355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дин Картер » Рука дьявола » Текст книги (страница 8)
Рука дьявола
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 23:26

Текст книги "Рука дьявола"


Автор книги: Дин Картер


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава одиннадцатая
ОТКРОВЕНИЕ

Я очнулся от сильнейшего приступа тошноты – такого сильного, что не описать словами. Наверное, так просыпаются с похмелья и после автомобильной аварии вместе взятых. Матер перенес меня на новое место, но куда именно, я не видел. Потом я каким-то образом сумел сфокусировать зрение и понял, что нахожусь на поляне слева от дома. Солнце садилось. Снова мою голову пронзила острая боль. Я застонал. В ушах звенело так, что я почти ничего не слышал. Подступила тошнота, но встать я не смог, потому что был накрепко привязан к дереву. Я попытался немного ослабить веревку. Безуспешно.

Матер связал мне руки с обратной стороны ствола, затем обвил веревкой талию и также прикрепил ее к дереву. Он явно перестраховывался. Я опять постарался ослабить путы – напрасно. Пришлось ждать, пока вернутся силы. Я спокойно сидел, закрыв глаза и надеясь, что Матер не придет еще очень, очень долго.

Наверное, я снова потерял сознание, потому что когда я очнулся во второй раз, над островом уже стояла ночь. Из-под темных облаков выглядывала полная луна, купая окрестности в голубом сиянии. Иногда над моей головой раздавалось чириканье или шорох листьев, но кроме этих звуков ничто не нарушало тишины леса. Я чувствовал себя ничтожным, одиноким и беспомощным существом.

Чуть позже – понятия не имею, сколько времени прошло, – я заметил в темноте два зеленых огонька. Сначала я запаниковал. Что за чудище на сей раз? Но тут я вспомнил про кота.

Он сидел, поглядывая на меня, и, вероятно, раздумывая, что бы предпринять в столь затруднительном положении. Потом бесшумно подошел ближе. В темноте мистер Хопкинс выглядел более представительно. Ночь словно взывала к его лучшим качествам – казалось, у него даже появились грация и осанка.

Кот устроился у меня в ногах. Он был похож на крошечного сфинкса, с забавно склоненной на бок головой.

– Да уж, ну и вляпался я, – пробормотал я хриплым, дрожащим голосом. – У меня голова сейчас взорвется от боли.

Кот чихнул и довольно замурлыкал. Что ж, хоть кому-то из нас было удобно. Вдруг кот настороженно повел ухом, будто услышал необычный звук. Закапал дождь. Он встал, отряхнулся и убежал в кусты, на поиски лучшего укрытия от влаги.

Когда дождь пошел сильнее, я возмущенно поднял глаза на небо, вопрошая, за что Всемогущий так ненавидит меня. Странно, но дождь словно облегчил боль в голове и запястьях. Я закрыл глаза в надежде снова отключиться.

– Кто знает?

Эти слова были произнесены шепотом. Я открыл глаза, однако никого не увидел. Дождь прекратился, из-за туч выглянула луна. С моих волос стекали струйки воды. Одежда промокла насквозь, руки болели еще сильнее, чем прежде.

– Кто знает?

Я зажмурился. Матер повторил свой вопрос громче, казалось, прямо мне в ухо. Голова взорвалась нестерпимой болью. Он подошел ближе и посветил фонариком мне в глаза.

– Отвечай! Кто знает, что ты здесь?

– Не знаю…

– Врешь.

– Может, редактор. И несколько сослуживцев.

– Семья, друзья?

– Да, кое-кто, – соврал я.

Он подошел вплотную и приложил острый кинжал прямо к моей шее. Я сглотнул и замер.

– В письме я велел тебе молчать. Говори правду!

– Знает моей редактор… И Джина.

– Кто?

– Она фотограф. Кажется, я сказал ей…

– На твоем месте я бы не валял дурака. – Матер снова перешел на шепот. – Если ты и вправду сказал ей, куда едешь, тебе не поздоровится. Даже не представляю, что с тобой сделаю. – Через несколько напряженных секунд он убрал кинжал за пояс.

– Где?.. – У меня вдруг пересохло в горле. – Где Сомс?

– Он мертв. Совсем мертв.

– Что значит «совсем»?! Что ты с ним сделал, мерзавец? – Меня обуревало желание закрыть глаза и снова отключиться, однако я должен был узнать ответ.

– Знаешь, что такое зрительный нерв?

– Это где-то в глазу, – пробормотал я.

– Правильно. Зрительный нерв соединяет глаз с мозгом.

– И?

– Сомс однажды пошутил, что было бы здорово увидеть собственные мозги. Что ж, теперь он их увидел! Поразительно, как легко растягивается этот нерв! – Он зловеще улыбнулся.

Меня мутило.

– Ты просто ненормальный! Ты догадываешься что сделает с тобой полиция, когда обнаружит ту яму в подвале?

– Не обнаружит, – ответил он, улыбаясь. – Я об этом позабочусь. Кстати, тебе известно, что там еще не все тела?

– Известно. Остальные ты утопил в озере.

– Точно.

– Сомс сказал, ты унаследовал этот дом. А как же история с покупкой его у какого-то старика?

– Я в самом деле такое говорил? – Матер хихикнул, рассеянно потер подбородок и уставился в небо. – А ты, бедняга, теперь знать не знаешь, кому верить?

– Отчего же? – Не понимаю, что заставляло продолжать разговор. Видимо, я просто хотел отсрочить неизбежное.

– Между прочим, я действительно взял этот дом у старика по фамилии Уэст. Признаться, не купил.

– Он тоже оказался на операционном столе? – Я с ненавистью посмотрел на Матера, но это его нисколько не задело.

– Нет. Тогда операционная еще не была готова. И вообще, у меня не было на это времени. В конце концов Сомс остался наедине с Госпожой, мало ли что могло случиться. – На какой-то миг мне показалось, что Матер все-таки заботился о своем подопечном. Однако он быстро развеял мои подозрения. – Конечно, я полностью доверял Госпоже, но Сомс бывал весьма изобретателен. Я боялся, что он найдет способ сбежать, или, что еще хуже, причинить ей вред.

– Ты, верно, долго дурачил того старика.

– Нет… Все не совсем так. Я знал о доме с юных лет, когда еще приезжал в Трист на отдых. Я видел, как строится дом, и мечтал жить в таком же месте – уединенном и мирном, работать подальше от любопытных взглядов. Потом я поступил в университет и начал исследования. Вскоре мои эксперименты участились, стали своего рода наваждением. И когда в моей жизни появилась Госпожа, я решил, что пора нам переехать в такое место, где она сможет кормиться, а я – работать, не боясь, что трупы обнаружат.

Помню, в тот день погода была чудесная. Я приезжал на озеро и раньше, чтобы получше изучить остров Овна. Вряд ли мистер Уэст замечал мою лодку, когда я курсировал по Спокойному, делая снимки дома и его самого. Кстати, удивительно, насколько полное представление о человеке можно получить, всего лишь наблюдая за ним.

Я выбрал день для исполнения своих планов. Договорился с хозяином гавани, чтобы он никого не пускал на озеро, пока я не вернусь. А старикашка был тем еще гулякой. Никакой морали. У него на уме были одни удовольствия. Чего только не вытворял, греховодник!

Видимо, мистер Уэст очень удивился, увидев меня на пороге дома. Думаю, мой неожиданный визит даже его расстроил. Он долго не открывал, а потом появился в дверях с озадаченным выражением лица. Грубо спросил, что я делаю на его острове. Сперва я был очень вежлив, хотел сделать все чисто и въехать в новый дом в хорошем расположении духа. Но мне пришлось как следует попотеть, чтобы осуществить задуманное быстро и безболезненно. Я предложил ему большие деньги за его владения и попросил показать мне остров. Так я думал вытащить его из дома и убить в лесу. Увы, мистер Уэст не одобрил мою идею. Он нагло потребовал, чтобы я покинул его земли, норовил захлопнуть дверь у меня перед носом… Тогда я не выдержал и толкнул его в коридор. У меня с собой был кинжал… Понимаете, иногда я выхожу из себя… Мистер Уэст пробудил во мне зверя… Меня взбесило его поведение. Зачем ему понадобилось так все усложнять?

Матер задумчиво разглядывал свои ноги.

– Такова жизнь, мой мальчик. Когда все было сделано, я оттащил труп в лес, чтобы спрятать его в надежном месте. Тут-то мне и попался на глаза исследовательский центр. Я спустил тело в яму. Тогда там еще была лестница, а на дне я обнаружил водосток, по которому все жидкие отходы уходили в озеро. Идеальные условия для моих экспериментов. Быть может, останки мистера Уэста и по сей день гниют на самом дне.

– Ты ненормальный! Как можно получать удовольствие от убийства?!

Я не хотел, чтобы Матер приближался ко мне. От такого соседства у меня мороз шел по коже, и я проклинал себя за то, что не прикончил его раньше, в подвале.

– Уже очень давно я уяснил, что людей пугает не сама смерть, болезнь или атомная война. Самое страшное не снаружи, а внутри нас. – Он ненадолго замолчал. – Мы – то, что мы видим в зеркале. Но мы также и то, чего в зеркале не видно. Внутренние органы, ткани… кровь. Люди не хотят их видеть, потому что это омерзительно. Мы омерзительны. Понимаете? Если нас вывернуть наизнанку, то страшнее зрелища не сыскать на всем белом свете. Меня всегда это восхищало. Вот зачем нужны мои исследования – я хочу узнать, что скрывается под кожей человека, и почему это так ужасно.

– Ты псих!

– А ты слишком молод, чтобы по достоинству оценить чудеса природы.

Матер застегнул куртку и скрылся в лесу. Я недоумевал. К чему вся эта тирада? Он что, хотел признаться в своих грехах? Но зачем? Вряд ли Матер чувствует вину за содеянное.

С пляжа не доносилось ни звука. Чувство опасности притупилось, во всем теле я ощущал вялость и слабость – видимо, из-за удара по голове. Борясь с очередным приступом тошноты, я вдруг услышал голос.

– Я здесь.

Это был женский голос, ласковый и манящий.

– Где?

– Близко.

– Что значит «близко»?

– Это неважно. Выслушай меня. Ты не должен сдаваться. Все скоро закончится.

– Не очень приятная мысль.

– Тебе не причинят вреда. Он делает только то, что я велю.

– Матер?

– Да.

– Но кто ты?

– Я – Нян Зиеп.

– Что? Нет, это сон.

– Ты не спишь.

Чтобы убедиться в этом, я открыл глаза. Вокруг по-прежнему был лес, мокрый после дождя. На сон непохоже.

– Нет, ты не комар! Это невозможно!

– И, тем не менее, это правда. Уже много лет я живу в этом обличье. К счастью, скоро мои муки закончатся.

– Почему?

– Потому что пришел ты.

– Я?!

– Да. Я ждала тебя.

Потом наступило короткое молчание, будто она раздумывала, стоит ли ей продолжать.

– Если бы не я, он бы убил тебя ночью, во сне. Или прямо сейчас. Но он не может. Это его мучит, но он не в силах ослушаться меня.

– Но почему ты ждала меня?

– Ты редкий человек, Эшли Ривз.

– Редкий?

– Я боялась, что никогда тебя не найду, но вот ты здесь. Ты – мое спасение.

Внезапно до меня донеслись другие голоса, извне. Кто-то разговаривал на пляже. Вскоре я перестал ощущать присутствие Нян Зиеп.

Глава двенадцатая
ЗАТОЧЕНИЕ

Первый голос, несомненно, принадлежал Матеру.

– Ты выбрал неподходящее время! Чего тебе надо? Зачем явился?

– Дело есть. Ко мне уже несколько человек приходили, задавали вопросы.

Второй голос тоже показался мне знакомым. Сомс? Может, он все-таки выжил, и Матер соврал, что убил его? Наступило молчание, потом второй голос продолжал, но громче:

– Пора положить этому конец. Скоро все раскроется. Я делаю, что в моих силах, но дальше так продолжаться не может.

Борясь с болью, я повернул голову влево и в свете луны увидел Матера и какого-то человека. Они вышли на поляну, направляясь к дому, потом остановились на полпути. Незнакомец заметил меня. Он очень удивился и растерянно улыбнулся. Это был не Сомс. Это был Деррингер, хозяин гавани.

– Что ты с ним делаешь?

– А ты как думаешь? Он поможет мне закончить исследования. Попомни мои слова, обо мне напишут не одну книгу. Тебе оказана честь содействовать великому делу, и ты не можешь просто взять и все бросить.

Услышав это, мужчина запрокинул голову и рассмеялся. Смех был хриплый, противный. Матеру он не понравился.

– Да уж, книги о тебе точно напишут! – проговорил хозяин гавани. – Ты же чокнутый! Знаю я, чем ты тут занимаешься. Ненормальный!

Такая грубость Деррингера не удивила меня, но Матер как с цепи сорвался.

– Попридержи язык, невежда! Ты понятия не имеешь, каких высот в науке я достиг! Обормоты вроде тебя никогда не задумывались о чудесах человеческого тела! И этот деревенщина еще смеет глумиться над моей работой! Делай, что велено, если хочешь получить свои деньги.

Деррингер немного помолчал, а потом схватил Матера за лацканы куртки.

– Это ты попридержи язык, а не то я сам проведу парочку экспериментов! – Он выпустил извивающегося Матера и оттолкнул его от себя. – А что до денег, то придется раскошелиться. Штуку за разбитую лодку, и еще две за мое молчание.

– Что?! Тысячу фунтов за эту развалюху?! Да ни за что! Не стану я платить такие деньги!

– Еще как станешь, мистер.

– Неужели? – Матер расхохотался, что явно не привело Деррингера в восторг. – Ну, насмешил! Думаешь, я буду отстегивать деньги по первой твоей просьбе?

– Вот-вот, так я и думаю. Не то шепну кое-кому, чем ты тут занимаешься. Нравится?

– Тебе меня не запугать, мерзавец!

– Что?!

– Что слышал. Я повторять не буду.

– Ладно, пожалуй, пора звонить в полицию. Тебе ведь есть, что скрывать, верно? Легавым тут работы на неделю, не меньше. – На его лице появилась торжествующая улыбка. – Каково, а?

– Ничего у тебя не выйдет. Изволь делать, что сказано, не то останешься без денег.

Атмосфера накалялась. Двое мужчин сверлили друг друга взглядами. И вдруг я снова услышал женский голос.

– Приготовься. Тебе будет неприятно на это смотреть.

– На что?

Все произошло очень быстро. Матер выхватил из-за пояса кинжал и глубоко вонзил его в живот Деррингера. Несколько секунд здоровяк недоуменно разглядывал Матера, потом опустил глаза на его руку, увидел кинжал и увеличивающееся красное пятно на своей рубашке. Он начал сильно кашлять. Это было ужасно. Матер вытащил изогнутый клинок из его тела. Деррингер рухнул на спину.

Я отвернулся, и меня вырвало. Зверское убийство хозяина гавани доказывало, что и я сам на волосок от смерти. Чтобы не стать следующей жертвой, необходимо срочно что-то предпринять. Но что?

Когда же закончится этот кошмар? – беззвучно закричал я в пустоту.

–  Скоро, – пришел ответ. – Очень скоро.

Я оглянулся на Матера, который уже бежал ко мне.

Господи, она права! Все скоро закончится! Он убьет меня!

Но он не убил. Матер только перерезал путы и рывком поставил меня на ноги. Боль сковала мои члены, и на короткий миг я испугался, что не смогу идти. Матер живо втолкнул меня в дом и провел в спальню. Затем снова связал руки за спиной.

– Без глупостей, молодой человек. Я сразу узнаю, если что не так, и тогда пеняй на себя! – Он помахал кинжалом у меня перед носом, доказывая, что не шутит. Впрочем, в этом не было необходимости.

– Куда ты собрался?

– Пойду к Деррингеру. Он у меня поплатится. Сожрет свои слова обратно! И не только слова. – Капля пота скатилась со лба Матера. – Ты когда-нибудь интересовался, может ли человек съесть собственные кишки?

С этими словами, от которых меня опять начало мутить, он запер дверь спальни и вышел на улицу. Подняв голову, я увидел, что деревянная панель, за которой был вольер, отодвинута. Но самого насекомого я не заметил.

Тошнота усиливалась. Матер был настоящее чудовище, демон во плоти, им двигал чистой воды садизм. Попытавшись растянуть веревку, я понял, насколько ослаб. Будь мои руки свободны, я бы все равно ничего не предпринял. Меня одолевало отчаяние. Я привалился к стене, чувствуя, как на одежде медленно засыхает грязь.

В вольере я заметил какое-то движение. Комар выбрался из своего укрытия. Мои веки внезапно налились свинцом, перед глазами все поплыло. Я вспомнил женский голос, якобы принадлежавший Нян Зиеп. Какая нелепость! Я ни на секунду не сомневался в том, что все это мне пригрезилось.

– Сейчас отключусь, – пробормотал я, неизвестно к кому обращаясь, и уронил голову на грудь.

Меня накрыло абсолютное спокойствие и тишина. Перед глазами стояли какие-то неясные образы. Она стремилась пробиться в мое сознание, но что-то ей мешало. Мне мерещилось, что я лечу в полную темноту. Потом она ослабила хватку, и стало холодно.

Когда я очнулся, зубы мои стучали, шея нестерпимо болела. Я поднял голову и к своему ужасу увидел в дверях спальни Матера. От страха у меня перехватило дыхание. Он стоял, сжимая в руке кинжал, с которого капала вода и кровь. Я посмотрел ему в глаза, пытаясь угадать, что он задумал. Матер переводил взгляд с меня на вольер. Казалось, ему не терпится что-то сделать, но он еще не готов.

– Я просто разозлился, ясно? – Матер вытер кинжал и положил его на кровать. – Удивительно, как быстро вранье входит в привычку человека, – сказал он, глядя в окно.

Хватит издеваться, делай свое дело! – думал я. Но Матера точно что-то удерживало, а неспособность исполнить задуманное сводила его с ума. Он терял терпение и ясность мысли.

– Надо полагать, Сомс тебе все рассказал. Зря я заставил его мне помогать. Но эксперименты, они… они полностью меня захватили. Это как необыкновенное приключение! Только начнешь, и уже нельзя остановиться.

Матер был безнадежен. Я потерял веру в спасение. Физически и духовно я был сломлен, во мне не осталось желания бороться за жизнь. Я внутренне молил о пощаде человека, который пощады не знал.

– Но я ни о чем не жалею, – продолжал он. – Мне дарована возможность познать то, что остальным и не снилось! – Тут Матер мерзко засмеялся и подошел к вольеру. – Все благодаря ей.

– Вот как.

– О да! Это ведь она предложила поселиться здесь. На острове были все условия для плодотворной работы. Я даже не ожидал, что добьюсь такого успеха. Мы просто использовали ее в качестве приманки – чтобы приглашать на остров алчных до сенсаций дураков.

– Меня будут искать. И не только редактор, но и остальные коллеги. Они придут за мной. Обязательно придут.

– Коллеги – не друзья и не родственники. Им нет до тебя дела. У них есть заботы и поважнее. А даже если кто и приедет в Трист, мой друг Деррингер все устроит…

– Он мертв.

– Ах да! – Матер, очевидно, забыл об этом. – И правда, мертв! Зачем только я его убил? – Он перевел взгляд с кинжала на вольер. – Зачем я это сделал? – повторил он уже громче.

Комар зажужжал, Матер удивленно вскинул брови.

– За мной же придут! И что тогда? Сначала Сомс, потом Деррингер. Почему ты позволила мне их убить? Ты что, хочешь, чтобы все мои труды пошли прахом?

Он зашагал по комнате, растерянно теребя волосы. Казалось, только теперь он осознал, чем чреваты его поступки.

– А Госпожа совсем не расстроена твоим поведением! – заметил я.

– Что?

Я не мог не улыбнуться, увидев лицо Матера, одновременно злобное и удивленное. Вдобавок, у него начинала нервно подергиваться бровь.

– Да, ты здорово рисковал, заманивая людей на остров и убивая их. Но теперь ты по уши в дерьме. Исчезновение Деррингера скоро заметят. Рано или поздно за ним придут. И как же она будет получать кровь, когда тебя посадят? Ведь ты же ее единственный кормилец!

Матер посмотрел на вольер. Гангская Красная вела себя тихо, но я не сомневался, что она все слышит и понимает.

– Она сама хотела, чтобы я их убил. Да, да! Но почему? Не вижу смысла. – Если насекомое и ответило ему, я этого не услышал. – Ну, ничего. У Госпожи будет кровь, о Деррингере я позабочусь. Все поправимо.

– Нет, не поправимо. Скоро сюда приедут люди. Много людей. И тогда все будет кончено.

Матер взял кинжал и полюбовался клинком.

– Но один эксперимент я все-таки успею провести. – Он медленно перевел взгляд на меня. – Есть предложения, мистер Ривз?

Я собрал все свои силы. Меня трясло.

– Нет. Что-то голова не соображает.

– Моли Бога, чтобы тебя никто не искал. Потому что я убью каждого, кто явится на остров! – Он ринулся в атаку, лицо его застыло в ужасной гримасе, взгляд горел безумием. – Уничтожу любого, кто захочет отобрать у меня Госпожу!

Я зажмурился, готовясь к неизбежному.

Через несколько секунд я открыл глаза и посмотрел наверх. Матер замер надо мной, в нерешительности сжимая кинжал обеими руками. Зубы его скрежетали, капли пота выступили на лбу. Всем своим существом он хотел меня убить, но некая сила встала у него на пути. Матер застонал, затравленно посмотрел на комара, и вдруг бросился прочь из спальни. Я услышал, как дверь заперли снаружи.

Желудок неожиданно дал о себе знать. Я не ел с утра, но просить еды у Матера было бесполезно. Несмотря на ужас, который охватил меня, я все же понимал, как сильно мне повезло. Я пытался не терять бдительности и прислушивался к тому, что происходило в доме, гадая, чем все закончится. Ничего другого мне просто не оставалось – руки связаны за спиной, ноги ватные. Я даже не мог встать. Единственным действующим органом были мои мозги, так что приходилось ими работать.

Битва за собственное сознание становилась все труднее с каждой секундой. Вдруг я услышал, как Матер включил воду в ванной. Он принимал душ. Я слышал его бормотание. Пару раз он называл какое-то незнакомое мне имя. Матер убил Деррингера и Сомса, потом хотел убить меня. Его рассудок помутился и что-то послужило этому причиной. Быть может, стрекоза? Он ничего не говорило насекомом, но оно наверняка не давало ему покоя.

Я вновь почувствовал, что сознание вот-вот меня покинет. Гангская Красная заметалась по вольеру, явно чем-то встревоженная. Потом я услышал: Нян Зиеп снова пыталась овладеть моим разумом. Только в ее голосе не было спокойствия и безмятежности.

– Почему?

Она была почти напутана.

– Что «почему»?

– Почему ты думаешь о стрекозах?

– Не твое дело.

– Говори!

– Нет. Ты – всего лишь плод моего воображения. И мне надоело разговаривать с самим собой.

– Посмотри на меня.

– Нет!

– Посмотри на меня! Немедленно!

– Я не хочу.

– Подними голову.

Я поднял.

– Теперь поверни ее влево.

Я поглядел на Гангскую Красную. Она зажужжала, потом стихла и зажужжала снова.

– Видишь меня?

Отрицать это не имело смысла.

– Ладно, – ответил я, почти улыбаясь. – Вижу.

– Смотри. Смотри внимательно.

Я зачарованно уставился на насекомое. Гангская Красная была заперта в вольере, но я видел только ее. Все остальное превратилось в сплошные помехи, как в телевизоре. Крошечные частицы цвета вибрировали повсюду, затуманивая зрение.

Она совершенно точно смотрела прямо на меня, хоть я и надеялся, что это лишь игра воображения. Я чувствовал на себе ее взгляд. Потом, словно чтобы развеять мои сомнения, вновь раздался голос. Теперь он звучал громче и настойчивее, он больше не просил, а приказывал.

– Я не плод твоего воображения, Эшли Ривз Ты это знаешь. Я Нян Зиеп!

Я не нашелся, что ответить. Мыслей не было. Мое тело и разум были подчинены таинственному созданию. В ее слова трудно было поверить, но я верил.

Она продолжала:

– Теперь говори. Почему ты думал о стрекозе?

– Не знаю, – ответил я, улыбаясь, как непослушный ребенок. Тревога Нян Зиеп сменилась гневом, но в этот момент звук льющейся воды из ванной прекратился.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю