Текст книги "Мужчины, деньги и любовь"

Автор книги: Дина Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4

Сильная рука вновь прижала ее голову к подушке.

– Спи, – прошептал Алвеш.

– Еще чего. – Кэрол с силой оттолкнула его руку, пытаясь сесть.

– Успокойся – мягко проговорил он.

– Я сейчас ударю тебя! Как ты посмел лечь в постель со мной?!

– О Господи, ведь уже четыре часа утра.

– Значит, моя очередь бить в стену.

Крепкие руки обвили ее талию.

– Забудь об этом, – простонал он. – Сейчас еще ночь, и я хочу спать. Если ты встанешь, то и мне придется подняться.

– Я не собираюсь спать с тобой в одной постели.

– Ты думаешь, я насильник? – возмутился Алвеш.

– Откуда мне знать? Вот ты уже почемуто разделся. – Внутри у Кэрол нарастала злость.

– Но у меня только один костюм, не могу же я лечь в нем в постель. И, наконец, я не голый!

В доказательство он откинул одеяло и показал, что на нем трусы.

Кэрол даже подпрыгнула от такой наглости.

– Как ты посмел? – закричала она, пытаясь отодвинуться от него подальше.

Алвеш вздохнул, стараясь скрыть раздражение.

– Не будь такой трусихой. Конечно, мужчине лежать в одной постели с красивой полураздетой женщиной и не заниматься с ней любовью – тяжкое испытание. Но я не собираюсь принуждать тебя.

– Не верю!

– Напрасно, я полностью себя контролирую.

Гораздо труднее мне контролировать гнев.

– Я не верю тебе, – прошипела она, все больше раздражаясь как от собственной беспечности, так и от положения, в котором очутилась. – Я могла крепко заснуть, и тогда ты…

– О, не волнуйся! Если бы я только коснулся тебя, ты бы немедленно проснулась и вряд ли снова уснула бы. Со мной этого не удавалось еще ни одной женщине.

– Ты невыносим! Отпусти меня!

В ответ он лишь пробормотал чтото невнятно поиспански и вдруг, сделав резкое движение, опрокинул ее на спину. Она даже не успела вскрикнуть, как почувствовала на своих губах страстный поцелуй.

Кэрол совершенно не была к этому готова. Но то, что произошло потом, поразило еще больше. Едва его язык коснулся ее неба, все мысли, все благоразумие разом вылетели из головы. Стремительная волна наслаждения подхватила и понесла ее кудато ввысь. Голова закружилась, и перед глазами все поплыло. Поцелуй открыл для нее другой мир, полный невероятных ощущений. Ее же поцелуй, вначале робкий и трепетный, а затем все более страстный, вызвал в нем ответную вспышку чувств.

– О Господи… – как раненый зверь простонал он, когда его тело коснулось ее упругой груди. Усилием воли Алвеш заставил себя чуть отстраниться. – Я… Инстинктивно Кэрол вцепилась пальцами в густые темные кудри и притянула его голову к себе. Никогда в жизни ей ничего не хотелось так, как сейчас хотя бы одного его прикосновения! Охваченная неведомой ранее страстью, она прильнула губами к его губам. Их второй поцелуй был бесконечно долгим и нежным.

Она вся дрожала от возбуждения, а он крепко сжимал ее в своих объятиях. Его рука коснулась ее груди, еще защищенной кружевным бельем. Через мгновение этого барьера уже не было, и длинные чувственные пальцы коснулись трепетного тела с такой нежностью, что Кэрол чуть не задохнулась от переполнивших ее чувств. Кончиком языка он дотронулся до набухшего соска.

Это было как удар тока. Женщина выгнулась от напряжения и застонала. В ушах отдавался бешеный стук сердца. Казалось, оно сейчас выскочит из груди. Испытываемое ею наслаждение было настолько сильным, что никогда раньше она бы не поверила, что такое возможно. Кэрол уже не контролировала себя. Неужели все это происходит с ней? Никогда прежде не позволяла она такого ни одному мужчине. Мысль об этом медленно выплыла из сознания, и тут, в панике, она отпрянула.

– Нет! – выдохнула она, сжав зубы.

Спрыгнув с кровати на пол, Кэрол сообразила, что уже наполовину раздета. Вспыхнув, она попятилась в темноту и тут же наткнулась на холодную железную стену. С трудом попав в рукава блузки и натянув на колени юбку, Кэрол забилась в самый темный угол, дрожа от страха и смятения.

– Пресвятая Дева Мария! – вскипел Алвеш. – Что, черт возьми, ты тут пытаешься изобразить?!

– Пожалуйста, верни мне мою одежду, – Кэрол опустила глаза и принялась тщательно изучать пол. Но изпод опущенных ресниц все же наблюдала за человеком, чье тело и чьи ласки вызвали в ней такую бурю эмоций. Она беспощадно впилась ногтями в свои колени, пытаясь хотя бы так избавиться от наваждения.

Жакет и лифчик лежали возле кровати рядом с сапогами. Чувствуя на себе пристальный взгляд, она чуть ли не на четвереньках подобралась к своему жакету, не обращая внимания на лифчик. А ведь она даже не успела заметить, когда он снял с нее эти вещи. И эта маленькая деталь говорила о том, насколько она потеряла голову.

Вот гад, подумала Кэрол, решив, что он и вправду обладает какойто особенной сексуальной притягательностью.

– Ты ведешь себя так, словно я напал на тебя, – зло прошептал Алвеш.

– Ты начал, а я закончила. Давай оставим это.

– Но я не сделал ничего плохого…

– Я не просила тебя вообще чеголибо делать, – гневно прервала Кэрол.

Воцарилась тишина.

– Ну, раз так… – В голосе послышалось такое удивление, что Кэрол невольно подняла голову. – Значит, мне показалось. Тогда прости…

– Не знаю, что это вдруг на меня нашло, – смутилась она.

– Неужели?

Кэрол призвала все мужество, чтобы заставить себя взглянуть ему в лицо.

– Эта ситуация… эта необходимость быть так близко друг к другу… это напряжение, в котором мы оба находимся, – начала она. – Извини, что я позволила всему этому зайти так далеко. Но никто из нас не хочет проснуться утром с чувством вины за то, что произошло ночью, в беспамятстве.

– Вины?не понимая, переспросил Алвеш.

– Послушай, хотя я особа, которая, как ты убежден, спит со стариком, я всетаки коечто тебе скажу. Вспомнив обиду, Кэрол гордо вскинула подбородок. – Секс без духовной близости, помоему, всегда должен оставлять чувство вины. Я совсем не знаю тебя, но если ты такой же, как большинство мужчин, которых я встречала, то ты просто делаешь это и не утруждаешь себя подобными размышлениями. Кэрол бросила в его сторону быстрый взгляд и заметила, что Алвеш задумчиво наклонил голову. – Ладно, все в порядке. Я не сужу мужчин. Это природа сделала вас такими. Выживание индивидов… и все такое… – Его глаза блеснули в темноте, когда он с интересом взглянул на нее. – Вряд ли ты вообще думаешь о чемнибудь в постели с женщиной, – торжественно заключила она, уверенная, что одержала полную победу.

– Не могу поверить, что слышу все это! Господи, образумь ее!

Девушка взяла его пиджак и начала опустошать карманы.

– Что ты делаешь? – в изумлении воскликнул Алвеш.

– Собираюсь использовать твой пиджак как одеяло. Всего на несколько часов. Потом я встану и буду колотить в стену.

– Не будь смешной! Возвращайся в постель. Я и пальцем тебя не трону.

– Это не самая удачная идея – делить кровать. Я дарю свое место тебе. Так будет спокойнее.

– Если ты собираешься таким образом унизить меня…

Кэрол смутилась.

– Да нет же, я совсем не хотела этого делать. Просто я пытаюсь быть разумной.

– Почему ты не веришь мне? – В голосе прорывался еле сдерживаемый гнев и еще какие то чувства, которые не поддавались оценке. – Я бы очень хотела… Но даже себе в данной ситуации я не могу довериться.

Он вздохнул.

– Никогда в жизни не чувствовал себя таким уставшим. Возвращайся в постель. Обещаю тебе… Ты будешь здесь как у Христа за пазухой.

Кэрол с иронией взглянула на него. Но, похоже, он говорил правду. И в голосе, и в выражении глаз чувствовалась усталость.

– Спи, Алвеш, – прошептала она неожиданно нежно. – Просто спи.

– Но я не могу оставить тебя на полу…

– Сотни раз в своей жизни я спала на полу, – вздохнула она, подумав, какие они с ним всетаки разные люди.

Кэрол села на стул, завернулась в пиджак и стала смотреть, как он засыпает. Ну что ж, дорогуша, поздравляю, ты выдержала это испытание, подумала она и тут же мысленно сама себе возразила. Ведь заперта она в этом идиотском контейнере с тем единственным мужчиной, которому почти удалось проникнуть сквозь преграды, выставленные ею для противоположного пола.

Мужчины вились вокруг нее, как пчелы вокруг цветка, и никто не мог получить от нее то, что она не хотела им дать. Быть объектом сексуального домогательствавовсе не было для нее комплиментом. Время от времени она ходила на свидания либо для развлечения, от нечего делать, либо в надежде все же найти такого человека, который соответствовал бы ее представлениям о муже. Расставаясь с очередным знакомым, она не испытывала угрызений совести, ибо твердо решила, что выйдет замуж только за того, с кем будет чувствовать себя в безопасности. А до тех пор останется одна. Поэтому сказать «нет», как она это сделала только что, было для нее совсем не трудно. Более того, Кэрол искренне считала, что сама никогда не давала повода считать ее поведение сексуально вызывающим. И всегда была честной в своих отношениях с мужчинами. Ей никогда и в голову не приходило, что однажды ктото из них вот так внезапно, одним прикосновением сможет вызвать в ней такое желание и такую страсть, что она чуть не нарушит все свои заповеди и не поддастся этому зову.

Да, Алвеш де Оливейра очень отличался от всех ее знакомых мужчин. Он разбил стену ее самоконтроля так легко, как разбивают сырое яйцо – без сожаления, не задумываясь.

Но можно ли упрекать его за это? Может быть, они уже никогда не выйдут из этого контейнера живыми. Когда двое людей вынужденно оказались в такой интимной обстановке, и к тому же их так тянет друг к другу, секс должен казаться очень простой, естественной вещью, которая помогает хоть на минуту отрешиться от трагичности их положения.

Но Кэрол слишком хорошо осознавала, что Алвеш де Оливейра проник в ее сердце, и гораздо глубже, чем ктонибудь еще в ее жизни. Он умный. Сильный. Очень бережно относится к ней и ее чувствам. И к тому же он очень… очень нравится ей.

Она смотрела на него, лежащего на кровати, и думала, что окажись сейчас там, рядом с ним, то вряд ли смогла бы обуздать свою затаившуюся гдето внутри страсть, которой, как оказалось, очень трудно управлять. И еще она знала, что в глубине души очень, очень хотела вновь оказаться в его объятиях.

Это чувство было сильнее всех доводов рассудка. Он так не похож на нее! Во всем. И это возбуждало. У них ничего не было общего – ни происхождения, ни общественного положения, ни взглядов на жизнь, а тем более – на секс.

Алвеш вполне мог бы заняться с ней любовью и уже через секунду полностью забыть о ее существовании. Скорее всего, он раб своих сексуальных желаний. Вот и сегодня он не увидел в создавшейся ситуации ничего неестественного.

Для него это просто незначительное событие на фоне главной цели – выжить.

Но у Кэрол взгляды на жизнь сложились в суровую пору ее детства, когда отец совершенно не заботился о ней, а мать замечала ее лишь тогда, когда в этом возникала необходимость. Выросшая тринадцатилетняя дочь однажды стала препятствием между ней и ее очередным мужчиной, и Ребекка отослала ее к деду, даже не подозревавшему о существовании внучки.

Жизнь приучила ее не подпускать никого слишком близко. Внешне очень открытая, она оберегала свою душу, подсознательно чувствуя ее уязвимость. Даже предательство Стива не причинило сильной боли, а просто очень расстроило. Сегодня же она впервые понастоящему испугалась. Появилось предчувствие, что Алвеш де Оливейра может украсть ее душу.

– Святая Мария! Ты же разобьешься!

Кэрол вздрогнула и сразу проснулась, широко открыв глаза. Оказывается, она заснула, сидя на стуле, поджав под себя ноги. И теперь, если бы он не подхватил ее, грохнулась бы на стальной пол.

Алвеш удивленно смотрел на свои собственные вещи, выложенные ею ночью из карманов пиджака. Взяв бумажник, нахмурился – тот был совершенно пуст. Еще накануне в нем находилась весьма солидная сумма. Теперь же осталась лишь одна двадцатидолларовая бумажка, да и та почемуто была свернута трубочкой. Он развернул ее. Аккуратными буквами на ней было написано: «Помогите. Мы в контейнере».

– Сначала я писала на этикетках от банок, виновато объяснила Кэрол. – Я выталкивала их через самое большое отверстие для воздуха и дула, чтобы они отлетали в сторону. Может быть, некоторые из них достигнут земли, и тогда ктонибудь сможет прочесть послание. Потом я увидела твой бумажник и мне пришло в голову, что двадцатидолларовые бумажки скорее заметят на земле, чем какуюто этикетку. Извини… я, наверное, не права.

– Да… – пробормотал он, не сводя с нее глаз, и протянул ей последнюю банкноту. – Мне следовало самому подумать об этом.

– Ты что, считаешь, что только в твою аналитическую голову приходят хорошие идеи? – рассмеялась Кэрол, но смех ее тут же угас. Это, конечно, очень призрачная надежда, но вдруг ктонибудь окажется рядом с контейнером и обнаружит наше послание, или сквозняк вынесет записку наружу…

– Но всетаки шанс. Отличная мысль!

– Если, конечно, мы не на какойнибудь свалке, где непроходимые дебри, – заметила Кэрол. – Что бы вы хотели на завтрак, сэр?

– Думаю, это я должен предложить тебе завтрак. Ты дала мне поспать несколько часов. – Он взял ее руку и поднес к лицу, как бы желая поцеловать, но лишь посмотрел на ее часы.

– Ого! Уже первый час… Ничего себе! Почему ты не разбудила меня раньше?

– Успокойся, я шумела и грохотала изо всех сил, пока ты спал. – Кэрол прикоснулась к своему запястью там, где только что были его пальцы. – И за тебя и за себя, но ты спал так что ничего не слышал. Значит, требовался отдых. Думаю, что наркотики, которыми нас накачали, сослужили и хорошую службу. По крайней мере, мы выспались.

Алвеш отправился за перегородку, кажется, в неплохом настроении, бурча себе под нос чтото поиспански.

Кэрол же поймала себя на странном ощущении. Когда он стоял рядом с ней секунду назад, она почувствовала, как между ними чтото происходит. Словно протянулись невидимые магнетические нити, наполняя тело сладкой дрожью.

– Я подумала… этот кран… – начала Кэрол довольно громким от смущения голосом, – мы скорее всего, находимся не в сельской местности, а в какомто старом заброшенном цехе. Иначе этот контейнер не снабжался бы водой. Возможно, это бывший офис какогонибудь цеха. Как ты думаешь? – вдруг заторопилась она.

Но он совсем не слушал. Не переставая бормотать поиспански, он вдруг неожиданно бросился к ней и заключил в объятия. Кэрол тут же поняла, что он испытывает просто непреодолимую потребность в физической близости, и не сопротивлялась, поддавшись этому порыву. Он припал губами к ее губам со страстью, которая буквально сжигала.

Да, да, ей тоже был необходим этот жар, как необходим кислород, чтобы дышать и жить! Руки сами обвили его шею, и она прижалась теснее, чувствуя, как грудь набухает от желания и охватившего нетерпения. Тело само вспомнило ночные ласки и узнало их.

Его губы несли невыразимое, почти мучительное наслаждение. От охватившего возбуждения начали дрожать ноги. Каждое новое прикосновение усиливало это возбуждение, которое уже полностью овладело ею. Ни о чем больше не думая, она отвечала со страстью, которая наконец смела все преграды на своем пути. Руки скользнули под расстегнутую рубашку, коснулись его спины.

Внезапно оторвав губы от ее рта, он пристально посмотрел сверху вниз. Горящие глаза остановились на подрагивающих губах. Потом, резко отстранившись, Алвеш разжал объятия, и у Кэрол подкосились ноги. Какую поразительную власть он обрел над ее телом.

Прислонившись к краю стола, Алвеш смотрел на нее долгим, напряженным взглядом, сжав губы. И почемуто был похож на пирата. Кэрол дотронулась рукой до горевших губ, вдруг испугавшись мысли, что больше никогда в жизни не испытает ничего подобного.

– Я не смог сдержать себя… – почти грозно произнес он.

Да, он не смог. Она поняла. И мысль об этом была невыносима. В глазах горел гнев, который он не умел скрыть.

Видимо, этот человек привык всегда и во всем контролировать себя. Неожиданно Кэрол вспомнила, какой порядок был у него на письменном столе в офисе, и неподдельный ужас при виде хаоса в ее «мазде» той ночью. Алвеш явно принадлежал к породе очень организованных дисциплинированных людей, которые редко совершают необдуманные поступки… Теперь равновесие нарушилось – и ему это не нравилось.

– Этого больше не повторится, – тихо произнес он.

– Знаю… ты не хочешь показаться слабым, и я действительно не твой тип, – попыталась успокоить его Кэрол. – Но и ты тоже не мой тип. Давай забудем все это.

Показалось, что раздался скрежет его зубов.

– Я не сноб!

– Ты раздражен, что привлекшая тебя женщина ездит в таком дурацком автомобиле, как мой! Одевается не так, как дамы твоего круга. Ведь правда? Ты богат и удачлив. Наверное, из такой же богатой семьи. У тебя есть власть! Тебя, вероятно, очень уважают, и ты привык к хорошему мнению о себе самом. И уж совсем не предполагал, что какаято малограмотная девушка сможет настолько овладеть твоими помыслами…

– Достаточно… Баста! – Он ударил по столу рукой. – Как ты можешь такое говорить!

– …и это очень беспокоит, не так ли? Люди, с которыми ты привык общаться, не часто оказываются в таких ситуациях. – Кэрол усмехнулась, красивое лицо стало циничным. Она пыталась скрыть боль, которую сейчас чувствовала. Но какого черта! Я совсем не собираюсь переделывать себя ради твоего удовольствия.

– Ты не думаешь, что говоришь! – Во взгляде были одновременно и гнев и нетерпение. Я отпустил тебя, потому что не было выбора. Даже если ты пьешь таблетки, то сейчас их нет. Ты можешь забеременеть. Это риск, который не нужен ни тебе, ни мне.

Кровь отхлынула от лица Кэрол. А потом краска стыда залила щеки. Она поспешно отвернулась. Неужели ни одна женщина никогда не сказала «нет» Алвешу де Оливейре? Неужели он действительно думает, что она была бы такой дурой и позволила бы ему зайти так далеко?

И как эхо она проговорила вслух:

– Это не зашло бы так далеко, поверь мне.

– Жаль, у меня нет такой уверенности…

– Все, что я сделала, это лишь позволила поцеловать меня! Это совсем не значит, что я собралась тут же прыгнуть с тобой в постель! – Кэрол старалась не смотреть ему в лицо, чувствуя, что он еще сердится.

– Ладно, замолчи! Бесполезно об этом говорить! – неожиданно жестко произнес он. – Я очень хотел… и очень мучился. Мечтал сорвать с тебя одежду и накинуться, как животное. За всю мою сознательную жизнь я никогда настолько не терял власть над своими эмоциями. – Кэрол выпрямилась и медленно повернулась к нему лицом. – Если ты не захочешь проблем, они у тебя не возникнут. Я никогда не прикоснусь к женщине без ее желания. Но каждый раз, когда смотрю на тебя, я вижу в твоих глазах тот же голод.

– Я…

– Не отрицай, – грубо прервал он. – Увы, мы рабы своих инстинктов даже тогда, когда наши жизни в опасности, и это бесит.

– Да, наверное, это потому, что мы здесь в ловушке, – пробормотала Кэрол, чувствуя, что он продолжает смотреть все тем же пристальным, пронизывающим взглядом. О Господи! Что происходит? Что происходит с ними обоими?

– Не говори глупости! – Великолепно очерченные губы дрожали. – То же самое я чувствовал у себя в офисе. Почему, ты думаешь, я так хотел отправить тебя в полицию?

– Ты собирался наказать меня за то, что я привлекла твое внимание? Ты что, садист?

– С тех пор, как встретил тебя, я словно сошел с ума! – заорал он. – Я больше не принадлежу себе!

Резко развернувшись, он направился к двери. И через секунду Кэрол услышала гулкие яростные удары. Казалось, сейчас не выдержит металл. Значит, Алвеш так же поражен силой возникшего между ними притяжения.

Кэрол улыбнулась. Это открытие помогло почувствовать себя более уверенной в сложившейся непростой ситуации. Никто из них не желал, чтобы произошло чтото непоправимое. Они хотели вести себя как цивилизованные люди и оставаться в своих отношениях в определенных границах.

Но, черт возьми, куда исчез расчетливый бизнесмен и откуда появился этот свирепый тигр? Просто поразительно, как ему удавалось так долго подавлять холодным разумом свою истинную сущность, свой необузданный, дикий нрав.

Она приготовила сандвичи и позвала его. Они молча сидели друг против другая Кэрол не отводила взгляда от стакана с молоком.

– У тебя есть семья, которая сейчас беспокоится? – неожиданно спросила она.

– Родители умерли. Есть старшая сестра, но она замужем и живет в Испании.

– Наверное, ей уже сообщили о твоем исчезновении, – вздохнула Кэрол.

Алвеш медлил с ответом.

– Si, – наконец выдавил он.

Он переходил на свой родной язык только тогда, когда был напряжен. Наверняка его тревожила мысль о сестре.

– Вы близки с ней? – спросила Кэрол.

– Да. Очень.

Кэрол решила продолжить разговор, хоть немного расшевелить его, вывести из сумрачного настроения.

– Ты испанец, да?

– Отец был португальцем, а мать – испанкой. Я вырос в Андалузии.

– В богатой семье?

– В богатой, – както виновато подтвердил он.

Сейчас перед ней был другой Алвеш – мягкий, обаятельный, в глазах которого светился юмор. Его легкая улыбка чуть было не привела Кэрол в легкомысленное настроение.

– А твои родители? Они, как это часто бывает у богатых, не слишком ладили друг с другом?

– Напротив! – удивленно возразил он. Они были счастливой парой, но я родился очень поздно. Отец умер, когда я был подростком, а мать – два года назад.

– Сколько же тебе сейчас?

– Тридцать два… Слишком много для тебя… – неожиданно добавил он.

– Послушай, давай не будем говорить о подобных вещах. – Кэрол лукаво взглянула на него. – Ты ведь… Водолей по гороскопу? Я угадала?

– Да, – удивился он. – А что?

– А то, что мы должны избегать друг друга. Наш союз обречен.

– Я не строю свою жизнь по гороскопу. Лучше расскажи мне о себе.

– Не спрашивай. Это вызовет у тебя несварение желудка.

– Но все же я хотел бы знать. Кто твои родители?

Кэрол сжалась. Естественно, его интересовали не имена, он все равно никогда не слышал их.

– Мой отец Брюс Хэммон.

Алвеш удивленно вскинул брови.

– Художник?

Ну и ну! Оказывается, он еще и живописью интересуется.

– Да. А мать была одной из его моделей. Они увлеклись друг другом. И я – результат этого романа. – Кэрол поразилась, что рассказывала ему о том, чем обычно ни с кем не делилась.

– Они не были женаты?

– Мать хотела, чтобы он заботился обо мне… Но это была глупая идея. Брюс не верил в брак. Он навещал мать от случая к случаю. Когда родилась я, его визиты стали совсем редкими. А после того как мне исполнилось тринадцать, я больше его не видела.

Она замолчала.

– Чтото не так? – спросил он.

– Нет, ничего. – Кэрол встала и принялась убирать со стола. – Он очень злился, когда его пытались заставить жить в одном месте. Обвинял мать в шантаже, даже пытался доказывать, что я не его дочь… В общем, он не был героем…

– Но у него был талант. И имя.

– Но ведь если почестному, то он больше известен как пьяница и бабник. Так?

– А твоя мать… Что стало с ней?

Кэрол повернулась к нему спиной и постаралась ответить бесстрастно.

– У матери был любовник, который не хотел, чтобы я путалась под ногами. Отец, чтобы избавиться от нас, дал ей денег. Она купила трейлер и укатила. А меня спихнула деду.

– Трейлер?

– Она всегда любила путешествовать. Наверное, была рождена не для одной, а для нескольких жизней, – вздохнула Кэрол. – Мать ушла из дома в восемнадцать лет и жила среди хиппи. Дед говорил, что она была дикая. Выгнал ее после очередной ссоры, но потом часто жалел об этом. Вернулась она только лет через двадцать. С Брюсом они прожили лишь года два вместе. Потом она встретила одного парня на автомобиле, и мы укатили с ним. Исколесили все Штаты.

– И ты путешествовала с ней… пока не исполнилось тринадцать? – Кэрол кивнула. – Вы так нигде и не осели?

– Нет. Месяц, два, три… Не больше. Так было все годы, пока она оставалась с ним.

– А как же твое образование?

Кэрол улыбнулась.

– Я начала учиться в тринадцать. Мать тогда уехала совсем, оставив меня у деда. Я уже ей мешала.

– Похоже, у тебя была несладкая жизнь.

– Иногда было весело. – Но на глаза вдруг навернулись слезы. Кэрол вспомнила, как голодала, мерзла, как часто сталкивалась с враждебным отношением к ним людей: ведь путешественники редко желанные гости в маленьких городках, в глубинке, по которой они колесили.

Кэрол замолчала. Никогда раньше она так много не рассказывала о своей прежней жизни и не понимала, почему вдруг сейчас потянуло на откровенность. Все это никого не касалось.

Разозлившись на себя, Кэрол схватила кочергу и принялась яростно колотить по двери контейнера. Но сделала лишь несколько ударов, как в ответ раздались такие же резкие, громкие звуки – удар металла о металл. От неожиданности кочерга выпала из рук. Она радостно обернулась, к Алвешу.

– Вот видишь, нас услышали.

Он уже был у нее за спиной и резко дернул к себе, потянув к кровати.

– Тихо, – прошептал он.

– Но… – Он что, сошел с ума? Ведь там, снаружи, есть ктото, кто может открыть им дверь и выпустить на свободу!

– Это были пули! – Крепкие руки подхватили ее, когда Кэрол пошатнулась от ужаса и у нее подкосились ноги.