносить его общество и не чаяла от него избавиться.

– Это даст нам возможность пожениться через год или два.

– Ты опять об этом? – свистящим шепотом произнесла она.

Стив составил план их будущей совместной жизни: через три года свадьба, за это время – ее превращение в модного художника. Он был таким рассудительным, что хотелось просто рвать на себе волосы. Неужели это был именно тот мужчина, за которого еще месяц назад она, не раздумывая, вышла бы замуж?!

Кэрол спросила:

– Почему тот человек с фотоаппаратом поблагодарил тебя?

Стив нахмурился.

– Ну, просто я сказал ему, что мы там будем.

– Чточто? А ты не предполагал, что и Алвеш там окажется?

– Это его любимый ресторан, и я знал это. Мне очень польстило, что он подошел к нам. К счастью, и у него там было свидание. Поэтому мы, так сказать, осветили нашу помолвку публично. Теперь у нас есть еще и фото, гордо заявил Стив, не замечая нарастающий гнев в глазах Кэрол. Он был чрезвычайно доволен собой.

– Но я еще не сказала «да»! – в ярости вскричала Кэрол. – От неожиданности он сделал шаг назад. – Так вот мой ответ – «нет»! Нет и нет. Не хочу выходить за тебя замуж. Ты не только нечестен, но еще и чванлив, как индюк. Не собираюсь выходить замуж за человека, которого больше интересует мнение секретарши в офисе, чем мое.

– Боже мой, что ты говоришь! Почему нечестен? Почему чванлив?

– Так что можешь забрать свое объявление о нашей помолвке из газеты.

Выпалив это, Кэрол вытолкала его и захлопнула дверь перед самым его носом так быстро, что он не успел опомниться.

Все! С этим покончено! Кэрол поднялась к себе, в свою студию, и бросилась на кушетку.

Очень хотелось плакать. После той встречи в ресторане она была в постоянном напряжении. Она ждала. Алвеш обязательно придет, она чувствовала. И от одной мысли об этом ее начинало трясти. Мужчина, покупающий женщин, как покупают сорочки, по словам Сони, никогда никого не любивший и не собирающийся жениться! Как она могла влюбиться в такого? А это была любовь. Лгать себе уже не имело смысла. Увидев Алвеша вечером в ресторане, она столкнулась лицом к лицу с правдой. Она не просто влюбилась, она безумно полюбила мужчину, который расплачивался с женщинами дорогими машинами и квартирами! В мужчину, который имел над ней полную власть в постели. Два месяца? Даже Кэрол позволяла мужчинам быть возле себя дольше, чем два месяца… Чаще всего… Их роман со Стивом, например, длился три месяца.

А что говорила Соня насчет сенсационного развода? Странно, что об этом не было сообщений в газетах. Надо будет спросить Энн. Она была ходячей энциклопедией светских скандалов. И молчала сейчас скорее всего потому, что была слишком хорошим другом, чтобы упоминать имя де Оливейры в то время, как Кэрол изо всех сил старалась забыть его. Да, да, конечно. Бедная Энн! Она была вынуждена держать рот на замке, хотя наверняка умирала от желания рассказать все, что знала.

Старинный колокольчик зазвенел над входной дверью. Кэрол пошла открывать.

– Вам следовало бы иметь цепочку на двери. Почему здесь такая темнота?

– Гарри не любит электрического освещения.

Продвигаясь ощупью по коридору, Алвеш наткнулся рукой на старинное бра на стене.

Щелкнул выключатель, и коридор осветился тусклым светом. Кэрол никогда и не знала, что эта лампа может гореть. Вдруг из комнаты Гарри раздался страшный вопль:

– Выключите немедленно! Вы что, хотите моей смерти?! Вы хоть имеете представление, сколько ватт в этой лампе?

– Выключи, ради Бога, иначе у него будет сердечный приступ, – прошептала Кэрол.

Алвеш с удивлением уставился на худую фигуру, одетую в какието лохмотья.

– Мистер Эванс? Я Алвеш де Оливеира.

Алвеш протянул руку для приветствия.

Но Гарри лишь прижал свою руку к груди, продолжая умолять:

– Выключите свет.

– Не волнуйтесь, я заплачу, спокойно проговорил гость, вытаскивая из кармана пухлый бумажник. – После моего приключения в контейнере я теряюсь в темноте. Нервы не выдерживают, – продолжал он, доставая из бумажника хрустящую банкноту.

– У Кэрол есть свечи, – заметил Гарри.

– Этого будет недостаточно. – И Алвеш сунул банкноту в дрожащую руку Эванса. – Я очень хорошо понимаю, в какую борьбу вы вступили, решив выжить в этом доме.

Не было темы ближе сердцу Гарри, чем эта. Он улыбнулся и спрятал банкноту в карман.

– Гарри! – Кэрол возмущенно топнула ногой.

– Женщины не понимают таких вещей, – вздохнул де Оливейра.

– Я не люблю посетителей, но вы мне понравились, и вы можете остаться, – сказал Эванс и удалился.

Кэрол поднялась наверх. Алвеш последовал за ней.

– Вот где ты обитаешь. – Алвеш с интересом осмотрелся, с опаской глядя на трещины в стенах. – На чердаке, с летучими мышами.

– Как ты смеешь? Что зазорного в том, что он беден!

– Беден? – расхохотался Алвеш. – Да он может купить любой дом на этой улице. У него куча золота в банке, и оно дает ему огромную прибыль каждый год.

– Не верю!

– Дада. Он решил всех надуть, но я проверил. Твой Гарри Эванс – необыкновенно богатый человек, но он никогда не расстанется ни с одним центом, если только его не заставят.

Благотворительность никогда не стучится в эту дверь.

– Ты, наверное, перепутал его с кемто?

– Он отменный лжец. Но давай все же зажжем свет. – Алвеш потянулся к выключателю.

– Здесь нет лампочки. – Кэрол еще не пришла в себя от изумления. – Пойдем вниз.

– Нет. Я давно хотел побывать в комнате художницы.

– Ладно, тогда я зажгу свечу.

– А где же тюфяк, набитый соломой, и мышеловка? – спросил Алвеш, взял из ее рук подсвечник и поднял его повыше. – О Господи! – воскликнул он, разглядывая голые стены комнаты. – Ты бы, наверное, решила, что оказалась в раю, если бы приехала ко мне.

– Никуда я с тобой не поеду, Алвеш.

В мерцающем свете свечи он выглядел еще более романтично, чем всегда, и напоминал бронзовую статую, правда облаченную в дорогой темный костюм.

У Кэрол пересохло в горле.

– Даже если ты не будешь рисовать ничего, кроме разноцветных шариков, я буду твоим патроном, нежно произнес Алвеш. Ты заслужила это. Из газет я узнал о тебе больше, чем ты пожелала мне рассказать.

Кэрол вспыхнула.

– Что же, например?

– Например, то, что ты любишь играть с людьми. Он произнес эту фразу на чистом французском. – Может быть, не слишком заботясь о произношении, но говоришь на французском, итальянском и немецком почти так же бегло, как на родном, английском.

Кэрол напряглась.

– Не следует верить всему тому, что написано в газетах.

– Так да или нет? – спросил он ее теперь понемецки.

– О'кей, о'кей, пусть будет так!

– Ты сказала, что работаешь официанткой…

– И не стыжусь этого.

– Но ты бы могла стать ученым. Твои друзья говорили, что ты обладаешь великолепным аналитическим умом.

– Это большое преувеличение. А уж в сравнении с тобой…

– В студии ты занималась живописью, но у меня есть странное подозрение, что ты не сможешь нарисовать даже орех; Гарри заменил тебе отца, которого ты никогда на самом деле и не имела. И ты намерена пойти по его стопам!

Кэрол побледнела. Она не предполагала такой мощной атаки. Видимо, Алвеш был очень сердит. Но почему? Неужели он собирал все эти сведения ради своей собственной пользы? «Умная киска», – слышала она за своей спиной возгласы сверстников, когда училась в школе.

И уже тогда усвоила, что легче быть такой, как все, чем одаренной.

– Стейк думает, что в газетах написали много странной лжи о тебе.

– Его имя Стив, – поправила Кэрол.

– Он сказал мне, что ты великолепна. И он готов идти за тобой хоть на край света, если ты будешь хоть немного любить его. Но он и понятия не имеет о том, как ты умна.

Кэрол поджала губы.

– Зачем ты пришел?

– Между прочим, ты ждала меня, – уверенно констатировал Алвеш. – Когда я увидел тебя в ресторане, то готов был задушить. Где ты была эти три недели? Какого черта этот пожилой полицейский обращался со мной как с преступником и не желал сообщить твой адрес?

Кэрол покраснела и пожала плечами.

– Мне не приходило в голову, что ты будешь об этом спрашивать.

– Ты, наверное, забываешь, что перед тобой Алвеш, а не Стейк. Я очень хорошо знаю женщин и восхищался твоим поведением в полицейском участке. Видимо, ты специально дала мне время, чтобы я оценил тебя и в твое отсутствие. А затем, словно по мановению волшебной палочки, ты появляешься в моем любимом ресторане с другим мужчиной.

– Какая ерунда! – воскликнула Кэрол, не веря своим ушам. – Неужели я теперь опущусь до того, чтобы ловить тебя?

– Я уважал бы тебя больше, если бы ты честно призналась в своей расчетливости.

– Интересно, как ты проходишь через парадную дверь, имея такое самомнение?

– Извини, если я не оправдал ожидания и не устроил сцену ревности! Но я не ревнивец.

– Хорошо, я поверю тебе… Тысячи других не поверили бы, – отозвалась Кэрол, понимая что на самом деле он дьявольски ревнив. – Ты был груб со мной, с Соней, со Стивом. Не знаю, что я сделала, чтобы заслужить такое… Что же касается Сони, то мое сердце разрывается, когда я думаю о ней.

– Сердце? О Господи, видеть тебя рядом с ним, наблюдать, как он сжимает твои руки! Ты получила то, чего хотела!

– Я не знала, что ты будешь там.

Кэрол чувствовала, что говорит впустую, все равно Алвеш уверен, что она специально пришла в тот ресторан. Стив подставил их обоих, но Алвеш в это никогда не поверит. Потому что Стив был так вежлив с ним, потому что Стив обратился к нему за помощью. Ведь Стив никогда раньше не общался с таким могущественным человеком, как Алвеш де Оливеира.

– Хотел бы я взглянуть на великолепные творения, ни одно из которых никогда не было продано. О, да здесь целая выставочная галерея… Может, ты мне подаришь одно из них как компенсацию за поврежденный «линкольн». Хотя любовники редко должны чтонибудь друг другу – лениво заметил Алвеш. Если бы ты тогда не наскочила на мою машину, я бы никогда не встретил тебя. В общемто, это не кажется слишком большой платой за то удовольствие, которое ты мне доставила.

Кэрол чувствовала, что атмосфера накаляется.

– Всего месяц назад ты собирался отвезти меня в полицию.

– Нет… Я передумал уже в лифте, когда спускался с тобой в подземный гараж. Вместо этого я собирался отвезти тебя к себе домой, произнес Алвеш с убийственным спокойствием.

– Я бы не поехала! Скажи, а с Соней ты тоже поступал таким же образом?

Алвеш удивленно поднял брови.

– А какое это имеет значение?

Кэрол взглянула на него с отвращением.

– Она тогда жила с тобой, или, ты думаешь, я этого не знаю?

– У Сони было все, но она никогда не жила со мной. Я давно уже не делил свой дом ни с одной женщиной. Иметь такие близкие отношения очень опасно.

– В общемто для двух месяцев я не следует утруждать себя.

– Ты имеешь в виду какието сроки в моих отношениях с женщинами? – расхохотался Алвеш, хотя в этот момент ему явно было не до смеха. – А как всетаки насчет тебя?

– Меня?

– Если то, что я прочитал о тебе в газетах, хотя бы наполовину правда, ты очень легкомысленная женщина.

– Вот как?

– Но я подрежу твои крылышки, прикую тебя цепями к кровати, а когда буду отсутствовать, найму для охраны только старых, страшных мужчин.

Он впился в ее лицо изучающим взглядом. Затем его губы тронула торжествующая улыбка победителя.

– Но на самом деле я не очень беспокоюсь. В конце концов, из всех названных в газетах мужчин ты спала только со мной, ведь так?

Пораженная таким заявлением, Кэрол заметила:

– В тот момент тебе так не показалось.

– Но я никогда раньше не занимался любовью с девственницами. Ты застала меня врасплох. И я должен был по достоинству оценить тебя и сделать комплимент.

– У тебя еще есть время.

– Только если поедешь со мной. Не волнуйся, не собирай вещи, завтра я пришлю когонибудь, чтобы очистить это помещение.

– Ты что, предлагаешь мне жить с тобой? – сдавленно прошептала Кэрол.

– Если хочешь точности, то я предлагаю тебе провести со мной месяц, и давай начнем его сегодня.

– Но ты же сказал, что не любишь обременять себя подобными отношениями.

– Да, это риск, но я готов пойти на него, чтобы…

– Не такой уж это большой риск, – задумчиво произнесла Кэрол.

– …снова видеть тебя в моей постели, закончил Алвеш.

– И это все, чего ты хочешь?

Тень досады промелькнула по лицу Алвеша.

– Ты когданибудь слышала о таком понятии, как скромность? И вообще, какого черта я здесь делаю?

– Да, действительно. Тем более что ты пришел только оскорбить меня.

Он взглянул удивленно.

– Чем же это я тебя оскорбил?

Кэрол вдруг ощутила такой гнев, такое разочарование, что сжалось сердце.

– Ты предлагаешь мне провести месяц в твоей постели, зная при этом, что я в курсе твоих любовных похождений. Разве это не оскорбление?

– А что ты, собственно, теряешь? Стейка? И то кольцо, которое он положил обратно к себе в карман?

– Возможно.

– Но я никогда не предложу тебе кольцо, дорогая.

Кэрол вспыхнула, он попал в самую уязвимую точку. Неужели у нее все еще оставалась какаято надежда на более серьезные отношения? Как все глупо. Сколько же правил должен нарушить человек, прежде чем начнет ненавидеть себя? Первый раз она переступила свои запреты именно в отношениях с Алвешем. И если она совсем потеряет самоуважение и гордость, то грош ей цена. Да, она из тех людей, которые должны иметь либо все, либо ничего.

– Если ты так честен со мной, то я тоже постараюсь быть честной.

Кэрол сделала несколько шагов, словно собираясь с духом. На лице промелькнула тень страдания.

– Я выросла, наблюдая за любовными похождениями моей матери, за тем, как ей каждый раз разбивали сердце, видя ее депрессии, ее унижения. Я не буду так жить! И я видела, как ты обращался с Соней…

– Соня и я не были любовниками.

Кэрол удивленно уставилась на него.

– Соня лишь играла роль моей любовницы. Возможно, мы бы и стали близки, если бы я не был похищен. Но все переменилось.

«Все переменилось». Да, и для Кэрол тоже. Всего за тридцать шесть часов ее жизнь стала другой. Все ее чувства стали другими. Как бы она ни пыталась повернуть время вспять, ей это не удавалось все закончилось прежде, чем начаться.

– Даже если это правда, ты не должен был так поступать! – воскликнула Кэрол, то ли переживая за судьбу другой женщины, то ли понимая, что если сейчас промолчит, то наступит день, когда и с ней поступят точно так же.

– Я хочу другого.

– Тебе бы следовало вспомнить об этом раньше, моя милая, до того, как ты предложила себя мне. Девственность – это была твоя цена, а не моя.

Кэрол вздрогнула. Ясно, она полюбила законченную свинью. Наверняка здесь сыграли свою роль порочные гены матери. Но нет, она не поддастся природе, не позволит собой управлять.

Она гордо вскинула подбородок и, глядя на него в упор, твердо произнесла:

– Я больше не сделаю этого, мне нужно другое.

– Тебе нужен брак? – спросил Алвеш с насмешкой, но в голосе уже чувствовался нарастающий гнев. – Я сказал, что хочу тебя, но не сказал, что буду стоять на коленях и умолять тебя об этом.

– А я не сказала, что хочу за тебя замуж! – парировала она.

– И не надо этого делать. Положение моего банка лучше говорит о твоих намерениях, чем твое лицо. Однако цена, которую ты установила, не соответствует той, что готов заплатить я. И ты очень ошибаешься, если думаешь, что расстроила меня.

– Но я никогда не упоминала о браке!

– Скоро ты заговоришь и о детях.

– Без сомнения.

– Да, я люблю детей. А также хочу большую собаку, и кошку, и пони для детей.

Так что убирайся отсюда, Алвеш де Оливейра, вместе со своим банком. Иди и поищи другую для своей драгоценной постели! И если она в твое отсутствие развлечется с садовником или охранником, ты получишь именно то, что заслуживаешь.

– Ни одна женщина не смела так говорить со мной!

– Мне стыдно, что я позволила тебе прикоснуться ко мне. Теперь буду отмываться всю жизнь. Как ты посмел явиться в мой дом и обсуждать, как с проституткой, мою цену! Ты что, назначил мне, как Соне, «порше» в качестве гонорара?

– Сначала тебе нужно научиться водить машину. Посадить тебя за руль «порше» сейчас было бы непростительно. Ты перебила бы все встречные машины.

– Не смей! – закричала Кэрол, увидев, что Алвеш начал приближаться к ней.

– Ты же тоже этого хочешь.

Он сжал: ее в объятиях так крепко, что она едва дышала, Но она и не хотела дышать. Не хотела сопротивляться. Голова закружилась, и она прижалась к нему. Сердце бешенно заколотилось, и каждая клетка? вела задрожала от желания, Он подхватил ее на руки и положил на видавшую виды кушетку, служившую кроватью.

– Ты великолепна! – прошептал он, задыхаясь от восторга.

Но наваждение уже кончилось.

– Убирайся, нахал, гад! – закричала Кэрол.

– Если ты хочешь, чтобы я обращался с тобой как с леди, то будь ею.

– Тебе наплевать, кто в твоей постели Я ненавижу тебя, Алвеш. – Она изо всех сил оттолкнула его и вскочила на ноги. – Уходи!

Он спокойно и внимательно посмотрел на нее и встал.

Дверь за ним закрылась. Кэрол с яростью ударила по подушке сжатыми кулаками. Она добилась своего. Он ушел. Но почему же от этого не стало легче? Почему звук хлопнувшей двери сделал ее еще несчастнее? Он снова оставил ее в одиночестве. И теперь не верилось, что она сможет вынести эту пустоту.